CC BY
31
Исключение нами концентрического либо эксцентрического приема осмотра из списка возможно применимых при расследовании дел данной категории обусловлено во-первых, тем обстоятельством, что деревья растут достаточно в хаотичном порядке, и связать их «спиралью» не всегда представится возможным; во-вторых, конечно, в природе не существует двух абсолютно одинаковых пней, и есть вероятность визуальной ошибки, по этим причинам сейчас после описания пня, его всегда маркируют, чтобы исключить вероятность перечёта или недочёта; в-третьих, мы должны соблюдать последовательность проведения осмотра, и описанные нами тактические приёмы, как нам представляется, наиболее точно позволят сохранить вышеуказанные требования.
Таким образом, рассмотрев тактические приёмы, применимые к осмотру мест незаконных рубок, мы пришли к выводу, что рациональность тактического приёма влияет не только на верную фиксацию пня как центрального объекта осмотра в протоколе осмотра, но и позволяет не допустить ошибок в перечётных ведомостях, которые являются необходимым документом при
расследовании исследуемого нами вида преступления. Выбор наиболее рационального тактического приёма, позволит, как собрать доказательственную базу для привлечения виновного к уголовной ответственности, так и избежать случаев исключения протокола осмотра места происшествия из числа доказательств, в связи с незаконностью и необоснованностью составления.
Список литературы:
1. Криминалистика. Полный курс: учебник для бакалавриата и специалитета / по ред. А.Г. Филиппова. М., 2017.
2. Протокол осмотра места происшествия (Приморский край, Чугуевский район) от 12 марта 2018 года.
3. Протокол осмотра места происшествия (Приморский край, Спасский район) от 17 июля 2018 года.
4. Унжакова С.В. Особенности производства осмотра места происшествия при расследовании незаконной рубки лесных насаждений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2016 . № 5.
«ПРАВОСОЗНАНИЕ», «ВОЛЯ» И «ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЕ» СУБЪЕКТОВ КАК КАТЕГОРИИ, ОБУСЛАВЛИВАЮЩИЕ ПОРЯДОК ДВИЖЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВООТНОШЕНИЙ
DOI: 10.31618/ESU.2413-9335.2020.2.74.742 Машуков Роман Александрович
канд. юрид. наук., доцент, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин ГОУ ВПО «Луганский государственный университет имени В. Даля» 91016, Украина, г. Луганск, ул. Коцюбинсокго, д. 27, кв. 136
"LEGAL CONSCIOUSNESS", "WILL" AND "EXPRESSION OF WILL" OF SUBJECTS AS CATEGORIES FOR THE PROCEDURE FOR THE MOVEMENT OF CIVIL LEGAL RELATIONS
Mashukov Roman
candidate of law, associate professor, associate professor of the Department of state law disciplines of the Luhansk State University named after Vladimir Dal ' 91016, Ukraine, Lugansk, Kotsyubinsokgo Street, 27/136
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена изучению способности участника гражданских правоотношений оказывать влияние на порядок движения такого правоотношения. В исследовании автор отстаивает подход, согласно которому гражданские правоотношения находятся в абсолютном движении. Такое движение обуславливают категории пространства и времени, как объективные факторы, а также сознание и воля участников правоотношений, как субъективный фактор, высказываются соображения о возможных векторах порядка движения гражданского правоотношения.
ABSTARCT
The article is devoted to the study of the ability of a participant in civil relations to influence the order of movement of such a relationship. The main position of the research in the thought of absolute character movement of civil relations. Such a movement is determined by the categories of space and time, as objective factors, as well as the consciousness and will of participants in legal relations, as a subjective factor. The author puts forward suggestions about possible vectors of the order of movement of civil legal relations.
Ключевые слова: правоотношение, гражданское правоотношение, движение гражданского правоотношения, порядок движения, сознание, правосознание, воля, волеизъявление, участник гражданского правоотношения.
Key words: legal relationship, civil legal relationship, civil legal relationship movement, order of movement, consciousness, legal consciousness, will, expression of will, participant in a civil legal relationship.
В условиях развития демократического общества, особого внимания заслуживает изучение возможностей участников правоотношений оказывать влияние на существование, движение правоотношения в пространстве и времени. Последнее представляется особенно актуальным для гражданских правоотношений, которым свойственна колоссальная динамика, участники которых на практике наделены значительной свободой и дозволениями в части реализации принадлежащих им субъективных прав и охраняемых законом интересов.
Категории «пространство» и «время» являются общими условиями, от которых зависит движение правоотношений, в том числе и гражданских. Учитывая свойство времени, представляется возможным констатировать, что любое гражданское правоотношение осуществляет свое движение перспективно и устремляется в будущее. Ретроградное движение правоотношения физически не возможно. Категории пространства и времени тесно взаимосвязаны и, зачастую, пересекаются относительно конкретного правоотношения.
Согласно подхода А.Р. Шишки, концепт ст. 1 ГК Украины предусматривает, что неотъемлемой составляющей факта возникновения гражданских отношений является качество воли его участников; свободное волеизъявление участника гражданских отношений происходит тогда, когда внешнее поведение человека (правомерное или неправомерное) подчиняется, определяется его сознанием и реализуется им [1, с. 413]. Следовательно, сознание участника гражданского правоотношения, его воля, волеизъявление, могут обуславливать правила движения гражданского правоотношения, а точнее, их порядок, как последовательный ход чего либо; правила, по которым совершается что либо [2, с. 702]. Изучение данного аспекта и составляет цель настоящей статьи.
Категории «сознание», «правосознание», «воля», «волеизъявление» являются достаточно изученными в юриспруденции на сегодняшний день. Цивилистика в данном случае не составляет исключения. Одновременно с этим, исследованию вопросов относительно их применения к аспектам движения гражданского правоотношения в юридической науке отдельного внимания не уделялось.
В цивилистике советского периода правовые вопросы движения гражданского правоотношения изучались в контексте исследования юридических фактов [3, с. 285], динамики гражданских правоотношений [4, с. 25] и др. Одновременно с этим, на сегодняшний день в юридической науке обосновано самостоятельное значение юридических фактов, а именно, что они являются главным правовым средством, которые обеспечивают движение механизма правового регулирования гражданских правоотношений [5, с. 281].
В соответствии с подходом Д.И. Мейера, прошедшее оставляет след в настоящем и оказывает влияние на будущее, однако настоящее и будущее не могут отразиться на прошедшем; воля человека определяется под влиянием обстоятельств, следовательно, приходится соизмерять обстоятельства не только прошедшего и настоящего, но и будущего [6, с. 178]. Таким образом, движение гражданского правоотношения во времени и пространстве связано с моментом его возникновения. Т.е. понятие «движение гражданского правоотношения» относительно конкретного случая, на наш взгляд, применимо только к уже существующему правоотношению. Юридический факт, знаменующий возникновение данного правоотношения датируется прошлым либо настоящим. Движение данного правоотношения произошло и продолжает свой ход в пространстве и времени; момент его возникновения уже обуславливает перспективу его движения. Следовательно, юридические факты являются, своего рода, отмеряющими звеньями «истории» движения гражданского
правоотношения в пространстве и времени. Таким образом, представляется возможным
констатировать, что вопросы относительно исследования порядка движения гражданских правоотношений на сегодняшний день в юридической науке являются не достаточно изученными.
Право - многофункциональная и полисеманитеческая категория. Представляется, что право, прежде всего, является ментальной категорией. Представления о правовых категориях и правоотношениях формируется в сознании участников правоотношений с учетом уровня их социального развития, восприятия, сознания и т.д. Субъективное (ментальное) восприятия права связано с сознанием индивида. Такой вид сознания в праве определяют как «правосознание», что представляет собой «.. .совокупность
рациональных и психологических компонентов, которые не только отражают осознание правовой действительности, но и воздействуют на нее, формируя готовность личности к правовому поведению» [7, с. 6-7]; первооснову правопознания, единственным и уникальным инструментом формирования и концентрации правовых ценностей, их догматизации, стагнации или качественной реновации, на уровне индивидуального правосознания; это мерило определения истинной сущности «духа и буквы закона», характера и особенностей правового менталитета, традиций и новаций в юриспруденции [8, с. 7-8]. По поводу применения данной категории, определения ее сущности, в юридической литературе не сложилось единого мнения. Например, отмечается, что «правосознание» является атавистической категорией происходящей из советского права, т.к. право не может отождествляться с законом; знание всех действующих нормативно-правовых актов государства, их оценка и поведение в соответствии
с законом не могут связываться с правосознанием [9, с. 32]. Не углубляясь в изучение данного термина, считаем, что его использование применительно к исследованиям, посвященным восприятию субъектами норм права, правоотношений, их осознание, является традиционным. Данная работа в этом аспекте не составляет исключения. В этой связи отметим подход Р.Р. Муслумова, согласно которого познавательная функция правосознания состоит в освоении права и правовой действительности в различных формах (чувственных, образных, логико-понятийных) [10, с. 21]. Следовательно, за восприятие участниками правоотношений их сути и элементов «отвечает» правосознание как правовое явление и самостоятельная правовая категория.
В юриспруденции существует классификация видов правосознания. Так, например, правосознание бывает профессиональным (работников культуры, суда и т.п.), обыденным и т.д. Считаем, что относительно гражданских правоотношений трудно применить какой либо конкретный классификационный вид
правосознания, т.к. в их составе, например, при заключении договоров, могут участвовать абсолютно все обозначенные законом субъекты; их участие в таких правоотношениях может иметь смешанный характер: сторонами договора, в частности, могут быть юрист и учитель средней школы, которые обладают разным уровнем правосознания. Таким образом, правосознание участника гражданского правоотношения, на наш взгляд, воплощается в их действиях (бездействиях), которые ими осуществляются, в основе чего лежит их воля.
Исследование и применение категории «воля» характерно для отраслей права, которые относятся к подсистемам как частного так и публичного права. Так, институт избирательного права отрасли конституционного права регламентирует свободу выбора и волеизъявления электората. Относительно гражданских правоотношений данная категория наиболее часто применима к институтам сделок, наследства, правовому режиму отдельных вещей (самовольное строение или перепланировка). Рассматриваемая категория является полисемантической. Например, в цивилистике ее определяют как психолого-субъективное устремление участника гражданских правоотношений, обозначающее желание достичь им определенный гражданско-правовой результат (воздержаться от него) [11, с. 7].
Наряду с категорией «воля» так же применяется категория «волеизъявление». Так, И.П. Политова отмечает, что между волеизъявлением лица и его внутренней волей связь имеет место в том случае, если субъект имеет правильное представление о совершаемом им действии и достигаемом ею результате [12, с. 25]. Согласно подхода Л.Л. Чантурия, воля может быть выражена в различных формах; возможности внешнего волеизъявления, по мнению автора,
многочисленны: изъявление может быть осуществлено посредством телесных движений, подписью на составленном документе, снятием денег со счета через банкомат с помощью банковской карточки и пр. [13]. Таким образом, представляется, что категория «воля» определяет интеллектуально-психологическое устремление лица и имеет сугубо субъективную основу. Категория «волеизъявление» является оценочным показателем выражения воли участника правоотношения, что усматривается в связи между его волей и его конкретным результатом-действием (бездействием). Это означает, что уяснение сути правоотношения обусловлено правосознанием их участников. Пределы (границы) правосознания и восприятия действительности не установлены законом. В свою очередь, от этого зависят последующие действия участников
правоотношений, как результат выражения соответствующей воли. Как уже отмечалось, категории «пространство» и «время» являются основными при определении порядка движения конкретного правоотношения. В этой связи приведем следующий пример относительно восприятия участниками гражданского правоотношения категории «время» в рамках отдельного случая. Так, стороны заключили договор на определенный срок. За нарушение условий относительно соблюдения срока выполнения обязательства должником, в договоре предусмотрен способ обеспечения обязательства в виде неустойки. По истечению срока, указанного в договоре, должник не выполнил свои обязательства, но кредитор не предъявил претензий и требований, в том числе, не прибегнул к мерам обеспечительного характера. Из данного примера следует, что: 1) стороны обладают необходимым объемом дееспособности и обоюдно осознают значения и последствия невыполнения условий договора должником в обозначенный срок; 2) кредитор сознательно не предъявляет требований к должнику относительно выполнения условий основного обязательства, не применяет мер по обеспечению обязательств, предусмотренные договором в связи с нарушением срока его исполнения в отношении должника. С правовой точки зрения, действия кредитора из приведенного случая схожи с действиями по прекращению обязательства путем прощения долга или рассрочку, отложение срока выполнения долгового обязательства. Однако, кредитором не выдан относительно этого соответствующий документ (не заключено дополнительное соглашение к договору, не выдана расписка и т.д.), не совершены иные необходимые для указанного выше действия, что сводит приведенные предположения на нет.
Следующий пример касается категории «пространство» применительно к порядку движению гражданского правоотношения. Так, кредитор считает конкретное обязательство исполненным в надлежащем месте, которое предусмотрено договором, несмотря на то, что реальное выполнение такого обязательства
произошло в другой точке пространства (населенный пункт, не обозначенный условиями договора). Как результат, такой договор прекращается его надлежащим выполнением. Не углубляюсь в дальнейшую квалификацию действий сторон в приведенных обязательственных правоотношений из двух примеров, отметим, что на практике такие случаи не единичны. Пространство и время являются объективными категориями, которые обуславливают движение гражданских правоотношений и в случае, когда их значение не искажается правосознанием и волей их участников, их следует рассматривать как самостоятельные векторы (направления) движения гражданских правоотношений. Отметим, что в данном случае искажению подвергаются не сами категории пространства и времени, но их восприятие. Такая позиция подчеркивает правильность подхода, согласно которому сроки и периоды сами по себе не являются юридическими фактами [14, с. 5]. Таким образом, искажение правосознания участников правоотношений в сочетании с их волей, согласно приведенных выше примеров движения гражданского правоотношения относительно категорий «пространство» и «время», является следствием деформированного восприятия ими действительности.
Искажение правосознания традиционно обозначается в юридической литературе термином «трансформация правосознания». В частности, трансформацию правосознания определяют как изменение отношения к праву, а также к деятельности, связанной с правом [15, с. 41]. По мнению
С.О. Гладкого, оценка правосознания личности или социальной группы как «деформированной» или «неразвитой» предусматривает его сопоставление с определенным «нормальным» правосознанием, «нормой правосознания». Оценка отклонений от условной «нормы правосознания», по мнению автора, зависит от контекста (социокультурного, теоретического и др.), в котором рассматриваются эти отклонения [16, с. 25]. Искажение, или деформация правосознания участника
гражданского правоотношения является ожидаемым в процессе движения данного правоотношения. Так, по скольку участники обязательственных гражданских правоотношений, зачастую, являются юристами и/или специалистами отдельных областей
юриспруденции, справедливым представляется замечание Е.В. Акуловой, согласно которого деформация профессионального (юридического) правосознания является естественным процессом, полностью исключить (предупредить, подавить) который представляется невозможным [17, 45]. В том числе, заслуживает внимания подход, в соответствии с которым деформацию правосознания определяет целая система негативных факторов [18, с. 18]. С учетом приведенных выше примеров, относительно гражданских правоотношений, с такой позицией трудно согласиться. Объясняется это тем, что
глобальные процессы, имеющие позитивный характер, так же могут повлечь деформацию правосознания в отдельно взятом случае. Например, развитие определенной сферы бизнеса, привлечение в нее инвестиций и т.д., может породить тенденцию сокрытия реальных доходов, получаемых по результатам конкретных сделок в данной сфере отдельными участниками гражданских правоотношений, в частности, для дальнейшего получения ими сверхприбыли. Считаем, что причины искажения или деформации правосознания участников гражданских правоотношений целесообразно классифицировать не как негативные и позитивные, но как объективные и субъективные. К первому блоку таких причин, на наш взгляд, следует отнести глобальные процессы, происходящие в обществе. Например, речь идет о процессах глобализации, модернизации, информатизации, которые оказывают значительное влияние на сознание и психику социума в целом (всех существующих индивидов), и отдельно взятых индивидов как участников определенных гражданских правоотношений. Блок субъективных причин, на наш взгляд, составляют низкий уровень правовых знаний, правовой культуры и, собственно, правового сознания в отдельно взятых случаях, стремление участников правоотношений укрепить коммерческие и личностные отношения (в случае, когда категории времени и пространств искажаются правосознанием и волей лица в пользу иного участника правоотношения), девиантное мышление и поведение участников правоотношений, подразумевающее в качестве своей основной цели получения сверхприбыли от результатов сделки участников правоотношения, сужение количества субъективных прав другого участника данного правоотношения, уход от общих норм системы налогообложения и др. (случаи, когда категории времени и пространств искажаются правосознанием и волей лица в свою пользу, заведомо нарушая тем самым права и интересы иных лиц или публичноправовые нормы, установленные государством). В этой связи следует отметить подход, согласно которого деформация правосознания и девиантное поведение не тождественные понятия, т.к. для последней характерно частичная, локальная деформация личности, в то время как деформации правосознания свойственны существенные характеристики [19, с. 43]. Деформированное правосознание участников правоотношений, в том числе и гражданских, относительно категорий «пространство» и «время», выражается в определенных действиях (активный их характер) или воздержания от таковых (пассивный характер). Необходимо подчеркнуть, что для изменения традиционного порядка движения гражданского правоотношения, наличия только
деформированного правосознания субъекта в конкретном случае не достаточно. Такое правосознание обуславливает изменения в традиционном порядке движения гражданского
правоотношения только в сочетание с волей субъекта, что отображается в последующем в его волеизъявлении. Следовательно, правосознание, воля и волеизъявление участников гражданских правоотношений с учетом их комплексного применения, формируют самостоятельный вектор движения таких правоотношений. Условно такой вектор представляется возможным обозначить как «интеллектуально-волевой». Данный вектор имеет обособленный характер на ряду с векторами пространства и времени. Условно, соотнесение данных векторов можно представить на примере следующего уравнения:
T
.......................................................^
{ S
ГП ------------------------------------------------------
{ ИВВ
.......................................................^
В приведенном уравнении буквы «ГП» обозначают термин «гражданское
правоотношение», что подчеркивает факт его образования (юридический факт, лежащий в основе его возникновения датируется прошлым либо настоящим). Латинская буква «Т» означает категорию времени и знаменует самостоятельный вектор движения гражданского правоотношения -«темпоральный»; латинская буква - категорию пространства, и, соответственно, самостоятельный вектор - «территориальный»; буквы ИВВ обозначают «интеллектуально-волевой» вектор; стреловидная прямая с указателем - перспективная прямая, обозначающая движение правоотношения в соответствии со всеми векторами из настоящего в будущее (наличие трех перспективных прямых в рамках пути движения ГП подчеркивает самостоятельный характер каждого вектора, возможность их не совпадения на пути движения правоотношения); математический знак «{» -объединенное соответствие всех трех векторов, что, как правило, характерно для большей части порядков движения гражданских правоотношений вначале пути такого движения (данный знак так же может находиться и в конце обозначенного пути движения, однако, с учетом контекста данного исследования, умышленно его там не указываем).
Таким образом, приведенные выше доводы в пользу существования «интеллектуально-волевого» вектора движения гражданского правоотношения, позволяет сделать следующие выводы:
1. Порядок движения гражданских правоотношений определяет триада векторов такого движения: темпоральный,
пространственного и интеллектуально-волевой. Данные векторы взаимодействуют между собой, и, как правило, взаимосвязаны. Монистическое восприятия (только одного из приведенных векторов) порядка движения определенного гражданского правоотношения в пространстве и
времени не логично из-за ментальной основы восприятия сути гражданских правоотношений их участниками и способности последними непосредственно влиять на ход такого движения.
2. Отведение участниками гражданского правоотношения главной роли интеллектуально-волевому вектору при его движении в отдельно взятом случае может повлечь искаженное восприятие и выражение темпорального и пространственного (в комплексе либо по отдельности) векторов движения гражданского правоотношения на практике.
3. Влияние сознания и воли субъекта на порядок движения гражданского правоотношения представляет возможным классифицировать такие порядки на традиционные (когда, интеллектуально-волевой вектор соответствует темпоральному и пространственному векторам) и нетрадиционные (когда, интеллектуально-волевой вектор определяет значение темпорального и/или пространственного векторов (вместе или по отдельности)).
4. Учитывая интеллектуально-волевую способность участников гражданских правоотношений влиять на ход их движения, искажая восприятие категорий пространства и времени по отдельности, употребление в исследованиях (не в первичном их физико-математическом значении), посвященных аспектам движения гражданского правоотношения комплексных категорий «пространственно-временной», «пространственно-временной фактор» или «пространственно-временной континуум» представляется не целесообразным.
5. Специфика появляющихся в обществе новых правоотношений в отдельных случаях затрудняет, порой, их однозначное подчинение определенной отрасли права. Особенно актуальным это представляется для отрасли гражданского права, с помощью которой регламентируются правоотношения в новых сферах, например, предпринимательства и бизнеса. Представляется, что при наличии указанного случая, выделение специфики и особенностей порядка движения такого правоотношения может послужить «лакмусовой бумагой» для проявления соответствующего предмета и метода конкретной отрасли права, что может облегчить отнесение правоотношения (или группы таковых) к гражданским, так и разграничить схожие с ними, но относящиеся к смежной сфере правового регулирования. Изучение данного аспекта требует проведения системы дополнительных исследований.
6. Движение гражданских правоотношений является абсолютным и характерно для правоотношений с участием как физических, так и юридических лиц. Движение гражданского правоотношения, инициированное юридическим лицом, следует воспринимать как алгоритм, заданный физическим лицом, т.к. трансформация правосознания и соответствующее волеизъявление, свойственно только для физического лица.
Следовательно, подход о порядке движения гражданского правоотношения, на наш взгляд, является ярким аргументом против теории «реального субъекта», выделенной в цивилистике относительно понимания сущности юридического лица как субъекта правоотношений.
Поскольку интеллектуально-волевой вектор движения гражданского правоотношения напрямую зависит от интеллектуального и психологического восприятия действительности участником правоотношения, следует полагать, что ему свойственны определенные фазы. Изучения их специфики и особенностей составляет перспективу дальнейших исследований.
Список литературы:
1. Шишка А.Р. Концепт статьи 1 Гражданского кодекса Украины: методологический путь к познанию и проблемы / А.Р. Шишка // Методология исследования проблем цивилистики. Сборник статей, посвященных памяти профессора А.А. Пушкина. - Харьков. - «Право». 2017. - С. 389 -414.
2. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / РАН. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. Отв. ред. Н.Ю. Шведова. М., 2011. -Издательский центр «Азбуковник». - 1175 с.
3. Халфина Р.О. Обще учение о правоотношении. М.: Юр. лит. - 1974. - 340 с.
4. Явковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. - 212 с.
5. Ппленюк М. Юридичш факти в доктриш приватного права Украши: монографiя / М. Пленюк, А. Коструба. К.: Науково-дослвдний шститут приватного права i шдприемництва iменi академша Ф.Г. Бурчака НАПрН Укра1ни, 2018. -288 с.
6. Русское гражданское право. Чтения Д.И. Мейера, изд. По запискам слушателей. Под ред. А. Вицына. 3-е изд., испр. Сообразно определениям новейшего зак-ва. Издание Николая Тиблена. С-Петербург, 1864. - 790 с.
7. Максимова И.М. Правосознание как источник правового поведения личности: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01 / Ирина Михайловна Максимова. Нижний Новгород. -2005. - 22 с.
8. Пампура М.В. Правосввдомють в умовах трансформацшних процеав в Укрш'ш (загальнотеоретичне дослвдження): автореф.. дис. ... докт. юрид. наук: 12.00.01 / Максим Валершович Пампура. - Харшв, 2019. - 51 с.
9. Кучук А.М. Правосвщомють V. Ввдчуття справедливосп / А.М. Кучук, А.В. Пекарчук // Правовий часопис Донбасу. - 2019. - № 3. - С. 2834.
10. Муслумов Р.Р. Правовое сознание личности : [учеб. пособие] / Р.Р. Муслумов; М-во обр. и науки Рос. Федерации, Урал, федерал, ун-т. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2013. - 84 с.
11. Сенина Ю.Л. Категория воли в гражданском праве России (в аспекте гражданско-правовой сделки): атвореф. дис. ... канд. юрид. наук / Юлия Леонидовна Сенина. - Томск. - 2006. - 27 с.
12. Политова И.П. Воля и вволеизъявление: монография. М.: Проспект, 2016. - 148 с.
13. Чантурия Л.Л. Сделка и волеизъявление в гражданском праве / Л.Л. Чантурия // Юрист. -2006. - № 3. URL: https://journal.zakon.kz/203825-sdelka-i-voleizjavlenie-v-grazhdanskom.html
14. Пленюк М.Д. Юриидчш факти як тдстави виникення цившьно-правових зобов'язань (теоретичш та практичш засади): автореф. дис. ... докт. юрид. наук.: 12.00.03 / Мар'яна Дмитршна Пленюк. - К., 2017. - 36 с.
15. Дергачов £.В. Особливосп трансформацп правово! сввдомосп на сучасному еташ розвитку Укра1ни / е.В. Дергачов // Вюник НТУУ "КПГ. Фiлософiя. Психолопя. Педагопка. Вип. 2015. - № 1. - С. 37-43.
16. Гладкий С.О. Деформацп правосвщомосл у контекст правового самотзнання / С.О. Гладкий // Вюник Харшвського нацюнального ушверситету iменi В.Н. Каразша. Серiя «ПРАВО». 2014. - Вип. № 18. - С. 22-25.
17. Акулова Е.В. Профессиональное (юридическое) правосознание и его деформации: теоретико-понятийный аспект / Е.В. Акулова // Бизнес в законе. - 2012. - № 3. - С. 42-46.
18. Пампура М.В. Основш детермшанти деформацп правосвщомосп в сучаснш Укра!ш / М.В. Пампура // Наше право. - 2017. - № 1. - С. 1319.
19. Тимошенко В. Визначальш фактори правово! сввдомосп / В. Тимошенко // ПравоУкрани. - 2008. - № 6. - С. 41-46.
References:
1. Shishka A. The concept of Article 1 of the Civil Code of Ukraine: a methodological path to knowledge and problems / A. Shishka // Methodology for the study of problems of civil law. Collection of articles dedicated to the memory of Professor A.A. Pushkin. Kharkiv. "Right". 2017. pp. 389 - 414.
2. Explanatory dictionary of the Russian language with the inclusion of information on the origin of words / RAS. Russian Language Institute V. Vinogradov. Repl. ed. N.Yu. Shvedova. M., 2011. Publishing Center "Alphabet Book". 1175 p.
3. Halfina R. General doctrine of legal relationship. M .: Yur. lit. 1974. 340 p.
4. Yavkovlev V. Civil law regulation of public relations. Sverdlovsk. 1972. 212 p.
5. Pplenyuk M. Legal Facts in the Doctrine of Private Law of Ukraine: Monograph / M. Plenyuk, A. Kostruba. K .: Naukovo-doslidny Institute of Private Law and Private Law Institute of Academician F.G. Burchak National Academy of Sciences of Ukraine, 2018. 288 p.
6. Russian civil law. Readings D.I. Meyer, ed. According to the notes of the listeners. Ed. A. Vitsyna. 3rd ed., Rev. According to the definitions of the latest law. Edition of Nikolai Tiblen. St. Petersburg, 1864. 790 p.
7. Maksimova I. Legal awareness as a source of legal personality behavior: author. dis. ... cand. legal Sciences: 12.00.01 / Irina Maksimova. Nizhny Novgorod. 2005. 22 p.
8. Pampura M. Justice in the minds of transformational processes in Ukraine (more theoretically up to date): abstract dis. ... doctor. legal Sciences: 12.00.01 / Maksim Pampura. Kharkiv. 2019. 51 p.
9. Kuchuk A.M. Justice V. Vidchutty justice / A.M. Kuchuk, A.V. Pekarchuk // Legal Chronicle of Donbas. 2019.No 3.P. 28-34.
10. Muslumov R. Legal consciousness of personality: [textbook. allowance] / R. Muslumov; M-arr. and science Grew. Federation, Ural, federal, un-t. Yekaterinburg: Publishing House Ural University, 2013. 84 p.
11. Senina Yu.L. Category of will in the civil law of Russia (in the aspect of a civil law transaction): abstract dis. ... cand. legal Sciences / Julia Leonidovna Senina. Tomsk 2006. 27 p.
12. Politova I. Will and Freedom: Monograph. M .: Prospect, 2016. 148 p.
13. Chanturia L. Transaction and expression of will in civil law / L. Chanturia // Lawyer. 2006. No. 3.
УДК 343.1.
URL: https://journal.zakon.kz/203825-sdelka-i-
voleizjavlenie-v-grazhdanskom.html
14. Pleniuk M. Legal facts as grounds for civil liability (theoretical and practical background): abstract. diss. ... Doc. lawyer. Sciences: 12.00.03 / Maryana Plenyuk. K., 2017. 36 p.
15. Dergachev Y. Features of transformation of legal consciousness at the present stage of development of Ukraine / Y. Dergachev // Bulletin of NTUU "KPI". Philosophy. Psychology. Pedagogy. 2015. № 1. pp. 3743.
16. Gladkiy S. Deformations of consciousness in the context of legal self-knowledge / S. Gladkiy // Bulletin of the VN Kharkiv National University named after Karazin. Law section . 2014. Vol. 18, pp. 22-25.
17. Akulova E. Professional legal consciousness and its deformations: theoretical and conceptual aspect / E. Akulova // Business in law. 2012. No. 3. pp. 42-46.
18. Pampura M. Main Determinants of the Deformation of Justice in Modern Ukraine / M. Pampura // Our right. 2017. № 1. pp. 13-19.
19. Tymoshenko V. Determinants of Legal Consciousness / V. Tymoshenko // Law of Ukraine. 2008. № 6. pp. 41-46.
ВОЗМОЖНОСТИ АДВОКАТА-ЗАЩИТНИКА ПО ДОКАЗЫВАНИЮ НА СТАДИИ _ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ_
DOI: 10.31618/ESU.2413-9335.2020.2.74.737 Корнелюк Оксана Владимировна
кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и процесса Института права БашГУ, г. Уфа
Набиев Айдар Галиевич
студент 2-го курса магистратуры Института права БашГУ, г. Уфа
АННОТАЦИЯ
В данной статье рассматриваются и анализируются некоторые возможности защитника по доказыванию на стадии предварительного расследования, а также анализируются рекомендации Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации по осуществлению адвокатами доказательственной деятельности.
ABSTRACT
This article discusses and analyzes some of the possibilities of a defense lawyer to prove at the stage of a preliminary investigation, as well as analyzes the recommendations of the Federal Chamber of Lawyers of the Russian Federation on the implementation of evidence by lawyers.
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, сторона защиты, право на защиту, адвокат, защитник.
Keywords: criminal procedure, criminal proceedings, defense, right to defense, lawyer, defender.
Сравнивая фигуру следователя или дознавателя с фигурой защитника по уголовному делу, может показаться очевидным превосходство одного над другим, и не удивительно, ведь на стороне первого находится целая плеяда должностных лиц и государственных органов, которым законом предоставлено немалое число властных полномочий. С другой стороны, мы видим одинокого обвиняемого (подозреваемого) в
компании защитника, или в лучшем случае, нескольких защитников. При подобном подходе, вывод видится однозначным: Сторона обвинения намного сильнее, обладает более серьезными полномочиями и способна, не прибегая к совещанию с оппонирующей стороной, самостоятельно направлять ход расследования, тем более, что такие полномочия ей дарованы Уголовно-процессуальным кодексом России (далее
