CC BY
83
УДК 323(574)(476) Ефанова Елена Владимировна
кандидат политических наук,
доцент кафедры политологии
Волгоградского государственного университета
Пойлов Алексей Николаевич
магистрант кафедры политологии Волгоградского государственного университета
ПРАКТИКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ОПЫТ КАЗАХСТАНА И БЕЛОРУССИИ [1]
Аннотация:
В статье доказывается, что политическая модернизация на постсоветском пространстве имеет восточноевропейский (Белоруссия) и центрально-азиатский (Казахстан) вектор. Она носит волнообразный характер, что проявляется в чередовании этапа активной модернизации политической системы и этапа замедления или остановки модерни-зационных преобразований, вызванного нарастанием дестабилизирующих тенденций.
Ключевые слова:
политическая система, государство, постсоветское пространство, политическая модернизация, Беларусь, Казахстан.
Efanova Elena Vladimirovna
PhD in Political Science, Assistant Professor, Political Science Department, Volgograd State University
Poylov Alexey Nikolaevich
Master's Degree student, Political Science Department, Volgograd State University
POLITICAL MODERNIZATION OF THE FORMER SOVIET UNION STATES: COMPARATIVE EXPERIENCE OF KAZAKHSTAN AND BELARUS [1]
Summary:
The article proves that political modernization in the former Soviet Union has an East European (Belarus) and a Central Asian (Kazakhstan) vectors. The authors believe that the political modernization is of a wave-like character manifested itself in alternation of the stage of political system's active modernization and the stage of delay or shutdown of modernization transformations caused by the growth of destabilizing tendencies.
Keywords:
political system, state, former Soviet Union, political modernization, Belarus, Kazakhstan.
Перестройка политической системы СССР, прерванная его распадом, дала импульс политической модернизации постсоветским государствам, в том числе Казахстану и Белоруссии.
В целом политическая модернизация в Казахстане прошла три основных этапа: 1991-1993, 1995-1998 и 2004-2007 гг. [2, с. 28]. К началу политической модернизации не было зачатков рыночной экономики, выступающей одной из основных предпосылок демократизации. Страна не имела не только традиций демократического развития и институтов демократии, но и опыта собственной государственности. На начальном этапе модернизационные преобразования базировались на старой Конституции и союзных законах. В этот период происходила деидеологиза-ция государственного аппарата, либерализация политической жизни, становление многопартийности, разделение государственной власти на исполнительную (во главе с Президентом), законодательную (Верховный Совет) и судебную. В 1993 г. была принята новая Конституция. Вместе с тем в стране нарастала социально-политическая напряженность, вызванная неспособностью построенной системы власти справиться с экономическими трудностями. Возникло противоречие между реформистским курсом Президента и консервативным Верховным Советом, что объяснялось несовместимостью этих институтов в рамках одной модели развития. В результате система Советов была ликвидирована, а их функции делегированы президенту.
Следующий этап политической модернизации знаменует переориентацию руководства Казахстана на стабилизацию социально-политической обстановки в стране, повышение устойчивости политической системы через усиление института президентства, примат социально-экономических преобразований как основы дальнейшего развития элементов демократии. В 1995 г. была принята новая Конституция Республики Казахстан, закрепившая переход к президентской форме правления. Впервые вводился парламент, состоящий из двух палат - сената и мажилиса. Парламент - это «уже не "единственный законодательный и высший представительный орган", а "высший представительный орган республики, осуществляющий законодательные функции", с четким списком вопросов, отнесенных к законодательной компетенции и прописанных в Конституции» [3, с. 137].
Серьезные экономические успехи, стабилизация социально-политического положения, появление относительно сильной оппозиции, усиление общественной тяги к дальнейшей демократизации определили курс на ускорение политической модернизации. Так, в 2007 г. была проведена конституционная реформа, результатом которой стало «перераспределение властных полномочий в пользу парламента, усиление роли политических партий, развитие местного самоуправления, совершенствование судебной системы, обеспечение межнационального согласия и укрепление роли Ассамблеи народа Казахстана, развитие институтов гражданского общества и системы защиты прав и свобод граждан» [4, с. 51]. В 2009 г. вносились поправки в Конституционный закон «О выборах», в законы «О политических партиях» и «О средствах массовой информации». В то же время происходит расширение полномочий Президента Казахстана с целью «сохранения контроля над государственно-политическими процессами» [5, с. 29-30]. В 2010 г. произошло закрепление статуса действующего Президента в качестве «национального лидера» («Елбасы»). В целом преобразования обозначили переход от президентской формы правления к президентско-парламентской.
Несмотря на то что Казахстан достиг определенных успехов в политической модернизации, тем не менее остается нерешенным целый ряд проблем. Среди основных можно отметить недостатки в практической реализации принципа разделения властей, неустойчивость партийной системы, слабость политических партий, недостаточное развитие независимых СМИ, отсутствие конструктивной оппозиции, слабое развитие демократической культуры.
Первоначально политическая институционализация происходила одновременно с социально-экономическими изменениями, однако это привело к противоположным результатам. Вновь образованная система власти плохо справлялась с задачами экономического развития страны. К тому же основные политические институты, имплантированные путем заимствования зарубежных образцов, вошли в противоречие с традиционной политической культурой местного населения. В результате политические институты «существуют не как институты в собственном смысле этого слова (то есть определенный способ упорядочивания уже существующих моделей социального поведения), а как учреждения» [6, с. 15]. Под действием перечисленных факторов руководством Казахстана были предприняты меры по обеспечению социально-политической стабильности в стране. Вместе с тем противоречия, заложенные первоначальным этапом модернизации, существуют.
Кризислегитимности. До 1998-1999 гг. в стране наблюдался «антипартийный синдром». На вопрос «Нужны ли в нашем государстве политические партии или не нужны?» 90 % респондентов ответили, что не нужны вообще, а на вопрос «Каким политическим силам или лидерам Вы доверяете в большей мере?» 52,6 % респондентов ответили «никому не доверяю» [7, с. 155]. Хотя в 2000-х гг. отношение к политическим партиям менялось, все же уровень доверия к ним остается низким. Согласно результатам опроса общественного мнения, проведенного в рамках проекта «Центрально-Азиатский Барометр» в 2012 г., наименьшим доверием населения пользуются парламент и политические партии. Полностью им доверяют 14,5 и 8,8 % соответственно. Больше всего население доверяет президенту (68,6 %) [8].
Кризис политического участия. Эффективной формой политической активности граждане считают участие в голосовании на выборах (59,2 %), обращение в СМИ (31,7 %) и участие в деятельности политических партий (25,2 %). При этом больше половины респондентов (63,8 %) уверены, что простые граждане повлиять на политику не могут [9, с. 61-62].
Кризис проникновения. На эффективности государственного управления сказывается: во-первых, «углубление разрыва между политическими и административными служащими, между руководством страны и средними, а также низовыми уровнями исполнительной власти в условиях доминирования отдельных групп влияния» [10, с. 18], результатом чего становится срыв, искажение государственных программ; во-вторых, коррупция. Так, в 2012 г. было выявлено 1 659 коррупционных преступлений, «к уголовной ответственности привлечено 656 государственных служащих, совершивших 1 367 коррупционных преступлений» [11, с. 6]. О высоком уровне коррупции свидетельствуют данные Индекса восприятия коррупции: с 1999 по 2011 гг. Казахстан получал от 2 до 3 баллов из 10 возможных, в 2012-2013 гг. - 28 и 26 (из 100) соответственно, а в 2014 г. -29 баллов [12].
Историю политической модернизации в Белоруссии можно разделить на два этапа: 19911994 гг. и 1994-1996 гг.
Белорусское общество еще в период перестройки всячески сопротивлялось любым изменениям. В. Карбалевич отмечает, что «с самого начала реформ Беларусь оказалась "антиперестроечной Вандеей", одним из центров оппозиции политике Горбачёва» [13, с. 83]. С обретением независимости руководство не стремилось к проведению каких-либо значимых реформ в политической и экономической сферах. В стране существовала плановая экономика, а политическая
система была советского образца. Вместе с тем в стране проводились относительно свободные выборы, признавалась многопартийность. Однако «отсутствие рыночных реформ вызвало острый экономический кризис в 1990-1995 гг. Росло недовольство политикой правительства и положением дел в парламенте у простых граждан» [14, с. 128]. В сложившейся ситуации было принято решение провести политическую реформу, результаты которой были закреплены в Конституции 1994 г. Новая Конституция закрепляла принцип разделения властей: президент являлся главой государства и исполнительной власти, Верховный Совет представлял законодательную власть, судебная власть осуществлялась системой судов.
Однако «в условиях острого экономического кризиса востребованным стало не разделение властей, а сильная власть, которая может навести порядок» [15, с. 130]. В связи с этим в период с 1994 г. наблюдается сворачивание модернизационных преобразований, результатом чего стало принятие новой Конституции на народном референдуме в 1996 г. «Представительная власть трансформировалась в двухпалатный парламент, избираемый по мажоритарной системе, и, соответственно, полупрофессиональный. Более того, верхняя палата, частично назначаемая президентом, не только в состоянии заблокировать сколь-нибудь принципиальные решения нижней, но и утверждает все кадровые назначения с формулировкой "дает согласие"... Судебная власть, равно как и любая другая, перестала существовать в неподконтрольном президенту виде. На этом этапе полной ликвидации, вернее, полного поглощения заложенных в первый период независимости Беларуси основ независимости властей президентским центром и своеобразной "международной легитимации" этого единственного всеконтролирующего и при этом фактически неподконтрольного никому президентского центра власти и заканчивается трансформация политической системы» [16, с. 120-121].
Говоря о предпосылках кризисов политической модернизации, следует отметить образовавшийся дисбаланс в результате модернизации политической системы и нереформированной экономики. К тому же новые демократические политические институты не получили общественной поддержки.
Кризис легитимности. В 2014 г. оппозиционным политическим партиям доверяли лишь 15,8 % населения, в то время как не доверяли 63,4 % [17]. Подобная ситуация и с партиями, поддерживающими существующую власть: в 2014 г. им доверяли 19,9 % респондентов, а не доверяли 59 % [18]. Национальному собранию, парламенту страны, в 2014 г. не доверяла половина населения Белоруссии (50,5 %), в то время как лишь 31,5 % оказывал парламенту свое доверие [19]. Подобные показатели доверия / недоверия фиксируются Независимым институтом социально-экономических и политических исследований на протяжении последних 14 лет. Определенное мнение сложилось у белорусов и о многопартийности. «Более трети (33,9 %) жителей считают, что для Беларуси главное - сильная, эффективная политическая власть, а не многопартийность» [20, с. 66].
Кризис политического участия. В 2008 г. на вопрос «Влияет ли мнение таких людей, как Вы, на принятие политических и социально-экономических решений»? 66 % респондентов дали отрицательный ответ [21, с. 193]. Лишь 10,7 % считают участие в выборах и референдумах одной из эффективных форм политической активности [22, с. 27]. Участие в деятельности общественных организаций и политических партий в качестве эффективных форм назвало еще меньшее количество респондентов - 4,6 и 1,6 % соответственно [23].
Кризис проникновения. Административный аппарат республики характеризуется низкой эффективностью, отсутствием институциализированной системы принятия решений [24]. Еще одним фактором, негативно влияющим на управление, выступает коррупция. Согласно данным Индекса восприятия коррупции, Белоруссия входит в число сильно коррумпированных стран [25].
Таким образом, политическая модернизация в Казахстане и Белоруссии носит сходный характер, выражающийся в копировании институтов и практик. Не имеющие под собой основы в виде рыночной экономики и противоречащие политической культуре местного населения, привнесенные демократические институты отличались неэффективностью в решении возникающих проблем. Это обстоятельство породило усиление исполнительной власти и приоритетную модернизацию государственного аппарата. Несмотря на общее сходство, есть и некоторые различия. Так, для Казахстана было свойственно резкое и одновременное реформирование всех сфер общества, тогда как в Белоруссии происходило замедленное реформирование отдельных сфер. В процессе модернизации политические системы постсоветских государств приобрели различную структуру, уникальные политические институты.
Ссылки и примечания:
1. Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 14-13-34008.
2. Сейлеханов Е., Абжалиева А. Республика Казахстан: политическая ситуация и внешняя политика // Создание мостов между Словакией и Казахстаном: Форумы по вопросам политики и обмен опытом трансформации / ред. В. Бенч. Братислава, 2010.
3. Сейдуманов А.Ж. Особенности становления парламентаризма в Республике Казахстан и Кыргызской Республике в 1990-е годы // Адам : философский и общественно-гуманитарный журнал. 2014. № 2 (60).
4. Медушевский А.Н. Политические режимы Средней Азии: конституционные реформы в рамках авторитарной модернизации // Сравнительное конституционное обозрение. 2012. № 4.
5. Сейлеханов Е., Абжалиева А. Указ. соч. С. 29-30.
6. Сатпаев Д. Коррупция в Казахстане и качество государственного управления [Электронный ресурс] : Interim Report for Exploring Informal Networks in Kazakhstan: A Multidimensional Approach. 2013. URL: http://www.ide.go.jp/Japa-nese/Publish/Download/Report/2012/pdf/C24_ch3.pdf (дата обращения: 13.11.2015).
7. Кармазина Л.И. Политические партии Казахстана в контексте партологии // Вестник КазНУ. 2008. № 2 (31).
8. Национальный опрос общественного мнения в Казахстане. 2012. Центрально-Азиатский Барометр [Электронный ресурс]. URL: http://m-vector.com/upload/cab_kz_ru.pdf (дата обращения: 13.11.2015).
9. Насимова Г.О. Основные факторы и причины возникновения конфликтов в Казахстане // Человек. Сообщество. Управление. 2009. № 1.
10. Сатпаев Д. Указ. соч.
11. Там же. С. 6.
12. Индекс восприятия коррупции [Электронный ресурс]. URL: http://www.transparency.org.ru/indeks-vospriiatiia-kor-ruptcii/blog (дата обращения: 13.11.2015).
13. Ровдо В. Сравнительная политология : учеб. пособие : в 3 ч. Ч. 3. Вильнюс, 2009.
14. Там же. С. 128.
15. Там же. С. 130.
16. Коктыш К.Е. Трансформация политического режима в Республике Беларусь, 1990-1999. М., 2000.
17. Негативная динамика доверия институтам [Электронный ресурс]. URL: http://www.iiseps.org/?p=1489 (дата обращения: 13.11.2015).
18. Там же.
19. Там же.
20. Котляров И.В. Симулякры политического // Беларуская думка. 2014. № 1.
21. Ровдо В. Указ. соч. С. 193.
22. Хамутовская С.В. Политическая обстановка в Республике Беларусь: оценка общественного мнения // Иппокрена. 2011. № 1-2.
23. Там же.
24. Беларусь. Сценарии реформ / редкол. Р. Вайниене [и др.]. Варшава, 2004.
25. Индекс восприятия коррупции.
