CC BY
224
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2011. Вып. 5 (42). С. 85-95
Православная Церковь на Брянщине
В ПЕРИОД НАЦИСТСКОЙ ОККУПАЦИИ (август 1941 г. — сентябрь 1943 г.)
Д. И. Черняков
Статья посвящена религиозной ситуации на оккупированной территории Брянской области, показана политика захватчиков по отношению к Православной Церкви, рассмотрены местные специфические особенности церковного служения.
Антирелигиозная политика советского руководства привела к массовому закрытию храмов и резкому сокращению численности духовенства. Во многих областях РСФСР число открытых храмов сводилось к единицам. Накануне войны не было действующих церквей и в Брянске1. На территории современной Брянской области действовало не более десяти церквей2.
Позиция германской верхушки по отношению к религиозным конфессиям на территории Советского Союза имела целью завоевать расположение местного населения к оккупантам. Так, имперский министр восточных территорий А. Розенберг призывал оккупационную администрацию терпимо относиться к проведению церковных служб, рассматривая их как средство, приводящее покоренное население к повиновению германской власти3.
Нацистская оккупация западных районов Орловской области открыла особую страницу в жизни верующей части населения. Первое время захватчики были заняты решением первоочередных проблем военного и административного характера. Ими практически не обращалось внимания на события, происходившие в церковной сфере. Отсутствие препятствий со стороны германского руководства позволило возобновить богослужение в открывавшихся по инициативе местного населения храмах. Были открыты храмы в Брянске, Карачеве, Новозыбкове, Сураже, в других городах и районных центрах4. Поскольку боль-
1 Гущина А. В. Деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК в 1943—1945 гг. // Великая Отечественная война в оценке молодых: Сб. статей студентов, аспирантов, молодых ученых. М., 1997. С. 136.
2 См.: Перелыгин А. В. Русская Православная Церковь на Орловщине в годы Великой Отечественной войны // Отечественная история. 1995. № 4. С. 127.
3 См.: Ковалев Б. Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941—1945. М., 2004. С. 434, 436.
4 См.: Ткаченко А. И. Фашистский оккупационный режим / Шли на битву партизаны:
шинство церковных зданий либо были разрушены, либо находились в запущенном состоянии, для церковных служб приспосабливались иные помещения5. Так, в Навле под церковь переоборудовали клуб. Богослужения на территории поселка Брянск-11 проходили в специально приспособленном помещении клуба железнодорожников6. С согласия захватчиков возобновили свою деятельность храмы сел Брянского района: Кабаличи, Чернетово, Б. Полпино и Супонево7. Стихийный, слабо контролируемый новой властью процесс открытия храмов продолжался до конца 1941 г.
Разрешив важнейшие вопросы военного и административного характера, оккупанты обратили внимание на религиозную ситуацию. Захватчики начали предпринимать действия по направлению религиозной активности в нужное им русло. По инструкции военной комендатуры г. Брянска, для проведения религиозных шествий церковные общины должны были заранее извещать немецкого коменданта8. В конце года, согласно приказу оккупационного руководства, проводился учет имеющихся в наличии кадров духовенства. По заявлению главного священника Клинцовского округа протоиерея Александра Петровского, всем священникам, имеющимся в районах, надлежало прибывать в окружной центр с предоставлением документов для регистрации и выявления прав на служение. В результате на территории Клинцовского округа было учтено только 35 священников9. Священники Брянского округа должны были проходить учет и инструктаж в окружном центре у архимандрита Павла (Мелетьева). В ряде районов округа священнослужители вообще отсутствовали10.
Процесс открытия церквей, при отсутствии реального внутрицерковного контроля, открыл доступ к ведению службы людям, мало соответствовавшим требованиям, предъявляемым к православным священнослужителям. Так, по сообщению церковного старосты поселка Брянск—Восточный, местный священник злоупотреблял алкоголем и пропускал церковные службы. За пьянство и половую распущенность был снят с работы завхоз Комаричской больницы Садовников. Это не помешало ему принять сан и получить место настоятеля на
приходе11.
Непосредственное вмешательство захватчиков во внутреннюю жизнь Церкви началось с января 1942 г. Брянское окружное управление извещало райупра-вы о введении во всех оккупированных областях григорианского календаря. На основании этого документа Православная Церковь должна была отмечать все церковные праздники только по новому стилю. Данная информация доводилась
Сб. материалов научной конференции о всенародной борьбе в тылу врага на оккупированной территории Брянщины в период Великой Отечественной войны 1941—1943 гг. Брянск, 1972. С. 56; Новозыбков: Историко-краеведческий очерк. Брянск, 2001. С. 140.
5 Государственный архив Брянской области (ГАБО). Ф. 2593. Оп. 1. Д. 1. Л. 10.
6 Там же. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 87. Л. 47.
7 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 69. Оп. 1. Д. 1165. Л. 18.
8 ГАБО. Ф. 1777. Оп. 1. Д. 19. Л. 21 об.
9 Там же. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 15. Л. 79.
10 Там же. Ф. 1777. Оп. 1. Д. 42. Л. 10.
11 Дандыкин Т. К. В памяти народной. Брянск, 1973. С. 36.
до всех священнослужителей с обязательным исполнением на местах12. Если администрация Брянского округа настаивала на безоговорочном соблюдении приказа, то руководство соседнего Клинцовского округа проявило в столь важном для верующих вопросе гибкость. На одном из заседаний бургомистров военный советник полевой комендатуры Марлингхауз заявлял: «Рождество будем праздновать по новому стилю. Не возражаем, чтобы там, где нет промышленности, например в селах, праздновали 7 января и устраивали богослужения»13.
Не имея в наличии соответствующих документов, трудно утверждать, как было воспринято рядовыми верующими нововведение. По всей видимости, исходя из последующих событий, уже к исходу 1942 г. затея захватчиков с насаждением нового стиля полностью провалилась. Подтверждением тому может служить не только празднование важнейших дней церковного календаря только по старому стилю, но и установление их в качестве выходных дней14.
Еще одной формой нововведений в церковной обрядности стало внедрение служб, отвечавших запросам текущего момента. Согласно партизанскому донесению, в Брянске были открыты две церкви, в одной из которых молились «за многие лета Адольфа Гитлера, за победу доблестного германского войска». В другом храме молитва совершалась по нейтральной формуле: «...за прекращение кровавой человекоубийственной войны». Верующие реагировали на новшества своей посещаемостью. Поэтому в первой церкви молящихся наблюдалось значительно меньше, чем во второй15. Настоятель Петропавловского собора г. Клинцы протоиерей А. Петровский регулярно совершал моления о германской армии в соответствующие даты: годовщину прихода нацистской партии к власти, начало войны нацистской Германии с Советским Союзом, день рождения Гитлера16.
Значительная роль отводилась захватчиками использованию религиозных представлений в качестве альтернативы коммунистической идеологии. Отсюда особое место предоставлялось воспитанию подрастающего поколения. В учебные программы включался неизвестный советской школе предмет — Закон Божий. Его преподавание велось на территории Брянского и Клинцовского округов. В школах Локотского округа данный предмет отсутствовал, однако обер-бургомистр Каминский считал возможным религиозное воспитание молодежи священниками17. Каникулярное время соотносилось с церковным календарем. Согласно распоряжению Погарского магистрата, весенние каникулы 1942 г. определялись в соответствии с церковными датами — с 28 марта (Лазарева суббота) по 12 апреля (Фомино воскресенье)18.
12 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 20.
13 ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 14. Л. 256.
14 Там же. Ф. 1757. Оп. 1. Д. 42. Л. 50.
15 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 909. Л. 149 об.
16 ГАБО. Ф. 2600. Оп. 1. Д. 29. Л. 72; Д. 87. Л. 47; Новый путь (г. Клинцы). 1943. 4 февр. № 9 (134).
17 Шкаровский М. В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. М., 2007. С. 396.
18 Погарская газета. 1942. 20 марта.
Наглядным выражением внешней религиозности населения стало регулярное проведение крестных ходов. Например, по распоряжению командира Брянского военного управления, 19 января признавалось русским национальным праздником «Крещение». Храмам разрешалось проводить крестные ходы к водным источникам. На тот же праздник проводился крестный ход и в Клин-цах. В 1942 г. состоялись два крестных хода из Карачева в бывший Николо-Одринский монастырь. Особый размах приобрел крестный ход, прошедший в Севске 2 сентября 1942 г. Здесь по инициативе прихожан Варваринской церкви возродилась дореволюционная традиция крестного хода по улицам города с чтимой Казанской иконой Божией Матери19.
Серьезное влияние на жизнь Церкви оказывала гражданская администрация. Глава Локотского самоуправления обер-бургомистр Б. Каминский 28 сентября 1942 г. подписал приказ, напрямую касающийся религиозной ситуации во вверенном ему округе. Каминский обязал всех волостных старшин и сельских старост приступить к ремонту имеющихся на местах церквей. В качестве источника финансирования были определены добровольные пожертвования верующих. Позднее проводимая гражданской администрацией Локотского управления работа в церковной сфере анализировалась в докладе 7-го отдела группы армий «Центр». Документ, упоминая приказ Каминского о ремонте культовых сооружений, говорит о том, что «во многих местах видны воссозданные церкви или соответствующие работы». Местная коллаборационистская пресса, сообщая об открытии храмов в сельской местности и городе, подчеркивала, что этот процесс шел «исключительно на добровольные пожертвования самого населения»20.
Усиление церковной активности не могло миновать партизанскую разведку. Разведчикам надлежало отчитываться перед Центральным штабом подачей информации об открытии храмов, о роли Церкви в пропаганде нацизма, о привлечении молодежи. По разведданным подчеркнуто благоприятное отношение к религии и служителям культа противопоставлялось в нацистской пропаганде антирелигиозной политике советской власти. Чтобы привлечь на свою сторону духовенство, захватчики предоставили служителям Церкви целый ряд льгот. Они имели право самостоятельно учитывать свои доходы, исчислять налог и вносить его в соответствующие кассы. С помещений, занятых религиозными общинами, не взыскивались налоги со строений, земельная рента и арендная плата. В соответствии с разнарядкой на выдачу семенного картофеля в числе категорий, подлежавших льготному снабжению, указывались и работники храмов. Церковнослужители обладали возможностью заменять обязательную гражданскую работу службой в храме21.
Из тех же партизанских источников следует, что совершение церковного брака полностью заменяло светскую процедуру заключения брака, посредством чего все акты гражданского состояния объявлялись недействительными. Данное сообщение требует серьезной корректировки. Согласно приказаниям оккупационного командования, венчание могло проходить только после регистрации
19 ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 31. Л. 5 об.
20 Там же. Л. 4.
21 Там же. Ф. 1757. Оп. 1. Д. 42. Л.19.
гражданским управлением. Вообще совершение крещения и отпевания не влекло за собой никаких юридических последствий и объявлялись делом исключительно добровольным, их проведение могло быть как до соответствующей регистрации, так и после22. Для священников, нарушавших данный приказ немецких властей, предусматривались наказания в виде лишения свободы либо денежного штрафа.
Заслуживает внимания другое донесение. Согласно ему, жители оккупированной территории Орловской области были обязаны независимо от убеждений иметь дома иконы и носить нательные крестики. Население в обязательном порядке скупало иконы, не считаясь с их ценой. Донесение подтверждается данными уже за 1943 г., согласно которым во всех учреждениях гражданской администрации обязательно находились иконы23.
Лояльное отношение захватчиков к Церкви и антисоветская деятельность отдельных священнослужителей составляли основу для восприятия партизанами служителей культа как немецких пособников. Те священники, проповеди которых содержали пронацистские высказывания, подлежали суровому преследованию наравне с гражданскими или военными коллаборационистами. На оккупированной Брянщине имели место случаи убийства партизанами священников. Такие примеры зафиксированы в селах Дреколье, Евдоколье и Грязивец Погарского района, с. Семцы Почепского района, райцентре Гордеевка24.
В свою очередь, имеются противоположные примеры, когда православные священники становились жертвами нацистского террора. В с. Лопатня Клинцовского района и с. Б. Полпино Брянского района были расстреляны настоятели храмов, выступившие против творимых оккупантами злодеяний25.
К числу священнослужителей, которые в своих проповедях вели патриотическую пропаганду, говорили о скором изгнании захватчиков, следует отнести о. Иоанна Головачева, настоятеля храма Рождества Богородицы с. Давыдчичи Дубровского района. После оккупации он получил от немецких властей пропуск в Смоленск, где учился на пастырских курсах. Пройдя курс обучения, он принял сан и вернулся в родное село. Головачев оставил среди односельчан добрую память. Он шел к людям, невзирая на позднее время, непогоду. Пользуясь расположением к себе командования местной заставы, священник сумел добиться снятия ограничений комендантского часа для верующих в дни посещения церкви. Жительница с. Давыдчичи вспоминала: «Обычно на мосту застава стояла, пропуска проверяли. А тут как женщина оденется получше, большой платок на голову, только спросят: “Матка! Кирхе?” — и пропустят»26.
Особое уважение среди прихожан вызывала патриотическая направленность служения о. Иоанна. Священнослужитель не боялся совершать молебны за победу Красной армии. После таких служб люди делились друг с другом своими настроениями: «Как на душе просветлело: батюшка опять молится о
22 ГАБО. Ф. 1757. Оп. 1. Д. 2. Л. 34.
23 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 911. Л. 12.
24 ГАБО. Ф. 1672. Оп. 1. Д. 38. Л. 45 об; Ф. 2608. Оп. 1. Д. 15. Л. 44.
25 Там же. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 71. Л. 33 об; Д. 98. Л. 177.
26 Там же. Ф. 2068. Оп. 1. Д. 170. Л. 143.
христолюбивом воинстве, о победе оружия русского». Похожие воспоминания оставил житель с. Б. Алёшня А. Е. Митракович. Весной 1942 г., будучи учителем, он был вызван в Давыдчичи на педсовет. Оставшись на ночь у знакомого, утром Митракович стал свидетелем сцены. Ходивший с совершением треб, священник Головачев на дому совершал молебен: «Служит священник молебен и вдруг возглашает: “Да будет победа оружия русского!” Мы все так и остолбенели. Смелый человек он был»27.
Силы сопротивления вынуждены были констатировать факт высокого уровня религиозности населения, с которым приходилось считаться. В с. Нив-ное Суражского района партизаны провели митинг, на котором звучали такие слова: «Немцы осквернили ваши храмы. Немцы не дают вам молиться и выполнять христианские обряды»28. По Локотскому округу, в целях противостояния религиозной политики гитлеровцев, партизанскими отрядами распространялась книга «Правда о религии в СССР»29. Орловский обком ВКП (б) регулярно печатал листовки, адресованные верующей части населения. В них говорилось о благожелательном отношении советского руководства и лично И. В. Сталина к нуждам Православной Церкви, звучал призыв к сплочению для борьбы с врагом30.
Влияние на религиозные процессы Брянского края оказывало соседство с Белоруссией, где нацисты проводили специфическую политику в церковной сфере. Здесь захватчики предприняли попытку создания независимой от Москвы национальной Православной Церкви. Данная политика соответствовала представлениям Гитлера о месте Церкви на оккупированной территории Советского Союза. Такое внимание церковным вопросам объясняется желанием германского руководства максимально ограничить влияние Русской Православной Церкви на белорусское население. Перед Минским митрополитом Пантелеимо-ном (Рожновским) оккупантами были поставлены условия, при которых должна была создаваться новая церковная структура. Создавая Церковь по национальному признаку, нацисты тем самым стремились усилить достаточно слабое национальное самосознание белорусов. Канонические границы новой Церкви выходили далеко за пределы Белорусской ССР и включали в себя соседние земли РСФСР — Смоленщины и Брянщины, по той причине, что эти территории объявлялись «исконно белорусскими»31.
Примечательно, что руководителями коллаборационистской администрации Брянского округа с ноября 1941 г. являлись видные деятели белорусского национализма — Радослав Островский, Дмитрий Космович и Михаил Витушка. За месяц до приезда в Брянск Р. Островский направил письмо на имя находив-
27 ГАБО. Ф. 2068. Оп. 1. Д. 170. Л. 141 об.
28 Там же. Ф. 2600. Оп. 1. Д. 56. Л. 66.
29 Там же. Ф. 1672. Оп. 1. Д. 7. Л. 79. В 1942 г. Московская патриархия выпустила книгу «Правда о религии в России». В предисловии к книге говорилось: «Эта книга есть ответ прежде всего на “крестовый поход” фашистов, предпринятый ими якобы ради “освобождения” нашего народа и нашей Православной Церкви от большевиков» (с. 7).
30 ГАБО. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 744. Л. 52.
31 Романько О. В. Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941—1945. М., 2008. С. 130.
шегося в оккупированной Белоруссии митрополита Пантелеимона. В документе обращалось внимание на необходимость создания независимой от Москвы «Белорусской Автокефальной Православной Национальной Церкви»32. Прибыв в Брянск, белорусские коллаборационисты застали активное возрождение религии. В воспоминаниях руководителя городской полиции Д. Космовича ситуация описывается следующим образом: «Кроме организации вооруженных сил я принимал активное участие в организации церковной жизни в Брянском округе. Помогал архимандриту Павлу (Мелетьеву), который в 1937—1941 гг., с его слов и показаний местных жителей, жил в Брянске нелегально и тайно совершал богослужения в домах верующих. С приходом немецкой армии начал организовывать церковную жизнь в Брянске и прилегающих районах. С моей помощью в Брянске и районных центрах были подготовлены соответствующие здания для совершения богослужений, и Павел начал совершать Божьи службы. В 1942 г. Павел получил от Белорусской митрополии благословение на деятельность по возрождению церковной жизни в Брянском округе»33.
8—10 марта 1942 г. в Минске проходил собор епископов Белорусской Церкви. Согласно акту деяний собора епископов, была образована обширная Смоленская епархия, которая включала: Смоленск, Невель, Велиж, Ярцево, Рославль и Брянск. Правящий архиерей должен был получить титул «епископ Смоленский и Брянский». На епископскую кафедру назначался овдовевший протоиерей Симеон Севбо. Его посвящению в епископы должны были предшествовать монашеский постриг и возведение в сан архимандрита. Архиерейская хиротония С. Севбо относилась к ведению Минского митрополита Пантелеимона. Однако глава Белорусской Церкви не спешил с вопросом назначения епископа Смоленского и Брянского, ограничившись только пострижением в монахи протоиерея Севбо с именем Стефан и возведением его в архимандриты. По всей видимости, прорусски настроенный митрополит Пантелеимон не хотел иметь при себе кафедральным архиереем белоруса, которого желал поставить только своим викарием, а не кафедральным архиереем. Только под давлением националистов и благодаря вмешательству Генерального комиссариата Белоруссии возведение в епископы Стефана (Севбо) состоялось 17 мая 1942 г34.
Указанный факт вовсе не означал, что отныне все православные приходы Брянщины подчинялись главе Белорусской Церкви митрополиту Пантелеимо-ну. Многие священники вовсе не почувствовали над собой никакого епископского контроля. Например, с мест в окружные центры поступала информация,
32 Силова С. В. Православная Церковь в Белоруссии в период Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.). Гродно, 2006. С. 4.
33 Касмовiч Д. За вольную і суверэнную Беларусь. Вільня, 2006. С. 141.
34 Там же. С. 164—168; Стефан (Севбо Семен Иосифич, 1872—1965), архиепископ. В 1924— 1940 гг. находился в заключении за непризнание автокефалии Польской Церкви. Летом 1942 г. хиротонисан во епископа Смоленского и Брянского Белорусской Православной Церкви. В 1944 г. эвакуировался в Германию, где в 1946 г. вошел в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей и назначен архиепископом Венским и Австрийским. Проживал в Зальцбурге, где и скончался (см.: Шкаровский М. В. Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь. С. 502).
что отдельные священники не имели никаких указаний со стороны новой церковной администрации35.
Поскольку централизованная церковная власть еще только начинала складываться, верующими предпринимались самостоятельные попытки поиска священников. Объявления с соответствующими запросами периодически печатались на страницах коллаборационистских газет. Формальное нахождение в подчинении Смоленской епископской кафедры поставило перед коллаборационистским руководством вопрос о создании собственных епархий в окружных центрах. В феврале 1943 г. Клинцовский окружной бургомистр на совещании с представителями оккупационного командования настаивал на необходимости образования на территории округа епархии и назначении епископа36.
Выходящая из-под контроля ситуация вынудила главу Смоленско-Брянской епархии принять активные меры. 28 февраля 1943 г. епископ Смоленский и Брянский Стефан утвердил распоряжение по епархии о создании на местах органов церковного управления. Острая нехватка достаточного количества священнослужителей должна была компенсироваться активностью мирян. Поэтому высшим распорядительным органом каждого храма объявлялось приходское собрание. Его состав комплектовался из уполномоченных, избираемых под руководством настоятеля храма. В число уполномоченных приходского собрания входили по 1—2 прихожанина от каждого селения, входящего в приход. Компетенции приходского собрания подлежали вопросы религиозно-просветительского, церковно-благотворительного и финансового характера. Постоянно действующим органом объявлялось приходское управление, включавшее настоятеля храма и избираемых приходским собранием церковного старосты и трех членов: по хозяйственной части, по религиозно-просветительной и по благотворительной. Приходское управление решало все текущие церковные вопросы. Были приняты меры к единообразному совершению духовенством богослужений. Отныне настоятели приходов обязывались поминать в установленном порядке «Высо-копреосвященнейшего Пантелеимона, митрополита Минского и Белорусского, и господина нашего Преосвященнейшего Стефана, епископа Смоленского и Брянского»37. Создававшиеся приходские советы оправдали надежды епископа Стефана. Гражданское самоуправление реагировало на просьбы церковных советов в оказании материальной помощи по ремонту храмов. По инициативе церковных управлений, верующие самостоятельно ремонтировали храмы и проводили в отсутствие священника дозволенные церковным уставом службы38.
12—14 мая 1943 г. в Смоленске проходило очередное заседание епархиального управления, на котором присутствовали благочинный Клинцовского округа протоиерей А. Петровский и настоятель Воскресенского храма Брянска архимандрит Павел (Мелетьев). На заседании были утверждены благочиннические округа: Смоленский, Рославльский, Брянский, Клинцовский, Могилевский, Оршанский, Витебский и Полоцкий. При каждом округе подлежали созданию
35 ГАБО. Ф. 2608. Оп. 1. Д. 15. Л. 177.
36 Там же. Д. 14. Л. 270.
37 Там же. Ф. 2600. Оп. 1. Д. 77. Л. 19.
38 Там же. Д. 90. Л. 52.
управления под председательством благочинного и двух членов — священнослужителя и мирянина.
Для окончательного завершения борьбы с самозванцами благочинным поручалось ведение послужных списков священников. Собрание вынесло постановление о принятии мер к преподаванию Закона Божьего в школах. Как образец для подражания здесь назывался Брянск, где в школьных программах внедрялся указанный предмет39. По постановлению смоленского епархиального собрания в г. Клинцы должен был открыться семинар для подготовки священнослужителей. Приходские священники округа обязывались оповестить всех верующих и предложить желающим прослушать семинар. Для этого подавались следующие документы: заявление на имя благочинного, документы о возрасте, образовании и семейном положении, отзыв приходского священника. Семинар должен был действовать три месяца40.
Большая протяженность Смоленско-Брянской епархии, условия прифронтовой зоны и преклонный возраст не позволяли епископу Стефану в полной мере осуществлять работу по управлению вверенной ему территории. Поэтому в начале мая 1943 г. он обратился к митрополиту Пантелеимону с просьбой о рукоположении ему в помощь викарного епископа. В качестве кандидатуры был предложен настоятель Воскресенского храма Брянска архимандрит Павел (Мелетьев). 17 июня состоялось заседание Синода Белорусской Православной Церкви, в ходе которого было решено посвятить Павла в епископа Рославль-ского, викария Смоленской епархии41. Его рукоположение состоялось 12 июля 1943 г. в кафедральном соборе Минска. Новопосвященный выражал свое недовольство как титулом, так и положением викарного епископа. Он хотел быть самостоятельным епархиальным архиереем и иметь титул «епископа Брянского». Он проигнорировал свое назначение в Рославль, продолжая жить в Брянске и
39 ГАБО. Ф. 2600. Оп. 1. Д. 83. Л. 6.
40 Там же. Д. 94. Л. 20.
41 Павел (Трофим Мелетьев, 1880—1962), епископ. Родился в Архангельской губернии в семье православного диакона. По окончании Архангельской духовной семинарии поступил в Соловецкий монастырь. В 1908 г. рукоположен во иеродиакона, а в 1910 г. — иеромонаха. С 1916 г. в сане игумена трудился окружным миссионером на севере Архангельской губ. В 1920 г. арестован, содержался в тюрьмах Пинеги и Архангельска. В 1925 г. освобожден, переехал в Москву, находился в Донском монастыре. Вел пастырскую деятельность в Серпухове и Калуге до 1933 г. За отказ сотрудничества с ОГПУ последовали его арест и заключение в Бутырскую тюрьму, а затем ссылка в Казахстан. После освобождения, с 1937 по 1941 г., был на нелегальном положении, фактически став членом т. н. катакомбной церкви. Во время немецкой оккупации вел активную пастырскую деятельность в районе Брянска, Смоленска, Могилева, Лиды, открывал новые храмы. 12.07.1943 г. в Минском кафедральном соборе был рукоположен в сан епископа с титулом Рославльского викарного епископа Смоленско-Брянской епархии Белорусской Православной Церкви. С 1944 г. находился в эмиграции в Праге, Вене и Мюнхене, где вел пастырскую деятельность среди бывших граждан СССР в лагерях беженцев. В это время познакомился с католическим епископом Регенсбурга М. Бухбергом. В 1946 г. вместе со своей сестрой, монахиней Серафимой, перешел в католичество. Получил титул епископа Гераклеопольского. В сферу его обязанностей входило пастырское служение в русских католических общинах Западной Европы. Последние годы жизни провел в Брюсселе. Похоронен на кладбище Волюве-Сен-Пьер (см.: Колупаев О. Р. Мелетьев Павел, епископ // Католическая энциклопедия. М., 2007. Т. 3. С. 301).
осуществлять свою деятельность на территории Брянского округа42. Тем не менее епископ Павел, занимая пост викарного епископа, приступил к активной работе. Необходимость контроля за ходом церковных дел обязывала его посещать различные приходы на вверенной ему территории. Так, газета «Голос народа», официальное издание Локотского окружного самоуправления, извещала верующих о невозможности приезда Павла на освящение Васильевской церкви с. Брасово ввиду «объезда своей епархии»43.
В полной мере реализовать себя епископу Павлу не пришлось. Освобождение Красной армией в августе—сентябре 1943 г. западных районов Орловской области сопровождалось бегством коллаборационистов, в том числе священнослужителей и церковных работников, отметившихся в сотрудничестве с оккупантами. Некоторых священников насильно вывозили в обозе отступающей
армии44.
Всего в церковной жизни Брянщины периода нацистской оккупации можно выделить три периода. Первый период (с августа по декабрь 1941 г.) характеризовался стихийным открытием храмов, фактически без особого контроля со стороны оккупантов. Для второго этапа (январь 1942 г. — февраль 1943 г.). характерно усиление контроля со стороны германского руководства, воздействие на внутри-церковную жизнь и использование церковных обрядов для пропаганды идей в нужном оккупантам русле. С февраля по сентябрь 1943 г. православные приходы Брянщины находились в юрисдикции Белорусской Православной Церкви. Отмеченный период характеризуется проведением целого ряда действий по созданию стройной иерархической системы и усилению власти епископа Смоленского и Брянского Стефана.
За время оккупации на территории Брянской области было открыто 153 православных храма и два молитвенных дома45. Приведенная цифра вполне соответствует имеющимся источникам. Епископ Павел (Мелетьев) в одном из своих писем упоминает о 67 церквях, открытых за время его пребывания на территории Брянского округа46. В Клинцовском округе действовали 58 храмов47. Исходя из общей ситуации, можно утверждать, что не менее 40 церквей были открыты в той части территории Локотского округа, которая относится сейчас к Брянской области.
Два года нацистской оккупации стоят особо в истории Православной Церкви на Брянщине. Нацисты, проявляя терпимость к открытию храмов и не препятствуя открытому проявлению религиозных чувств, вовсе не собирались способствовать духовному возрождению. Религия воспринималась ими не как самоцель, а как одно из средств контроля над покоренной территорией.
42 Афанасий (Мартос), архиеп. Беларусь в исторической государственной и церковной жизни. Минск, 1990. С. 281.
43 Голос народа. 1943. 20 июля.
44 Якунин В. Н. Русская Православная Церковь на оккупированных территориях СССР в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Самара, 2001. С. 55.
45 Ермолов И. Г. Религия и Церковь в годы оккупации / Исторические статьи и публикации. Орел, 2007. С. 37.
46 Шкаровский М. В. Крест и свастика. С. 395.
47 Новый путь (г. Клинцы). 1943. 19 авг.
Для партизан религиозный подъем рассматривался как искусственное явление, возникшее при прямом содействии нацистов для перевоспитания населения в антисоветском духе.
В условиях постоянного балансирования на грани выживания, напряжения моральных и духовных сил религия была востребована населением, оказавшимся невольным заложником войны.
Ключевые слова: немецкая оккупация, церковь на Брянщине, Белорусская Православная церковь, русское духовенство на оккупированных территориях.
Orthodox Church in Bryanshina During the Period of Nazi Occupation (AUGUST 1941 — SEPTEMBER 1943)
D. Chernyakov
The article is concerned with the religious environment in the Bryansk region during its occupation. The paper describes the policy that the invaders pursued in relation to the orthodox church, as well as reviews its local features.
Keywords: German occupation, the church in the Cand of Bryansk? The Belarus Orthodox Church, Russian crelgy into occupied territories.
