ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ОСУЖДЕННЫХ ПРИ ИХ ПЕРЕМЕЩЕНИИ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.2

https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/4(49)/131-140

В. А. Уткин

ПРАВОВАЯ ЗАЩИТА ОСУЖДЕННЫХ ПРИ ИХ ПЕРЕМЕЩЕНИИ

Статья посвящена организационно-правовым аспектам обеспечения прав законных интересов осужденных при их перемещении под конвоем автомобильным, железнодорожным, водным или воздушным транспортом. С учетом выводов Европейского cуда по правам человека по конкретному делу автор отмечает несовершенство законодательного и подзаконного нормативно-правового регулирования перемещения осужденных под конвоем. Аргументируется вывод, что специфика организации и условий специальных перевозок существенно снижает реальные возможности и эффективность судебного контроля, прокурорского надзора и контроля общественных наблюдательных комиссий. Поэтому наряду с улучшением материальных условий специальных перевозок необходимы существенные изменения правового механизма независимого контроля и надзора.

Ключевые слова: перемещение осужденных; судебный контроль; общественный контроль; прокурорский надзор; Европейский суд по правам человека.

Для цитирования: Уткин В. А. Правовая защита осужденных при их перемещении // Вестник Кузбасского института. 2021. № 4 (49). С. 131-140. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/4(49)/131-140.

V. A. Utkin

LEGAL PROTECTION OF CONVICTS DURING THEIR TRANSFER

The article is devoted to the organizational and legal aspects of ensuring the rights and legitimate interests of convicts during their transportation under escort by road, rail, water or air transport. Taking into account the conclusions of the European Court of Human Rights in a particular case, the author notes the imperfection of the legislative and subordinate legal regulation of the movement of convicts under escort. The conclusion is argued that the specificity of the organization and conditions of special transportation significantly reduces the real possibilities and effectiveness of judicial control, prosecutorial supervision and control of public monitoring commissions. Therefore, along with the improvement of the material conditions of special transportations, significant changes are required in the legal mechanism of independent control and supervision.

Keywords: transfer of convicts; judicial control; public control; prosecutorial supervision; European Court of Human Rights.

For citation: Utkin V. A. Legal protection of convicts during their transfer. Vestnik Kuzbasskogo instituta [Bulletin of the Kuzbass Institute], 2021, no. 4 (49), p. 131-140. https://doi.org/10.53993/2078-3914/2021/4(49)/131-140.

© Уткин В. А., 2021 © Utkin V. A., 2021

Состояние проблемы.

Согласно ч. 1 ст. 10 Уголовно-исполнительного кодекса РФ Российская Федерация обеспечивает правовую защиту и личную безопасность осужденных при исполнении наказаний. В апреле 2019 г. Европейский суд по правам человека по итогам рассмотрения дела «Томов и другие против России» вынес решение о нарушении российскими властями ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно запрета пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания в процессе транспортировки под конвоем подозреваемых, обвиняемых и осужденных. Одновременно признано наличие структурных недостатков российского законодательства, способных стать причиной значительного количества подобных жалоб. Такие недостатки могут иметь место в двух взаимосвязанных аспектах: транспортировки заключенных под конвоем:

а) при нормативно-правовом регулировании перемещения автомобильным, железнодорожным, водным либо воздушным транспортом;

б) при юридическом обеспечении эффективных средств правовой защиты.

Законодательное и подзаконное нормативно-правовое регулирование транспортировки осужденных под конвоем.

В Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации 1996 г. появилась статья, аналогичной которой ранее не было в отечественном законодательстве об исполнении уголовных наказаний — ст. 76 «Перемещение осужденных к лишению свободы».

В первой части ст. 76 УИК РФ указано, что осужденные к лишению свободы направляются к месту отбывания наказания и перемещаются из одного места отбывания наказания в другое под конвоем, за исключением следующих в колонию-поселение самостоятельно.

Ныне она распространяется и на некоторые категории осужденных к принудительным работам, которые в соответствии с ч. 3 ст. 602 УИК РФ направляются к месту отбывания этого наказания в порядке,

установленном для лиц, осужденных к лишению свободы (под конвоем).

Формами перемещения являются конвоирование осужденных и их содержание в транзитно-пересыльных пунктах [5, с. 120].

Ч. 2 данной статьи определяет правила раздельного содержания отдельных категорий осужденных, а также особенностей перемещения некоторых из них. Согласно ей перемещение осужденных под конвоем осуществляется с соблюдением правил раздельного содержания мужчин и женщин, женщин, имеющих при себе детей, несовершеннолетних и взрослых, приговоренных к смертной казни и других категорий осужденных, а также осужденных за совершение преступления в соучастии. Перемещение осужденных беременных женщин, женщин, имеющих при семе детей в возрасте до трех лет, допускается по заключению врача о возможности перемещения, а при необходимости согласно данному заключению — в сопровождении медицинских работников. Перемещение осужденных, больных открытой формой туберкулеза или не прошедших полного курса лечения венерического заболевания, осужденных, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, осуществляется раздельно и отдельно от здоровых осужденных, а при необходимости по заключению врача — в сопровождении медицинских работников [1, с. 76].

Для временного содержания осужденных, следующих к месту отбывания наказания либо перемещаемых из одного места отбывания наказания в другое, при исправительных учреждениях и следственных изоляторах могут создаваться транзитно-пересыльные пункты. Осужденные содержатся в транзитно-пересыльных пунктах на условиях отбывания ими наказания в исправительном учреждении, определенном приговором или определением суда либо постановлением судьи, и с соблюдением требований, предусмотренных ч. 2 ст. 76 УИК РФ. Предельный срок содержания осужденных в транзитно-пересыльных пунктах составляет не более 20 суток.

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН России) ныне осуществляет транспортировку лишенных свободы меж-

ду 206 следственными изоляторами и 75 ПФРСИ, 8 тюрьмами, 18 воспитательными колониями, 29 исправительными центрами, 92 УФИЦ. По официальным данным ФСИН России, в 2020 г. число спецавтомобилей по штату для транспортировки осужденных и подследственных составило 871 ед. Количество спецвагонов по штату составило 62.

Число караулов на железнодорожном транспорте составило в 2020 г. 3888, на автотранспорте — 18823, на воздушном транспорте — 317.

Как следует из упомянутого выше решения ЕСПЧ, его суть сводится к оценке условий передвижения осужденных под конвоем в плане соответствия их международным актам. Российский законодатель в ст. 76 УИК РФ определяет эти условия лишь в самом общем виде и не посредством закрепления конкретных прав лиц, лишенных свободы. Ч. 3 ст. 76 устанавливает, что «при перемещении осужденных им обеспечиваются необходимые материально-бытовые и санитарно-гигиенические условия» (ч. 3); «При перемещении осужденных они обеспечиваются одеждой по сезону, а также питанием по установленным для осужденных нормам на весь период следования» (ч. 4). В соответствии с ч. 5 ст. 76 УИК РФ перемещение осужденных осуществляется за счет государства.

Очевидна декларативность приведенных выше положений ст. 76 УИК РФ, которая должна быть компенсирована согласно ч. 6: «Порядок перемещения осужденных определяется нормативными правовыми актами, принимаемыми в соответствии с настоящим Кодексом». Не случайно поэтому «вопросы права», затрагиваемые в решениях ЕСПЧ применительно к данной проблеме, — это не вопросы (положения) законодательных актов, а нормы ведомственных инструкций, имеющих, как правило, грифы ограниченного распространения.

Ведомственные стандарты перевозки заключенных при их конвоировании изложены в приказе Министерства юстиции и Министерства внутренних дел РФ от 24.05.2006 № 199 дсп/369 дсп «Об утверждении Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений

уголовного-исполнительной системы по конвоированию» с поправками, внесенными современным приказом № 236 дсп / 900 дсп от 22.10.2008 и в приказе Минюста России от 04.09.2006 № 279 (в ред. от 17.06.2013 № 94) «Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы» (Приложение, п. 6.2). В силу данного обстоятельства предметное научное обсуждение рассматриваемых вопросов, как правило, проводится в литературе с ограничительными грифами, и число открытых публикаций весьма невелико [3; 4 и др.].

Концепцией развития уголовно-исполнительной системы, утвержденной паспоряжением Правительства РФ № 1772-р от 14.10.2010, в частности, предусматривались повышение уровня организации специальных перевозок путем оптимизации маршрутов конвоирования и поэтапная замена специальных вагонов моделями новой конструкции.

Позднее в упомянутую Концепцию был внесен целый ряд дополнений, специально направленных на обеспечение прав и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей. В редакции, внесенной распоряжением Правительства РФ от 23.09.2015 № 1877-р, помимо прочего, было предусмотрено «обеспечение не унижающих человеческого достоинства условий содержания лиц при организации специальных перевозок, соблюдение стандартов полезной площади на одного человека при осуществлении перевозок, оптимизация перевозок в целях исключения неоправданного использования транзитных пунктов». Между тем, число осужденных в ТПП продолжало и продолжает неуклонно расти. Судя по официальным данным, за истекшие пять лет в конце 2020 г. по сравнению с концом 2014 г. оно выросло почти вдвое: 2014 г. — 587 чел., 2015 г. — 932, 2016 г. — 963, 2017 г. — 718, 2018 г. — 840, 2019 г. — 1045, 2020 г. — 1078.

Нельзя не отметить, что совместным приказом Министерства внутренних дел № 26 дсп / 85 дсп от 09.02.2018 были внесены поправки в упомянутую выше Инструкцию, снижающие нормативную вме-

стимость железнодорожных вагонов (в больших купе — с 12 или 16 чел. до 10 чел. и в малых купе — с 5-6 до 4 человек), были также улучшены условия перевозки беременных женщин и женщин с младенцами. В Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 г., утвержденной Правительством в апреле 2021 г., в частности, предусмотрено «обеспечение надлежащих условий содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных при организации специальных перевозок, включая соблюдение стандартов полезной площади на одного человека, питания [2]».

В перспективе для увеличения личного пространства перевозимых заключенных предполагается введение специальных двухъярусных железнодорожных вагонов. Вместе с тем в упомянутом выше решении Европейский суд указал, что оценка того, имело ли место нарушение ст. 3 Европейской конвенции, не может быть сведена к исключительно числовым показателям пространства, предоставленному заключенному во время транспортировки. Только всеобъемлющий (комплексный) подход может дать картину реальной ситуации. В том числе — оценка эффективных внутренних средств правовой защиты, как того требует ст. 13 Конвенции.

Организационно-правовые средства контроля. Судебный контроль и судебная защита.

В соответствии с ч. 3 ст. 46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты».

Однако Европейский суд обращает внимание на то, что к условию «исчерпания» имеющихся средств правовой защиты не следует подходить сугубо формально. При этом, чтобы быть эффективным и адекватным, средство правовой (в данном случае — судебной) защиты должно быть доступно не только теоретически, но и практически, и предоставлять разумные перспективы.

Применительно к рассматриваемому вопросу формально существует несколько путей судебной защиты, усматривающих нарушение их прав в процессе перемещения. Ст. 20 УИК РФ («Судебный контроль») в ч. 2 устанавливает, что «в соответствии с законодательством Российской Федерации суд рассматривает жалобы осужденных и иных лиц на действия администрации учреждений и органов, исполняющих наказания». Административные исковые заявления, связанные с нарушением прав и свобод (в том числе — условий содержания) лишенных свободы лиц могут быть поданы непосредственно ими, их представителями или иными лицами на основании ч. 1 ст. 4 Кодекса административного судопроизводства (КАС) Российской Федерации.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 25.12.2018 № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания», в частности, указал, что перемещение лишенных свободы лиц в транспортных средствах с нарушением принципов законности, справедливости, равенства всех перед законом, гуманизма, защиты от дискриминации, личной безопасности, применение запрещенных видов обращения является нарушением условий содержания лиц, лишенных свободы (п. 3), которое дает основания для обращения их за судебной защитой (п. 4).

В соответствии с п. 18 рассматриваемого Постановления при оспаривании условий перевозки лишенных свободы лиц судам необходимо иметь в виду, что она всегда должна осуществляться «гуманным и безопасным способом». При оценке того, являются ли условия перевозки надлежащими, «необходимо учитывать в том числе соблюдение требований по обеспечению безопасности перевозок соответствующим видом транспорта, пассажировместимость транспортного средства, длительность срока нахождения указанных лиц в транспортном средстве, площадь, приходящуюся на одного человека, высоту транспортного средства, его достаточные освещенность и

проветриваемость, температуру воздуха, обеспеченность питьевой водой и горячим питанием при длительных перевозках, предоставление возможности перевозить с собой документы, необходимые для реализации установленных законом процессуальных прав и обязанностей, наличие возможности обращения к сопровождающим лицам, соответствие условий перевозки состоянию здоровья транспортируемого лица». Выводы, была ли перевозка гуманной и безопасной, должны быть сделаны на основании исследования всей совокупности указанных обстоятельств.

Перевод лишенного свободы в иное место либо его освобождение не являются основанием для прекращения производства по административному делу без исследования по существу вопросов о том, были ли обеспечены до перевода (освобождения) надлежащие условия содержания этого лица, соблюдены ли его права и законные интересы (п. 23).

В случае признания решения, действия (бездействия) незаконными соответствующие органы, организации и должностные лица обязаны устранить допущенные нарушения и восстановить нарушенные права, свободы и законные интересы указанных судом способом и в установленный им разумный и достаточный срок (ч. 9 ст. 227 КАС РФ).

Между тем, в отличие от содержания в исправительных учреждениях транспортировка осужденных, подследственных и подсудимых занимает гораздо меньший срок (от часов до недель). И хотя соответствующий административный иск может быть подан в течение трех месяцев после окончания транспортировки (ч. 1 ст. 219 КАС РФ), очевидно, что значимость его для лишенных свободы лиц существенно теряется, но, конечно, может быть в отдельных случаях искусственно актуализирована в целях реализации дальнейших перспектив их обращения в межгосударственные органы по защите прав человека (и прежде всего — в ЕСПЧ).

Конечно, следует помнить и о том, что ст. 1069 Гражданского кодекса РФ об ответственности за вред, причиненный государственными органами и должностными лицами, в общем виде устанавливает пра-

вила компенсации ущерба, причиненного в процессе транспортировки. Но для этого необходимо, чтобы в порядке гражданского искового производства истец или его представители доказали не только конкретный ущерб или(и) моральный вред, но и то, что он был причинен незаконными действием или бездействием конкретного государственного органа либо должностного лица. Тем самым на осужденного, подозреваемого, обвиняемого возлагается практически неосуществимое бремя доказывания, когда каждый отдельный элемент транспортировки соответствует упомянутым подзаконным ведомственным нормативным правовым актам, но их совокупное применение де-факто может быть расценено как нарушение ст. 3 Европейской конвенции. В результате, в сущности, невозможно возложить ответственность за такие условия на тот или иной орган управления УИС либо точно определенное должностное лицо, в особенности при отсутствии конкретного противоправного поведения с их стороны (например, незаконного применения физической силы или специальных средств).

В целях расширения возможностей внутригосударственной правовой (судебной) защиты Федеральным законом РФ от 27.12.2019 № 494-ФЗ Уголовно-исполнительный кодекс РФ был дополнен специальной статьей (121) «Право на компенсацию за нарушение условий содержания в исправительном учреждении». Аналогичная норма была введена и в Федеральный закон о содержании под стражей (ст. 171).

Согласно ч. 1 данной статьи «лицо, осужденное к лишению свободы и отбывающее наказание в исправительном учреждении, в случае нарушения условий его содержания в исправительном учреждении, предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации, имеет право обратиться в суд в порядке, установленном Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации, с административным исковым заявлением к Российской Федерации о присуждении на счет казны Российской Федерации компенсации за такое нарушение».

Компенсация за нарушение условий содержания осужденного в исправительном учреждении присуждается исходя их требований заявителя с учетом фактических обстоятельств допущенных нарушений, их продолжительности и последствий и не зависит от наличия либо отсутствия вины органа государственной власти, учреждения, из должностных лиц, государственных служащих (ч. 2).

Присуждение компенсации за нарушение условий содержания осужденного в исправительном учреждении не препятствует возмещению вреда в соответствии со ст. 1069 и 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации. Присуждение компенсации за нарушение условий содержания осужденного в исправительном учреждении лишает заинтересованное лицо прав на компенсацию морального вреда за нарушение условий содержания в исправительном учреждении (ч. 3).

Как представляется, данная статья (статьи) представляет собой попытку некоего «синтеза» двух обозначенных ранее способов судебной защиты — административно-правового (КАС РФ) и гражданско-правового (ГК РФ). От первого — отсутствие необходимости заявителя доказывать вину конкретных государственных органов, их должностных лиц и служащих. От второго — компенсация за нарушение условий содержания.

Данные нормы представляют собой важный шаг в совершенствовании юридических средств судебной защиты прав осужденных, подозреваемых и обвиняемых в условиях их транспортировки. Как указано ранее, Верховный Суд РФ в своем постановлении вполне резонно отнес условия перемещения к «условиям содержания» заключенных, следовательно, нарушения в этой области являются нарушениями условий содержания, предусмотренными ст. 121 УИК РФ и ст. 171 Федерального закона о содержании под стражей.

Практика применения судами данных статей уже потребовала компетентного юридического толкования их отдельных положений. К примеру, ст. 121 УИК РФ говорит об «осужденных к лишению свободы и отбывающих наказание в исправительном учреждении», хотя ч. 1 ст. 219 КАС

РФ определяет, что соответствующий административный иск может быть подан в течение трех месяцев с того момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав и законных интересов. Следовательно, истцами по данным делам могут быть не только осужденные, находящиеся в исправительных учреждений, но и лица, освобожденные из мест лишения свободы в течение трех месяцев со дня освобождения. Причем ст. 219 КАС в отдельных случаях допускает продление данного срока.

Еще одно замечание касается непосредственно транспортировки заключенных. Ее продолжительность несоизмерима с общим сроком предварительного заключения или сроком наказания в виде лишения свободы. Она, как правило, осуществляется при направлении осужденного для отбывания наказания, т. е. в самом начале срока лишения свободы. Соблюдение требований ч. 1 ст. 219 КАС РФ о необходимом сроке для предъявления осужденным административного иска по факту нарушения его прав при транспортировке обязывает его предъявлять такой иск в течение не превышающий трех месяцев с момента прибытия в исправительное учреждение, т. е. в условиях отбывания наказания. По понятным причинам едва ли можно надеяться, что такая практика будет сколько-нибудь распространена в будущем.

Помимо этого, вызывает вопросы в ст. 121 формулировка «условий его содержания, ... предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации». В настоящее время нет международных договоров России, где прямо предусматривались бы какие-либо условия содержания в пенитенциарных учреждениях. Можно говорить лишь о самых общих принципах, закрепленных, к примеру в Европейской конвенции 1950 г. о защите прав человека и основных свобод, к примеру, в ст. 3, запрещающей пытки и иное бесчеловечное и унижающее человеческое достоинство обращение и наказание. Более или менее конкретные положения на этот счет обнаруживаются лишь в специальных международных актах — актах международных организаций, например, в Мини-

мальных стандартных правилах в отношении обращения с заключенными (Правилах Нельсона Манделы), принятых в 2015 г. Генеральной Ассамблеей ООН и имеющих рекомендательный характер, а не юридически обязательный для России статус ратифицированного международного договора (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 2 ст. 3 УИК РФ).

Прокурорский надзор.

Определяя прокурорский надзор как форму контроля за деятельностью уголовно-исполнительной системы, УИК РФ содержит лишь одну бланкетную норму (ст. 22): «Прокурорский надзор за соблюдением законов администрацией учреждений и органов, исполняющих наказания, осуществляется Генеральным прокурором Российской Федерации и подчиненным ему прокурорами в соответствии с Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации"».

Закон Российской Федерации от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (с последующими изменениями и дополнениями) к компетенции органов прокуратуры, помимо прочего, относит надзор за исполнением законов администрациями учреждений и органов, исполняющих наказание и применяющих назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу (абз. 6 ч. 2 ст. 1). Прокуроры осуществляют свою деятельность на основе законов, действующих на территории России, и нормативных актов Генерального прокурора Российской Федерации (ст. 18).

В соответствии со ст. 32 упомянутого Закона в предмет прокурорского надзора в данном случае входит законность нахождения лиц в учреждениях, исполняющих наказания, а также соблюдение установленных законодательством Российской Федерации прав и обязанностей задержанных, заключенных под стражу, осужденных и лиц, подвергнутых мерам принудительного характера, порядка и условий их содержания. В соответствии со ст. 33 Закона о прокуратуре прокурор имеет достаточно широкие полномочия, в том числе право «требовать от администрации создания усло-

вий, обеспечивающих права задержанных, заключенных под стражу и осужденных».

Важной особенностью полномочий прокурора в данной сфере является то, что его постановления и требования относительно исполнения установленных законом порядка и условий содержания задержанных, заключенных под стражу и осужденных подлежат обязательному исполнению администрацией (ст. 34).

Применительно к рассматриваемому вопросу «камнем преткновения» на практике остается недостаточно четкое разграничение компетенций между транспортными и специализированными прокуратурами.

Приказ Генерального прокурора РФ от 07.05.2008 № 84 «О разграничении компетенций прокуроров территориальных, военных и других специализированных прокуратур» относит к компетенции прокуроров по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, в частности, «надзор за исполнением законов и законностью правовых актов, регламентирующих исполнение и отбывание наказания в виде лишения свободы, соблюдением прав и свобод человека и гражданина при исполнении этого вида наказания» (п. 2.2). При отсутствии на территории субъекта Российской Федерации специализированной прокуратуры соответствующие полномочия возлагаются прокурором субъекта РФ на прокуроров территориальных прокуратур (городов и районов). В свою очередь надзор за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина в сфере деятельности железнодорожного, воздушного и водного транспорта в соответствии с п. 3 указанного приказа возлагается на окружных транспортных прокуроров (на правах прокуроров субъектов Российской Федерации). Таким образом, рассматриваемые вопросы по территориальному признаку находятся в юрисдикции транспортных прокуроров, а по предметному — в ведении специализированых прокуратур.

В упомянутом выше решении Европейский суд ссылается на деятельность транспортных, а не специализированных прокуратур. Тем не менее, нормативные документы Генеральной прокуратуры Рос-

сии все же отдают приоритет последним. Согласно приказу Генерального прокурора РФ от 16.01.2014 № 6 «Об организации надзора за исполнении законов администрациями учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (в ред. приказа от 21.08.2019 № 584) прокуроры, в частности, обязаны «проводить регулярные проверки соблюдения прав подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, заключенных под стражу и осужденных при их направлении соответственно к месту производства следственных действий, отбывании наказания и перемещение их одного места отбывания наказания в другое под конвоем сотрудников специальных подразделении уголовно-исполнительной системы железнодорожном, воздушном и водном транспортом (п. 1.11)».

В то же время практическая организация действенного прокурорского надзора за соблюдением прав заключенных в процессе их перемещения железнодорожным, водным или воздушным транспортом остается проблемой. Обращение их с жалобой к прокурору фактически возможно лишь в письменном виде (где оперативность прокурорского реагирования исключена), либо в транзитно-пересыльных пунктах при непосредственном их посещении прокурорами.

Судя по официальным данным ФСИН России, в 2020 г. органами прокуратуры было вынесено более 22 тыс. актов прокурорского реагирования, но только 38 из них касались подразделений конвоирования, в результате чего 36 сотрудников подразделений конвоирования были привлечены к дисциплинарной ответственности. Из этого можно сделать вывод, что практически все акты прокурорского реагирования были связаны не с условиями перевозки, а с неправомерными действиями сотрудников конвойной службы. В то же время, согласно базе ЕСПЧ, на рассмотрении Европейского суда ныне находятся более 680 заявлений против России по фактам неадекватных условий перевозки, причем 540 из них были поданы в 2018 г.

Следовательно, такое средство правовой защиты, как прокурорский надзор, в сфере перемещения осужденных, подозреваемых и обвиняемых пока следует признать недостаточно эффективным.

Общественный контроль.

Согласно ст. 23 УИК РФ общественный контроль за обеспечением прав человека в исправительных центрах, исправительных учреждениях и дисциплинарных частях осуществляют общественные наблюдательные комиссии, образованные в субъектах Российской Федерации в соответствии с Федеральным законом от 10.06.2008 № 76-ФЗ. В соответствии с ч. 2 указанной статьи члены общественных наблюдательных комиссий при осуществлении общественного контроля за обеспечением прав человека в исправительных центрах, исправительных учреждениях и дисциплинарных воинских частях вправе беседовать с осужденными в условиях, позволяющих представителям администраций исправительных учреждений или представителям дисциплинарных воинских частей видеть их, но не слышать.

Упомянутый закон в ст. 2 (п. 2 ч. 2) определяет виды мест принудительного содержания в качестве объектов общественного контроля со стороны общественных наблюдательных комиссий, образуемых в каждом их субъектов Российской Федерации. Транспортные средства, предназначенные для специальных перевозок осужденных и лиц, содержащихся под стражей, не включены в данный перечень, следовательно, наблюдательные комиссии юридически не уполномочены контролировать условия транспортировки заключенных. Объектом их контроля применительно к осужденным теоретически могут быть лишь транзитно-пересыльные пункты как структурные части исправительных учреждений и следственных изоляторов и лишь в части соблюдения надлежащих условий содержания в самих транзитно-пересыльных пунктах.

Судя по статистическим данным ФСИН России за 2020 г., в прошедшем году членами ОНК было сделано 2424 посещения учреждений УИС, хотя статистика не выделяет среди объектов мест посещения транзитно-пересыльные пункты. Судя

по характеру рассмотренных ОНК жалоб и обращений осужденных, таковых среди посещенных ОНК в 2020 г. не было. Помимо прочего, в любом случае общественные наблюдательные комиссии законом не наделены правом принимать юридически обязательные решения (в отличие от соответствующих прокуроров).

Изложенное выше не может не привести к очевидному выводу, что современный уровень и юридический механизм правовой защиты осужденных при их транспортировке нуждается в коренных изменениях.

Литература

1. Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. — М.: Юрайт, 2010. — 589 с.

2. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года: распоряжение Правительства Российской Федерации от 29.04.2021 № 1138-р.

3. Новиков, Е. Е. Правовое регулирование направления осужденных в исправительные учреждения, их приема и размещения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. — Рязань: Академия ФСИН России, 2011. — 26 с.

4. Романов, А. Л. Актуальные вопросы организации охраны и конвоирования в подразделениях уголовно-исполнительной системы в свете Концепции развития охраны учреждений уголовно-исполнительной системы на период до 2020 г. // Организационно-правовое, психолого-педагогическое и социально-экономическое обеспечение Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года: состояние и перспективы: сборник материалов Международной научно-практической конференции. — Т. 2. — Ч. 2. — С. 68-71.

5. Юридический словарь для сотрудников пенитенциарной системы. — Самара, 2013. — 210 с.

References

1. Kommentarij k Ugolovno-ispolnitel'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii [Commentary on the Penal Code of the Russian Federation]. Moscow, Urait, 2010. 589 p.

2. Koncepciya razvitiya ugolovno-ispolnitel'noj sistemy Rossijskoj Federacii na period do 2030 goda [Concept for the development of the penal system of the Russian Federation for the period up to 2030]. Rasporyazhenie Pravitel'stva Rossijskoj Federacii [Decree of the Government of the Russian Federation], no. 1138-r of April 29, 2021.

3. Novikov E. E. Pravovoe regulirovanie napravleniya osuzhdennyh v ispravitel'nye uchrezhdeniya, ih priema i razmeshcheniya [Legal regulation of the transfer of convicts to correctional institutions, their admission and placement]. Abstract of the candidate of law thesis. Ryazan, Academy of the FPS of Russia, 2011. 26 p.

4. Romanov A. L. Aktual'nye voprosy organizacii ohrany i konvoirovaniya v podrazdeleniyah ugolovno-ispolnitel'noj sistemy v svete Koncepcii razvitiya ohrany uchrezhdenij ugolovno-ispolnitel'noj sistemy na period do 2020 g. [Topical issues of the organization of security and escort in the units of the penal system in the light of the Concept for the development of development of security of the institutions of the penitentiary system for the period up to 2020] . In: Organizacionno-pravovoe, psihologo-pedagogicheskoe i social'no-ekonomicheskoe obespechenie Koncepciya razvitiya ugolovno-ispolnitel'noj sistemy Rossijskoj Federacii na period do 2020 goda: sostoyanie i perspektivy [Organizational and legal, psychological and pedagogical, and socio-economic support of the Concept of development of the penal system of the Russian Federation for the period up to 2020: state and prospects], vol. 2, pt. 2, p. 6871.

5. Yuridicheskij slovar' dlya sotrudnikov penitenciarnoj sistemy [Legal Dictionary for Prison Officers]. Samara, 2013. 210 p.

Сведения об авторе

Владимир Александрович Уткин: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), профессор кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации. E-mail: utkin.tsu@mail.ru

Information about the author

Vladimir A. Utkin: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), professor of the Chair of Penal Law and Criminology, doctor of law, professor, Honored lawyer of the Russian Federation. E-mail: utkin.tsu@mail.ru