CC BY
20
ПРАВОВАЯ КОММУНИКАЦИЯ С ПОЗИЦИЙ ДИСКУРСИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ
М. С. Андрианов
Аннотация: в статье анализируется актуальный запрос практики к изучению повседневного общения людей в сфере права и правовых отношений для решения острых проблем современной российской социально-правовой действительности; дается определение правовой коммуникации, включая его расширенное толкование, и обосновывается новый подход к исследованию проблемы с позиций дискурсивной психологии.
Ключевые слова: правосознание, речевая деятельность, правовая коммуникация, дискурс, правовая дискурсивная практика, дискурсивная психология.
Summary: the article analyzes the current request practices to the study of everyday people in the sphere of law and legal relations for solving urgent problems of the modern Russian socio-legal reality; gives a definition of the legal communication, including its broader interpretation, and the new approach to the study of problems from the viewpoint of discursive psychology.
Keywords: consciousness, speech activity, legal communication, discourse, legal discursive practice, discursive psychology.
Среди большого числа насущных и разнообразных задач, стоящих сегодня перед Российским государством и обществом, есть одна, без решения которой эффективное и успешное осуществление всех социально-политических и социально-экономических планов как в краткосрочной, так и в стратегической
перспективе невозможно. Это создание и развитие такой правовой среды в обществе, в которой высокий уровень правосознания и правовой культуры был бы главенствующим началом, получал максимальную целостность и глубину выражения.
Современное состояние массового сознания российских граждан характеризуется сложным переплетением тенденций позитивного и негативного отношения к праву. С одной стороны, многими признаются важность и необходимость правового регулирования, высокое назначение закона в обеспечении порядка, охраны прав, интересов и безопасности граждан, а с другой — распространены представления о девальвации закона, умаление его роли, неверие в правовую систему и юридические гарантии. Именно внутренняя противоречивость, существование противоположных тенденций в сознании людей и дезинтеграция ценностной структуры в обществе стали главными причинами правового нигилизма [7]. При этом значительная часть населения имеет довольно смутные правовые представления, размытые правовые знания и ценностные установки, а личная ответственность за должное исполнение правовых норм, соблюдение действующих законов и восстановление нарушенных прав переносится на государство, правоохранительные органы или правозащитников.
В этом контексте очевидно, что укрепление страны и становление правового государства настоятельно требуют се-
рьезных перемен, в первую очередь в правовой системе и деятельности правовых институтов, в современном правовом образовании, улучшения нравственной среды, укрепления законности и правопорядка [6, 10]. Кроме того, в обществе должна разворачиваться широкая дискуссия по актуальным правовым темам: каким должно быть право и правовые отношения сегодня, как преодолеть сложившийся кризис в правосознании, как повышать правовую осведомленность населения и искоренять правовой нигилизм в стране. Таким образом, именно проблема правовой коммуникации, в самом широком аспекте этого понятия, выходит на первый план не только для специалистов-практиков, но и для научно-теоретических исследований.
Традиционно правовой коммуникацией обозначается такая коммуникативная форма деятельности, которая всегда связана с общением в сфере права (рассмотрением, разбирательством, обсуждением правовых вопросов: правонарушения, спора о праве, жалобы и т. д.). В первую очередь здесь имеется в виду коммуникация (как в целом, так в и частности) в процессах правотворческой деятельности и толковании норм права, правоотношений, реализации и применения права. Юридическая значимость такой коммуникации состоит в том, что она предусмотрена законом и непременно побуждает к действию все виды и типы речевой деятельности. Например, изучая принятый государством нормативный акт, люди получают информацию о том, какие общественные отношения и как регулируются этим актом, при этом обязательно привлекаются правовые знания, даже если в тек-
сте они не зафиксированы. В итоге человек судит о правовом регулировании соответствующих отношений и, при необходимости, выбирает приемлемую модель поведения. Иногда в правовых текстах (вопреки формальной логике) даже нет объективной констатации фактов. Связь субъекта права с явлениями правовой действительности, а именно его участие, только обозначается или подразумевается: «в текстах законов говорится, что «преступление наказывается», хотя на самом деле наказывается не преступление, а преступник» [2, с. 268]. Часто толкование нормы права, например статьи Уголовного кодекса Российской Федерации не ограничивается исключительно формальным текстом этой статьи. При трактовке нормы права учитываются и существующие комментарии к ее пониманию, которые являются важной частью такой правовой коммуникации.
Однако понятие правовой коммуникации надо определять гораздо шире, включая в него не только язык законов и речевую деятельность специалистов, но и распространение, передачу информации, значимой с правовой точки зрения (с учетом особенностей и закономерностей ее восприятия и обработки), а также общение рядовых людей, вступающих в правовые отношения и обсуждающие их, в том числе на бытовом уровне. На важности такой грани правовой коммуникации, как правовое информирование, делается особый упор в Основах государственной политики России в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан, утвержденных Президентом РФ в 2011 г. (в частности, пп. У.16.4; У1.17.6 указанного документа) [16].
Известно, что введение человека в правовую культуру и ориентирование его в значимой правовой информации достигается в процессе институализиро-ванной правовой социализации посредством правового просвещения и формирования определенных правовых знаний, установок, принципов, ценностных ориентаций, обеспечивающих необходимые условия для развития его правосознания, подготовки к жизни и принятым в данном обществе правоотношениям. Но проблема заключается в том, что, как правило, простого информирования о праве недостаточно: важен перевод соответствующих правовых и, в частности, уголовно-правовых терминов на уровень бытовых понятий в единстве их юридического и психологического содержания, а также с учетом взаимосвязи когнитивного и ценностно-смыслового механизмов актуализации понятий о праве [9]. Отсутствие адекватной интерпретации ключевых понятий (вина, мотив, ответственность, умысел, неосторожность, необходимая оборона и др.) может приводить к непониманию людьми, например молодежью [3], различий между преступным и непреступным поведением, особенно в случаях определенной распространенности в бытовой среде некоторых событий и мелких правонарушений, которые обычно не воспринимаются многими как противозаконные. Именно разрыв между усвоением общих правовых определений и переводом их на язык повседневности представляется одним из серьезных дефектов существующего правового воспитания.
Таким образом, в современных условиях довольно отчетливо оформляется запрос практики к развитию и применению научно-теоретических представле-
ний о правовой коммуникации, в то время как использование этого понятия довольно слабо подкрепляется исследованиями и в отечественной юриспруденции, и в современной юридической психологии в отличие от других отраслей гуманитарного знания. Очевидно, требуется специальная, обобщающая существующие знания, проработка самой предметной области, методологии и критериев изучения правовой коммуникации, которую уместно осуществить с позиций передовых достижений психологической науки, в частности ее относительно новой отрасли—дискурсивной психологии. При этом основные положения современной теории дискурса могли бы многое дать для изучения и понимания различных социально-правовых явлений и феноменов, а трактовка самой правовой коммуникации в качестве определенных правовых дискурсивных практик позволяет по-новому не только освещать, но и решать различные проблемы и задачи социально-правовой действительности.
Понятия «дискурс» и «дискурс-анализ» были введены в оборот в конце ХХ века в рамках интенсивно развивающегося междисциплинарного подхода к исследованию вербальной коммуникации. Здесь важно понимать, что «дискурс» — это не просто новое, «модное» слово, еще один квазитермин, называющий известные явления и феномены по-новому. Это действительно стройная теория (или даже ряд теорий) на стыке нескольких наук. Основой этого направления является целостный взгляд на текст и его структуру с учетом субъективной ситуации общения. Такой включенный в систему коммуникативных отношений текст был назван дискурсом (от фр. discourse — речь, выступление).
В самом широком смысле — это рассуждения людей по поводу какой-либо проблемы либо социального события, обсуждения их или все формы «разговора» и «письма», то есть использование любого текста, устного или письменного.
Главная же суть нового, дискурсивного подхода к изучению общения и коммуникативных процессов заключается в том, что в центре анализа становится не какая-то одна единица речи (слово, предложение и др.) или содержание законченного, вполне определенного высказывания — текста (необязательно только письменного), во главу угла ставится единица более крупная — дискурс, то есть текст в совокупности с многочисленными психологическими, прагматическими, социокультурными факторами, включенными в его создание и понимание [4, с. 57]. Новая коммуникативная парадигма обращается к изучению целостного феномена, в котором связи и отношения между языком, действительностью, говорящим и адресатом сложным образом переплетены. Психолог Н.Д. Павлова, современный исследователь дискурса, отмечает: «Человеческая речь социальна, причем не только в том отношении, что используется язык. Речь включена в социальную практику. Она ориентирована на адресата, предполагает взаимодействие, воздействие, влияние. При изучении в отрыве от общения речь предстает как изолированный процесс, и какова ее действительная роль, фактическое значение для говорящего человека, в таком случае не выясняется» [5, с. 11, 12].
Необходимо отметить, что сегодня понятие «дискурс» исследуется в трех значениях (аспектах): как способ использования языка, то есть как соци-
альная практика; как способ говорения; как разновидность языка в пределах определенной области. Именно последний аспект является ключевым, когда, помимо традиционных для психологии общения вопросов организации речи, структуры диалога, видов производства и анализа текстов и пр., рассматриваются особенности коммуникации в различных сферах действительности и выделяются отдельные, специальные дискурсы: научный, художественный, публицистический, масс-медийный, педагогический, деловой, политический, правовой и другие.
Образовалась даже специальная научная дисциплина — дискурсивная психология [13, 14], обозначающая новый подход к социальной психологии, суть которого — в использовании специального типа дискурсивного анализа для исследования способов формирования и изменения личности человека, его мыслей и эмоций в процессе социального взаимодействия [13, 14, 15]. Такой анализ концентрируется на риторической, а не на лингвистической организации текста и общения. Поднимаются и решаются, главным образом, следующие вопросы: как происходит процесс общения; каковы механизмы возникновения того, что отдельные мнения становятся устойчивыми и распространенными; каковы представления людей о мире и как они разрушаются альтернативными версиями. В итоге представители дискурсивной психологии утверждают, что «наши способы понимания и категоризации мира не универсальны, а условны, то есть зависят от истории и социальных факторов» [11, с. 152].
Именно в коммуникации образы социального мира, основные понятия — ка-
тегории могут наполняться одинаково воспринимаемым содержанием, то есть вырабатываются разделяемые многими системы значений. Но повседневное общение — это не только обмен и обработка информации с привлечением механизмов социального познания и обнаружение значений тех или иных категорий. Каждая коммуникативная ситуация имеет важный психологическое аспект — с их помощью люди вступают в социальные отношения (например, стремятся к установлению определенного социального контроля или добиваются социального согласия), а язык и неречевые средства, воплощенные в дискурсе, являются способом влияния на окружающих и социальный мир в целом. И самое главное — посредством общения люди обретают (формируют и отстаивают) определенную собственную идентичность [8].
Все изложенное применимо и к социально-правовой сфере. Социально-правовые представления формируются в повседневной практике и коммуникации и представляют собой популярную версию правовых знаний. Они выполняют функцию идентификатора той или иной социальной общности, то есть участвуют в создании и сохранении определенной социально-правовой идентичности. Известно, что сам по себе юридический язык, да и многие правовые нормы часто довольно сложны для восприятия и понимания рядовому человеку. Не случайно для их адаптации существуют юридические консультации, а в случае судебных разбирательств люди обращаются за помощью к специалистам, например к адвокатам. Однако это не мешает многим иметь обыденные представления о праве и на их основе не только регулировать свое право-
вое поведение, но и выносить суждения по различным социально-правовым явлениям и событиям, то есть разбираться в праве на бытовом уровне. И хотя часто такие представления далеки от точного знания, упрощены, схематичны, обрывочны и поверхностны, возможно, даже искажены, превратно истолкованы, но тем не менее они опираются на здравый смысл, имеют хождение в социуме и позволяют человеку строить непротиворечивый, понятный образ социального мира и приемлемых правоотношений. Таким образом, бытование социально-правовых представлений, мотивирующих то или иное правовое поведение, не только через язык их носителей, а точнее дискурс, выявляется, но в значительной мере благодаря правовым дискурсивным практикам эти представления и формируются.
Сегодня правовые знания, представления о праве и практике его применения стали важнейшими для россиян. В новейшей российской истории жизнь заставила многих людей приобретать правовой опыт и обучаться вопросам правового регулирования. Например, это касается заключения разного рода договоров и контрактов: на работу, на платное лечение и обучение, приобретение недвижимости и т. д. Немало проблем юридического характера возникает и в финансовой сфере: вложение денег, уплата налогов, получение кредитов и др. Расширилась также практика отстаивания своих нарушенных прав в судебном порядке. При этом правовые знания приобретаются людьми не только непосредственно, благодаря полученному опыту, но и при обсуждении вопросов правового регулирования с другими лицами.
Кроме того, посредством именно повседневной правовой коммуникации, и это особенно важно, происходит выработка методов, способов и средств влияния на окружающую социально-правовую реальность, существующие формы и нормы регулирования правоотношений. В частности, это проявляется в формировании общественного мнения по тем или иным правовым вопросам, включая реакцию людей, не удовлетворенных некоторыми аспектами социально-правовой жизни, деятельностью правоохранителей и правовой системы в целом, или в гражданской активности и демонстрируемом многими желании участвовать в разработке законопроектов через их публичное обсуждение, как это было, к примеру, при принятии законов «О полиции», «О здравоохранении», «О рыболовстве». Очевидно, что возрастающий в обществе потенциал гражданской активности должен быть учтен и конструктивно использован всеми правовыми институтами и учреждениями [1, 12], а роль и значение в этих процессах именно опыта повседневной правовой коммуникации могут быть объяснены только в парадигме дискурсивной психологии.
Итак, изучение правовой коммуникации, особенно в русле дискурсивного подхода (он способен по-новому раскрыть, вдохнуть жизнь в такие классические понятия, как «правовая социализация», «правосознание», «правовое поведение», «правовая культура» и др.), имеет существенные перспективы не только для дальнейшего исследования этого явления, но и для получения ответов на запросы правоприменительной практики, решения многих актуальных проблем современной
российской социально-правовой действительности.
Литература
1. Бачмага О.П. Инициативное поведение как способ обеспечения ответственности государства перед личностью // Прикладная юридическая психология. — 2012. — № 4. — С. 8-15.
2. Лейст О.Э. Сущность права. — М., 2002.
3. Наркотики в молодежной дискурсе: подход теории социальных представлений / И.Б. Бовина, М.Г. Дебольский [и др.] // Прикладная юридическая психология. — 2013. — № 1. — С. 49-58.
4. Павлова Н.Д. Дискурс // Психология общения. Энциклопедический словарь. — М., 2011. — С. 57.
5. Павлова Н.Д. Коммуникативная парадигма в психологии речи и психолингвистике // Психологические исследования дискурса. — М., 2002.—С. 7-17.
6. Пастушеня А.Н. Готовность личности к правомерному поведению: структурно-содержательная характеристика // Прикладная юридическая психология. — 2010. — № 3. — С. 17-25.
7. Пригожин А.И. Законность как социальная ценность // Прикладная юридическая психология. — 2010. — № 1. — С. 51-55.
8. Соснин В.А. Социокультурная идентичность и глобализация современного мира // Прикладная юридическая психология. — 2011. — № 1. — С. 125143.
9. Столярова В.А. Взаимосвязь когнитивного и ценностно-смыслового механизмов актуализации понятий права у студентов // Прикладная юридическая психология. — 2011. — № 1. — С. 159-164.
10. Стрижов ЕЮ. Нравственно-правовая надежность личности: психологическая модель и механизмы развития // Прикладная юридическая психология. — 2009. — № 4. — С. 40-55.
11. Филлипс Л, Йоргенсен М. Дискурс-анализ: Теория и метод. — Харьков, 2004.
12. Холопов В.А. Психологические аспекты повышения активности населения в условиях реализации реформы местного самоуправления // Прикладная юридическая психология. — 2008. — № 1. — С. 71-77.
13. Harre R., van Langenhove L. Positioning Theory. — Oxford, 1999.
14. Potter J., Wetherell M. Discourse and Social Psychology. — L., 1987.
15. Potter J. Representing Reality. Discourse, Rhetoric and Social Construction. — L., 1996.
16. Основы государственной политики в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан [Электронный ресурс]. URL: http://www. news.kremlin.ru/news/11139 (дата обращения: 04.05.2011).
