CC BY
196
весь период сооружения газопровода там трудился. Историк-архивист А.В. Костенецкий в своей работе приводит воспоминания Д.Г. Иванова, одного из вольнонаемных НКВД, об участии военнопленных немцев и венгров в сооружении газопровода и компрессорных станций [6, с. 42]. Весьма вероятно, они были направлены из лагеря военнопленных № 178/454, находившегося в тот период под Рязанью.
Достаточно непросто анализировать и роль труд-армейских отрядов и бригад из числа советских граждан немецкой национальности. Начало процессу создания этих рабочих формирований положило постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 31 августа 1941 г. «О немцах, проживающих на территории Украинской ССР». Затем, в течение военного периода, подобные решения принимались уже Государственным Комитетом Обороны, одно из них - № 2383 от 7 октября 1942 г. «О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР» [8, с. 116]. В последние годы войны трудармей-ские отряды и бригады пополнялись в основном за счет немцев - советских граждан, «найденных» на освобожденных от оккупации территориях СССР, а также репатриированных из стран Восточной Европы и Германии. Именно эта категория преобладала на строительстве газопровода. Они размещались отдельно от заключенных и спецконтингента ПФЛ, в особых лагерных пунктах, однако с непременным наличием военизированной охраны, проживанием за ограждением, т.е. с сохранением всех атрибутов ГУЛАГа, включая тяжелейшие условия быта, неудовлетворительное питание и отсутствие надлежащего медицинского обслуживания.
Поскольку не сохранилось полных статистических данных, трудно точно определить количество заключен-
ных ГУЛАГа, спецконтингента, военнопленных и труд-армейцев, умерших во время сверхинтенсивного строительства газопровода. Но даже имеющиеся отрывочные сведения позволяют говорить о довольно высоком уровне их смертности. Так, историк Игорь Блинушов в статье «Дешевое топливо» так пишет о людских потерях на строительстве: «Каждое утро набиралось две-три машины трупов. Хоронили их тайно, в полосе отвода газопровода...» [2, с. 3].
В последнее время активисты общества «Мемориал» предпринимают попытки найти захоронения узников ГУЛАГа вдоль трассы уже выведенного в 1997 г. из эксплуатации газопровода «Саратов - Москва». Пока ими определены два вероятных места их расположения -между населенными пунктами Елшанкой и Сторожевкой в Саратовской области и недалеко от с. Баграмово в Рязанской области.
1. Благушина М. Пионер газовой индустрии // Комсомольская правда. 2011. 29 июля.
2. Блинушкин И. Дешевое топливо // Карта: независимый исторический журнал. 1993. № 1.
3. Боксерман Ю.И. Промышленность природных газов в СССР. М., 1948.
4. ГАНИСО.
5. Дичев М. Первому газопроводу в нашей стране исполнилось 60 лет // Известия. 2006. 31 авг.
6. Костенецкий А.В. Саратов - Москва // Родина. 2009. № 10.
7. Костенецкий А.В. Стальная артерия Сталина // Газовый бизнес. 2008. № 1.
8. Матвейчук А.С. Тайны газопровода имени товарища Сталина // Нефть России. 2012. № 3.
9. Пачкин В.А. Саратовский газ Москве. М., 1945.
10. Пачкин В.А., Романовский И.С. Первенец газовой индустрии. М., 1947.
^ййр [email protected] Елена Александровна Ефимова,
кандидат исторических наук, доцент кафедры экономической и политической истории России, Саратовский социально-экономический институт (филиал)
ФГБОУВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
[email protected] Александр Викторович Захаров,
^^ доктор исторических наук,
профессор кафедры экономической и политической истории России, Саратовский социально-экономический институт (филиал) УДК 94 ''19/20'' ФГБОУ ВПО «РЭУ им. Г.В. Плеханова»
ПРАВИЛА И МЕТОДЫ ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ: СОЦИАЛЬНО-НРАВСТВЕННЫЙ АСПЕКТ (на материалах Первой мировой войны)
В статье рассматриваются социально-нравственные аспекты, связанные с правилами и методами ведения войны. В качестве примера анализируются события Первой мировой войны. Во время боевых действий противники России - Германия и Австро-Венгрия - не всегда соблюдали принципы гуманизма и гуманности, открыто игнорировали нормы и правила подписанных ими же международных конвенций. Военные этих стран применяли запрещенные разрывные пули, убивали мирных жителей, бесчеловечно относились к военнопленным, уничтожали памятники культуры и искусства. Россия, напротив, старалась всегда выполнять взятые на себя обязательства. Ав-
торы приходят к выводу, что бесчеловечность по отношению к военнопленным, раненым и гражданскому населению, а также неубедительные порицания со стороны мировой общественности стали частью причин столь вызывающе агрессивного поведения немецкого фашизма в годы Второй мировой войны.
Ключевые слова: Первая мировая война, нейтралитет, гуманизм, гуманность, международное гуманитарное право, конвенция, военное преступление, военнопленные, милосердие.
Ye.A. Yefimova, A.V. Zakharov
RULES AND METHODS OF WARFARE: SOCIAL AND MORAL ASPECT (based on the data from the First World War)
The paper discusses and analyzes the social and moral aspects of the rules and methods of conducting warfare on the example of the events of World War I. During the fighting, the opponents of Russia - Germany and Austria-Hungary - did not always comply with the principles of humanismand openly ignored the conditions of the international conventions that they had signed. Military forces of those countries used explosive bullets, killed civilians, inhumanely treated prisoners of war, and destroyed articles of culture and art. Russia, by contrast, always tried to comply with commitments taken under international treaties. The authors conclude that the inhumanity towards prisoners of war, wounded and civilians as well as lack of condemnation from the international community became part of the reasons for such a defiantly aggressive behavior of German fascism during the Second World War.
Keywords: First World War, neutrality, humanity, international humanitarian law, convention, war crime, prisoners of war, mercy.
Резкое изменение геополитической ситуации в конце XX - начале XXI вв., выстраивание нового миропорядка, следствием чего стало скрытое, а иногда и прямое вмешательство США в национальные интересы других государств, повлекли за собой усиление международного терроризма, обострение социальной и национальной напряженности во многих регионах мира. США и их союзники по НАТО все чаще в обход международных организаций применяют вооруженные силы в качестве самого простого и эффективного способа достижения собственных интересов. В этой ситуации гуманистические принципы, закрепленные в международных документах, явно игнорируются под благовидным прикрытием необходимости демократизации того или иного политического режима. В связи с этим возврат к гуманистическим традициям, признание жизни и свободы человека главной ценностью, запрет применения пыток, насилия, унижающих человеческое достоинство, является основной задачей всего мирового сообщества.
Точкой отсчета в становлении и развитии международного права, основанного на принципах гуманности в период вооруженных конфликтов, следует считать конец XIX в., когда геополитические противоречия достигли крайней точки и начало мировой войны стало очевидным. Огромную роль в распространении, строгом соблюдении, а также использовании идей гуманизма в международной практике сыграла Россия, многонациональному населению которой всегда было свойственно милосердие, жертвенность, сердобольность, толерантность и веротерпимость.
Именно по инициативе России с 18 мая по 29 июля 1899 г. была проведена первая Гаагская конференция мира, в работе которой приняли участие 26 государств. Российская делегация предложила заморозить размеры вооруженных сил и военного бюджета государств, что в конечном итоге помогло бы если не избежать войны, то хотя бы снизить накал возникших противоречий. Несмотря на то что запрет гонки вооружения не нашел под-
держки у стран-участниц, особенно у Германии, некоторые нормы все-таки были приняты («О мирном решении международных столкновений», «О применении к морской войне начал Женевской конвенции 10 августа 1864 г. о раненых и больных» и три декларации, в том числе о запрете легко разворачивающихся или сплющивающихся пуль) [8].
В 1906 г. была принята вторая Женевская конвенция. Суть ее сводилась к тому, что раненые и больные должны пользоваться гуманным отношением и покровительством воюющей стороны, во власти которой они окажутся. Закреплено было, что в случае оставления раненых на территории противника необходимо было обеспечивать их всем необходимым. Важным представляется и то, что документ предусматривал обязательный осмотр места сражения с целью поиска раненых и захоронения убитых. Кроме того, запрещалось брать в плен медперсонал, священников и членов неправительственных благотворительных организаций [9].
Продолжением гуманизации отношений между воюющими странами стали документы, подписанные в ходе второй Гаагской конференции мира (15 июня -18 октября 1907 г.), а именно 13 конвенций, касающихся законов и обычаев сухопутной и морской войны, прав и обязанностей нейтральных государств. Особо стоит отметить, что заключительный акт II Гаагской конференции мира подписали все 44 государства-участника, за исключением Парагвая. До настоящего времени соблюдение большинства принципов и норм первых двух Гаагских конференций стало обязательным с точки зрения действующего международного права, а несоблюдение их признано военным преступлением, подлежащим наказанию.
Уже в первый год войны, «выяснилось, что Германия, как о том свидетельствуют достоверные источники, ведет войну вопреки всем сложившимся у европейских народов обычаям: совершенно варварски, уничтожая на линии своих военных действий на неприятельской территории
памятники искусства и сокровищницы науки, чтимые всеми культурными народами, сравнивая с землей заводы, фабрики, мастерские. Такому разгрому уже подвергались Бельгия, восточная Франция и часть западной России» [7, с. 2 - 3]. 9 августа 1914 г. французское правительство заявило протест против применения германской армией так называемых пуль «дум-дум» [6, № 2, с. 39]. Об использовании австрийскими войсками, только уже против России, пуль разрывного действия, запрещенных Петербургской декларацией 1868 г. и Брюссельской конференцией 1874 г., писал в 1914 г. журнал «Летопись войны». Данный факт был доказан и обнародован после захвата русскими войсками крупного артиллерийского склада в районе Львова [6, № 12, с. 21]. По оценкам специально созданной в России в 1915 г. следственной комиссии по расследованию военных преступлений со стороны Германии и Австро-Венгрии, только за вторую половину 1915 г. было зафиксировано более 5 тыс. случаев применения разрывных пуль. Особо хочется отметить, что согласно показаниям немецких и австрийских пленных еще в самом начале войны патроны с разрывными пулями были розданы всем без исключения солдатам и использование их не только не запрещалось, но и всячески поощрялось.
Впоследствии из-за применения разрывных пуль разгорелся огромный скандал. Ранения от такого рода патронов были ужасны и почти всегда заканчивались летальным исходом. Российская сторона выразила протест и пригрозила, что в случае продолжения применения германской и австрийской сторонами такого рода пуль, ответит тем же. Так как факты применения разрывных патронов были доказаны и неопровержимы, Австро-Венгрия была вынуждена нарушение международных договоренностей признать, заявив, однако, что данные пули применялись только для пристрелки, хотя это не соответствовало действительности.
Одним из наглядных примеров грубого отказа от международного права стало нарушение нейтралитета Турции в начале Первой мировой войны. В соответствии с положениями V и XIII Гаагских конвенций 1907 г. воюющие страны не могли вести военных действий на территории нейтрального государства, а нейтральные государства обязаны запрещать проводить через свою территорию войска, военную технику и продовольствие ведущих военные действия противников. Кроме того, 11-я статья V конвенции прямо указывала, что нейтральное государство обязано выдворить войска воюющих государств со своей территории подальше от театра военных действий. Нейтральное государство было обязано не только полностью воздерживаться от какой-либо помощи воюющим и от участия в военных действиях, но и строго придерживаться принципа беспристрастного отношения к противоборствующим сторонам. Однако, несмотря на объявленный нейтралитет, Турция укрыла в своих портах корабли немецкого военного флота «Ге-бен» и «Бреслау», спасавшихся от преследования английских судов, более того, она, позволив поднять на немецких кораблях свои флаги, дала возможность им действовать из своего порта против российского государства. Кроме того, вопреки 11-й статье парижского трактата 1856 г. Турция по-хозяйски закрыла Дарданеллы для пропуска всех коммерческих судов всех наций. Таким образом, нейтральное государство, открыто оказывало всяческое содействие Германии.
Чтобы скрыть от общественности вопиющий факт нарушения международного права, в печати появилось турецкое заявление, где сообщалось, что во время учебных маневров, проводившихся турецкой эскадрой в Черном море, она была атакована русским флотом, в связи с чем вся ответственность по развязыванию конфликта лежит на российской стороне. Аналогичные заявления, с целью извращения истины, были сделаны Германским и Австрийским правительствами. 19 октября 1914 г. российское правительство ответило протестом на вышеуказанные заявления. Николай II некоторое время терпел эти отступления от международного права, но когда российские порты Новороссийск, Одесса и Феодосия были заблокированы германским флотом, разорвал дипломатические отношения с Турцией - случилось это 28 октября 1914 г., после чего ей была объявлена война [6, № 11, с. 178 - 179].
Особого внимания требуют факты применения варварских способов уничтожения населения со стороны австро-венгерских войск, которые грубо нарушали правила ведения войны. Так, сербскими властями были найдены у взятых в плен австрийцев особые инструкции, указывающие, как солдаты австрийских войск должны поступать с сербами. В этих документах, говорилось буквально следующее: «Все лица, обнаруженные на сербской территории не в военном платье, но с оружием в руках, должны быть немедленно убиты. Те австрийские солдаты, которые будут уличены в несоблюдении этого приказа, подлежат самому строгому наказанию. Австрийские войска, вступая в сербскую деревню, должны взять заложников..., если в деревне раздастся выстрел, то заложники должны быть немедленно преданы смерти... Всякий житель, на которого падет подозрение, что он скрывает или не выдает оружие, должен быть убит» [3, № 9, с. 361].
Подобные же инструкции имелись, очевидно, и в германских войсках. Безжалостное отношение к мирному населению продемонстрировал прусский отряд под командованием майора Прейскера, вступивший в польский город Калиш и свирепствовавший в нем почти целую неделю, с 20 по 27 июля 1914 года. Поводом к агрессии стал инцидент, произошедший ночью, когда один из часовых солдат, испугавшись чего-то, стал стрелять в темноте, после чего началась беспорядочная общая стрельба по городу. В результате возникшей паники комендант отдал приказ начать бомбардировку города, вследствие чего населенный пункт был полностью разгромлен; солдатам было предоставлено право убивать и грабить жителей, не щадя ни женщин, ни детей. Сам Прейскер велел расстрелять губернского казначея Соколова за то, что до прихода прусских войск он исполнил распоряжение своего законного начальства — сжег наличные суммы местного казначейства, выполнив свой гражданский долг [3, № 9, с. 362].
Действия коменданта выходили далеко за рамки его военных полномочий, хотя бы потому, что согласно ст. 46 и 47 IV конвенции конфискация частной собственности и грабеж строго запрещались, не говоря уже о нападении на мирное безоружное население, что, очевидно, могло оцениваться только как военное преступление. Как отмечали свидетели, опрошенные российской следственной комиссией, бесчинства, насилие, разграбление города, поджоги домов продолжались несколько дней. Более того, германские солдаты запрещали даже близко под-
ходить к убитым и раненым. По приказу Прейскера было запрещено принимать раненых в больницы и оказывать им медицинскую помощь.
И таких страшных примеров было много. Ведь, по сути, Прейскер был лишь исполнителем и действовал в рамках дозволенных руководством своей страны. То, что натворил Прейскер в Калише, сделал позже сам Вильгельм II в Бельгии, распорядившись «сравнять с землею» город Лувен со всеми его художественными сокровищами, изящными старинными зданиями и богатейшей библиотекой, — в отместку за взаимную стрельбу растерявшихся немецких солдат, которые потом приписали неправильно произведенные выстрелы местным жителям. Жутко читать официальное сообщение бельгийского министерства от 28 августа 1914 г.: «Во вторник (25 августа) бельгийцы разбили германский корпус, который отступил в беспорядке к Лувену. Германские отряды, охранявшее вход в город, открыли огонь по своим же войскам, приняв их за бельгийцев. Впоследствии германцы утверждали, что не их войска, а жители города Лувена стреляли в немцев, несмотря на то, что все население было обезоружено уже неделю тому назад. Не произведя никакого расследования, командующий германскими силами объявил, что город подвергнется разрушению. Жителям приказали срочно покинуть дома. Мужчины были заключены в тюрьму, а женщины и дети увезены в неизвестном направлении. Затем солдаты подожгли с разных сторон лувенский собор св. Петра; кроме того, были сожжены музей, университет, библиотека и другие общественные учреждения» [3, № 9, с. 361].
Оценивая эти события, пресса тех лет писала: «Никто не обвинял бы германские войска в уничтожении драгоценных исторических памятников и предметов искусства, если бы это было невольным последствием бомбардировки, связанной с обычным ходом военных действии, но германцам ставят в вину сознательное разрушение таких городов, как Лувен, не по мотивам военной защиты, а под предлогом наказания за мнимые проступки отдельных жителей» [3, №11, с. 345].
По оценкам европейских экспертов, с августа по октябрь 1914 г. было убито около 6500 французских и бельгийских мирных жителей. Причем, как отмечает В.А. Котенев, эти убийства не были оправданы ни коллективным гражданским сопротивлением, ни военными действиями партизанских частей [5, с. 138 - 142].
Агрессивность и беспринципность германского командования заставляла противоборствующие страны искать нетрадиционные методы борьбы. В качестве примера можно привести Бельгию, чей король Альберт 3 августа 1914 г. известил Вильгельма II о нейтралитете страны. Однако германские войска нарушили нейтралитет Бельгии и вторглись на ее территорию. Бельгия оказала ожесточенное сопротивление войскам Германии, в десять раз превосходившим бельгийскую армию. По сообщениям журнала «Летопись войны» 22 августа 1914 г. Бельгия отступила под ударом германских войск. По приказу короля Альберта была разрушена плотина у г. Малин и затоплен водой огромный низменный район, ранее занятый немецкими войсками. Вода разрушила культурные ценности, создаваемые веками, но и погубила при этом тысячи врагов. Действия короля в этой связи сравнивали с поведением спартанского царя Леонида, который решил, что лучше умереть, чем видеть торжество врага [6, № 2, с. 40].
Бесчеловечным было отношение Германии к раненым. Российская следственная комиссия имела в распоряжении множество фактов, подтверждающих, что в нарушение всех положений Женевских конвенций 1864 и 1906 гг., о которых речь шла выше, германское командование отдавало приказы убивать раненых.
Налицо было и грубое нарушение Германией и Австро-Венгрией всех статей IV конвенции Гаагской конференции (1907 г.), в которых, в частности, говорилось, что военнопленные находятся во власти неприятельского правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен, а потому с ними надлежит обращаться «человеколюбиво» [10]. Были зафиксированы многочисленные факты избиения, пыток и убийств солдат и офицеров русской армии, попавших в плен. В германском и австрийском плену русских солдат и офицеров содержали в ужасных условиях (в сараях или загонах для скота), крайне плохо кормили. Результатом такого отношения к военнопленным был рост эпидемий, в том числе со смертельным исходом. За любую провинность пленников морили голодом. В качестве меры наказания применялось подвешивание до потери сознания на кольцах, привязанных к рукам и ногам.
Попавшие в плен солдаты вражеских армий, как правило, направлялись на наиболее тяжелые и опасные для жизни работы: в шахты, рудники, на химические заводы, где они работали по 12 часов в день. Это также нарушало IV конвенцию, принятую на Гаагской конференции 1907 г., согласно которой военнопленные могли быть привлечены к работам (за исключением офицеров), однако эти работы не должны быть слишком обременительными и иметь отношения к военным действиям, причем труд военнопленных должен был быть оплачен.
Прямо противоположная картина в отношении военнопленных наблюдалась в России. Так, труд попавших в плен солдат в основном использовался в сельском хозяйстве. Однако к работам на заводах привлекались и военнопленные офицеры, но только по их собственному желанию, причем режим работы и зарплата для них соответствовали принятым на данном предприятии порядкам. Вот один из примеров, характеризующих положение военнопленных в Саратовской губернии. Весной 1915 г. Вольская земская управа для оказания помощи опытному полю прислала 20 пленников, которые были приняты на условиях, определенных управой: платить за работу 7 руб. в месяц каждому, с удержанием половины из этой суммы в пользу управы на покрытие расходов, связанных с доставкой и охраной военнопленных; предоставить им кроме жалования помещение, одежду, обувь и пищу применительно к норме низших воинских чинов. Жилище для них было отведено чистое, светлое и достаточно вместительное для 20 человек; оно состояло из трех комнат, кухни и крытой галереи, служившей до войны помещением для практикантов опытного поля [8, с. 15]. Надо отметить, что отношение к военнопленным было более чем гуманным. Руководство опытного поля шло на уступки в отношении рабочего графика и оплаты труда. Когда пленные категорически отклонили предложение выходить на работу с восходом солнца вместе с местными жителями, для них был выработан иной принцип организации трудового дня. Опытное поле сочло необходимым начиная со времени покоса увеличивать обычное жалованье в качестве поощрения. Первая прибавка - за время покоса - была одинаковой для всех, каждому было
выдано по 50 копеек. Вторая прибавка - во время уборки урожая - была выдана каждому за старание. Выше других доплачивали за труд кузнеца и конюха - от 1,5 до 3,5 руб. каждому [8, с. 15].
Аналогичное отношение к военнопленным наблюдалось и в других губерниях Российской империи. Так, в Орловской губернии помимо жалования в размере 6 - 7 руб. в месяц военнопленным выдавался ежемесячный продуктовый паек, состоявший из муки, крупы, масла и сала. За хорошее поведение военнопленным разрешались воскресные прогулки по окрестностям, купание в речке. Нередкими были и случаи, когда, несмотря на запреты, они позволяли себе «шатанье по ночам с девицами» [1, с. 42].
Российское население провинций по-разному относилось к военнопленным. Это зависело прежде всего от национальности пленных. Так, например, сочувственным можно назвать отношение к славянам, снисходительным - к австрийцам, более недружелюбным было отношение к представителям Германии. Обострение враждебности возникало после известий о беспощадности противника на фронтах и жестоком обращении с военными в австрийском и немецком плену. Однако и тогда каких-либо проявлений агрессии со стороны населения в отношении военнопленных не наблюдалось. Как правило, все ограничивалось возмущением жителей слишком, по их мнению, заботливым отношением власти к попавшим в плен немцам [1, с. 42, 44].
Российская армия и ее воины старались помочь населению стран, на территории которых велись боевые действия. В апреле 1915 г. во время боев за г. Станиславов (ныне Ивано-Франковск), входящий в те годы в состав Австро-Венгрии, 5-й полевой врачебно-питатель-ный отряд Всероссийского земского союза помимо госпитального лечения наладил работу: по устройству бани для расквартированных там и проходящих мимо воинских частей; по организации питательного пункта для беднейших жителей села и раздачи кипятка; по оказанию помощи населению во время посевных работ, предоставляя лошадей для пахоты и боронования. Для организации питания беднейшего населения были привлечены местные общественные силы: составлен список беднейших семей, остро нуждавшихся в питании, на основании которого в столовой ежедневно кормили от 140 до 150 человек. За 11 дней работы пункта было накормлено 1656 человек. Давалось по чашке щей пли супа и по фунту хлеба; одновременно действовал и так называемый кипятильник, из которого ежедневно разбиралось от 18 до 260 ведер кипятка [4, с. 28].
В отличие от германской и австрийской воюющих сторон, по сути добивавших раненых, в России пытались спасти и вылечить всех нуждающихся, независимо от принадлежности их к тому или иному государству. Так, задачей 3-го вьючного транспорта 7-го врачебно-пита-тельного отряда Всероссийского земского союза был поиск раненых в районе русско-турецкого фронта. Кроме раненых и больных солдат были спасены пятеро курдских детей (3 - 9 лет), оставшихся без родителей и голодавших уже длительный период. Как отмечают очевидцы, дети были найдены «сидящими и жующими какую-то траву в густых садах сожженного курдского селения. Истощены они были до крайности. Как выяснилось из расспросов санитарами-кавказцами, понимающими по-турецки, родители детей погибли, никто из
своих не подобрал, и они бродили по огородам и садам, разыскивая себе пищу» [4, с. 28].
Большую помощь от российских граждан получила Польша. Исторически сложилось так, что государства, разделившие Польшу в Первой мировой войне, находились по разные стороны фронта. Польша стала ареной сражений воюющих держав, и, что самое трагичное, поляки должны были воевать в противоборствующих армиях.и стрелять друг в друга. Для помощи разоренной Польше с 11 по 13 октября 1914 г. в Петрограде был организован сбор средств для поддержки братьев-славян в Польше. Было собрано 150 тыс. руб., а вещей столько, что «трудно учесть». Императорская семья пожертвовала 200 тыс. руб. для пострадавшего от войны населения Польши. Милосердие, сердобольность, жертвенность имели в России особое значение и прививались населению с малолетства. Некоторые пожертвования были весьма трогательными. Так, на один из многочисленных пунктов сбора пожертвований для русской армии явились двое деток и просили «принять на "ланеных"» (раненых. - Прим. авт.) 30 коп., что мама дала на кинематограф [6, № 10, с. 160 - 162]. И этот пример не единичный и, на наш взгляд, весьма показательный, ведь восприятие детей во многом становится отражением мыслей и поведения взрослых.
Любая война, мировая или локальная, является проявлением насилия, страдания, нужды. Именно в такие трагические моменты истории, население наиболее остро нуждается в защите. Как показал анализ фактического материала, зачастую наличие международного гуманитарного права не является гарантом гуманного отношения к жертвам и участникам войны. Желание любым путем достичь поставленных целей со стороны Германии и ее союзников заставляло их совершать наиболее жестокие, порой бесчеловечные военные преступления. Исторический опыт Первой мировой войны показал, что неприменение наказания Германии и Австро-Венгрии за использование запрещенных видов оружия, бесчеловечность по отношению к военнопленным, раненым и гражданскому населению, а также отсутствие порицания со стороны мировой общественности стали одними из причин столь вызывающе агрессивного поведения немецких фашистов в годы Второй мировой войны. Именно безнаказанность за военные преступления прошлого порождает бесчеловечное насилие и неоправданную жестокость в будущем. Об этом не стоит забывать в условиях современного мира.
1. Белова И.Б. Военнопленные на территории Калужской и Орловской губернии в годы Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. 2007. № 12. С. 42 - 46.
2. Вестник воспитания. 1915. № 2.
3. Вестник Европы. 1914.
4. Известия Главного комитета Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам. 1914. № 1.
5. Котенев В.А. Ответственность за военные преступления в годы Первой мировой войны // Вопросы истории. 2007. № 6. С. 138 - 142.
6. Летопись войны 1914 года. 1914.
7. Сельское хозяйство Астраханского края. 1915. № 2 - 3.
8. Сельскохозяйственный вестник Юго-Вотока.1915. № 15 - 16.
9. URL: http://www.imha.ru/1144540155-gaagskie-mirnye-konfe rencii.html.
10. URL: http://inter-acts.ru/humanitar/geneva/geneva-1906.
11. URL: http://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/hague-convention-iv-181007.htm.
