CC BY
14DOI 10.20310/2658-5383-2021-4-196-200 УДК 340.5
ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА КАК СРЕДСТВО ДОСТИЖЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ ПРАВОРЕГУЛИРОВАНИЯ:
ИСТОРИЧЕСКИИ ОПЫТ США
Наталия Сергеевна Латыша
доцент кафедры теории государства и права Института права
Башкирского государственного университета,
кандидат юридических наук
E-mail: marchrose@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4583-3765
Аннотация. В рамках статьи на основе историко-правового и сравнительно-правового методов автором предпринята попытка анализа роли и значения правовых доктрин в процессе реализации принципа правовой определенности. На историческом примере развития правовой системы США показана эффективность возможного внедрения отраслевых правовых доктрин в российскую правотворческую и правоприменительную практику. Рассмотрены отдельные правовые доктрины США, в частности, доктрина «правовой определенности», доктрина замка и доктрина Диллона. Доказана значимость судебных доктрин в процессе сохранения юридических традиций, установления исторической последовательной, системной правовой политики и устранения неопределенности в праве. Предложено формирование перечня отраслевых доктрин и дальнейшее их включение в систему источников российского права.
Ключевые слова: правовая доктрина, судебная доктрина, доктрина США, право США, определенность в праве, конституция США.
Associate Professor of the Department of Theory of State and Law
of the Institute of Law Bashkir State University,
Candidate of Legal Sciences
E-mail: marchrose@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4583-3765
Abstract. In this article, based on historical and comparative legal methods, the author attempts to analyze the role and significance of legal doctrines in the process of implementing the principle of legal certainty. On the historical example of the development of the US legal system, the effectiveness of the possible introduction of industry-specific legal doctrines into Russian law-making and law enforcement practice is shown. Separate legal doctrines of the USA are considered, in particular, the doctrine of "legal certainty", the castle doctrine and the Dillon doctrine. The importance of judicial doctrines in the process of preserving legal traditions, establishing a consistent and systematic historical legal policy, and eliminating uncertainty in the law is proved. It is proposed to form a list of branch doctrines and their further inclusion in the system of sources of Russian law.
Keywords: legal doctrine, judicial doctrine, and doctrine of the United States, U.S. law, certainty of law, the Constitution of the United States.
LEGAL DOCTRINE AS A MEANS
OF ACHIEVING CERTAINTY THE LAW OF REGULATION:
THE HISTORICAL EXPERIENCE OF THE USA
196
© Латыпова Н. С., 2021
В апреле 2015 года американский журнал ABA Journal составил список из 100 технологических, интеллектуальных и практических инноваций, которые коренным образом изменили доктрину и практику применения права в США. В списке значатся достижения науки и техники, способствующие успешному расследованию преступлений, поиску доказательств и социальной коммуникации, появление новых отраслей права и отход от традиционных off-line услуг юристов. Одновременно с этим красной линией в подобных публикациях американских исследователей проходит вечное противоборство «оригинализма» и «живого» закона. В поиске компромисса между двумя этими юридическими концепциями скрестили шпаги многие исследователи в области права, однако единственно верный путь еще предстоит найти. Как отмечает профессор В. М. Баранов «"Пик" инновационного мастерства — найти баланс между правовой традицией и юридическими новеллами»1. В то же время, как представители российской юридической науки, мы вполне можем сопоставить результаты особенно «живого» российского нормотворчества и исторически стабильного американского законодательства, почерпнув необходимое понимание того, каким образом стремительное изменение права вслед за развитием социальной и цифровой среды должно сочетаться с сохранением юридических традиций.
Оригинализм представляет собой специфический термин, введенный в обиход в 1980-х годах в США, который подразумевает выявление первоначального смысла или духа Конституциии применение их в современной юриспруденции.
Оригинализм, на наш взгляд, сопровождает все американское законодательство в целом, удивляющее российского исследователя своей последовательностью в отношении правовой политики, и учетом в процессе его принятия и совершенствования не только сиюминутных потребностей общества, но и исторических закономерностей, опыта и юридического наследия прошлого. В современных публикациях американские авторы, до сих пор определяя отношение общества к праву, говорят о нем «как о чем-то стабильном, неизменном и даже
1 Баранов В. М. Юридическая инноватика // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 1. С. 8.
оторванном от повседневной жизни»2. Следует согласиться с А. А. Трофимовым, что «наш законодатель также старается придерживаться системного регулирования, что подтверждается необходимостью наступления одинаковых правовых последствий в одинаковых юридических ситуациях. Однако такая системность не всегда, к сожалению, присутствует в нашем законе»3.
На наш взгляд, основной проблемой в данном случае выступает отсутствие исторической преемственности учета сложившейся судебной и правотворческой практики как при создании новых правовых предписаний, так и при принятии конкретных судебных решений. Исследуя американскую правовую систему, автором отмечена одна из принципиально важных особенностей американской юридической доктрины и практики — стабильность, выражающаяся в сохранении юридических традиций, духа и смысла закона, уважении и принятии правовых позиций юристов, судей, законодателей и представителей исполнительной власти, осуществлявших правотворческую и правоприменительную деятельность столетия назад.
Фактически, создавая новые нормы права и прецеденты правового регулирования, законодатель, а также судебные и исполнительные органы власти, создают надстройку к существующим нормам, дополняя и детализируя правовое регулирование в соответствии с конкретными общественными детерминантами. При этом базовые принципы и идеи сохраняются, равно как и ранее принятые законы, их коренной перестройки или отмены не происходит, что создает вполне понятный и логичный результат правотворчества, чем не всегда отличается российское законодательство.
Успех во многом заключается в универсальности и простоте сформулированных во мно-
2 Krause J. 100 innovations in law // ABA Journal. April 1, 2015 [Электронный ресурс]. URL: https://www.abajournal. com/magazine/article/100_innovations_in_law (дата обращения: 18.08.2020).
3 Трофимов А. А. Широта толкования и применения принципа правовой определенности в российской правовой системе // Приоритетные научные направления:
от теории к практике. 2013. № 4 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shirota-tolkovaniya-i-primeneniya-printsipa-pravovoy-opredelennosti-v-rossiyskoy-pravovoy-sisteme (дата обращения: 20.08.2020).
Латыша Н. С.
гих законах положений, которые позволяют использовать их применительно к любым современным правоотношениям даже столетия спустя (на примере Закона о восстании 1807 г., примененного в отношении беспорядков в США в 2020 году), к чему должен стремиться и российский законодатель.
Данная практика сохранения юридических традиций особенно ярко проявляется в формировании и практическом использовании судебных правовых доктрин, представляющих собой ряд исторически сформулированных судами и законодателями, правил и принципов правового регулирования конкретных общественных отношений.
И если возможность оставить в силе базовые исторические правовые акты в российском законодательстве полностью исключены регуля-торными гильотинами, то институт судебных доктрин в качестве положительного опыта сохранения стабильности правовой системы и ее базовых постулатов вполне может быть заимствован отечественной правовой наукой и практикой.
Формировались судебные доктрины из перекочевавших из английского средневекового права положений судебной практики, формируемых судами и органами исполнительной власти США принципов. При этом, в отличие от российского понимания правовой доктрины в американской трактовке они носят чисто практический и конкретно направленный характер и тесно связаны с судебной практикой. Принимая «однотипные решения, суды, таким образом, устанавливают определенные правила судебного правоприменения в той или иной ситуации при решении исходных вопросов. Поэтому судебные доктрины в большей степени исходят из судебной практики (прецедентов), в меньшей степени связаны с трудами и учениями авторитетных правоведов»4.
Говорить о системе доктрин в связи с отсутствием разделения правовых институтов и норм на отрасли в англо-саксонской правовой системе не приходится, сводного сборника
4 Николаев Б. В., Емелин М. Ю. Понятие правовой доктрины в правовой системе США // Известия ПГУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 28 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-pravovoy-doktriny-v-pravovoy-sisteme-ssha (дата обращения: 20.08.2020).
правовых доктрин американская юридическая наука также не содержит. Однако их упоминание содержится практически в любом решении суда. Закрепление же юридическое доктрины находят в федеральном законодательстве и законодательстве штатов, в буквальном смысле пронизывая его.
К примеру, широкое распространение в США получила доктрина общественного долга (Public Duty Doctrine), которая подразумевает, что являющееся представителем власти в силу профессии лицо имеет определенный служебный долг в отношении общества, но не конкретного лица. Указанная доктрина возникла еще в 1855 году, когда окружной суд поддержал сторону шерифа в разбирательстве по делу о захвате заложника. Истец подал иск в суд с тем, чтобы привлечь к ответственности шерифа, не предпринявшего достаточные меры для освобождения заложника. В судебном решении суд поддержал позицию служителя власти относительно его обязанности защищать интересы общества, но не конкретного лица5, после чего данное положение прочно вошло в судебную практику в качестве правовой доктрины.
Помимо судебных решений источниками правовых доктрин становятся научные труды американских юристов. В работе «Муниципальные корпорации» (1872) американский исследователь Дж. Диллон высказал позицию, согласно которой полномочия муниципальных органов власти должны определяться по принципу «запрещено то, что не разрешено», поскольку в отличие от штатов, чьи административные возможности являются практически неограниченными, хоть и имеют некоторые ограничения в соответствии с Конституцией, муниципалитеты имеют только те полномочия, которые им прямо предоставлены законом.
В 1907 году Верховный Суд Соединенных Штатов в деле Хантер против Питтсбурга6 впервые сослался на данный научный труд и позицию Дж. Диллона при принятии своего решения. Вслед за ним сотни судей Соединенных Штатов использовали концепцию Дж. Диллона для определения объема муниципальных
5 Tobin P. Ch. 25 Doctrines of Law You Should Know. Algora Publishing, 2007. P. 240.
6 Hunter v. Pittsburgh, 207 U.S. 161 (1907) [Электронный ресурс]. URL: https://supreme.justia.com/cases/federal/
us/207/161/ (дата обращения: 30.08.2020).
198
Государственно-правовые исследования. 2021. Выпуск 4
полномочий в рамках судебного процесса, окончательно превратив ее в правовую доктрину.
В рамках исследования определенности в праве особый интерес представляет доктрина Legal certainty (Правовая определенность), которая как нельзя лучше демонстрирует правовые возможности и практическую «полезность» судебных правовых доктрин в процессе реализации принципа правовой определенности.
Доктрина гласит, что норма права может быть признана недействительной по причине расплывчатости формулировки, при которой среднестатистический гражданин не может определить, на каких субъектов она распространяется, какое поведение запрещено или какое наказание может быть назначено. К примеру, уголовные законы, в которых прямо и определенно не говорится, какое поведение подлежит наказанию, не имеют юридической силы ввиду неясности. Норма права также может быть признана недействительной по причине неопределенности, если делегирование полномочий судьям или административным служащим настолько обширно, что это может привести к произволу.
В судебном решении по делу Папачристоу против Джексонвиля7 (1972) Верховный Суд признал неконституционным закон штата против бродяжничества в связи с неопределенностью формулировки незаконной деятельности в виде фраз «бить баклуши», «прогуливаться», или «бродить с места на место». Закон, по мнению суда, предоставил неограниченные полномочия полиции и, поскольку человек не мог верно истолковать, какое поведение запрещено по закону, потенциально полиция могла привлечь к ответственности гражданина за безобидные повседневные действия.
Таким образом, сформулированные доктрины так или иначе пронизывают как правоприменительную, так и правотворческую деятельность, становясь той самой нитью, объединяющей все последующие судебные решения и принимаемые нормы права в единую логически выстроенную конструкцию.
Каким же образом подобные судебные доктрины, войдя в российскую правовую реальность будут способствовать достижению определенности в праве? Согласно Р. Масаладжиу
7 Papachristou v. Jacksonville, 405 U.S. 156 (1972) [Электронный ресурс]. URL: https://supreme.justia.com/cases/ federal/us/405/156/#156 (дата обращения: 25.08.2020).
принцип правовой определенности подразумевает ясность и четкость действующих правовых норм, устойчивость законных и обоснованных судебных актов, а также стабильность складывающихся на их основе правоотношений, чтобы заинтересованные лица с разумной степенью вероятности могли предвидеть последствия применения к ним судом действующих правовых предписаний8.
Реализации данного принципа, а именно, достижению устойчивости судебных актов и стабильности складывающихся на их основе правоотношений, на наш взгляд, вполне могло бы способствовать формирование отраслевых судебных доктрин по аналогии с американской правовой практикой. Приведенные примеры показали, что в случае отсутствия необходимой нормы в законе или судебном прецеденте, судебная доктрина становится эффективным инструментом, который с лёгкостью решает конкретную правовую неопределенность, а в рамках правотворческой деятельности способствует стабильности правовой политики, ее предсказуемости.
Задачей правовой доктрины в российском праве становится структурирование судебных решений, их интерпретация таким образом, чтобы они вместе составляли связное целое, объединенное исторической преемственностью и правовыми традициями. Формирование перечня отраслевых доктрин позволит оказать помощь в борьбе с бессистемностью правового регулирования в отдельных отраслях, привести к единообразию судебные решения по однородным делам. Нельзя не отметить, что сохранение исторически сложившихся отраслевых доктрин в конечном итоге будет способствовать поддержанию доверия граждан к закону и действиям государства, которое невозможно без сохранения разумной стабильности правового регулирования9.
8 Масаладжиу Р. Принцип правовой определенности в науке, практике ЕСПЧ и его влияние на доступность правосудия на стадии надзорного производства в гражданском и арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 7. С. 22-25.
9 Трофимов А. А. Широта толкования и применения принципа правовой определенности в российской правовой системе // Приоритетные научные направления: от теории к практике. 2013. № 4 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shirota-tolkovaniya-i-primeneniya-printsipa-pravovoy-opredelennosti-v-rossiyskoy-pravovoy-sisteme (дата обращения: 20.08.2020).
Латыпова Н. С.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Krause J. 100 innovations in law // ABA Journal. April 1, 2015 [Электронный ресурс]. URL: https://www. abajournal.com/magazine/article/100_innovations_in_law (дата обращения: 18.08.2020).
2. Tobin P. Ch. 25 Doctrines of Law You Should Know. Algora Publishing, 2007. 240 p.
3. Баранов В. M. Юридическая инноватика // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 1. С. 7-10.
4. Mасаладжиу Р. Принцип правовой определенности в науке, практике ЕСПЧ и его влияние на доступность правосудия на стадии надзорного производства в гражданском и арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 7. С. 22-25.
5. Николаев Б. В., Емелин M. Ю. Понятие правовой доктрины в правовой системе США // Известия ПГУ им. В. Г. Белинского. 2012. № 28 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ ponyatie-pravovoy-doktriny-v-pravovoy-sisteme-ssha (дата обращения: 20.08.2020).
6. Трофимов А. А. Широта толкования и применения принципа правовой определенности в российской правовой системе // Приоритетные научные направления: от теории к практике. 2013. № 4 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shirota-tolkovaniya-i-primeneniya-printsipa-pravovoy-opredelennosti-v-rossiyskoy-pravovoy-sisteme (датаобращения: 20.08.2020).
REFERENCES
1. Krause J. 100 innovations in law // ABA Journal. April 1, 2015 [Электронный ресурс]. URL: https://www. abajournal.com/magazine/article/100_innovations_in_law (дата обращения: 18.08.2020).
2. Tobin P. Ch. 25 Doctrines of Law You Should Know. Algora Publishing, 2007. 240 p.
3. Baranov V. M. Yuridicheskaya innovatika [Legal innovation]. Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii [Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia]. 2013. V. 1. Pp. 7-10. (In Russ.).
4. Masaladzhiu R. Princip pravovoj opredelennosti v nauke, praktike ESPCh i ego vliyanie na dostupnost'pravosudiya na stadia nadzornogo proizvodstva v grazhdanskom i arbitrazhnomprocesse [The principle of legal certainty in the science and practice of the ECHR and its impact on the availability of justice at the stage of Supervisory proceedings in civil and arbitration proceedings]. Arbitrazhnyj igrazhdanskijprocess [Arbitration and civil proceedings]. 2009. V. 7. Pp. 22-25. (In Russ.).
5. Nikolaev B. V., Emelin M. Yu. Ponyatie pravovoj doktriny v pravovoj sisteme SShA [The concept of legal doctrine in the US legal system]. Izvestiya PGU im. V. G. Belinskogo [Izvestiya PSU named after V. G. Belinsky]. 2012. V. 28. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-pravovoy-doktriny-v-pravovoy-sisteme-ssha (date of access: 20.08.2020). (In Russ.).
6. Trofimov A. A. Shirota tolkovaniya i primeneniya principa pravovoj opredelennosti v rossijskoj pravovoj sisteme [The breadth of interpretation and application of the principle of legal certainty in the Russian legal system]. Prioritetnye nauchnye napravleniya: ot teorii kpraktike [Priority research areas: from theory to practice]. 2013. V. 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/shirota-tolkovaniya-i-primeneniya-printsipa-pravovoy-opredelennosti-v-rossiyskoy-pravovoy-sisteme (date of access: 20.08.2020). (In Russ.).
Для цитирования:
Латыпова Н. С. Правовая доктрина как средство достижения определенности праворегулирования: исторический опыт США // Государственно-правовые исследования. 2021. Вып. 4. С. 196-200.
For citation:
Latypova N. S. Pravovaya doktrina kak sredstvo dostizheniya opredelennostipravoregulirovaniya: istoricheskij opyt SSHA [Legal doctrine as a means of achieving certainty legal regulation: the historical experience of the USA]. Gosudarstvenno-pravovyye issledovaniya [State Legal Research]. 2021. Issue 4. Pp. 196-200. (In Russ.).
