CC BY
64
А. Г. Кузьмин
ПРАВОРАДИКАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ОСОБЕННОСТИ ИДЕОЛОГИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
РАЗВИТИЯ. Часть 2.
Важным аспектом рассматриваемой в нашей статье проблемы является правовая ситуация по данному вопросу. Следует отметить, что стремление властей искоренить экстремистские тенденции в политике не принесло ожидаемого успеха и не в последнюю очередь по причине слабости и неэффективности в этом вопросе российской законодательной базы и во время правления Б. Н. Ельцина, и на нынешний момент.
В правовой сфере сложилась парадоксальная, на наш взгляд, ситуация: с одной стороны, можно отметить, что основной блок федеральных законов, касающихся препятствия распространения экстремистской идеологии в РФ, сложился, что свидетельствует о желании и возможностях всех ветвей российской власти противодействовать радикалам всех мастей; с другой стороны, на сегодняшний день эти законы практически не работают, не определена единая норма толкования соответствующей терминологии, а значит, существуют большие трудности с правоприменением этой части законодательства (См.: Кузьмин, 2006. С. 20-21). Надеяться на принятие более адекватного правового акта нет оснований, так как последний по времени закон о борьбе с терроризмом в своем современном варианте мало чем отличается от предшественников. Самыми действенными в этой области законами являются ФЗ от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», ФЗ от 25 июля 1998 г. № 114-Ф3 «О противодействии экстремистской деятельности», ФЗ от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму». Текст последнего закона в целом неоднозначен по смыслу и противоречив по содержанию в нескольких существенных моментах. В целом ряде случаев под его действие попадает деятельность, не имеющая прямого отношения к терроризму или его пропаганде, например, работа правозащитных организаций, освещение СМИ специфических условий событий теракта или захвата заложников и т. д.
Одно из первых заседаний российской Общественной Палаты также было посвящено борьбе с экстремизмом, но кроме «информации к размышлению», это мало что дает, поскольку от решений Палаты кардинально ничего не зависит и вряд ли изменится. Существуют примеры, когда власти пошли на простые запретительные меры, обеспокоившись возможным разгулом правого экстремизма в стране. В начале 2006 г. ряд депутатов и членов Общественной па-
© Кузьмин А. Г., 2007
латы предложили составить список книг, которые следует запретить для публикации и распространения из-за их экстремистской направленности, тем более, что такая процедура предусмотрена 13-й статьей закона «О противодействии экстремистской деятельности». На деле определить опасные ксенофобские книги оказалось достаточно сложно, сюда можно отнести очень широкий круг произведений литературы разного рода — от научных работ до художественных текстов (от классики до современности). Помимо известных «классических» произведений, наподобие гитлеровской «Моей борьбы», кандидатами на запрет оказались сочинения известных идеологов современного российского правого движения Александра Севастьянова, Бориса Миронова, Григория Климова, Юрия Мухина, Олега Платонова. В действительности же существуют книги, в которых в негативном свете преподносится исламская религия, вторая по значению для России, или они касаются деятельности праворадикальных экстремистских групп в современной России, причем в подавляющем большинстве это книги художественные, написанные разной степени известности и модности авторами (См.: Веллер, 2006; Лимонов, 2002; Нестеров, 2003; Стогов, 2001; Чуди-нова, 2006). При отсутствии четко выраженных критериев и вразумительности доводов «за» подобная запретительная практика вряд ли приведет к ожидаемым результатам, скорее, вызовет обратный эффект, обеспечив составу «черного списка» повышенную популярность (Царик, 2006, с. 12).
Еще одной инициативой Общественной Палаты стало создание так называемого «списка Гельмана», куда попали многие редакторы праворадикальных изданий, представители православных организаций, более 20 депутатов и два вице-спикера Государственной Думы (В. Жириновский и С. Бабурин). Сам М. Гельман так объяснил создание списка: «Мы считаем, что главная задача — не пустить их в большую политику, а тех, кто уже там, постараться побыстрее из этой большой политики спровадить, как это произошло с Рогозиным. ...По большому счету, я бы назвал вошедших в список людей неофашистами» (Запрещенные люди, 2006). В ответ националистическая пресса создала свои списки «врагов русского народа», сначала в Интернете, затем в некоторых печатных изданиях, маскируя их, например, под названием «список самых богатых людей России» (Ксеноплутократия, 2005). Результат от подобного рода деятельности с обеих сторон фактически нулевой.
ФСБ выделяет три основных критерия отнесения тех или иных радикальных групп к террористическим организациям: 1) попытка насильственного изменения конституционного строя в России; 2) связь с северокавказскими боевиками; 3) причастность к международным террористическим организациям. Можно заметить, что
дело обстоит таким образом, что, по объявленным положениям, ни одна из нынешних российских русских радикальных организаций туда не вписывается, равно как их лидеры и идеологи не могут нести ответственности за членство в этих группировках (См.: Яковлев, 2006).
Сама российская власть находится по отношению к праворадикальному движению в неоднозначном положении. Позиция наиболее действенной на сегодня исполнительной ветви создает ситуацию, когда Россия встретила 60-летие Великой Победы, с высоких трибун осудив фашизм во всех его проявлениях с массой официальных заявлений о том, что в современном российском обществе нет места фашизму, и что с проявлениями последнего ведется и будет вестись непримиримая борьба. В то же время имперская составляющая идеологии современной российской власти вполне устраивает большую часть российских крайне правых.
Например, 4 ноября 2005 г. в Москве и ряде других городов впервые прошел официально закрепленный в календаре праздник, связанный с изгнанием в XVII в. польских интервентов из Москвы. Правые движения в одной только Москве вывели на этот «Правый марш» несколько тысяч своих сторонников, собираясь продолжать такие шествия и в дальнейшем. «Марш» прошел с молчаливого согласия не только всех ветвей и рангов официальной власти, но и с обильным присутствием православной символики и риторики, хотя якобы без ведома деятелей РПЦ. В 2006 г. уже при противодействии властей правые снова провели свою акцию, по крайней мере, в Москве, выведя тысячи своих сторонников.
Более того, некоторые из представителей радикальных политических сил говорят о том, что многие идеи, которые внедряет в жизнь нынешняя российская власть, уже не раз были высказаны самими националистами публично или в печати. Иначе говоря, нынешний президент В. В. Путин вполне устраивает определенное число лидеров и идеологов отечественных ультраправых как президент, проводящий, по сути, этатистскую, авторитарную великодержавную политику, внедряющий модель так называемой «управляемой демократии» через создание известного механизма вертикали власти. Как отметил В. Дахин, В. Путин заявил, что «дробление общества по культурному и национально-религиозному признакам препятствует формированию гомогенной российской общности и возникновению общества гражданского (что является, по мнению Путина, одним из аргументов в пользу текущей политической реформы)» (Дахин, 2005. С. 38).
Следует отметить, что идеология в духе либеральной демократии, которая востребована сегодня как основная идейная парадигма российской государственной политики, обладает рядом сущест-
венных особенностей. Среди главных специфических черт здесь хотелось бы выделить в первую очередь неадекватность классическому западноевропейскому представлению о либерализме и характерную организационную слабость современных отечественных демократов. Ситуацию с состоянием нынешнего российского либерализма можно оценить как рискованную попытку усидеть на двух стульях — собственном восприятии западного идеала либеральных общественных отношений и своеобразном понимании интерпретации национальной идеи в России, что приводит, на наш взгляд, к появлению в либеральной среде антипатриотических настроений с одной стороны, или националистических, — с другой.
Некоторые исследователи с уверенностью говорят о серьезных отличиях российского либерализма от западной либеральной модели, о «совместимости либерализма при всей его устремленности к универсализму с определенными типами национализма», о «двойных стандартах» либеральной отечественной идеологии, а также о характерных нелиберальных чертах отечественного «экономического либерализма» (См.: Тхагапсоев, 2004; Панарин, 2003; Капустин, 1998).
В отношении современных российских либералов можно встретить и другие определения: «радикал-либералы», «национал-либералы», что явно не свидетельствует в пользу собственно либеральных традиций в современной большой российской политике (См.: Согрин, 1997; Френкин, 1999). Характерным примером может служить, например, утверждение представительницы либерального крыла российской политики Валерии Новодворской о том, что только «одна десятая часть нации была способна жить в новой системе координат», то есть, по ее мнению, остальные девять десятых жителей современной России — это расходный материал для построения в РФ «светлого царства либерализма» (См.: Новодворская, 2003, с. 10).
Вполне естественно, что подобного рода толкования либеральной модели создают в массовом сознании совершенно негативное восприятие. С либеральной фразеологией соотносится весь негатив в деятельности современного российского политического процесса. В свою очередь, это рождает недовольство, чувство протеста, поиски понятной приемлемой политической идеологии, которые вполне могут закончиться приходом значительного числа политически активных групп населения в лагерь крайне правых сил. Российские ультраправые вполне успешно могут воспользоваться ситуацией, прикрываясь популистскими призывами к социальной (национальной) справедливости, используя в принципе ту же национальную идею, что и либералы, но с гораздо большей эффективностью.
В центральных и южных регионах страны ясно ощущается от_ 83
ПОЯИТЭКС. 2007. Том 3. № 2
четливое присутствие националистических настроений в виде православного русского великодержавного шовинизма и его модификаций, поддерживаемых в ряде случаев не только отдельными деятелями РПЦ и руководителями казачьего движения, но и зачастую некоторыми губернаторами и политиками разных уровней. Хотелось бы отметить, что среди подписавших известное «Письмо 500», где звучала откровенная антисемитская и националистическая риторика, были в том числе члены действующей Государственной Думы РФ.
Отечественная националистическая пресса, пользуясь данными независимых информационно-аналитических центров, комментирует сложившуюся ситуацию следующим образом: «За три осенних месяца 2005 г. от рук юных русских партизан (выделено мной. — А. К.), взявшихся за очищение родной земли, пострадало 99 человек, из них 13 погибли. Всего же за январь-ноябрь 2005 г. в России было убито 27 человек, а от побоев и вооруженных нападений пострадало 288 человек. Жертвами нападавших стали граждане не менее 12 государств Азии и Африки. Но среди погибших не только темнокожие незваные гости, я назвал бы их лишь фоном, на котором разворачивается туго закрученная пружина осмысленного вооруженного сопротивления. Важно подчеркнуть, что именно на данном фоне подрастает целое поколение, для которого в борьбе нет границ дозволенного. Его жертвами становятся не только занесенные к нам ветром «реформ» черные и желтые нарушители спокойствия и не только явные враги русского движения (такие как эксперт Гирен-ко, судья Урлина, активист Качарава или чиновник Чубайс), но даже и «свои» сомнительные личности (Иванов-Сухаревский) (он является лидером «Народной национальной партии», в октябре 2003 г. в отношении него было предпринято неудавшееся покушение. — А. К.). Факт налицо: складывается контингент подпольщиков, для которых все средства хороши, которые готовы поставить на кон жизнь — свою и чужую. Этот контингент обретает своих героев и мучеников (Александр Копцев, Дмитрий Бобров-Шульц и др.), свои традиции. А это значит, что национально-освободительное движение выходит на новые рубежи, ближе к победе» (Синичкин, 2006).
Развитие событий в 2006 г. происходило на фоне следующих фактов. По сообщению официальной российской прессы, за 2006 г. в 40 регионах РФ произошли различные инциденты на почве межнациональных отношений. В этом ряду особо выделяются Москва и Санкт-Петербург, где такие случаи происходят постоянно, отмечены также Астрахань, Ростов-на-Дону, Волгоград, Воронеж, Нижний Новгород, Ярославль, Кондопога, Екатеринбург, Красноярск, Иркутск, Чита, Хабаровск, и Владивосток. По сообщению информационно-аналитического центра «Сова», в 2006 г. в подобных столкновениях
пострадало более 500 человек, 53 человека убито, 460 ранено. В основном конфликты происходили между русскими (казаками) и выходцами с Кавказа, Средней и Юго-Восточной Азии, темнокожими иностранцами, цыганами, евреями, а также представителями различных субкультур (см.: Русская служба, 2007; Аннинский, 2006).
На сегодня интерес к подобного рода вопросам почти угас, так как в изучении политического радикализма смещен акцент — на повестке дня международный терроризм в Чечне, Ираке, «государственный экстремизм» США, Грузии и т. п. Об отношении властей к «домашним» проявлениям праворадикального насилия говорит содержание обвинительной части приговоров по нескольким судебным процессам в ряде российских городов (Воронеж, Екатеринбург, Москва, Новосибирск, Санкт-Петербург), прошедшим весной 2006 г. над представителями ультраправых организаций или уголовных дел. На наш взгляд, в этих случаях явно прослеживается желание «не выносить сор из избы» — здесь были изъяты соответствующие пункты статей обвинения, оставлены только уголовные мотивы. Справедливости ради отметим, что состоялись судебные процессы, которые привлекли внимание общественности и на которых обвинения в разжигании национализма и т. п. были оставлены в составе преступления. Но таких дел за все перестроечное время состоялось не так много, не более десятка.
Например, дело группы Игоря Павлюка в Воронеже, когда 9 октября 2000 г. ее участниками был убит перуанский студент, пять человек из группы получили от 2 до 5 лет лишения свободы, сам Пав-люк — 16 лет строгого режима по ст. 105 ч. 2 УК РФ; все обвиняемые были участниками профашистской организации «Белый Патруль» и спортклуба «Витязи». Отметим, что Воронеж уверенно держит первенство в отношении преступлений против иностранцев среди городов РФ, по данным прокуратуры, за 2004 г. их было совершено 61, а за 9 месяцев 2005 г. — 106 (см.: Ягодкин, 2006). К широко известным делам можно отнести процесс над группой «Шульц-88» Дмитрия Боброва-«Шульца» в Санкт-Петербурге в ноябре 2005 г., сам Д. Бобров, лидер группировки, получил 6 лет лишения свободы; в декабре 2005 г. состоялся суд над участниками группировки «Mad Crowd», созданной в апреле 2003 г., 6 человек получили различные сроки лишения свободы за разжигание национальной розни с применением насилия. Следует отметить, что один из основателей «Mad Crowd», Д. Боровиков («Кислый») был убит при задержании, оказав вооруженное сопротивление, а его правая рука Руслан Мельников был тесно связан с «Шульц-88». Типичными проявлениями подобной ксенофобии двух последних лет в данном случае также является процесс над А. Копцевым, проявившим «тенденцию к индивидуальному экстремизму», ранившим несколько
человек в московской синагоге 11 января 2006 г. и получившим за это 13 лет срока; дело о взрыве на Черкизовском рынке 21 августа 2006 г., когда погибло 11 человек и 55 было ранено. В последнем случае вызывают интерес не сами исполнители — Олег Костырев, Валерий Жуковцев и Илья Тихомиров, хотя последнему инкриминируется целых восемь взрывов, а фигуры, выступавшие вдохновителями и сообщниками преступления, — Николай Королев, руководитель военно-спортивного клуба «Спас», являющегося, по сути, боевой группой при Российском Общенациональном Союзе (РОНС) и Сергей Климук «Шаман», также член РОНС, но еще и прапорщик ФСБ (см.: Аннинский, 2006).
Можно сказать, что в начале ХХ1 в. в нашей стране судебных процессов над праворадикальными экстремистами с ощутимыми для общества результатами проводится, несомненно, количественно больше, чем в 90-х годах прошлого века. Проблема, на наш взгляд, состоит в том, что это является, к сожалению, уже борьбой со следствиями ультраправой пропаганды в России, а не с причинами, которые на сегодняшний день пустили глубокие корни во многие сферы нынешнего российского общества.
В связи с тем, что РНЕ на сегодняшний день, хотя и существует, но уже не представляет собой единую всероссийскую организацию, это место оказалось вакантно, чем не преминули обеспокоиться другие заметные праворадикальные партии РФ, которым пока не удавалось расширить свою деятельность до масштаба, охватывающего всю страну. По сведениям самих русских националистов, далеко не полный «список СМИ русского сопротивления» составлял в 2004 г. 40 изданий, из них 14 выходили в Москве, 4 — в Санкт-Петербурге, 3 — в Новосибирске, по 2 — в Нижнем Новгороде и Самаре, плюс еще 12 городов по всей России и одно в Минске (см.: Список СМИ , 2004).
Из достаточно активных организаций можно отметить откровенно расистскую Народную национальную партию (ННП) Александра Иванова-Сухаревского, автора книг «Моя вера-русизм», «Русизм и казачество», «Основы русизма». ННП была создана в конце 1994 г. по инициативе кинорежиссера Иванова-Сухаревского и редакции газеты «Эра России» во главе с Владимиром Поповым. В ННП вошел Союз «Христианское возрождение» (СХВ) во главе с Владимиром Осиповым и Вячеславом Деминым. На этапе формирования ННП в совещаниях участвовал и Русский национальный союз, но в партию не вошел.
А. Иванов-Сухаревский участвовал в политике с 1990 г., побывал в ряде национал-патриотических организаций (Российский общенародный союз, РНЕ и др.). В руководство ННП вошел также Алексей Широпаев, участник национал-патриотического движения с
середины 1980-х годов, в 1991 г. перешедший с монархических позиций к «православному фашизму» и в этом качестве сыгравший определенную роль в идеологическом развитии Фронта национально-революционного действия (сейчас — партия Национальный фронт) и Право-радикальной партии. В середине 90-х ННП, получив в мае 1995 г. регистрацию в Министерстве юстиции как общероссийская общественная организация, попыталась участвовать в выборах, но без особых успехов и, возможно, по этой причине весной 1996 г. СХВ вышел из состава ННП. Численность партии составляет приблизительно 500-700 человек, отделения официально существуют в 38 регионах. Центральный печатный орган — газета «Я — русский» в 2003 г. имела тираж 20 тыс. экземпляров, в 2006 г. — 8,59 тыс., располагает несколькими своими и партийными интернет-сайтами.
Особенностью деятельности ННП является ее ориентация на работу со скинхедами. Например, заместитель председателя партии С. Токмаков, выйдя из тюрьмы, где он находился за избиение темнокожего морского пехотинца, охранника посольства США, вступил в ННП, приведя туда всю скингруппировку «Русская цель». На страницах газеты «Я — русский» публикует свои статьи депутат Госдумы от ЛДПР Н. Курьянович, известный националист и покровитель скинхедов, который в октябре 2006 г., очевидно, в преддверии думских декабрьских выборов 2007 г. был исключен из ЛДПР (см.: Жириновский исключил, 2006).
Скинхедов в принципе можно назвать основой численного состава ННП. Пропаганда ННП активно использует эксплуатацию обычных расовых стереотипов: «Народный Национализм является основой Русизма, но учение о Народном Национализме основывается в первую очередь на Национал-экологизме. Таким образом, наша партия является единственной организацией русского народа, которая обладает Научной теорией, с помощью которой будет построено Народное Национальное Государство. Образ жизни — национальный, Стиль — народный. В этом заложено основание На-ционал-экологизма: не смешиваться, хранить кровь предков в чистоте — это национальный образ. Повернуться лицом к природе, к Богу — это и есть Экологизм. Чистая Кровь — Чистая Природа — это и есть Национал-экологизм» (Заявление Высшего совета, 1996).
Союзниками ННП является коллектив идеологов русского национализма, собравшийся вокруг изданий «Эра России» и «Наше наследие», выходящих с марта 1995 г. Главный редактор газеты В. Попов, автор книги «Возвращение Руси», посвященной становлению и развитию национал-патриотического движения в России 90-х годов ХХ в., с 1990 г. участвовал в ряде новосибирских националистических группировок, включая РНЕ; в 1994 г. выпуск «Эры
России» был начат в Новосибирске, а затем продолжен в Москве. Тираж колеблется от 3 до 5 тыс. экземпляров. Используя положение о праве любого народа на самоопределение, заключенное в ст. 5 Конституции РФ, а также тот факт, что русский народ не представлен в тексте конституционной ст. 65, где перечислены народы, реализовавшие это право, 1 декабря 2003 г. состоялось Учредительное собрание (25 человек из 12 городов РФ), которое приняло «Декларацию о государственном суверенитете русского народа», выбрав В. Ю. Попова Верховным правителем Русской республики, а также избрав Временный государственный совет Русской республики, ряд Представителей Верховного правителя Русской республики в регионах и приняв Конституцию Русской республики (см.: Обращение к русскому народу, 2003; Эра России, 2003). Издав ряд ни к чему и никого не обязывающих указов, адресованных различным структурам, органам власти и гражданам РФ, коллектив «Эры России» больше ничем примечательным в области политической себя не проявил, разве что поучаствовал в традиционной грызне праворадикалов, объявив одного из редакторов националистического издания «За русское дело» Романа Перина евреем по фамилии Гальперин, участвовавшим в создании «жидомасонского Демократического союза В. Новодворской».
В отличие от подавляющего большинства праворадикальных организаций, существующих сегодня в РФ и являющихся сторонниками той или иной ветви православия, издатели «За русское дело» (Роман Перин, издавший работу «Психология национализма», и Олег Гусев) позиционируют себя как «славяне», негативно относящиеся к православию, силами редакции также выпускается журнал «Потаенное», посвященный «ведическому мировоззрению», эзотерике и т. п. вещам, рассматриваемым с точки зрения антиправославной позиции. На страницах обоих изданий идет пропаганда антисемитских взглядов, их тираж не превышал 5 тыс. экземпляров. «За русское дело» считает себя близкими по духу к таким организациям, как Славянская община Санкт-Петербурга, Славянское братство взаимопомощи, ДПНИ, Евразийский союз, Славянский союз молодежи, НДПР: совместно они организовывают и принимают активное участие в различных акциях и демонстрациях.
Тесной работой с бритоголовой молодежью известна также партия Свободы (ПС) Юрия Беляева, образованная в 2000 г. и называвшаяся ранее Национально-республиканской партией России (НРПР), которую в начале 1990-х гг. организовал Николай Лысенко, избранный вскоре депутатом Госдумы. Беляев же пришел туда в 1994 г., расколов партию на две части с одинаковыми названиями, причем тысяча членов партии перераспределилась примерно на равные половины. В 2000 г. Беляев переименовал свою НРПР в
Партию свободы, активно сотрудничающую с рядом скингруппиро-вок. ПС пользуется влиянием в северо-западных регионах РФ (Санкт-Петербург, Ленинградская область, Псков), а также в Ижевске. В 2000 г. в партию пришел бывший руководитель санкт-петербурского отделения НБП А. Гребнев, который стал активно заниматься работой со скинхедами, став также главным редактором печатного органа ПС — ежемесячной газеты «Наше обозрение». ПС также выпускала «центральный печатный орган» с симптоматичным названием «Наш народный наблюдатель» тиражом 30 тыс. экземпляров (название «Фолькише Биобахтер» всем, знакомым с историей немецкого национал-социализма, о многом говорит).
Некоторые отечественные националисты всерьез задумываются об изменении основных положений в своей пропаганде. Это касается, в первую очередь, одного из самых старых и привычных пунктов националистической риторики — антисемитизма. Ранее подобный «кульбит» продемонстрировал В. Жириновский, отказавшийся от антисемитизма, но обрушившийся с жесткой критикой на выходцев с Кавказа и Средней Азии, перебравшихся в постперестроечный период в Россию. Вне стен парламента определенных успехов в пропаганде ксенофобии, направленной против «этнически чуждых» мигрантов, приехавших с Юга и Востока, добилось Движение против нелегальной эмиграции (ДПНИ), лидер которого Александр Белов (Поткин) в прошлом был пресс-секретарем лидера НПФ «Память». Как отмечает Г. Кожевникова, «ориентация на сильные антимигрантские настроения в обществе в сочетании с активной и радикальной по форме пропагандой превратила ДПНИ в одного из ведущих, если не главного игрока на праворадикальном поле — сила ДПНИ не в относительно немногочисленном активе, а в массе сочувствующих, в том числе — среди более респектабельных политиков и журналистов» (см.: Кожевникова, 2005). Московское бюро по правам человека (МБПЧ), которое с 2003 г. ведет монито-ринги в РФ по усилению ксенофобских тенденций в обществе, в лице своего представителя С. Чарного в 2005 г. отмечает, что «новой особенностью 2005 г. стал массовый взлом националистически настроенными хакерами «враждебных» интернет-сайтов». В докладе также перечислены сайты, понесшие урон от этих атак: сайт информационно-аналитического центра «Сова», Агентства еврейских новостей, Московской хельсинской группы (см.: Чарный, 2005).
На протяжении 1990-х годов предпринимались неоднократные попытки объединения русских национал-радикалов. В 1996 г. был создан Координационный совет радикальных националистических партий (КСРНП). В него вошли: НБП, ННП, НРПР Ю.Беляева, Новое общественное русское движение (НОРД) Г. Шепелева, Партия славянского единства (ПСЕ) О. Бахтиярова (Киев) и ряд мелких груп-
пировок. Основной тактической задачей КСНРП было определение позиции националистов на президентских выборах 1996 г. После выборов объединение распалось. Одной из последних попыток ультраправых объединиться является создание Национально-державной партии России (НДПР). Первоначально документы оргкомитета НДПР подписали представители многих национал-радикальных групп, но процесс затянулся с 2000 г. до лета 2001 г. Окончательное преодоление внутренних конфликтов закончилось только к февралю 2002 г., когда прошел учредительный съезд партии (215 делегатов из 65 регионов). В результате сопредседателями стали три человека, являющиеся авторитетными представителями российского ультраправого движения. 16 сентября 2002 г. НДПР официально была зарегистрирована в Минюсте РФ как общероссийская политическая партия, имеющая 13 тысяч членов в 52-х региональных отделениях. В новом качестве НДПР стала издавать газету «Русский фронт» в качестве спецвыпусков изданий, главные редакторы которых входили в Оргкомитет и стали сопредседателями НДПР. Тираж «Русского фронта» с 2003 по 2006 г. не падал ниже 10 тыс. экземпляров. Во главе НДПР встали известный идеолог правого русского движения Б. Миронов («О еврейском фашизме», «Кому в России мешают русские», «Иго иудейское»), С. Терехов (Союз офицеров), А. Севастьянов (издатель Национальной газеты, автор сочинения «Россия — для русских! Третья сила: русский национализм»). Основная задача НДПР была хорошо озвучена в одном из обращений к своим членам: «Мы говорим: хватит болтать, хватит красивых фраз и поз. Русский народ, имея за плечами опыт «Памяти», РНЕ, КРО, ННП, ЛДПР, Русского собора и т. д., сыт фразами по горло. Пора, наконец, и дело делать. Создавать инструменты русского национально-освободительного движения. В первую очередь — организационный инструмент: партию» (см.: Обращение к руководителям, 2003).
В мае 2003 г. НДПР потеряла регистрацию Министерства юстиции, но получила ее снова уже в 2006 г. Тем не менее, полностью объединить русских националистов не удалось; более того, из НДПР исключили Б. Миронова за антисемитские и экстремистские высказывания, по-видимому, чтобы не портить имидж НДПР в канун выборов в Госдуму в 2007 г. Именно в начале 2007 г. НДПР проявила недюжинную активность в области организационной деятельности, в феврале руководством организации намечено проведение четырех (!) важных мероприятий. Так, с 17 по 19 февраля в Москве планировалось проведение: 15-го съезда Общероссийской политической организации «Союз офицеров», 14-го съезда Союза офицеров СССР, 6-го съезда НДПР и конференция межрегионального общественного движения «НДПР». На всех этих мероприятиях бу-
дут обсуждаться не только текущие внутрипартийные вопросы, но и тактика и стратегия НДПР и ее союзников по отношению к выборам в Госдуму РФ в 2007 г. и президентским выборам в 2008 г. Оценивая стратегию, идеологию и тактику НДПР периода 2004-2008 годов, руководитель военно-научного отдела ЦПС НДПР В. Демин отметил, что «определение главного противника, его пособников, их целей и возможностей имело тот недостаток, что не были учтены изменения, которые внес В. Путин в национально-государственное и социально-экономическое строительство по сравнению с ельцинским периодом». В изменившихся условиях, считает он, разумно отказаться от «экстремистски-провокационной, популистской тактики». Возможно даже изменение в названии НДПР, вместо «державной», тактически правильно будет называться «демократической». Это подтолкнет к созданию проекта «национальной демократии», облегчит контакты с правыми партиями Европы, послужит на пользу задаче создания Международного «Славянского народного союза» (см.: Демин, 2004). Как отмечает другой член НДПР, «выстраданная оппозицией идея державности не содержит в себе чего-либо такого, чего не может принять нынешний режим. Разговор может вестись только о форме исполнения». Далее Гитлер признается «врагом славянства, в том числе и русского народа», а также НДПР признается стоящей «вне религии», так как «религиозные споры — это фактор, раскалывающий русское движение» (последнее положение редакция объявила «неофициальной точкой зрения») (см.: Кузнецов, 2004). Отметим, что тенденция в российском праворадикальном движении изменить свое отношение к существующему режиму с отрицательного на позитивное, наблюдалась еще в 2000 г., во время распада РНЕ, когда в вину А. Баркашову вменялся не только алкоголизм и увлечение буддизмом, но и «непризнание положительных изменений в стране после прихода к власти нового президента» (Лихачев, 2002. с. 57).
Таким образом, можно сделать вывод, что в лице нынешнего руководства НДПР ультраправые имеют шанс создать крупную, широко представленную в регионах националистическую партию «нового типа», которая учла ошибки своих предшественников и сегодня представляет пример динамичности, активной пропагандистской деятельности и умения обходить законодательные препятствия на пути своей деятельности, пытаясь изо всех сил войти в легальную российскую политику на равных правах с другими российскими партиями. Участие в выборах является хорошей легальной возможностью для российских праворадикальных организаций, так как это обеспечивает шансы расширить потенциальную аудиторию для своей пропаганды во много раз, вне зависимости от результатов на выборах.
Следует отметить, что идеология НДПР последних двух лет сильно напоминает некоторые высказывания так называемых современных российских консерваторов, объединившихся в Партию народного возрождения «Народная воля», которая издает газету «Время» (С. Бабурин, В. Алкснис, В. Распутин, И. Шафаревич, Н. Павлов), увеличившую свой тираж с 5 тыс. в 2004 г. до 10 тыс. экземпляров в 2006 г. Издание объявляет себя рупором «национальной консервативной идеологии» и выступает против «смены правящей элиты революционным способом, в том числе путем организации масштабного вооруженного восстания». Русские консерваторы видят в России «пространство Империи», где под империей понимается «мультиэтничное государство с ярко выраженным иерархическим устройством ... При этом стратегическая деятельность центра опирается на господствующую культуру, являющуюся плодом исторического творчества «несущей нации». В случае России таковой является русская православная культура». Присутствует ярко выраженный религиозный аспект идеологии «Народной воли»: «правящую элиту России должны составлять русские по культуре, при этом не обязательно русские по крови. Но их конфессионально-культурная принадлежность должна быть прочной, очевидной». Также признается, что «русский консерватор» должен быть готов «в случае необходимости перейти к мобилизационным средствам развития и пойти на значительное сокращение «прав человека» в их евроамериканском понимании» (см.: Володихин, 2006).
В ряде крупнейших российских городов, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге, за состоянием праворадикальной угрозы в обществе более-менее регулярно следят, делают различные заявления и обращения и совершают соответствующие мониторинги различные фонды, организации и антифашистские объединения. Всего в стране правозащитных организаций насчитывается не один десяток, сюда входят самые разные организации — от Московского бюро по правам человека и Московского антифашистского центра — до Русского ПЕН-центра и Благотворительного фонда поддержки еврейской культуры «Атиква». Говоря о деятельности отечественных правозащитников, нужно иметь в виду еще одну важную особенность, которая, возможно, не относится ко всем организациям подобного рода, но четко проявляется в определенной несвободе их мнений и действий. Как отмечает один из современных исследователей, «значительное число неправительственных организаций, претендующих на монополию представлять интересы российского гражданского общества, полностью зависит от зарубежных гранто-дателей и заказчиков их информационно-аналитической продукции» (Кожокин, 2006. с. 76). Следует отметить, что результаты данных исследований, как правило, не всегда доступны широкой обще-
ственности, к тому же ситуация в нескольких больших городах не была и не будет типичной для остальной России, имея свою специфику практически в каждом регионе. Существуют и случаи репрессий в отношении некоторых экспертов со стороны представителей праворадикальных движений, в РФ уже отмечены факты физической расправы, убийств людей, занимавшихся этими проблемами на профессиональном уровне. В России также существует не вполне адекватное представление о работе правозащитных организаций, так как, по мнению большинства граждан, именно они должны заниматься решением вопроса с праворадикальной угрозой и тому подобными проблемами. На самом деле функции организаций подобного рода следует трактовать гораздо шире. Правозащитники, на наш взгляд, в первую очередь должны решать вопросы, связанные с нарушениями прав человека вообще, а проблемы, связанные с проявлениями политического, в том числе правого радикализма, не являются их узкой специализацией.
Таким образом, проблема с действиями и влиянием идеологии праворадикальных движений в России давно назрела и требует своего решения. Задачи, возникающие при решении данных проблем, не отличаются особым разнообразием от большинства других российских проблем. Если у праворадикалов не будет социальной почвы для выдвижения своих претензий, которые, к сожалению, иногда бывают справедливыми, хотя и облаченными в популистскую оболочку, тогда подходы к решению этой проблемы будет найти значительно проще. В нашей стране, как и в Европе, вопрос этот имеет помимо правовой и культурно-исторической подоплеки, еще и конкретно-историческую, социально-экономическую основу. Например, из России, где далеко еще до высокого или среднего уровня жизни для большинства населения, гастарбайтеры из бывших советских республик вывозят значительное число денежных средств, что применительно к бюджетам своих стран составляет: Азербайджан — 44%, Армения — 90%, Грузия — 80%, Киргизия — 80%, Молдавия — 105%, Таджикистан — 210%, Украина — 18% (см.: Комсомольская правда. 2006). Текущее положение дел с вывозом капиталов из РФ представителями этнических групп не устраивает националистически направленную часть современного российского общества, что является основой для ксенофобских настроений в стране и служит сильным козырем в руках правых радикалов.
В начале ХХ1 в. праворадикальное движение в нашей стране вступило в особую фазу своего состояния, которая отмечается тенденцией устойчивого развития. По всей видимости, это связано с политикой российской власти последнего времени, проведение которой по многим параметрам ориентировано на возрождение, скорее, имперских, нежели демократических традиций.
В решении этого вопроса не следует ждать московской или вашингтонской инициативы; задача, стоящая здесь перед общественностью в каждом регионе России, предстает, на наш взгляд, достаточно трудоемкой и масштабной, следует составить своего рода «систему раннего предупреждения». Должна быть создана подробная картина положения дел по данному аспекту со всеми составляющими элементами, чтобы знать об этом явлении детально — на городском, региональном и общероссийском уровнях. Только так, зная проблему основательно, детально, не отмахиваясь или не замечая ее, мы сможем составить адекватное представление о степени ее присутствия и опасности на местах.
Литература
Аннинский Р. Расистская федерация. Как разворачивался в Кондопоге главный конфликт 2006 года // Версия. 25-31.12.2006. № 50.
Веллер М. Кассандра. М., 2006.
Володихин Д. О государстве русском // Время. 20 июля 2006 г. № 27(547).
Дахин В. Н. Культурно-идеологический кризис современного мира // Свободная мысль-ХХ1. 2005. № 3.
Демин В. М. Доклад «Стратегия, идеология и тактика НДПР» (Материалы к обсуждению на съезде НДПР 2 октября 2004 г.) // Русский фронт «Союз офицеров» 2004. Спецвыпуск № 5 (18).
Жириновский исключил Курьяновича // Потаенное. 2006. № 8(28).
Запрещенные люди???; «Список Гельмана» // За русское дело. 2006. №4 (136).
Заявление Высшего совета ННП // Эра России. 1996. № 129.
Капустин Б. Г. «Свобода от государства» и «свобода через государство»: о нелиберальности посткоммунистической России и ответственности либералов // Вопросы философии. 1998. № 7. С. 66-75.
Кожевникова Г. Радикальный национализм в России и противодействие ему // Ежегодный отчет информационно-аналитического центра «Сова» за 2005 год. www. sova - centr. Ru
Кожокин Е. Современный капитализм и профессиональные союзы // Свободная мысль-ХХ1. 2006. № 2.
Комсомольская правда. 2006. № 49.
Ксеноплутократия // Я-русский. 2005. № 4-5.
Кузнецов П. Русская альтернатива «мертвой воде» // Русский фронт «Союз офицеров» 2004. Спецвыпуск № 5 (18).
Кузьмин А. Г. Современное российское общество и угроза фашизма // Российская полития: прошлое, настоящее, будущее. Сыктывкар, 2006. С. 15-25.
Лимонов Э. Моя политическая биография. СПб., 2002.
Лихачев В. Нацизм в России. М., 2002.
Нестеров Д. Скины: Русь пробуждается. М., 2003.
Новодворская В. Даже в математике много иррационализма // Диалоги. Александр Паникин. Валерия Новодворская. М., 2003.
Обращение к руководителям региональных отделений НДПР, ко всем членам партии Президиума ЦПС НДПР 23 сентября 2003 г. // Русский фронт «Национальная газета». 2003. Спецвыпуск № 10 (13).
Обращение к русскому народу // Я — русский. 2003. № 17(123).
Панарин А. С. Постмодернизм и глобализация: проект освобождения собственников от социальных и национальных обязательств // Вопросы философии. 2003. № 6. С. 16-36.
Русская служба новостей. 9 января 2007. 13.02
Синичкин В. «Общественная» палата развязала войну против общества. Русского // Русский Фронт. «Национальная газета». 2006. Спецвыпуск № 3 (27).
Согрин В. В. Второе пришествие либерализма в Россию // Отечественная история. 1997. № 1. С. 105-117.
Стогов И. Революция сейчас! СПб., 2001.
Список СМИ русского сопротивления // Русский фронт. «Союз офицеров». 2004. Спецвыпуск. № 5 (18).
Тхагапсоев Х. Г. К российским превращениям либерализма // Вопросы философии. 2004. № 12.
Френкин А. А. Национал-либерализм // Вопросы философии. 1999. № 1. С. 18-26.
Царик В. Читать вредно. Уже намечены первые кандидаты в список запрещенных книг // Версия. 06-12.02.2006. № 5(30).
Чарный С. Расизм, ксенофобия, антисемитизм, этническая дискриминация в РФ в 2005 г. Результаты мониторинга МБПЧ за 2005 г.
Чудинова Е. Мечеть Парижской Богоматери: 2048 год. М., 2006.
Эра России. 2003. № 8.
Ягодкин А. Мальчики к расизму относятся положительно // Новая газета. 1719.04.2006. № 28(1150).
Яковлев М. Кто записался в террористы? В списке запрещенных организаций от ФСБ нет ни правых, ни левых радикалов // Версия. 07-13.08.2006. № 30(55).
ПОЯИтЭКС. 2007. Том 3. № 2
