CC BY
23DOI 10.47643/1815-1329_2023_1 _40 УДК 342.951
ПРАВОВЫЕ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ АСПЕКТЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ ФЕЙКОВОЙ ИНФОРМАЦИИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИМИ И ЭКСТРЕМИСТСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ LEGAL AND ORGANIZATIONAL ASPECTS COUNTERING THE SPREAD OF FAKE INFORMATION TERRORIST AND EXTREMIST ORGANIZATIONS СМИРНОВ Александр Александрович,
кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник 3 отдела НИЦ № 4 ВНИИ МВД России,
старший научный сотрудник сектора информационного права и международной информационной безопасности
Института государства и права Российской академии наук (ИГП РАН).
121069, Россия, г. Москва, ул. Поварская, 25, стр. 1.
E-mail: [email protected];
SMIRNOV Aleksandr Alexandrovich,
Candidate of Juridical Sciences, Associate professor, Leading Researcher All-Russian Research Institute
of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Senior researcher of the Information Law and International Information
Security Sector of the Institute of State and Law.
121069, Moscow, Povarskaya str., 25, p. 1.
E-mail: [email protected]
Краткая аннотация: В статье изучаются вопросы противодействия распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями. Определяется сущность фейковой информации и причины актуализации данной угрозы в условиях современной цифровой среды. Описываются направления, источники и формы распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями. На основе изучения опыта деятельности правоохранительных органов государств-участников СНГ выделяются ключевые направления противодействия распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями, а также имеющиеся в этой сфере проблемы правоприменения.
Abstract: The article examines the issues of countering the spread of fake information by terrorist and extremist organizations. The essence of fake information and the reasons for the actualization of this threat in the modern digital environment are determined. The directions, sources and forms of dissemination of fake information by terrorist and extremist organizations are described. Based on the study of the experience of the law enforcement agencies of the CIS member states, the key areas of countering the spread of fake information by terrorist and extremist organizations, as well as the problems of law enforcement in this area, are highlighted.
Ключевые слова: фейковая информация, дезинформация, террористические и экстремистские организации, противодействие, ограничение доступа, информационное реагирование
Keywords: fake information, disinformation, terrorist and extremist organizations, counteraction, access restriction, information response
Для цитирования: Смирнов А.А. Правовые и организационные аспекты противодействия распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями // Аграрное и земельное право. 2023. № 1(217). С. 40-43. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_1_40.
For citation: Smirnov A.A. Legal and organizational aspects countering the spread of fake information terrorist and extremist organizations // Agrarian and Land Law. 2023. No. 1(217). pp. 40-43. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_1_40.
Статья поступила в редакцию: 05.12.2022
В условиях современной цифровой среды растет число угроз, связанных с применением информационно-коммуникационных технологий в деструктивных целях [2, с. 17; 3, с. 358; 4, с. 37-38]. Осознание значимости информационных вызовов обусловило отнесение информационной безопасности к числу стратегических национальных приоритетов в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации [8] (далее - Стратегия НБ 2021). Как справедливо отмечает Т.А. Полякова, «появление новых вызовов и угроз заставляет искать новые подходы и стратегические решения в области правового обеспечения информационной безопасности» [10, с. 114.].
Одной из актуальных информационных угроз является распространение фейковой информации. Термин «фейк» (fake) имеет иностранное происхождение и переводится с английского как «фальшивый, искусственный» [12]. В последнее время обычно принято говорить о фейковой информации или фейковых новостях (fake news), под которыми понимается ложная или вводящая в заблуждение информация, выдаваемая за реальные новости [11]. В большинстве источников отмечается, что к фейковой информации относится как полностью недостоверная (ложная) информация, так и информация, содержащая частичные искажения.
Имеются примеры юридически закрепленных определений фейковой информации. Например, ст. 15.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» относит к фейковой информации «ложные сообщения об актах терроризма и иную недостоверную общественно значимую информацию, распространяемую под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи и (или) повлекла указанные и иные тяжкие последствия» [9].
Дезинформация всегда считалась классическим инструментом психологической войны. Однако в современных условиях угроза распространения ложной информации получила особую остроту. Этому есть несколько причин, но все они связаны с развитием новых информационно-коммуникационных технологий и их влиянием на общество.
Во-первых, развитие глобальных телерадиовещательных компаний и сети Интернет сделало реальным по-настоящему трансграничное распространение информации.
Во-вторых, развитие социальных интернет-технологий (Web 2.0) наделило пользователей возможностями трансляции информации на широкую аудиторию (т.е. функционалом массмедиа), тем самым мультиплицировав количество источников массовой информации.
В-третьих, новые алгоритмы отслеживания поведения пользователей сделали возможным выстраивание персонализированной новостной ленты, показывающей ту информацию, которая соответствует их взглядам, и отсекающая противоречащие им сведения. Данное явление получило в науке название «пузыря фильтров».
В-четвертых, произошли серьезные изменения в социальной психологии аудитории массмедиа, маркированные учеными термином «постправда». В условиях постправды на формирование общественного мнения большее влияние оказывают сообщения, апеллирующие к эмоциям и личным убеждениям аудитории, нежели к истине и объективным фактам.
Указанные факторы обусловили широкое распространение фейков в новой цифровой среде. В Стратегии НБ 2021 также отмечена данная угроза: «В целях дестабилизации общественно-политической ситуации в Российской Федерации распространяется недостоверная информация, в том числе заведомо ложные сообщения об угрозе совершения террористических актов» (п. 52) [8].
В современных реалиях фальшивые новости - «это не просто распространение ложной информации, но главное «средство» в мире постправды, т.е. целенаправленная и продуманная информационная кампания по введению общества или группы лиц в заблуждение с целью привлечения интернет-траффика, а также получения коммерческой или политической выгоды» [1, с. 29]. Новый потенциал для дезинформации создают технологии искусственного интеллекта, в частности позволяющие создавать так называемые «глубокие фейки» (deepfakes) [6]. Поэтому обращение экспертным сообществом пристального внимания на угрозу дезинформации считаем вполне обоснованным. Вместе с тем хотелось бы сделать несколько оговорок для правильного понимания предметного поля. Вначале отметим, что дезинформация - это не какой-то самостоятельный феномен, а широкая палитра видов коммуникации, в основе которых лежит целенаправленная передача ложной информации. Поэтому дезинформация должна, во-первых, рассматриваться наряду с другими видами деструктивной коммуникации в рамках общего предметного поля информационно-психологической безопасности [5]; и, во-вторых, изучаться в многообразии и многоликости форм своего проявления.
Дезинформация может проявиться в разных контекстах: как элемент информационной войны между государствами, как инструмент деструктивной пропаганды, как форма деструктивной межличностной коммуникации. Соответственно инструменты и методы борьбы с фейками должны быть гибкими и вариативными, особенно в отношении массмедиа.
Использование дезинформации в деятельности террористических и экстремистских организаций
Распространение фейковой информации активно применяется в пропагандистской и вербовочной деятельности террористических и экстремистских организаций. Данные организации в целях пропаганды своей идеологии, управления сознанием общественных масс и пополнения своих рядов за счет вербовки новых лиц используют фейковую информацию путем искажения фундаментальных понятий общечеловеческих ценностей, религиозных догм и постулатов, навязывания однобоких, субъективных и лживых суждений радикально настроенных идеологов с использованием средств массовой информации и интернет-ресурсов.
Основными задачами террористических и экстремистских организаций, распространяющих ложную информацию, являются: привлечение общественного мнения на свою сторону, провоцирование паники, массовых беспорядков, дискредитация публичных политиков и общественных деятелей, пропаганда экстремистской идеологии.
Одним из ключевых направления использования фейковой информации в деятельности экстремистских организаций являются распространение ложных предупреждений о готовящихся террористических актах. Так, в 2016 г. широкий резонанс в соцсетях получила новость о подготовке МТО ИГИЛ (запрещена в России) серии терактов в крупных городах России. Населению советовали воздержаться от посещения гипермаркетов, развлекательных центров и других мест массового скопления людей, чтобы не стать жертвами террористов-смертников. Опубликованная новость не подтвердилась.
В последние годы получила распространение массовая (веерная) рассылка сообщений о ложных минированиях. Так, в России только за несколько месяцев 2019 года поступили сообщения о более чем 16 тыс. якобы заминированных объектах социальной инфраструктуры, включавших школы, детские сады, больницы, объекты транспорта. Для их рассылки использовались сервисы защищенной электронной почты и сервисы интернет-телефонии с опциями анонимайзеров, что говорит об их профессионализме и целенаправленном характере подрывной деятельности. Схожие случаи имели место и в других странах Содружества, в частности в Республике Беларусь.
Следующий блок рисков дезинформации связан с пропагандистской и вербовочной деятельностью террористических и экстремистских организаций. При ведении своей пропаганды ненависти и вражды экстремисты зачастую используют ложные нарративы, искажающие смысл религиозных учений, священных писаний. Сложность нейтрализации нарративов экстремистской пропаганды состоит в том, что они зачастую базируются на мифологии, которую весьма затруднительно дезавуировать через рациональные аргумен-
ты. Среди радикалов распространены мифы религиозного характера (ими пронизана идеология джихадистов) и конспирологические теории (например, миф о «глобальном еврейском заговоре» у неонацистов). Приемы обмана и манипуляции сознанием активно используются при вербовке террористами новых участников. Вовлечение адептов осуществляется как при межличностном общении, так и в ходе групповой коммуникации в многочисленных виртуальных сообществах в социальных сетях и мессенджерах. Причем в этих закрытых виртуальных группах единомышленников радикальные идеи усиливаются посредством взаимного подкрепления (эффект эхо-камеры).
Основными каналами распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями выступают различные типы интернет-ресурсов, включая: а) интернет-сайты; б) индивидуальные и групповые (паблики, сообщества) аккаунты в социальных сетях; в) каналы и чаты в мессенджерах; г) блоги; д) чаты многопользовательских компьютерных игр.
Для достижения максимально широкой аудитории радикальные пропагандисты поощряют своих сторонников максимально распространять публикуемый контент посредством лайков, репостов и массовых рассылок публикуемых сообщений. Также экстремистами для публикации фейковой информации могут использоваться собственные или сторонние средства массовой информации.
Противодействие распространению фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями
Для выявления фактов распространения фейковой информации правоохранительными органами осуществляется мониторинг ресурсов сети Интернет, деструктивных групп в социальных сетях и мессенджерах на предмет выявления фейковой информации, в том числе направленной на склонение граждан к оказанию содействия террористическим организациям.
Анализ практического опыта деятельности правоохранительных органов Российской Федерации и иных государств-участников СНГ показал, что реагирование на факты распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями осуществляется в рамках следующих основных направлений:
1. Документирование данных фактов, установление и привлечение к юридической ответственности виновных лиц.
В случае выявления факта распространения фейковой информации террористическими и экстремистскими организациями проводится работа по фиксации и сбору доказательной базы, во взаимодействии со следственными подразделениями назначаются соответствующие экспертизы. Реализуются мероприятия по выявлению и установлению лиц, изготовивших и распространивших данные материалы, для применения к ним мер юридической ответственности, предусмотренных национальным законодательством (уголовным или административно-деликтным). Например, в Российской Федерации ответственность за распространение фейковой информации предусмотрена ч. 9-11 ст. 13.14 КоАП РФ и ст. 207.1 УК РФ. Разграничение уголовной и административной ответственности проводится прежде всего по критерию общественной опасности наступивших или потенциальных последствий совершенного деяния. В случае отсутствия в национальном законодательстве специализированных статей об ответственности за фейки могут применяться иные статьи законодательства, в частности, об ответственности за заведомо ложное сообщение об акте терроризма, клевету и т.д.
2. Ограничение доступа к фейковой информации.
В рамках данного направления принимаются меры, направленные на удаление фейковой информации либо ограничению доступа к ней. Оно может осуществляться посредством: а) удаления противоправного контента с интернет-ресурса; б) ограничения доступа к определенным веб-сайтам и иным интернет-ресурсам; в) запрета доступа конкретным лицам в сеть Интернет; г) сокрытия результатов поисковой выдачи в поисковой системе; д) усложнения доступа к определенным интернет-ресурсам. Подобные меры могут реа-лизовываться силами как правоохранительных органов, так и институтов гражданского общества. Процедуры ограничения доступа к фейковой информации определяются национальным законодательством и могут предусматривать как судебный, так и внесудебный порядок вынесения решения о блокировке.
В России в соответствии со ст. 15.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» в случае обнаружения в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» фейковой информации Генеральный прокурор Российской Федерации или его заместители обращаются в Роскомнадзор с требованием о принятии мер по ограничению доступа к информационным ресурсам, распространяющим такую информацию [9]. Кроме того, в 2019 г. были внесены изменения в законодательство, позволяющие применять для ограничения доступа к фейковой информации в сети «Интернет» специальные технические меры противодействия угрозам устойчивости, безопасности и целостности функционирования на территории Российской Федерации информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» и сети связи общего пользования, в частности замедление скорости работы интернет-ресурсов.
В случае отсутствия в национальном законодательстве фейковой информации как отдельной категории противоправной информации, подлежащей блокировке, могут применяться иные процедуры ограничения доступа, например в рамках признания материала экстремистским в судебном порядке. Для этого необходимо назначение и проведение соответствующих экспертных исследований.
Необходимо отметить, что правоохранительные и иные государственные органы, обеспечивающие ограничение доступа к противоправному контенту, сталкиваются с целым рядом проблем в данной области, особенно когда речь об крупных иностранных
цифровых платформах. Данные платформы зачастую просто игнорируют требования национальных регуляторов по удалению противоправного контента даже при наличии судебного решения.
В конце 2020 г. были внесены дополнения в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и защите информации», закрепившие обязанности администрации социальных сетей по самостоятельному мониторингу, выявлению и ограничению доступа к противоправному контенту, включая фейковую информацию (ст. 10.6). В случае, если владелец социальной сети не может оценить степень соответствия информации, выявленной в процессе осуществления мониторинга или по результатам рассмотрения обращения, направленного в соответствии с пунктом 6 части 1 указанной статьи, он обязан на основании части 5 данной статьи направить ее в Роскомнадзор для принятия решения об ограничении доступа к выявленной информации [9]. 3. Информационное реагирование и контрпропаганда.
Вне зависимости от того, удалось ли оперативно заблокировать распространение фейковой информации или нет, требуется реализация определенных мер информационного реагирования для нейтрализации негативного эффекта вброшенного фейка. Принципами информационного реагирования на распространение фейков являются: а) оперативность; б) недопустимость молчания в случае резонанса; в) изобретательность и применение различных методов (опровержение, троллинг, компрометация источника и др.); г) доведение через адекватные информационные каналы. Наиболее очевидным ответом линейного характера на публикацию фейковой информации является ее публичное опровержение. Форм и способов опровержения очень много, целесообразно использовать их исходя из особенностей ситуации. Однако в некоторых случаях, в частности когда распространение фейка не повлекло широкого резонанса, его опровержение может быть признано нецелесообразным дабы не привлекать к нему дополнительное внимание населения.
В последнее годы в зарубежных странах, а также в государствах СНГ получила распространения практика создания и функционирования специальных тематических информационных ресурсов, занимающихся проверкой опубликованной информации (фактче-кингом), выявлением, маркировкой и опровержением фейков. Так, в Республике Узбекистан создан национальный сайт factchecking.uz для борьбы с недостоверной информацией и информационными манипуляциями, а также осуществления регулярного мониторинга и проверки общественно значимых и резонансных новостей, заявлений известных персон на предмет достоверности. Кроме этого, в социальном мессенджере Телеграм создан канал «ANTIFAKE.UZ» (t.me/s/antifake_uz), который служит официальным источником для опровержения фейковых новостей в Узбекистане.
Представляется, что практика организации подобных «антифейковых» информационных ресурсов заслуживает поддержки. Вместе с тем до донесения до максимально широкой аудитории сообщений, разоблачающих фейки, требуется их трансляция через максимально широкое число информационных каналов, от традиционных СМИ до социальных сетей и мессенджеров.
Важное значение имеет контрпропагандистская работа по разъяснению общественной опасности терроризма и экстремизма, возможных форм их проявления в цифровой среде, разоблачению лживых идеологических нарративов экстремистов и предложению альтернативных позитивных идей [7]. Библиогра фия:
1. Кошкин П.Г. Американская журналистики и постправда / Институт США и Канады РАН. М.: Издательство «Весь Мир», 2019. 288 c.
2. Модели правового регулирования обеспечения информационной безопасности в условиях больших вызовов в глобальном информационном обществе: монография / под общ. ред. Т.А. Поляковой. Саратов: Амирит, 2020. 254 с.
3. Наумов В.Б. Институт идентификации в информационном праве: Дис. ... д-ра юрид. наук. М.., 2020. 455 с.
4. Полякова Т.А. Актуальные проблемы развития правового обеспечения информационной безопасности в цифровую эпоху и юридическое образование // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2019. № 12. С. 37-44.
5. Смирнов А. А. Формирование системы правового обеспечения информационно-психологической безопасности в Российской Федерации. Монография. СПб.: Издательство «Русь», 2022. 272 с.
6. Смирнов А.А. «Глубокие фейки». Сущность и оценка потенциального влияния на национальную безопасность // Свободная мысль. 2019. № 5. С. 63 - 84.
7. Смирнов А.А. Организация контрпропаганды в области борьбы с терроризмом и экстремизмом: Научно-практич. пособие /под ред. А.П. Новикова. М.: АТЦ СНГ,2020. 232с.
8. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL://http://publication.pravo. gov.ru/Document/View/0001202107030001 (дата обращения: 12.10.2022).
9. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // СЗ РФ. 2006. № 31. Ст. 3448.
10. Цифровая трансформация: вызовы праву и векторы научных исследований: монография / Под общ. ред. А.Н. Савенкова; отв. ред. Т.А. Полякова, А.В. Минбалеев. М.: РГ-Пресс, 2021. 344 с.
11. Что такое фейковые новости? // Kaspersky. https://www.kaspersky.ru/resource-center/preemptive-safety/how-to-identify-fake-news (дата обращения: 14.07.2022).
12. Fake // Cambridge Dictionary. https://dictionary.cambridge.org/ru/словарь/англо-русский/fake (дата обращения: 14.07.2022).
References:
1. Koshkin P.G. American Journalism and Post-truth / Institute of the USA and Canada of the Russian Academy of Sciences, M.: Publishing House "The Whole World", 2019. 288p.
2. Models of legal regulation of information security in the context of big challenges in the global information society: monograph / under the general editorship of T.A. Polyakova. - Saratov: Amirit, 2020. - 254 p.
3. Naumov V.B. Institute of Identification in Information Law: Dis. ... doct. jurid. sciences. M.., 2020. 455 p.
4. Polyakova T.A. Actual problems of the development of legal provision of information security in the digital age and legal education // Bulletin of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL). 2019. No. 12. pp. 37-44.
5. Smirnov A.A. Formation of the system of legal support of information and psychological security in the Russian Federation. Monograph. St. Petersburg: Rus Publishing House, 2022. 272p.
6. Smirnov A.A. Deep fakes. The essence and assessment of the potential impact on national security // Free Thought. 2019. No. 5. pp. 63-84.
7. Smirnov A.A. Organization of counter-propaganda in the field of combating terrorism and extremism: A scientific and practical guide / ed. by A.P. Novikov. M.: ATC CIS, 2020. 232 p.
8. National Security Strategy of the Russian Federation (approved by Decree of the President of the Russian Federation No. 400 on July 2, 2021) // Official Internet portal of legal Information. URL://http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202107030001 (accessed date: 12.10.2022).
9. Federal Law No. 149-FZ of July 27, 2006 "On Information, Information Technologies and Information Protection" // SZ RF. 2006. No. 31. St. 3448.
10. Digital transformation: challenges to law and vectors of scientific research: monograph / Under the general editorship of A.N. Savenkov; editorship of T.A. Polyakov, A.V. Minbaleev. M.: RG-Press, 2021. 344 p.
11. What is fake news? // Kaspersky. https://www.kaspersky.ru/resource-center/preemptive-safety/how-to-identify-fake-news (дата обращения: 14.07.2022).
12. Fake // Cambridge Dictionary. https://dictionary.cambridge.org/ru/словарь/англо-русский/fake (дата обращения: 14.07.2022).
