CC BY
0УДК: 94(47)»17»
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-5-87-91
Дата поступления (Submitted) 10.04.2024
Дата принятия к печати (Accepted) 28.04.2024
Практическое применение законодательных норм в русских городах: на примере конфликта в Ржевском магистрате
середины XVIII в.
ДИНА ВАДИМОВНА ГУЩИНА
аспирант кафедры истории России до начала XIX века Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова 119192, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4
e-mail: totedo@rambler.ru
Аннотация. В статье рассмотрен конфликт, возникший в ходе выборов в 1748-1761 гг. в Ржевский магистрат между «правоверными» посадскими людьми и старообрядцами. В результате его анализа прослежена практика реального воплощения законодательных норм в избирательный процесс в русских городах в середине XVIII в., а также факторы, влияющие на этот процесс. Попытка ржевских старообрядцев ввести в состав магистрата «агентов своего влияния» вызвала отпор со стороны другой внутрипосадской группы, вследствие чего разгорелся выборный конфликт. Ржевскими «правоверными» купцами был также поднят вопрос о том, имеют ли право старообрядцы участвовать в мирском совете. При этом Главный магистрат не торопился разрешить конфликт и дать уточняющие разъяснения по поводу того, как должны быть применены законодательные установления в данном случае, поскольку в столкновении не были затронуты финансовые интересы этого учреждения. Это, однако, не остановило ржевских «правоверных» купцов, которые собственными силами вовлекли в конфликт еще три учреждения: Раскольничью кантору правительствующего Сената, Соляную кантору, консисторию архиепископа тверского и кашинского Митрофана. Это ключевым образом изменило ход конфликта. Тем не менее, Главный магистрат дал лишь ситуативные указания о том, как следует разрешить вопрос о применении законов, уклонившись от каких-либо окончательных выводов. На примере выборного конфликта в Ржеве можно проследить, как на реализацию законодательных норм влияют столкновения разных государственных интересов и разных ведомств. При этом одну из ключевых ролей в процессе воплощения законов в данном случае сыграли посадские жители: они проявили не только неожиданную активность, но и знание законодательства и понимание, интересы каких учреждений задеты в данном конфликте и как их можно вовлечь в противостояние.
Ключевые слова: право, городской магистрат, Главный магистрат, выборное городское управление, Ржев, старообрядцы
Practical application of legislative norms in Russian cities: using the example of the conflict in the Rzhev magistrate in the mid-18th century
DINA VADIMOVNA GUSHCHINA
postgraduate student of the Department of History of Russia before the beginning of the 19th century Moscow State University named after. M.V. Lomonosov 119192, Moscow, Lomonosovsky prospect, 27, building 4
e-mail: totedo@rambler.ru
Abstract. The article examines the conflict that arose during the elections in 1748-1761. in the Rzhev magistrate between the "true believers" of the townspeople and the Old Believers. As a result of his analysis, the practice of the actual implementation of legislative norms in the electoral process in Russian cities in the mid-18th century, as well as the factors influencing this process, was traced. The attempt of the Rzhev Old Believers to introduce "agents of their influence" into the magistrate caused resistance from another in-tra-posad group, as a result of which an election conflict flared up. The Rzhev "faithful" merchants also raised the question of whether the Old Believers had the right to participate in the secular council. At the same time, the Chief Magistrate was in no hurry to resolve the conflict and give clarifying explanations about how the
legislative provisions should be applied in this case, since the financial interests of this institution were not affected in the conflict. This, however, did not stop the Rzhev "faithful" merchants, who on their own brought three more institutions into the conflict: the Raskolnik Cantor of the government Senate, the Salt Cantor, and the consistory of the Archbishop of Tver and Kashin Mitrofan. This changed the course of the conflict in a key way. However, the Chief Magistrate gave only ad hoc directions on how the issue of application of the laws should be resolved, avoiding any definitive conclusions. Using the example of the electoral conflict in Rzhev, one can see how the implementation of legislative norms is influenced by clashes of different state interests and different departments. At the same time, one of the key roles in the process of implementing the laws in this case was played by the townspeople: they showed not only unexpected activity, but also knowledge of the legislation and understanding of the interests of which institutions are affected in this conflict and how they can be involved in the confrontation.
Keywords: law, city magistrate, Chief Magistrate, elected city government, Rzhev, Old Believers
Законодательство России в XVIII в. переживало период активного развития, разделения сфер правового регулирования, постепенной формализации многих процессов [1, с. 50]. В ходе этого развития проявлялись противоречия внутри разных сфер жизни общества, столкновения между отдельными структурами власти и разными социальными группами. Эти конфликты подчас определяли то, как именно воплощалась в жизнь та или иная правовая норма. В данном исследовании выделяются факторы, влиявшие на воплощение законодательных норм на практике. В качестве примера будет рассмотрен конфликт, возникший во время выборов в Ржевский магистрат в 1746-1761 гг. между старообрядцами и «правоверными» купцами. В ходе столкновения возник вопрос о том, имеют ли право записанные в раскол купцы участвовать в выборах и присутствовать на мирском совете.
Изучение процесса претворения в жизнь законодательных норм на примере деятельности учреждений городского управления целесообразно, поскольку города играли значительную роль в истории России как экономические и культурные центры, связывавшие воедино всю общественную систему. Эта роль определяла сосуществование и столкновение интересов разных ведомств и социальных групп в правовом поле русских городов.
Магистраты стали вершиной преобразований трех первых четвертей века в сфере городского управления. Они были наделены широкими судебными полномочиями как в гражданских, так и в уголовных делах. Ключевой для центральной власти была фискальная функция этих учреждений: они несли ответственность перед казной за многочисленные сборы в городах [2, 3]. Кроме того, магистраты решали ряд важных для посада вопросов, таких, как военный постой, распределение подрядов и др. Важным было и то, что эти учреждения были подчинены непосредственно Главному магистрату, и не подчинялись местной администрации, на произвол которой регулярно жаловалось купечество. Магистраты комплектовались выборными из посадской среды, причем законодатель желал видеть на этих должностях финансово обеспеченных и грамотных представителей купечества. Это объяснялось большой
финансовой ответственностью магистратских чинов: если по вине служителя страдали финансовые интересы государства, то ему приходилось расплачиваться за это собственным имуществом. Если же этого имущества не хватало, то ответственность ложилась и на выборщиков, выдвинувших этого посадского в магистратскую службу. Именно поэтому выборы предписывалось проводить «первых мирских людей призвав» [4].
Выборная процедура, которая определяла комплектование учреждений городского управления, формализовалась на протяжении всего XVIII в. и к середине столетия стала куда более определенной и нормированной, чем в начале века. Тем не менее, она учитывала далеко не все вопросы, которые возникали во время голосования.
В первой половине XVIII в. происходят существенные изменения во взаимоотношениях государственной власти и старообрядцев. С одной стороны, в петровскую эпоху политика в отношении этой социальной группы несколько смягчилась: в 1716-1718 гг. произошла фактическая легализация раскольников. При этом, однако, ряд законодательных норм запрещал избирать старообрядцев в любые должности, связанные с властными полномочиями. В частности, указ от 4 июня 1724 г. гласит: «раскольщикам <...> ни у каких дел начальниками не быть, а быть токмо в подчиненных, також и в свидетельство нигде их не принимать» [5]. Религиозное «разномыслие» старообрядцев воспринималось государственной властью как проявление непокорности [6, с. 26-27].
При этом записанные «в раскол» купцы должны были платить вдвое больше обычного подушного оклада. Таким образом, Петр I подчинил карательные меры в отношении старообрядцев целям «государственного интереса» и экономической выгоды [7, с. 177]. Примечательно также, что преследование тайных раскольников, по замечанию С.А. Зеньковского, носило характер борьбы с недоимками [8, с. 438].
В 1732 г. налоговая политика в отношении записанных «в раскол» ужесточилась: их подати стали исчисляться исходя из величины их гильдейских окладов, что вело к заметному увеличе-
нию платежей для этой части населения.
Помимо этого, купцы-старообрядцы были устранены на законодательном уровне от государственных подрядов и откупов [7, с. 170-171], которые приносили существенную прибыль «правоверному» купечеству.
В 1740-х гг. центральная власть проводила достаточно жесткую политику по отношению к старообрядцам. В частности, организовывались поиски «лжеучителей раскольнического злоче-стия», которые сопровождались арестами, а подчас избиениями и грабежами со стороны исполнителей [9, Л. 89].
При этом, как свидетельствуют данные, приведенные Н.В. Козловой, доля записанных в раскол лиц мужского пола от всех положенных в гильдейский оклад в Ржеве была выше по сравнению с другими русскими городами и составляла в середине 1740-х гг. 16,9 %. Кроме того, ржевские старообрядцы вели достаточно успешную торговую деятельность, о чем свидетельствуют их высокие подушные платежи [10, с. 160-164].
С учетом всего вышесказанного неудивительно, что достаточно крупная и финансово состоятельная внутрипосадская группа, которую составляли ржевские старообрядцы, стремилась ввести в состав своих представителей. Эти магистратские служители могли законными, а подчас и незаконными способами минимизировать жесткость государственной политики.
Именно это и произошло, когда в 1746 г. в должность бургомистра Ржевского магистрата был выбран сын записного раскольника Василий Анисимов сын Чюпятов. В марте 1748 г. в Главный магистрат поступило челобитье: ржевские «правоверные» купцы сообщали, что Чюпятов выбран в должность записными раскольниками, которые сделали это для собственной защиты и «своей партикулярия польз», а не для гражданского управления [9, Л. 40-42]. В адрес бургомистра звучали обвинения в неправильной раскладке окладов для старообрядцев и распределении в их пользу подрядов на поставку соли. Но главным аргументом челобитчиков против Чюпятова стали подозрения, «не имеет ли раскола». Такие подозрения у «правоверных» купцов возникли по тому, что бургомистр «жительство имеет вобще с отцом своим с раскольником Анисимом Чюпя-товым в одном доме» и «все ево Чюпятова родственники записные раскольники и всегдашнее между собою имеют содействие и совет и общие торги» [9, Л. 41].
Между двумя внутрипосадскими группами разгорелась борьба, вылившаяся в написание многочисленных доношений и челобитий в Главный магистрат. В этих документах звучали перекрестные обвинения в незаконных попытках повлиять на исход выборов и других нарушениях. В частности, «правоверные» купцы утверждали, что их противники собирают подписи насильно: якобы, ратман Иван Самуилов «в присутствен-
ном месте принуждал усильно (ржевского купца Михайлу Степанова - примечание Д.Г) чтоб он к тому выбору подписался», тот, опасаясь штрафа за согласие с раскольниками, отговаривался, «за что по приказу ратмана Самуилова он раздеван, чтобы бить батожьем, однако к выбору Глушков не подписался, почему не без сомнения, что и другие рукоприкладчики подписывались из страха» [9, Л. 279]. Внутрипосадская группа, избравшая Чюпятова, в ответ доносила на своих противников, что их выбор был подписан их ближайшими родственниками, а при голосовании также применялось насилие: один из представителей «правоверных» посадских «первостатейного купца Федора Берстенева взяв за волосы таскал и бил по щекам немилостиво незнаемо за что» [9, Л. 47 об]. В ходе этого конфликта в Главный магистрат поступило доношение о том, что «при сборе раскольников Чюпятовых и правоверных купцов между ними чинятся немалые споры», поскольку «правоверные» купцы считают, что с раскольниками вообще совета быть не должно. Чюпятовы, в свою очередь, «правоверных порицают и хотят в совете иметь первенство». В связи с этим доносители ставили вопрос: «допущать ли раскольников на общий совет с правоверными», и отмечали, что «о том, нужно ли раскольникам с правоверными вместе иметь совет, указов нет» [9, Л. 50].
Изначально Главный магистрат был не склонен что-либо менять в составе Ржевского магистрата. Бургомистра Чюпятова указано было оставить в должности. Главный магистрат аргументировал это тем, что Василия Чюпятова выбрали 60 ржевских купцов, «и показано, что он человек доброй пожиточной и первостатейный и по все годы исповедывается а не раскольник» [9, Л. 76]. Вопрос ржевских купцов о недопущении старообрядцев на мирской совет был проигнорирован. Центральное учреждение распорядилось, однако, составить и прислать ведомость о том, сколько в Ржеве записных раскольников и кто из них какую подать платит. Это требование Главного магистрата, впрочем, выполнено не было. Ржевский магистрат доносил, что «ведомость по раскольникам сделать нельзя, потому что они многие оскудели, да к тому ж с ними в одних домах живут правоверные их дети и братья в общем окладе» [9, Л. 79].
Получив отказ, противники Чюпятова не собирались сдаваться. Не видя отклика от Главного магистрата, они вовлекли в борьбу другие ведомства, интересы которых так или иначе были затронуты в этом конфликте: Раскольническую кантору правительствующего Сената, Соляную кантору, а также консисторию архиепископа Тверского и Кашинского Митрофана. Консистория архиепископа Митрофана занималась искоренением «раскольнического злочестия» и поиском «раскольнических лжеучителей» во Ржеве, чему некоторые члены Ржевского магистрата,
включая бургомистра Чюпятова, заметно препятствовали. В частности, при попытке поймать раскольников, скрывающихся в домах ржевских посадских жителей, команда посланного для этого майора Нехорошева столкнулась с яростным отпором со стороны ржевского купечества. Более двухсот человек «с дубьем и кольем пришли <...> с крайним озорничеством и наглостию, бранили и ругали ево, Нехорошева <...> всячески и кричали собранным своим людем, объявляя вышеозначенного раскольника бургомистра Чюпя-това приказ, чтоб ево, Нехорошева, и команду ево <...> били до смерти» [9, Л. 105].
Не меньший интерес проявила и Раскольническая кантора правительствующего Сената. Деньги, дополнительно собираемые со старообрядцев, начиная с 1726 г. поступали в Раскольническую кантору [6, с. 31], поэтому неверное распределение магистратскими служителями раскольнических платежей напрямую задевало финансовые интересы этого учреждения.
Соляная кантора также была вовлечена в конфликт, поскольку Василия Чюпятова обвиняли в неправедном распределении подрядов на поставку соли, в отношении чего было начато расследование.
Теперь в Главный магистрат поступали не только доношения и челобитья от ржевских посадских жителей, но и многочисленные про-мемории от указанных ведомств. Консистория архиепископа требовала скорейшей отставки Чюпятова и наложения на него, и всех его «сообщников» штрафа. [9, Л. 110-110 об.]. Раскольническая и Соляная канторы также единодушно требовали скорейшего отрешения бургомистра «за непорядочные ево поступки» [9, Л. 114, Л. 251 об.].
В такой ситуации Главному магистрату пришлось проявить куда больше внимания к вопросу об отстранении Василия Чюпятова от должности бургомистра, а также о том, имеют ли право старообрядцы участвовать в «общем совете».
Изначальное нежелание что-либо менять со стороны центрального учреждения объясняется тем, что Главный магистрат в данном случае представлял фискальные интересы центральной власти в отношении всей посадской общины -для этого ведомства решающее значение имело то, что посадские жители исправно платили положенные на них оклады и платежи. Как уже было отмечено, неверное распределение магистратскими служителями раскольнических платежей вредило прежде всего финансовым интересам Раскольнической канторы, а не Главного магистрата. Именно поэтому Главный магистрат первоначально уделил столь мало внимания доно-шениям ржевских «правоверных» купцов. Таким образом, речь в данном случае шла не только о столкновении фискальных интересов государственной власти с ее нежеланием возводить на административные должности «ненадежных»
членов общества, потенциальных бунтовщиков. В данном эпизоде произошло также столкновение финансовых интересов двух разных ведомств: Главного магистрата и Раскольнической канторы. Требования последней, при этом, были поддержаны и консисторией архиепископа тверского и кашинского Митрофана.
Главный магистрат не смог противостоять сразу трем учреждениям, и вскоре бургомистр Чюпятов был отставлен от должности. Поводом к тому послужили его очные ставки со священниками, у которых он вместе с семьей должен был исповедоваться и причащаться (чего Василий Чюпятов не делал). Еще одной причиной отставки Главный магистрат указал «показанные в про-мемориях обстоятельства» [9, Л. 251 об.].
Кроме того, под давлением других учреждений Главный магистрат проявил запоздалый интерес и к составу выборщиков, выдвинувших Василия Чюпятова. В Ржевский магистрат поступил указ выяснить, были ли среди выборщиков старообрядцы для положения на них штрафа [9, Л. 218].
Отставка бургомистра Чюпятова, впрочем, не привела к разрешению конфликта: ржевские старообрядцы продолжили борьбу за проведение в магистрат единоверов. Теперь в этой роли выступали выбранные в ратманы Клим Немилов и Маркел Видонов. Таким образом, вопрос о правомерности участия этой посадской группы в выборах не терял свою остроту.
Интересны аргументы, которые выдвигали противоборствующие внутрипосадские группы. «Правоверные» купцы, выступавшие против участия старообрядцев в совете, ссылались на Духовный регламент [11] и указ от 4 июня 1724 г., запрещавшие принимать свидетельства от раскольников и допускать их до каких бы то ни было властных должностей. Кроме того, челобитчики указывали на то, что «раскольники при подписании называют себя купцами и тем закрываются».
Их противники, в ответ на обвинения представили ведомость, в которой были перечислены все лица, избравшие Клима Немилова в бургомистры, с указанием оклада, который они платят. В этом списке среди более сотни человек открыто были указаны 16 купцов, записавшихся в «раскол». Главным аргументом этой группы посадских было то, что и сам Немилов, и его выборщики представляют финансово обеспеченную часть посада, в отличие от их противников (те же аргументы приводились прежде и в отношении Василия Чюпятова). Кроме того, представители этой группы, как и прежде, отмечали, что «о том чтоб их (раскольников - примечание Д.Г) на мирской совет не призывать, указов не было».
В указе от 16 декабря 1754 г. Главный магистрат распорядился для очередных выборов в магистратские чины созвать правоверных первостатейных купцов. Таким образом, решением Главного магистрата ржевские старообрядцы были устранены от выборов. Это не означало разреше-
ния затяжного внутрипосадского выборного конфликта, однако это можно было считать ответом «сверху» на вопрос о том, могут ли старообрядцы принимать участие в выборном процессе. Впрочем, проконтролировать выполнение этого установления на практике Главному магистрату было весьма непросто, особенно учитывая то, что это учреждение даже не располагало точными данными о том, кто из ржевских посадских жителей действительно принадлежит к расколу.
Этот эпизод ржевских выборов интересен с нескольких точек зрения. Весьма примечательна в нем роль самих посадских жителей. Именно они поставили вопрос об уточнении законодательной нормы, а после проявили немалое упорство и изобретательность для того, чтобы получить на этот вопрос ответ. Более, того, посадские жители знали, интересы каких ведомств затронуты в этом конфликте и сумели добиться их активного вмешательства. Главный магистрат, в свою очередь, не слишком активно занимался уточнением норм, поскольку некоторая их неясность позволяла этому учреждению проявлять гибкость и решать вопросы и конфликты в разных городах, исходя из конкретных условий. Примечатель-
Литература и источники
но, что Главный магистрат так и не дал прямого ответа на вопрос о том, могут ли старообрядцы участвовать в мирском совете, ограничившись лишь указом не допускать их на конкретный выборный сход. Можно сказать, что в этой ситуации ржевские купцы оказались, по иронии судьбы, большими поборниками «регулярства», нежели управлявшее ими центральное учреждение. И уж, конечно, посадских жителей Ржева никак нельзя назвать пассивной стороной в процессе воплощения законодательных норм в жизнь - их активное участие существенно влияло на то, как именно эти нормы применялись на практике.
В данном эпизоде переплелись государственные интересы и финансовая ответственность разных ведомств, однако их столкновение во многом было инициировано «снизу». На примере конфликта в Ржевском магистрате можно утверждать, что воплощение законодательных норм зависело от сложного комплекса факторов, причем подчас одну из ключевых ролей могли играть не сами ведомства, а подвластное им население, которое задавало вопрос о законодательных нормах, боролось за свои интересы и даже раздувало конфликты между разными ведомствами.
1. Минникес И.В. Выборы в Российском государстве в XVIII в. Историко-правовое исследование. Иркутск: Изд-во Института законодательства и правовой информации, 2006.
2. Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. Т. I. СПб.: тип. П.П. Меркульева, 1875.
3. Кизеветтер А.А. Посадская община в России XVIII ст. М.: Унив. тип., 1903.
4. ПСЗ. Т. VII. №. 3708.
5. ПСЗ. Т. VII. № 4526.
6. Кауркин Р.В., Титков Е.П., Савенкова С.Р., Морохин А.В. Русское старообрядчество: светское и церковное законодательство XVII-XVIII вв. Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского государственного педагогического университета (НГПУ), 2008.
7. Козлова Н.В. Законодательство о расколе и практика его реализации в городской среде во второй четверти XVIII в. // Русский город XVIII века. Исследования разных лет. СПб.: Алетейя, 2023.
8. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: в 2-х томах. Т. 2. Духовные движения XVII-XIX веков. М.: Институт ДИ-ДИК, 2016.
9. РГАДА. Ф. 291. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1498.
10. Козлова Н.В. Купцы-старообрядцы в городах Европейской России в середине XVIII в. // Русский город XVIII века. Исследования разных лет. СПб.: Алетейя, 2023.
11.ПСЗ. Т. VI. № 3718.
References
1. Minnikes I.V. Vybory v Rossiiskom gosudarstve vXVIII v. Istoriko-pravovoe issledovanie [Elections in the Russian state in the 18th century. Historical and legal research]. Irkutsk: Instituta zakonodatel'stva i pravovoi informatsii Publ., 2006.
2. Dityatin I.I. Ustroistvo i upravleniegorodovRossii [Structure and management of Russian cities]. T. I. Saint Petersburg: tip. P.P. Merkul'eva, 1875.
3. Kizevetter A.A. Posadskaya obshchina v Rossii XVIII st. [Posad community in Russia, XVIII century] Moscow: Univ. tip., 1903.
4. PSZ. T. VII. №. 3708.
5. PSZ. T. VII. № 4526.
6. Kaurkin R.V., Titkov E.P., Savenkova S.R., Morokhin A.V. Russkoe staroobryadchestvo: svetskoe i tserkovnoe zakono-datel'stvo XVII-XVIII vv. [Russian Old Believers: secular and ecclesiastical legislation of the 17th-18th centuries] Nizhnii Novgorod: Nizhegorodskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta Publ. (NGPU), 2008.
7. Kozlova N.V. Zakonodatel'stvo o raskole ipraktika ego realizatsii vgorodskoi srede vo vtoroi chetvertiXVIII v. [Legislation on schism and the practice of its implementation in the urban environment in the second quarter of the 18th century.] // Russkii gorodXVIII veka. Issledovaniya raznykh let [Russian city of the 18th century. Research from different years]. Saint Petersburg: Aleteiya, 2023.
8. Zen'kovskii S.A. Russkoe staroobryadchestvo: v 2-kh tomakh T. 2. Dukhovnye dvizheniya XVII-XIX vekov [Russian Old Believers. Vol. 2. Spiritual movements of the 17th-19th centuries]. Moscow: Institut DI-DIK, 2016.
9. RGADA. F. 291. Op. 1. Ch. 1. D. 1498.
10. Kozlova N.V. Kuptsy-staroobryadtsy v gorodakh Evropeiskoi Rossii v seredine XVIII v. [Merchants-Old Believers in the cities of European Russia in the middle of the 18th century] // Russkii gorod XVIII veka. Issledovaniya raznykh let [Russian city of the 18th century. Research from different years]. Saint Petersburg: Aleteiya, 2023.
11.PSZ. T. VI. No. 3718.
© «Клио», 2024 © Гущина Д.В., 2024
