17дАвыдов в. н.
Прагматическое использование инфраструктуры и техники коренными жителями Крайнего Севера: технологии освоения пространства и сохранения энергии1
DAVYDOV V. N.
Pragmatic use of infrastructure and technology by the indigenous people of the Far North: technologies of space appropriation and energy preservation
Сведения об авторе:
Давыдов Владимир Николаевич, кандидат социологических наук, PhD in Anthropology, ведущий научный сотрудник, заведующий отделом этнографии Сибири Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (Санкт-Петербург) davydov.kunstkamera@gmail.com Author:
Davydov Vladimir Nikolaevich, candidate of social sciences, PhD in anthropology, leading research fellow, head of siberian Ethnography department, Peter the Great Museum of anthropology and Ethnography (Kunstkamera), Russian academy of sciences (saint-Petersburg) davydov.kunstkamera@gmail.com
Аннотация
В статье на полевых материалах, собранных на Чукотке и Таймыре, рассматриваются практики использования коренными жителями инфраструктуры, созданной в рамках проектов индустриального развития. На сегодняшний день применение техники и инфраструктуры стало неотъемлемой частью технологий освоения пространства охотниками и оленеводами Арктики. Логика использования антропогенного ландшафта коренными жителями с целью рационального
1 Работа выполнена за счёт гранта Российского научного фонда (проект № 18-18-00309).
потребления имеющихся ресурсов и экономии энергии имеет много сходств со стратегиями освоения природного ландшафта. В данном контексте граница между этими типами ландшафтов является размытой. Abstract
This article is based on field research materials gathered in Chukotka and Taimyr. It will elaborate on the practices of use of infrastructure, created in the context of industrial development projects, by the indigenous people. Nowadays the use of technology and infrastructure has become an integral part of spatial appropriation technologies by hunters and reindeer herders of the Arctic. The logic of the anthropogenic landscape utilization by the indigenous people in order to use available resources rationally and to save energy has many similarities with their use of natural landscape. In this context, the boundary between these types of landscapes is blurred.
Ключевые слова:
распределение и использование энергии, освоение ландшафта, использование пространства, инновации, стратегии адаптации, коренные малочисленные народы Севера, охотники, оленеводы. Keywords:
distribution and use of energy, appropriation of the landscape, use of space, innovations, adaptation strategies, small-numbered indigenous peoples of the North, hunters, reindeer herders.
В данной статье на примере Чукотки и Таймыра рассматриваются практики использования инфраструктуры и техники коренными жителями Арктики. В северных регионах остаётся актуальной проблема поиска новых источников энергии. Несмотря на большой интерес исследователей в целом к энергетике Арктики, тема исследования использования ресурсов в повседневных практиках остаётся малоизученной. Исторически в условиях Российского Севера были выработаны определённые энергетические режимы (т. е. способы получения энергии и эксплуатации ресурсов), которые базировались на способах рационального природопользования, основанного на сочетании множественных источников энергии, получаемых в рамках различных видов деятельности, а также обмена. Опираясь на определённые технологии аккумуляции энергии и использование различных источников энергии, жители Арктики и Сибири сумели освоить огромные по протяжённости территории.
В рамках изучения выработанных ими технологий освоения пространства акцент следует делать не на отдельных источниках энергии,
а на различных связях и отношениях между ними. Современные экономические практики оказывают сильное влияние на сложившиеся энергетические режимы, а также трансформируют социальные институты. В научной литературе коренные жители часто рассматривались как жертвы энергетических режимов, навязанных государством и добывающей промышленностью, но это создавало несколько упрощенную картину энергетических процессов. Во многих местах они активно использовали созданную инфраструктуру и технику, завезённую в рамках проектов индустриального развития.
В 1970-е гг. происходило освоение тяжёлой техники (вездеходы и бульдозеры) оленеводами Чукотки, в их быт входят новые средства передвижения - снегоходы «Буран». В это же время оленеводы начинают использовать снегоходы на Таймыре. Оленеводы Чукотки и Таймыра в последние годы стали использовать квадроциклы. В пятой бригаде в Амгуэме они нередко выезжают на квадроцикле на дежурство в стадо. Наряду с техникой оленеводы Чукотки и Таймыра продолжают пользоваться оленным транспортом (рис. 1). При этом нарты модифицируются, для их изготовления используются новые материалы и технологии (сварка), они приспосабливаются к перевозке людей и грузов с помощью снегоходов (рис. 2). Нарты для них делают более широкими, увеличив грузоподъёмность.
Переход к рыночной экономике оказал сильное воздействие на повседневные практики местного населения северных регионов и существенно изменил способы получения и использования ресурсов. Освоение источников энергии в Арктике и Сибири всегда происходило в рамках социально-экономических трансформаций в контексте относительной автономности местного населения. Жители отдалённых от центра северных территорий, живя и работая в условиях значительной удалённости от мест распределения ресурсов, выработали навыки автономного существования в тундре и тайге.
Отличительная особенность использования пространства коренными жителями Арктики - наличие технологий автономного существования определённые отрезки времени без дополнительного снабжения продуктами питания, инструментами, одеждой и топливом. Совместные перемещения людей и домашних животных (оленей, собак) давали возможность поддерживать высокую степень автономности в экономике, движении и коммуникации1.
1 Головнёв А. В. Арктическая мобильность: технологии и стратегии // Северо-восточный гуманитарный вестник. 2015. № 4 (13). С. 9.
рис. 1. верхом на олене. оленеводческая бригада посёлка Попигай, долгано-ненецкий муниципальный район, Красноярский край, август 2017 г. Фото автора
рис. 2. Снегоход с нартами. оленеводческая бригада № 1, Амгуэмская тундра, Иультинский район, Чукотский автономный округ, февраль 2018 г. Фото автора
Жители северных регионов выработали навыки самостоятельного изготовления орудий труда, одежды и средств передвижения, а также их оперативного ремонта. Ими были освоены способы экономичного использования ресурсов. При этом местное население научилось комбинировать различные источники энергии, которые включали не только природные объекты и явления, но и инфраструктуру, созданную государством и добывающими компаниями, что помогало преодолевать риски нехватки ресурсов.
На Севере важно не только добыть энергию, но и уметь сохранить её. Существенную роль в этом играли навыки - умение использовать различные источники энергии в их сочетании. Традиционно коренными народами Севера и русскими старожилами Сибири создавались разнообразная экипировка, одежда, инструменты, приспособления и жилища, которые позволяли более рационально использовать имеющиеся ресурсы в условиях низких температур и крайней отдалённости от точек распределения привозных товаров. Сочетание различных видов деятельности позволяет жителям северных регионов обеспечивать себя ресурсами в условиях крайней удалённости от центров. Здесь большую роль играют как экономические, так и социальные практики - обмен, кооперация, мобильность и интенсивное использование разных типов ландшафтов.
Применение техники и использование инфраструктуры на сегодняшний день стало неотъемлемой частью технологий освоения пространства охотниками и оленеводами Арктики. Инфраструктура оказала существенное влияние на их мобильность, предоставив новые возможности перемещений и обмена, интенсифицируя передвижения в определённых местах и меняя маршруты кочевания. В рамках советской идеологии инфраструктура и техника репрезентировались как своеобразный «дар», являющийся достижением политического режима1, который позволял сделать жизнь коренных жителей более современной, благоустроенной и мобильной. Основываясь на идее модернизации и необходимости замены «устаревшего», административный дискурс помещал инфраструктуру и технику в контекст определённого временного режима, репрезентируя его как более современный по отношению к традиционным технологиям перемещения, что создавало соответствующие образы этнографической реальности с различными параллельно существующими образами времени, а также приводило к разделению инфраструктуры и окружающего
1 Ssorin-Chaikov N. V. The Social Life of the State in Subarctic Siberia. Stanford, 2003.
ландшафта1. Это привело к противопоставлению антропогенного и природного ландшафта, посёлков и тундры, а также «современного» и «традиционного»2.
В этнографии много внимания уделялось описанию практик освоения природного ландшафта традиционными способами, что, в свою очередь, создавало образ аутентичности исследуемых групп. Сложившиеся модели природопользования противопоставлялись инновациям, которые стали использоваться местными жителями, произведя «революции» и сильно изменив их способы освоения пространства. Например, использование снегохода3, мобильного телефона4 и GPS-навигаторов рассматривалось в контексте противопоставления традиций и инноваций, а также связанных с ними позитивных и негативных последствий для местного сообщества.
Естественно-научный подход рассматривал антропогенный ландшафт как резко контрастирующий с природным ландшафтом. В его рамках получило распространение узкое определение антропогенного ландшафта, где он понимался как целенаправленно созданный и сильно изменённый человеком ландшафт, включающий городские поселения и природно-производственные комплексы5. Тем не менее следы прямого или косвенного антропогенного воздействия содержит большинство ландшафтов. В этом контексте сложно провести чёткую границу между антропогенным и природным ландшафтом. При этом созданные человеком объекты также испытывают воздействие природных явлений, намеренно видоизменяются людьми, приспосабливаются ими для текущих хозяйственных нужд.
Сильно меняют ландшафт технические инновации, новые средства передвижения, а также добыча полезных ископаемых. Соответственно, изменение ландшафта происходит под воздействием практически любой хозяйственной деятельности человека. Определённые изменения
1 Ssorin-Chaikov N. V. Two Lenins: A Brief Anthropology of Time. Chicago, 2017.
2 Давыдов В. Н. Мобильность как рефлексивный и креативный процесс: использование инфраструктуры эвенками Восточной Сибири // Уральский исторический вестник. 2018. № 3 (60). С. 25.
3 Pelto P. J. The Snowmobile Revolution: Technology and Social Change in the Arctic. Menlo Park. 1973.
4 Stammler F. Mobile Phone Revolution in the Tundra? Technological Change among Russian Reindeer Nomads, in Generation P in the Tundra // Folklore. 2009. Vol. 41. P. 47-78; Stammler F. Narratives of Adaptation and Innovation: Ways of Being Mobile and Mobile Technologies among Reindeer Nomads in the Russian Arctic // Nomadic and Indigenous Spaces: Productions and Cognitions / Ed. by ed. J. Miggelbrink, J. O. Habeck, N. Mazzullo and P. Koch. Burlington. 2013. P. 221-245.
5 Реймерс Н. Ф., Яблоков А. В. Словарь терминов и понятий, связанных с охраной живой природы. М., 1982. С. 68.
можно проследить на примере оленеводства: на Таймыре в местах, где в конце лета на несколько дней устанавливается кораль для обработки стада, растительность может восстанавливаться много лет.
Логика использования антропогенного ландшафта представителями коренных народов имеет много сходств со стратегиями освоения природного ландшафта. В данном контексте граница между данными типами ландшафтов является размытой. В постперестроечный период для отдалённых от центров северных поселков стала актуальной проблема дефицита строительных материалов, инструментов и деталей для ремонта техники. Участки заброшенного вооружёнными силами и предприятиями добывающей промышленности антропогенного ландшафта превратились в источники и хранилища строительных материалов, которые активно использовались местными жителями. Они нередко конструировали жилища, хозяйственные постройки, орудия труда и средства передвижения с применением подручных средств и материалов, которые собирали на заброшенных объектах.
Способы освоения пространства жителями Севера следует анализировать с точки зрения стратегии сохранения энергии, минимизации её потребления в условиях длительной автономности от внешнего снабжения, что создавало для них необходимость выработки определённых кочевых технологий1, позволяющих оперативно изменять место своего нахождения в пространстве, перемещаясь вместе с животными и вещами на сравнительно большие расстояния и интенсивно осваивать места текущих стоянок.
Несмотря на инновации, важную роль для оленеводов и охотников Арктики и Сибири продолжают играть сделанные самостоятельно инструменты, а также старые и хорошо апробированные технологии их изготовления2, но с применением новых материалов. Для северных кочевников характерна стратегия минимализма в имуществе и потреблении ресурсов3. Это стратегия освоения территории при минимальных затратах энергии. Использование инфраструктуры также связано
1 Головнёв А. В. Кочевники Арктики: стратегии мобильности // Археология, этнография и антропология Евразии. 2016. № 44 (4). С. 131-140.
2 Брандишаускас Д. Старые технологии и современное изготовление таёжного снаряжения у эвенков Забайкалья // Известия Лаборатории древних технологий. 2017. Т. 13. № 3. С. 44-57.
3 См.: Головнёв А. В., Перевалова Е. В., Абрамов И. В., Куканов Д. А., Рогова А. С., Усенюк С. Г. Кочевники Арктики: текстово-визуальные миниатюры. Екатеринбург, 2015. С. 98; Симонова В. В. Этики тайги: эвенки Северного Байкала. Между позитивизмом и локальной стратегией минимума // Огонь, вода, ветер и камень в эвенкийских ландшафтах. Отношения человека и природы в Байкальской Сибири / Отв. ред. В. Н. Давыдов. СПб., 2016. С. 70-97.
с данной стратегией, поскольку её использование позволяет уменьшить потребление ресурсов в строительстве и практиках мобильности. Более того, в случае использования заброшенной инфраструктуры и техники постепенно происходит их утилизация, а отдельные части могут использоваться в качестве строительных материалов и топлива. Данная практика основана на стратегии вторичного использования имеющихся ресурсов. Она предполагает ремонт и модификацию старых вещей, придание им новой формы, а также использование их частей.
С целью минимизации затрат энергии на строительство и ремонт местные жители адаптируют и трансформируют то, что уже имеется в данный момент в наличии, конструируя новые постройки и изготавливая вещи из подручных средств. В результате техника, вещи и постройки приобретают новые формы, меняются их первоначальные функции. В этом смысле «заброшенная» государством и промышленными предприятиями инфраструктура не является полностью покинутой людьми, а используется местными жителями. Например, с виду заброшенная баржа используется вместо пристани в посёлке Сындас-ско в Красноярском крае и словно оживает, когда приплывает теплоход «Таймыр».
Источники энергии следует рассматривать как единую систему, состоящую из элементов, способных комбинироваться и замещаться в суровых природных условиях при освоении различных ландшафтов. Одни материалы и источники энергии при необходимости заменяются другими. Например, природное топливо может замещаться частями старых конструкций. В качестве дров местные жители используют не только плавник или кустарник (тальник), но и деревянные части построек, а также завезённых деревянных ящиков для товаров.
Большое значение для жителей Крайнего Севера имеет транспортная инфраструктура - дороги, мосты, насыпи, несмотря на их ограниченное количество. Жители поселка Амгуэма на Чукотке существенно сокращают время поездок, используя участки Иультинской трассы на пути к оленеводческим стоянкам. Наличие дорог, а также новых средств передвижения, позволяющих быстрее добраться до оленеводческих стоянок и пастбищ, делают маятниковые перемещения между посёлком и стоянками в тундре более интенсивными. Эти процессы оказали влияние на изменение способов кочевания. Например, возможность хранения вещей и продуктов в посёлках, наряду с наличием транспортных средств для реализации маятниковых перемещений, позволяет оленеводам обходиться меньшим количеством
перевозимых с собой грузов, что ведёт к уменьшению количества используемых в хозяйстве нарт. В некоторых оленеводческих бригадах на Чукотке перекочёвки сейчас осуществляются только с помощью техники. В целом происходит сокращение количества перекочёвок (аргишей) на Таймыре. Это можно проследить по дневникам, которые ведут оленеводы, отмечая места своих стоянок. Например, если одна из бригад посёлка Попигай в 2013 г. ко времени начала коральных работ сделала более 20 перекочёвок, то в 2016 г. - только 13. Кроме того, во многих регионах использование техники позволило оленеводам сократить численность бригад, заменяя постоянное окарауливание стад пастушеской вахтой1.
На рост количества маятниковых перемещений оказало влияние также появление новых средств передвижения - приобретая современные снегоходы «Ямаха» или «Полярис», охотники и оленеводы стали чаще посещать посёлки, а также оленеводческие стоянки. В зимнее время жители Таймыра ездят на снегоходах в расположенные на территории Республики Саха (Якутии) посёлки Юрюнг-Хая и Саскылах, чтобы приобрести товары, посетить родственников и зна-комых2.
Мобильность предполагает наличие интенсивно используемых мест, в которые местные жители периодически возвращаются3. Кочевой ландшафт можно рассматривать как включающий сеть пространственных центров, каждый из которых может служить точкой отсчё-та4. Подобные логистические центры нередко возникают в местах, где есть постройки и инфраструктура. Использование инфраструктуры позволяет сократить энергозатраты при перемещениях.
Примерами заброшенных посёлков, инфраструктура которых использовалась жителями соседних поселков, являются Косистый на Таймыре, Иультин на Чукотке и др. На Таймыре жители до недавнего времени использовали машинное масло, оставленное в цистерне на территории посёлка Косистый. Местные жители нередко разбирают старые заброшенные здания для получения дров и строительных материалов. Например, летом 2015 г. жители посёлка Новорыбное
1 Головнёв А. В. и др. Указ. соч. 2015. С. 57.
2 Васильева В. В. Ориентирование в пространстве у долган таймырского побережья Северного Ледовитого океана // Уральский исторический вестник. 2018. № 3 (60). С. 31-39.
3 Davydov V. N. Temporality of Movements of Northern Baikal Reindeer Herders, Hunters and Fishermen // Journal of Ethnology and Folkloristics. 2012. Vol. 6. № 1. P. 27-48.
4 Hastrup K. The Nomadic Landscape: People in a Changing Arctic Environment // Geografisk Tidsskrift - Danish Journal of Geography. 2009. Vol. 109. № 2. P. 181-189.
буквально за несколько дней полностью разобрали здание старого магазина (рис. 3). В посёлке Попигай местные жители не раз использовали в качестве дров деревянные опоры мобильного кораля, оставляемого в посёлке. Источником деревянных деталей в этом посёлке несколько лет назад служило старое заброшенное здание сельского клуба.
Старые постройки и инфраструктура являются альтернативными источниками материалов. В отличие от таёжной зоны, в тундре сложнее найти материалы для строительства. Рыболовецкие и охотничьи точки возводятся из подручных средств. Конструируются они в основном охотниками и рыбаками, которые осваивают определённые участки, возвращаясь в одно и то же место из года в год. На Таймыре на точках оборудуются спальные места, туда обычно завозится электрогенератор, у многих охотников и рыбаков на точках есть телевизоры и проигрыватели видео.
Таким образом, местные жители пользуются как мобильными, так и стационарными конструкциями. На Таймыре получили распространение палатки и балки четырехугольной формы. На Чукотке палатка используется наряду с ярангой. В последнее время во многих районах происходит постепенная замена яранги меховыми и брезентовыми палатками1. По словам чукчей-оленеводов, в палатке гораздо теплее, чем в яранге. При этом покрытия и шесты палатки весят меньше, чем разобранная яранга. Кроме того, собирается палатка быстрее. При этом даже в рамках одного посёлка палатки различаются от бригады к бригаде. В некоторых из них сохраняется внутреннее разделение пространства, характерное для яранги: сохраняется меховой полог. Отапливается палатка с помощью солярогаза, работающего на керосине, а также печки-буржуйки.
Для более практичной организации перемещений жителям необходимо оборудовать места для хранения их техники и части вещей, которые не являются необходимыми в текущих перемещениях. Важную роль для местных жителей играют металлические контейнеры, обычно завозимые по навигации (рис. 4). Довольно часто сельские жители держат в соседних населённых пунктах контейнеры или сараи для хранения вещей и средств передвижения. Например, на Чукотке в селе Амгуэма сараи для хранения инструментов и снегоходов строят не только местные жители, но и жители соседних
1 Перевалова Е. В. Мобильное жилище чукчей-оленеводов: традиции и новации // Уральский исторический вестник. 2018. № 3 (60). С. 40-49.
посёлков - Ванкарема и Нутэпэльмена. Похожим образом жители посёлков Сындасско, Попигай и Новорыбное хранят вещи в сараях и контейнерах как в самих посёлках, так и в Хатанге.
Таким образом, в северных условиях сложились своеобразные универсальные модули освоения пространства. В настоящее время одним из них является металлический контейнер - типичная деталь арктического ландшафта, которую можно видеть практически повсеместно. В условиях Крайнего Севера это весьма практичное средство для хранения вещей. Контейнер используется рыбаками для хранения снастей и моторов. Жители Севера хранят в контейнерах продукты, а также меховые изделия, покрышки жилищ из брезента и меха. В Хатанге контейнер есть практически у каждого рыбака. В посёлке есть спрос на контейнеры, они охотно покупаются. Использование происходит по принципу обычного права, поскольку занятая ими территория обычно не оформлена в собственность.
Универсальным строительным материалом являются металлические бочки из-под топлива. Из них изготавливают тележки (рис. 5), коптильни для рыбы, печи, обшивают снятым с бочек металлом сараи. Используются пустые бочки как резервуары для воды и как ориентиры в тундре. В условиях ограниченного снабжения местные жители адаптировали для создания новых вещей и средств передвижения любые материалы, которые имеются под рукой, - доски, металлические листы, старые гвозди, колёса от детских колясок и тележек.
В рамках государственных программ для представителей коренных малочисленных народов на севере Красноярского края и на Чукотке были выделены дотации на строительство домов в посёлках. В результате в национальных сёлах Таймыра можно увидеть несколько пластов строительства - колхозные дома, а также новые, покрытые сайдингом современные дома на свайных фундаментах. На Чукотке во многих посёлках в начале 2000-х гг. были разобраны старые дома и построены новые коттеджи. В зависимости от площади помещений, местные жители чукотского села Амгуэма называют вновь построенные кварталы поселка «Шанхай» (небольшие дома) и «Рублёвка» (крупные дома с несколькими комнатами и просторными кухнями). Подобные названия автор встречал во многих регионах Сибири. В 2015-2016 гг. были построены дома для семей тундровиков в посёлках Новорыбное, Сындасско и Попигай на Таймыре. Почти повсеместно местные жители делают в подобных типовых домах дополнительные пристройки. Во многих новых коттеджах на Чукотке и на Таймыре жители самостоятельно пристраивают дополнительные сени
рис. 3. Местные жители разбирают здание магазина. Посёлок новорыбное, долгано-ненецкий муниципальный район, Красноярский край, август 2015 г. Фото автора
рис. 4. Металлические контейнеры. Село Амгуэма, Иультинский район, Чукотский автономный округ, январь 2018 г. Фото автора
рис. 5. тележка, корпус которой изготовлен из металлической бочки. Посёлок новорыбное, долгано-ненецкий муниципальный район, Красноярский край, август 2015 г. Фото автора
для лучшего сохранения тепла и хранения вещей. Довольно часто, несмотря на запреты властей, жители строят рядом с ними гаражи, сараи и теплицы. Недостаток свежих продуктов в посёлке Амгуэма они компенсируют с помощью выращенных в теплицах овощей, которые также расположены неподалёку от жилых домов. Благодаря строительству новых домов, сараев, мастерских и гаражей используемые местными жителями места осваиваются более интенсивно.
Инфраструктура, которая создавалась в рамках различных проектов освоения северных территорий, постепенно инкорпорировалась местными жителями для решения повседневных задач. Это происходило в рамках креативного процесса, изменявшего функциональную значимость элементов и материалов из заброшенных посёлков и старой техники. Во многих случаях происходит замещение одних материалов другими с целью рационального использования имеющихся ресурсов и экономии энергии. Освоение инфраструктуры жителями Севера является результатом рефлексивного процесса, который не проводит чёткой границы между природным и антропогенным ландшафтом. В рамках своих перемещений охотники и оленеводы постепенно утилизировали часть оставленных на Севере материалов и техники, модифицируя и приспосабливая их для своих повседневных нужд.
