CC BY
20
DOI 10.24412/2227-7315-2023-1-274-285 УДК 347.12
А.А. Богустов
ПРАВО ЛИЦА НА ИЗОБРАЖЕНИЕ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИЙСКОГО РЕГИОНА: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Введение: сравнительно-правовой анализ законодательства государств евразийского региона о праве лица на изображение является редким явлением. Его осуществление позволит осмыслить сущность права лица на изображение и выявить тенденции развития правового регулирования в этой области. Цель: осуществление комплексного сравнительно-правового анализа законодательства государств евразийского региона о праве лица на изображение для уяснения его правовой природы и выявления проблем и перспектив его развития. Методологическая основа: использованы общие (метод анализа и синтеза, индукции и дедукции и др.) и специальные методы научного познания (сравнительно-правовой, формально-юридический, системный и др.). Результаты: проанализированы применяемые в национальном законодательстве государств евразийского региона способы определения содержания права на изображение; исследован круг отношений, охватываемых этим правом; рассмотрены актуальные вопросы ограничения права лица на изображение. Выводы: выявлены тенденции к расширению толкования понятия «изображение» и наделению его имущественным содержанием. Предложено усовершенствовать механизм использования презумпции согласия на использование изображения и расширить понятие общественных интересов как основания для свободного использования изображения.
Ключевые слова: право на изображение, авторское право, личные неимущественные права, гражданское право, субъективное право, абсолютные права.
A.A. Bogustov
THE RIGHT OF A PERSON TO AN IMAGE
IN THE LEGISLATION OF THE STATES OF THE EURASIAN
REGION: COMPARATIVE LEGAL ANALYSIS
Background: comparative legal analysis of the legislation of the states of the Eurasian region on the right to an image is a rare phenomenon. Its implementation will make it possible to reflect on the essence of the right of a person to an image and to identify trends in the development of legal regulation in this area. Objective: implementation of a comprehensive comparative legal analysis of the legislation of the states of the Eurasian region on the right of a person to an image to clarify its legal nature and to identify problems and prospects for its development. Methodology: general (method of analysis and synthesis, induction and deduction, etc.) and special methods of scientific knowledge
© Богустов Андрей Алексеевич, 2023
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры международного права (Гродненский государственный университет им. Янки Купалы); e-mail: bogustov_aa@grsu.by © Bogustov Andrey Alekseevich, 2023
Candidate of Law, Associate Professor, Department of International Law (Yanka Kupala State University of 274 Grodno, Belarus)
(comparative-legal, formal-legal, systemic, etc.) were used. Results: methods used in the national legislation of the states of the Eurasian region to determine the content of the right to the image were analyzed, the range of relations covered by this right were studied; topical issues of limiting the right of a person to an image were considered. Conclusions: the tendencies to expand the interpretation of the concept of "image" and its property content have been identified. It is proposed to improve the mechanism of using the presumption of consent to the use of the image and to expand the concept of public interest as a basis for the free use of the image.
Key-words: right to an image, copyright, personal non-property rights, civil law, subjective law, absolute rights.
В настоящее время право лица на изображение вызывает интерес доктрины и правоприменительной практики. Это обусловлено не только возрастанием значимости личных неимущественных прав, но и расширением сферы использования изображений, что повышает риски нарушения прав на них. Можно согласиться с тем, что «...появлению этого права способствовала всеобщая цифровизация всех сфер нашей жизни, приведшая к активному использованию фотографий, видеозаписей с изображением как самих граждан, так и третьих лиц, в сети Интернет и, в частности, в различных социальных сетях» [1, с. 100].
Изменение законодательных подходов в отношении этого права произошло относительно недавно, что порождает ряд вопросов, требующих разрешения на основе проведения теоретического анализа. Проблематике права лица на изображение были посвящены работы Н.А. Аблятиповой и И.Ю. Волковой [2], О.Г. Лазаренковой [1], Е.Ю. Маликова [3], Е.А. Свиридовой [4], А.В. Чигилей-чика [5] и иных авторов. Отдельные аспекты этого права выступают предметом исследования науки конституционного права [6, с. 15-16].
Однако, несмотря на интерес современных ученых к указанной проблематике, одно из направлений остается без внимания. На сегодняшний день практически отсутствуют сравнительно-правовые исследования направленные на комплексный анализ законодательства государств евразийского региона о праве лица на изображение. Имеющиеся работы не выходят за рамки сравнения права отдельных постсоветских стран с российским законодательством. Например, А.А. Николаевой был проведен анализ нормативных актов России и Украины по этому вопросу [7], а автором настоящей статьи — проблемных аспектов формирования института права лица на изображение в законодательстве Республики Беларусь и возможного использования в ходе этого процесса российского опыта [8].
Сравнительно-правовой анализ законодательства стран евразийского региона в этой области имеет не только значительное научное, но и практическое значение. Это обусловлено тем, что правовое регулирование в указанной сфере в национальном законодательстве рассматриваемой группы государств имеет ряд отличий. Вместе с тем нормативное закрепление права лица на изображение произошло во всех постсоветских странах практически в одно и то же время и в силу сходных причин. Анализ существующих в национальных правовых системах подходов позволит не только лучше уяснить юридическую природу этого права, но и выявить основные проблемы и направления его дальнейшего развития.
Отличия национального законодательства государств евразийского региона в регулировании права лица на изображение коренятся в том, что в советском
законодательстве и правовой доктрине вплоть до распада СССР не сложилось комплексного и непротиворечивого подхода к его определению.
Автором настоящей статьи ранее предпринималась попытка исследования эволюции права на изображение в российском дореволюционном и советском законодательстве и доктрине [9]. Для целей же настоящей работы можно лишь отметить, что в советском законодательстве существование этого права с одной стороны не считалось обязательным, но с другой — не отрицалась. Это, в свою очередь, приводило как к слишком узкой трактовке сферы действия этого права, так и к сложностям в определении места рассматриваемого института в системе гражданского законодательства.
Подходы, использовавшиеся в ГК союзных республик и соответствовавшие уровню развития общественных отношений в конкретных исторических условиях, не могли привести к положительным результатам при увеличении числа случаев и возникновении новых форм использования изображения граждан. Это во многом может объяснить отсутствие существенного влияния нормативных предписаний сложившихся в советском законодательстве на формирование национальных гражданско-правовых систем.
Кроме того, на различие механизмов нормативного закрепления права лица на изображение в гражданских кодексах постсоветских стран повлияло и то, что в Модельном гражданском кодексе для государств-участников СНГ, послужившем основой для формирования национального законодательства большинства из них, это право не упоминалось.
В законодательстве государств евразийского региона можно выделить несколько подходов к определению содержания права лица на изображение. Более того, далеко не во всех национальных кодексах содержатся предписания о нем. Примером этому могут служить ГК Азербайджана1, Армении2 и Беларуси3.
При этом само по себе отсутствие в ГК норм, закрепляющих право на изображение, не означает его отрицания. Так, белорусскими авторами высказывается справедливое замечание о том, что «Фрагментарно правовое регулирование использования и охраны собственного изображения физического лица осуществляется нормативными правовыми актами, регулирующими общественные отношения в отдельных сферах деятельности. В частности, запрет на использование изображения физического лица без его согласия (согласия законных представителей) установлен в ст. 34 Закона Республики Беларусь „О средствах массовой информации", ст. 10 Закона Республики Беларусь „О рекламе"» [5, с. 202].
Кроме того, самостоятельный характер этого права был признан Решением Конституционного Суда Республики Беларусь от 30 октября 2018 г., признавшим необходимым внести соответствующие изменения в ГК и закрепившим, что «...право на изображение гражданина как личное неимущественное право, являющееся нематериальным благом, должно быть обеспечено законными способами его осуществления и защиты. В случае посягательства на указанное благо, в том числе путем обнародования и распространения изображения
1 См.: Гражданский кодекс Азербайджанской Республики от 28 декабря 1999 г. № 779-^ (с изм. и доп. по сост. на 27 декабря 2021 г.) // Собр. законодательства Азербайджанской Республики. 2000. Кн. I. № 4, ст. 250.
2 См.: Гражданский кодекс Республики Армения от 28 июля 1998 г. № ЗР-239 (с изм. и доп. по сост. на 8 февраля 2022 г.) // Официальные Ведомости Республики Армения. 1998. № 17 (55).
3 См.: Гражданский кодекс Республики Беларусь от 7 декабря 1998 г. № 218-З (с изм. и доп. 276 по сост. на 31 декабря 2021 г.) // Ведамасц Нац. сходу Рэсп. Беларусь. 1999. № 7-9. ст. 101.
гражданина без его согласия, гражданин может прибегнуть к разрешенным законом способам защиты» \
В национальном законодательстве право на изображение может признаваться без установления конкретных механизмов его реализации и защиты. Примером такого подхода служит ст. 99 ГК Узбекистана2, признавшая, что право на изображение, так же как и иные личные неимущественные права и нематериальные блага не отчуждаемы и не передаваемы иным способом.
Наиболее распространенный на постсоветском пространстве взгляд на анализируемое право закрепляется в законодательстве России (ст. 152.1 ГК3), Кыргызстана (ст. 19 ГК4), Казахстана (ст. 145 ГК5), Таджикистана (ст. 176 ГК6) и Туркменистана (ст. 17 ГК7). Он состоит в том, что по общему правилу обнародование и использование изображения гражданина возможно лишь с его согласия, а после смерти — с согласия его ближайших родственников и членов семьи.
С определенными оговорками подобный подход может использоваться в нормативных актах, регулирующих отдельные аспекты права на изображение. Например, из п. 9 ст. 10 Закона Республики Беларусь «О рекламе»8 следует, что по общему правилу не допускается использование образов граждан в рекламе без их согласия или согласия их законных представителей.
Однако в национальном законодательстве упомянутых выше государств существуют отдельные технико-юридические отличия, приводящие, в конечном итоге, к определенному несходству в трактовке рассматриваемого права.
Например, из анализа п. 1 ст.152.1 ГК РФ можно сделать вывод, что законодатель не дифференцирует механизм реализации этого права в зависимости от характера и назначения изображения, применяя его, в том числе к фотографиям, видеозаписям и произведениям изобразительного искусства. При определении же круга лиц, наделенных правом давать согласие на использование изображения гражданина после его смерти, российское законодательство базируется на приоритете интересов ближайших родственников и членов семьи изображенного лица, не зависящих от их наследственных прав. В частности, в п. 1 ст. 152.1 ГК РФ закреплена необходимость согласия на использование изображения детей и пережившего супруга, а при их отсутствии — родителей.
1 См.: Решение Конституционного Суда Республики Беларусь от 30 октября 2018 г. ч № Р-1145/2018 «О правовом регулировании в гражданском законодательстве использования К и охраны изображения гражданина» // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. 2018. № 42. а
2 См.: Гражданский Кодекс Республики Узбекистан (часть первая) от 21 декабря 1995 г. е № 163-1. (с изм. и доп. по сост. на 12 октября 2021 г.) // Ведомости Олий Мажлиса Республики 1 Узбекистан. 1996. № 11-12. 1
3 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 1-ФЗ 1 (с изм. и доп. по сост. на 25 февраля 2022 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. 1 № 32, ст. 3301. 5)
4 См.: Гражданский Кодекс Кыргызской Республики (часть первая) от 8 мая 1996 г. № 15 (с 2 изм. и доп. по сост. на 18 января 2022 г.) //Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Респ. 1996. 33 № 6, ст. 80.
5 См.: Гражданский кодекс Республики Казахстан (общая часть) от 27 декабря 1994 г. (с изм. и доп. по сост. на 12 января 2022 г.) // Ведомости ВС РК. 1994. № 23-24 (приложение).
6 См.: Гражданский кодекс Республики Таджикистан (часть первая) от 30 июня 1999 г. (с изм. и доп. по сост. на 2 января 2020 г.) // Ахбори Маджлиси Оли Респ. Таджикистан. 1999. № 6.
7 См.: Гражданский кодекс Туркменистана от 17 июля 1998 г. № 294-1 (с изм. и доп. по сост. на 5 октября 2019 г.) // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1998. № 2 (ч. II), ст. 39.
8 См.: Закон Республики Беларусь от 10 мая 2007 г. № 225-З (с изм. и доп. по сост. на 4 января 2021 г.) «О рекламе» // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2007. № 119. 2/1321. 277
В законодательстве Казахстана и Таджикистана помимо общего правила об использовании изображения отдельно закрепляется порядок обнародования, воспроизведения и распространения изобразительного произведения. Анализ ст. 145 ГК Казахстана и ст. 176 ГК Таджикистана указывает на то, что ключевое отличие в режиме этих разновидностей изображения состоит в определении круга лиц, наделенных правом давать согласие на использование изображения гражданина после его смерти. По общему правилу такими лицами признаются наследники, а в отношении изобразительных произведений — дети и переживший супруг.
Представляется, что достаточно спорным выглядит наделение наследников правом давать согласие на использование изображения. Это связано с тем, что законодательство не определяет категорию наследников обладающих подобным правом. Из этого можно сделать вывод, что оно в равной степени принадлежит как наследникам по закону, так и по завещанию (в том числе лицам не находящимся в семейных либо родственных отношениях с изображенным и юридическим лицам). То есть при определенных условиях согласие на использование изображения будут давать субъекты, не имеющие личного интереса в сохранении неприкосновенности частной жизни умершего лица, личной и семейной тайны, чести, достоинства и деловой репутации и т.п.
Предоставление наследникам (и прежде всего наследникам по завещанию) возможности распоряжаться изображением гражданина после его смерти фактически означает трансформацию личного неимущественного блага в имущественное, включение его в коммерческий оборот, что противоречит его сущности и назначению.
Законодательство Кыргызстана (ст. 19 ГК) и Туркменистана (ст. 17 ГК) лишь констатирует, что никто не вправе публиковать и распространять опубликованное изображение какого-либо лица без его согласия. Но при этом не устанавливается механизмов использования изображения гражданина после его смерти.
Определенное сходство с рассмотренным выше подходом к праву гражданина на изображение имеют положения, содержащиеся в ГК Грузии1. Из анализа ч. 5 ст. 18 ГК Грузии следует, что по общему правилу лицо, в случае публикации без его согласия изображения (фотографии, кино-, видеофильма и т.п.), вправе потребовать прекратить такое действие либо отказаться от такого действия. В отношении права на изображение в соответствии со ст.19 ГК Грузии применяется общий порядок защиты личных прав после смерти, состоящий в том, что эти права может использовать и лицо, которое само хотя и не является его носителем, однако имеющее для этого заслуживающий защиты интерес.
Весьма интересным представляется механизм защиты права лица на изображение используемый в законодательстве Молдовы, Из ст. 45 ГК Молдовы2 следует, что при осуществлении права на собственное изображение лицо может запрещать или препятствовать воспроизведению либо, по обстоятельствам, использованию такого воспроизведения. Существенным отличием законодательства Молдовы является более широкая трактовка понятия «изображение» и детализация порядка реализации права на него.
1 См.: Гражданский кодекс Грузии от 26 июня 1997 г. № 786 (с изм. и доп. по сост. на 2 августа 2021 г.) // Парламентские ведомости. 1997. № 31.
2 См.: Гражданский кодекс Республики Молдова (Книга первая. Общие положения) от 6 июня 2002 г. № 1107-XV (с изм. и доп. по сост. на 11 ноября 2021 г.) // Официальный монитор
278 Республики Молдова. 2002. № 82-86.
Наибольшим своеобразием отличается регламентация рассматриваемого права в ГК Украины1, который дифференцирует защиту интересов физического лица при проведении фото-, кино-, теле- и видеосъемок (ст. 307 ГК) и охрану интересов изображенного на фотографиях и иных художественных произведениях гражданина (ст. 308 ГК). Кроме того, отдельные аспекты права лица на изображение подпадают под действие норм ГК о праве на личные бумаги (ст. 303-305 ГК).
Из ст. 303 ГК Украины следует, что фотографии гражданина относятся к числу личных бумаг и являются его собственностью. Однако если эти бумаги касаются личной жизни другого лица, то их использование (в том числе путем опубликования) возможно только с его согласия. После смерти этих лиц использование личных бумаг возможно лишь с согласия их детей, переживших супругов, а при из отсутствии — родителей, братьев и сестер. Ст. 307 ГК Украины требует по общему правилу согласия лица при проведении фото-, кино-, теле- и видеосъемок и устанавливает, что гражданин давший такое согласие может требовать прекращения публичного показа отснятых материалов в той части, которая касается его личной жизни.
Можно сделать вывод, что в указанных случаях правовое регулирование направлено не на охрану изображения как такового, а как одного из элементов обеспечения неприкосновенности личной жизни.
Непосредственно же на защиту права лица на изображение направлена ст. 308 ГК Украины, из анализа которой следует, что фотографии и иные художественные произведения, на которых изображено физическое лицо, могут быть публично показаны, воспроизведены, распространены лишь с его согласия. После смерти этого лица осуществление подобных действий возможно с согласия его детей, переживших супругов, а при их отсутствии — родителей, братьев и сестер.
Однако, несмотря на все существующие в национальных законах отличия в регламентации права на изображение существует ряд общих для них проблем теоретического и практического характера.
Прежде всего необходимо определить круг отношений, охватываемых правом на изображение. То есть нужно уяснить, что подпадает под понятие изображение с точки зрения права.
Решение этого вопроса осложнено тем, национальное законодательство не дает легального определения этого понятия, а его лексическое значение весьма широко. Например, под изображением можно понимать «то, что изображено (рисунок, фотография, скульптура и т. п.); предмет, изображающий кого-, что-л.... Образ предмета, отраженный где-л.»2. То есть, из общеупотребительного определения понятия «изображение» следует, что оно не сводится лишь к визуальному образу.
Возможность более широкого толкования права на изображение признавалась еще в дореволюционной цивилистической доктрине. Например, И.А. Покровский к возможным нарушениям этого права относил помимо прочего случай, «...когда писатель описывает вашу интимную жизнь в каком-либо романе, хотя и не называя вашего имени, но так, что всякий, более или менее посвященной, вас узнает» [10, с. 104].
Анализ законодательства государств евразийского региона также позволяет сделать вывод о тенденции к расширению сферы охраноспособности изображе-
1 См.: Гражданский кодекс Украины от 16 января 2003 г. № 435-^ (с изм. и доп. по сост. на 1 января 2022 г.) // Ведомости Верховной Рады Украины. 2003. № 40, ст. 356.
2 См.: Словарь русского языка: в 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований. М., 1999. С. 651.
ния. Наиболее ярко она проявляется в ГК Молдовы, закрепившем, что изображение включает в себя как внешний вид, так и голос лица (ст. 45).
Как уже отмечалось выше гражданские кодексы Казахстана и Таджикистана помимо общего правила об использовании изображения устанавливают режим изобразительного произведения. Подобный подход свидетельствует о том, что понятие изображения трактуется более широко и не ограничивается лишь визуальной сферой.
На наш взгляд, вопрос об определении понятия «изображение» остается открытым и в п. 1 ст. 152.1 ГК РФ. Он запрещает использовать без согласия гражданина его изображение «в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства». Использование выражения «в том числе» показывает, что понятие «изображение» охватывает перечисленные объекты, но не исчерпывается ими.
Вместе с тем в праве отдельных государств понятие изображения может трактоваться существенно уже. Например, по мнению Конституционного Суда Республики Беларусь, высказанному в упомянутом ранее Решении от 30 октября 2018 г. № Р-1145/2018, изображение гражданина представляет собой «его внешний (индивидуальный) облик в объективированной форме, например в произведении изобразительного искусства, на фотографии или видеозаписи в конкретный момент времени».
Представляется, что, в конечном итоге, выбор того, должно ли право на изображение ограничиваться лишь визуальным, изобразительным произведением зависит от целей предоставления охраны. Если оно трактуется как самостоятельное личное неимущественное благо, то необходимо ограничивать его только фиксацией внешнего облика. Если же это право рассматривается в качестве элемента права на неприкосновенность частной жизни, то целесообразно рассматривать его более широко. Это связано с тем, что неблагоприятные последствия незаконного использования изображения как в визуальной, так и в любой иной форме будут в этом случае аналогичны.
К числу проблем, требующих решения в связи с нормативным закреплением права на изображение, относится и необходимость установления пределов его действия. Можно выделить несколько вопросов в этой области, которые являются общими для национального законодательства большинства государств евразийского региона.
Прежде всего, право лица на изображение может быть ограничено в силу презумпции согласия. Например, в законодательстве ряда государств закреплено, что согласие на использование изображения не требуется, если лицо позировало за плату (п. 5 ст. 18 ГК Грузии, ч. 2 ст. 19 ГК Кыргызстана, п. 2 ст. 145 ГК Казахстана, подп. 3 п. 1 ст. 152.1 ГК РФ, п. 2 ст. 176 ГК Таджикистана, ч. 2 ст. 17 ГК Туркменистана, ч. 1 п. 1 ст. 308 ГК Украины). Законодательство здесь акцентирует внимание на то, что лицо получает плату за позирование и именно это является основанием ограничения его права на изображение.
Но на наш взгляд ключевым в этом случае должен являться сам факт позирования. Если лицо соглашается позировать художнику либо фотографу, то оно, очевидно, должно понимать, что у них присутствует законный интерес в обнародовании, распространении и использовании созданного произведения. Более того, в подавляющем числе случаев произведение и создается для этого. То
есть, если лицо не хочет, чтобы произведение с его изображением в дальнейшем распространялось, то оно может просто отказаться от позирования.
Представляется, что справедливым было бы распространить презумпцию согласия на все случаи позирования, независимо от возмездности таких отношений. По подобному пути пошли, например, законодатели Молдовы. Из п. 2 ст. 46 ГК Молдовы следует, что если лицо согласно на то, чтобы его изображение было запечатлено при обстоятельствах, когда очевидно, что изображение будет распространяться, предполагается, что оно также согласно на его воспроизведение и распространение обычным способом, как и следует разумным образом ожидать при таких обстоятельствах.
В этом случае действие презумпции согласия следовало бы ограничить в отношении ситуаций, когда для создания произведения позирует его заказчик.
Важным является вопрос об охране интересов не только позировавшего, но и создавшего произведение. Такая проблема может возникнуть в случае последующего запрета изображенного лица на какое-либо использование созданного произведения. Нормативные предписания по данному вопросу достаточно редки. Исключение составляет ГК Украины, из п. 2 ст. 308 которого следует, что лицо, позировавшее автору произведения за плату, а после его смерти — его дети и переживший супруг, родители, братья и сестры могут требовать прекращения публичного показа, воспроизведения или распространения произведения при условии возмещения автору или другому лицу связанных с этим убытков.
Представляется, что подобный подход может нарушить баланс интересов автора и изображенного лица. Автор в этом случае будет постоянно находиться под угрозой запрета использования созданного им произведения, что может | существенно осложнить возможность реализации его субъективных прав, по- и ставив их в зависимость от воли изображенного лица либо членов его семьи. п Для обеспечения устойчивости гражданского оборота целесообразно было бы о ограничить возможность последующего запрета на использование произведения О возникновением у изображенного заслуживающих учета интересов, которые О
п
отсутствовали на момент создания картины, фотографии и т.п. Причем наличие а подобного интереса и его значимость должна доказываться лицом, требующим в подобного запрета. о
Законодательство рассматриваемых государств допускает использование изо- ю
_ "О
бражения без согласия граждан в публичных интересах. При этом используемые |
в законодательстве формулировки с технико-юридической точки зрения могут К
существенно отличаться. а
Например, ГК Казахстана (п. 2 ст. 145) и Таджикистана (п. 2 ст. 176) носят |
отсылочный характер, устанавливая, что в случаях предусмотренных законо- ||
дательством согласие лица на использование его изображения не требуется. На ¡§
сходных позициях базируются ГК Кыргызстана (ч. 1 ст. 19) и ГК Туркмениста- 11
5
на (ч. 1 ст. 17), дополнительно к отсылочной норме уточняющие, что согласие ) не требуется, когда использование изображения связано с требованиями суда, 3 органов дознания и следствия.
При этом анализ специального законодательства, допускающего случаи использования изображения без их согласия (например, п. 1-1 ст. 14 Закона Ка-
захстана «О средствах массовой информации»1), приводит к выводу о публично-правовых целях установления подобных правил.
Из п. 5 ст. 48 ГК Молдовы следует, что согласие лица не требуется, если изображение выполняется или используется на основании закона в официальных целях, либо если кто-нибудь совершает публичный акт в общественных интересах.
Анализ ГК Украины приводит к выводу о том, что съемка лица, в том числе тайная, может быть проведена лишь в установленных законом случаях (ч. 3 ст. 307), а фотография может быть распространена без разрешения гражданина, если это вызвано необходимостью защиты его интересов или интересов других лиц (ч. 3 ст. 307).
Несколько шире трактуются интересы, обеспечение которых требует ограничения права лица на изображение, в законодательстве России и Грузии.
В ст. 152.1 ГК РФ установлено, что обнародование и дальнейшее использование изображения допускается без согласия гражданина, если это «осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах». А п. 5 ст. 18 ГК Грузии допускает возможность использования изображения лица, когда фотографирование (видеосъемка и т.п.) связано с его общественным признанием, занимаемой должностью, с требованиями правосудия или полиции, научными, учебными или культурными целями, или фотографирование (видеосъемка и т.п.) производилось в общественной обстановке.
Несмотря на существующие отличия, применимые в праве России и Грузии подходы сближает то, что свободным использованием изображения обеспечиваются помимо прочего общественные интересы, не подпадающие под категорию публично-правовых. Это порождает необходимость их более детального рассмотрения.
В российском праве понятие публичных интересов, обеспечение которых допускает обнародование и использование изображения, сформулировано в ч. 1 п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»2.
Понятие же общественных интересов не имеют настолько однозначной трактовки. Например, из п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами Закона Российской Федерации „О средствах массовой информации"»3 следует, что они определяются потребностью общества «...в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде и прочее». Однако это определение вызывает вопрос о том, чем же государственные (публичные) интересы отличаются от общественных. Кроме того, общественные интересы в этом случае трактуются только применительно к деятельности СМИ.
1 См.: Закон Республики Казахстан от 23 июля 1999 г. № 451-1 «О средствах массовой информации» (с изм. и доп. по сост. на 24 ноября 2021 г.) // Ведомости Парламента Республики Казахстан. 1999. № 21, ст. 771.
2 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.
3 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2010 г. № 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации „О средствах массовой информации"» //
282 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8.
Очевидно, что общественные интересы, связанные с использованием изображения, не могут ограничиваться лишь указанной сферой. Например, можно предположить, что общественным интересам будет отвечать распространение пародии, карикатуры или шаржа. Еще С.А. Беляцкин справедливо указывал на то, что «...карикатура сама по себе представляется нарушением личного права на изображение. Но тут выступает на сцену другая сторона вопроса — общественная заинтересованность» [11, с. 196].
В настоящее время отношения по поводу карикатур и пародий рассматриваются главным образом с позиций авторского права. Это проявляется как в доктрине, так и законодательстве государств евразийского региона.
Например, высказывается мнение, что «под пародией следует понимать ме-тажанр, где в центре нового произведения находится узнаваемое оригинальное произведение, основные черты которого выставляются в критически-комическом свете, а его юридическая сущность как объекта авторских прав проявляется в виде заочного, неурегулированного правом общественного отношения между автором оригинала и пародистом» [12, с. 127].
Российское законодательство (п. 4 ст. 1274 ГК РФ) считает правомерным создание произведения в жанре литературной, музыкальной либо другой пародии или в жанре карикатуры на основе иного (оригинального) правомерно обнародованного произведения и использование данных пародий или карикатуры без согласия автора либо другого обладателя исключительного права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения.
Закон Украины «Об авторском праве и смежных правах»1 определяет карикатуру как «...произведение изобразительного искусства, которое является творческой переработкой другого правомерно обнародованного произведения, в том числе персонажа произведения или имени персонажа произведения, по своему содержанию имеет комический, сатирический характер или направляется на высмеивание определенных лиц или событий» (ст. 1) и допускает использование правомерно обнародованных произведений для ее создания (п. 9-1 ст. 21).
Анализ приведенных положений приводит к выводу о том, что законодатель акцентирует внимание на регламентации отношений возникающих между создателем карикатуры либо пародии и обладателем прав на произведение, послужившим основой для их создания. Однако карикатуры и пародии могут затрагивать и право лица на изображение, возникать самостоятельно (например, политическая карикатура, пародия на артиста и т.п.). Жесткое следование в этих случаях праву лица на изображение способно будет вообще уничтожить указанные жанры, что вряд ли будет способствовать интересам общества.
Перечисленные выше случаи далеко не исчерпывают все ситуации возможного использования изображений в общественных целях. Можно согласиться с высказываемым современными авторами обоснованным мнением о правомерности использования изображений в медицинских и образовательных целях [13, с. 1-7].
На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы:
Во-первых, в законодательстве государств евразийского региона существует тенденция к наделению права на изображение имущественным содержанием. Она выражается в предоставлении наследникам фактической возможности рас-
1 См.: Закон Украины от 23 декабря 1993 г. № 3792-ХП «Об авторском праве и смежных правах» (с изм. и доп. по сост. на 5 января 2022 г.) // Ведомости Верховной Рады Украины. 1994. № 13, ст. 64. 283
поряжаться изображением гражданина после его смерти. Это означает трансформацию личного неимущественного блага в имущественное, включение его в коммерческий оборот, что противоречит сущности и назначению этого права.
Во-вторых, сравнительно-правовой анализ приводит к заключению о том, что охрана права на изображение может не ограничиваться лишь визуальным, изобразительным произведением. Это связано с тем, что право на изображение рассматривается в качестве элемента права на неприкосновенность частной жизни. В этом случае неблагоприятные последствия незаконного использования изображения как в визуальной, так и в любой иной форме будут аналогичны.
В-третьих, наиболее полному учету интересов создателей произведения, изображенных лиц и общества способствовало бы закрепление в законодательстве следующей трактовки презумпции согласия на использование изображения:
1) она должна распространяться на все случаи позирования независимо от получения изображенным лицом вознаграждения;
2) исключение из этого правила составляют случаи, когда для создания произведения позирует его заказчик;
3) возможность последующего запрета на использование произведения может быть вызвана возникновением у изображенного лица заслуживающих учета интересов, отсутствовавших на момент создания произведения.
В-четвертых, обеспечение общественных интересов требует, что бы признание правомерности использования произведения для создания карикатуры, пародии, шаржа должно быть дополнено возможностью совершения подобных действий и в отношении изображения.
Библиографический список
1. Лазаренкова О.Г. Право гражданина на изображение в системе личных неимущественных прав // Ленинградский юридический журнал. 2021. № 1(63). С. 98-107.
2. Аблятипова H.A., Волкова И.Ю. Право гражданина на неприкосновенность изображения: анализ эффективности правоприменительной практики при определении критериев неправомерности использования // Ученые записки Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского. Юридические науки. 2021. Т. 7. № 1. С. 251-260.
3. Маликов Е.Ю. Авторские права и права изображенного лица: противоречия правового регулирования // Legal Concept. 2015. № 3. С. 39-44.
4. Свиридова Е. А. Основные подходы в правоприменительной практике при защите права на изображение // Образование и право. 2016. № 1. С. 92-101.
5. Чигилейчик A.B. Гражданско-правовая защита собственного изображения физического лица // Вестник Академии МВД Республики Беларусь. 2020. № 1. С. 201-205.
6. Шупицкая О.Н. Конституционные ценности: понятие, система, проблемы воплощения // Вестник Гродненского государственного университета имени Янки Купалы. Сер. 4: Правоведение. 2019. Т. 9. № 3. С. 13-19.
7. Николаева A.A. Проблемы защиты права гражданина на изображение с учетом сравнительного анализа норм России и Украины // Юридическая мысль. 2014. № 6(86). С. 95-98.
8. Богустов A.A. Теоретические аспекты защиты права лица на собственное изображение в законодательстве Республики Беларусь // Вестник Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых. Сер.: Юридические науки. 2020. № 1(23). С. 14-16.
9. Богустов A.A. Эволюция соотношения права на изображение и авторского права в российском и советском законодательстве и правовой доктрине // Алтайский юридический вестник. 2022. № 1(37). С. 132-136.
10. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. Петроград: изд. юрид. кн. скл. «Право», 1917. 328 с.
11. Беляцкин CA. Частное право в основных принципах (курс гражданского права). Каунас, 1928. 900 с.
12. Кочубей Т.А. Понятие пародии как объекта авторского права // Legal Concept. 2018. № 1. С. 123-129.
13. Понкин И.В, Понкина A.A. О праве врача на использование медицинских изображений пациента в профессиональных целях // Медицина. 2017. Т. 5. № 3(19). С. 1-7.
References
1. Lazarenkova O.G. A Citizen's Right to Be Depicted in the System of Personal Non-Property Rights // Leningrad Legal Journal. 2021. No 1(63). P. 98-107.
2. Ablyatipova N.A., Volkova I.Yu. The Citizen's Right to Image Invalidity:Aanalysis of the Effectiveness of Law Enforcement Practice in Determining the Criteria of Unlawful Use // Scientific notes of V. I. Vernadsky Crimean Federal University. Juridical science. 2021. Vol. 7 (73). No 1. P. 251-260.
3. Malikov E.Yu. Copyrights and the Rights of a Depicted Person: Contradictions of Legal Regulation // Legal Concept. 2015. No 3. P. 39-44.
4. Sviridova E.A. The Main Approaches in Law-Enforcement Practice at Protection of the Right for the Image // Education and law. 2016. No 1. P. 92-101.
5. Chigileychik A.V. Civil Law Protection of the Own Personal Image // Vestnik of Academy of the MIA of the Republic of Belarus. 2020. No 1. P. 201-205.
6. Shupitskaya O.N. Constitutional Values: Concept, System, Problems of Incarnations е // Vesnik of State Yanka Kupala University of Grodno. Series 4. Jurisprudence. 2019. U Vol. 9. No 3. P. 13-19. С
Q)
7. Nikholaeva A.A. Problems of Defence of Citizen's Right on an Image Taking Into 0 Account the Comparative Analysis of Norms of Russia and Ukraine // Legal idea. 2014. к No (86). P. 95-98. 0
8. Bogustov A.A. Theoretical Aspects of Protecting the Right of a Person to His Own д Image in the Legislation of the Republic of Belarus // Bulletin of Vladimir State Univer- т sity named after Aleksandr and Nikolay Stoletovs. Edition: Law science. 2020. No 1(23). | P. 14-16. |
9. Bogustov AA. Evolution of the Image Rights Ratio and Copyrighting the Russian and U Soviet Legislation and Legal Doctrine // Altai Law Journal. 2022. No 1(37). P. 132-136. 1
10. Pokrovsky I.A. Main Problems of Civil Law. Petrograd: ed. legal book. warehouse 0 «Law», 1917. 328 p. К
11. Belyatskin S.A. Private Law in Basic Principles (Civil Law Course). Kaunas, 1928. е 900 p. I
12. Kochubey T.A. The Concept of Parody as an Object of Copyright // Legal Concept. № 2018. Vol. 17. No. 1. P. 123-129. 1
13. Ponkin I.V., Ponkina A.A. On the Physician's Right to Use the Patient's Medical ) Images for Professional Purposes // Medicine. 2017. Vol. 5. No. 3 (19). P. 1-7. 2
