CC BY
297
Правовой режим произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта Legal status of works created by artificial intelligence
Михович Екатерина Анатольевна
Студент 4 курса
Факультет Юриспруденции с углублённым изучением японского языка и права Японии
Санкт-Петербургский Государственный Университет
Россия, г. Санкт-Петербург e-mail: [email protected]
Mikhovich Ekaterina Anatolyevna
Student 4 term
Faculty of Law (with an In-Depth Study of the Japanese Language and Legal System)
Saint Petersburg State University Russia, Saint Petersburg e-mail: [email protected]
Аннотация.
Данная статья посвящена проблеме определения правового статуса произведений, созданных искусственным интеллектом или с его использованием. В статье исследуется вопрос о правовом статусе искусственного интеллекта и его правосубъектности с точки зрения права и философии. Также в статье анализируются различные подходы к определению авторства произведений, созданных при помощи искусственного интеллекта, и оцениваются их достоинства и недостатки.
Annotation.
This article is devoted to the problem of determining the legal status of works created by artificial intelligence or with its use. The paper considers the question of the legal status of artificial intelligence from the perspective of law and philosophy. Also, the article analyzes different approaches to determining the authorship of works created by artificial intelligence and evaluates their advantages and disadvantages.
Ключевые слова: Искусственный интеллект, авторское право, интеллектуальная собственность.
Key words: Artificial intelligence, copyright, intellectual property.
Введение
Для начала хотелось бы процитировать отрывок из Резолюции Европарламента, содержащей в себе нормы гражданского права о робототехнике: "Принимая во внимание тот факт, что сегодня человечество находится на пороге эры куда более высокотехнологичных роботов, ботов, человекоподобных роботов и других устройств, в основу работы которых заложен искусственный интеллект и которые символизируют своим появлением начало новой промышленной революции (которая почти наверняка затронет все слои общества). Поэтому жизненно важно, чтобы установленные этические и правовые нормы не подавили развитие инноваций".
И действительно, в современном мире можно часто услышать такое словосочетание как "Искусственный интеллект" (в дальнейшем тексте будет использоваться сокращение "ИИ"). Мы можем услышать его в СМИ, прочитать о нем статью в интернете, и даже найти художественное произведение, связанное с ним. Так, например, в 1950 году в свет вышла книга, известного многим писателя Айзека Азимова, называвшаяся "Я, Робот", представляющая из себя сборник рассказов и повествующая о мире, где роботы и искусственный интеллект стали частью повседневной жизни общества.
Неизвестно, когда человечество дойдет до такого уровня развития технологий, однако, уже сейчас существуют роботы, прошедшие тест Тьюринга, а также искусственный интеллект, способный самостоятельно создавать различные произведения. Так, например, в мире существуют роботы, способные создавать и исполнять музыку, писать книги и даже писать программный код.
Следовательно, искусственный интеллект может создавать объекты, подпадающие под право интеллектуальной собственности. И в конечном итоге все это приводит нас к большому вопросу: каков статус произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта?
Правовое положение искусственного интеллекта
Начнем с самого начала и определим, для чего вообще нужно право, защищающее интеллектуальную собственность. По сути, одной из функций права интеллектуальной собственности является защита результатов интеллектуальной деятельности человека. Одна из важнейших целей права на интеллектуальную собственность - это цель дать владельцу этого права извлечь выгоду (в том числе и материальную) из объектов интеллектуальной собственности. Однако очевидно то, что стремление извлечь выгоду не может быть свойственно ИИ.
Определение понятия "Искусственный интеллект", с точки зрения правовой доктрины, наиболее полно сформулировано в работе Понкина И.В. и Редькиной А.И. "Искусственный интеллект с точки зрения права", где искусственный интеллект трактуется как искусственная сложная кибернетическая компьютерно-программно-аппаратная система (электронная, в том числе виртуальная, электронно -механическая, биоэлектронно-механическая или гибридная) с когнитивно-функциональной архитектурой и собственными или релевантно доступными (приданными) вычислительными мощностями необходимых емкостей и быстродействия, обладающая свойствами субстантивности, высокоуровневыми возможностями восприятия и моделирования, самообучения, адаптированием своих действий к окружающей среде.
Если рассматривать вопрос правового положения искусственного интеллекта не с точки зрения философии (где уже давно был поднят вопрос о положении искусственного интеллекта в современном обществе), а с точки зрения права, то для того, чтобы иметь возможность заявлять права на созданные им произведения, ИИ должен быть субъектом права. То есть, он должен обладать способностью осуществлять субъективные права и юридические обязанности. Что бы иметь права, лицо должно обладать правосубъектностью. Таким образом, можно сказать, что вопрос о наделении ИИ правами на интеллектуальную собственность зависит от наличия или отсутствия у него првосубъектности.
На сегодняшний день существует много дискуссий на тему правосубъектности роботов и искусственного интеллекта. Одни считают, что стоит присвоить роботам и ИИ статус физического лица и наделить его правоспособностью, другие же против этой идеи.
Так, в доктрине, можно встретить разные точки зрения относительно правосубъектности роботов. Например, Архипов В.В. и Наумов В.Б. в своей работе "О некоторых вопросах теоретических оснований развития законодательства о робототехнике: аспекты воли и правосубъектности" рассматривают такие модели правосубъектности как "Концепция робота как животного", "Концепция робота как юридического лица".
Для начала определим, что такое правосубъектность? По сути, это способность быть субъектом права и вступать в правовые отношения. Фактически, закон определяет права и обязанности лиц для регулирования их поведения. То есть, поскольку человек свободен и может сам руководить своими действиями по своему желанию, над ним устанавливается подобный правовой контроль, дабы избежать возможного нарушения правопорядка. Однако, свободен ли искусственный интеллект?
Ответ на данный вопрос будет зависеть от того, какой из двух концепций мы будем придерживаться в дальнейшем, а именно, концепции "слабого" и концепции "сильного искусственного интеллекта".
Теория сильного искусственного интеллекта подразумевает под собой идею о том, что ИИ может мыслить, осознавать себя как личность, а значит и творить. Сторонники данной концепции рассматривают
процесс человеческого мышления как последовательный порядок математических операций, которой может быть проанализирован и, следовательно, доступен и искусственному интеллекту.
В то время как теория слабого искусственного интеллекта отрицает это, считая, что машина может лишь имитировать человеческий процесс мышления и творчества. В аргументирование данной теории часто приводят высказывание Ады Лавлейс, английского математика, создавшей первую в мире программу для вычислительной машины, являвшейся прообразом современного компьютера: "Аналитическая машина не претендует на то, чтобы создать что-либо. Она может делать все то, что мы знаем, как приказать ей делать. Она может только следовать анализу, она не в состоянии предугадать какие-либо аналитические соотношения или истины. Сфера ее деятельности — помочь нам сделать то, с чем мы уже знакомы".
Одним из самых известных экспериментов в данной области является эксперимент под названием "Тест Тьюринга". Тест Тьюринга - это эксперимент, в ходе которого судья общается с человеком и с компьютером попеременно. Задача компьютера - обмануть судью, выдав себя за человека. Одним из самых известных подобных экспериментов является так называемый "Женя Густман" - виртуальный собеседник, разновидность ИИ, который одним и первых смог пройти тест Тьюринга. Данный ИИ притворялся 13-тилетним мальчиком из Одессы, и, дабы больше походить на человека, во время теста не только шутил и использовал различные фразеологизмы, но даже специально делал ошибки в словах, какие мог бы сделать 13 -тилетний ребенок, или начинал выказывать раздражение, если судья задавал слишком много вопросов.
Однако в данной ситуации автор статьи солидарен с критиками, ставящими под сомнение практичность данного эксперимента. По их утверждениям, данный тест Тьюринга лишь проверяет то, как машина притворяется человеком, но не то, как она умеет мыслить. В качестве примера, опровергающего теорию сильного искусственного интеллекта, хотелось бы привести эксперимент Джона Сёрла под названием "Китайская комната". Суть данного эксперимента заключается в следующем: существуют две изолированных комнаты, в одной из которых сидит человек, знающий китайский язык, а в другой - человек, который его не знает, однако, у него есть подробное руководство, наглядно показывающее, как и каким иероглифом отвечать на тот или иной иероглиф. И вот, человек, знающий китайский, письменно задает другому человеку вопрос на китайском. Например: "Какой цвет ты любишь?" и получает ответ на китайском: "Синий". У этого человек начинает складываться впечатление, что человек в другой комнате тоже знает китайский, как и он. Однако это не так, ведь тот человек всего лишь следовал инструкции, не понимая значения самих иероглифов. Подразумевается, что этот человек и есть искусственный интеллект - он просто следует заложенным в него инструкциям, как человек следует инструкции с иероглифами, однако сам не понимает смысла своих действий, хотя другие в тоже время могут быть убеждены в том, что он мыслит и осознает свое существование, как настоящий человек.
Резюмируя все вышесказанное, можно сделать вывод, что правоспособность ИИ должна определяться по уровню его автономии. Однако, по мнению автора статьи, пока еще нет оснований полагать, что в ближайшее время будет изобретен ИИ, подходящий под критерии сильного искусственного интеллекта. Поэтому, в дальнейшем в статье под термином "искусственный интеллект" будет подразумеваться "слабый" искусственный интеллект.
Поскольку слабый искусственный интеллект всегда ограничен рамками своей программы и у него нет свободы воли как у полноценного человека, и он зависит от своего разработчика или пользователя, его нельзя считать субъектом права, и, следовательно, он не может обладать правами на интеллектуальную собственность. Так же, согласно пункту 1 статьи 1228 ГК РФ, "Автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат. Не признаются авторами результата интеллектуальной деятельности граждане, не внесшие личного творческого вклада в создание такого результата,
в том числе оказавшие его автору только техническое, консультационное, организационное или материальное содействие или помощь, либо только способствовавшие оформлению прав на такой результат или его использованию, а также граждане, осуществлявшие контроль за выполнением соответствующих работ". Если не брать в расчет слово "гражданин", то по данной статье мы видим, что основным здесь является творческий вклад в создание произведения. Но могут ли действия искусственного интеллекта, по сути являющегося запрограммированной на определенные действия машиной, иметь творческое начало? Очевидно, что нет.
Так же существует проблема того, что искусственный интеллект, не являясь субъектом права, не может нести ответственности за возможные последствия, порождаемые им. Если беспилотный автомобиль, управляемый искусственным интеллектом, собьет пешехода или попадет в аварию, то его будет просто невозможно привлечь ни к гражданской, ни к уголовной ответственности. А потому, предлагаемый некоторыми учеными термин "техническое лицо" невозможен в применении на практике.
И наконец, в качестве аргументов из существующего законодательства можно привести Закон об авторском праве Австралии, где в определении автора произведения указывается, что им является лицо, создавшее произведение. Также пункт 3 статьи 9 Закона Великобритании от 1988 года "Об авторском праве, промышленных образцах и патентах", согласно которому, применительно к литературному, драматическому, музыкальному или художественному произведению, созданным при помощи компьютерных средств, авторство должно быть отнесено лицу, которым были предприняты усилия, необходимые для создания произведения. То есть, в данном документе говорится, что, даже если произведение было создано искусственным интеллектом, права на него все равно будут принадлежать человеку.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что искусственный интеллект не может иметь авторских прав на созданные им произведения.
Подходы к определению авторства произведений, созданных при помощи искусственного интеллекта
Поскольку, как было сказано ранее, слабый ИИ не обладает правосубъектностью и потому его нельзя считать владельцем авторских прав на те произведения, которые он создает, то возникает закономерный вопрос - кому же все-таки принадлежат эти права? Существует несколько вариантов, согласно которым права могут принадлежать различным лицам:
1. Вариант, при котором исключительные права на произведение, созданное при помощи ИИ, переходят к искусственному интеллекту.
2. Вариант гибридного авторства, при котором исключительные права на произведение распределяются между искусственным интеллектом и человеком.
3. Вариант, при котором исключительные права на произведение, созданное при помощи ИИ, переходят в собственность определенного лица (Разработчика, либо пользователя ИИ).
4. Вариант, при котором произведение, созданное при помощи ИИ, будет рассматриваться как служебное произведение.
5. Вариант, при котором произведение, созданное при помощи ИИ, переходит в общественное достояние.
Как уже было сказано ранее, первые два варианта невозможны по причине того, что на данный момент развития права и технологий, искусственный интеллект не может обладать правосубъектностью, а, следовательно, и правами на создаваемые им произведения.
Поэтому, рассмотрим подробнее три последних варианта.
Разработчик vs Пользователь
Варианты, в которых разработчик искусственного интеллекта получает права на произведения, созданные с его помощью, или когда их получает пользователь ИИ, являются основными в концепции, в которой искусственный интеллект будет рассматриваться как инструмент, благодаря которому уже человек, использующий его, будет признаваться правообладателем конечного произведения. То есть в данной концепции главенствующим звеном является именно человек, поэтому в научной литературе ее чаще всего называют антропоцентрической.
Как указывает Морхат П. М. в своей работе "Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы": "Юниты искусственного интеллекта изначально создаются разработчиками для определённых, вполне конкретных прагматических целей, а вовсе не для того, чтобы такие юниты сами по себе бытийствовали и выступали в роли свободных художников, которые бы сами произвольно создавали по своему усмотрению произведения. Тем более, что слабый искусственный интеллект в значительной степени запрограммирован просто на подражание человеческому интеллекту, выполняя узкую специфическую функцию (пусть, даже и сложную). А в отношении сильного искусственного интеллекта "только лишь ему на радость" никто не станет вкладывать средства в его создание, программирование и обучение".
Тогда вновь возникает вопрос, кому именно принадлежит право на произведение, созданное с помощью ИИ: разработчику или его пользователю? С одной стороны, было бы справедливо, если все права на произведения, созданные при помощи ИИ, переходили бы его разработчику, как тому, кто его создал. Генерация произведений искусственным интеллектом - долгий и трудоемкий процесс, требующий от разработчика ИИ множества времени, усилий и других ресурсов, поэтому такой подход смог бы окупить все эти затраты. К тому же, это смогло бы дать экономический стимул к дальнейшему развитию такими разработчиками технологий искусственного интеллекта, ведь они смогли бы извлекать прибыль из таких произведений, в дальнейшем используя полученные от них средства на финансирование своих исследований.
С другой стороны, порой вклад третьих лиц (т.е. владельцев ИИ) в результаты деятельности ИИ, в которых они весьма заинтересованы, является весьма обширным, что было бы несправедливым его игнорировать. Все-таки на данный момент развития технологий, нельзя сказать, что у искусственного интеллекта присутствует то, что у человека бы назвали "творческим потенциалом". То есть, любому, даже самому автоматизированному ИИ требуется человек если не для координации его деятельности, то просто для программирования его на выполнение определенной функции, поскольку сам он не умеет творить - только выполнять заданный набор команд. Поэтому, не стоит недооценивать вклад пользователя ИИ в создание творческих произведений с его помощью. Что же до финансового стимулирования разработчиков ИИ, то весьма вероятно то, что сами владельцы (скорее всего являющиеся обеспеченными физическими или юридическими лицами, поскольку искусственный интеллект - весьма затратное приобретение, которое сможет позволить себе не каждое лицо даже с внушительным доходом) будут заинтересованы в финансировании разработчиков для их дальнейших исследований и изобретений.
Так же, если придерживаться данной антропоцентрической концепции, может возникнуть следующая проблема. Что если некий программист (или группа программистов), создаст ИИ, который будет способен самостоятельно генерировать, например, мелодию или песню без вмешательства человека? По сути, этот человек сможет получить доступ к почти безграничному количеству уникального музыкального контента, защищенного авторским правом. И в конечном итоге это может привести рынок музыки к искусственной монополии, что, очевидно, неблагоприятно скажется на экономике того или иного государства.
В Стратегической программе Японии по интеллектуальной собственности 2016 года предлагается интересное решение данной проблемы. Данная программа предлагает идею того, что правовая защита может распространяться не на все произведения, созданные с помощью искусственного интеллекта. Основным критерием для наделения произведений авторско-правовой охраной должна являться его новизна и оригинальность. Однако в самом документе нет определения того, что именно подразумевается под оригинальностью произведения. Поэтому, дабы раскрыть это понятие, обратимся к судебной практике Верховного Суда США, где есть дело, в котором Суд сформулировал критерии оригинальности произведения.
В деле Feist v. Rural Верховный Суд США указал два требования, которым должно соответствовать произведение для того, чтобы оно считалось оригинальным. Верховный суд указал, что, чтобы претендовать на защиту авторских прав, произведение должно быть оригинальным, то есть, во-первых, должно быть создано самостоятельно. То есть оно не должно представлять из себя совокупность скопированных и соединенных вместе элементов других произведений. И во-вторых, оно должно обладать минимальным уровнем творчества.
Так же, в июле 1978 г. Национальной комиссией о новом технологическом использовании произведений, охраняемых авторским правом (National Commission on New Technological Uses of Copyrighted Works - CONTU) был опубликован итоговый доклад, который, в частности, отвечал на вопросы о произведениях, созданных с использованием компьютеров. В данном докладе Комиссия пришла к выводу, что для притязания на авторство в произведении должна присутствовать хотя бы малая часть оригинальности. Если произведение, созданное с использованием компьютерных технологий, соответствует этому минимальному критерию оригинальности, оно защищено авторским правом. Приемлемость любого произведения для защиты авторским правом зависит не от устройства или устройств, использованных при его создании, а скорее от наличия минимальных творческих усилий человека в момент создания произведения.
Концепция служебного произведения
В данном варианте определения авторских прав на созданное ИИ произведение, искусственный интеллект выступает как работник, создающий служебное произведение.
Если присмотреться, то можно определить некое сходство между отношениями наемного работника, который хоть и самостоятельно, но под надзором работодателя, выполняет работу согласно его пожеланиям, и отношениями между ИИ и человеком, в которых ИИ так же под надзором "работодателя", будет выполнять определенную работу.
По мнению таких ученых как Гённанч Гюркайнак, Иллай Йылмаз, Тюркер Дойгун и Экин Инс, данная концепция весьма удобна тем, что не требует значительного изменения или расширения законодательства, и поэтому, концепция признания произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта, в качестве служебных произведений, сможет легко адаптироваться в реалиях современного законодательства.
Однако с точки зрения законодательства Российской Федерации такая концепция имеет несколько проблем. Во-первых, согласно статье 1295 ГК РФ, Авторские права на произведение науки, литературы или искусства, созданное в пределах, установленных для работника (автора) трудовых обязанностей (служебное произведение), принадлежат автору. Исключительное право на служебное произведение принадлежит работодателю, если трудовым или гражданско-правовым договором между работодателем и автором не предусмотрено иное. Т.е. даже если работодателю и переходит исключительное право на произведение, но авторское право все равно остается за автором. Во-вторых, согласно 1257 ГК РФ, автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано. Так что мы опять возвращаемся к проблеме определения правосубъектности искусственного интеллекта.
Схожая проблема и существует и в Кодексе США, в 35-ом разделе которого говорится, что термин "изобретатель" означает индивидуума или, если это совместное изобретение, индивидов, которые в совокупности изобрели или открыли объект изобретения.
Переход произведения в общественное достояние
Данная концепция также носит название "исчезающего" авторства. Поскольку при данном варианте у произведения, создаваемого с помощью искусственного интеллекта, нет автора, можно говорить о его переходе в общественное достояние. Такой поход можно увидеть, например, в работах П. М. Морхата, предполагающего возможность отсутствия авторов на созданное юнитом искусственного интеллекта произведение.
В свое работе "К вопросу о правовом статусе «творчества» искусственного интеллекта" В.Б. Наумов и Е.В. Тытюк поясняют, что в соответствии с данной концепцией охрана произведения прекращается по истечении определенного времени, после чего такое произведение может использоваться любым лицом без разрешения правообладателя. Для объектов, созданных искусственным интеллектом, эта концепция предполагает внесение изменений в ГК РФ: срок охраны такого объекта будет истекать непосредственно в момент создания объекта.
Минусом данной концепции является то, что подобные действия будут ограничивать экономический стимул создателей либо пользователей ИИ, не давая им получать выгоду от произведений, созданных с помощью искусственного интеллекта, в который они вложили свои ресурсы, тем самым ограничивая возможные инновации в сфере развития искусственного интеллекта.
При этом у человека, который использовал ИИ в качестве инструмента при создании данного произведения, либо владельца или пользователя ИИ, возникает такое право, как право публикатора.
Согласно 1337 статье ГК РФ, публикатором признается гражданин, который правомерно обнародовал или организовал обнародование произведения науки, литературы или искусства, ранее не обнародованного и перешедшего в общественное достояние, либо находящегося в общественном достоянии в силу того, что оно не охранялось авторским правом. А согласно 1338 статье ГК РФ, публикатору принадлежат исключительные права на обнародование произведения, а также право на указание своего имени на экземплярах обнародованного им произведения и в иных случаях его использования, в том числе при переводе или другой переработке произведения.
Поэтому, хотя право публикатора и является более узким, нежели чем авторское право, оно вполне способно дать публикатору произведения возможность извлечь прибыль из публикуемых произведений.
Заключение
В 18 пункте Резолюции Европарламента от 16 февраля 2017 года, содержащей в себе рекомендации для Европейской комиссии относительно норм гражданского права о робототехнике отмечается, что в данный момент не существует специальных правовых норм, регулирующих робототехнику. Так же там говорится, что уже существующая система правового регулирования в целом может быть применена и к робототехнике, однако при этом некоторые аспекты потребуют отдельного осмысления.
Несмотря на то, что произведения, создаваемые при помощи искусственного интеллекта, порой невозможно отличить от тех, что созданы человеком, это не дает нам оснований полагать, что машина может самостоятельно мыслить и творить.
Автор статьи считает, что право интеллектуальной собственности, в контексте его применения к произведениям, созданным с помощью искусственного интеллекта, должно быть подвергнуто определенным изменениям с учетом темпа развития современных технологий (а также с заделом на будущее). Однако нет необходимости в кардинальном изменении всех столпов и принципов данной отрасли права, как это было бы необходимо для признания искусственного интеллекта субъектом права и наделения его правосубъектностью.
Из всех представленных ранее концепций автор находит наиболее привлекательным антропоцентрический концепт. Данная концепция и не лишена недостатков, однако они являются намного менее значимыми по сравнению с проблемами других вариантов, и наконец, она не вступает в прямое противоречие с законодательством нашей страны. На стороне данного варианта, как судебная практика, так и законодательство многих стран мира, в котором прямо прописана данная концепция, что делает ее наиболее удобной для применения на практике.
Список используемой литературы:
1. European Parliament Resolution of 16 February 2017 with recommendations to the Commission on Civil Law Rules on Robotics (Резолюция Европейского Парламента вместе с рекомендациями Комиссии по гражданско-правовому регулированию в сфере робототехники Европейского Парламента от 16.02.2017). - 2017. - Перевод Резолюции на русский язы URL: http://robopravo.ru/riezoliutsiia ies (дата обращения: 25.04.2022), оригинал URL: https://www.europarl.europa.eu/doceo/document/A-8-2017-0005 EN.html?redirect (дата обращения: 25.04.2022);
2. Intellectual Property Strategic Program 2016 (Стратегическая программа Японии по интеллектуальной собственности 2016). - 2016. - 79 p. - URL:
https://www.kantei.go.jp/jp/singi/titeki2/kettei/chizaikeikaku20160509 e.pdf (дата обращения: 25.04.2022);
3. Final Report of the National Commission on New Technology Uses of Copyrighted Works of 1978 (Итоговый доклад Национальной комиссии США по новым технологическим применениям защищённых авторским правом произведений от 1978 года). - 1978. - 46 p. - URL: http://digital-law-online.info/CONTU/ (дата обращения: 25.04.2022);
4. Гражданский кодекс Рос. Федерации [Электронный ресурс] : федер. закон от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ. - Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1994. - № 32. - СПС "КонсультантПлюс";
5. Закон Великобритании от 1988 года "Об авторском праве, дизайне и патентах" (Copyright, Designs and Patents Act 1988). - 1988. - 398 p. - URL: https://docplayer.net/20926289-Copyright-designs-and-patents-act-1988.html (дата обращения: 25.04.2022);
6. Закон Австралии от 1968 года № 63 (ред. от 2018 года) "Об авторском праве". - 1968. - 616 p. - URL: https://www.legislation.gov.au/Details/C2019C00042 (дата обращения: 25.04.2022);
7. Кодекс Соединённых Штатов Америки (Code of Laws of the United States of America). - URL: https://www.law.cornell.edu/uscode/text (дата обращения: 25.04.2022);
8. Rural Telephone Service Co. v. Feist Publications, U.S. - 1991. - 9 p;
9. Морхат П. М. Искусственный интеллект: правовой взгляд: научная монография. М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права / П. М. Морхат. - 2017. - 257 с;
10. Морхат П. М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы / П. М. Морхат. - 2018. - С. 106-197. - 420 с;
11. Наумов В. Б., Тытюк Е. В. К вопросу о правовом статусе «творчества» искусственного интеллекта / Б. В. Наумов, Е. В. Тытюк. - Правоведение. - 2018. - № 3. - С. 531-540. - URL: https://pravovedenie.spbu.ru/article/view/6003/4783 (дата обращения: 25.04.2022);
12. Понкин И. В., Редькина А. И. Искусственный интеллект с точки зрения права / И. В. Понькин, А. И. Редькина. - Вестник Российского университета дружбы народов. Сер. Юридические науки. - 2018. - № 1. - C. 91-109;
13. Архипов В.В., Наумов В.Б. О некоторых вопросах теоретических оснований развития законодательства о робототехнике: аспекты воли и правосубъектности / В. В. Архипов, В. Б. Наумов // Закон. -2017. - № 5. - С. 157 - 170;
14. Gurkaynak G., Yilmaz I., Doygun T., ince E. Questions of Intellectual Property in the Artificial Intelligence Realm (Вопросы интеллектуальной собственности в сфере искусственного интеллекта) // Robotics Law Journal. - 2017, September-October. - P. 10. - URL:
https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract id=3295747 (дата обращения: 25.04.2022);
15. Kiseleva, A. What is artificial intelligence and why does it matter for Copyright / 4iP Council. - 2018. - 17
p;
16. Andrea, M. The role of intellectual property in the intelligence explosion / 4iP Council. - 2017. - 15 p.
