CC BY
8
10. Novaya filosofskaya enciklopediya [Elekt-ronnyj resurs]. URL: https://gufo.me/dict/philosophy_ encyclopedia/%D0%94%D0%95%D0%99%D0%A1 %D0%A2%D0%92%D0%98%D0%95 (data obrash-cheniya: 12.07.2021).
11. Rozhkova T.V., Barbasheva S.S. Teoretiche-skie voprosy kategorii «process» // Terminy v kom-munikativnom prostranstve: materialy nauch.-prakt. konf. s mezhdunar. uchastiem «Diskursologiya, termi-nologiya, ekologiya yazyka v sovremennoj lingvisti-ke» / otv. red. S.I. Madzhaeva, 2018. S. 117-122.
12. Sarkis'yan T.N. Pedagogicheskij process kak celostnoe yavlenie // Istoricheskaya i social'no-obra-zovatel'naya mysl'. 2014. T. 6. № 6. Ch. 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pedagogicheskiy-pro tsess-kak-tselostnoe-yavlenie (data obrashcheniya: 23.11.2021).
13. Selivanov A. Razvitie ob»ektov. Nauka uprav-leniya budushchim. M., 2016.
14. Tihomirova L.V., Tihomirov M.Yu. Yuridi-cheskaya enciklopediya. M., 1999.
15. Toshovich B. Glagol v treugol'nike «dvi-zhenie - pokoj - otnoshenie» // Logicheskij analiz yazyka. Yazyki dinamicheskogo mira / otv. red. N.D. Arutyunova, I.B.Shatunovskij. Dubna, 1999. S. 224-231.
16. Himiya: uchebnik. M., 2010.
17. Ekonomicheskij process i aktivnost' chelo-veka [Elektronnyj resurs]. URL: https://vuzlit.ru/205 8400/ekonomicheskiy_protsess_ekonomicheskaya_ak tivnost_cheloveka (data obrashcheniya: 23.11.2021).
18. Yazykoznanie: bol'shoj enciklopedicheskij slovar'. 2-e izd. / pod red. V.N. Yarceva. M., 2000.
Verbs in the medical discourse:
the explication of the category "process"
The article deals with the analysis of the representation of the category "process" based on the English verbs denoting the different actions and states in medicine. The category of the process is considered in the form of three subcategories -actions, states and attitudes. There are revealed the prototype characteristics of the subcategories, there is given its categorial and ontological analysis. There is studied the verbs' ability to express several categorial meanings.
Key words: medicine, verb, category, process, action, state, attitude.
(Статья поступила в редакцию 30.10.2021)
М.В. ЕРЕЩЕНКО (Ростов-на-Дону)
прагматический потенциал косвенной речи в неформальном интервью
Рассматривается внедрение в текущий диалогический дискурс сегментов чужих и своих сообщений, предопределяющее драматизм и оживленность коммуникации, т. е. те прагматические эффекты, которые являются характерными для неформального интервью. Особое внимание уделяется фреймированию чужого голоса в реагирующих репликах респондента, которое предстает ключевым моментом в осознании того, как участники неформального интервью реализуют иллокутивные цели на интерсубъективной основе.
Ключевые слова: неформальное интервью, реагирующая реплика, респондент, косвенная речь, фреймирование чужого голоса, смысловое содержание, интерсубъективность.
Введение. В рамках данного изыскания мы концентрируем внимание на различных прагматических механизмах, с опорой на которые участники неформального интервью активируют в своих диалогических репликах сегменты дискурсов субъектов, не участвующих в текущем непринужденном общении в целях установления и поддержания эффективного взаимодействия друг с другом. Подобная социальная практика, как отмечают исследователи, является общепризнанной и широко распространенной в повседневной коммуникации [9, р. 39]. В контексте реального ежедневного общения собеседники неизбежно выражают утверждения и суждения иных лиц, инкорпорируют в свои диалогические реплики информацию, которая была передана им этими лицами до этого и представляет несомненный интерес для текущего коммуникативного взаимодействия. Данная информация, в свою очередь, является прагматической основой для достижения согласия/несогласия между собеседниками, оспаривания занимаемых ими позиций, представления аргументов в защиту личностных точек зрения, выражаемых в текущем диалоге.
Публикация структурируется следующим образом. Прежде всего мы анализируем стиль представления чужого голоса в реагирующих высказываниях респондента неформального
О Ерещенко М.В., 2022
ИЗВЕСТИЯ ВГПУ. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
интервью, который базируется на наличии/отсутствии соответствующего фрейма. Далее обсуждается проблема отношений между такими параметрами неформального интервью, как фреймирование чужого голоса и интерсубъективность. В этой связи утверждается, что использование специализированных фреймов, вводящих чужой голос и его референта, а также оценку сегмента действительности, обсуждаемого в интервью, выполняет функцию установления общего объекта внимания собеседников. Этот объект внимания, в свою очередь, детализует проблемную ситуацию, обозначенную в стимулирующей реплике интервьюера, предопределяет точки соприкосновения между дискурсивными позициями собеседников. Фреймы, актуализуемые в ответных реакциях респондента, трактуются нами как прагматическое средство сигнализации интервьюеру о том, что представляемый чужой голос обладает первостепенным значением для последующего полифонического разворачивания непринужденного общения.
Обращение к проблеме полифонической организации как конструктивного способа смыслового кодирования в неформальном интервью предопределяется такой познавательной ситуацией в современной теории языка, которая фокусирует внимание исследователей на дискурсивной технике респондента, фиксирующей личностный взгляд на обсуждаемую ситуацию с учетом аксиологических осей «хорошо - плохо», «существенно - несущественно». Обращение к текстам неформального интервью обусловливается общими исследовательскими направлениями нашей работы: данные тексты конструируются собеседниками преимущественно как полифоническая непринужденная беседа между различными голосами, в том числе принадлежащими референтам, которые не участвуют в текущем коммуникативном акте общения, но в определенной степени претендуют на доминирующую роль в передаче точки зрения респондента [7, с. 27]. Полифоническая организация голосов, обнаруживаемая в текстах неформального интервью, проливает свет на ценностную позицию респондента сквозь призму его интерсубъек-ных взаимоотношений с интервьюером и читательской аудиторией.
Обзор литературы. Методы. Языковые структуры, фиксирующие дискурс лиц, которые не участвуют в диалоге, традиционно именуются как «косвенная речь», отражающая основные тенденции активного восприятия сообщений адресата в коммуникативном
взаимодействии. Анализируя подобную разновидность функционирования языка, лингвисты фокусируют исследовательское внимание в том числе на проблемах диалогического восприятия косвенной речи, использования ее в манипулятивных целях и для целостного разворачивания совместно порождаемого текста [5, с. 47]. В основе решения данных проблем лежит идея о том, что актуализация чужой речи, сегментов дискурса лица, не принимающего участия в диалоге, - это не столько механический повтор того, что было высказано ранее, сколько динамический процесс восприятия, интерпретации и переформулирования высказанного в текущем коммуникативном контексте и с учетом актуальных иллокутивных потребностей собеседников.
В этой связи косвенную речь можно трактовать как дискурс, конструируемый говорящим субъектом, в котором резонирует речь иного субъекта, адаптированная к контексту данного диалогического взаимодействия. Цель нашего изыскания заключается в доказательстве того, что косвенная речь (рассматриваемая нами как презентация голоса) предстает важным источником формирования интерсубъективности в контексте неформального интервью.
В исследованиях, посвященных конверса-ционному анализу диалогической коммуникации, системно реализуется мысль о том, что внедрение элементов речи иных субъектов в речевой ход привносит особый драматизм в общение, стимулирует собеседника к активному участию в последующем разворачивании совместно порождаемого текста [4, с. 37; 6, с. 283]. В изысканиях по косвенной речи также демонстрируется, что избирательное цитирование того, что было некогда сказано иными субъектами (третьими лицами, не участвующими в общении в данный момент), оказывается действенным средством выражения текущей оценки мнения собеседника, конструирования собственной дискурсивной позиции [2, с. 17; 11, р. 9].
Элементы косвенной речи в репликах коммуникантов трактуются в качестве специфических маркеров эвиденциональности, которые проливают свет на эпистемический статус говорящего лица в текущем диалоге [8]. Косвенная речь - это действенный стимул привлечения внимания собеседника к озвучиваемой информации. думается, что установление общего объекта внимания, в свою очередь, обнародует прагматическую важность таких параме-
тров, предопределяющих целостное разворачивание текста неформального интервью, как:
• референт, чей голос озвучивается в реплике респондента;
• ключевые аргументы, используемые респондентом для обоснования выдвигаемой точки зрения;
• проецирование оценки ситуации, обсуждаемой респондентом в беседе с интервьюером.
Отсутствие фреймов представления чужого голоса в реагирующей реплике свидетельствует о том, что респондент допускает факт известности интревьюеру стороннего лица, чей дискурс воспроизводится в указанной реплике или идентичность этого лица оказывается неважной для успешного взаимодействия собеседников. В этой связи мы прослеживаем прагматическую специфику наличия/отсутствия фреймирования голоса и лица, которому данный голос принадлежит, при конструировании интерсубъективности в контексте неформального интервью.
В рамках нашей работы мы в большей степени используем термин «презентация голоса», нежели термин «косвенная речь». При этом мы руководствуемся следующими основаниями. Во-первых, термин «косвенная речь» преимущественно подразумевает полное или частичное воспроизведение того, что было некогда сказано лицом, не участвующим в текущем диалоге. Как мы уже заметили, инкорпорируя сегменты чужого дискурса в собственный речевой ход, респондент в той или иной степени интерпретирует и творчески преобразует этот дискурс. Следовательно, конструируемая при этом диалогическая реплика является субъективным произведением респондента, а не механическим воспроизведением чужого мнения или утверждения. Во-вторых, термин «презентация голоса» в более систематизированном виде, чем термин «косвенная речь», передает идею о полифоничности, гете-роглоссии и диалогической природе текста неформального интервью.
Типизация индивидуальных голосов, звучащих в контексте неформального интервью, предполагает исследование таких проблем, как голосовые контрасты при обсуждении некоторого положения дел, дифференциация голосов или их полное слияние [10, р. 101; 15, р. 283; 19, р. 23]. Голоса выражают себя, манифестируются в прагматическом пространстве непринужденной беседы, производят себя в многообразных звуковых палитрах и проявляют чувствительность к расстановке сил в со-
циальной сфере, последовательно дифференцируя диаметральные позиции, которые выражают, с одной стороны, симпатию и соучастие и открытое неповиновение и даже враждебность, с другой стороны. Согласно концепции М.М. Бахтина, диалогические сообщения отличаются гетероглоссным и полифоническим характером (более подробно см.: [3, с. 31; 16, р. 20]). Гетероглоссия и полифонизм трактуются нами как основные условия порождения и функционирования смыслового содержания в неформальном интервью.
Фреймирование чужого голоса в контексте неформального интервью обеспечивает возможность обнародования обсуждаемой ситуации под определенным углом зрения. В нашем исследовании мы задействуем термины «фрейм» и «фреймирование» не как обозначение некоторых устойчивых и частотно воспроизводимых схем или структур, которые ассоциируются с теми или иными ситуациями, объектами и лицами, а в более узком смысле, а именно как тот языковой материал, используемый адресантом для введения презентации чужого голоса. Фрейм формируется преимущественно за счет таких выражений, которые отражают акты говорения, фиксируют референта, чей голос озвучивается говорящим субъектом в попытке поддержания интерсубъективного контакта с собеседником.
В междисциплинарной перспективе исследования интерсубъективность определяется как такое онтологическое условие диалогического общения, в основе которого лежит субъективное восприятие индивидуального «я», способность коммуниканта соответствующим образом оценивать внешний, окружающий мир и пропозициональное содержание сознания собеседника [1, с. 37]. Другими словами, субъективность участников диалогической коммуникации последовательно проявляется именно в совместной деятельности по решению нелингвистических задач и приобретении знаний о коммуникативном опыте общения, манифестируемом собеседником. Понимание собственного «я» одновременно предполагает осознание «я» партнера по диалогическому взаимодействию. Каждый из участников диалогической коммуникации приходит к пониманию воззрений, верований и потребностей собеседника с опорой на восприятие его речевых шагов и дискурсивного поведения, через формирование совместного фокуса внимания к обсуждаемой ситуации.
В интерсубъективности коренятся общепринятые практики использования языка, ком-
муникативные правила, обеспечивающие совместное принятие решений. Конвенции диалогического общения базируются на узуальных принципах интерсубъективности. Конвенциональные знаки - это продукт совместных коммуникативных практик собеседников, знание этих практик формирует основание для соприкосновения точек зрения партнеров по диалогическому взаимодействию. Понятие интерсубъективности включает в себя эмпирическое и концептуальное содержание общения, которое полностью или частично разделяется собеседниками, в том числе в процессе фреймирования голоса лица, не участвующего в текущем общении.
Задачи, решаемые в нашем изыскании, потребовали применения комплексной методики. Наряду с базовым методом интерпретации языковых и речевых явлений, нацеленным на анализ фреймов презентации чужого голоса в реагирующих репликах респондента, мы одновременно задействуем гносеологические методы, которые занимают сущностную позицию в современной теории языка (индукция и дедукция, определение индивидуальных эффектов диалогических реакций, разрабатываемое в рамках конверсационного анализа).
Результаты и дискуссия. Собранная нами картотека иллюстративного материала (1 572 примера), сформированная методом сплошной выборки, свидетельствует о том, что в контексте неформального интервью к наиболее частотным способам фреймирова-ния чужой речи относятся выражение in somebody's words, глагольные предикаты say, tell, ask, reply, hear from somebody. В процессе презентации голоса иного субъекта фреймы выполняют уточняющую функцию, поскольку ориентируют внимание адресата как на источнике информации, так и на семантическом содержании сообщения того лица, чей голос репрезентируется в суждении. Отдельные фреймы не включают в себя предикаты говорения (ср.: as for her/him).
Фреймы обеспечивают основания для обозрения информации, репрезентируемой тем или иным голосом, под определенным углом зрения, фокусируют внимание адресата на семантическом содержании этой информации, уточняя лицо, чей голос озвучивается в диалогической реплике. В таблице, приведенной ниже, систематизируются данные, которые отражают наличие/отсутствие фреймирования воспроизводимой (цитируемой) информации и голоса субъекта, которому эта информация принадлежит.
частотность фреймирования чужого голоса и информации, озвучиваемой этим голосом, в реагирующих сообщениях респондента
Наличие фреймов представления чужого голоса и информации, озвучиваемой этим голосом Отсутствие фреймов представления чужого голоса и информации, озвучиваемой этим голосом
527 (38,11%) 973 (61,89%)
При обнародовании семантического содержания, конструктивного для целостного разворачивания текста неформального интервью и нацеленного на восприятие третьего, «незримого» участника беседы (читательской аудитории), отсутствие соответствующих фреймов оказывается более частотным, чем их объективация в реагирующих сообщениях респондента. Думается, что активация фреймов представления чужого голоса и информации, озвучиваемой этим голосом, связывается с необходимостью реализации аргументативных оснований выражения субъективного мнения, которое, в свою очередь, является одним из ярких показателей неформального интервью.
Понимание дискурса субъекта, который не участвует в непринужденном общении, предполагает декодирование глубинной когнитивной информации, реализуемой в реагирующей реплике респондента. Извлечение смысловых сегментов этой реплики с опорой на фреймы представления голоса обусловливается праг-магически, поскольку предполагает учет фактора адресата, специфики его ментальной и лингвокультурной сферы. В этой связи мы анализируем данный фрейм как структуру, в которой заложены личностные знания респондента, выявляющие особенности его индивидуального коммуникативного опыта, эмоционально-чувственные установки, ожидания от текущего неформального общения. Ср.:
(1) - Michael is quite busy scheming against Nelle at the moment, but people really responded to the recent Michael / Maxie scenes and saw chemistry there. Do you think that's a crazy idea? - Thefans of the series say that's not a crazy idea. So I feel really good with these scenes and it's the most important thing» (- Майкл сейчас очень занят интригами против Нэлл, но люди действительно отреагировали на недавние сцены Майкла и Макси и увидели там химию. Как вы думаете, это безумная идея? - Поклонники сериала говорят, что это не безумная идея. Так что я чувствую себя очень хорошо в этих сценах, и это самое главное) [17].
Участники неформального интервью обсуждают новые эпизоды популярного сериала, показанные по телевидению накануне. В стимулирующей реплике интервьюер выражает суждение о неожиданном повороте в сюжетной линии сериала, запрашивает респондента о том, не считает ли он, что подобное развитие событий является «безрассудным». Респондент (исполняющий главную роль), в свою очередь, дает негативный ответ, всецело полагаясь на мнение приверженцев обсуждаемого сериала. Первое высказывание реактивной диалогической реплики выявляет структуру сложносочиненного предложения, в котором указываются субъекты, голоса которых озвучиваются, и приводится искомая информация.
В данном случае фрейм представления чужого голоса эксплицитно фиксирует такие компоненты воспроизводимой речевой ситуации, как совокупный референт (the fans of the series), выступающий источником актуальной информации, и сама информация, выраженная в форме косвенной речи (...say that...). С опорой на активацию данного фрейма респондент обосновывает свою личностную точку зрения, которая выражается во втором высказывании реплики. Эту точку зрения можно трактовать как результат интерпретации респондентом той позиции, которую занимают приверженцы сериала по отношению к сюжету новых эпизодов. При этом голоса респондента и совокупного референта не сливаются, сохраняют свой индивидуальный стиль исполнения, выявляя унисон взглядов на ситуацию, обсуждаемую в контексте неформального интервью.
В отдельных случаях респондент, реагируя на реплику интервьюера, воспроизводит мнение третьего лица, не участвующего в непринужденном общении, неявно представляя это мнение в качестве собственной личностной позиции. Например:
(2) - Could you be friends with Ryan in real life? - My fans say that self-confidence is important, but self-awareness is a little bit more important. At the same time Ryan makes silly decisions because he wants to be the centre of attention... (- Могли бы вы подружиться с Райаном в реальной жизни? - мои поклонники говорят, что уверенность в себе - это важно, но самосознание немного важнее. В то же время Рай-ан принимает глупые решения, потому что хочет быть в центре внимания...) [13].
Интервьюер спрашивает респондента о том, смог ли бы он подружится с персонажем, роль которого он исполняет, в реальной жизни. В отличие от фрагмента текста интервью (1), респондент в данном случае не дает прямо-
линейного ответа на стимулирующий вопрос, воспроизводит мнение своих поклонников. Согласно этому мнению, персонаж обладает такими отрицательными характеристиками, как самоуверенность, стремление оказаться в центре внимания окружающих. Выражая подобное мнение, респондент фактически дает отрицательный ответ на вопросительную реплику интервьюера, т. е. рассматривает это мнение как выражение собственной личностной позиции. Опять-таки, в реагирующей реплике активируется фрейм представления чужого голоса, включающий в себя указание на совокупный референт, носитель голоса, и суждение, которое озвучивается этим голосом. Если в примере (1) фрейм представления чужого голоса выполняет функцию аргумента последующей точки зрения респондента, в примере (2) анализируемый нами фрейм прагматизирует собой эту точку зрения.
Другими словами, респондент может рассматривать свой голос как имманентную часть совокупного голоса, репрезентируемого соответствующим фреймом, что, в свою очередь, порождает прагматический эффект общения не только с интервьюером, но и читательской аудиторией (которая, по сути, состоит из поклонников интервьюируемого лица). В контексте неформального интервью респондент (известное медийное лицо) позиционирует свое индивидуальное «я» во взаимоотношениях со своими поклонниками. Респондент ослабляет авторитарное присутствие в тексте неформального интервью, предоставляет возможность высказаться своим поклонникам, чьи голоса, в свою очередь, формируют унисон с неявно выраженной точкой зрения. Ср. наличие такого присутствия в реагирующей реплике фрагмента (1): So Ifeel... Респондент задействует рефлекторный формат реализации личностного мнения, отражаемого с позиций субъектов, не участвующих в текущей непринужденной беседе.
Во фрагменте из текста неформального интервью (3) респондент фреймирует как голос референта, так и ситуацию, которая озвучивается этим референтом. В контексте непринужденной беседы фрейм представления чужого голоса становится прагматической основой для выражения ценностной позиции к той ситуации, которая обнародуется в реагирующей реплике. Ср.:
(3) - Does rudeness drive you crazy? - Somebody was rude to my wife the other day. She was trying to park the car and get the two babies out and this fella shoved into a parking space so she could barely open her door. She said, 'do you
mind?' and he made a rude gesture. I'm glad I wasn't there, because we'd have had a nasty incident (- Грубость сводит вас с ума? - На днях кто-то нагрубил моей жене. Она пыталась припарковать машину и высадить двух детей, а этот парень втиснулся на парковоч-ное место так, что она едва могла открыть дверь. Она спросила: «Вы не возражаете?», а он сделал грубый жест. Я рад, что меня там не было, потому что у нас был бы неприятный инцидент) [18].
В реагирующей реплике активируется фрейм представления чужого голоса, который указывает на референта и вопросительно-повествовательное высказывание, озвучиваемое этим референтом в форме прямой ('do you mind?') и косвенной (he made a rude gesture) речи. Сам респондент трактует это высказывание в качестве своеобразного стимула для последующей реализации эмотивного суждения с негативными коннотациями. Прямая речь, принадлежащая иному лицу, которая «вклинивается» в реагирующее высказывание респондента, порождает гетероглоссный эффект диалогического высказывания, функционируя как сегмент речи одного субъекта в речи другого субъекта. В подобном контексте моделируется двухголосый дискурс, который фиксирует речевые портреты как автора прямой речи, так и респондента. Подобный дискурс совмещает в себе воспроизведение ситуации, ставшей предметом обсуждения в неформальном интервью, и выражение отрицательной оценки этой ситуации.
По сравнению с фрагментом (3), во фрагменте (4) в реплике-реакции респондент вводит семантическое содержание, которое озвучивается чужим голосом и репрезентируется исключительно в форме косвенной речи. В подобном контексте адресат (участница известного танцевального конкурса) эксплицитно манифестирует два голоса - своего партнера по танцам, который фреймируется предикативным сочетанием AJ told me, и свой собственный, фреймируемый предикативным сочетанием I replied:
(4) - The judges have praised the chemistry between you and AJ... -1 was very pleased that everyone thought we looked romantic, because AJ told me that I wasn't very good at acting, but I replied that we were getting on really well. We're very similar in our mindset and how we approach life (- Судьи высоко оценили химию между вами и Эй Джей... - Мне было очень приятно, что все считают нас романтичными, потому что Эй Джей сказал мне, что я не очень хорошо играю, но я ответила, что мы очень хоро-
шо ладим. Мы очень похожи в нашем мышлении и подходе к жизни) [14, p. 17].
В реагирующей реплике респондента - как это обнаруживается и во фрагменте (3) - явно проявляется и сторонний субъект представляемого голоса, и озвучиваемый этим субъектом речевой шаг. Подчеркнем, что в обоих предшествующих примерах в контексте реплик-реакций за диалогическими структурами с прямой и косвенной речью следуют оценочные суждения респондента, которые представляют несомненный интерес для читательской аудитории.
Если респондент явно не упоминает референта, а лексические или синтаксические средства маркирования чужого голоса не согласуются с презентацией этого референта, в реплике-реакции, как мы полагаем, обнаруживается неоднозначность того, чей голос в действительности озвучивается в целях удовлетворения информационных потребностей интервьюера и читательской аудитории. В частности, если исходить из анализа фрагмента (5), не вполне ясно, чей голос фактически озвучивается в финальном сегменте реагирующей реплики, несмотря на то, что в первом сегменте эксплицитно фиксируются референты, манифестирующие эти голоса. Ср.:
(5) - How did you bribe John Corbett to come on board again? - That was easy. I just asked him if he wanted to kiss me again. And he replied that he'd do it with great pleasure. The question was that we had such an easy chemistry together (- Как вы подкупили Джона Корбетта, чтобы он снова пришел на борт? - Это было легко. Я просто спросила его, хочет ли он снова меня поцеловать. И он ответил, что сделает это с большим удовольствием. Вопрос был в том, что между нами была легкая химия) [12, p. 33].
отвечая на вопрос, заданный интервьюером, респондент в косвенной форме воспроизводит фрагмент диалога с Джоном Корбеттом, партнером по сериалу, а поэтому эксплицитно представляет два голоса (Ijust asked., he replied.). В этой же диалогической реплике фреймируется информация, которая озвучивается данными голосами (вопросно-ответное единство). Третье высказывание в составе данной реплики, однако, отличается неоднозначностью в аспекте представления голоса.
Со стороны интервьюера и читательской аудитории оно может получить двойственную интерпретацию, а именно:
1) как косвенное цитирование суждения, обращенного Джоном Корбеттом респонденту в тот момент, когда сам респондент испытывал воспроизводимую ситуацию;
2) суждение, репрезентирующее голос респондента и обращенное интервьюеру и читательской аудитории, которое инициируется в момент реагирования на исходный стимулирующий вопрос.
Заключение. На материале текстов англоязычных неформальных интервью мы обсудили проблему презентации своего и чужого голоса в реагирующих репликах респондента, его конструктивной роли в установлении эффективного межличностного взаимодействия участников непринужденной беседы и целостном разворачивании текстового произведения, совместно порождаемого ими. Мы пришли к заключению, что фреймы презентации голосов и референтов, которым эти голоса принадлежат, оказываются прагматическим источником, действенным для поддержания совместного внимания к обсуждаемой ситуации, освещения аспектов этой ситуации, представляющих особый интерес для читательской аудитории. Указанные фреймы исследуются в нашей работе не столько как об-лигаторные структурные элементы диалогических реплик респондента, сколько как прагматическая основа для установления динамических интерсубъективных отношений между участниками неформального интервью, позиционирования мнений, выдвигаемых реагирующим собеседником. Активирование фреймов презентации голоса трактуется в нашем исследовании как один из действенных механизмов установления общего объекта внимания в тексте неформального интервью; фрейм фиксирует индивидуальные характеристики голоса, обеспечивая эксплицитную информацию о том субъекте, с которым данный голос ассоциируется. Используя указанный фрейм, респондент сосредотачивает внимание интервьюера на специфике голоса, стимулирует его к установлению ассоциативных связей между этим голосом и референтом, который воплощается в процессе фреймирования.
Наши наблюдения показали, что фрейми-рование голоса, озвучивающего некоторое мнение, и референта, которому этот голос принадлежит, реализуется, как правило, в начале нового тематического блока непринужденной беседы. Подобная перспектива развития диалогической ситуации фиксируется во фрагментах (1) - (5): респондент, реализуя реакцию на стимулирующий вопрос интервьюера, прибегает к прямому/косвенному цитированию высказываний третьего лица в целях обеспечения наиболее оптимального ответа, который призван вызвать интерес у читательской аудитории. Эти высказывания, в свою очередь, по-
рождают новые темы для последующего межличностного взаимодействия участников неформального интервью, целостного разворачивания совместного диалогического текста. Фреймы представления своего и чужого голоса, которые активируются в реагирующих репликах, усиливают убедительность точки зрения, выдвигаемой респондентом.
список литературы
1. Авидзба А.В. Медиадискурс как составляющая информационного пространства // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2016. № 1(21). С. 35-40.
2. Агапова С.Г., Милькевич Е.С. Актуализация личностных характеристик коммуникантов в диалоге: прагматический и стилистический анализ // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2018. № 1(25). С. 15-21. DOI: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-15-21.
3. Азарова О.А., Кудряшов И.А. Когнитивный подход к исследованию неявного знания // когнитивные исследования языка. 2015. № 21. С. 30-33.
4. Борисенко В.А. Перволичностные суждения и их прагматическая нагрузка в реагирующих репликах интервьюируемого политика // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 4(28). С. 36-48.
5. Гаврилова Г.Ф. Предложение и текст: системность и функциональность. Коллективная монография. Ростов н/Д., 2015.
6. Клеменова Е.Н., Кудряшов И.А. Диалогическое движение в современной лингвистике: прагматическое исследование личности в информационном обществе // Социокультурные среды и коммуникативные стратегии информационного общества: тр. Междунар. науч.-теорет. конф. СПб., 2015. С. 281-289.
7. Ковальчук Н.В., Клеменова Е.Н. Неформальное интервью как модель риторических отношений уступки. Ростов н/Д., 2018.
8. Котова Н.С., Кудряшов И.А. Эпистемичес-кий статус собеседников и эвиденциальные средства его манифестации в диалогическом взаимодействии // В мире научных открытий. 2015. № 11.2(71). С. 1084-1095.
9. Bratu S. Communication as a Social Psychological Phenomenon // Contemporary Readings in Law and Social Justice. 2013. Vol. 5. № 2. P. 37-48.
10. Bratu S. The Critical Role of Social Media in Crisis Communication // Linguistic and Philosophical Investigations. 2016. Vol. 15. P. 59-73.
11. Dufour R., Esteve Y., Deleglise P. Characterizing and Detecting Spontaneous Speech: Application to Speaker Role Recognition // Spech Communication. 2014. Vol. 56. P. 1-18.
12. It's All Greek to Me. Interview with Nia Vardalos // Grazia. 2016. April, 6. P. 32-33.
13. "I Was Fully Up for the Big Car Chase!" Ryan Prescott - Aka Ryan - Lifts the Lid on Filming This Week\s Action-Packed Episodes of Carrie... // Inside Soap UK. 2018. October, 6. P. 13.
14. Lauren: 'Romance with AJ? You Never Know.. ? The Paralympian Talks Dancing with Prince Charming // Heat. 2018. October, 6-12. P. 17-18.
15. Macagno F. Defaults and Inferences in Interpretation // Journal of Pragmatics. 2017. Vol. 117. P. 280-290.
16. Mazzarella D., Domaneschi F. Presupposi-tional Effects and Ostensive-Inferential Communication // Journal of Pragmatics. 2018. Vol. 136. P. 17-29.
17. Quick Take with Chad Duell // Soap Opera Digest. 2018. July, 15. P. 11.
18. Strictly Favourite Anton Tells Us All about Debut Novel One Enchanted Evening. and Some Endearing Loves and Hates! // My Weekly. 2018. October, 2. P. 10.
19. Virtanen T. Adaptability in New Media //
Journal of Pragmatics. 2017. Vol. 116. P. 21-26. * * *
Pragmatic potential of the indirect speech in the informal interview
The article deals with the implementation of the segments of the messages of the others and their own ones predetermining the dramatic nature and liveliness of the communication, it means the pragmatic effects that are specific for the informal interview. There is paid special attention to the framing of the voice of the others in the respondent's reactive replica that is a key component in understanding how the participants of the informal interview realize the illocutionary purposes at the intersubjective basis.
Key words: informal interview, reactive replica, respondent, indirect speech, framing of the voice of the others, semantic content, intersubjectivity.
(Статья поступила в редакцию 08.08.2021)
1. Avidzba A.V. Mediadiskurs kak sostavlya-yushchaya informacionnogo prostranstva // Aktual'-nye problemy filologii i pedagogicheskoj lingvistiki. 2016. № 1(21). S. 35-40.
2. Agapova S.G., Mil'kevich E.S. Aktualizaciya lichnostnyh harakteristik kommunikantov v dialoge: pragmaticheskij i stilisticheskij analiz // Aktual'nye problemy filologii i pedagogicheskoj lingvistiki. 2018. № 1(25). S. 15-21. DOI: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-15-21.
3. Azarova O.A., Kudryashov I.A. Kognitivnyj podhod k issledovaniyu neyavnogo znaniya // Kogni-tivnye issledovaniya yazyka. 2015. № 21. S. 30-33.
4. Borisenko V.A. Pervolichnostnye suzhdeniya i ih pragmaticheskaya nagruzka v reagiruyushchih re-plikah interv'yuiruemogo politika // Aktual'nye prob-lemy filologii i pedagogicheskoj lingvistiki. 2017. № 4(28). S. 36-48.
5. Gavrilova G.F. Predlozhenie i tekst: sistemnost' i funkcional'nost'. Kollektivnaya monografiya. Rostov n/D., 2015.
6. Klemenova E.N., Kudryashov I.A. Dialogiche-skoe dvizhenie v sovremennoj lingvistike: pragmati-cheskoe issledovanie lichnosti v informacionnom ob-shchestve // Sociokul'turnye sredy i kommunikativnye strategii informacionnogo obshchestva: tr. Mezhdunar. nauch.-teoret. konf. SPb., 2015. S. 281-289.
7. Koval'chuk N.V., Klemenova E.N. Neformal'-noe interv'yu kak model' ritoricheskih otnoshenij ustup-ki. Rostov n/D., 2018.
8. Kotova N.S., Kudryashov I.A. Epistemicheskij status sobesednikov i evidencial'nye sredstva ego ma-nifestacii v dialogicheskom vzaimodejstvii // V mire nauchnyh otkrytij. 2015. № 11.2(71). S. 1084-1095.
Ю.М. ИВАНОВА, Н.В. БОЙЧЕНКО,
O.P. ЗАЙЦЕВА
(Волгоград)
маркеры игры в речевом
взаимодействии (результаты опроса респондентов)
Приведены результаты исследования маркеров игровой интенции в диалогическом общении. Опросник, предложенный 80 студентам-лингвистам, содержал фрагменты игрового диалога, взятые из художественной русской литературы XX в. Анализ этого материла позволил установить прагматические и стилистические свойства маркеров игровой интенции в диалоге.
Ключевые слова: маркер игровой интенции, игровое речевое действие, игровая секвенция, игровой черед.
Игра как способ творческого переосмысления реальности, стратегия генерации смыслов и специфический вид поведения обретает особое значение в XXI в., в эпоху информатизации. Искушенный доступностью технологий и информации, легкостью действий и виртуальностью контактов, современный человек пересматривает место истины как центрального понятия культуры, и игра с готовностью
О Иванова Ю.М., Бойченко Н.В., Зайцева O.P., 2022
