CC BY
27
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (30) 2006
Конституционное право, административное право
11 См.: Постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 22 января 1998 г. № 2134-II ГД «О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Ст. 135 // Собрание законодательства РФ. 1998. № 7. Ст. 801.
12 См.: Шохин А.Н. Взаимодействие властей в законодательном процессе. М., 1997. С. 66-67.
13 См.: Постановление Совета Федерации Федерального Собрания РФ от 30 января 2002 г. № 33-СФ «О Регламенте Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации». Ст. 116 // Собрание законодательства РФ. 2002. № 7. Ст. 635.
14 См.: Итоги работы Государственной Думы третьего созыва за 2000-2003 гг. (информационно-аналитический обзор)Я: Информационно-аналитический бюллетень. М., 2004.
15 Об этом подробнее см.: Ширяев Ю.Е. Конституционно-правовой статус Президента Российской Федерации: проблемы теории и практики: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1998. С. 102-104.
16 См.: Российская газета. 1994. 12 мая.
17 См.: Российская газета. 1998. 10 марта.
18 См.: Российская газета. 1998. 10 марта.
19 См.: Российская газета. 1997. 3 июля.
20 См.: Собрание законодательства РФ. 1998. № 10. Ст. 1146.
21 См.: Федеральный закон от 4 марта 1998 г. № 33-ФЗ «О порядке принятия и вступления в силу поправок к Конституции Российской Федерации». Ст. 11 п. 4 // Собрание законодательства РФ. 1998. № 10. Ст. 1146.
22 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 22 апреля 1996 г. № 10-П «По делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции РФ» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 18. Ст. 2253.
23 См.: Котенков А.А. На чем основано право Президента России возвращать принятый федеральный закон без рассмотрения // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 50-51.
24 См., напр.: Звягин Ю.Г. Право безотлагательного вето Президента - на весах конституционного правосудия: Заметки с заседания Суда // Журнал российского права. 1998. № 6. С.48-50; Жаров С.И. Почему голосование стало предметом спора? / / Журнал российского права. 1998. № 7. С. 58-60; Котков А.С. Почему решают за депутата // Там же. № 10/11. С. 120-124; Крылов Б. C. Мнение ученого // Там же. С. 124-127; Котенков А. А. Актуальные проблемы взаимоотношений Президента РФ и Государственной Думы Федерального Собрания РФ в законодательном процессе // Государство и право. 1998. № 10. С. 15-17; Окуньков Л. А. Вето Президента // Журнал российского права. 1998. № 2. С. 11-28; Колюшин Е. И. Скрытые полномочия или присвоение власти? // Там же. № 7. С. 53-56.
25 См.: Окуньков Л.А., Рощин В.А. Указ. соч. С. 23-24.
26 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 6 апреля 1998 г. № 11-П «По делу о разрешении спора между Советом Федерации и Президентом Российской Федерации, между Государственной Думой и Президентом Российской Федерации об обязанности Президента Российской Федерации подписать принятый Федеральный закон “О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации”» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 16. Ст. 1879.
27 См.: Собрание законодательства РФ. 1998. № 16. Ст. 1879.
28 Аналогичного мнения придерживается и А.А. Котенков. См.: Котенков А.А. Конституционно-правовые основы, практика и проблемы повышения эффективности взаимодействия Президента Российской Федерации с Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в законотворческой сфере: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998. С. 24.
29 См.: Табл. 1 Статистические данные о ходе федерального законодательного процесса за период 1996 -2005 гг.
З.Л. Шхагапсоев*, А.Г. Гурбанов**, И.Н. Кондрат***
Правовая природа восстановления имущественных отношений, нарушенных преступной деятельностью
Упорядочивание имущественных отношений в форме их нормализации (восстановление их нормального состояния после негативных изменений, вызванных совершением преступлений) - это общественно полезное социальное явление. Одновременно его необходимо признать и правовым, поскольку решающей в восстановлении оказывается правовая часть надстройки. При этом сущность восстановления социально-правового явления наиболее полно рассматривается в трех основных измерениях:
а) сформулированности в качестве цели (задачи);
б) специфике средств достижения;
в) функциональном проявлении.
Применительно к восстановлению имущественных отношений, нарушенных преступной деятельностью, в сфере уголовного судопроизводства эта схема будет раскрываться следующим образом.
* Начальник Нальчикского филиала Краснодарской академии МВД России, кандидат юридических наук.
** Старший следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области, кандидат юридических наук, старший советник юстиции.
*** Кандидат юридических наук.
Под целью в праве, как известно, понимается «не только отражение и закрепление существующих отношений», но и своеобразная форма «будущего в настоящем», «прообраз того общественного состояния, к которому сознательно стремится законодатель и который соответствует интересам всего общества»1. Следовательно, восстановление имущественных отношений (или устранение их деформированности) является правовой целью настолько, насколько это провозглашено в нормах отраслевого законодательства.
В то же время рассматриваемая цель закреплена в самых различных отраслях права - гражданском, трудовом, земельном, воздушном, административном, уголовном, уголовно-процессуальном, уголовноисполнительном, гражданско-процессуальном, международном, что позволяет говорить о нем как о явлении общеправовом, вытекающем из закрепленной в Конституции Российской Федерации целевой установке по охране всех форм собственности (ст. 8, 35, 52 Конституции РФ).
Если обратиться к уголовно-процессуальной литературе, то можно обнаружить, что ученые расходятся во мнениях по вопросу о том, является ли возмещение вреда, причиненного преступлением, целью уголовного судопроизводства. Одни ученые признают возмещение имущественного вреда целью (задачей) уголовного процесса2, в том числе и его стадией, другие - нет3.
Восстановление имущественных отношений напрямую связано с правом лица, как физического, так и юридического, на возмещение ущерба, причиненного преступлением. От степени разработанности этого субъективного права и полноты закрепления в национальном законодательстве и международно-правовых документах зависят качество, своевременность и полнота восстановления деформированных общественных отношений.
Анализируя нормы российского законодательства и требования международно-правовых актов, можно выявить недостатки правового регулирования вопросов возмещения ущерба, причиненного преступлением, в нашей стране. Само же право на возмещение ущерба вообще прямо не закреплено ни в одном российском нормативном правовом акте. Оно лишь вытекает из прав человека, закрепленных в Конституции Российской Федерации (ст. 20, 22, 35, 21, 23, 46, 45, 41, 52). В этой связи необходимо приводить национальное, в т.ч. уголовно-процессуальное, законодательство в соответствие с международными стандартами охраны прав и свобод личности.
В международно-правовых актах право на возмещение ущерба, причиненного преступлением, наиболее ярко отражается в принятой в 1985 г. Генеральной Ассамблеей ООН Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотреблений властью, а также в Европейской Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений (1983 г.).
Так, названная Декларация закрепляет право на возмещение ущерба у лиц, которым индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушающего уголовный закон (ст. 1). При соответствующих обстоятельствах правонарушители или третьи стороны, несущие ответственность за их поведение, должны предоставлять справедливую реституцию жертвам, их семьям или иждивенцам. Такая реституция должна включать возврат собственности или выплату за причиненный вред или ущерб, возмещение расходов, понесенных в результате виктимизации, предоставление услуг и восстановление в правах (ст. 8). Кроме того, в Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью предусмотрен достаточно эффективный многосторонний механизм возмещения вреда лицам, потерпевшим от преступных посягательств.
В Европейской Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений, в свою очередь, указывается, что в случае невозможности обеспечить возмещение убытков из других источников, государство должно это взять на себя для лиц, которым в результате умышленных насильственных преступлений был нанесен серьезный урон физическому состоянию или здоровью, а также для лиц, которые находились на иждивении погибших в результате такого преступления (ст. 2). Компенсация должна покрывать по крайней мере, в зависимости от случая, следующие части ущерба: потерю дохода, затраты на медикаменты и госпитализацию, затраты на похороны и относительно иждивенцев, алименты (ст. 4). Данные нормы должны найти отражение в национальном уголовно-процессуальном и ином законодательстве.
При этом нельзя не отметить, что в определенных случаях национальное законодательство представляется более эффективным в рассматриваемой сфере. Так, Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью закрепляет право на возмещение ущерба для физических лиц (это жертвы преступления либо лица, которые непосредственно не касаются преступления, но их права затронуты в связи с нарушением преступлением прав жертв). В свою очередь, в российском законодательстве правом на возмещение ущерба пользуются и юридические лица.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (30) 2006
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (30) 2006
Конституционное право, административное право
Однако, несмотря на данный пример, национальное законодательство все же нуждается в совершенствовании с рассматриваемых позиций.
Так, в ст. 14-17 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью предусматривается социальная помощь в виде необходимой материальной, медицинской, психологической и иной помощи потерпевшим добровольными, общественными (общинными), муниципальными организациями, правительством. Нормы же российского законодательства предусматривают только государственную социальную помощь пострадавшему. Отсюда вытекает неутешительный вывод, что появление и функционирование любой организации, учреждения, общественного формирования, занимающихся реализацией социальной помощи лицам, потерпевшим от противоправных посягательств, будет осуществляться без должной законодательной базы, государственной поддержки и контроля за распределением средств.
Кроме того, еще раз необходимо отметить, что право на возмещение ущерба в законодательстве России - это межотраслевое субъективное право, т.к. оно регламентируется нормами уголовного, уголовно-процессуального, гражданского и гражданско-процессуального законодательства и других отраслей права. Реализовать это право в нашей стране можно двумя путями: в уголовно-процессуальном и гражданском процессуальном порядке. При этом представляется несомненным, что сквозная целевая направленность должна пронизывать общие нормы, правовые институты и конкретные нормы права, исключая возможные коллизии в правовом регулировании вопросов возмещения вреда, причиненного преступлением. Сегодня же наряду с отсутствием сквозной регламентации наблюдается и определенная зауженность целевых предписаний.
Целевая неопределенность по поводу возмещения вреда, причиненного преступлением, а формой ее проявления является и отсутствие на этот счет необходимых указаний в законе, существенно усложняет сосредоточение внимания на главном; прямое ее порождение - распыление сил и средств правоохранительных органов, к чьей компетенции относится правовосстановительная деятельность в области уголовно-процессуальных отношений.
Правовая цель, предусматривающая восстановление имущественного состояния лица, потерпевшего от противоправных деяний, не менее значима в сравнении с целью наказать правонарушителя, поскольку назначение права в принципе сводится к поддержанию сбалансированности общественных отношений. Поэтому очень важно, чтобы она в обязательном порядке была сформулирована в отраслевых, особенно в уголовно-процессуальных нормах.
Правовые средства, позволяющие обеспечить достижение поставленной цели, также являются неотъемлемым компонентом восстановления имущественных отношений, нарушенных преступлением. Цель без средств нереальна, а достаточность предусмотренных в той или иной отрасли права средств для достижения поставленных целей испытывается практикой, жизнью. У многих авторов эти средства проходят под разными наименованиями: восстановительные меры4 , восстановительные санкции5, меры защиты6, что представляется одинаково применимым, т.к. всякая восстановительная санкция как указание в правовой норме на форму (в ряде случаев - на размер и способ) охраны блага есть не что иное, как мера восстановления, мера защиты (в статистике или динамике). И не случайно в литературе восстановительные меры раскрываются через восстановительные санкции (Д.Н. Бахрах), меры защиты отождествляются с мерами восстановления (С.С. Алексеев), восстановительные санкции сводятся к восстановительным мерам (И.И. Веремеенко).
Восстановительные меры имущественного характера - самостоятельная, обособленная разновидность средств правоохраны, назначение которых состоит в том, чтобы возвращать сосредоточенный в материальном благе интерес, а через него и общественное отношение, из деформированного состояния в нормальное.
При этом меры восстановления (меры защиты, восстановительные санкции) - важная, но не единственная разновидность средств правоохраны. Она существует наряду с мерами специального предупреждения и мерами юридической ответственности, не поглощается ими, и сама не поглощает их.
Различные терминологические вариации не меняют сущности дела: восстановление нарушенного общественного отношения в указанных случаях предполагает выполнение обязанности возмещать вред. А закрепление в правовой норме такой обязанности как раз и является правовосстановительной санкцией, мерой правовосстановления.
Даже с применением принуждения исполнение обязательств не меняет своей сущности -остается средством приведения общественного отношения в равновесие. Причем имущественные или иные потери со стороны правонарушителя в таких случаях являются неизбежным следствием правовосстановления. Налицо своего рода обратное, правомерное перераспределение ресурсов.
Ответственность же имеет место там, где обременительная обязанность служит выполнению сверх должного назидания за содеянное.
Правильное решение этого вопроса имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. Ведь речь идет о двух разновидностях правовых средств разной целевой направленности. Одни используются для лица, потерпевшего от преступления, другие - против правонарушителя, и если первое принять за второе, то может возникнуть иллюзия, рисующая применение двойной или даже тройной юридической ответственности за одно и то же противоправное деяние. А это, в свою очередь, может послужить предпосылкой к проявлению жалости, выражающейся в освобождении от якобы чрезмерной ответственности, является легализацией безответственности, оправданием необоснованного, несправедливого отношения к жертвам преступлений.
Восстановительные меры не только возвращают защищаемое отношение к нормальному положению, но и попутно оказывают определенное превентивное воздействие. В целом это средства тактического (исправляют нарушенность), и стратегического (преобразуют сознание индивидов) назначения.
Таким образом, предустановленное правовой целью использование средств для устранения имущественной ущербности общественных отношений, нарушенных преступлением, в сущности, представляет собой не что иное, как восстановительную функцию в уголовно-процессуальном праве, играющую чрезвычайно важное значение для охраны прав и свобод личности. От того, как эффективно удается восстановить имущественные отношения, нарушенные преступлением (ведущая роль в этом восстановлении принадлежит компетентным органам государства - органам дознания, следствия, прокуратуры, суда, уголовно-исполнительным учреждениям), зависит, насколько государству удается поддерживать правовой порядок, а также способствовать проявлению экономических законов.
1 См.: Керимов Д.А. Философские проблемы права. М.: Мысль, 1972. С. 29.
2 См.: Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Предварительное следствие в советском уголовном процессе. М., 1965. С. 38-48; Донцов А.М. О задачах предварительного следствия в советском уголовном процессе // Вестник Ленинградского университета.
1969. № 17. Вып. 3. С. 98-99; Тхакушинов М.А. Реализация принципов уголовного судопризводства в уголовно-процессуальной деятельности прокуратуры: Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 2003. С. 70; Антонов И.А. Нравственные основы уголовнопроцессуальной деятельности: назначение и принципы уголовного судопроизводства. СПб., 2004. С. 86.
3 См.: Карев Д.С., Савгиров Н.М. Возбуждение и расследование уголовных дел. М., 1967. С. 14; Томин В.Т. Понятие цели советского уголовного процесса // Правоведение. 1969. № 4. С. 67; Гаврилов А.К. Раскрытие преступлений. Волгоград, 1976. С. 48-49; Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / Под ред. А.М. Рекункова и А.К. Орлова. М., 1981. С. 5-6.
4 См.: Бахрах Д.Н. Советское законодательство об административной ответственности. Пермь, 1969. С. 26, 27, 40, 157194; Его же. Административное право. М., 1993. С. 28, 43, 56; Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений. Саратов, 1974. С. 123.
5 См.: Веремеенко И.И. Административно-правовые санкции. М., 1995. С. 115-122; Жицинский Ю.С. Санкция нормы советского гражданского права. Воронеж, 1968. С. 90; Самощенко И.С., Фаркушин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 57, 58.
6 См.: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 150; Алексеев С.С. Государство и право: начальный курс. М., 1993. С. 93; Галаган И.А. Административная ответственность в СССР Воронеж,
1970. С. 114.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (30) 2006
