CC BY
30
Становление современной системы следственных действий свидетельствует о том, что регламентации в законе новых следственных действий зачастую предшествовал длительный период их разработки, сопровождающийся выявлением у них собственных целей и оснований, а также совокупности тактико-криминалистических приемов их производства. Зарождение новых следственных действий во многих случаях осуществлялось в недрах традиционных. Например, до второй половины ХХ в. УПК РФ не знал такого широко востребованного на практике следственного действия, как предъявление для опознания. Лишь в УПК РФ 2001 г. появилось обладающее высоким доказательственным потенциалом и повсеместно применяемое на практике задолго до его официальной легитимации следственное действие - проверка показаний на месте.
Непростой путь законодательного признания контроля и записи переговоров. В отличие от предъявления для опознания и проверки показаний на месте, появление которых было обусловлено интегративной природой криминалистики, ассимилировавшей в себя знания преимущественно из области судебной психологии, на возникновение следственного действия «получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами» существенное влияние также оказал не только научно-технический прогресс, но и экспансия современных телекоммуникационных технологий в самые различные социальные сферы [1].
Вместе с тем, как нам представляется, в отличие от контроля и записи переговоров, проблемный характер производства которого вызван, в первую очередь, конфиденциальным характером подключения к телефонной и иной связи, а также данных о лице, осуществившем это подключение, следственное действие, предусмотренное ст. 186.1 УПК РФ, получило большую востребованность и распространенность на практике. Подобно ситуации с производством проверки показаний на месте фактически данное следственное действие стало массово осуществляться в рамках различных иных сходных по целям и назначению следственных действий в период, предшествующий его официальной регламентации.
Исследователи, приводя данные о результатах изучения ими следственно-судебной практики по определенной категории преступлений, отмечают, что своевременное получение сведений о дате, времени, продолжительности соединений между абонентами и (или) абонентскими устройствами, о номерах абонентов, месте нахождения приемопередающих базовых станций в современных условиях являются ключевым моментом для эффективного расследования [2, с. 20]. А.В. Шебалин делает такой вывод в отношении расследования хищения сотовых телефонов [2], В.Ф. Васюков приходит к аналогичному заключению в отношении грабежей и разбоев данных технических средств [3]. Об эффективности этого следственного действия (в том числе и до момента его фактической регламентации) свидетельствуют и другие авторы [4, с. 23; 5, с. 51].
Анализируя сущность данного следственного действия, отметим, что, дискуссия о ее процессуально-тактической сущности, зародившаяся с момента появления технической возможности получения в распоряжение правоохранительных органов такой информации, до сих пор не завершилась.
Одни исследователи считают, что это следственное действие является разновидностью выемки сведений, относящихся к охраняемой законной тайне [4, с. 23]. Д.А. Ширев, разделяя данную позицию, предлагает внести соответствующее уточнение в ч. 3 ст. 183 УПК РФ о том, что получение информации о входящих и исходящих соединениях абонентских номеров осуществляется в том же порядке, что и выемка предметов и документов, содержащих охраняемую законом тайну [6]. Иные исследователи относят данное действие к разновидности выемки обыкновенной, не требующей какого-либо усложненного порядка принятия решений о ее производстве [7, с. 55; 8]. Признают выемкой следственное действие по изъятию детализированной информации о телефонных контактах и некоторые авторы - практические сотрудники правоохранительных органов [9], а в ряде случаев - и судебные органы*. Третья группа исследователей считают, что данное следственное действие представляет собой разновидность контроля и записи переговоров [10, с. 185]. Четвертые отстаивают точку зрения о его самостоятельном характере, наличии потребности в регламентации нового следственного действия [4].
Нам в большей степени импонирует именно четвертая позиция, хотя, анализируя так называемые традиционные следственные действия, не можем не констатировать, что предусмотренное ст. 186.1
УПК РФ следственное действие является наиболее «родственным» по отношению к выемке предметов и документов, содержащих охраняемую законом тайну.
Не отрицая осуществления в процессе следственного действия, предусмотренного ст. 186.1 УПК РФ, приемов по изъятию информации, имеющей отношение к расследованию, мы не можем безоговорочно признать это следственное действие выемкой. Во-первых, в отличие от традиционной выемки, при которой изымаются предметы или документы, имеющие отношение к уголовному делу, объективно существующие на момент производства выемки, в данном случае изымается информация об интересующих расследование контактах. Запечатленная в надлежащую форму и содержащая необходимые реквизиты организации, осуществляющей соответствующие услуги связи, данная информация приобретает статус документа (письменного, электронного) по мере ее формирования и предоставления в органы расследования.
Во-вторых, выемка предполагает изъятие предмета или документа, когда точно известно, где и у кого он находится. Даже если предположить, что находящиеся в электронной базе сведения о контактах определенного абонента, вместе со всеми остальными клиентами конкретного оператора связи, являются электронным документом, то следователь не может изъять отдельно взятый интересующий его электронный файл. Информация о контактах конкретного абонента содержится в стационарной электронной аппаратуре, а потому подлежит предварительной выборке. Изъятие всей стационарной аппаратуры не рационально. В-третьих, в отличие от выемки изъятая в порядке ст. 186.1 УПК РФ информация подлежит дальнейшему анализу хотя бы в виде визуального обследования (осмотра) в рамках этого же следственного действия, тогда как применительно к выемке изъятие необходимых для доказывания предметов и документов является целью данного следственного действия.
Указанное разногласие в период, предшествующий регламентации в УПК РФ специального следственного действия по получению информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами, можно вполне объяснить как пробелами в регламентации в действующем законодательстве, так и этапом разработки сущности данного следственного действия. Однако вызывают недоумение предложения некоторых авторов вернуться к позиции о том, что получение указанной информации является по своей сути выемкой.
Например, К.Д. Муратов исходя из сделанного им вывода о разделении выемки на две группы: законодательные виды выемки, которые прямо указаны в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве; практические виды выемки, сформулированные судебными правовыми позициями и правоприменительной практикой [11, с. 10], отнес получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами к разновидности «совмещенной выемки». По его мнению, следует внести в ч. 4 ст. 186.1 УПК РФ изменения, регламентирующие право следователя производить выемку документов, содержащих информацию о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами в том объеме, который имеет значение для уголовного дела в порядке ст. 183 УПК РФ [11, с. 12].
На наш взгляд, вряд ли целесообразно подобное дублирование, особенно в свете введенной в УПК РФ ст. 186.1. Возможно, что данное предложение было бы актуальным ранее, в период, предшествующий принятию указанной нормы, но тогда и ссылки на ст. 186.1 УПК РФ не могло бы быть по определению.
Итак, отметим наличие в анализируемом следственном действии комплекса приемов, указывающих на признаки самостоятельного следственного действия. Во-первых, обращает внимание нетождественность целей выемки и получения информации о соединениях (проявляющаяся, в частности, не только в изъятии данной информации, но и в ее исследовании хотя бы путем осмотра -
ч. 5, 6 ст. 186.1 УПК РФ). О потребности в разработке и регламентации нового следственного действия, как уже отмечалось, свидетельствовали не только публикации различных исследователей [12], но и многочисленные факты из судебной практики, связанной с анализом именно выборки контактов между определенными абонентами или абонентскими устройствами. Признание доказательственного значения документов, отражающих данную информацию, и процесс получения данной информации были неоднозначными.
Поскольку сведения о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами относились к категории охраняемой законом тайны, информации ограниченного доступа, то, соответственно, организации, оказывающие данные услуги связи, могли предоставить такую информацию лишь лично абоненту-правообладателю соответствующих услуг. Вопрос получения аналогичной информации следователем в процессе расследования преступления носил проблемный характер даже на уровне судебного порядка принятия данного решения*. Позиция Конституционного суда РФ послужила прецедентом для отнесения судьями трафиков соединений абонентов телефонных переговоров к специфической разновидности следственного действия «контроль и запись переговоров».
Некоторые авторы пытались внести предложение о разрешении данной проблемы путем законодательной корректировки определения контроля и записи переговоров, содержащегося в п. 14.1 ст. 5 УПК РФ. А именно, дополнения его словами «получение сведений, передаваемых, сохраняемых и устанавливаемых путем использования любых средств коммуникации» [3]. Однако даже если обратиться к филологическому смыслу слова «контроль», то становится очевидным, что контролировать можно какие-либо действия или события, которые должны произойти с момента введения процедуры контроля. Технические возможности операторов сотовых компаний позволяют осуществить детализацию информации о контактах пользователя за достаточно продолжительный период, предшествующий введению режима контроля.
Анализ нормативной и научной литературы, полемика, развернувшая между высшими судебными органами, многочисленные факты из практической деятельности органов расследования в совокупности подтверждают, что регламентация нового следственного действия - получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами явилась долгожданным и эволюционным шагом.
Его высокий тактико-криминалистический потенциал актуализирует возможность его разностороннего использования в целом ряде сфер, связанных с доказыванием следующих фактов:
- присутствия подозреваемых, обвиняемых в определенном месте, и маршрут их перемещения, имеющие значение для дела;
- наличия соучастников, характера их взаимоотношений;
- попыток сокрытия преступления, осуществления противодействия расследованию;
- многоэпизодного, серийного характера совершения преступлений.
Литература
1. Волынская О.В., Шишкин В.С. К вопросу о доказательственном значении сведений о телефонных соединениях // Российский следователь. 2011. № 2.
2. Шебалин А.В. Расследование хищений средств сотовой связи: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2010.
3. Васюков В.Ф. Сведения об абонентах связи как криминалистически значимая информация при раскрытии и расследовании грабежей и разбоев, совершенных на открытой местности // Правовые вопросы связи. 2008. № 2.
4. Варпаховская Е., Вяткин А. Расследование хищений мобильных телефонов // Законность. 2005. № 3.
5. Черепанов Д.Ю. Регламентация получения сведений о соединениях абонентов при производстве предварительного следствия нуждается в совершенствовании // Российская юстиция. 2007. № 1.
6. Ширев Д.А. Контроль и запись телефонных и иных переговоров и их доказательственное значение в уголовном судопроизводстве России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009.
7. Винокурова Т.В., Астафьев Ю.В. Проблема получения сведений о телефонных соединениях при производстве ОРД // Российская юстиция. 2008. № 1.
8. Богдановский А. Может ли ошибаться Конституционный суд? // Законность. 2006. № 8.
9. Алещев И., Зима В., Алексеева Е. Детализация звонков Конституцией не защищается? // Эж-Юрист. 2007. № 10.
10. Иванов А.Н., Корниенко О.В. Использование при расследовании преступлений информации, полученной у операторов связи // Криминалистика. Экспертиза. Розыск: Сб. науч. статей. Вып. 1: Научное обеспечение деятельности органов внутренних дел РФ / Под ред. В.М. Юрина. Саратов: СЮИ МВД России, 2007.
11. Муратов К.Д. Сущность, значение и правовые последствия выемки по уголовным делам: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2011.
12. Соколов Ю.Н. Информация о входящих и исходящих сигналах соединений абонентов в уголовном судопроизводстве // Законность. 2010. № 6.
