CC BY
57
4. Дилътей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории // Собр. соч. М., 2002. Т. I.
5. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. СПб., 1997.
6. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб., 1911.
7. Кон И.С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли. М., 1959.
8. Риккерт Г. О понятии философии. Философия жизни. Киев, 1998.
9. Коллингвуд Р. Идея истории. Автобиография. М., 1980.
A.A. Diyakov
Practices as a Subject
of Social-Philosophical Discourse
Social practices are studied as a subject of different discourses developing in social philosophy. Special attention is paid to the disclosure of communicative definiteness of social practices.
Key words and word-combinations: social practices, theory of practices, communicative ontology of sociality.
Социальные практики исследуются как предмет различных дискурсов, развивающихся в социальной философии. Особое внимание уделено раскрытию коммуникативной определенности социальных практик.
Ключевые слова и словосочетания: социальные практики, теория практик, коммуникативные онтологии социальности.
УДК 1:316 ББК 60.02
A.A. Дьяков
ПРАКТИКИ КАК ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНО-
ФИЛОСОФСКОГО ДИСКУРСА*
социальной философии XX в. сложились два ярко выраженных подхода к проблеме социального - феноменологический и структуралистский. Феноменологический подход заостряет внимание на проблемах межличностной коммуникации и формирования жизненного мира социального субъекта, и исходит из позиций субъективности в социальных науках [1; 2]. Структуралистский и постструктуралистский подходы отличаются объективистской направленностью исследования. Первоочередным элементом анализа при этом выступает социальная структура: считается, что общество воплощает собой некую структуру и функционирует теми способами, которые в нее заложены [3; 4]. Несмотря на очевидные отличия, в этих различных методологиях присутствует нечто общее - социальная реальность в них понимается не только как исключительно мыслительный конст-
* Выполнено в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (ГК № 02.740.11.0592).
208 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
рукт, но и как сфера совместной практической деятельности. Социапьно-фило-софской подоплекой такой трансформации является переход от субстанциа-листской парадигмы мышления к реляционной [5].
Актуальной аксиомой современного социально-гуманитарного мышления становится тезис, согласно которому социальный мир представляет собой замысловатую совокупность социальных практик: культурных, экономических, политических, телесных и иных. Поэтому возникновение особого поля междисциплинарных исследований, центральным элементом которого становится понятие «практики», вполне естественно. Социальные практики являются предметом и нашего внимания.
Основное содержание теории практик [6-8], на наш взгляд, можно свести к четырем основным моментам:
1) к идее фоновых практик, истоки которой могут быть найдены в философии позднего Витгенштейна, где под фоновыми практиками понимаются слова и сцепленные с ними действия (в терминологии Витгенштейна - «языковая игра»);
2) к идее раскрывающего характера практик, предполагающей, что та или иная конфигурация практик способна сказать нечто о состоянии социального;
3) к идее о том, что знание о практиках является знанием как, а не знанием что, иными словами, «знание о практиках - это знание не объективируемое» [6, с. 42];
4) к идее о том, что знание, даваемое теорией практик, является знанием типа озарения или неожиданного усмотрения.
Теория практик нацелена на то, чтобы сформировать новую парадигму «видения» объектов социальной реальности, а не на построение причинно-следственной цепочки объяснения смысла эмпирически регистрируемых явлений. В центре ее внимания оказывается понятие «практики», но четкого рабочего определения данного термина нет. Для прояснения значения данного термина обратимся к философским истокам исследований практики.
Дискурс о практике, как и большинство философских тем, начинается в античности. В философии Аристотеля появляется понятие праксис (praxis) [9, с. 108-119]. Под праксисом Стагирит понимает ценностно ориентированное социальное действие, основанное на личном знании и апеллирующее к фронезису (phronesis) [10] - личной практической мудрости, которая приобретается только путем социального взаимодействия. Таким образом, Аристотель выдвигает социально-этическую концепцию практики. Подобная трактовка практики как праксиса из античности перекочевала в средневековую философию и далее - в философию Нового времени. Следующим этапом на пути концептуализации практической парадигмы стала философия марксизма.
Обращаясь к разработке идеи практики в марксизме, следует в первую очередь иметь в виду ранние философские работы К. Маркса. Именно в них тщательному анализу подвергается категория отчуждения, ставшая основанием принципа различения практик [11-13]. Исходя из этого принципа, можно
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 209
выделить как минимум два основополагающих контекста, в которых Маркс говорит о практике: практика как праксис и практика как обобщающая категория, обозначающая все материально ориентированные виды человеческой деятельности.
В значении праксиса категория «практика» раскрывает гуманистический пафос марксизма, ведь именно «в практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления» [14, с. 385]. В практической деятельности раскрывается неотчуждаемая сущность человека. Творческая практика освобождает человека от репрессии необходимости, от культурных и природных детерминант. Таким образом задается личностно-экзистенциальный план исследования практики.
В отечественной версии марксизма трактовка практики как обобщающей категории приводит к ее пониманию «как движущей силы развития человеческого общества в целом» [15, с. 3]. Очевидно, что под этими словами можно понимать все, что угодно. Исчезает конкретика, что превращает практику в инструмент идеологического теоретизирования и ведет к окостенению живой системы марксизма [16].
На наш взгляд, ясно, что в двух приведенных позициях речь идет о различных уровнях концептуализации практики: личностно-экзистенциальном уровне и социально-методологическом (тотальном) уровне.
Исторически складывалось так, что западный марксизм (неомарксизм) в основном углублял понимание практики как праксиса. Отечественный же, ортодоксальный, марксизм использовал категорию «практика» в качестве инструмента анализа формационных процессов.
Немарксистская социология также не осталась в стороне от проблематики практики.
В противовес марксизму М. Вебер создает свою теорию социального действия. В отличие от социальной теории Маркса понимающая социология М. Вебера строится на принципе, что социальные изменения происходят сначала на духовном, ментальном уровне общественной жизни, и лишь затем воплощаются в практической деятельности. Социальные действия в социологической теории Вебера являются эквивалентами практик. Социальное действие воплощает субъективный смысл действующего - эта смысловая коннотация станет определяющей не только для теории практик, но и для всей последующей социальной философии.
Структурализм и структурная антропология с одной стороны и социальная феноменология - с другой определяют новое поле социальных исследований: поле интерсубъективных смыслов. Теперь речь идет уже не просто о практике как материальной деятельности, но о практиках, под которыми понимаются социально декларированные регулярно повторяющиеся образы действий.
Теория практик в новом значении оформляется в генетическом структурализме П. Бурдье. Развивая свою социологию в противовес феноменологии и структурализму, философ предлагает видеть социальные практики там, где становится возможным видение социального пространства. Само же социальное
210 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
пространство возникает лишь в качестве методологического подспорья, под проблематизирующим взором социолога. Практики порождаются агентами социальных полей, и в то же время практики сами порождают этих агентов. Социальные практики становятся не только способом практического освоения социального мира, но и элементом конституирования социальной реальности [4].
Парадигмальный сдвиг в социальных науках связывается с переходом от субстанциального понимания социальности к коммуникативной ее трактовке.
Если в классической социальной науке субъекту отводилась пассивная роль наблюдателя, то для современной социальной теории характерно утверждение что субъект «включен» в ситуацию, имеет возможность влиять на нее. Более того, отношения субъекта и окружающей его действительности концептуализируются на новом основании, а именно на основании коммуникативных и интерсубъективных процессов. Например, социальная феноменология А. Шюца первичным феноменом социальности признает отношение «ли-цом-к-лицу» [1]. Подобная направленность исследования на интерсубъективные процессы и их смысловое основание, иначе - коммуникативный фундамент, по нашему мнению, учитывает праксические, экзистенциальные мотивы практикования.
Коммуникативное понимание природы социального делает ключевым звеном социальной философии категорию «коммуникация». Не вдаваясь в подробное рассмотрение теорий коммуникации и ее философских ипостасей, отметим, что коммуникацию традиционно рассматривают с двух сторон. С одной стороны, выделяют коммуникационность. Данным термином обозначают канал связи, воплощенную возможность установления контакта участников коммуникации. Канал связи - это форма, техника передачи информации. С другой стороны, в процессе коммуникации мы обмениваемся смыслами. Эта сторона коммуникации обозначается как коммуникативность. Следует особо отметить, что для нормальной социальной коммуникации важен как коммуникативный, так и коммуникационный аспект.
Содержание сообщения, прошедшего по каналу связи к адресату, доносит до него определенный смысл, и этот смысл побуждает к действию. Но побудить к действию и дать начало той или иной практике способен только определенный коммуникативный смысл. Идея раскрывающего характера практик фактически доказывает, что в социальности существует некоторая причина, направляющая деятельность в то или иное русло.
На наш взгляд, любая такая причина является социальным смыслом. Вписанный в структуру жизненного мира, данный смысл направляет практики, но не может быть отрефлексирован до тех пор, пока не будут проблематизированы основанные на нем практики. Предложенная трактовка теории практик вводит нас в пространство коммуникативной онтологии социальности.
Коммуникативные онтологии социальности, к числу которых можно отнести теорию коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса, самореференци-альную теорию социального Н. Лумана, теорию конструирования социальной реальности П. Бергера и Т. Лукмана, обращаются к осмыслению категории
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 211
(взаимо)понимания. Именно понимание смыслов социальности и, следовательно, прояснение статуса интерсубъективных связей приводят к успешности интеракции, то есть собственно практики.
Как справедливо отмечает В.П. Барышков, коммуникативность выступает принципом разрешения дихотомии «индивидуальное - социальное» [17, с. 119-135]. Смысловое основание социальных практик с точки зрения коммуникативной онтологии социальности описывается в терминах аксиологического исследования. Ценности выступают не только как рациональные регулятивы, но и как коммуникативные основания социальности и могут быть пересмотрены в любой момент с помощью средств дискурсивной этики.
Идея коммуникативной определенности социальных практик может рассматриваться как рабочая (или даже практическая) гипотеза только в случае признания коммуникативной модели бытия социальности априорной онтологией. Философская подоплека этого вопроса возвращает нас к исходному пункту социально-философского исследования - ответу на вопрос: что такое социальное? Отвечая на него в русле исследования социальных практик, следует различать как минимум два пласта анализа: повседневность (внешний слой) и «собственно социальность» (внутренний слой).
Повседневность является неотъемлемой частью социальной реальности, хотя ее роль по-разному расценивается в различных социально-философских традициях [1-4]. Повседневные практики лишь отчасти отражают фундаментальные социальные смыслы. Функция повседневных практик сводится к поддержанию существующего порядка вещей. В целом уровень повседневности представляет эмпирически регистрируемый план исследования, он принципиально открыт для любых интерпретаций, но эти интерпретации в конечном счете фундированы на социально-онтологическом уровне, или уровне «собственно социальности». В то же время «собственно социальность» скрыта от повседневного взгляда.
Продолжая эту мысль в контексте идей теории практик, можно утверждать, что она открывается лишь в результате неожиданного озарения, приобретения «нового взгляда» на привычный мир. Тезис о коммуникативной определенности социальных практик приводит к мысли о коммуникативной сущности социальности. «Собственно социальность» предстает в виде смыслового поля, априорно разделяемого всеми членами сообщества. Дискурсивная этика становится инструментом формирования этого поля [18] - и, таким образом, отсекается субстанциалистская трактовка социальности. Основные структурные единицы коммуникативного поля - ценности - играют роль жизненных ориентиров и выстраивают специфические конфигурации социальных практик.
Социальные практики, как было показано, стали актуальным предметом исследований современной социальной философии не случайно. Переход от субстанциальной парадигмы понимания социального к коммуникативной парадигме обусловлен глубокими внутренними причинами развития социально-философского знания. Актуализация концепта социальных практик является результатом данной глобальной смены парадигм.
212 2011 • ВЕСТНИК ПАГС
Социально-культурная реальность понимается как изменчивая, флексибиль-ная, ризоматичная структура. Социальные практики являются одновременно и самоценными элементами этой структуры и результатом действий элементов структуры.
Высвечивание и прояснение системы отношений внутри социума непременно идет по пути исследования коммуникации как основы нового понимания социума. На наш взгляд, обращение к идее коммуникативной определенности социальных практик обусловлено именно переходом к коммуникативной трактовке природы социальности. В то же время особое внимание следует уделять разработке концепта (взаимо)понимания и основанных на нем (взаимо)действий. Перспективным кажется осмысление методологического потенциала теории практик в терминах коммуникативной трактовки социальности.
Углубление и развитие таких синтетических тенденций позволит теории практик обрести социально-онтологический базис, а коммуникативной онтологии социальности обзавестись эффективным методологическим и эмпирическим инструментарием.
Библиографический список
1. Schutz A., Luckmann Th. The Structure of the Life World. Northenwestern University Press, 1973.
2. Berger P., Luckmann T. The Social Construction of Reality: A Treatise on Sociologe ofKnowledge. N.Y., 1966.
3. Леви-Cmpocc К. Структурная антропология. M., 2001.
4. Бурдье П. Практический смысл. СПб., 2001.
5. Меняющаяся социальность: новые формы модернизации и прогресса. M., 2010.
6. Волков В.В., Хархордин О.В. Теория практик. СПб., 2008.
7. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М., 2000.
8. Certeau. The Practice of Everyday Life. Berkeley: University of California Press, 1984.
9. Аристотель. Этика. СПб., 1908.
10. Breier M. Recognising phronesis, or practical wisdom, in the recognition of prior learning // Cooper L. & Walters S. (eds). Learning work: turning work and lifelong learning inside out. Cape Town: HSRC Press. P. 182-193.
11. Кондратов П.Н., Любутин К.Н. Гуманистические идеи К. Маркса // Здравый смысл. 2008. № 4 (49). С. 44-48.
12. Richard J. Bernstein. Praxis as human activity and alenation // Richard J. Bernstein. Praxis and Actions: Contemporary Philosophies of Human Activity. University of Pennsylvania Press, 1999.
13. William L. McBride. The Philosophy of Marx. N.Y., 1977.
14. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года и другие ранние философские работы. М., 2010.
15. Гречко П.К. Практика человека: опыт философско-методологического анализа. М., 1988.
16. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. М., 2008.
17. Барышков В.П. Аксиология личностного бытия. М., 2005.
18. ХабермасЮ. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001.
2011 • ВЕСТНИК ПАГС 213
