CC BY
87
УДК 340.114.5 ББК 67.0
Хакимов Ильфат Абдрахманович Hakimov Ilfat Abdrakhmanovich
аспирант Саратовской государственной юридической академии.
Postgraduate of the Saratov State Law Academy. E-mail: [email protected]
ПРАВОСОЗНАНИЕ И ЕГО РОЛЬ В ПРОЦЕССАХ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРАВА
Legal consciousness and its role in the interpretation of law
В статье рассматривается роль правосознания в интерпретации права. Автор показывает, что эта роль обусловлена тем, что интерпретация оценочных понятий протекает в два этапа. Отмечается, что интерпретация представляет собой процедуру оценивания жизненных обстоятельств, событий, фактов, норм, ценностей, поэтому правовое мышление имеет оценку в качестве своей основной интеллектуально-эмоциональной операции.
Ключевые слова: правосознание, правовое мышление, интерпретация права, понимание права, применение права, конкретизация права.
При исследовании вопроса о толковании права следует особо обратить внимание на то, что основой этого толкования является процедура понимания или интерпретации норм права и фактических жизненных обстоятельств, а также, что в процессах реализации права интерпретационная функция правосознания играет ведущую роль. В юридической литературе уже предпринимаются попытки рассмотрения интерпретационной функции правового мышления и правосознания на разных стадиях правового регулирования общественных отношений [13].
Говоря об интерпретационной функции правосознания в процессе реализации права, следует разделить интерпретацию фактов, норм, оценочных понятий, правовых ценностей, принципов права. Действие права, регулирование с помощью права общественных отношений зависит от юридической интерпретации фактов, осуществляемой с учетом интерпретации их нормативной фиксации. Правовое регулирование общественных отношений строится на юридической интерпре-
The role of legal consciousness in the interpretation of law is considered in the article. The author shows that this role is due to the fact that the interpretation of valuation concepts proceeds in two stages. The first stage is psychoemotional, in which the irrational beginning in the sense of justice plays an important role - intuition, righteousness, legal attitudes, legal archetypes, etc. Interpretation is a procedure for assessing life circumstances, events, facts, norms, values. Therefore, legal thinking has an assessment as its main intellectual-emotional operation.
Keywords: legal awareness, legal thinking, interpretation of law, understanding of law, application of law, concretization of law.
тации фактов в соответствии с нормами права. «Субъекты права в своих интересах могут интерпретировать обстоятельства по делу, свои действия (а также те нормы, на основе которых осуществляется правовое регулирование соответствующих общественных отношений)» [9, с. 18].
Теория правовой интерпретации включает в себя и теорию толкования права, и теорию понимания права, и теорию правового познания. Все эти понятия можно объединить под единым концептуальным термином - «юридическая герменевтика», основы которой были заложены еще в Средние века научно-практическими методами познания и постижения римского права в школах глоссаторов и постглоссаторов.
Как известно, с XII века глоссаторы Болон-ского университета использовали в тексте Corpus juris пояснительные записи - glossae. На полях юридических текстов они делали свои комментарии, интерпретируя таким образом нормы римского права, чтобы они были доступны для современного им общества. Одним
из самых известных юристов тех времен, положивших начало юриспруденции в Европе, являлся Ирнериус. Ученый не просто исследовал тексты Дигестов, он сопровождал их своими комментариями, пометками, дефинициями терминов и отсылками к другим нормам Corpus iuris civilis. Глоссаторы не только сопоставляли текст и выявляли спорные моменты, коллизии, противоречия (антиномии), которые пытались согласовать между собой с помощью метода собственной интерпретации.
В дальнейшем о проблемах понимания смысла правовых текстов стали говорить правоведы. О юридической герменевтике как о науке истолкования смысла законов писал знаменитый немецкий юрист К. Савиньи в своей работе «Система современного римского права» [22; 21]. Проблемы юридической герменевтики раскрыты в трудах зарубежных философов и теоретиков права, таких как Э. Бетти, П. Ри-кер, Г. Гадамер [4; 17; 18]. В России юридическая герменевтика развивается в работах А. И. Овчинникова, И. П. Малиновой и других исследователи [9; 11; 10; 25; 26]. При этом юридическая герменевтика рассматривается не только как теория интерпретации, но и как тип правопонимания.
Важно отметить, что для интерпретации текста закона правосознание должно осуществить не просто операцию раскодирования текста закона с помощью правового мышления. Интерпретация требует от правосознания большой работы по преодолению мировоззренческого разрыва между авторами юридического текста и интерпретатором, между авторами поступка и тем, кто его толкует. Как отмечает П. Рикер: «Работа по интерпретации обнаруживает глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста» [17, с. 3]. При этом происходит перенос себя на место другого. Например, на место законодателя, принимающего тот или иной интерпретируемый правовой текст, или на место правонарушителя в ситуации, когда интерпретации подлежит субъективная сторона правонарушения, требуется установить умысел, мотив, цель и т. п.
Только определенный уровень развития правосознания способен дать возможность переноса себя на место законодателя. Этот разрыв между интерпретатором и интерпре-
тируемым текстом можно преодолеть, только становясь современником, соучастником и со-законодателем автора текста или поступка. Из чужого смысла правового текста происходит попытка присвоения, его конструирования. Не случайно в последнее время в юридической литературе ставится проблема правового освоения. «Правовое освоение в субъективном смысле выражает активность человека как интеллектуально-волевого деятеля, способного к познанию права и правовых явлений и стремящегося к духовно-нравственным благам и общечеловеческим ценностям» [16, с. 11].
Распознать, раскрыть и сформулировать изначальный смысл той или иной части, элемента нормативного правового акта без определенной доли домысливания, добавления субъективного опыта невозможно. При этом познающий правовой текст должен быть в своем правосознании максимально подобен автору познаваемого или интерпретируемого текста. Здесь следует обратить внимание на важность и значимость языка нормативного акта. Ведь именно язык закона является той средой, в которой происходит интерпретация смысла нормы. В правовом языке скрывается смысл, который необходимо распознать в ходе интерпретации.
Правосознание требует от интерпретатора не просто истолкования смысла нормы, но такое его истолкование, которое ведет к справедливому решению по делу. Логические процедуры дедуктивного вывода здесь также участвуют, но инструментальная роль их необходима, прежде всего, для поиска справедливости.
Интерпретация получила различное понимание среди ученых. По мнению французского философа права П. Рикера, «интерпретация -это работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, скрывающегося за очевидным смыслом, в выявлении уровней значения, заключенных в буквальном значении» [17, с. 5]. Как отмечает отечественный философ Г. И. Ру-завин: «Интерпретация не ограничивается только областью языка, а охватывает широкие сферы коммуникации и деятельности людей в целом. Можно даже сказать, что в принципе интерпретация возможна и без языка, но язык невозможен без интерпретации. Вот почему интерпретация составляет фундаментальную основу не только нашего мышления, но и любой
коммуникативной деятельности и взаимопонимания между людьми» [19, с. 205].
В целом интерпретация в правореализа-ционном процессе представляет собой процесс преодоления разрыва между нормой и фактом. «В процессе применения права происходит интерпретация конкретного казуса (казус - отдельный случай, фактическое событие) и общей нормы, преодолевается разрыв между индивидуальностью казуса и абстрактностью нормы, созданием промежуточной нормы, конкретизирующей общую норму настолько, насколько это возможно» [13, с. 106]. Однако для этого интерпретированы должны быть не только правовые нормы, но и юридические факты, создающие условия применяемости данных норм.
Интерпретация фактов представляет собой оценку и понимание тех или иных событий, действий, актов человеческого поведения. Благодаря ей происходит выработка мнения, утвердительного суждения или предположения [5, с. 34]. Все эти элементы формируют отношение внутри правосознания к исследуемым фактам. Если мнение представляет собой оценку, результатом которой является наличие оценочных понятий и категорий, а предположение представаляет собой разновидность мнения и также не может приниматься за утверждение, то утверждение является информацией, построенной на уверенном и убедительном аргуменотационном фундаменте [23, с. 27]. В правоприменительном процессе огромную роль играет именно утвердительная информация. Прежде всего, это утверждения о различных фактических ситуациях, событиях, действиях и поступках, высказываниях и деятельно-стных феноменах в жизни людей [8, с. 34].
Фундаментом самой идеи применения нормы права как сопоставления признаков совершенного деяния (бездействия) и нормы является предположение, согласно которому в каждой ситуации может быть только одна единственная верная модель сопоставления, выбираемая из нескольких вариантов. В ином случае реализация принципа законности была бы просто невозможной. Однако зависимость интерпретации от иррациональных структур правосознания приводит к следующему: 1) возможность разной интерпретации фактов (что серьезно влияет на установление субъективной стороны правонарушений); 2) различие в со-
вокупности фактов, подлежащих квалификации; 3) неискоренимые разночтения в понимании текста законов, единства в котором нет ни в доктрине, учебной литературе, ни в следственно-судебной практике.
В юридической литературе справедливо обращается внимание на необходимость эм-патии в процессе интерпретации фактов. В частности, Ю. П. Боруленков справедливо обращает внимание на то, что установление факта становится возможным лишь благодаря многоступенчатой процедуре оперирования доказательствами, обоснования их истинности. «Стороны в суде оперируют практически одними и теми же процессуальными доказательствами, а вот их интерпретация позволяет им в рамках своей правовой позиции строить различные юридически значимые модели устанавливаемых событий» [3, с. 594]. При этом, как справедливо обращает внимание А. И. Овчинников, существует необходимость в эмпатии, под которой следует понимать способность переносить себя на место другого, вживаться в образ мыслей и чувств человека. Думается, можно говорить об эмпа-тии как необходимом компоненте интерпретации поступков других людей: эмпатия - понимание правовых чувств, переживания, правовых эмоций другого человека с помощью сопереживания, проникновения в его внутренний мир, правосознание [11, с. 103].
Для установления истины по делу в суде важным является даже последовательность изложения информации. Например, в уголовном процессе может возникнуть ситуация, когда имеется два противоположных заключения -эксперта и специалиста. Для верного соотнесения информации, получаемой от них, необходимо прежде обеспечить получение суждений от эксперта, а затем уже огласить заключение специалиста; установить суждения эксперта в связи с появившимися вопросами, а уже впоследствии, на другом этапе в присутствии эксперта вызвать специалиста и прочитать его заключение [21, с. 107].
Значимым следует признать и особый набор знаний, часто требуемых в условиях дачи показаний особыми сведущими свидетелями. Как справедливо указывают ученые-процессуалисты, в частности Ю. К. Орлов, в показаниях таких лиц «доказательственное значение имеют также выводы, умозаключения, сделан-
ные на основе специальных познаний», и «если факты, сообщенные обычным свидетелем, вполне доступны для анализа следователю и суду, то обстоятельства, подмеченные сведущим свидетелем, обычно нуждаются в интерпретации с позиции соответствующих специальных познаний» [14, с. 26].
Одной из задач юридической техники является такое конструирование правовой нормы, при котором легко установить наличие состава или его отсутствие для реализации в силу конкретности признаков состава. Однако очень часто установить совокупность определенных фактов, обстоятельств или состояний, с которыми закон связывает реализацию нормы права в ее гипотезе, представляется затруднительным. Важной проблемой любого юридического процесса является то, что часто происходит неправильная интерпретация судом фактов и обстоятельств или/и их системы, доказательства которых представлены сторонами. Это возможно даже тогда, когда факты и доказательства исследованы им непосредственно, полно, объективно и всесторонне и положены в основу решения. Связано это с целым рядом причин, среди которых наиболее явные следующие: во-первых, личный опыт интерпретатора, во-вторых, косвенный характер доказательств, в-третьих, оценочные понятия.
Зачастую разные интерпретации одних и тех же фактов обусловлены разночтениями в их описании в текстах законов. Особенно это наглядно в ситуациях с оценочными понятиями.
Правосознание, правовое мышление оперирует содержанием оценочных понятий по причине их неопределенности на иррациональном уровне (уважительная причина, уважительная просьба, обособленные вводные объекты, язык большинства населения местности); эмоциональное восприятие (добросовестность, фактическая заинтересованность), обобщающие оценки (фактическая неспособность, экономический спор).
Оценочные понятия подразделяются на выражающие: 1) ситуации и состояния (например, состояние «сильного душевного волнения» - ст. 107, 113 УК РФ); 2) действия (например, «унижающие человеческое достоинство» - ст. 1.6 КоАП РФ, «оскорбляющие человеческое достоинство и общественную нравственность» - ст. 20.21 КоАП РФ); 3) ре-
зультаты действий (например, «существенный вред» - ст. 163, 179 УК РФ); 4) причины действий, бездействия (например, «уважительные» - ст. 339 УПК РФ); 5) предметы и вещи (например, «ценные предметы» - ст. 233 ГК РФ) [7, с. 41].
Интерпретация оценочных понятий, а также иных правовых определений, символов, текстовых явлений осуществляется под влиянием различных факторов. Прежде всего, это семиотическая определенность правовых явлений. «Для научного исследования права как социального регулятора неизбежным является использование юридической наукой в разработке методологии исследований общественных наук XX века, таких, как антропология, психология, социология и семиотика», - справедливо отмечает В. В. Денисенко [6, с. 13]. В самом деле, юридическая лингвистика, правовая семиотика, юридическая герменевтика уже составили фундамент современной теории права. Без новых методологических подходов невозможно обновление ни материального, ни процессуального права. «Право (уголовно-процессуальное) - это смысл текста закона, полученный (актуализированный) судом в результате интерпретационной, аргументационной, игровой деятельности сторон с применением рациональных доводов, риторики, психологии и пр. средств речевого убеждения», - указывает один из современных исследователей А. С. Александров [1, с. 3].
Семиотическая определенность юридических понятий целиком зависит от приемов и методов юридической техники. Существует юридическая терминология различных жанров: законодательная, разговорная, научная, теоретико-правовая.
Кроме правовой семиотической определенности, следует также указать на ориентацию субъекта: доказывает ли он свою позицию, опровергает позицию противоположной стороны, осуществляет правосудие. Как подчеркивается в философии научного познания: «Интерпретация зависит от таких факторов как: 1) семиотическая определенность явления, для которого устанавливается значение; 2) ориентация субъекта; 3) интеллектуальный контекст» [15, с. 46].
Интерпретация оценочных понятий протекает в два этапа, первый из которых - психо-
эмоциональный, в нем важнейшее значение играет иррациональное начало в правосознании (интуиция, правочувствование, правовые установки, правовые архетипы и так далее). Следует иметь в виду, что интерпретация представляет собой процедуру оценивания жизненных обстоятельств, событий, фактов,
Литература
1. Александров А. С. Духless русского уголовно-процессуального права // Уголовное судопроизводство. 2010. № 1.
2. Баранов П. П., Овчинников А. И. Политические ценности и интересы в конституционно-правовом мышлении, толковании и применении // Юридический мир. 2016. № 12.
3. Боруленков Ю. П. Доказательство как технологический элемент юридического познания // Российский следователь. 2013. № 4.
4. Гадамер Х. Г. Истина и метод: основы философской герменевтики / общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова. М., 1988.
5. Галяшина Е. И. Судебные экспертизы в контексте рекомендаций Пленума ВС РФ от 24.02.2005 № 3 // Спорные тексты СМИ и судебные иски. Публикации. Документы. Экспертизы. Комментарии лингвистов / под ред. М. В. Горбаневского. М., 2005.
6. Денисенко В. В. Лингвистическая парадигма как современная методологическая основа общей теории права // Право и политика. 2007. № 9.
7. Киселев О. А. О видах и классификационных основаниях правовых оценочных понятий // Нотариус. 2015. № 1.
8. Кузнецов С. А., Оленников С. М. Экспертные исследования по делам о признании информационных материалов экстремистскими: теоретические основания и методическое руководство (научно-практическое издание). 2-е изд., испр. и доп. М., 2014.
9. Малинова И. П. Интерпретационная деятельность в праве (методологические основания и систематизация) // Российский юридический журнал. 2011. № 1 (76).
10. Овчинников А. И. Правовое мышление в герменевтической парадигме. Ростов н/Д, 2002.
11. Овчинников А. И. Духовный смысл права в юридической герменевтике // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2014. № 6 (317).
норм, ценностей. Поэтому правовое мышление имеет оценку в качестве своей основной интеллектуально-эмоциональной операции. «Интерпретация есть универсальная процедура рассмотрения действительности через призму общественных нормативов и ценностей» [21, с. 46].
Bibliography
1. Aleksandrov A. S. Spiritless Russian criminal procedural law // Criminal justice. 2010. № 1.
2. Baranov P. P., Ovchinnikov A. I. Political values and interests in constitutional-legal thinking, interpretation and application // Juridical world. 2016. № 12.
3. Borulenkov Yu. P. Proof as a technological element of legal cognition // The Russian investigator. 2013. № 4.
4. Gadamer H. G. Truth and method: fundamentals of philosophical hermeneutics / general ed. and introductory article by B. N. Bessonov. Moscow, 1988.
5. Galyashina E. I. Forensic examinations in the context of the recommendations of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of February 24, 2005 № 3 // Controversial texts media and lawsuits. Publications. Documentation. Examinations. Comments of linguists / ed. M. V. Gorbanevsky. Moscow, 2005.
6. Denisenko V. V. Linguistic paradigm as a modern methodological basis of the general theory of law // Law and politics. 2007. № 9.
7. Kiselev O. A. On the types and classification bases of legal appraisal concepts // Notary. 2015. № 1.
8. Kuznetsov S. A., Olennikov S. M. Expert studies on cases on the recognition of information materials as extremist: theoretical grounds and methodological guidance (scientific and practical publication). 2nd ed., rev. and additional. Moscow, 2014.
9. Malinova I. P. Interpretation activity in law (methodological grounds and systematization) // Journal of Russian law. 2011. № 1.
10. Ovchinnikov A. I. Legal thinking in the hermeneutic paradigm. Rostov-on-Don, 2002.
11. Ovchinnikov A. I. Spiritual meaning of law in legal hermeneutics // News of higher educational institutions. Jurisprudence. 2014. № 6 (317).
12. Ovchinnikov A. I. Legal technology in the modern educational space of Russia: conceptual
12. Овчинников А. И. Юридическая техника в современном образовательном пространстве России: концептуальные и методические аспекты // Юридическая техника. 2009. № 3.
13. Овчинников А. И., Овчинникова С. П. Современная теория толкования права: классический и неклассический подходы // Юристъ-Правоведъ. 2011. № 2.
14. Орлов Ю. К. Использование специальных знаний в уголовном судопроизводстве: учебное пособие. М., 2004. Вып. 1.
15. Поляков И. В., Пазельский В. В. Интерпретация: область определения и формы функционирования // Интерпретация как ис-торико-научная и методологическая проблема. Новосибирск, 1986.
16. Пономаренко Е. В. Правовое освоение в системе категорий теории права: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2017.
17. Рикер П. Герменевтика и метод социальных наук // Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.
18. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М., 2008.
1 9. Рузавин Г. И. Методология научного исследования: учебное пособие для вузов. М., 1999.
20. Тульчинский Г. Л. Интерпретация и смысл // Интерпретация как историко-научная и методологическая проблема. Новосибирск, 1986.
21. Федотов И. Оценка заключения и показаний эксперта, заключения и показаний специалиста как доказательств по уголовному делу // Уголовное право. 2014. № 3.
22. Фогелер Я. Г. История возникновения и этапы эволюции философской герменевтики // Герменевтика: история и современность. Критические очерки. М., 1985.
23. Чубина Е. А. Факт или интерпретация факта: анализ экспертной практики по делам о недостоверной рекламе // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 10.
24. Юридическая герменевтика в XXI веке. Коллективная монография. СПб., 2016.
25. Baranov P. P., Ovchinnikov A. I. Main ideas of the legal hermeneutics // The Social sciences. 2016. Vol. 11. № 13.
26. Baranov P. P., Ovchinnikov A. I. Spiritual sense of the right in the legal hermeneutics // The Social sciences. 2016. Vol. 11. № 13.
and methodological aspects // Legal engineering. 2009. № 3.
13. Ovchinnikov A. I., Ovchinnikova S. P. Modern theory of interpretation of law: classical and non-classical approaches // Jurist-Jurisprudence. 2011.№ 2.
14. Orlov Yu. K. Use of special knowledge in criminal proceedings: textbook. Moscow, 2004. Issue 1.
15. Polyakov I. V., Pazelsky V. V. Interpretation: the domain of definition and form of functioning // Interpretation as a historical and scientific and methodological problem. Novosibirsk, 1986.
16. Ponomarenko E. V. Legal development in the system of categories of theory of law: the author's abstract for the degree of Doctor of Law. Ekaterinburg, 2017.
17. Riker P. Hermeneutics and the method of social sciences // Hermeneutics. Ethics. Policy. Moscow, 1995.
18. Ricker P. Conflict of interpretations. Essays on hermeneutics. Moscow, 2008.
19. Ruzavin G. I. Methodology of scientific research: textbook for high schools. Moscow, 1999.
20. Tulchinsky G. L. Interpretation and meaning // Interpretation as a historical and scientific and methodological problem. Novosibirsk, 1986.
21. Fedotov I. Evaluation of the conclusion and testimony of an expert, the conclusion and testimony of a specialist as evidence in a criminal case // Criminal law. 2014. № 3.
22. Fogeler Ya. G. History of the emergence and stages of the evolution of philosophical hermeneutics // Hermeneutics: history and modernity. Critical essays. Moscow, 1985.
23. Chubina E. A. The fact or interpretation of the fact: the analysis of expert practice on cases of unreliable advertising // The laws of Russia: experience, analysis, practice. 2015. № 10.
24. Legal hermeneutics in the twenty-first century. Collective monograph. St. Petersburg, 2016.
25. Baranov P. P., Ovchinnikov A. I. Main ideas of the legal hermeneutics // The Social sciences. 2016. Vol. 11. № 13.
26. Baranov P. P., Ovchinnikov A. I. Spiritual sense of the right in the legal hermeneutics // The Social Sciences. 2016. Vol. 11. № 13.
