CC BY
33ВЗГЛЯД. РАЗМЫШЛЕНИЯ. ТОЧКА ЗРЕНИЯ
УДК 343.1
DOI 10.51980/2542-1735_2021_3_99
Юрий Павлович ШКАПЛЕРОВ,
первый заместитель начальника Могилевского института МВД Республики Беларусь, кандидат юридических наук, доцент
shkaplerov@tut.by
ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ПРОВЕДЕНИЯ ОСМОТРА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В УСТАВЕ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
LEGAL REGULATION OF THE USE OF OBSERVATION IN THE INVESTIGATION OF CRIMINAL CASES IN THE STATUTE OF CRIMINAL PROCEEDINGS OF THE RUSSIAN EMPIRE
В статье анализируются положения Устава уголовного судопроизводства 1864 г., регламентирующие проведение осмотра на досудебных стадиях уголовного процесса. Рассматриваются мнения дореволюционных процессуалистов, указывавших на имевшиеся проблемы правоприменительной деятельности органов уголовного преследования при проведении названного следственного действия. Акцентируется внимание на отдельных отступлениях следователями от законодательного порядка проведения осмотра, которые со временем были включены в уголовно-процессуальный закон в качестве нормы права.
The provisions of Criminal proceedings Charter of 1864, regulating the examination at the pretrial stages of the criminal procedure, are analyzed in the article. The opinions of pre-revolutionary proceduralists, pointing to the existing problems of law enforcement by criminal prosecution bodies during investigative action, are considered. The attention is focused on individual derogations from the provisions of the legislative procedure for the examination by investigators, which were included in the criminal procedure law as a rule of law over time.
Ключевые слова: история права, уголовный процесс, следственные действия, осмотр, освидетельствование, экспертиза, Устав уголовного судопроизводства Российской империи.
Keywords: legal history, criminal procedure, investigative actions, inspection, examination, expertise, Criminal proceedings Charter of Russian Empire.
Доказывание, являющееся основой уголовно-процессуальной деятельности, преимущественно осуществляется путем производства следственных действий, самым распространенным из которых выступает осмотр. Существует достаточно небольшая категория уголовных дел, по которым нет необходимости проводить данное следственное
действие, поэтому его значимость для всего уголовного процесса является очевидной. Научный интерес для уголовно-процессуальной науки представляет изучение истории становления и развития следственных действий, и в частности осмотра. В обозначенном контексте важным видится рассмотрение порядка регламентации осмотра в Уставе
уголовного судопроизводства 1864 г. (далее - УУС, Устав), т.к. данный нормативный акт традиционно и не без оснований рассматривается как выдающийся исторический памятник права России, определивший во многом логику построения правовых норм в последующих уголовно-процессуальных кодексах. Его принятие в немалой степени было обусловлено неудовлетворительным качеством предварительного расследования уголовных дел в первой половине XIX в. [8, с. 12, 31] и ставило перед собой целью улучшение качества досудебного производства.
К числу следственных действий, по мнению В.А. Семенцова, УУС относил осмотр, освидетельствование, обыск, выемку, допрос обвиняемого, свидетеля [9, с. 680]. Вместе с тем приведенный перечень автор построил исходя преимущественно из современной регламентации института следственных действий в УПК РФ. Если же опираться на нормы УУС, то к таковым согласно его положениям целесообразно отнести осмотр и освидетельствование, обыски и выемки, допрос (обвиняемого и свидетеля), дознание через сведущих людей.
УУС, как и предшествующие ему нормативные акты, не проводил четкой грани между осмотром и освидетельствованием. Как отмечала Ю.С. Андрианова, слова «осмотр» и «освидетельствование» фактически были синонимами [2, с. 93]. Так, в ст. 318 УУС говорилось об осмотре и освидетельствовании следователем не только следов преступления, но и местности, предметов, живых лиц и трупов. В комментарии к УУС М.М. Герне-та 1914 г. указывалось, что сведущих людей можно было приглашать по делам об освидетельствовании порубки леса [13, с. 704-705]. А в литературе того времени говорилось также об освидетельствовании «повреждений, причиненных пожаром надворным постройкам» [5, с. 227].
Отделение 1 главы 4 УУС «Осмотр и освидетельствование» включало четыре раздела: «Осмотр и освидетельствование через следователей» (ст. 315-324 УУС), «Осмотр и освидетельствование через сведущих лиц вообще» (ст. 325-335 УУС), «Осмотр и осви-
детельствование через врачей» (ст. 336-352 УУС), «Освидетельствование обвиняемого, оказавшегося сумасшедшим или безумным» (ст. 353-356 УУС). Наличие в Уставе данных разделов фактически создало законодательный перечень видов осмотра, вполне приемлемый для рассматриваемого исторического периода.
Первый вид осмотра - «осмотр и освидетельствование через следователей» - проводился следователем, а в случае его отсутствия - чинами полиции, волостными и сельскими начальниками, а также другими должностными лицами, исполнявшими функции органа дознания (ст. 258, 261 УУС), с обязательным участием понятых (ст. 315 УУС). При этом количество понятых не должно было быть менее двух человек (ст. 321 УУС). Статья 320 УУС содержала правило, согласно которому в качестве понятых привлекались «хозяева домов, лавок, промышленных и торговых заведений, а также их управляющие и поверенные, ... землевладельцы, волостные и сельские должностные лица и церковные старосты». В случаях, не терпящих отлагательств, судебный следователь мог пригласить других лиц, пользующихся общественным доверием (ст. 320 УУС). То есть требования, предъявляемые в анализируемом нормативном акте к понятым, имели целью соблюдение законности при проведении осмотра (освидетельствования) и снижение вероятности воздействия на данных участников производства по делу.
За неявку к следователю без уважительной причины понятые могли быть подвергнуты указанным должностным лицом денежному взысканию на сумму не свыше двадцати пяти рублей (ст. 323 УУС). Однако судебный следователь был обязан отменить принятое решение, если понятой в двухнедельный срок со дня сообщения ему о наложенном штрафе предоставлял подтверждение наличия у него уважительной причины неявки (ст. 324 УУС).
Уважительными (законными) причинами неявки понятого к следствию согласно ст. 388 УУС, признавались обстоятельства, препятствующие явке обвиняемого, а именно:
1) нахождение в местах лишения свободы;
2) стихийное бедствие;
3) «внезапное разорение от несчастного случая»;
4) болезнь, лишающая возможности явиться;
5) смерть или «грозящая смертью болезнь» близких родственников;
6) неполучение или несвоевременное получение повестки.
Помимо понятых при осмотре и освидетельствовании могли присутствовать все участвующие в деле лица, но следователь не был обязан ожидать их прибытия (ст. 316 УУС).
Согласно ст. 317 УУС осмотр и освидетельствование, кроме случаев, не терпящих отлагательств, должны были проводиться днем. Однако в УУС не было разъяснено, какое время суток относится к ночному, а какие часы следует считать дневными. В литературе рассматриваемого периода высказывалось мнение, что дневным является время до наступления сумерек [10, с. 318].
Законодательство в целях соблюдения норм нравственности устанавливало правило, согласно которому для осмотра и освидетельствования лиц женского пола в качестве понятых приглашались замужние женщины (ст. 322 УУС). При таком освидетельствовании запрещалось также участие судебного следователя, если следственное действие было связано с обнажением скрытых частей тела освидетельствуемой женщины и она требовала, чтобы следователь не присутствовал при этом (ст. 351 УУС).
Ход и результаты проведения осмотра и освидетельствования отражались в протоколе, который по возможности составлялся на месте проведения следственного действия (ст. 319 УУС). Следователь мог «составлять чертежи осмотренных мест и предметов» (ст. 318 УУС). Кроме того, на практике, хотя в УУС это не было предусмотрено, применялось рисование, фотографирование и другие способы фиксации следов преступления [1, с. 56-57; 3, с. 38, 39, 43; 12, с. 87-88]. Интерес представляет рекомендация П.В. Макалинского, данная в самом начале ХХ в., о необходимости фиксации (в том числе при помощи фотографирования) и
Взгляд. Размышления.
Точка зрения ■425*
изъятия в ходе осмотра следов пальцев рук [6, с. 260-263].
Изъятые в ходе осмотра и освидетельствования предметы должны были быть подробно описаны в протоколе с указанием обстоятельств их обнаружения и изъятия (ст. 371 УУС), а также «по возможности пронумерованы, уложены и запечатаны» (ст. 372 УУС). Предметы, которые изъять не представлялось возможным, опечатывались, а для их надлежащей сохранности применялись специальные меры, такие как надзор полиции или благонадежных соседей, либо обеспечивалась их постоянная охрана (ст. 373 УУС). Предметы, подлежащие химическому или микроскопическому исследованию, изымались только в необходимом для исследования количестве и упаковывались участвующим в осмотре специалистом (врачом или фармацевтом) так, чтобы исключить попадание на данные предметы посторонних примесей (ст. 374 УУС). Предметы, являвшиеся объектом преступных действий, по возможности после их оценки возвращались их законным владельцам под расписку (ст. 375 УУС). Расписка также вручалась и лицу, у которого изымались предметы, «составляющие вещественные доказательства», при заявлении им соответствующего требования (ст. 376 УУС).
Анализ норм Устава, регламентировавших проведение «осмотра и освидетельствования через сведущих людей вообще», «осмотра и освидетельствования через врачей» и «освидетельствования обвиняемого, оказавшегося сумасшедшим или безумным», позволяет прийти к выводу, что в этих случаях фактически речь идет об экспертизе. Составители судебных уставов рассматривали ее не в качестве самостоятельного процессуального действия, а как вид осмотра (освидетельствования). Однако такой взгляд на экспертизу встретил серьезную критику еще в русской дореволюционной процессуальной литературе: сведущих людей многие авторы именовали экспертами, а указанные виды осмотра - экспертизой [4, с. 267; 7, с. 383-391; 14, с. 287-288]. Более того, аналогичный подход к содержанию приведенных понятий зафиксирован в решениях Сената, где также на-
зывались и виды экспертизы: бухгалтерская, счетная, по сличению подписей и подчерков и др. [6, с. 273, 274].
«Осмотр и освидетельствование через сведущих людей вообще» проводился, когда для правильного установления определенных обстоятельств были необходимы «специальные сведения или опытность в науке, искусстве, ремесле, промысле или каком-либо занятии» (ст. 325 УУС). В соответствии со ст. 326 УУС в качестве сведущих людей в уголовном процессе могли выступать врачи, фармацевты, профессора, учителя, техники, художники, ремесленники, казначеи и лица, которые «продолжительными занятиями какой-либо службе или части» приобрели серьезный опыт. Помимо перечисленных лиц, проведение экспертизы для которых являлось разовым поручением, после создания в России кабинетов научно-судебной экспертизы следователь мог прибегнуть к услугам профессионального эксперта, являвшегося таковым по должности.
Сведущие люди, приглашаемые к осмотру и освидетельствованию, должны были иметь качества достоверных свидетелей (ст. 327 УУС). В перечень недостоверных свидетелей, т.е. лиц, которые не могли давать свидетельские показания, в соответствии со ст. 704 УУС включались:
1) безумные и сумасшедшие;
2) священники - об обстоятельствах, ставших известными им на исповеди;
3) присяжные поверенные и другие лица, исполнявшие обязанности защитников подсудимых, - в отношении показаний их доверителей, данных во время производства по делу.
В соответствии со ст. 693 УУС в качестве сведущих людей не могли выступать также лица, являвшиеся по делу свидетелями и судьями. Кроме того, некоторые авторы, ссылаясь на положения ст. 694 УУС, содержавшей правило о приведении к присяге эксперта, участвовавшего в судебном заседании, считали необходимым делать то же самое и на предварительном следствии [6, с. 273].
Законодатель в ст. 328 УУС обязывал сведущих людей немедленно являться по тре-
бованию судебного следователя. При этом за неявку без уважительной причины они могли подвергаться денежному взысканию на сумму не свыше двадцати пяти рублей (ст. 323 УУС). В то же время сведущие люди, состоящие на государственной службе, не подвергались денежному взысканию в случае занятости по основному месту работы, что должно было быть подтверждено их руководством (ст. 329 УУС).
Порядок вызова некоторых категорий сведущих людей имел определенные особенности. Так, преподаватели и служащие некоторых учреждений высшего образования вызывались только по предварительному согласованию с их руководством [6, с. 275].
Говоря непосредственно о порядке проведения осмотра и освидетельствования через сведущих людей, необходимо акцентировать внимание на том, что данный вид осмотра состоял из двух этапов. На первом этапе судебный следователь лично предварительно осматривал предметы, подлежащие «освидетельствованию и исследованию через сведущих людей», и составлял «протокол о видимых признаках преступления, если таковые окажутся, а равно о всех переменах, происшедших в положении осматриваемых предметов» (ст. 330 УУС). По словам П.В. Макалинского, проведение следователем предварительного внешнего осмотра являлось необходимым не только для фиксации видимых следов преступления, но и для определения внешнего вида предметов, подлежавших исследованию, которые могли измениться в ходе экспертизы, а также для формулирования вопросов, подлежащих разрешению сведущими людьми [6, с. 285]. Второй этап представлял собой непосредственно «освидетельствование через сведущих людей», производящееся в присутствии следователя и понятых «когда к тому не встретится особых препятствий» (ст. 331 УУС). По сути, этот этап и являлся экспертизой. Перед ее началом судебный следователь предлагал сведущим людям устно или письменно вопросы, подлежащие разрешению (ст. 332 УУС). Устные вопросы фиксировались в протоколе осмотра, о котором говорилось выше. Пись-
менные вопросы находили отражение в постановлении судебного следователя, копию которого последний вручал сведущему лицу [6, с. 287] для проведения экспертизы.
Если при проведении экспертизы сведущее лицо устанавливало обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, «исследование коих может привести к открытию истины», но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, оно вправе было указать на них в своем заключении (ст. 333 УУС). В случае же сомнения в правильности представленного ему заключения или наличия разногласия в мнениях проводивших исследование сведущих людей судебный следователь организовывал проведение экспертизы другими сведущими людьми (ст. 334 УУС).
Отдельно в ст. 335 УУС затрагивался порядок проведения оценки имущества, добытого или поврежденного преступным путем, - товароведческой экспертизы в современном понимании данной процедуры. Указанный вид экспертизы проводился присяжными ценовщиками, а при невозможности обратиться к ним - сторонними лицами, имеющими сведения о стоимости соответствующего предмета. В случае отсутствия предмета, подлежащего оценке, его стоимость определялась на основании показаний потерпевших и свидетелей [6, с. 288].
«Осмотр и освидетельствование через врачей» фактически представлял собой судебно-медицинскую экспертизу, т.к. проводился с целью исследования трупов, телесных повреждений, «состояния здоровья потерпевшего от преступления или самого обвиняемого». Для проведения данного вида осмотра судебный следователь приглашал судебного врача (ст. 336 УУС). Термин «судебный врач» означал не должность, а процессуальный статус, которым согласно ст. 337 УУС наделялся уездный, городовой или полицейский врач. Но если в связи с заболеванием или по другой уважительной причине он не мог явиться к следователю, то вместо него приглашался другой военный, гражданский или вольнопрактикующий врач. При необходимости для проведения судебно-медицинской экспертизы трупа судебный следователь мог
Взгляд. Размышления. Точка зрения
пригласить и несколько врачей, в том числе того, который занимался лечением умершего перед смертью, если требовалось «объяснение хода болезни и лечения» (ст. 338 УУС). По мнению П.В. Макалинского, приведенное нормативное требование нельзя было распространять лишь на случаи судебно-медицинского исследования трупа. Данный автор, в частности, обращал внимание на то, что в практической деятельности врачебные управления ходатайствовали перед судебными следователями об освидетельствовании женщин, подвергшихся изнасилованию, комиссиями, состоявшими из двух врачей [6, с. 293].
Для осмотра и освидетельствования трупов священнослужителей и монашествующих, умерших насильственной смертью, согласно ст. 339 УУС приглашались местный благочинный или настоятель монастыря.
В соответствии со ст. 340 УУС до прибытия судебного врача к месту нахождения трупа судебный следователь:
1) при наличии возможности оказывал первую доврачебную помощь, а в противном случае принимал меры к обеспечению сохранности тела;
2) устанавливал личность умершего;
3) о принятых мерах составлял протокол в установленном порядке.
Исследование трупа судебный врач должен был проводить, руководствуясь правилами Устава судебной медицины, осматривая при этом «поверхность мертвого тела, его углубления и отверстия, суставы, целость костей и состояние внутренних органов» (ст. 342 УУС). В ходе осмотра по возможности он разъяснял присутствующим следователю, понятым и другим приглашенным лицам «значение всякого пятна, знака, раны, повреждения и болезненных изменений», а также определял и фиксировал трупные изменения. Участники данного процессуального действия имели право задавать судебному врачу вопросы, делать заявления о тех действиях и объяснениях врача, которые им казались сомнительными. Данные заявления («мнения») обязательно вносились в протокол (ст. 342, 343 УУС).
Завершив исследование тела, судебный врач лично составлял акт осмотра или свидетельство, включавшее «подробное и обстоятельное изложение содержания самой экспертизы и данных ею результатов» [6, с. 308], которое передавалось следователю в течение трех суток после осмотра и освидетельствования (ст. 344 УУС). Названный документ, подписанный врачом, следователем и другими участниками процессуального действия, так же как и заключение врача, подписанное только им, подлежал приобщению к протоколу следователя [6, с. 308]. Для объективности подготовки рассматриваемого процессуального документа, по мнению отдельных авторов, эксперт мог знакомиться с материалами уголовного дела, хотя закон такого правила и не содержал [11, с. 344].
На практике следователи довольно часто не составляли сами протокол осмотра и не присутствовали при проведении экспертизы, как того требовала ст. 342 УУС, а ограничивались составленными врачами актами. В связи с этим Сенат в 1882 г. особо указал на обязательность исполнения судебными следователями названной нормы УУС, в том числе составления протокола осмотра с изложением в нем хода и результатов процессуального действия, заданных врачу вопросов и его ответов на них. Однако практика проведения осмотра и освидетельствования через врачей после этого указания не претерпела существенных изменений [11, с. 276]. Интересно, что на последующих этапах развития уголовного процесса законодатель смирился с правоприменительной деятельностью и сегодня проведение экспертизы не обременено обязательным условием присутствия в ходе исследования лица, производящего дознание, либо следователя. Стоит отметить, что указанные проблемы были также обусловлены имевшимися коллизиями в положениях УУС и Устава судебной медицины, касавшимися как применяемой терминологии, так и порядка проведения и оформления результатов судебно-медицинской экспертизы. Так, согласно ст. 1744 Устава медицины, который разрабатывался еще на основе положений дореформенного законодательства, лицом,
производивим судебно-медицинское исследование и ответственным за это, являлся врач, а в соответствии положениями УУС в качестве такового выступал следователь [11, с. 340, 341, 344].
Необходимо акцентировать внимание на том, что в анализируемый период законодатель рассматривал осмотр и освидетельствование через врачей как сферу применения исключительно научных знаний. Об этом свидетельствует содержание ст. 350 УУС, согласно которой не допускалось проведение повивальными бабками судебно-медицинского освидетельствования лиц женского пола. Они могли выступать лишь «в качестве помощниц судебного врача». Стоит также отметить, что в соответствии с требованием ст. 352 УУС освидетельствование женщин проводилось только когда они являлись подозреваемыми по уголовному делу. И, как указывалось ранее, по заявлению соответствующего требования освидетельствуемой судебный следователь не присутствовал при освидетельствовании женщины, сопровождавшемся обнажением скрытых частей тела (ст. 351 УУС).
В УУС предусматривался механизм проверки объективности принятого судебным врачом решения. Согласно ст. 345 в случаях несоответствия свидетельства обстоятельствам уголовного дела разногласия между врачами или сомнения в правильности выводов эксперта следователь представлял копию свидетельства во врачебную управу, которая, в свою очередь, либо истребовала дополнительные объяснения у врачей, либо проводила повторную или дополнительную экспертизу («переосвидетельствование»).
Заканчивая рассмотрение осмотра и освидетельствования через судебных врачей, необходимо отметить, что данный вид осмотра отличался от осмотра через сведущих людей «не только по предмету исследования, но и по характеру прав и обязанностей как самого суд. врача, так и следователя». Судебный врач выступал основным участником осмотра и освидетельствования (ст. 342 УУС), лично составлял акт осмотра (ст. 344 УУС), а при сомнении в правильности данного доку-
мента следователь не мог пригласить другого врача для повторного освидетельствования, а представлял копию акта (свидетельства) во врачебную управу для принятия соответствующего решения [13, с. 335].
«Освидетельствование обвиняемого, оказавшегося сумасшедшим или безумным» представляло собой судебно-психиатриче-скую экспертизу в нынешнем ее понимании и проводилось, когда названный участник уголовного процесса не имел «здравого рассудка» или страдал «умственным расстройством». В таком случае судебный следователь был обязан, помимо данного вида осмотра (освидетельствования), опросить как самого обвиняемого, так и его знакомых с целью уяснения образа «его действий и суждений». Собранные материалы помещались в дело «о сумасшествии или безумии обвиняемого» и передавались прокурору (ст. 353 УУС), который со своим заключением направлял это дело в окружной суд (ст. 354 УУС), где инспектором или членом врачебной управы, а также двумя врачами в присутствии окружного судьи и проводилось окончательное освидетельствование «безумных и сумасшедших» (ст. 355 УУС). В случае установления психиатрического расстройства уголовное преследование обвиняемого прекращалось с согласия окружного суда или соответствующей судебной палаты (ст. 356, 523 УУС).
Следует акцентировать внимание на том, что следователь не мог принять решение о проведении в отношении обвиняемого су-дебно-психиатрической экспертизы в условиях стационара («больничного испытания»). Такие полномочия были только у суда [6, с. 289-291].
2 июня 1897 г. рассмотренный порядок проведения судебно-психиатрической экс-
Взгляд. Размышления. Точка зрения
пертизы был распространен на уголовные дела, в качестве обвиняемых по которым выступали лица в возрасте от десяти до семнадцати лет для установления степени их «умственного и нравственного развития и сознания преступности учиненного ... [ими] деяния» [13, с. 343].
На практике актуальным являлся вопрос о возможности проведения судебно-психи-атрической экспертизы в отношении потерпевшего, т.к. в ст. 353-356 УУС говорилось исключительно об обвиняемом. Но, несмотря на это, отдельные окружные суды, ссылаясь на необходимость установления истины по делу, разрешали состоявшим в их штате следователям освидетельствовать и потерпевшего [6, с. 289-291].
В завершение рассмотрения вопросов, изложенных в настоящей работе, целесообразно констатировать, что в УУС процессуальный порядок проведения осмотра регламентировался полно и довольно на высоком уровне, во многом определившем логику построения норм права в последующих уголовно-процессуальных законах. Однако данный нормативный акт, как и его предшественники, не проводил четкой грани между осмотром, освидетельствованием и экспертизой, т.к. законодатель считал их различными элементами одного процессуального действия. Подтверждением сказанному выступает содержащаяся в отделении 1 главы 4 УУС классификация видов осмотра. При этом некоторые отступления должностными лицами от нормативного порядка проведения осмотра со временем были включены в уголовно-процессуальный закон в качестве общеобязательного правила поведения.
Библиографический список
1. Алякринский, С.А. Схема предварительного следствия по Уставу уголовного судопроизводства : практ. пособие для судебных следователей и кандидатов на судебные должности / С.А. Алякринский ; под ред. А.В. Скопинского. - М.: Изд-во юрид. книжного журн. «Правоведение» И.К Голубева, 1912. - 174 с.
России
2. Андрианова, Ю.С. Историческое развитие института освидетельствования в судопроизводстве дореволюционной России / Ю.С. Андрианова // Вестник Ленинград. ун-та. Сер. 6. -1986. - Вып. I. - С. 89-95.
3. Буринский, Е.Ф. Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею / Е.Ф. Буринский. - М.: ЛексЭст, 2002. - 413 с.
4. Викторский, С.И. Русский уголовный процесс / С.И. Викторский. - 2 изд., испр. и доп. - М.: Тип. Императорского Моск. ун-та, 1912. - 438 с.
5. Колоколов, Е. Правила и формы для производства следствий по судебным уставам 20 ноября 1864 года. Настольная книга для судебных следователей, прокуроров, судебных врачей, полиции и частных лиц, привлекаемых к предварительному следствию. С приложением Устава судебной медицины / Е. Колоколов. - СПб., 1870. - 312 с.
6. Макалинский, П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах / П.В. Макалинский ; доп. В.П. Ширковым : в 2 ч. - 7-е изд. (посмертное). - Петроград : тип. М. Меркушева, 1915. - Ч. 2. - 842 с.
7. Розин, Н.Н. Уголовное судопроизводство : пособие к лекциям / Н.Н. Розин. - 2-е изд. -СПб.: Издание Юрид. книж. склада «Право», 1914. - 546 с.
8. Российское законодательство Х-ХХ вв. : в 9 т. / редкол.: О. Чистяков (гл. ред.) [и др.]. -Т. 8: Судебная реформа. - М. : Юрид. лит., 1991. - 496 с.
9. Семенцов, В.А. Следственные действия по Уставу уголовного судопроизводства / В.А. Семенцов // Актуальные проблемы российского права. - 2014. - N 4. - С. 679-685.
10. Случевский, В.К. Учебник русского уголовного процесса. Судоустройство - судопроизводство / В.К. Случевский. - 4-е изд., доп. и испр. - СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1913. -
11. Тимановский, А. Сборник толкований русских юристов к судебным уставам императора Александра Второго. За двадцать пять лет (1866-1891). Учреждение судебных установлений и Устав уголовного судопроизводства. 2000 тезисов / А. Тимановский. - 2-е изд. - Варшава: Тип. К. Ковалевского, 1892. - 651 с.
12. Трегубов, С.Н. Основы уголовной техники, научно-технические приемы расследования преступлений / С.Н. Трегубов. - М.: ЛексЭст, 2002. - 336 с.
13. Устав уголовного судопроизводства. Систематический комментарий. Вып. 3. Ст. ст. 249594 / под общ. ред. проф. М.Н. Гернета. - М.: Изд. М.М. Зива, 1914. - 944, IV с.
14. Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства: в 2 т. / И.Я. Фойницкий ; общ. ред., послесл. А.В. Смирнова. - СПб.: Альфа, 1996. - Т. 2. - 606 с.
669 с.
