CC BY
399
Макарейко Н.В. Федеральный закон «О полиции» как источник административного принуждения
Во-первых, в правовом регулировании мер административного принуждения, применяемых полицией, следует предоставить приоритет кодифицированным законодательным актам. При этом кодификация должна проводиться с учетом видовой специфики мер административного прнуждения. Во-вторых, минимизировать подзаконное нормативное правовое регулирование административного принуждения, применяемого полицией, то есть в максимальной мере закрепить нормы прямого действия. В-третьих, следует укрупнить главы четвертую и пятую ФЗ «О полиции» с тем, чтобы уменьшить число отсылочных норм. В-четвертых, следует минимизировать количество нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, рагламентирующих применение мер административного принуждения.
Высказанные в статье предложения, по нашему убеждению, будут всемерно способствовать эффективности применения мер административного принуждения полицией, защите жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, противодействию преступности, охране общественного порядка, собственности и обеспечению общественной безопасности.
Примечания
1. Российская газета. 2011. 8 февраля.
2. Частью 2 статьи 5 ФЗ «О полиции» закреплено, что деятельность полиции, ограничивающая права и свободы граждан, немедленно прекращается, если достигнута за-
конная цель или выяснилось, что эта цель не может или не должна достигаться путем ограничения прав и свобод граждан.
3. Баранов В.М. Форма права // Теория государства и права: учебник / под ред. В.К. Бабаева. М., 2005. С. 267— 268.
4. См.: Теория права и государства: учебник / под ред.
B.В. Лазарева. М., 2001. С. 144.
5. См.: Каплунов А.И. Административное принуждение, применяемое органами внутренних дел (системно-правовой анализ): дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2005.
C. 172.
6. КрамникА.Н. Административно-правовое принуждение. Минск, 2005. С. 15.
7. См.: КореневА.П. Административное право России: учебник: в 3-х ч. М., 1996. Ч. 1. С. 196—199.
8. Пункты 2, 4 части 3 статьи 23 ФЗ «О полиции».
9. Пункт 2 статьи 13 ФЗ «О полиции».
10. Толстик В.А. Иерархия источников российского права: монография. Н. Новгород, 2002. С. 37.
11. См. там же. С. 41.
12. См.: Бочкарев И.Е. Административно-предупредительные меры, применяемые милицией (по материалам органов внутренних дел Нижегородской области): дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 157; Коренев А.П. Кодификация советского административного права. Теоретические проблемы. М., 1970. С. 80; Студеникина М.С. Пути кодификации административного законодательства. Административное право и административный процесс: старые и новые проблемы (по материалам «Лазаревских чтений») // Государство и право. 1998. № 8. С. 21 —22; Кононов П.И. Законодательство об административном принуждении: проблемы кодификации // Журнал российского права. 1998. № 8. С. 31.
Е.А. Мамай
Мамай Евгений Алексеевич — старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Нижегородской
академии МВД России, кандидат юридических наук
E-mail: mamai ea@mail.ru
Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
В статье автор анализирует задержание и арест как полицейские процедуры в США и Великобритании. Им дается общий обзор законодательства и исследуется практика его применения органами полиции и судами. Особое внимание уделяется основным отличительным чертам отечественного и зарубежного законодательства.
In the article the author analyses «stop and search» (detention) and arrest as police procedures in the USA and
the UK. He gives general framework of legislation and studies practice of it’s implementing by the police and courts. Close attention is given to the main distinctive features between Russian and foreign legislation.
Правоохранительная деятельность в целом и временным государством. Очень важно, чтобы она деятельность полиции как ее часть является одной была в максимальной степени приближена к на-из наиболее важных функций, осуществляемых со- селению. Как пишет Робин Джонсон, особенно на
местном уровне полицейская служба — наиболее заметное проявление того, как ежедневно расходуются средства налогоплательщиков1. С этим утверждением тяжело не согласиться, особенно в свете происходящих в настоящее время в России реформ правоохранительных органов и новых задач, которые ставятся перед полицией.
В рамках данной статьи мы хотим обратиться к опыту зарубежных стран в части правового регулирования нескольких ключевых процедур, реализуемых органами полиции. Сделаем несколько замечаний, поясняющих общий контекст последующего изложения.
Первое. Под понятием «процедура» мы будем понимать совокупность нормативно предписанных, последовательно осуществляемых юридически значимых действий, реализуемых уполномоченным государством субъектом (в данном случае полицейским). Мы не станем ограничиваться присущим отечественной правовой науке узким пониманием процедур, сводя их только к сфере административно-управленческой деятельности, поскольку в большинстве зарубежных стран это понятие более широкое и традиционно простирается и на сферу уголовно-правовых, и даже гражданско-правовых отношений.
Второе. Является весьма распространенным заблуждением то, что сфера правоохранительной деятельности зарубежных стран свободна от нарушений и злоупотреблений. Да, во многих случаях современное состояние правоохранительных систем западных стран вызывает позитивное впечатление, однако это не означает, что каждой системе не присущи некоторые проблемы, с которыми она сталкивается на определенном этапе своего развития. Об этом свидетельствуют материалы судебной практики. Здесь можно обнаружить свидетельства событий, которые напрямую перекликаются с недавними происшествиями в сфере ответственности органов полиции России. Пример тому — дело «Спэлл против МакДэниела» 1985 года2 или другое дело — «Город Касл Рок против Гонзалес» 2005 года3. Данные судебные разбирательства подтверждают, что проблемы в правоохранительной сфере были, есть и будут, поскольку именно здесь пересекаются конституционные права граждан и дискреционные права полиции, однако эффективность системы в целом определяется тем, как разрешаются эти проблемы, дабы свести к минимуму их повторение в дальнейшем.
Третье. Достаточно сложно производить анализ зарубежных правоохранительных систем, поскольку помимо языкового барьера исследователю приходится сталкиваться с особенностями менталитета, правовой культуры и даже традициями. Особенно ярко это проявляется в странах англосаксонской правовой системы, где правовое регулирование изначально устанавливается лишь в ключевых, наиболее значимых позициях, а определенные проблемы, недостатки процедур и практик «рождаются» (т. е. становятся предметом обсужде-
ния) в основном лишь тогда, когда перед судом истец ставит вопрос о нарушении каких-либо принадлежащих ему прав и свобод.
Четвертое. Полицейская деятельность чрезвычайно широка, однако в современном мире просматривается тенденция ограничения ее исключительно правоохранительными функциями. При этом происходит передача определенных полномочий либо смежным государственным органам, либо вообще — в частную сферу (так называемая «приватизация» традиционных сфер государственной деятельности). К примеру, пресловутый техосмотр, широко обсуждаемый в российском информационном пространстве, в Англии осуществляют сервисные центры, авторизацию и лицензирование которых производит агентство, входящее в структуру Министерства транспорта (Vehicle and Operator Services Agency (VOSA)). Лицензирование водителей здесь также не является функцией полиции, что,безусловно, оправдано.
Наконец, пятое. Одной из наиболее значимых современных тенденций в правовом регулировании и оценке деятельности полиции является ее рассмотрение в качестве одной из множества публичных услуг, реализуемых государством, в качестве услуги (в широком смысле) по обеспечению общественного порядка и общественной безопас-ности4. Оценка такого подхода в литературе далеко не однозначна5, тем не менее, его наличие влечет наложение некоторых требований к деятельности органов полиции, в том числе с формальной, процедурной стороны. На чашу весов в этом случае кладутся в одном случае интересы гражданина (даже если он является правонарушителем) и государства как субъекта, обеспечивающего правопорядок, а в другом случае — интересы общества, заинтересованного в наличии порядка и безопасности, и права личности, нарушающей этот порядок. Подобное сопоставление во многих случаях позволяет правильно соотнести «вес» отдельных социальных и личностных ценностей.
В контексте сказанного рассмотрим две ключевые процедуры, реализуемые органами полиции: задержание и арест. Наш выбор предопределен интенсивностью их применения и, как результат, потенциальной возможностью нарушения права и свобод граждан. Тенденция правового регулирования задержания и ареста такова, что в настоящее время данные меры регламентируются большим числом разрозненных нормативных правовых актов, прецедентов и т. д. Как справедливо заметил профессор Ллойд Л. Уайнреб, если раньше все конституционные принципы могли излагаться на нескольких страницах лаконичного текста процедурных норм, то сейчас они обросли множеством судебных прецедентов и комментариев, что требует огромного количества бумаги6.
В силу общемировых интеграционных процессов в этом вопросе считаем необходимым обратиться, прежде всего, к практике стран англосаксонской правовой системы, поскольку особенности
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
правового регулирования в таких государствах, как США и Великобритания, понятийный и техникоюридический аппарат, контрастирующий с понятиями и представлениями, устоявшимися в континентальной Европе, наиболее ясно позволяют понять все плюсы и минусы уже созданной в России правовой базы.
Итак, отметим, что понятие «задержание» (англ. detention) в зарубежной правоприменительной практике применяется к широкому кругу отношений, среди которых есть и те, которые процессуально напоминают отношения, именуемые в нашем праве «доставлением», «задержанием», «административным задержанием» и другими понятиями, однако в некоторых случаях его применяют и говоря об аресте. Тем не менее, наиболее понятной характеристикой процедурной сути задержания, отличающей его от смежной меры государственного принуждения, ареста, является английское выражение «stop and search» (остановка и досмотр (личный досмотр, досмотр транспортного средства)). Подразумевается, что данная процедура осуществляется без доставления в полицейский участок. Так, американский суд в своем решении по делу «Хэйес против Флориды» прямо указал: «...линия (между задержанием и арестом) пересекается тогда, когда полиция без достаточных к тому оснований или судебного решения насильно перемещает лицо в полицейский участок из его дома или иного места, где он считает необходимым быть, даже если это производится для целей расследования» 7.
По официальной статистике, в Англии и Уэльсе ежегодно осуществляется порядка 1 млн 250 тыс. задержаний, но аресты (в нашем понимании — заключение под стражу) после этого следуют лишь в 11% случаев8. В 2008—2009 годах9 по официальным данным за совершение преступлений, подлежащих регистрации, в Англии и Уэльсе было подвергнуто аресту 1,46 млн человек, таким образом, во многих случаях арест производится, так сказать, самостоятельно и не обязательно следует за процедурой «stop and search». Общее количество зарегистрированных преступлений за тот же период составило 4,34 млн10. Следовательно, примерно по 33,6% зарегистрированных преступлений производились аресты.
Для сравнения: в США в целом за 2009 год было зарегистрировано порядка 18 797 100 преступлений (Uniform Crime Reporting)11, из них в среднем по разным категориям преступлений было признано раскрытыми в силу достаточности оснований для производства ареста — 32%12. Всего правоохранительными органами за год произведено 13 687 241 арестов (за исключением правонарушений в сфере дорожного движения), то есть порядка 73% от общего числа зарегистрированных преступлений13. Расхождение в цифрах в данном случае следует пояснить следующим образом: общее количество производимых арестов превышает количество дел, доведенных до суда, так как в ходе предварительного расследования часть преступлений, относи-
мых к категории тяжких (felony), переквалифицируются в менее тяжкие (misdemeanor), а по ряду дел вообще отказывают в уголовном преследовании. По оценкам разных исследователей, от 40 до 50% арестов относятся именно к этим категориям14.
Источником правового регулирования деятельности полиции в США является, прежде всего, Конституция. Несмотря на то, что изначально она должна была играть роль регулятора в отношении только федерального правительства, к настоящему времени в силу XIV поправки и устоявшейся судебной практики наметилась тенденция унификации федерального законодательства и законодательства штатов. При этом Конституция США рассматривается как устанавливающая минимальные стандарты, которым должны следовать сотрудники правоохранительных органов. В законодательстве штатов, официально публикуемых руководствах, а также судебных решениях находит отражение конкретизация прав и обязанностей сотрудников полиции. Наиболее часто судами интерпретируются три поправки к Конституции США: четвертая, запрещающая необоснованные обыски и аресты, пятая, перечисляющая гарантии соблюдения прав лица, подозреваемого в совершении преступления (в частности, надлежащая правовая процедура — due process of law), а также шестая, где гарантируется право на скорый и публичный суд коллегией беспристрастных присяжных.
В качестве источника правовой регламентации задержания и ареста в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии нельзя назвать какой-то один документ. Данные процедуры регламентируются несколькими нормативными правовыми актами: Законом о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 года (Police and Criminal Evidence Act 1984), Законом об авиационной безопасности 1982 года (Aviation Security Act 1982), Законом о терроризме 2000 года (Terrorism Act 2000), а также рядом иных законов, судебных решений и даже общим правом.
Вышеназванные нормативные акты устанавливают лишь общие процедурные рамки реализации полномочий полиции. Детальное регулирование в Британии возложено на министра внутренних дел, от которого, к примеру, статьи 60 и 66 Закона о полиции и доказательства по уголовным делам 1984 года требуют издания так называемых кодексов практики. В настоящее время издано и вступило в силу 8 таких кодексов15.
Кодекс «А», регламентирующий вопросы остановки и досмотра, определяет в качестве основной цели данных действий проверку возникших у офицера полиции подозрений без применения при этом полномочия на осуществление ареста. Даже при согласии гражданина на его досмотр таковой не должен осуществляться без прямой необходимости. Единственным исключением Кодекс в данном случае называет досмотр лиц для обеспечения их доступа на спортивные объекты, когда такой досмотр становится условием пропуска. Безусловны-
ми же основаниями досмотра называются: а) подозрения лица в том, что он является террористом, б) имеет при себе оружие или иные опасные предметы, в) совершал насильственные действия, г) в рамках производимой процедуры обыска помещения в отношении лица, в нем находящегося (статья 2.1 Кодекса «А»). В любом случае полицейским рекомендуется принимать во внимание всю совокупность сопутствующих обстоятельств и только на этом строить дальнейшие действия.
Кодекс обращает внимание, что процедура задержания должна осуществляться предметно, то есть предпочтительно по конкретной информации (в том числе конфиденциального характера), что, по мнению законодателя, позволяет аргументировать подобные действия и избежать необоснованное ограничение прав граждан.
На этом аспекте следует остановиться, поскольку нередко предметом судебного разбирательства в США и Англии становится не столько факт совершенного гражданином правонарушения, сколько законность его установления и доказывания сотрудником полиции. Подобно норме, закрепленной в статье 75 УПК РФ, здесь действует правило о том, что доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми.
Важно отметить, что в США информация, полученная от лиц, оказывающих конфиденциальное содействие полиции, рассматривается достаточным основанием для остановки и обыска лица по различным категориям преступлений (прежде всего по делам о терроризме). К примеру, в деле «Адамс против Уильямса» суд установил, что офицер полиции имел все основания произвести обыск в машине подозреваемого, основываясь только на информации конфидента о том, что у подозреваемого могут быть наркотики и оружие. Важно отметить два обстоятельства данного дела: 1) суд принял во внимание, что от данного источника и ранее поступала информация, то есть офицер мог считать данный источник надежным; 2) в соответствии со статьей 53-168 Генерального статута штата Коннектикут, действовавшей на момент рассматриваемого события, предусматривалось, что лицо, сознательно сделавшее офицеру полиции ложное заявление о преступлении, признается виновным в совершении мисдиминора (misdemeanor — категория наименее опасных преступлений, граничащих с административными правонарушениями)16.
В другом деле, «Алабама против Уайта», даже анонимная информация из непроверенного источника была признана достаточной для производства остановки автомобиля и его досмотра, поскольку обоснованность подозрения в управлении транспортным средством лицом, находящимся в состоянии наркотического опьянения, подтверждалась не только наличием общей информации, но и совокупностью сопутствующих подробностей (модель автомобиля, точное время, маршрут, исходный и конечный пункты движения и т. п.), что было проверено офицерами полиции17.
Важно отметить, что судами доказательства признаются допустимыми, несмотря на то, что информация получена из конфиденциального источника и данный источник не может быть раскрыт подозреваемому или предъявлен в суде18.
По общему правилу перед проведением процедуры досмотра офицер полиции должен представиться, назвать свою полицейскую часть. В Британии Кодекс практики также требует от полицейского назвать гражданину законные основания для производства досмотра, цель этих действий. Предъявление служебного удостоверения требуется, только если офицер несет службу в гражданской форме одежды. Схожие требования содержатся в статье 5 Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 3-ФЭ «О полиции»19.
Полицейский может задать вопросы относительно поведения лица, присутствия его в определенном месте, дабы снять или, напротив, подтвердить свои подозрения. Интересный аспект, различающий практику США и Британии, состоит в следующем часто цитируемом разъяснении, выработанным Техасским судом: сотрудник правоохранительного органа, находясь на службе, имеет право обратиться к гражданину без каких-либо объяснений, задать ему вопросы и даже спросить разрешение на осмотр вещей20. При этом принимается во внимание понимание самой ситуации гражданином: законопослушный гражданин в рамках согласованного общения (consensual encounter) имеет право проигнорировать вопросы полицейского и покинуть место такой встречи, если не чувствует обязанности уступить представителю власти или не принужден к этому силой21. В случае отказа гражданина сотрудник полиции имеет право применить меры принуждения, но в этом случае это уже не будет согласованным общением, и в обоснование таких действий должно быть положено подозрение лица в противоправных действиях. К примеру, соответствие примет лица признакам, перечисленным в поступившей ориентировке на розыск, поведение лица, дающее основание полагать о намерении совершения им преступления, неспровоцированное бегство от сотрудника полиции22 и т. п.
Таким образом, в юриспруденции США на основе базовых принципов Конституции судебной практикой было выработано понимание и разграничение трех типов контактов между гражданами и сотрудниками полиции: 1) так называемое «согласованное общение» (consensual encounter); 2) краткосрочное задержание и досмотр лица, право на которые было выработано в деле «Terry v. Ohio» (оно было в последующем распространено на транспортные средства и багаж); 3) собственно арест23.
Сутью судебного решения по делу «Terry v. Ohio», выработанного Верховным судом США и положенным в основу широкой правоприменительной практики, является следующее: сотрудник полиции может при соответствующих обстоятельствах и в соответствующей манере обратиться к человеку в целях выяснения обстоятельств возможной пре-
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
ступной деятельности и, даже если отсутствуют достаточные основания для ареста, произвести необходимый досмотр лица24. В силу того, что в США разрешено свободное ношение оружия, веским основанием для задержания и обыска лица на фоне подозрения его в совершении преступных действий является обеспечение личной безопасности полицейского и других граждан. Важно отметить, что судом во внимание принимается личный опыт сотрудника полиции и его предшествующая подготовка. Так, к примеру, в деле «Larry Paul Lewis v. State of Texas» суд прямо указал, что действия офицера полиции при задержании подозреваемого основывались на его подготовке и опыте, включающем осуществление более 75 арестов по делам, связанным с наркотиками25.
После окончания процедуры досмотра, как правило, либо на месте, либо по прибытии в полицейский участок составляется протокол, копию которого, к примеру в Англии, лицо, подвергнутое досмотру, имеет право получить в течение 12 месяцев со дня совершения досмотра. Если по обстоятельствам дела сразу после досмотра составить протокол нельзя либо если он составляется в электронной форме, упомянутый нами выше Кодекс практики требует, чтобы досмотренному был вручен отрывной талон, имеющий индивидуальный номер, с разъяснением, где и как можно получить полную копию документа. Кодекс рекомендует для выдачи копии документа по возможности прямо на месте применять портативные принтеры или средства цифровой записи. Досмотр транспортного средства в отсутствие владельца подразумевает оставление письменного извещения о совершении данной процедуры.
Срок задержания для производства досмотра в Англии не определяется. Кодекс говорит об этом в следующей форме: процедура должна быть совершена так быстро, как это возможно (п. 5 Примечания к Кодексу «А»).
В США обоснованная продолжительность задержания расценивается подобным же образом. Поскольку задержание состоит в установлении определенных обстоятельств, которые послужили основанием для остановки и обыска, их продолжительность рассматривается обоснованной с учетом всех обстоятельств дела. К примеру, в одном деле суд признал обоснованность задержания лиц на 1 час, поскольку по ориентировке ранее они могли участвовать в перестрелке и офицеру полиции это время понадобилось, чтобы установить обоснованность подозрений26. В другой же ситуации и двадцатиминутное задержание автомобиля может быть признано слишком долгим, так как, к примеру, проверка по базе данных, угнана ли машина, в условиях высокой компьютеризации не может занимать столь длительное время.
Что касается ареста, то судебной практикой многих стран выработано понимание его сущности как лишения свободы. Так, в деле «Spicer v. Holt» (1977), рассмотренном в английском суде, было от-
мечено: «.был ли человек арестован или нет определяется не законностью производства ареста, а самим фактом того, что лицо было лишено свободы перемещения». Интересно отметить, что фактически к такому же пониманию пришел Конституционный Суд РФ, в одном из своих постановлений определив, что «задержание, арест, заключение под стражу и содержание под стражей, несмотря на их процессуальные различия, по сути есть лишение свободы»27.
Ключевым аспектом, определяющим законность ареста, считается сущность преступления. В Англии даже есть специальное понятие «arrestable offence» (правонарушение, за совершение которого лицо подлежит аресту). Четкое определение данного понятия, однако, отсутствует, что дает судам и иным правоприменителям некоторую свободу усмотрения. В США, подобно Великобритании, есть лишь общее представление о том, что лицо подлежит аресту за совершение тяжкого преступления (felony). Тем не менее, в некоторых штатах Америки закреплено правило о том, что офицер полиции имеет право произвести арест, если совершено и менее тяжкое преступление (misdemeanor), однако таковое должно произойти в его присутствии28. Подобная неопределенность требует от сотрудников полиции четкого знания законодательства, которое, как известно, в США может сильно отличаться в разных штатах.
Интересной особенностью является то, что при наличии прочих законных оснований произвести арест по праву США и Великобритании имеет и простой гражданин. Однако в любом случае помимо сущности преступления во внимание должна приниматься и обоснованность подозрения.
В своем решении по делу Мюррей (Murray) против Соединенного Королевства Европейский суд по правам человека, согласившись с некоторыми выводами национального суда, установил, что «обоснованность» подозрения, в соответствии с которой должен производиться арест, составляет важную часть гарантии, установленной. против произвольного ареста и задержания. При этом «обоснованное подозрение» предполагает наличие фактов или информации, которые убеждают объективного наблюдателя, что, возможно, соответствующее лицо совершило правонарушение29.
Законным в праве Великобритании считается арест, совершенный: 1) на основании судебного приказа (ордера); 2) без ордера, но на основании Общего права; 3) без ордера, но на основании положений законодательства, дающих такое право30.
Именно в контексте законодательных норм и судебных решений, устанавливающих правила совершения сотрудниками полиции арестов, наиболее часто ставится вопрос о дискреционных полномочиях полиции (police discretion). Понятие «дискреционное полномочие» означает в данном случае следующее: осуществлять или не осуществлять данное полномочие для сотрудника полиции является скорее делом выбора, правом, нежели
обязанностью. Каждому сотруднику полиции ежедневно приходится осуществлять такие полномочия, и они в любом случае являются предметом судебного надзора.
В качестве примера приведем дело 1984 года «Холгейт-Моххамед против Дюка»31. Обстоятельства дела следующие: женщина, обжалующая действия полиции, Холгэйт-Мохаммед, была заподозрена в краже драгоценностей из дома, где она проживала в качестве квартиросъемщика. Сотрудник полиции, расследовавший дело, детектив-констебль Оффин, не имел иных доказательств, кроме опознания подозреваемой ювелиром, которому были проданы украденные драгоценности. На основании этого офицер полиции принял решение осуществить арест подозреваемой на основании статьи 2 (4) Уголовного закона 1967 года, однако после безуспешных допросов подозреваемая была освобождена без предъявления ей обвинения. В последующем гражданском процессе женщине была назначена компенсация в сумме £ 1 000 за ошибочное заключение под стражу. Рассматривая апелляционную жалобу главного констебля, Апелляционный суд постановил, что в данном деле офицер полиции имел достаточные основания подозревать лицо в совершении преступлении, за которое может быть применен арест, а следовательно, он имел право использовать полномочие осуществить арест в целях установления обоснованности подозрений. В ходе дельнейших обжалований палата лордов подтвердила решение, принятое Апелляционным судом.
Рассматривая данное дело, Лорд Диплок (Diplock) изучил проблему установления компромисса между двумя конкурирующими публичными интересами: свободой лица и привлечением преступника к ответственности. В своем решении Лорд сослался на соблюдение принципов Вэднесбэри (Wednesbury principles)32: детектив-констебль Оффин осуществлял свои дискреционные полномочия, основываясь на чистой совести, так как считал, что он правильно применяет свое полномочие осуществить арест. Поскольку одного лишь опознания было недостаточно для привлечения лица к ответственности, осуществление допроса в участке полиции было достаточно обоснованным решением. Однако при этом был подвергнут исследованию второй аспект проблемы: как был осуществлен допрос? Апеллянт Холгэйт- Мохаммед не ставила под сомнение ни длительность, ни саму процедуру допроса, то есть в ходе осуществления данного процессуального действия нарушений допущено не было.
Таким образом, с точки зрения действующего в Соединенном Королевстве права (как, впрочем, и права США), офицер полиции может совершить ошибочное, но, тем не менее, законное решение, что, конечно, достаточно тяжело соотнести с современными российскими представлениями о законности и незаконности процессуальных решений.
Как правильно отмечает А.В. Губанов, налицо «явное стремление максимально оградить поли-
цейских от ответственности за превышение полномочий при осуществлении функций по охране общественного порядка и в то же время ввести строгую ответственность за сопротивление или невыполнение требований полиции. Нужно сказать, что такой подход в целом един как для авторитарных государств, так и для стран с прочными демократическими традициями. В последнем случае это, по-видимому, объясняется двумя обстоятельствами. Во-первых, объективной невозможностью законодательно регламентировать осуществление всех действий по борьбе с правонарушениями и, во-вторых, желанием сохранить определенную «свободу рук» и авторитет полицейского аппарата при уверенности, что это найдет понимание и поддержку большинства населения»33.
Анализ нормативно-правовой базы и практики реализации процедур ареста и задержания в США и Великобритании позволяет сделать вывод о том, что обеспечение законности в полицейской деятельности во многом зависит от эффективного судебного контроля, призванного повышать профессиональную компетентность, дисциплинированность сотрудников полиции, распространять позитивную правоприменительную практику. Решение данных задач требует установления должного баланса между полномочиями сотрудников полиции, конституционными правами отдельных граждан и совокупными интересами всех членов нашего общества.
Примечания
1. See: Johnson R.A. Small Town Policing in the New Millennium: Strategies, Options, and Alternate Methods. Illinois, 2000. P. 1.
2. В данном деле судом штата Северная Каролина (США) рассматривалась возможность привлечения к ответственности не только самого офицера полиции, который избивал задержанного в полицейском участке, но и его руководителей, фактически разрешавших подобную «практику». See: Spell v. McDaniel, 604 F. Supp. 641 (E.D.N.C. 1985).
3. В этом деле сотрудники полиции небольшого города в штате Колорадо (США) были привлечены к ответственности за то, что они не прореагировали на неоднократные заявления потерпевшей, чей бывший муж нарушал предписание суда не приближаться к ней и ее детям. Как и в известном недавнем случае, произошедшем в Уфе, ненадлежащее исполнение обязанностей полицейскими привело к убийству малолетних детей. See: Town Castle Rock v. Gonzales, 545 U.S. 748 (2005); Демченко C. За что сожитель зверски убил гражданскую жену и троих детей в Уфе? URL: http://newsliga.ru
4. См., например: Prices and Purchasing Power Parities: methodological manual, Chapter 5: Government services [Электронный ресурс] / Eurostat, Organisation for Economic Cooperation and Development [сайт]. URL: http://www. oecd.org/dataoecd/59/57/37984983.pdf (дата обращения: 03.12.2010).
5. См.: Тенденции развития полиции некоторых зарубежных государств // Полиция и борьба с преступно -стью за рубежом: сборник аналитических материалов /
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
Мамай Е.А. Практика реализации процедур задержания и ареста органами полиции в США и Великобритании
Э.А. Биджиева, И.А. Воробьев, А.А. Жмыхов, Т.Ю. Замо-рина, В.В. Князев, Н.И. Сазонова, В.А. Смирнов. М., 2003.
С. 12—13.
6. See: Weinreb L.L. Denial of Justice: Criminal Process in the United States. NY, 1977. P. ii.
7. Hayes v. Florida. 470 U.S. 811 (1985).
8. See: PoveyD., SmithK., HandT., DoddL. Police Powers and Procedures. England and Wales 2007/08: Statistical Bulletin, 30 April 2009 [Электронный ресурс] / Home Office. URL: http://rds.homeoffice.gov.uk/rds/pdfs09/hosb0709.pdf (дата обращения: 10.01.2011)
9. За основу в данном случае принимается финансовый год.
10. See: Criminal Statistics: England and Wales 2009.
Statistical Bulletin, October 2010 [Электронный ресурс] / Ministry of Justice. URL: http://www.justice.gov.uk/
downloads/ statistics/mojstats/criminal-statistics-annual. pdf (дата обращения: 15.07.2012)
11. Следует отметить несколько обстоятельств, поясняющих приводимые статистические данные: 1) в США как таковой отсутствует единый учет правонарушений, данные собираются из множества правоохранительных органов; 2) Uniform Crime Reporting — программа, реализуемая ФБР США как органом, консолидирующим весь массив информации, поступающей из более чем 14 тысяч государственных органов (в 2009 году — 14 247); 3) в статистике США отсутствует разграничение административных и уголовных правонарушений; 4) на данный момент официально доступны данные только по 2009 год включительно.
12. See: Crime in the United States, 2009 [Электронный ресурс] / Criminal Justice Information Services Division. URL: http://www2.fbi.gov/ucr/cius2009/offenses/clearances/ index.html (дата обращения: 15.07.2012).
13. Общая численность арестованных статистически не учитывается, поскольку некоторые лица подвергаются аресту несколько раз в течение года.
14. See: Miller J.G. Search and Destroy. African-American Males in the Criminal Justice System. NY, 2011. P. 14—16.
15. Кодекс «А» касается вопросов осуществления законных прав сотрудников полиции осуществлять обыск лица или транспортного средства без предшествующего их ареста. В нем также рассматриваются вопросы документального оформления подобных действий.
Кодекс «B» посвящен полномочиям полиции обыскивать помещения, изымать и удерживать предметы собственности, обнаруженные в помещениях или у лиц.
Кодекс «C» устанавливает требования, касающиеся задержания, допроса и обращения с подозреваемыми по делам, не касающимся терроризма, в камерах предварительного заключения в полиции.
Кодекс «D» касается основных методов, используемых полицией для идентификации лиц в рамках расследования правонарушений и формирования точной и достоверной уголовной документации.
Кодекс «Е» имеет дело с аудиофиксацией допросов подозреваемых в полицейских участках.
Кодекс «F» рассматривает вопросы видеофиксации допросов подозреваемых. В настоящее время отсутствует законодательное требование к офицерам полиции осуществлять видеофиксацию допросов, тем не менее, содержание этого Кодекса должно быть принято во внимание, если офицер полиции все же решит осуществить такое процессуальное действие.
Кодекс «G» касается полномочий осуществлять арест лиц в соответствии со статьей 24 Закона о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 года с учетом ее дополнений статьей 110 Закона 2005 года «Об организованной преступности и полиции» (Serious Organised Crime and Police Act 2005).
Кодекс «H» устанавливает требования, касающиеся задержания, допроса и обращения с подозреваемыми по делам, касающимся терроризма, в помещениях органов полиции.
See: Police and Criminal Evidence Act 1984 (PACE) and accompanying codes of practice [Электронный ресурс] / Home Office [сайт]. URL: http://www.homeoffice.gov.uk/ police/powers/pace-codes/ (дата обращения: 11.06.2012).
16.See: Adams v. Williams, 407 U.S. 143 (1972).
17. See: Alabama v. White, 496 U.S. 325 (1990).
18. See: Case of Murray v. the United Kingdom (Application
no. 14310/88): Judgment [Электронный ресурс] //
The European Court of Human Rights (Grand Chamber), Strasbourg, 28 October 1994. URL: http:// hudoc.echr.coe.int (дата обращения: 15.07.2012).
19. Российская газета. 2011. 8 февраля.
20. В этом отношении наше законодательство ярко контрастирует с правовыми нормами США. Разъясняя правила обращения сотрудников подразделений ППСП с гражданами, приказ МВД России предписывает, что патрульный (постовой) полицейский при обращении к гражданину обязан назвать свои должность, звание, фамилию, предъявить по требованию гражданина служебное удостоверение, после чего сообщить причину и цель обращения. См.: Вопросы организации деятельности строевых подразделений патрульно-постовой службы полиции (вместе с Уставом патрульно-постовой службы полиции) (п. 227) (в ред. приказа МВД России от 11.03.2012 г. № 160): приказ МВД России от 29 января 2008 года № 80 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2008. № 27.
21. See: Lewis v. State, 15 S.W. 3d 250 (Tex., 2000).
22. К примеру, в деле «Terry v. Ohio» (1968) у полицейского вызвало подозрение, что три человека заглядывали в окна магазина, оглядывались, то отходя к углу магазина, то снова вглядываясь в его окна.
23. See: State v. Devine, 276 Ga.App. 159, 160, 622
S.E.2d 854 (2005). Важно отметить, что в США как таковая отсутствует единая нормативная база, регулирующая деятельность полиции. Ключевым источником признаются конституции (общефедеральная и конституции отдельных штатов), и они рассматриваются в качестве базы как для выработки официальной практики деятельности полиции (инструкций, распоряжений), так и судебных решений по отдельным делам.
24. See: Terry v. Ohio, 392 U.S. 1 (1968).
25. See: Lewis v. State, 15 S.W. 3d 250 (Tex., 2000).
26. See: State v. Casey, 692 A.2d 1312 (Conn., 1997).
27. По делу о проверке конституционности ряда положений статей 24.5, 27.1, 27.3, 27.5 и 30.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пункта 1 статьи 1070 и абзаца третьего статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан М.Ю. Карелина, В.К. Рогожкина и М.В. Филандрова: постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 2009 года № 9-П // Российская газета. 2009. 3 июля.
28. See: Walker J.T., Hemmens C. Legal guide for police: constitutional issues. Burlington, 2011. P. 49.
29. See: Case of Murray v. the United Kingdom (Application
no. 14310/88): Judgment [Электронный ресурс] //
The European Court of Human Rights (Grand Chamber), Strasbourg, 28 October 1994. URL: http:// hudoc.echr.coe.int (дата обращения: 15.07.2012).
30. See: Slapper G., Kelly D. The English Legal System. KingsLynn, 2004. P. 397.
31. See: Holgate-Mohammed v. Duke (1984) AC 437.
32. Принципы Вэднесбэри (Wednesbury principles) были сформулированы в ходе рассмотрения дела Associated Provincial Picture Houses Ltd v. Wednesbury
Corpn в 1 948 году. Их суть сводится к следующему: 1) осуществление дискреционных полномочий должно быть бесспорным и истинным; 2) в осуществлении полномочия лицо, принявшее решение, должно принимать во внимание сопутствующие обстоятельства и не принимать во внимание обстоятельства, не имеющие отношения к делу;
3) дискреционное полномочие не может быть осуществлено по причинам недобросовестности или нечестности;
4) дискреционное полномочие должно быть осуществлено в целях, для которых оно предназначалось. See: Parpworth N. Constitutional and Administrative Law (Forth Edition). NY 2006. P. 277.
33. ГубановA.B. Полиция зарубежных государств: основные черты организации и деятельности. М., 1991. — С. 14.
Е.В. Маслова
Маслова Евгения Валерьевна — заместитель заведующего кафедрой государственно-правовых дисциплин Нижегородского института менеджмента и бизнеса, кандидат юридических наук
E-mail: miwonok81@mail.ru
Психологический аспект факультативных признаков субъективной стороны состава преступления
В статье рассматриваются факультативные при- In article facultative signs of the subjective party of
знаки субъективной стороны состава преступления как structure of a crime as psychological concepts are consid-психологические понятия. ered.
Исследование процессов и явлений, изучаемых юридической и другими общественными науками, приводит (в ряде случаев) к постановке проблем по существу психологических.
Специфику факультативных признаков субъективной стороны состава преступления невозможно понять без выяснения психологической сущности эмоции (эмоционального состояния), мотива и цели общечеловеческого поведения1. При этом психологический подход к эмоции (эмоциональному состоянию), мотиву и цели любого человеческого поведения, в том числе и противоправного, является основным и определяющим, а подходы с точки зрения (всех) других, в частности юридической, наук — вторичными, подчиненными ему2. Взаимоотношение психологического и правового (а также процессуального и других) пониманий эмоции (эмоционального состояния), мотива и цели следует рассматривать как взаимоотношение общего и частного, рода и вида. Правонарушение (и преступление как его разновидность) — частный вид деятельности человека, вид поведения (в психологическом плане). Таким образом, эмоция (эмоциональное состояние), мотив и цель индивидуального поведения и факультативные признаки субъективной стороны
состава преступления соотносятся между собой как родовое и видовое понятия. Поэтому чтобы уяснить суть эмоции (эмоционального состояния), мотива и цели преступления, необходимо обратиться к понятиям психологии с тем, чтобы понять причинность поведения человека вообще.
Всю совокупность основных психологических понятий, изучаемых различными разделами психологии, можно разделить на четыре основные категории (формы проявления психики): психические процессы (познавательные — ощущение, восприятие, память, мышление; эмоционально-волевые — переживание, стремление, волевое усилие), психические состояния (общие — уверенность, убежденность, угнетенность, апатия; функциональные — интеллектуальные, познавательные, эмоциональные, волевые), психические образования (знания, умения, установки, убеждения) и психические свойства или особенности личности (направленность, темперамент, характер, способности)3.
Учитывая изложенное, а также тот факт4, что факультативные признаки субъективной стороны состава преступления представляют собой причинную цепь, предопределяющее значение среди факультативных признаков субъективной стороны
Маслова Е.В. Психологический аспект факультативных признаков субъективной стороны состава преступления
