CC BY
52
Е.в. НИКОЛЬСКИЙ (Москва)
православное миропонимание в философско-мистичЕской дилогии вс. соловьёвА
(романы «волхвы» и «великий розенкрейцер»)
Рассмотрены романы Вс. Соловьёва (1849-1903) «Волхвы» и «Великий Розенкрейцер», проанализированы столкновение и антитеза христианских и гностических представлений о мире и человеке на примере судеб ведущих героев дилогии и второстепенных персонажей.
Ключевые слова: исторический роман, XVIII век, православие, масонство, гностицизм, гуманизм, христианские ценности, сверхчувственное знание.
Особняком в творчестве Вс. Соловьёва стоят два исторических романа - «Волхвы» и «Великий Розенкрейцер». Здесь писатель рассматривает не социально-бытовые коллизии и не особенности русской истории XVI, XVII и XVIII вв., не «эпос частной жизни» на примере одной семьи («Хроника четырех поколений»), а подходит к художественному осмыслению былого с иных позиций. Поскольку действие дилогии происходит в царствование Екатерины Великой и кроме самой государыни в ней фигурируют другие исторические лица, мы рассматриваем их наряду с другими историческими романами писателя. В них отразились его увлечения мистикой, спиритическими и медиумическими явлениями. В них, как и в других исторических произведениях, Вс. Соловьёв ярко живописует минувшую жизнь, показывает колоритные характеры наших предков.
Вс. Соловьёв в течение многих лет занимался оккультной литературой. Литературный критик П.В. Быков отмечал, что романист считал это своей значимой стороной, ибо, по словам самого писателя: «... выполнению второй задачи, потребовавшей от меня пятилетних усиленных трудов, преимущественно заграницей... посвящены романы “Волхвы” и “Великий Розенкрейцер» [1]. Племянник романиста, отец Сергий Соловьёв, свидетельство-
вал, что «впоследствии этот интерес к индусской мудрости все более уступал место простой вере» [2, с. 23]. Благодаря дружбе со святым Иоанном Кронштадтским Всеволод Сергеевич смог обрести радость жизни в молитве и общении с Богом, по этому пути автор провел и своего главного героя, князя Юрия Кирилловича Захарьева-Овинова.
Для анализа проблематики мистической дилогии Вс.Соловьёва необходимо кратко рассмотреть сущность и истоки тех форм духовности, которые привлекли внимание писателя в ракурсе идеологической полемики. В средневековых и постренес-сансных гностических доктринах типично понимание знания как самоценности, порой в ущерб другим сферам бытия, а также отрицание ценностей материального мира, в том числе брака и семьи, презрение к самой жизни, почитание самоубийства, гордое удаление от общества и т.д. Это учение было составной частью псев-дохристианских доктрин, существовавших в Средиземноморье в постантичную эпоху, ведь гностицизм повлиял на возникновение большинства крупнейших ересей, в том числе манихейства и последовавшего за ним масонства и рознекрейцерства, что было подробно описано Вс. Соловьёвым в его мистической дилогии.
Вс. Соловьёв, изучавший в Bibleoteque National de Paris наследие европейских мистиков, не мог не коснуться вопроса о сущности так называемого «тайного знания» и его влияния на духовную жизнь человека. Мастерски используя полученные сведения, автор создал картину европейского и русского общества конца XVIII в., в котором мистицизм получил вполне определенное развитие. Доминантой романов служит глубокая, серьезная идея о высшей степени знаний человека.
Первая часть романа «Волхвы» посвящена этическим и гносеологическим проблемам, зачастую не отделяемым писателем друг от друга. Получив прекрасное образование в одном из немецких университетов, главный герой, князь Юрий Кириллович Захарьев-Овинов, не удовлетворяется достигнутым и продолжает поиск сверхчувственного знания (намеренно сокрытого от многих и не связанного с христиан-
© Никольский Е.В., 2010
ским миропониманием), которое будто бы обеспечит абсолютное счастье.
Вс. Соловьёв в одной из первых глав романа «Волхвы» вводит читателя в суть проблемы. Повествуя о главном герое, он отмечает, что в то время было немало людей, мистически настроенных, «томившихся и скучавших среди видимой действительности. Эти умы, увлекаемые жаждою чудесного и не умевшие найти удовлетворения своей жажды в слишком для них высокой и великой чистоте и простоте христианского учения, вернулись к древним средневековым мечтаниям, разыскивали остатки древних тайных наук и силились сдернуть покрывало с таинственного лика Изиды» [3, с. 23] (курсив наш. - Е.Н.).
Захарьев-Овинов высказывает антигуманистические манихейские взгляды, согласно которым «высшее благо человека состоит в уничтожении материи и освобождении духа. Если материя - зло, а земная жизнь - лишь миг перед вечностью, лишь кратковременная темница духа, то как же я могу страдать и плакать от того, что людям, быть может, холодно и голодно? Ведь я хорошо знаю, что телесный голод и холод - ничто, вовсе не беда, не горе, а спасение» (Там же, с. 381).
В теориях ордена розенкрейцеров, описанных в соловьевской дилогии, сохранялись не принятые ни христианской церковью, ни европейской философией древние гностико-манихейские воззрения. Антропологические концепции манихеев были противоречивыми. С их точки зрения, человек - творение тьмы, дьявола, заключившего душу - искру света - в оковы плоти. таким образом, манихеи учили, что душа создана Богом, а тело - дьяволом, т.к. один из их постулатов гласил: тело - темница для души. В романе «Волхвы» автор выразил жизненное кредо князя Юрия в следующей фразе: «чем быстрее идет его собственное развитие, тем он более очищается и возвышается над материей, тем он легче будет очищать и поднимать других» (там же, с. 276).
Новозаветное миросозерцание и последующая традиция богословской мысли категорически не принимали подобных суждений. В дальнейшем гностическая ересь продолжала существовать, спрятавшись под другими названиями в тайных обществах. В Средние века гностицизм проникал в христианство под видом каббалы, ал-
химии, астрологии и магии, а также в воззрениях тамплиеров, розенкрейцеров, т.е. всего того, что так увлеченно изучал князь Захарьев-Овинов.
Манихейские (эзотерические) доктрины реализуются в идеологии и поступках Юрия. Прежде всего, это касается неисполнения им двух заповедей Иисуса Христа (своеобразной квинтэссенции всего Нового Завета) - о любви к Богу и ближнему. Внешне Юрий оставался христианином, но при этом не замечал того, что изменения, произошедшие в его уме и сердце, способствовали его удалению от Евангелия. Писатель на примере судьбы Захарьева-Овинова показал то, каким образом человек может получить такие способности и как это может отразиться на его дальнейшей судьбе. В романе «Великий Розенкрейцер» освящен итог жизненного пути князя Юрия, рассматриваемый с позиций христианской антропологии и евангельской этики.
В первой части дилогии романа «Волхвы» автор повествует о сути тайных знаний и путях овладения ими. В связи с этим он отмечал, что посвящавший Захарьева-Овинова учитель «доказал ему основательно свои познания, свою силу, показывал ему явления, ясно и неоспоримо говорящие о том, что человек может получить громадную власть над природой и по своему желанию комбинировать и направлять ее силы» [3, с. 270] Такова, по мнению писателя, суть духовной практики, распространенной в тайном обществе искателей истины. Последователи этого учения достигали такого состояния, что «желать» уже означало «возмочь». Розенкрейцеры приобретали знание ради самого знания; завет Христа «любить ближнего своего как самого себя» (Мф. 5, 44.) стал им чужд, т.к. представления о мире и человеке исходили не из евангельских (гуманистических), а из языческих (гностических) доктрин.
Описывая «рыцарей Розы и Креста» во всеоружии высочайших знаний, Соловьёв не делает из них, однако, фантастических фигур. Это живые люди, психология которых представляет не сказочный, а вполне реальный характер. Автор ставит перед читателями вопрос не о сущности сверхчувственного знания, а о моральном отношении к нему и путях его применения, раскрытых в дилогии на примере судьбы кня-
зя Юрия Захарьева-Овинова. Гносеологическая проблематика дилогии уступает место этической. Вс. Соловьёв рассматривал в этих произведениях не влияние гностических и мистических учений на духовную жизнь общества, а то, как увлечение эзотерикой деформирует личность главного героя, князя Юрия. Именно с этой целью автор создал «романную ситуацию» данных произведений, сосредоточивая все внимание читателя на истории духовных поисков Захарьина-Овинова.
Понятие «романная ситуация» было разработано А.Я. Эсалнек. Это понятие представляется настолько значимым, что заслуживает более подробного упоминания. «Под ситуацией, - разъясняет исследовательница, - понимается расстановка и соотношение характеров в художественном произведении и соответствующее этому расположение и взаимоотношение пластов художественного содержания. Романная ситуация обладает рядом особенностей. Главная из них заключается в том, что расстановка характеров обязательно предполагает дифференцированное изображение среды и выдвижение на передний план двух-трех, не более четырех персонажей, чьи судьбы занимают основное внимание автора и воспроизводятся наиболее детализированно... Их судьбы и их изображение предопределяют и масштабы пространства, вовлекаемого в повествование... и количество тех факторов, которые участвуют в формировании и реализации их сознания» [4, с. 92]. Следовательно, романная ситуация определяет и наличие в произведении сходных и различных характеров и вытекающий отсюда принцип столкновения или сопоставления сознаний и типов поведения. В мистической дилогии Вс. Соловьёва этот художественный принцип реализован в полемике двух основных героев - князя Юрия и священника Николая. Их образы созданы яркими и запоминающимися и ни в коей мере не являются оболочками для внедрения в произведение идеологических программ.
Юрий не смог найти смысла жизни и вернуть себе внутреннюю гармонию до встречи с батюшкой. Ведь немаловажной ущербной чертою личности князя стало его презрительное равнодушие к высшему благу - Богу, источнику и смыслу человеческого бытия. Желая понять то, что ему
было неведомо, он спрашивает отца. Николая:«- Скажи мне, как ты жил, как достиг того, чем теперь владеешь, скажи мне, не таясь, брат мой!» [3, с. 375].
Примечательна сама реакция пастыря Христова на этот вопрос «просвещенного» князя: Опять священник как бы с некоторым недоумением взглянул на него.«- У меня нет ни от кого тайностей, - воскликнул он, - а уж пред тобою, князь, перед присным моим и кровным моим, зачем же таиться?» (Там же, с. 375) (выделено нами. -Е.Н.). В словах отца Николая автор раскрывает сущность христианской религии, для которой всегда была чужда какая-либо эзотерика. Все, чем обладает вера Христова, раскрыто всем и каждому, ибо любящему Богу нечего скрывать от чад своих и учеников.
Введя в роман этот диалог, писатель как бы переставляет акценты, стремясь перевести мысли читателя от «дольнего» (земного) к «горному» (миру духовному), т.е. к размышлениям о Боге. Отец Николай еще в юности пережил обращение ко Христу, которому он посвятил всего себя; он допустил Бога в свое сердце и позволил Ему действовать в себе и через себя. Иными словами, он твердо и решительно встал на путь святости. Движимый глубоким чувством любви к Своему Творцу, священник получил от Него силу творить чудеса, т.е. выходить за рамки «должного и обыденного». Но при этом пастырь Христов понимает, что чудеса не являются самоцелью, как полагал Юрий, главное заключается в ином - в обретении всей своей жизнью бо-гоподобия.
В словах отца Николая писатель выразил свой взгляд на эту проблему: «Когда человек живет вдали от Бога, не освещаясь Его светом и не согреваясь Его теплом, то он окружен ночною темнотою, и в этой темноте может, конечно, принять зло за добро, а добро за зло. Но если он душою прикрепится к Богу, то, согретый и освобожденный Богом, он не может ошибаться. Как бы ни был ограничен его разум, он легко отличит добро от зла. Бог есть любовь, человек же создан Творцом по Его образу и подобию, и цель земной человеческой жизни заключается в том, чтобы усовершенствовать в себе образ Божий и подобие, то есть наполниться любовью» (Там же, с. 376) (выделено нами. - Е.Н. ).
Итогом духовного развития Захарьева-Овинова стало полное переосмысление жизненных норм и ценностей в соответствии с двумя главными заповедями Евангелия о любви к Богу и ближнему. Он не отказался от знания и даруемой им силы, не впал в другую крайность: полное отрицание смысла науки и познания, что в христианстве именуется ересью гносеомахии, состоящей в войне против познавательных усилий человека. Юрий под благотворным влиянием отца Николая духовно прозревает, открывает новые сферы бытия, о которых ранее и не подозревал. Жизнь обретает смысл в служении ближним, ибо раньше князь, по словам священника, «не осушил ни одной слезы, не сделал счастливым ни одного Божьего создания» [5, с. 382].
Возможным и единственным исходом для Юрия оказались полное переосмысление ценностей и взглядов и обращение к Христу. В романах «Волхвы» и «Великий Розенкрейцер» Вс. Соловьёв показал необходимость, начало и конечный результат духовной эволюции Захарьева-Овинова. Однако сам процесс его озарения и преображения не был подробно описан романистом.
литература
1. Быков П.В. Вс.С. Соловьёв: его жизнь и творчество // Полное собрание сочинений / Вс.С. Соловьёв. Спб., 1917. Т.1. С. 43 - 44.
2. Соловьёв С.М. Владимир Соловьёв: жизнь и творческая эволюция. М., 1997.
3. Соловьёв Вс. Волхвы. М., 1993.
4. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. М., 1985.
5. Соловьёв Вс. Великий Розенкрейцер. М., 1994.
Orthodox world-view in philosophical mystical work by Vsevolod Soloviov (novels “The Magi” and “The Great Rosicrucian”)
There are considered the novels by V.Soloviov (1849- 1903) “The Magi” and “The Great Rosicrucian”, analyzed the collision and antithesis of orthodox and gnostic conception of the world and man in the example of main characters ’ fate and secondary personages.
Key words: historical novel, XVIII century, orthodoxy, freemasonry, gnosticism, humanism, Christian values, pretersensual knowledge.
О.А письменная (сургут)
способы и средства реализации концептосферы «жизнь» в малой прозе и.а. бунина
Предлагается анализ концептосферы «жизнь» в малой прозе И.А. Бунина. Рассматриваются концептуальная картина мира писателя, а также лингвистическая интерпретация, способы и средства репрезентации концепта.
Ключевые слова: концепт, концептосфера, концептуальная картина мира, жизнь, лингвокультурология.
Решение вопроса репрезентации концептосферы «жизнь» в малой прозе И.А. Бунина, его концептуальной картины мира, безусловно, требует четкого определения понятий «концепт», «концептуальная картина мира». В конце ХХ в. обозначился переход к антропоцентричной научной парадигме. Гуманитарная наука открыла для себя новый предмет и инструмент анализа - концепт как смысл, универсалию, идею, закрепленную в культуре, психике, ментальности и репрезентированную в языке.
Все толкования термина «концепт» можно свести к двум основным подходам. Концептуально-лингвистическое направление (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицка, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин, Дж. Ла-кофф и др.) рассматривает концепты в качестве ментальных образований, заложенных в сознании человека. По мнению ряда ученых, мир репрезентирован в нашем сознании в виде определенных ментальных структур, и основная проблема заключается в том, чтобы выяснить, какими структурами знания, мнения и оценки человек обладает, какие ментальные репрезентации и законы регулируют и определяют его картину мира в целом. Концептуальнокультурологическое направление (Д.С. Лихачёв, Ю.С. Степанов, Ю.Н. Караулов, В.И. Карасик и др.) рассматривает концепт с точки зрения целого комплекса гуманитарных наук (лингвистика, литературоведение, логика, философия, культурология, искусствознание). Данный подход
© Письменная О.А., 2010
