CC BY
103
КРЫМОВ А.А., KRYMOV A.A., кандидат юридических наук, доцент, Candidate of Legal Sciences,
[email protected] associate professor,
Академия права и управления [email protected]
Федеральной службы исполнения Academy of law and governance
наказаний Российской Федерации, of the Federal Penitentiary Service
390036, Рязань, Сенная, 1 of the Russian Federation,
Sennaya St. 1, Ryazan, 390036,
Russian Federation
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ИСПРАВИТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ В СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ ПРИ РАЗРЕШЕНИИ ВОПРОСА ОБ УСЛОВНО-ДОСРОЧНОМ ОСВОБОЖДЕНИИ
Реферат. Показана проблема снижения эффективности исправительного воздействия на осужденного в результате его незаслуженного условно-досрочного освобождения. Рассмотрен дисбаланс прав и обязанностей представителя пенитенциарной системы: Уголовно-процессуальный кодекс РФ фиксирует комплекс его обязанностей без надлежащего закрепления прав, необходимых для справедливого решения вопроса об условном освобождении. Администрация исправительного учреждения обязана направить в суд ходатайство осужденного, а также обеспечить участие своего представителя в судебном заседании. Права осужденного позволяют ему активно участвовать в судебном заседании, например, оспаривать наложенное взыскание, давая собственную трактовку обстоятельств, ходатайствуя о приглашении свидетелей — других осужденных или сотрудников (в том числе уволенных со службы), готовых подтвердить его «невиновность». Представитель исправительного учреждения не имеет права заявлять ходатайства для приглашения в судебное заседание сведущих должностных лиц (сотрудников — очевидцев или составлявших материалы о нарушении, врача и психолога, наблюдавшего осужденного). Он также не уполномочен представлять иные документы, характеризующие осужденного (которые могут находиться не в личном деле, а в служебной документации учреждения), видео- и другие материалы, полученные при законном использовании аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля. Администрация исправительного учреждения не уполномочена обжаловать постановление суда об условно-досрочном освобождении осужденного. Критикуется подход Верховного Суда РФ к формированию судебной практики условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, противоречащий Уголовноисполнительному кодексу РФ, игнорирующий законные интересы исправительного учреждения.
Ключевые слова: исправительное учреждение, правовое положение, условно-досрочное освобождение, судебное заседание, исполнение приговора.
THE LEGAL STATUS OF THE CORRECTIONAL FACILITY'S REPRESENTATIVE IN THE JUDICIAL SITTING WHILE RESOLVING THE ISSUE OF PAROLE
Abstract. The problem of reducing the effectiveness of correctional treatment of the convicted due to his/her undeserved parole is shown. Disbalance of rights and duties of penitentiary system's representatives is considered: the RF Criminal Procedure Code fixes the set of their duties without proper vesting of rights necessary for fair deciding the issue of parole. The correctional facility's administration is obliged to refer to court the petition of the convicted and ensure his/her representative's participation in judicial sitting. The convict's rights allows him/her to take an active part in judicial sitting, for example, to contest the imposed penalty, giving his/her own interpretation of circumstances, presenting motion for inviting witnesses, other convicts or officials (including retired ones) ready to argue his/her innocence. The correctional facility's representatives have no right to make a motion for inviting officials (officers, eyewitnesses or officers preparing case materials, physician and psychologist observing the convict). They also have no authority to submit other documents characterizing the convict (which can be not in personal file, but in the correctional facility's office documents), video and other materials obtained by legal use of audiovisual, electronic and other technical means of supervision. The correctional facility's administration is not authorized to appeal against legal resolution on convict's parole. The RF Supreme Court's approach to forming judicial practice of parole contradicting the RF Criminal Procedure Code and ignoring legitimate interests of correctional facility is criticized.
Keywords: correctional facility, legal status, parole, judicial sitting, execution of sentence.
На стадии исполнения приговора судом разрешаются многие вопросы. Наиболее значимым среди них представляется вопрос об условно-досрочном освобождении (далее - УДО) осужденного. Вопрос об УДО инициируется самим осужденным либо его адвокатом путем внесения в суд соответствующего ходатайства через администрацию исправительного учреждения (далее - ИУ).
Правовое положение персонала учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, определяется совокупностью прав и обязанностей, возлагаемых на него при исполнении наказаний. Однако в процессе принятия решения по вопросу об УДО наблюдается дисбаланс между обязанностями представителя ИУ и его правами. Более того, можно констатировать юридическое закрепление в УПК РФ только его обязанностей.
Так, в соответствии с ч. 2 ст. 175 УИК РФ не позднее чем через 10 дней после подачи ходатайства осужденного об УДО администрация ИУ направляет в суд указанное ходатайство (т.е. она обязана это делать) вместе с характеристикой на осужденного. В характеристике должны содержаться данные о поведении осужденного, его отношении к учебе и труду во время отбывания наказания, об отношении осужденного к совершенному деянию, а также заключение администрации о целесообразности условно-досрочного освобождения.
Представитель ИУ вызывается в судебное заседание (т.е. он также обязан присутствовать), согласно ст. 399 УПК РФ, но его права четко не регламентированы.
Было бы логично, если бы у администрации ИУ право направления материалов в суд по поводу УДО подкреплялось соответствующими правами в ходе судебного заседания. Однако в уголовно-процессуальном законодательстве это закреплено только в отношении осужденных.
В соответствии с ч. 3 ст. 399 УПК РФ осужденный имеет следующие права: знакомиться с предоставленными в суд материалами, участвовать в их рассмотрении, заявлять ходатайства и отводы, давать объяснения, представлять документы. Эти права, при кажущейся их несущественности, на самом деле достаточно важны, и осужденный, в отличие от представителя
администрации исправительного учреждения, приобретает возможность активно участвовать в судебном заседании по вопросу его УДО.
Так, основным «камнем преткновения» может стать взыскание, наложенное на него администрацией учреждения, с которым он не согласен. В этом случае осужденный может объяснять суду обстоятельства совершения нарушения (в свою пользу) или даже опровергать изложенное в материалах его личного дела, ходатайствовать о приглашении в судебное заседание свидетелей (других осужденных или сотрудников (в том числе уже уволенных со службы), которые готовы подтвердить его «невиновность») и пр.
У представителя ИУ таких прав в судебном заседании нет. Он лишь в начале судебного заседания делает общий доклад по сути вопроса (в данном случае - о целесообразности условно-досрочного освобождения осужденного), не акцентируя внимание на вопросе, который впоследствии может обсуждаться по инициативе осужденного, а затем дает объяснение по поводу наложенного на осужденного взыскания. Вместе с тем представитель ИУ в судебном заседании - обычно должностное лицо из числа среднего и старшего начальствующего состава учреждения (заместитель начальника учреждения, начальник отдела и т.п.), который вряд ли присутствовал при совершении данным осужденным этого нарушения и составлял по этому поводу рапорт. В связи с этим представитель учреждения обычно не может дать обстоятельные ответы «в защиту» администрации ИУ.
Если бы у представителя ИУ было право заявлять ходатайства, то он мог бы попытаться пригласить в судебное заседание различных должностных лиц. Например, со стороны ИУ в судебном заседании могли бы участвовать: сотрудники, являвшиеся очевидцами происшествия и/или составлявшие материалы об обсуждаемом нарушении, врач (который обследует и лечит этого осужденного, нередко зная его различные индивидуальные признаки), психолог (анализирующий поведение этого осужденного, выявляющий наличие у него психических отклонений, а также прогнозирующий его последующее поведение (может
быть, и правонарушающее) после освобождения).
Кроме того, некоторые материалы, характеризующие осужденного, могут находиться не в его личном деле, а в служебной документации учреждения (например, переписка с адвокатом и иными лицами о намерении совершить новое преступление, оказывать психологическое и другое воздействие «из мести» на потерпевших и свидетелей по уголовному делу, осуществлять давление на родственников, которые, например, должны составить заявление для администрации ИУ и суда о готовности «предоставить» ему жилье после освобождения, и пр.).
Однако правом предоставить эти материалы в суд или ходатайствовать о приглашении в судебное заседание оперативных сотрудников представитель ИУ не обладает. Даже в случае уже начавшегося оказания неправомерного воздействия на родственников осужденного, потерпевших или свидетелей по уголовному делу, например, со стороны его подельников, оставшихся на свободе, ходатайствовать о приглашении первых в суд проблематично.
Достаточно трудноосуществимым будет и показ в суде видео- и других материалов, полученных при использовании аудиовизуальных, электронных и иных технических средств надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных в соответствии со ст. 83 УИК РФ.
По всей видимости, предоставление суду этих и других материалов возможно и в неформальном порядке, однако их юридическое отражение в постановлении суда все равно будет маловероятным.
Получается, что осужденный пользуется большим объемом процессуальных прав в ходе судебного заседания при решении вопроса об УДО, чем представитель учреждения. Особенно это будет иметь значение при отрицательной характеристике осужденного со стороны администрации ИУ и заключении о нецелесообразности его условно-досрочного освобождения.
Более того, осужденный может осуществлять свои права с помощью адвоката (ч. 4 ст. 399 УПК РФ). Последний
«в защиту» осужденного дополнительно может ходатайствовать о приглашении в судебное заседание родственников (поддерживающих его материально и другими способами), лиц, освободившихся из мест лишения свободы (возможно, знавших об обстоятельствах этого нарушения), членов общественных наблюдательных комиссий по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания (осуществляющих общественный контроль за деятельностью ИУ), и других лиц.
В таких условиях представителю ИУ, не имеющему соответствующих прав в судебном заседании, может быть сложно доказать суду обоснованность отрицательной характеристики осужденного и нецелесообразность его условно-досрочного освобождения.
Имеющийся «перекос» в сторону обязанностей при регулировании правового положения представителя учреждения вряд ли обоснован, поскольку именно администрация ИУ осуществляет исправительное воздействие в отношении осужденного, определенное время изучает его, оказывает ему психологическую помощь и пр.
Обращает на себя внимание небезупречная позиция Верховного Суда РФ в этой области. Так, в п. 6 постановления от 21 апреля 2009 г. N 8 «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» Пленум Верховного Суда определяет, что судья не вправе отказать в УДО по основаниям, не указанным в законе (например, в случае непризнания осужденным вины), а наличие или отсутствие у осужденного взыскания не может служить как препятствием, так и основанием к его условно-досрочному освобождению*. Полагаем, что вышеуказанное игнорирует положение ч. 1 ст. 175 УИК РФ о том, что в ходатайстве осужденного должны содержаться данные о его раскаянии в совершенном деянии, и, по сути, необоснованно разрешает условно-досрочно освобождать отрицательно характеризующееся лицо (в том числе имеющее неснятые и непогашенные взыскания). С учетом этого, а также с
* Рос. газ. 2009. 29 апр.
учетом наличия у осужденного большего объема прав (чем у представителя ИУ) возможности по его условно-досрочному освобождению возрастают.
В этой ситуации исправительное воздействие на такого осужденного, связанное с привлечением его к общественно полезному труду, применением поощрений и взысканий и пр., может быть резко прекращено вынесением решения суда о его условно-досрочном освобождении, хотя он этого может и не заслуживать. Нельзя забывать и о том, что обычно судьи, принимающие решения по вопросам, связанным с исполнением приговора, не специализируются на уголовно-исполнительном законодательстве и относятся к этому как к чему-то второстепенному среди других своих обязанностей.
Обозначенные вопросы принимают дополнительную остроту в случае, когда осужденный не соблюдает порядок подачи ходатайства об условно-досрочном освобождении.
Этому также способствует позиция Пленума Верховного Суда, согласно которой судья не вправе отказать в принятии ходатайства осужденного (его законного
представителя или адвоката) об условнодосрочном освобождении в связи с отсутствием документов, которые обязана предоставить администрация ИУ (п. 14 вышеуказанного постановления). Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ ориентирует осужденных (их законных представителей или адвокатов) подавать ходатайство об УДО прямо в суд, минуя администрацию ИУ и игнорируя положения ч.ч. 1 и 2 ст. 175 УИК РФ.
Это еще раз подтверждает «бесправие» администрации ИУ при решении вопросов, связанных с исполнением приговора. При этом администрация ИУ не обладает правом обжалования постановления суда, например, об условно-досрочном освобождении осужденного.
Таким образом, достаточно актуальным видится вопрос о надлежащем закреплении правового положения представителя ИУ, и особенно его прав при разрешении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного. Полагаем, что перечень этих прав у представителя ИУ в судебном заседании должен быть по крайней мере не меньше, чем у осужденного или его адвоката.
