CC BY
35Ю.Ю. Гарцева*
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНСТИТУТА МОРАЛЬНОГО ВРЕДА
В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XX ВЕКА В КОНТЕКСТЕ МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Аннотация. Статья посвящена актуальной теме правового регулирования межличностных отношений, связанных с причинением морального вреда в Российской империи в XVIII - начале XX в. Автор рассматривает какими законодательными актами Российской империи был урегулирован институт возмещения морального вреда, а также ситуации, когда этот институт возникал.
Ключевые слова: межличностные отношения, моральный вред, Свод законов Российской империи.
Ежедневно люди вступают в различного рода отношения. Круг их весьма разнообразен. Однако между людьми могут возникать определенные конфликты, «обиды» в том числе и в моральной составляющей данного общения. Отметим в данном контексте, что причинение морального вреда всегда опосредовано межличностными отношениями и в некоторых случаях может регулироваться нормами права. В контексте нашей статьи будут рассмотрены правовые аспекты причинения морального вреда, опосредованного межличностными отношениями, а также нормы, регламентировавшие данный вопрос в Российской империи в XVIII - начале XX в.
С.А. Беляцкин определял причинение морального вреда следующим образом: страдания физические и нравственные, причиненные потерпевшему неправомерными действиями делинквента»1. Несмотря на тот факт, что институт возмещения морального вреда в России получил свое нормативное закрепление относительно недавно, он имеет глубокие корни. Идея законодательного закрепления рассматриваемого института относится еще ко времени римского права, где на первый план выходила защита имущественных интересов, но и не обделялось вниманием нанесение душевных или телесных ран. Закон XII таблиц определял личное оскорбление в следующих формах: membrum ruptum (членовредительство), os fractum (сломанная кость или иной тяжкий телесный вред здоровью) и iniuria - любое другое личное оскорбление2.
В России упоминания о возмещении морального вреда приходятся на времена Древней Руси. В дошедших до нашего времени договорах, ставших первыми источниками древнерусского права, заключенных князем Олегом и князем Игорем с греками в 911 и 945 годах соответственно, имеется ряд
* Гарцева Юлия Юрьевна, адъюнкт адъюнктуры Нижегородской академии МВД России, garceva2011@yandex.ru
1 Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. СПб., 1913. С.7.
2 Римское частное право. Учебник для вузов / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996. С. 558.
105
норм, направленных на урегулирование уголовных и гражданских дел и связанных с выплатой материального вознаграждения. В последующем нормативное закрепление института морального вреда было определено в первом кодифицированном акте Древней Руси - Русской Правде. Большое внимание в Русской Правде уделялось посягательствам на жизнь, здоровье и честь. Причинение морального вреда нормами Русской Правды определялось не как обида или оскорбление словом, а причинение вреда делом, в связи с чем данное обстоятельство сливалось с причинением вреда здоровью.
Во время становления Московского государства причинение морального вреда получило отражение в Судебниках Ивана III 1497 года и Ивана IV 1505 года. В связи с укреплением государственной власти государство стремилось к защите неимущественных прав граждан1. Указанные нами нормативные акты содержали нормы о взыскании «бесчестья», то есть денежной суммы в пользу обиженного, причем взыскиваемая денежная сумма зависела от сословной принадлежности пострадавшего2.
Более совершенным нормативным правовым актом, регламентирующим причинение морального вреда, стало Соборное Уложение 1649 года, в котором нашло отражение определение размера выплаты за «бесчестье» людям разных сословий, городским и сельским жителям, служилым и духовным лицам. В зависимости от положения человека в обществе, его статуса, звания и сана размер ответственности за оскорбление определялся от 1 до 400 руб. Социальное положение человека отразилось и на размере денежной компенсации за причинение телесных повреждений3. Причинение морального вреда представлялось в форме оскорбления как в форме простой брани, так и в ненадлежащем обозначении отчества и фамилии, или в названия «малопородным», уменьшительными титулами, или названия мужчины «жонкой»4.
Подобные правила о денежном возмещении причиненного морального вреда за «бесчестье» действовали на протяжении XVIII века. Далее развитие гражданского права привело к принятию под руководством М.М. Сперанского Полного собрания законов и Свода законов Российской империи. Гражданско-правовые нормы, действовавшие в тот период, были систематизированы в томе X Свода законов Российской империи, причем значительное внимание уделялось обязательственному праву, вытекающему
1 Табунщиков А.Т. Институт компенсации морального вреда в российском гражданском праве / Под ред. С.В. Тычинина. Белгород, 2007. С. 10.
2 Российское законодательство X - XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Российского централизованного государства. М., 1984. С. 54-62, 97-120.
3 Российское законодательство X - XX веков. Т. 3. Акты земских Соборов. М., 1985. С. 106-112.
4 Табунщиков А.Т. Институт компенсации морального вреда в российском гражданском праве / Под ред. С.В. Тычинина. Белгород, 2007. С. 11.
106
из договорных отношений и причинения вреда. Отметим, что в последнем случае требовалось условие в виде вины правонарушителя1.
Обратим внимание на то обстоятельство, что институт возмещения морального вреда в XIX получил развитие в Законе от 21 марта 1851 года2. Однако нормы указанного закона носили лишь общие формулировки вопроса компенсации, частные аналогии института возмещения морального вреда, которые не могли охватить весь спектр случаев его причинения. Примером приведенных нами фактов может быть следующее: предусмотренное ст. 667 - 669 ч. 1 т. Х Свода законов Российской империи взыскание с обидчика в пользу потерпевшего за обиду или оскорбление платежа строго фиксировано в размере от 1 до 50 рублей и заменяет уголовное наказание. Тогда как при причинении вреда здоровью или при убийстве человека отсутствуют четкие грани возмещения причиненных физических и психических страданий, что затрудняет взыскивание потерпевшим от подобных преступлений или его родственниками с виновного материального вознаграждения за перенесенные им моральные страдания. Законодатель сформулировал положение «о вреде и убытках» от преступных деяний (ст. 644) и деяний непреступных (ст. 684), при этом не определил какой вред подлежит возмещению: только имущественный вред или данный вопрос трактуется шире.
Данный вопрос разделил мнения ученых-правоведов. С.А. Беляцкин, стоя на позиции возмещения морального вреда, полагал, что законодатель не отрицает наличие факта возмещения нематериального вреда. По словам С.А. Беляцкина: «пусть даже законодатель не задавался серьезно мыслью о нематериальном вреде, а сосредоточил внимание главным образом на имущественном ущербе ввиду большинства случаев именно такого ущерба. Но раз закон не выразил категорического веления по этому предмету, он, по меньшей мере, развязал руки практике и, не заполнив всего содержания понятия, оставил место для приспособления закона к нуждам жизни»3.
Противоположного мнения придерживался Г.Ф. Шершеневич, стоявший на позиции материальной компенсации морального вреда. Он утверждал: «нужно проникнуться глубоким презрением к личности человека, чтобы внушать ему, что деньги способны дать удовлетворение всяким нравственным страданиям. Переложение морального вреда на деньги есть результат буржуазного духа, который оценивает все на деньги, который считает все продажным»4. Большинство юристов того времени при
1 История государства и права России: Учебник. Издание второе, перераб. и доп. / под ред. И.А. Исаева. М., 2000. С.401-402.
2 Полное собрание законов Российской империи. Собр. Второе. XXVI. Отд. 1. СПб., 1852. С. 210-224.
3 Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. - СПб., 1913. С. 44 -45.
4 Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 3. М., 1912. С. 683.
107
определении оснований для наступления ответственности, в том числе и неимущественной, ставили целью возмещения вреда не наказание правонарушителя, а возмещение вреда потерпевшему. В данном случае степень вины правонарушителя уходила на второй план, наличие умысла уже не имело столь важного значения. Правонарушитель лишь должен был возместить причиненный вред.
Предложенные нами точки зрения ориентированы на возмещение имущественного вреда, тогда как моральный вред не во всех случаях связан с причинением имущественного вреда. Однако могли иметь место ситуации, когда моральный вред был связан с имущественными благам, например, уничтожение вещи, имеющей особую ценность для потерпевшего. С.А. Беляцкин определял данные вещи следующим образом: «вещь, с которой связано дорогое воспоминание, портрет умершего родственника, семейные бумаги»1. Отметим, что в данном случае особую сложность представляет определение размера возмещения морального вреда, связанного с имущественными благами, поскольку в данном случае невозможно определить размер вознаграждения, в связи с тем, что вещи, дорогие потерпевшему могли утратить свою реальную стоимость.
Заметим, С.А. Беляцкин обозначил, что в случае разрешения дел о возмещении вреда «суд определял особое денежное вознаграждение по свободному усмотрению, основанному на соображении индивидуальных обстоятельств каждого дела»2. Это означало, что при рассмотрении дела учитывались все факты, указывающие на субъективную важность поврежденной вещи для потерпевшего.
В контексте нашей работы обратим внимание на межличностный характер института причинения морального вреда. Поскольку причинение морального вреда относится к разряду деликтных отношений, то отметим, что в данном случае не может идти речи о взаимном согласии сторон или свободном волеизъявлении сторон3. Зачастую правонарушения, связанные с причинением морального вреда, являются следствием неприязненных отношений между людьми. Такие правонарушения нередко выражаются в форме оскорблений, побоев и в зависимости от того, насколько сильный причинен вред потерпевшему может возникнуть правовое регулирование данных отношений. «Судья:
- Господин К., вы обвиняетесь в том, что вследствие ссоры с вашим соседом немцем Шмидтом назвали свою собаку его фамилией и назло ему то и дело ее так зовете с добавлением разных прозвищ.
Обвиняемый:
1 Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. СПб., 1913. С. 7.
2 Там же. С. 9.
3 Демичев А.А. Методологические проблемы исследования правового регулирования межличностных отношений // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 2 (38). С.25.
108
- Извините, господин судья, тут есть свой фокус. Спору нет, что я назвал так мою собаку, но мой сосед Шмит пишется через «т», а моя собака Шмидт пишется через «д», а это большая разница»1.
В приведенном нами примере состоялся факт, когда межличностные отношения, связанные с причинением морального вреда, перетекли в правовую плоскость: немец Шмидт обратился в суд за защитой своих нарушенных прав ввиду оскорбления его господином К. В данном случае причинение морального вреда приобрело правовой статус поскольку потерпевший обратился в судебные органы за защитой своих нарушенных интересов.
Отметим, что может иметь место и иная аспект причинения морального вреда, где данные отношения не выйдут за рамки межличностных и не получат правовой окраски. К таким ситуациям мы можем отнести случаи, когда потерпевший не обращается в правоохранительные или судебные органы за защитой своих нарушенных интересов. Примером подобного причинения морального вреда может стать пьесе А. Островского «Гроза», где главная героиня Катерина стала жертвой собственной семьи. Она оказалась неспособной ответить на брань Кабанихи, не нашла помощи мужа и не обрела истинной любви. Выходом из данной ситуации для Катерины стала смерть: освобождаясь от гнета и унижений семьи, Катерина бросается в воду. Таким образом, правовых последствий для обидчиков Катерины не возникает, поскольку она не обращалась в правоохранительные органы за защитой своих нарушенных интересов. Отметим, что в контексте «униженных и оскорбленных» примером может служить роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», в котором речь идет не просто об уголовном преступлении в виде убийства. В приведенном нами романе автор описывает так называемое «идеологическое» преступление: главный герой романа убивает старуху-процентщицу не с целью обогащения и оказания помощи матери и сестре. Преступление стало результатом борьбы «униженных и оскорбленных» против «власть имущих».
В заключение статьи отметим, что институт причинения морального вреда в Российской империи получил свое нормативное закрепление в Своде законов Российской империи, однако не во всех случаях правовое регулирование данного института зависело от личностных характеристик лиц, участвующих в конфликтной ситуации. Регламентировались лишь те случаи, когда потерпевшая сторона обращалась за возмещением вреда в правоохранительные или судебные органы. Однако могла иметь место и иная ситуация, когда потерпевший не обращался в подобные органы и причинение морального вреда не получало правовой составляющей.
1 Демичев А.А. Судебная реформа 1864 г. в дореволюционном анекдоте (Опыт изучения российской ментальности). М., 2012. С. 52-53.
109
Библиографический список
1. Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. СПб.,
1913.
2. Демичев А.А. Методологические проблемы исследования правового регулирования межличностных отношений // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 2 (38).
3. Демичев А.А. Судебная реформа 1864 г. в дореволюционном анекдоте (Опыт изучения российской ментальности). М.: ООО «Ваш полиграфический партнер», 2012.
4. История государства и права России: Учебник. Издание второе, перераб. и доп. / под ред. И.А. Исаева. М., 2000.
5. Табунщиков А.Т. Институт компенсации морального вреда в российском гражданском праве / под ред. д.-ра юрид. наук С.В. Тычинина. Белгород: Изд.-во БелГУ, 2007.
6. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Вып. 3. М., 1912.
