CC BY
369
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И КРИМИНОЛОГИЯ
Правотворческие ошибки в уголовном праве
КАУФМАН Михаил Александрович, профессор кафедры уголовного права Российского государственного университета правосудия, доктор юридических наук, профессор
117418, Россия, г. Москва, ул. Новочеремушкинская, 69А
E-mail: mak_kauf@mail.ru
Анализ современного российского уголовного законодательства свидетельствует о наличии значительного числа недостатков: как концептуальных в виде пробелов и избыточности, так и дефектов юридико-технического характера. Ошибки, допускаемые законодателем, негативно сказываются на общем качестве уголовного закона, снижают эффективность его действия. Автор анализирует ошибки, допущенные в процессе криминализации, декриминализации, пенализации и депенализации, отмечает бессистемный характер многих изменений. Технико-юридические ошибки рассматриваются через призму нарушения системности уголовного закона, в результате чего нередко возникает несогласованность между его положениями. Сделан вывод о необходимости проведения существенного реформирования уголовного законодательства, исправления допущенных ошибок, в основе чего должна лежать научно обоснованная, отвечающая современным криминальным вызовам концепция уголовной политики.
Ключевые слова: правотворческая ошибка, криминализация, декриминализация, пенали-зация, депенализация, пробел, избыточность.
Mistakes in Criminal Law Legislation
M. A. KAUFMAN, doctor of legal sciences, professor
Russian State University of Justice
69А, Novocheremushkinskaya st., Moscow, Russia, 117418
E-mail: mak_kauf@mail.ru
The analysis of the modern Russian criminal law reveals a significant number of shortcomings - both conceptual (as gaps and redundancy) and defects of juridical and technical nature. The lawmakers' mistakes affect the overall quality of the criminal law and lead to its poor efficiency. The author analyzes the mistakes made in the course of criminalization, decriminalization, penalization and depenalization, notices the unsystematic nature of many changes. Technical and legal mistakes are examined from the perspective of the criminal law systematic violation, often resulted in inconsistency of its provisions. The author makes a conclusion that the criminal legislation should be drastically reformed and existing mistakes should be corrected — for this purpose a scientifically justified concept of criminal policy that meets all modern criminal demands should be developed.
Keywords: lawmaking mistake, criminalization, decriminalization, penalization, depenalization, gap, redundancy.
DOI: 10.12737/21224
Проблема правотворческих ошибок всегда представляла интерес как для исследователей, так и для практикующих юристов. И это не случайно, поскольку ошибки, допущенные в процессе правотворчества, приводят к ущербности действующего законо-
дательства, снижению его качества, дефектам правового регулирования, что, в свою очередь, может породить ошибки в правоприменительной деятельности, а это — прямой путь к нарушениям прав и законных интересов субъектов правоотношений,
снижению эффективности процесса правореализации. Такое положение требует своевременного их выявления и устранения.
Говоря об ошибке, следует отметить, что это явление достаточно исследовано в отечественной теории права, свидетельством чему выступает обилие литературы, посвященной данной проблеме1. Но это скорее всего показывает, что законотворческая ошибка — понятие, еще не устоявшееся в юридической науке и практике. Теория правотворческих ошибок находится в процессе формирования, и говорить о сложившейся общетеоретической концепции ошибочной правотворческой деятельности было бы преждевременно.
В доктрине имеется довольно много дефиниций юридической ошибки, характерной для любой юридической, в том числе правотворческой, деятельности. Нас интересует именно правотворческий аспект, поэтому приведем несколько наиболее типичных определений ошибки.
Например, В. М. Баранов определяет ее как «официально зарегистрированное, добросовестное заблуждение, результат неправильных действий нормотворческого органа, нарушающих общие принципы либо конкретные нормы социалистического пра-вообразования, не соответствующих уровню и закономерностям государственно необходимого развития регулируемой деятельности и влекущих путем издания ложной нормы права неблагоприятные социальные
1 См.: Поленина С. В. Качество и эффективность законодательства. М., 1993; Лаш-ков А. С. Правотворческие ошибки. Проблемы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1999; Тихомиров Ю. А. Юридическая коллизия. М., 1994; Баранов В. М, Сырых В. М. Законотворческие ошибки: понятие и типология // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: сб. ст.: в 2 т. / под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2001. Т. 1. С. 384—395.
юридические последствия»2. По мнению А. С. Лашкова, «правотворческая ошибка — неадекватный (отставание или опережение достигнутого уровня зрелости регулируемых отношений) экономическим, политическим, психологическим, организационным целям, логико-гносеологическим закономерностям правосозидания результат официального обнародования юридической нормы, института права, нарушающий в силу добросовестного заблуждения или виновного противоправного деяния общие принципы либо конкретные правила правообразования, влекущий или способный вызвать негативные социальные и юридические последствия и выступающий основанием для требования от обязанной стороны устранить допущенную ошибку, возместить причиненный вред»3. В. М. Сырых рассматривает правотворческую ошибку как отступление от требований правотворческой техники, логики и грамматики, которое снижает качество нормативного правового акта, вызывает затруднения в его толковании и препятствует реализации норм права в конкретных от-ношениях4. А. В. Лукашева признает в качестве ошибки «официально реализованное добросовестное заблуждение, результат неправильных действий законотворческого органа, нарушающих общие принципы либо конкретные нормы правообразова-ния, не отвечающих потребностям, уровню развития регулируемой деятельности и влекущих отрицательные последствия в юридической, социальной и иных сферах»5.
Анализ вышеприведенных и иных определений показывает, что, не-
2 Баранов В. М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989. С. 357.
3 Лашков А. С. Правотворческие ошибки. Проблемы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 11.
4 См.: Сырых В. М. Теория государства и права. М., 2005. С. 197.
5 Лукашева А. В. Законотворческие ошиб-
ки // Гражданин и право. 2000. № 3.
смотря на некоторые расхождения в содержательной оценке законотворческой ошибки, она в целом интерпретируется как результат неправильных действий субъекта — правотворца, заключающийся в несоблюдении им общепринятых правил, стандартов и требований в области разработки и принятия законодательных актов.
В теории уголовного права вопросы, связанные с правотворческими ошибками законодателя, практически не поднимались6. Под ошибками в уголовном праве понимались юридические и фактические ошибки лица, совершившего преступление7. Несомненно, что изучение проблемы правотворческих ошибок в уголовном праве как направление научных изысканий представляется весьма перспективным, требующим пристального внимания, поскольку ошибочная правотворческая деятельность в уголовном праве способна не просто помешать решению стоящих перед ним задач, но, учитывая специфику, подорвать его авторитет и легитимность.
По вполне понятным причинам настоящая публикация не может претендовать на всестороннее и полное освещение проблемы правотворческих ошибок в уголовном праве, доскональный анализ их юридической природы и разновидностей и т. д. Однако, учитывая, что уголовное право — это в основе своей система предписаний, определяющих преступность и наказуемость деяния,
6 По крайней мере о существовании работ монографического уровня по данной проблеме нам не известно.
7 См.: Кириченко В. Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1962; Якушин В. А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988; Данилюк С. Е. Ошибка в противоправности и ее уголовно-правовое значение: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990; ФаткуллинаМ. Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве: проблемы квалификации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.
можно с высокой долей вероятности предположить, что ошибки законодателя в значительной степени локализованы рамками процессов криминализации и декриминализации, пенализации и депенализации. Сами эти процессы, как и их результаты, составляют весомую часть уголовной политики государства и, следовательно, имеют прямое отношение и первостепенное значение для уголовного законотворчества. Широкий комплекс вопросов, относящихся к криминализации, подвергся обстоятельной разработке в отечественной юридической науке в конце прошлого века8, получил развитие в веке нынешнем9, в результате чего была сформирована общая концепция криминализации.
С точки зрения Н. И. Загородни-кова, «криминализация и декриминализация общественно опасных деяний как составная часть уголовной политики означает... определение присущими ей средствами круга деяний, которые могут и должны быть признаны преступлениями или исключены из их числа»10.
Эта предельно ясно выраженная сущность указанных процессов дает возможность определить наиболее вероятные и типичные ошибки, допущенные законодателем при криминализации и декриминализации. Ошибка может заключаться:
8 См.: Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация. М., 1982; Коробеев А. И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987; Келина С. Г. Некоторые аспекты теории криминализации // Проблемы уголовной политики и уголовного права. М., 1994. С. 47—57.
9 См.: Антонов А. Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001; Ло-пашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. СПб., 2004. С. 278—315.
10 Загородников Н. И. Советская уголов-
ная политика. М., 1979. С. 57.
а) в недооценке (игнорировании) степени общественной опасности деяния, подлежащего уголовно-правовому запрету;
б) необоснованном исключении общественно опасного деяния из числа противоправных;
в) установлении уголовно-правового запрета в отношении деяния, не обладающего достаточно высокой степенью общественной опасности;
г) нарушениях правил законодательной техники, системности уголовного законодательства, порождающих излишнюю неопределенность, коллизионность и другие подобные дефекты уголовного закона.
В первых двух случаях образуется пробел в законе, в третьем — его избыточность. Что касается последнего из названных вариантов законодательной ошибки, допущенной при криминализации или декриминализации, то она представляет собой весьма разнообразные упущения законодателя, в основном технико-юридического характера, которые затруднительно подвести под общий знаменатель и охватить одним общим понятием. Единственное, что может их объединить, так это то, что вопрос решен не так, как это следовало бы сделать.
Появление пробелов и избыточности в уголовном законе напрямую связано с несоблюдением одного из принципов криминализации: бес-пробельности закона и неизбыточности запрета11.
Непризнание преступными посягательств, имеющих общественно опасный характер и нуждающихся в уголовно-правовом регулировании, наносит серьезный ущерб, приводит к безнаказанности лиц, их совершивших, порождает угрозу распространения подобных деяний, подрывает
11 См.: Основания уголовно-правового запрета. С. 210; Кауфман М. А. О принципе бес-пробельности закона и неизбыточности запрета в уголовном праве // Уголовное право. 2003. № 4. С. 36—38; Лопашенко Н. А. Указ. соч. С. 295—298.
авторитет власти и закона. Криминализацию, следовательно, можно рассматривать как способ устранения пробела.
За время своего действия УК РФ 1996 г., по нашим подсчетам, был изменен законодателем 184 раза12. При этом общее количество изменений, внесенных этими законами, исчислению не поддается. Содержательно эти изменения характеризовались чрезвычайным разнообразием и включали всю возможную палитру: от незначительных, уточняющих точечных поправок в тексте действующих норм до включения новых статей и целых глав.
Но то, что значительная часть этих изменений была связана с криминализацией — факт бесспорный. Наиболее типичной является полная первичная криминализация, когда в качестве противоправного закрепляется деяние, ранее в уголовном порядке не преследуемое. В этом случае в Особенной части УК появляется новая статья. Именно таким способом были криминализированы торговля людьми, использование рабского труда, розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции, невыплата заработной платы, пенсий, пособий и иных выплат, незаконные организация и проведение азартных игр, получение сексуальных услуг несовершеннолетнего и некоторые другие общественно опасные деяния. Надо также иметь в виду, что процесс криминализации может осуществляться и путем изменения редакции действующих норм. Так, Федеральным законом от 28 декабря 2013 г. № Э81-ФЗ в ст. 232 УК РФ были внесены изменения, которые расширили объективную сторону преступления за счет добавления нового альтернативного признака, а именно систематического предоставления помещений для потребления нарко-
12 Эта цифра отражает количество федеральных законов, которыми вносились соответствующие поправки в УК РФ.
тических средств, психотропных веществ или их аналогов. До внесения этих изменений ст. 232 УК РФ регламентировала ответственность только за организацию либо содержание притонов в тех же целях.
Какие ошибки допущены законодателем в сфере криминализации, и в чем нам видится пробельность действующего уголовного закона?
Очевидной ошибкой является игнорирование законодателем им же и установленного положения, сформулированного в ч. 3 ст. 331 УК РФ: уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени. «Военное время» и «боевая обстановка» — понятия, разумеется, не тождественные. Россия ни с кем не находится в состоянии войны, поэтому «военное время» как обязательное условие применения уголовного законодательства военного времени сегодня отсутствует. Но боевая обстановка возникает не только в военное, но и в мирное время. И хотя на Северном Кавказе уже длительное время идут боевые действия, называемые, правда, не войной, а контртеррористической операцией (что не меняет сути дела — боевая-то обстановка налицо), никаких законодательных актов военного времени не принимается. Поскольку преступления совершаются, то применяются нормы, рассчитанные на мирное время. Во-первых, это означает применение закона по аналогии и, во-вторых, свидетельствует об отсутствии в уголовном законодательстве России целого пласта уголовно-правовых норм, а именно законодательства военного времени, потребность в применении которого не вызывает никаких сомнений. Полагаем, что это можно рассматривать как «полный» пробел.
Еще одной правотворческой ошибкой и одновременно примером пробела является отсутствие в УК РФ нор-
мы об уголовной ответственности за незаконное обогащение. Упорное нежелание законодателя установить данный запрет (соответствующие законопроекты вносились в Государственную Думу РФ), имеющийся в законодательстве многих цивилизованных государств, дает основание предположить, что вместо реальных шагов в борьбе с коррупцией на законодательном уровне происходит ее имитация. В. А. Номоконов, рассуждая о современной уголовной политике (заметим, что правотворчество во многом определяет ее содержание), делает следующий малоутешительный вывод: «...мы уже можем говорить не только об известной коррупциоген-ности ряда норм Уголовного кодекса, но и об их общей криминогенности»13. Думаем, что криминогенность может быть обусловлена не только содержанием действующих норм, но и отсутствием норм как таковых.
Как уже отмечалось, пробел может быть вызван и ошибочной, неоправданной декриминализацией. В связи с этим нельзя не вспомнить историю, приключившуюся с составом клеветы в 2011—2012 гг. Сначала нам популярно (и весьма убедительно) объяснили, что клевета — это деяние, степень общественной опасности которого весьма невелика, и потому его следует декрими-нализировать. Что и было безотлагательно сделано. Через полгода (!) «вдруг» оказалось, что бороться и победить явление клеветы в нынешних условиях можно исключительно уголовно-правовыми средствами, и она вновь была криминализирована. Складывается впечатление, что законодатель пытается решить вопросы криминализации и декриминализации на ощупь, методом проб и ошибок. Похоже, вскоре мы станем свидетелями очередного витка декриминализации.
13 Номоконов В. А. Уголовная политика:
пока — имитация // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: матер. XII Меж-дунар. науч.-практ. конф. М., 2015. С. 18.
В настоящее время в Государственной Думе РФ рассматривается проект федерального закона №№ 953369-6 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной от-ветственности»14. Согласно данному законопроекту декриминализации подлежат побои (ст. 116 УК), угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 119 УК), злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК РФ). Предлагается также частичная декриминализация использования заведомо подложного документа (ч. 3 ст. 327 УК РФ). Каковы же аргументы в пользу принятия такого решения? Они приводятся в пояснительной записке к законопроекту. Приведем их.
Во-первых, удельный вес лиц, осужденных за совершение преступлений небольшой тяжести, составляет 46%. Во-вторых, количество осужденных по предлагаемым к декриминализации нормам составляет ежегодно: по ст. 116 УК РФ — 19 — 21 тыс.; по ч. 1 ст. 119 УК РФ — 30 — 31 тыс.; по ст. 157 УК РФ — более 60 тыс.; по ч. 3 ст. 327 УК РФ — 15 — 16 тыс. В-третьих, из почти 130 тыс. лиц, осужденных за эти преступления в 2014 г., примерно 95% были назначены наказания, не связанные с их изоляцией от общества. Выходом из сложившейся ситуации видится декриминализация названных выше деяний.
Цифры, бесспорно, впечатляют, и на их фоне предложение кажется вполне разумным. Если бы не одно «но». Категория преступлений небольшой тяжести отличается значительной неоднородностью. По нашим подсчетам, среди них насчитывается 98 составов преступлений, санкция которых вообще не предусматривает наказания в виде лишения свободы, 22 состава, содержащих максималь-
ную санкцию до одного года лишения свободы, 102 состава, предусматривающих максимальное наказание до двух лет лишения свободы и 74 состава, санкция которых предусматривает максимальное наказание три года лишения свободы. Декриминализации же подлежат только четыре из них, причем в двух — ч. 1 ст. 119 УК и ст. 157 УК — санкция содержит и такой вид наказания, как лишение свободы. Следовательно, выбор законодателя объясняется отнюдь не показателем общественной опасности подлежащих декриминализации деяний. Чем же? Вывод напрашивается сам собой: основанием для этой «точечной» декриминализации является значительная распространенность этих преступлений и, как следствие, увеличение числа случаев осуждения за них. Прозрачны и ее цели: разгрузить судебную систему и снизить показатели преступности. Но снизить показатели и снизить преступность — далеко не одно и то же.
Н. А. Лопашенко справедливо относит к основаниям декриминализации допущенные при проведении криминализации ошибки15. Применительно к рассматриваемым нормам такого никак не скажешь. Составы эти давно и прочно укрепились в отечественном уголовном законодательстве, и вопрос об их декриминализации, насколько нам известно, ранее никогда не ставился. Замена уголовной ответственности на административную (что и предполагается в данном случае) означает, что законодатель полагает возможным и необходимым реагировать на подобные факты проявления негативного деви-антного поведения мерами, не связанными с уголовным наказанием. Однако мотивация такого решения представляется весьма неубедительной. И, конечно, возникает вопрос: почему бы не декриминализировать и другие, представляющие весьма незначительную общественную опасность деяния, которых в УК РФ предоста-
14 Закон принят в первом чтении.
15 См.: Лопашенко Н. А. Указ. соч. С. 307.
точно? Тем самым будет реализована идея «маленького», но «жесткого» Уголовного кодекса16.
Ошибочная криминализация приводит к избыточности законодательства. Пробел и избыточность — это два антипода, две парные категории, в основе связей между которыми лежит единство противоположностей. Избыточность — следствие преодоления так называемых мнимых пробелов, и противостоять этим настойчивым попыткам удается далеко не всегда. В результате УК РФ пополняется нормами, которые ни криминологически, ни социально не обусловлены.
Поскольку рамки данной статьи не позволяют подробно рассмотреть все проявления данной разновидности ошибки, приведем только один пример. Не так давно УК РФ был дополнен ст. 3302 «Неисполнение обязанности по подаче уведомления о наличии у гражданина Российской Федерации гражданства (подданства) иностранного государства либо вида на жительство или иного действительного документа, подтверждающего право на его постоянное проживание в иностранном государстве», согласно которой наказуемым является неисполнение лицом установленной законодательством РФ обязанности по подаче в соответствующий территориальный орган федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на осуществление функций по контролю и надзору в сфере миграции, уведомления о наличии у гражданина РФ гражданства (подданства) иностранного государства либо вида на жительство или иного действительного документа, подтверждающего право на его постоянное проживание в
16 См.: Коробеев А. И. Уголовно-правовая политика: проблема обоснованности запретов в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года // Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации. Саратов, 2002. С. 10.
иностранном государстве. В чем общественная опасность такого, с позволения сказать, прегрешения? Какие правовые последствия может иметь осведомленность (неосведомленность) Российской Федерации о наличии у ее гражданина одновременно и гражданства другого государства? Да никаких. И уж тем более непонятно, какой конфликт интересов может возникнуть при наличии у гражданина РФ только лишь права постоянного проживания в иностранном государстве.
Известно, что законодательство РФ содержит запрет заниматься определенной деятельностью гражданину РФ при наличии у него другого гражданства. Но в критикуемой нами норме ни о каких действиях речи не идет. Похоже, что законодатель преследует единственную цель: нанести «превентивный удар» по неблагонадежным, представляющим опасность по своей связи с преступной средой (а это ни много ни мало весь остальной мир). Да это же в чистом виде теория «опасного состояния»!
Давно пора признать, что избыточная криминализация приносит весьма значительный вред, хотя, возможно, он и не столь очевиден17. Если избыточный уголовный закон применяется на практике, он искажает смысл и содержание действительной уголовной политики. В том случае, когда такой закон не применяется или почти не применяется на практике, он дискредитирует законодательство как форму выражения уголовной политики, ибо создает представление о его необязательности. И, наконец, как верно отмечает С. Г. Келина, «социальная вредность избыточного уголовного законодательства состоит в том, что оно создает почву для выборочного его применения, для субъек-
17 Еще Ч. Беккариа обращал внимание на то, что «запрещать множество безразличных действий... значит создавать из этих действий новые преступления» (Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939. С. 394).
тивизма, т. е., по существу, для произвола правоприменительных органов, явления, несовместимого с принципами правового государства»18.
Ошибки, допущенные при пенали-зации и депенализации, к сожалению, также не редкость. Пенализа-ция чаще всего сопряжена с криминализацией, но может происходить и независимо от нее. В любом случае она получает свое выражение в санкциях. По поводу содержания последних сегодня звучат различные, в основном критические оценки. Так, Э. Ф. Побегайло считает, что проблема санкций — это «ахиллесова пята» УК РФ, «вопрос о санкциях проработан в нем откровенно слабо»19. И это, действительно, верная оценка.
Приведем два хорошо известных примера. Обещание или предложение посредничества во взяточничестве (ч. 5 ст. 2911 УК РФ), которое и деянием-то нельзя назвать, наказуемо лишением свободы на срок до 7 лет, тогда как оконченное посредничество наказывается лишением свободы максимум на 5 лет. Не поддается также никакой логике и решение законодателя установить для пособника в совершении террористического акта (ч. 3 ст. 2051 УК РФ) более строгое наказание (от 8 до 20 лет лишения свободы), чем за действия исполнителя (от 8 до 15 лет). В связи с этим нельзя не согласиться с А. И. Коробеевым в том, что «...правилом скорее является... неадекватное отражение санкцией уголовного закона характера и степени общественной опасности запрещаемого деяния»20.
Депенализация, хотя и не столь часто применяемая как пенализа-ция, затрагивает тем не менее важный сегмент уголовно-правовых отношений. По мнению Н. А. Лопашен-
18 Келина С. Г. Указ. соч. С. 49.
19 Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побе-гайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006. С. 48.
20 Российское уголовное право: курс лек-
ций. Т. 1: Преступление / под ред. А. И. Ко-
робеева. Владивосток, 1999. С. 101.
ко, она проявляется в освобождении от уголовной ответственности и (или) наказания, в исключении отдельных наказаний из конкретных санкций или вообще из системы на-казаний21. Думаем, что этими формами депенализация не ограничивается. Она может быть частичной и выражаться в уменьшении нижнего и верхнего пределов уголовного наказания, изменении карательного элемента в содержании наказания, сокращении сроков судимости, а также части, после фактического отбытия которой возможно применение условно-досрочного освобождения и т. п.
Как частичную депенализацию следует рассматривать, например, дополнение гл. 21 УК РФ нормами, дифференцирующими уголовную ответственность за мошенничество (ст. 1591—1596), общая направленность которых заключается в существенном смягчении уголовной ответственности за мошенничество, совершаемое в отдельных сферах. Но именно смягчение ответственности в ст. 1594 УК РФ и несогласованность ее санкции с санкцией ст. 159 УК РФ было признано не просто ошибочным, но и неконституционным. В постановлении Конституционного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П было, в частности, отмечено, что различия в размере санкций, установленных ст. 159 и 1594 УК РФ, обусловливающие их отнесение к разным категориям преступлений, усиливают предпосылки к нарушению принципа равенства в отношении субъектов мошеннических посягательств на собственность, что снижает предполагаемый эффект от введения в правовое регулирование этого специального состава.
Ошибкой в сфере депенализа-ции, причем ошибкой очевидной для большинства специалистов, было признано исключение Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ нижнего предела нака-
21 См. : Лопашенко Н. А. Указ. соч. С. 312.
зания в виде лишения свободы для большинства наиболее распространенных преступлений.
Если говорить об ошибках технико-юридического характера, то, пожалуй, следует выделить те из них, которые связаны с нарушением системности уголовного законодательства, в результате чего возникает несогласованность между его положениями. Бессистемность и сопутствующая ей нестабильность отечественного уголовного законодательства превратились в проблему, о которой сегодня не говорит только ленивый, о ней пишутся статьи, монографии, ей посвящаются конференции и конгрессы. Ситуация, впрочем, лучше не становится, количество подобных законотворческих ошибок уже не поддается исчислению и они продолжают множиться. От них, пока еще не реализованных, хочется предостеречь.
Так, одной из новелл уголовного законодательства может стать норма, дополнить которой УК РФ предлагается в вышеупомянутом проекте федерального закона № 953369-6. В ней предусмотрена ответственность за «побои, совершенные лицом, подвергнутым административному наказанию за побои либо имеющим судимость за преступление, предусмотренное настоящей статьей или статьями 105, 106, 110—112, 115—117»22. Мы не беремся обсуждать вопрос о том, насколько обоснованной является сама концепция возврата к конструированию норм с административной пре-юдицией и повышенной ответственностью лиц, имеющих судимость за аналогичные преступления. Отметим только технико-юридическую сторону вопроса.
22 URL: http://asozd.duma.gov.ru.
Во-первых, непонятно, зачем среди судимостей, имеющихся у субъекта, нужно специально оговаривать судимость «за преступление, предусмотренное этой статьей», если она попадает в изложенный далее по тексту перечень. Во-вторых, вызывает вопросы сам этот перечень. Почему он ограничен только указанными статьями? Разве не убийства, причинение вреда здоровью и побои составляют сущность многих преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства, правосудия, порядка управления и воинских преступлений? Разве не жизнь и здоровье являются непосредственным (хотя и дополнительным) объектом в десятках составах умышленных преступлений, разбросанных по различным главам УК РФ? В силу однородности названных преступлений должен быть и максимально унифицирован соответствующий перечень.
Конечно, ни один законодатель не застрахован от ошибок. Но всему есть предел. Приведенные выше примеры составляют лишь небольшую часть концептуальных и технико-юридических правотворческих ошибок. Но и они служат весомым аргументом в пользу необходимости проведения существенного реформирования или, если угодно, модернизации уголовного законодательства, исправления допущенных ошибок. «Но в основе этих реформ, — как верно подчеркивают М. М. Бабаев и Ю. Е. Пудовочкин, — должна лежать подлинно новая, научно обоснованная, отвечающая современным криминальным вызовам концепция уголовной и уголовно-правовой политики»23.
23 Бабаев М. М., Пудовочкин Ю. Е. Проблемы российской уголовной политики. М., 2014. С. 154.
Библиографический список
Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006.
Антонов А. Д. Теоретические основы криминализации и декриминализации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.
Бабаев М. М., Пудовочкин Ю. Е. Проблемы российской уголовной политики. М., 2014.
Баранов В. М. Истинность норм советского права. Саратов, 1989.
Баранов В. М., Сырых В. М. Законотворческие ошибки: понятие и типология // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: сб. ст.: в 2 т. / под ред. В. М. Баранова. Н. Новгород, 2001. Т. 1.
Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939.
Данилюк С. Е. Ошибка в противоправности и ее уголовно-правовое значение: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990.
Загородников Н. И. Советская уголовная политика. М., 1979.
Кауфман М. А. О принципе беспробельности закона и неизбыточности запрета в уголовном праве // Уголовное право. 2003. № 4.
Келина С. Г. Некоторые аспекты теории криминализации // Проблемы уголовной политики и уголовного права. М., 1994.
Кириченко В. Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1962.
Коробеев А. И. Советская уголовно-правовая политика: проблемы криминализации и пенализации. Владивосток, 1987.
Коробеев А. И. Уголовно-правовая политика: проблема обоснованности запретов в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года // Предмет уголовного права и его роль в формировании уголовного законодательства Российской Федерации. Саратов, 2002.
Лашков А. С. Правотворческие ошибки. Проблемы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1999.
Лопашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон, уголовно-правовая политика. СПб., 2004.
Лукашева А. В. Законотворческие ошибки // Гражданин и право. 2000. № 3.
Номоконов В. А. Уголовная политика: пока — имитация // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: матер. XII Междунар. науч.-практ. конф. М., 2015.
Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация. М., 1982.
Поленина С. В. Качество и эффективность законодательства. М., 1993.
Российское уголовное право: курс лекций. Т. 1: Преступление / под ред. А. И. Коробее-ва. Владивосток, 1999.
Сырых В. М. Теория государства и права. М., 2005.
Тихомиров Ю. А. Юридическая коллизия. М., 1994.
Фаткуллина М. Б. Юридические и фактические ошибки в уголовном праве: проблемы квалификации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001.
Якушин В. А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988.
Правовые проблемы квалификации преступлений коррупционной направленности
ЧЕРЕПАНОВА Екатерина Викторовна, старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук
117218, Россия, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34 E-mail: antikor@izak.ru
Установление соответствия конкретного деяния признакам того или иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом, является одним из важнейших понятий науки уголовного права. Только правильная квалификация преступления является одной из гарантий осуществления правосудия в строгом соответствии с законом. Самостоятель-
