CC BY
10DOI 10.47643/1815-1337_2023_9_237
ПРАВОВОЕ СОПРЯЖЕНИЕ ИНСТИТУТОВ ОГРАНИЧЕНИЯ ДЕЕСПОСОБНОСТИ
ГРАЖДАНИНА И ОГРАНИЧЕНИЯ РОДИТЕЛЬСКИХ ПРАВ: DE LEGE LATA LEGAL COUPLING OF INSTITUTIONS OF RESTRICTION OF A CITIZEN'S LEGAL CAPACITY AND RESTRICTION OF PARENTAL RIGHTS: DE LEGE LATA
ГРОМОЗДИНА Мария Владимировна,
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права, Новосибирский государственный университет экономики управления. 630099, Россия, Новосибирская обл., г. Новосибирск, ул. Каменская, 52. E-mail: gromlaws@mail.ru;
GROMOZDINA Maria Vladimirovna,
Candidate of Law, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Civil and Business Law,
Novosibirsk State University of Management Economics.
630099, Russia, Novosibirsk region, Novosibirsk, Kamenskaya str., 52.
E-mail: gromlaws@mail.ru
Краткая аннотация. Сравнительный анализ институтов ограничения дееспособности гражданина и ограничения родительских прав особым образом не проводился. В связи с дополнением оснований для ограничения дееспособности гражданина вследствие психического расстройства (п.2 ст. 30 Гражданского кодекса РФ) применение положений п.2 ст. 73 Семейного кодекса РФ не изменилось, в чем усматривается необходимость сопряжения правовых статусов гражданина и родителя, в отношении которых судами принимаются решения об ограничении прав. Наличие у гражданина психического заболевания, безусловно, влияет как на его гражданско-правовой статус, так и на семейно-правовой. Вместе с тем закон напрямую не связывает необходимость установления ограничения дееспособности гражданина при ограничении родительских прав. Исходя из этого, автор проводит анализ связанных с обозначенной проблемой вопросов, уточняя специфику оснований и последствий ограничения дееспособности гражданина и ограничения родительских прав.
Abstract. A comparative analysis of the institutions of restriction of a citizen's legal capacity and restriction of parental rights was not carried out in a special way. In connection with the addition of the grounds for restricting the legal capacity of a citizen due to a mental disorder (paragraph 2 of Article 30 of the Civil Code of the Russian Federation), the application of the provisions of paragraph 2 of Article 73 of the Family Code of the Russian Federation has not changed, which sees the need to combine the legal statuses of a citizen and a parent, in respect of which the courts make decisions on the restriction of rights. The presence of a mental illness in a citizen, of course, affects both his civil status and family legal status. At the same time, the law does not directly link the need to establish a restriction on the legal capacity of a citizen when restricting parental rights. Based on this, the author analyzes the issues related to the designated problem, clarifying the specifics of the grounds and consequences of restricting the legal capacity of a citizen and restricting parental rights.
Ключевые слова: дееспособность, интересы ребенка, ограничение дееспособности, ограничение родительских прав, психическое расстройство, ребенок, родители, права и обязанности, семейные отношения.
Keywords: legal capacity, interests of the child, restriction of legal capacity, restriction of parental rights, mental disorder, child, parents, rights and obligations, family relations.
Для цитирования: Громоздина М.В. Правовое сопряжение институтов ограничения дееспособности гражданина и ограничения родительских прав: de lege lata //Право и государство: теория и практика. 2023. № 9(225). С. 237-241. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_9_237.
For citation: Gromozdina M. V. Legal coupling of institutions of restriction of a citizen's legal capacity and restriction of parental rights: de lege lata // Law and state: theory and practice. 2023. No. 9(225). pp. 237-241. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_9_237.
Статья поступила в редакцию: 10.08.2023
Российскому законодательству довольно давно известен институт ограничения дееспособности гражданина, и его история развития позволяет говорить об использовании различных критериев ограничения дееспособности граждан в определенные периоды. Основной целью установления данного института являлось и является благополучное состояние общества в целом, а также соблюдение интересов кредиторов и близких родственников. Так, в разные периоды развития российского общества основаниями ограничения дееспособности являлись: пьянство, лудомания, расточительство, мотовство, душевная болезнь. Однако следует отметить, что не всегда проводилась четкая грань между лишением дееспособности и ее ограничением. Зарубежному гражданскому законодательству вопросы признания гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным также известны и закреплены в соответствующих нормах.
Говоря об институте ограничения родительских прав в семейном законодательстве, следует отметить некоторые особенности его существования в различные исторические моменты времени. В частности, речь идёт о том, что в действующем Семейном кодексе РФ он появился всего лишь 30 лет назад. Так, например, в Кодексе о браке и семье 1969 года такой институт не закреплялся и регулирование ситуаций, связанных с ненадлежащим воспитанием детей, осуществлялось через институты лишения родительских прав (ст. 59 КоБС РСФРС) и отобрания ребенка без лишения родительских прав (ст. 64 КоБС РСФСР).
В свое время Рясенцев В.А., рассматривая особенности реализации положений об отобрании детей у родителей без лишения родительских прав, указывал прежде всего на душевную болезнь родителей и некоторые другие ситуации, в чем имеется схожесть с ограничением родительских прав при отсутствия вины родителей, если оставление с ними опасно для детей1.
Современное семейное законодательство, к слову, закрепляет все три института: ограничение родительских прав, лишение родительских прав и отобрание ребенка. Сравнительный анализ их взаимосвязанности не лишен проблемных вопросов, однако, бесспорным является то, что отобрание не существует вне связи с двумя другими институтами и его следует рассматривать как защитную меру, направленную на интересы ребенка вне зависимости от вины в действиях родителей. Несмотря на то, что ограничение родительских прав и лишение родительских прав
1 Рясенцев В.А. Семейное право. Советское изобретательское право. Избранные труды // М., Проспект. 2023. С.179.
являются самостоятельными, но вместе с тем очевидна размытость их границ, нечеткость оснований для применения, что отмечается также в п. 18 Пленума Верховного суда от 14 ноября 2017 г. № 441.
Исходя из общего основания в виде психического расстройства гражданина и родителя для признания его ограниченно дееспособным и ограничения родительских прав рассмотрим их взаимодействие и проблемные аспекты.
Как совершенно верно отметила О. Ю. Ильина, отметив, что уникальность семейных отношений заключается в тесной взаимосвязи с иными правоотношениями, в рамках которых семейно-правовой статус лица является определяющим правовые последствия.2
В настоящее время институт ограничения дееспособности граждан закреплён в Гражданском кодексе РФ, но не так давно были внесены долгожданные дополнения в ст. 30 ГК РФ, а именно: в п. 2 о возможности ограничения дееспособности граждан, которые вследствие психического расстройства могут понимать значение своих действий или руководствуются ими лишь при помощи других лиц3.
Следует отметить, что внесение изменений в ГК РФ об ограничении дееспособности граждан, страдающих психическим расстройством, было необходимым и ожидаемым, обсуждалось в течение долгого времени как специалистами в области права, так и психиатрии. Например, Т. В. Шепель отмечала, что «отсутствие нормы об ограничении дееспособности больных, психическое расстройство которых не исключает способности к осознанию своих действий, но значительно уменьшает ее, приводит к существенному нарушению их прав и законных интересов, в том числе при признании таких лиц недееспособными»4.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что отсутствие в нормах Гражданского кодекса РФ «промежуточного» статуса у лиц с психическим расстройством приводило к единственному варианту решения вопроса - признанию гражданина недееспособным, то есть к его «исключению» из гражданских правоотношений. В настоящее время ситуация скорректирована дополнением п. 2 в ст. 30 ГК РФ о возможности ограничения дееспособности граждан, страдающих психическим расстройством.
Несмотря на то, что современное общество в целом соглашается с тем, что люди с расстройством психики нуждаются в особом подходе со стороны и государства, как в целях обеспечения защиты и охраны субъективных прав таких лиц, так и интересов общества в целом, высказываются точки зрения о необъективных мерах, ограничивающих права таких граждан. (Чаще речь идет об ограничении свободы в виде помещения в специализированные лечебные учреждения и игнорировании их мнения при принятии решений по разным вопросам).
Так, по мнению американских исследователей ситуация выглядит следующим образом: сегодня в большинстве стран мира диагноз человека (имеется в виду психическое расстройство) дает государству юридические полномочия назначать опекуна для принятия решений за человека, даже не консультируясь с человеком и не принимая во внимание его предпочтения5.
Институт ограничения родительских прав закреплен в ст. 73 Семейного кодекса РФ. Он также имеет ряд особенностей. В целом положения статьи связаны с мерами оперативного реагирования по защите прав ребёнка таких как отобрание. При этом, в ст. 73 СК РФ отсутствует исчерпывающий перечень оснований для ограничений родительских прав, и ее положения рассматриваются как «промежуточный» этап, за которым следует лишение родительских прав - «ограничение родительских прав - это либо шаг к оздоровлению неблагополучной семьи, либо, наоборот, путь к полному прекращению родительских правоотношений путем лишения родительских прав со всеми вытекающими отсюда последствиями»6. Следовательно, ограничение родительских прав - это исключительная мера ответственности за виновное поведение родителей и связана с ненадлежащим осуществлением родительских прав. Именно такая позиция превалирует в понимании содержания положений ст. 73 СК РФ.
Отношения в семье между ее членами, как правило, скрыты от общества и носят частный характер, но при наличии определенных обстоятельств, например, таких как - ненадлежащее исполнение родительских прав - «вклиниваются» публичные элементы7. Это проявляется в возможности или даже необходимости вмешательства в частные семейные отношений органов, обеспечивающих безопасность детства, в том числе в лице специалистов органов опеки и попечительства. Однако п. 2 ст. 73 СК РФ допускает ограничение родительских прав в случаях, если оставление ребёнка с родителями опасно по обстоятельствам от родителей не зависящим, таким, например, как психическое расстройство. Постановление Пленума Верховного суда от 14 ноября 2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребёнка при непосредственной угрозе его жизни и здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» в п.8 содержит положение, которое указывает, что закон не связывает возможность ограничения в родительских правах с признанием родителей недееспособными или ограниченными в дееспособности. Именно это вызывает желание и необходимость разобраться в ситуации: почему в одном случае гражданин, страдающий психическим расстройством, признается ограниченно дееспособным, а в другом - нет?
Итак, попробуем разобраться во взаимозначимости и связанности этих двух институтов: речь идет об ограничении дееспособности граждан и ограничении родительских прав только в случаях наличия психического расстройства. Другие основания для ограничений в данной статье не рассматриваются. Обозначенный критерий для установления ограничений в гражданском и семейном праве содержит следующие важные признаки (или элементы), наличие которых характеризует особенность каждого вида ограничений: само психическое расстройство, субъектный состав, участие органов опеки и попечительства, невиновность, временный характер и др.
1 Постановление Пленума Верховного суда от 14 ноября 2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребёнка при непосредственной угрозе его жизни и здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» от 14.11.2017 № 44 // СПС КонсультантПлюс
2 Ильина О. Ю. О значении некоторых семейно-правовых связей в наследственных правоотношениях // Наследственное право. 2018. Вып.1. С.9 -12
3 Основанием внесения указанных изменений в ст. 30 ГК РФ стало Постановление Конституционного суда Российской Федерации от 27 июня №12 номер 157-П.
4 Шепель Т. В. Деликт и психическое расстройство: цивилистический аспект: автореф. дис. ...д-ра юрид. наук. Томск, 2006. С. 21.
5 Karter A. Legal capacity, mental capacity and supported decision-making: Report from a panel event // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6372113/
6 Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. Отв. ред. И. М. Кузнецова // М., Юрист, 2000. с.261.
7 Летова Н. В. Семейный статус ребенка: проблемы теории и практики: монография // Москва, Проспект, 2020. С. 55.
Говоря об ограничении дееспособности гражданина в гражданском праве, рассматривается возможность гражданина осуществлять гражданские права и нести обязанности, исходя из содержания ст.21 ГК РФ.
Таким образом, представляется, что такой гражданин лишается возможности самостоятельной реализации своих прав и исполнения обязанностей. Соответственно, ограничение родительских прав по ст. 73 СК РФ предполагает, что данный гражданин-родитель не утрачивает своей дееспособности частично и не ограничивается в дееспособности, но при этом утрачивает статус законного представителя, то есть осуществление родительских прав и родительских обязанностей прекращается. При этом гражданин-родитель, ограниченный в родительских правах, сохраняет гражданскую дееспособность в полном объеме.
Исходя из положений п.2 ст. 30 ГК РФ и п.2 ст. 73 СК РФ наличие психического расстройства у гражданина и у гражданина-родителя законодателем трактуется по-разному и приводит к различным правовым последствиям.
Вместе с тем следует отметить, что ограничение дееспособности гражданина и ограничение родителя родительских прав устанавливают совершенно разные цели: в первом случае - установление ограничения дееспособности гражданина преследует целью защитить страдающего психическим расстройством гражданина от самого себя во внешней среде и членов общества по причине того, что он может понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц. Вследствие чего данному гражданину назначается попечитель.
Однако ограничение родительских прав предполагает защиту прав и интересов исключительно ребёнка, который проживает с психически нездоровым родителем. То есть установление такого ограничения связано с интересами иных, зависимых лиц, а именно: несовершеннолетних детей. Органы опеки и попечительства представляют интересы не самого психически нездорового лица-родителя, а несовершеннолетнего ребенка, выполняя функции по защите прав и интересов детей. При необходимости ребёнку может быть назначен опекун либо ребёнок будет передан от такого родителя другому законному представителю.
Упоминание о защите интересов субъектов, чьи права ограничиваются, вызывает дискуссию о характере их интересов, в частности, являются они публичными или частными. В первый момент, очевидно, что речь идет о частных интересах отдельных субъектов, однако, дальнейшее изучение показывает иное - публичный интерес тоже присутствует. Рассуждения о содержании и соотношении частных и публичных интересов ведутся исследователями и сейчас, выражают новые о них представления, как-то: частные интересы отличаются от публичных интересов не только правовым статусом своих носителей, закреплением преимущественно в нормах не частного, а публичного права, но и содержанием, целевой направленностью...1 Так вот, в случаях защиты интересов граждан и детей при ограничении дееспособности и родительских прав речь идет о частно-публичном (одномоментном) характере интересов, так как целью является защита как отдельных носителей интересов, так и общества в целом.
По этому поводу представляется небезынтересным взгляд зарубежных исследователей на современное состояние родительских прав и интересов детей, которые полагают, что концепция родительских прав по принципу «все или ничего» связывает жизненные возможности детей с ресурсами их родителей, тем самым усиливая семейное неравенство и освобождая государство от более серьезных обязанностей по поддержке родителей и детей до того, как возникнут проблемы2.
Обращаясь к опыту других юрисдикций, отметим, что в семейном праве Англии такая мера родительской ответственности как ограничение (лишение) родительских прав не существует, и это объясняется тем, что значительная число детей возвращается в семьи, и важен сам процесс, помогающий родителям восстановить отношения с детьми и вернуть их домой3. Отдельные положения Закона о детях 1989 г. по содержанию можно сравнить с положениями Семейного кодекса РФ об ограничении родительских прав и отмене их ограничения.
Говоря о субъектах рассматриваемых институтов гражданского и семейного права, следует отметить, что субъектом в институте ограничения дееспособности граждан выступает любой гражданин, достигший совершеннолетнего возраста и страдающий психическим расстройством. Субъектом, которого ограничивают в родительских правах, в порядке ст. 73 СК РФ является гражданин, то есть совершеннолетнее физическое лицо, но при этом дополнительно требуется, чтобы этот гражданин являлся родителем несовершеннолетнего ребёнка. Таким образом, субъект ограничения родительских прав является более конкретным и более узким в отличие от субъекта института ограничения дееспособности.
Невиновность является одним из основных признаков при ограничении дееспособности гражданина и ограничении родительских прав, но при этом следует учитывать, что невиновность формируется в результате психического расстройства гражданина и гражданина родителя. В порядке ст. 73 СК РФ ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями опасно для по обстоятельствам, от родителей не зависящим, в том числе, вследствие психического расстройства. Указанная ситуация представляет собой исключение из иных случаев ограничения родительских прав, рассматриваемых как один из видов семейно-правовой ответственности.
Следует отметить ещё один критерий, объединяющий ограничение дееспособности гражданина и ограничение родительских прав, -это временный характер ограничения. Оба ограничения устанавливаются временно, что предполагает возможность изменения как семейно-правового, так и гражданско-правового статуса лица.
Законодательство не устанавливает определённого срока на ограничение дееспособности и родительских прав. Так, п.3 ст. 30 ГК РФ устанавливает, что, если основания, в силу которых гражданин был ограничен в дееспособности, отпали, суд отменяет ограничение его дееспособности. Установленное над гражданином попечительство также отменяется. Применительно к ограничению родительских прав, в ст. 76 СК РФ устанавливает, что, если основания, в силу которых родители были ограничены в родительских правах, отпали, суд по иску родителей может вы-
1 Андреев Ю. Н. Интересы в современном российском праве: теория и практика. Монография // Москва, Проспект. С. 66.
2 Anne C. Dailey, Laura A. Rosenbury The new parental rights // https://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=4086&context=dlj
3 Татаринцева Е. А. Забота о благосостоянии и развитии несовершеннолетних по семейному праву Российской Федерации и Англии // Труды института государства и права РАН «Семья и дети». № 2, 2008. С. 201-202.
нести решение о возвращении ребенка родителям и об отмене ограничений, предусмотренных ст. 74 СК РФ.
В обоих случаях речь идёт о выздоровлении граждан и восстановлении их статусов, существовавших ранее. Следует отметить, что проведение психиатрической экспертизы для установления факта выздоровления является обязательной. Общим для обоих институтов ограничения является необходимость проведения специальной экспертизы: либо о психиатрической, либо психолого-психиатрической экспертизы. Применительно к каждому случаю этот вопрос является дискуссионным. С этой точки зрения, в случаях ограничения гражданина дееспособности речь может идти о таком виде экспертизе как психиатрическая, потому что необходимо установить только факт наличия заболевания у данного гражданина, что уже будет являться достаточным основанием для ограничения его дееспособности. Вместе с тем, есть мнение, что наличие заболевания само по себе не влияет однозначно на способность лица понимать значение своих действий и руководить ими. Для этого нужно определить степень психического расстройства и возможно в таком случае участие психолога будет необходимо.
Таким образом, меняется вид экспертизы на психолого-психиатрическую. Особенность ограничения дееспособности гражданина заключается в том, что психическое состояние гражданина, по сути, является «пограничным», и он все же понимает значение своих действий и может ими руководить хоть и при помощи других лиц.
Порядок признания гражданина психически нездоровым остается похожим на протяжении длительного времени и заключается в выяснении у предполагаемого больного «ощущения реальности».
Так, Шершеневич Г.Ф. описывал ситуацию: «Каждому семейству, в котором находится безумный или сумасшедший, предоставляется предъявить о том местному начальству. На этом основании такие лица подвергаются освидетельствованию во врачебной отделении губернского правления. Освидетельствование заключается в рассмотрении ответов на предполагаемые вопросы, до обыкновенных обстоятельств и домашней жизни относящиеся»1.
Что касается случаев связанных с ограничением родительских прав, то необходимо проведение психолого-психиатрической экспертизы, так как сам факт заболевания может быть уже установлен ранее того момента, когда встал вопрос о применении п.2 ст. 73 СК РФ, что будет недостаточным для ограничения родительских прав. Основанием ограничения родителя в родительских правах в порядке ст. 73 СК РФ возможно при наличии дополнительного критерия, который называется «опасность». Проведение психолого-психиатрической экспертизы определит фактор «опасности», в тандеме со степенью заболевания.
Как указала Антокольская М.В., «В качестве общего основания ограничения родительских прав фигурирует опасность оставления ребёнка с родителями (одним из них)... характер опасности определяется в каждом конкретном случае и вовсе не обязательно, чтобы её негативный результат уже наступил. достаточно самого факта её существования, но для использования п. 2 ст. 73 СК РФ необходимо установить, чем она вызвано»2.
Нечаева А. М., изучая правовые проблемы семейного воспитания несовершеннолетних указывала на тонкую грань между основаниями ограничения и лишения родительских прав, что, по ее мнению, порождало непоследовательную защиту прав ребенка.3
Проведенный анализ позволяет задаться вопросом о необходимости субсидиарного применения норм Гражданского кодекса к семейным правоотношениям в тех случаях, когда установленное судом ограничение родительских прав вследствие психического расстройства может стать основанием для последующего ограничения дееспособности гражданина. Возможность субсидиарного применения норм рассматривается
-4
многими авторами, в том числе наряду с аналогией права на основе сходства отношений .
Однако, как вполне обоснованно заметила Тарусина Н. Н. возникает ощущение наличия некоего «блуждающего форварда», меняющего свои роли по обстановке5.
Проведя краткий сравнительный анализ институтов ограничения дееспособности гражданина и ограничения родительских прав в отношении граждан, страдающих психическим расстройством, следует отметить их безусловную связанность и взаимодействие. Прежде всего, представляется важным более четкое разграничение оснований ограничения родительских прав в связи с психическим расстройством родителей от иных, связанных с виновным поведением родителей. А также, представляется возможным (в рамках проведения психиатрической экспертизы) выяснение вопроса о необходимости ограничения гражданина дееспособности в случаях ограничения его родительских прав.
Библиография:
1. Алексеев С. С. Общая теория права // Москва. Проспект, 2008. 565 С.
2. Андреев Ю. Н. Интересы в современном российском праве: теория и практика. Монография // Москва. Проспект, 2023. 496 С.
3. Ильина О.Ю. О значении некоторых семейно-правовых связей в наследственных правоотношениях // Наследственное право. 2018. Вып.1. С. 9 -12
4. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. Отв. ред. И. М. Кузнецова // М., Юрист, 2000. 568. с.
5. Летова Н. В. Семейный статус ребенка: проблемы теории и практики: монография // Москва, Проспект, 2020. 144 С.
6. Нечаева А. М. Правовые проблемы семейного воспитания несовершеннолетних. М., Проспект, 2020. 128 с.
7. Рясенцев В.А. Семейное право. Советское изобретательское право. Избранные труды // М., Проспект. 2023. 480 с.
8. Тарусина Н. Н. Семейное право: в «оркестровке» суверенности и судебного усмотрения. М.: Проспект, 2014. 288 с.
9. Татаринцева Е. А. Забота о благосостоянии и развитии несовершеннолетних по семейному праву Российской Федерации и Англии // Труды института государства и права РАН «Семья и дети». № 2, 2008.
10. Шепель Т. В. Деликт и психическое расстройство: цивилистический аспект: автореф. дис. ...д-ра юрид. наук. Томск, 2006. С. 21.
11. Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права //Тула, Автограф. 2001. 720 с.
12. Anne C. Dailey Laura A., Rosenbury The new parental rights // https://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=4086&context=dlj
1 Шершеневич Г.Ф. Курс гражданского права // Тула, Автограф. 2001. с. 610.
2 Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. Отв. ред. И. М. Кузнецова // М., Юрист, 2000. 260 с.
3 Нечаева А. М. Правовые проблемы семейного воспитания несовершеннолетних // М., Проспект, 2020. С. 110.
4 Алексеев С. С. Общая теория права // Москва. Проспект, 2008. С.552-553.
5 Тарусина Н. Н. Семейное право: в «оркестровке» суверенности и судебного усмотрения. М.: Проспект, 2014. с. 221.
13. Karter A. Legal capacity, mental capacity and supported decision-making: Report from a panel event // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6372113/ References:
1. Alekseev S. S. General theory of law // Moscow. Prospect, 2008. 565 P.
2. Andreev Yu. N. Interests in modern Russian law: theory and practice. Monograph // Moscow. Prospect, 2023. 496 P.
3. Ilyina O. Yu. On the significance of some family-legal ties in hereditary legal relations // Inheritance law. 2018. Issue 1. pp. 9-12
4. Commentary on the Family Code of the Russian Federation. Ed. by I. M. Kuznetsova // M., Jurist, 2000. 568. p
5. Letova N. V. The family status of a child: problems of theory and practice: monograph // Moscow, Prospect, 2020. 144 P.
6. Nechaeva A.M. Legal problems of family education of minors. M., Prospect, 2020. 128 p.
7. Ryasentsev V.A. Family law. Soviet inventive law. Selected works // M., Prospect. 2023. 480 p.
8. Tarusina N. N. Family law: in the "orchestration" of sovereignty and judicial discretion. Moscow: Prospect, 2014. 288 p.
9. Tatarintseva E. A. Caring for the welfare and development of minors under family law of the Russian Federation and England // Proceedings of the Institute of State and
Law of the Russian Academy of Sciences "Family and Children". № 2, 2008.
10. Shepel T. V. Tort and mental disorder: the civil aspect: abstract of the dissertation of Dr. Yurid. sciences'. Tomsk, 2006. p. 21.
11. Shershenevich G.F. Course of civil law //Tula, Autograph. 2001. 720 p.
12. Anne C. Dailey Laura A., Rosenbury The new parental rights // https://scholarship.law.duke.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=4086&context=dlj
13. Karter A. Legal capacity, mental capacity and supported decision-making: Report from a panel event // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC6372113/
