Научная статья на тему 'Право в системе наук: онтологический подход'

Право в системе наук: онтологический подход Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
655
122
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ОНТОЛОГИЯ ПРАВА / ФИЛОСОФИЯ ПРАВА / СИСТЕМА НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ / ПОСТМОДЕРНИЗМ / ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ПРАВА / АНТРОПОЛОГИЯ ПРАВА / ГЕРМЕТЕВТИКА И ПРАВО / СИНЕРГЕТИКА И ПРАВО / ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРАВО / ПОЗИТИВНОЕ ПРАВО / ONTOLOGY OF LAW / LEGAL PHILOSOPHY / SYSTEM OF SCIENTIFIC KNOWLEDGE / POSTMODERNISM / PHENOMENOLOGY OF LAW / ANTHROPOLOGY OF LAW / HERMENEUTICS AND LAW / SYNERGY AND LAW / NATURAL LAW / POSITIVE LAW

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Алпатов Алексей Андреевич

Исследуя онтологию права, автор проводит сравнительный анализ различных точек зрения на возможности науки в познании действительности. Рассматривается потенциал постмодернизма, а также таких философских направлений, как феноменология, герменевтика, антропология, синергетика, для выработки новых подходов к пониманию права. На основе представлений о существовании системы наук, закономерностей бытия и сущностей различных порядков делается предположение о месте и роли права в каждой из этих систем.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Law in the system of sciences: ontological approach

Investigating the ontology of law, the author makes a comparative analysis of different points of view on scientific potentialities in the cognition of reality. The author analyses postmodernism potentialities and philosophical trends, such as: phenomenology, hermeneutics, anthropology, and synergy in order to elaborate some new approaches to interpretation of law. Relying upon the idea of existing system of sciences, regularities of objective reality, and substances (notions) of different origin, the author hypothetically determines the place and role of law in each of the systems.

Текст научной работы на тему «Право в системе наук: онтологический подход»

Теория и методология экономики и права

Право в системе наук: онтологический подход

А.А. Алпатов

Исследуя онтологию права, автор проводит сравнительный анализ различных точек зрения на возможности науки в познании действительности. Рассматривается потенциал постмодернизма, а также таких философских направлений, как феноменология, герменевтика, антропология, синергетика, для выработки новых подходов к пониманию права. На основе представлений о существовании системы наук, закономерностей бытия и сущностей различных порядков делается предположение о месте и роли права в каждой из этих систем.

Ключевые слова: онтология права, философия права, система научных знаний, постмодернизм, феноменология права, антропология права, герметевтика и право, синергетика и право, естественное право, позитивное право.

В последнее время часто говорится о кризисе науки и ее оснований, а в качестве прорывных направлений, способных преодолеть его, упоминаются постмодернизм, антропология, герменевтика, феноменология, концепция конца истории и др. Поэтому при исследовании онтологии права необходимо уточнить: на какие все же основания опирается наука, каковы тенденции ее развития, каковы критерии научности, каким образом необходимо добывать новое знание? Ответы на эти нелегкие вопросы нацелены не только на решение указанных проблем, но и позволяют проникнуть в самую суть права.

В некотором смысле эти ответы уже были в свое время сформулированы с позиций классической науки, но в последние десятилетия она все больше подвергается массированным атакам. Это еще раз подтверждает тот принцип, что знание не приемлет непререкаемых истин.

В России среди всех перечисленных вопросов наиболее злободневными оказались общефилософские (методологические), поскольку до 1990-х гг. они считались однозначно решенными в рамках диалектического материализма и марксистско-ленинской теории в целом. С распадом социалистического лагеря, СССР и отказом от идеи строительства коммунизма существовавшие прежде философские основания науки пошатнулись. Ф. Фукуяма пишет о том, что, наблюдая, как разворачиваются события в последнее десятилетие, трудно избавиться от ощущения, что во всемирной истории происходит нечто фундаментальное. То, чему мы, вероятно, стали свидетелями, - не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализация западной либеральной демократии как окончательной формы правления [5].

80

Теория и методология экономики и права

На первый взгляд, как отмечает В.С. Малахов, рисуемая Ф. Фукуямой картина есть не что иное, как атеистическая эсхатология, вульгаризированный христианский финализм. В то же время, если посмотреть в корень проблемы, то, по мысли Ф. Фукуямы, в связи с крахом социализма подрываются те фундаментальные основы социальной философии (да и науки в целом), на которых она базировалась (диалектический материализм, формационность, борьба классов, противоборство систем и др.), т.е. положения марксистсколенинской методологии. Следовательно, прежде чем подойти к исследованию онтологии права, существует очевидная потребность переосмысления или инвентаризации основ научного познания картины мира.

Проблему постижения бытия можно условно расщепить на ряд вопросов, волнующих многие поколения исследователей. В силах ли научное знание достичь адекватного отражения бытия, закономерностей его движения, или оно может быть только слабой копией действительности, иллюзией? Каковы критерии достоверности результатов исследования? Сюда же следует отнести и вопросы, обладающие некоторой новизной: существуют ли иерархия, система закономерностей, пронизывающих все мироздание? Если да, то можно ли это знание использовать в качестве методологической основы для исследования феномена права?

Создатели классической научной парадигмы - Галилей, Ньютон, Кеплер, Бэкон, Декарт - отстаивали научную истину как знание, свободное от всякой догмы и авторитетов, получить которое возможно лишь на основе эксперимента или теоретической деятельности самого познающего субъекта. С их точки зрения, наблюдение, теория, эксперимент, измерение - основные методы получения и подтверждения знаний. Результат не зависит от того, кто его получил, он тем достовернее, чем меньше в нем субъективных привнесений. Отсюда общезначимость, универсальность научного знания, возможность его применения в практической деятельности.

Опытный (эмпирический) критерий достоверности знания был поддержан философией неопозитивизма (Э. Мах, Э. Мур, Б. Рассел, Л. Витгенштейн), где он трансформировался в принцип верификации. К. Поппером был предложен несколько иной критерий - фальсификации, который состоит в том, что теорию можно считать научной лишь в том случае, если она в принципе допускает опровержение на основании фактов (хотя таким путем и нельзя приобрести полную уверенность в ее истинности).

Экспериментальное обоснование достоверности знания привело к тому, что естественно-научный тип мышления стал господствующим в западной культуре. Физическое знание рассматривалось как образец научности. Это получило отражение в доктрине физикализма и его основном принципе - редукционизме, согласно которому природа любого явления может быть объяснена на физическом уровне.

Редукционизм как логико-гносеологическая проблема обсуждался в работах К. Поппера, П. Оппенгейма, К. Гемпеля, Э. Нагеля, М. Полани и др.

Алпатов А.А. Право в системе наук: онтологический подход

81

Э. Нагель предложил два условия, необходимых для редукции теорий. Первое - условие выводимости: все экспериментальные законы и их теоретические следствия в редуцируемой теории должны стать следствиями конструктов редуцирующей теории. Второе - условие связности, означающее, что все технические термины первой теории должны быть переопределены в терминах второй (редуцирующей) теории. Редукционизм характерен для классической науки, он дает представление о взаимосвязи наук, целостности бытия, существовании универсальных законов, ориентирует на поиск сущности.

С критикой классических критериев научности выступили постмодернисты, предложившие осуществить радикальный пересмотр оснований науки [1, с. 10]. С позиций социологии такой подход поддержали сторонники теории постиндустриального общества, получившей большую популярность с середины 1970-х гг. (одним из первых этот термин использовал Д. Белл). Постмодернизм как исследовательская парадигма ориентирует ученого на реальность, данную в ощущениях, причем главным элементом этой реальности является постиндустриальное (информационное) общество с его особым типом производства, а также беспрецедентной глобализацией, фактически стирающей границы между этносами, культурами и государствами [2, с. 3-11].

К радикальному переосмыслению картины мира (включая и онтологию права) в последние десятилетия призывали и такие известные ученые, как Ж. Бодрийяр, Ф. Г ваттари, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ф. Джеймисон, И. Хассан, У. Эко и др. Постмодернисты настаивают на том, что индустриальное общество достигло своих пределов и что дальнейшее экспоненциальное его развитие неизбежно приведет к глобальной катастрофе. Они ставят под сомнение исходные положения эпохи Просвещения: веру во всемогущество человеческого разума, в его возможность познать абсолютную истину и на этой основе преобразовать весь мир, построить идеальное общество, государство и право. Одновременно пересматривается и картина мира: представление о незыблемости структурно-функциональных зависимостей вытесняется идеями вероятности, виртуальности, постоянной изменчивости бытия (в том числе социального).

По мнению И.Л. Честнова, постмодернизм провозглашает отказ от истины вообще [7, с. 20-21]. Применительно к юриспруденции такая позиция может быть обозначена как радикальный релятивизм, согласно которому ни одна концепция права не может быть признана обоснованной, ибо ни одно его описание не является адекватным [6, с. 45-52]. Правда, такой вывод не удовлетворяет А.А. Полякова, который замечает, что если всерьез признавать основной постулат постмодернизма, разделяемый И.Л. Честновым (истина как таковая отсутствует), то для науки вообще не остается места. Но тогда постмодернизм ничем не лучше, скажем, диалектического материализма, это лишь две разные формы человеческих заблуждений. Теория, отрицающая истину как принцип, отрицает и свою собственную истинность; она не может иметь научного значения и практической ценности и обречена на небытие.

82

Теория и методология экономики и права

Парадоксальность ситуации заключается в том, что в случае принятия основополагающих постмодернистских постулатов, построить какую-либо онтологию права вообще невозможно. Что можно сказать о бытии права, если истинное и ложное в принципе равнозначны?

Вместе с тем постмодернисты обоснованно подчеркивают, что нельзя уповать на неограниченные возможности человека в преобразовании окружающего мира. Творческий потенциал человека, конечно, впечатляет, в творчестве проявляется свобода его воли (катехизис Евангелия), но в то же время проникновение в законы мироздания на любом этапе имеет границы. Здесь позиция постмодернистов (с характерной для них гиперболизацией) совпадает с результатами новейших исследований, которые напоминают, что от человечества требуется максимальная адаптация своей жизнедеятельности к объективным законам. Ведь ограничители свободы обусловлены несовершенством природы человека.

Ввиду этого весьма интересна точка зрения И. Пригожина. По его мнению, наше видение мира долгое время оставалось неполным. Порядок и беспорядок оказались тесно связанными - один включает в себя другой. Наше восприятие природы становится дуалистичным, и стержневым моментом в нем выступает представление о неравновесии. Другими словами, мир нестабилен, но это не означает, что он не поддается изучению. Следует признать, что нельзя полностью контролировать окружающий нас мир нестабильных феноменов, как невозможно полностью контролировать социальные процессы (хотя экстраполяция классической физики на общество долгое время заставляла нас верить в это). Современная наука в целом становится все более нарративной. Прежде существовала четкая дихотомия: социальные, по преимуществу нарративные науки - с одной стороны, и собственно наука, ориентированная на поиск законов природы, - с другой. Сегодня эта дихотомия разрушается [3, с. 46-47].

С точки зрения С.П. Курдюмова, И. Пригожин слишком расширил роль нестабильности, настаивая на принципиальной непредсказуемости поведения сложных систем (к которым, несомненно, принадлежит и наш мир в целом). Поэтому детерминизм не может быть полностью отброшен. Вообще, по-видимому, любые повороты и перевороты в мышлении не могут сопровождаться полным отторжением. Интерпретация наработанного материала в русле новых теоретических представлений составляет суть концептуальных сдвигов, позволяющих говорить о переходе от одного уровня познания к другому. Наряду с этим сегодня наблюдается смыкание проблем, касающихся неживой природы, с проблемами, поднимаемыми в области социологии, психологии, этики, где сознательный выбор, определение верной установки к действию являются предметами специального исследования. Признание подобных тенденций ведет к переосмыслению также и отношения к миру.

Итак, новейшие исследования (а также подспудно постмодернизм) напоминают о существовании влиятельных законов мироздания, которые вряд ли возможно познать, отказавшись от науки классического типа. Отрицание

Алпатов А.А. Право в системе наук: онтологический подход

83

критериев научности не имеет под собой очевидных оснований. Классическая наука базируется на системе знаний, элементами которой являются факты, законы, теории, картины мира. Вероятно, самое короткое определение науки дал А.Н. Уайтхед: «Систематическое познание <...> в общем и называется наукой» [4, с. 555].

Кроме того, для науки характерен дискурсивный стандарт мышления, который обусловлен объективностью, полнотой, непротиворечивостью, обоснованностью знания. Обнаруженные наукой общность, сходство соотношений позволяют установить закономерности, которые являются ее основой.

Однако, отдавая предпочтение постмодерну, И.Л. Честнов перечисляет социальные концепции, которые в состоянии преодолеть ограниченность мировоззрения эпохи модерна, а также предложить новый подход к пониманию права. К философским направлениям, способным ответить на вызов постмодерна, он относит феноменологию, герменевтику, антропологию и синергетику [21, с. 4-16].

Предполагая, что многие сомнения в результатах классической науки связаны именно с приведенными направлениями гуманитарной мысли, имеет смысл провести их краткий аналитический обзор. Начнем с герменевтики, что в переводе с греческого означает «истолковательное искусство». Задача герменевтики (понимания), по мнению Г.-Г. Гадамера, состоит в том, чтобы заставить говорить сами предметы, поступки, общее интерсубъективное поле участников коммуникации [21, с. 4-16]. Существует связь герменевтики с логикой, риторикой, поэтикой. Герменевтика сделала важный шаг к сближению с психологией и феноменологией. С помощью герменевтической рефлексии внутри науки открываются истины, которые предшествуют исследованию. Таким образом, герменевтика имеет онтологический статус. Именно это позволяет ей выступать не только методологией гуманитарного познания, но и способом естественно-научного воспроизведения мира.

Применительно к юриспруденции польза герменевтики не ограничивается областью теории толкования правовых норм. Так, немецкий юрист А. Кауфман выводит право из объективно существующего смысла (исходящего не от субъекта, а от объекта). При этом право у него существует исключительно в акте понимания и артикулируется в языке [26, с. 28].

Таким образом, герменевтика подчеркивает важность языка как коммуникатора отношений между людьми. Поскольку язык как система, непосредственно связанная с мышлением, обменом мыслями и их пониманием, безусловно, обладает огромным потенциалом, язык умнее нас. В нем всегда есть правильные грамматические формы, точно фиксирующие те или иные смыслы.

В то же время в герменевтике нет ничего, что могло бы поколебать позиции классического образа мышления, ориентирующегося на рационализм или эмпиризм. Правда, здесь очевиден небольшой уклон в сторону доминирования рациональной научности, что, соответственно, ослабляет возможности экспериментального проникновения в суть вещей.

84

Теория и методология экономики и права

В 60-е гг. XX в. происходит антропологический «переворот» в науке, одним из ведущих направлений в философии становится антропология. В ней можно выделить два подхода: 1) акцентирующий внимание на человеке (философская или биологическая антропология); 2) изучающий народы, находящиеся на стадии родоплеменного строя (этнография). В рамках философскоантропологического направления особый интерес представляет постулат А. Г елена о том, что все социальные институты (в том числе и право) вытекают из несовершенства природы человека в качестве компенсации этой биологической ущербности. Именно социальные институты обеспечивают распределение прав и обязанностей, социокультурную идентичность и гарантируют тем самым стабильность общества. Единственным критерием их оптимальности является самосохранение социума (Н. Элиас квалифицировал их «единицами выживания») [25, с. 100]. На наш взгляд, антропология выстраивает столь нужный мост между естественными и гуманитарными науками, исходя из глубокой взаимосвязи общественного поведения человека с его физиологическими свойствами.

Аналогичные ассоциации обнаруживает и другое направление, получившее название «феноменология», что означает дескриптивный, философский метод, на основе которого были созданы априорная психологическая наука (эмпирическая психология) и универсальная философия с инструментарием для систематического пересмотра всех наук. Современная психология как наука о «психическом» в конкретной связи пространственно-временных реальностей рассматривает в качестве своего материала то, что присутствует в мире в виде EGO, т.е. как «переживающее» (воспринимающее, мыслящее, водящее и т.д.), как обладающее способностями и привычками. И поскольку психическое дано просто как определенный слой существования людей и животных, психология может рассматриваться как ветвь антропологии или зоологии. Но животный мир есть часть физической реальности, а последняя есть тема [чистого] естествознания. В связи с этим Э. Гуссерль ставит вопрос, в котором содержится вполне очевидный отрицательный ответ: возможно ли достаточно четко отделить психическое от физического для того, чтобы параллельно [чистому] естествознанию создать чистую психологию? [9, с. 12-21].

Феноменология как философское направление оказала глубокое влияние на русскую дореволюционную мысль. Среди отечественных мыслителей, испытавших воздействие феноменологического метода на правовую проблематику, следует назвать С.И. Гессена, И.А. Ильина, Н.О. Лосско-го, С.Л. Франка, Б.П. Вышеславцева, Г.Д. Гурвича и др.

В русле отмеченного направления один из видных представителей русской правовой мысли Н.Н. Алексеев разработал феноменологическую концепцию права. Он полагает, что все определения права, построенные и общей юридической теорией, и философией права, одинаково имеют характер некоторой одномерности, например, «право есть норма», «право есть воля», «пра-

Алпатов А.А. Право в системе наук: онтологический подход

85

во есть интерес», «право есть порядок», «право есть свобода»» и т.д. Главное затруднение, исходящее из подобных определений, заключается в том, что правовые феномены во всей их полноте никак не могут в них уместиться, словом, право не сводимо к одному измерению [1, с. 71].

Выходит, чтобы уяснить сущность воззрения на многомерную природу права, нужно вообще покинуть почву определений. Взамен определений следует дать описание правовой структуры в ее основных данностях. Феноменологическая структура права предстает при этом как единство нескольких измерений, подобно единству пространства, измерения которого являются некоторыми основными данностями, определяющими его структуру.

Таким образом, феноменология помогает подойти к пониманию явлений с позиции многомерности, их сложной взаимосвязанности между собой. Феноменологический метод сформировал у Н.Н. Алексеева и его последователей представление о том, что явления объективной реальности не могут быть исчерпывающе объяснены посредством определений. Кроме того, феноменология предполагает гармоничное сочетание эмпиризма и рационализма в науке. Так, Э. Гуссерль отмечает, что феноменологическая философия представляет собой только развитие основных тенденций древнегреческой философии и главенствующего мотива философии Декарта. Эти темы не исчезли окончательно. Они развиваются в рамках рационализма и эмпиризма и через философию Канта и немецкого идеализма достигают нашего весьма неопределенного времени. Они должны быть воссозданы и подвергнуты методической и конкретной обработке. Они могут вдохновить науку, которая не будет иметь пределов [9, с. 12-21].

Далее обратимся к анализу доктрины, которая изучает самоорганизующиеся процессы, происходящие в сложных открытых системах, - синергетики. Ее не стоит сводить к науке о роли случая в эволюционном развитии. И. Пригожин и И. Стенгерс утверждают, что большинство существующих в окружающем мире систем являются сложными и открытыми, взаимодействующими между собой [16, с. 56]. В отличие от классической механики синергетика исходит из многовариантности и непредсказуемости (но в рамках конечного числа вариантов) развития сложных открытых систем [16, с. 37, 357].

Зародившись в недрах естествознания, синергетика вскоре попала в поле зрения представителей различных наук, в том числе философии, социологии, политологии, а также теории государства и права. Еще в 1986 г. А.Б. Венгеров поставил вопрос об использовании синергетики в сфере права. Он считает, что синергетика может повлечь смену парадигмы в науке и претендовать на роль «мировоззренческого подхода, включающего в себя в качестве частного метода диалектику» [7, с. 36-45]. Его точка зрения нашла поддержку у многих ученых. В государственно-правовой сфере мы постоянно сталкиваемся с совокупностями явлений, носящих системный характер и включающих в себя целый ряд достаточно самостоятельных компонентов (подсис-

86

Теория и методология экономики и права

тем), развивающихся в том числе и по своим собственным внутренним законам. Политическая, правовая, экономическая системы являются элементами общества в целом (как совокупности всех существующих связей). Постоянное взаимодействие этих систем с окружающим миром, с различными сферами жизни общества носит открытый (с точки зрения синергетики) характер. Государство и право также могут быть рассмотрены как первичные компоненты сложных открытых социальных систем. Они тоже подчиняются законам самоорганизации [8, с. 64-69].

Таким образом, весьма полезно с научно-практической точки зрения применение таких законов, как: способность сложных открытых систем к самоорганизации; возможность микроскопического воздействия многократно усиливаться в результате положительной обратной связи; непредсказуемость выбора варианта развития системы в точках бифуркации и др. Их применение позволит вывести науку теории государства и права на качественно новый уровень познания, а также скорректировать процесс вмешательства в государственно-правовую сферу, осознать собственную «активную» роль ее компонентов и невозможность навязывания произвольных вариантов развития извне.

В результате анализа антропологии, феноменологии и синергетики складывается мнение, что антропология дает возможность переосмыслить особенности бытия человека, признать глубокую взаимосвязь естественных (физических) свойств человека и его социального (общественного) бытия. Синергетика напоминает о том, что человек должен максимально подстроиться под движение вселенной, т.е. под существующие закономерности, в гармонии с которыми организовывать свою деятельность. К представлению о невозможности полной контролируемости всех процессов подвела идея нестабильности, потеснившая детерминизм как господствующую до нее точку зрения. Наука должна исходить из глобального, целостного взгляда на мир, который представляет собой когерентное образование, где все события взаимосвязаны. Сходное суждение о всеединстве, о том, что все взаимосвязано, следует из учения о феноменологии. Отсюда удачно подмеченная Н.Н. Алексеевым ограниченность любого определения в отношении многомерных явлений.

С нашей точки зрения, научно-практическое значение любого исследования предполагает некую пользу для человечества, а также возможность воздействовать на общественные и природные процессы в определенном направлении, сочетая их с существующими потребностями и интересами. Открытие закономерностей дает нам возможность удовлетворять наши потребности. Критицизм постмодернизма показывает, что до какого-то момента человечество может экспериментировать с реальностью, добиваясь своих целей и не в полном соответствии с законами мироздания. Однако все, что при таком раскладе воплощается в жизнь, - это колосс на глиняных ногах.

Алпатов А.А. Право в системе наук: онтологический подход

87

Отдельные научные дисциплины по причине единства бытия находятся в тесной структурной взаимосвязи и взаимозависимости. Вероятно, понимая это, Ф. Бэкон представлял науку в виде своеобразной пирамиды, основание которой составляют история человека и история природы. Ближе всего к основанию расположена физика, дальше всех от него и ближе к вершине - метафизика. Что касается самой верхней точки пирамиды, то Ф. Бэкон сомневался в возможности проникновения человеческого познания в эту тайну. Для характеристики высшего закона он пользуется фразой из Екклесиаста: «Творение, которое от начала до конца есть дело рук Бога». Основатель позитивизма О. Конт в своем видении системы (иерархии) наук самое высокое положение отводит математике, далее у него следуют астрономия, физика, биология, этика и социология. Современные стандарты ставят ранжирование

О. Конта под сомнение, но его логика вполне очевидна: чем проще объекты изучения, тем фундаментальнее наука. Существует мнение, что ныне более точной порядковой репрезентацией представления О. Конта была бы иная последовательность: физика, химия, биология, психология, социология и, возможно, экономика.

Сама постановка вопроса об иерархии наук говорит о том, что исследователи и интуитивно, и исходя из практики указывают на существование системы научных знаний. Но поскольку основная задача любой частной науки состоит в открытии закономерностей, то, возможно, существует параллель между системой наук и иерархией закономерностей бытия. Ведь только в этом случае можно рассуждать в принципе о какой-либо системе. О существовании иерархии закономерностей также говорит и система сущностей различных порядков. Обычно выделяют сущности первого, второго, третьего порядков, которые по смыслу в них вкладываемого сопоставимы с закономерностями (законами) бытия. Соответственно, можно предположить, что и закономерности образуют сходную иерархию, а именно на ступенях более высокого порядка находятся универсальные закономерности, имеющие повсеместное (глобальное) значение. Они как раз и обеспечивают целостность бытия, распространяясь на всю действительность. Законам же низшего уровня подчиняются отдельные формы движения материальной и идеальной субстанций. Они могут иметь сходства или отличаться друг от друга.

Как известно, переход от сущности одного порядка к сущности другого порядка обусловлен противоречиями, которые и показывают сложный характер проявления закономерностей различных уровней. Время от времени исследователям удается пробиться на следующий уровень познания изучаемого явления, или же, другими словами, приблизиться к осмыслению более высокого порядка его сущности. Новое знание (открытие) не разрушает предшествующее представление о закономерностях явления, но понимание основ его бытия становится богаче и отчетливее. При этом в качестве исходного пункта и толчка к поиску новой сущности явления выступает именно противоречие, не разрешенное в границах предшествующей ступени понимания. В таком движении познания раскрывается многомерность явления (феноме-

88

Теория и методология экономики и права

на), природа которого на самом деле не может быть охвачена посредством дефиниции. Само собой такая посылка имеет непосредственное отношение и к праву.

На заре интеллектуального развития человечества научная мысль не разграничивала физику и метафизику, они составляли одно целое, нераздельную науку - философию. Параллельно из древних обычаев (мононорм, табу) постепенно формируется право, которое с вызреванием политических институтов становится влиятельной и деятельной частью государственной политики. Если философия имела познавательное значение, то позитивное право, базируясь на философских представлениях о природе и обществе (в основном сосредоточенных в рамках естественного права), выполняло прикладную, инструментальную роль. Конкретизация соотношения философии и права сводится к тандему естественного и позитивного права.

Естественное право обычно ассоциируется с природой человека, то есть с тем, что концентрирует в себе объективные закономерности первого порядка (экономические, физиологические и др.). Эти закономерности, с одной стороны, ограничивают деятельность человека, а с другой - могут им осмысленно учитываться. Конечно, положительный эффект от контроля над собственной жизнедеятельностью будет иметь место лишь в том случае, если знание о закономерностях достоверно и применяется без искажений.

Говоря о системе закономерностей, следует подчеркнуть, что, с нашей точки зрения, сама жизнедеятельность человека образует некий базовый уровень, поскольку предопределяется несовершенством его природы и вместе с тем предоставленной ему свободой. Два последних обстоятельства могут быть и часто бывают источником произвола, которому противостоит общественный правопорядок в виде диктуемых политической властью обязательных правил поведения; в последней инстанции коррекция исходит от самих закономерностей бытия.

В результате развития науки, дробления, углубления и специализации знания философия отошла от частностей и сосредоточилась на обобщениях, на выявлении фундаментальных законов мироздания, или сущностей второго порядка. Последние имеют глобальное, повсеместное и концентрированное выражение и обеспечивают единство мироздания в процессе его движения и развития. Представляется, что сущности второго порядка по отношению к сущностям первого порядка находятся в такой же взаимосвязи, как философия с частными отраслями науки.

Исходя из принципа единства и общности объективной реальности (природной и социальной), можно предположить, что сущности (закономерности) первого порядка - это законы, тенденции, повторяемости, изучаемые в рамках частных отраслей знания (физика, биология, социология, психология и др.). Возможно, эти закономерности могут иметь сходство, и тогда уместна редукция одних к другим. Представляется, что в разряд законов наиболее высокого порядка (сущностей второго порядка) следует отнести прежде всего эквивалентность, которая продуцирует как двойственность (например,

Алпатов А.А. Право в системе наук: онтологический подход

89

порядок и беспорядок в единстве), так и движение от одного равновесия к другому. Скорее всего, последнее и составляет суть эволюции. Выдвижение на первый план эквивалентности обусловлено в первую очередь тем, что, по мнению многих мыслителей, вселенной присуща справедливость как высший закон мироздания, который и ассоциируется с этой категорией.

Итак, налицо три иерархии, имеющие общие точки соприкосновения: система наук, система закономерностей и система сущностей. Частные науки, а также закономерности и сущности этой ступени относятся к первому уровню иерархии. Философия и вырабатываемые ею фундаментальные закономерности, раскрывающие сущности второго порядка, занимают второй уровень. Но есть еще базовый уровень - сама жизнедеятельность человечества, где имеет место свобода, в том числе от следования закономерностям (что приводит в конечном итоге к негативным последствиям).

Позитивное право по своей специфике относится именно к базовому уровню. Многие правоведы высказывали вполне справедливую мысль о том, что позитивное право представляет собой описательную науку, т.е. оно не открывает закономерности; отсюда и соответствующее место в иерархии. Такой вердикт, безусловно, не умаляет значения права в общественной жизни, поскольку оно обладает политическим влиянием, эффективность которого непосредственно связана с качеством «перевода» открытых другими науками закономерностей на правовой язык.

В научно-практическом смысле понимание иерархии закономерностей служит ориентиром для исследователя при изучении любой частной области. Изначальное знание о характере универсальных закономерностей выполняет свою методологическую роль и позволяет более точно конструировать модели трансформации общественных систем.

Литература

1. Бурдье П. За рационалистический историзм: Пер. с фр. // Социо-Логос постмодернизма. Альманах Российско-французского центра социологических исследований. - М.: Институт экспериментальной социологии, 1996. - С. 9-29.

2. Бутенко И.А. Постмодернизм как реальность, данная нам в ощущениях // Социс. - 2000. - № 4. - С. 3-11.

3. Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. - 1991. -№ 6. - С. 46-57.

4. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии: Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1990.

5. Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. - 1990. - № 3.

6. Честнов И.Л. Диалогическая онтология права в ситуации постмодерна // Правоведение. - 2001. - № 3. - С. 45-52.

7. Честнов И.Л. Принцип диалога в современной теории права (проблемы правопонимания): Дисс. ... д-ра юрид. наук. - СПб., 2002.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.