CC BY
162
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 159.9.07+159.96
Хазова Светлана Абдурахмановна
Доктор психологических наук, профессор кафедры специальной педагогики и психологии, Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова, [email protected], Кострома
ПОЗИТИВНАЯ И НЕГАТИВНАЯ ДИНАМИКА КОПИНГ-РЕСУРСОВ В ПЕРИОД ВЗРОСЛОСТИ1
Аннотация. В статье обосновывается необходимость изучения динамических процессов в системе копинг-ресурсов субъекта. В этом контексте анализируются процессы мобилизации и истощения копинг-ресурсов. На основе теоретического анализа делается вывод о том, что мобилизация ресурсов объясняется преимущественно когнитивной оценкой ситуации и собственных возможностей совладания с ней.
Приводятся результаты двух эмпирических серий. Первая серия посвящена изучению ситуационного контекста как фактора мобилизации копинг-ресурсов. Респонденты - взрослые люди в возрасте от 25 лет до 61 года (п = 63). Делается вывод о том, что 1) чаще всего мобилизации ресурсов требуют экстремальные и напряженные ситуации; 2) взрослые опираются на эмоционально-волевые, интеллектуальные, коммуникативные, мотивационные и телесные ресурсы.
Вторая серия посвящена изучению истощения ресурсов родителей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья (п = 38). Показано, что истощение копинг-ресурсов вызывается оценкой ситуации как непреодолимой, безысходной; оно протекает на соматическом и психическом (эмоциональном, интеллектуальном, поведенческом) уровнях.
Ключевые слова: копинг-ресурсы субъекта, мобилизация, истощение, ситуационный контекст, динамика ресурсов.
Одним из первых на актуальность проблемы человеческих ресурсов обратил внимание Б. Г. Ананьев, выразив надежду на то, что в будущем можно будет построить «общую модель резервов и ресурсов личности, которые проявляют себя в самых различных направлениях в зависимости от реального процесса взаимодействия человека с жизненными условиями внешнего мира и от структуры личности самого человека» [1, с. 325].
В современной психологии трудно найти направление, в котором в той или иной мере не уделялось бы внимание исследованию ресурсов человека. Так, в психологии развития, прежде всего зарубежной, ресурсы изучаются как «факторы защиты», противостоящие факторам риска (M. Holtmann, М. Laucht, A. S. Masten, M. H. Schmidt, H. Scheithauer, F. Petermann, E. E. Werner). В позитивной психологии и психологии здоровья сильные стороны личности (ресурсы) способству-
ют успешному практическому овладению миром и снижают риск возникновения заболеваний и дезадаптации, позволяют субъекту функционировать во всех отношениях более успешно, чем при их отсутствии (M. E. P. Seligman, M. Csikszentmihalyi, C. Peterson). В психологии спорта и психологии труда они рассматриваются как фактор саморегуляции профессиональной деятельности, условие предотвращения/ купирования утомления и эмоционального выгорания (В. А. Бодров, Н. Е. Водопьянова, В. И. Моросанова, В. Е. Орел, В. А. Толочек). В когнитивной психологии и психологии интеллекта доказано, что интеллектуальные ресурсы обеспечивают не только решение интеллектуальных задач, но участвуют в регуляции жизнедеятельности вообще, в ситуациях социальных взаимодействий, при решении жизненных трудностей (C. S. Carver, H. Gardner, M. F. Scheier, В. Н. Дружинин, Т. В. Корнилова, М. А. Холодная). В психоло-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке со стороны Минобрнауки России в рамках базовой части государственного задания.
гии стресса ресурсы выступают важнейшим условием повышения эффективности совла-дающего поведения (S. Folkman, R. Lasarus, K. B. Matheny, Т. Л. Крюкова, Е. А. Петрова).
Однако, несмотря на значительное количество исследований, за рамками научных интересов фактически остается наиболее эвристическое направление в изучении ресурсов вообще и копинг-ресурсов в частности - анализ их динамики. Можно назвать лишь незначительное количество зарубежных работ в этом направлении, в которых отмечается, что ресурсы могут вкладываться, расходоваться, истощаться, сохраняться, накапливаться, экономиться и восстанавливаться, развиваться на протяжении жизни (C. M. Aldwin, S. E. Hobfoll, C. J. Holahan, R. H. Moos, P. T. Wong), а также единичные отечественные исследования актуализации ресурсов и их развития (Е. В. Битюцкая,
A. В. Либина, Е. А. Петрова, В. А. Толочек). Так, например, Е. А. Петровой было показано, что использование межпоколенного ресурса чаще происходит в ситуациях тяжелых эмоциональных переживаний, экзистенци-онального личностного кризиса и ситуации жизненного выбора [9]. Это позволяет говорить о ключевой роли ситуационного контекста для функционирования копинг-ре-сурсов (Е. Ю. Кожевникова, Д. А. Леонтьев,
B. А. Толочек).
Каким же образом происходит мобилизация копинг-ресурсов? Для нас принципиально важным является положение о том, что влияние любой ситуации опосредовано ее активной интеллектуальной переработкой. В связи с этим можно выделить, по крайней мере, две модели объяснения того, как субъект привлекает, «активирует» собственные ментальные ресурсы. В обеих моделях мобилизация ресурсов в значительной степени детерминирована субъективным восприятием ситуации.
Первая модель объясняет мобилизацию ресурсов через механизм когнитивного оценивания трудной жизненной ситуации, определение ее смысла для субъекта, оценку своих возможностей - «Я в ситуации» (R. S. Lasarus, S. Folkman, Е. В. Битюцкая, Н. В. Гришина, С. А. Хазова). В процессе когнитивной оценки происходит соотнесение собственных ресурсов, их достаточности/недостаточности для совладания
с ситуацией и требований, предъявляемых человеку [1; 5; 10; 11].
Вторая модель (Л. А. Виноградова, М. А. Холодная) связывает управление ресурсами с метакогнитивными структурами, обеспечивающими регуляцию интеллектуальной активности, в частности, с непроизвольным и произвольным интеллектуальными контролями, которые, как показывают современные исследования, имеют отношение к самоконтролю (Я как «мишень» контроля), воспринимаемой самоэффективности/беспомощности, а также совладанию со стрессовым событием, субъективному чувству уверенности в контролируемости ситуации и определяют вложение индивидуальных ментальных ресурсов [3].
Для функционирования системы копинг-ресурсов очень важным оказывается ограниченность ресурсов, угроза их истощения. В словарях «истощение» сравнивается с бессилием, утомлением, изнурением, сокращением, исчерпыванием или потерей. Теоретические и экспериментальные данные об истощении ментальных ресурсов крайне малочисленны, отсутствует ясное определение того, что принято понимать под «истощением» ресурсов субъекта, хотя в психологии труда описано состояние психоэмоционального истощения, развивающегося в результате выгорания (В. А. Бодров, Н. Е. Водопьянова, В. Е. Орел, Е. С. Старченкова).
Таким образом, явная недостаточность исследований динамики копинг-ресурсов обусловила задачи нашего эмпирического исследования: изучить мобилизацию, а также причины и феноменологию истощения копинг-ресурсов в период взрослости, поскольку именно взрослый человек способен решать жизненные задачи, опираясь на собственные возможности и опыт, в котором отражены результаты проживания жизни и концептуализации событий жизненного пути и роли человека в них.
Организация эмпирического исследования. Эмпирическое исследование включало две серии. Первая серия предполагала изучение мобилизации ментальных ресурсов субъекта и ее ситуационного контекста. Респондентами были слушатели факультета по переподготовке специалистов с высшим образованием (п = 63; 14 мужчин, 49 женщин) в возрасте от 23 лет до 61 года (М = 36,8).
Вторая серия была посвящена изучению истощения ментальных ресурсов (причин и феноменологии) у родителей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья (детским церебральным параличом) не менее 4 лет (n = 38; 30 матерей, возраст от 26 до 38 лет, М = 31,4; и 8 отцов, возраст от 34 до 45 лет, М = 42). Возраст детей с ограниченными возможностями здоровья на момент исследования составил от 4 до 8 лет. Исследование проводилось в г. Костроме и Костромской области. Общая выборка в двух сериях - 101 человек. В обеих сериях эмпирическим референтом выступали представления субъекта о собственных ресурсах. Основными методами исследования являлись полуструктурированное феноменологическое интервью на основе методики «Life Line» и контент-анализ нарративов и свободных высказываний.
Результаты исследования и их интерпретация. Первая серия исследования предполагала анализ ответов на вопрос о том, каковы копинг-ресурсы в период взрослости и каков контекст их мобилизации, т. е. субъективное значение события жизненного пути для респондента.
Прежде всего, необходимо отметить, что, определяя понятие «ресурс», все респонденты рассматривают его как источник, запас сил, запас энергии, «силы, дар, способности» человека, т. е. как некие внутренние качества, возможности, способности, позволяющие «жить успешно».
Анализ интервью позволил выделить пять основных групп копинг-ресурсов в период взрослости (процентная доля указана по отношению к общему количеству названных ресурсов во всех группах):
- эмоционально-волевые (44,3 %): уверенность, независимость, доброта, преданность и любовь к родителям, детям, жизнелюбие, сдержанность, вера в Бога, целеустремленность, настойчивость, решительность, трудолюбие, терпение, ответственность, собранность, сила воли, упорство, жизнестойкость, пунктуальность, хладнокровие, мужество, твердость характера, умение концентрироваться на задаче, эмоциональная устойчивость;
- интеллектуальные (20,9 %): интеллект, ум, рациональное мышление, чувство юмора, способность к самоанализу (рефлексия),
«умение думать», мудрость, креативность, любознательность, интерес к новому, гибкость, оптимизм (сознание того, что жизнь продолжается), позитивное мышление, умение извлекать новый опыт;
- коммуникативные (18,6 %): коммуникабельность, общительность, эмпатия, открытость, отзывчивость, толерантность к другим людям, умение слушать людей, умение находить общий язык;
- мотивационные (11,6 %): стремление добиться успеха в жизни, быть успешным, вера в лучшее, желание, чтобы гордились, цель в жизни, стремление к росту, желание развиваться, желание учиться, стремление к самовыражению и самореализации;
- телесные (4,6 %): сила, выносливость, привлекательность (красота), воспринимаемое состояние здоровья (мы объясняем это тем, что возраст большинства респондентов превышает 35 лет, а это возраст, в котором несколько ухудшаются функциональные возможности организма и берут старт многие заболевания).
Необходимо отметить различия в копинг-ресурсах между мужчинами и женщинами: мужчины чаще считают ресурсами уверенность (ф = 3,25, р < 0), эмоциональную устойчивость (ф = 1,82, р < 0,034) и физические качества (ф = 1,91, р < 0,028). Женщины чаще, чем мужчины, называют ответственность (ф = 1,68, р < 0,046), терпение (ф = 2,40, р < 0,008), любовь к детям (ф = 2,84, р < 0).
Приведем фрагменты интервью: «Моим ресурсом физическая сила является тоже, если надо, я могу руками работать. Могу себя защитить и свою семью» (муж., 52). «В стрессовых ситуациях мне помогают выдержка, терпение, умение не конфликтовать, быстрая реакция, умение концентрироваться. С возрастом появилась объективность, уравновешенность, женская мудрость - это главные мои ресурсы» (жен., 37).
В качестве ситуаций вызовов, которые потребовали мобилизации значительных копинг-ресурсов, взрослые люди чаще всего называют экстремальные и напряженные ситуации, в то время как повседневные трудности фактически не требуют мобилизации, вероятно, это связано с накоплением жизненного опыта (табл.).
Таблица
Ситуации мобилизации ментальных ресурсов
События Кол-во упоминаний Процентные доли
Экстремальные ситуации
Смерть родного человека 20 31,7
Тяжелая болезнь, собственная или близкого 6 9,5
Напряженные ситуации, связанные с изменением образа жизни
Рождение ребенка 30 47,6
Развод родителей 2 3,2
Собственный развод 1 1,6
Начало обучения (школа, училище, ун-т) 23 36,5
Начало (смена) профессиональной деятельности 8 12,7
Начало самостоятельной жизни 6 9,5
Переезд 3 4,8
Профессиональные достижения 7 11,1
Служба в армии 1 1,6
Ежедневные трудности
Отношения с противоположным полом 5 7,9
Как видно из таблицы, наиболее значимым событием для 47,6 % респондентов является рождение ребенка: как субъективно трудное, вызвавшее чрезмерное напряжение сил, потребовавшее вложения дополнительных ресурсов, его называют 62,5 % женщин и 33,3 % мужчин (ф = 1,90, р < 0,028): «Сын родился, мне всего 21 год был. Муж тогда в другом городе учился. Я ночами вставала, проверяла, дышит ли, боялась за сына очень, почти ночей не спала. Пока в больницу не попала... » (жен., 52).
Более чем для трети респондентов (36,5 %) стрессом послужило начало обучения, особенно профессионального, связанного с переездом, сменой места и образа жизни. Это событие, актуально переживаемое как трудное, как «беда, ужас», спустя несколько лет оценивается как причина изменений. Как экстремальная трудность оцениваются респондентами потери близких, тяжелые болезни: «Умерла мама. До этого я была маленькой. Пришлось повзрослеть, стать сильной» (жен., 61).
Целая группа трудных ситуаций касается профессиональной сферы: начала профессиональной деятельности, профессиональных достижений, смены работы: «Я перешла в другую больницу работать, после перерыва, операционной сестрой. Ужасно трудно было, руки не слушались совершенно. Тогда я инструмент стала домой брать, тренировалась с закрытыми глазами... Ответ-
ственность за дело помогла, настойчивость... Я очень здесь работать хотела» (жен., 32).
При анализе вербального материала становится очевидно, что респонденты не просто приводят факты, но объясняют события, определяют их личностный смысл и субъективную ценность собственных ментальных ресурсов. Принципиально важно, что в нар-ративах значительной части респондентов ресурсы «появляются» не сразу, они как бы постепенно «проявляются» из интерпретаций своего поведения в ситуации: респонденты начинают рассказывать о событиях жизненного пути, о том, что они «тогда» думали, какие поступки совершали, какими качествами или ресурсами обладали «тогда» и что в них открылось после этого события или со временем. Это позволяет нам говорить об «неявности» знания субъекта о собственных копинг-ресурсах, которые «имплицитно присутствуют» (Т. В. Корнилова), «подразумеваются» субъектом при решении жизненных задач. Кроме того, на основе концептуализации опыта осознаются изменения в системе ресурсов, которые «появляются», «открываются», «создаются специально», потому что «жизнь учит». Приведем фрагменты интервью.
«И положительные события, и отрицательные увеличивали, укрепляли мои ресурсы, сделали меня способным совершать поступки и отвечать за них» (муж., 25 лет).
«Пока учишься в школе - идет приспособление за счет того, что у тебя есть. А затем идет выработка качеств, что-то в себе специально создаешь. Жизнь учит» (жен., 37).
Интервью позволило зафиксировать некоторую ситуационную обусловленность «выбора» копинг-ресурсов: респонденты отмечали, что в зависимости от ситуации большую эффективность имеют те или другие ресурсы, хотя используются они в комплексе и значительная их часть востребована во многих ситуациях. Так, например, рождение ребенка, по мнению респондентов, требует мобилизации «ответственности, обучаемости («"я ничего не умела, но всему легко научилась"»), способности идти на компромисс» (жен., 24), «терпения, зрелости, любви» (жен., 27), «собранности, выносливости, позитивного отношения к миру» (жен., 37).
Эти результаты хорошо соотносятся с данными Е. С. Старченковой о «симпто-мокомплексе», объединяющем ресурсы проактивного совладания: общительность как ключевой ресурс, эмоциональная устойчивость, самоконтроль, настойчивость, организованность [9]. Действительно, можно предположить наличие определенных комплексов копинг-ресурсов, действующих в повторяющихся ситуациях, которые могут характеризоваться разной степенью устойчивости: создаваться под конкретную задачу либо быть результатом индивидуальных предпочтений.
Вторая серия исследования посвящена описанию феномена истощения копинг-ре-сурсов в ситуации хронического стресса. Особенностью данного исследования является попытка связать истощение ресурсов со снижением эффективности совладаю-щего поведения, под которым понимается осознанное, целенаправленное поведение субъекта, ориентированное на устранение стрессора или на изменение своего эмоционального состояния. Поэтому дополнительно использовался опросник способов совладания (ОСС) Р. Лазаруса, С. Фолкман, адаптированный Т. Л. Крюковой, Е. В. Куф-тяк, М. С. Замышляевой [7]. Обязательными условиями участия в группе были добровольность, наличие медицинского диагноза у ребенка и восприятие этой ситуации как тяжелого жизненного события.
Итак, первым результатом исследования было выделение наиболее стрессогенных факторов. Среди них родители называют неконтролируемость ситуации (81 %), материальные трудности (78 %), ухудшение отношений с супругом/супругой (63 %), монотонность и однообразие (60 %), отсутствие поддержки (71 %), страх за будущее ребенка (28 %), а также «неоправданные надежды» и «зря потраченные силы» родителей.
Вторым важным результатом было выявление и описание феноменологии истощения ресурсов. Так, наиболее выраженными эмоциональными проявлениями являются: сильная усталость (65,8 %), постоянное психическое напряжение (57,9 %), неудовлетворенность собой (57,9 %), раздражительность (47,4 %), отсутствие радости (39,5 %), апатия, «разбитость», безразличие (по 36,8 %). Приведем фрагмент из интервью: «Безразличие и апатия ко всему. Нахожусь в постоянном психическом напряжении. Это истощение у меня уже около четырех лет: такое состояние - норма жизни. Постоянно чувствую себя опустошенной, ничего не могу с этим поделать» (жен., 37 лет, замужем, имеет двух детей с ДЦП не работает).
Из анализа интервью можно сделать заключение о том, что истощение копинг-ре-сурсов отражается на интеллектуальном функционировании. Респонденты отмечают вязкость мыслей, невозможность «ни о чем думать» (39,5 %), невнимательность (21 %) и невозможность сосредоточиться (21 %), а также расстройство памяти (26,3 %).
На поведенческом уровне зафиксированы следующие проявления: 39,5 % кричат, укоряют близких и ребенка, 36,8 % «постоянно», «по поводу и без» плачут, 21 % употребляют алкоголь, курят, 10,5 % демонстрируют агрессию (ударяют, толкают, замахиваются, «стучат по голове») по отношению к больному ребенку.
Соматическое состояние также не является оптимальным: 36,8 % страдают бессонницей или плохо, «тревожно» спят, 23,7 % постоянно принимают лекарства, отмечают потерю аппетита - 21 %, снижение сексуального влечения - 10,5 %, а также постоянные боли, чаще всего головные и сердечные - 18,4 %.
Анализ бесед с родителями позволяет утверждать, что истощение ментальных ресурсов приводит к уменьшению контактов
с окружающими, а это, в свою очередь, -к обостренному переживанию одиночества: «мне уже никто не поможет, лучше быть одному», «людям нет дела до моего горя, поговорят, успокоят, а толку? Я все равно остаюсь одна со своей проблемой» и т. д. Полученные данные также свидетельствуют о снижении самооценки («я во всем виновата», «я плохая мать, иногда мне его убить хочется»), ощущении зависимости от ухудшения отношений с окружающими, потере жизненных ориентиров («Не вижу смысла жизни, ради чего стараться? Все, что делала раньше, не приносит никаких результатов»).
В исследовании зафиксированы изменения в выборе стратегий совладающего поведения от момента постановки диагноза к настоящему моменту. Совладающее поведение на момент постановки диагноза изучалось нами ретроспективно, на основании самоотчетов. Итак, при столкновении с экстремальной ситуацией (постановка медицинского диагноза ребенку) родители использовали такие стратегии, как планирование решения проблемы (75), самоконтроль (63,3), поиск социальной поддержки (67,2). В рейтинге стратегий совладания реже встречаются дистанцирование (46,6), конфронтативный копинг (55) и положительная переоценка (54,7). Несмотря на шок («хотела кричать во все горло о помощи», «ступор, шок и тело как будто каменное»), родители, узнав о диагнозе ребенка, чаще всего сосредотачивались на проблеме, пытались ее решать, обращались к специалистам, старались не показывать своих чувств чужим, обращались за помощью к родным, искали информацию о болезни ребенка, хватались за малейшую возможность хоть как-то воздействовать на ситуацию («откуда я мог знать, что делать, но всеравно хватался за все возможности!»).
Однако по истечении нескольких лет стратегии совладания под воздействием хронического стресса меняются: родители значительно чаще начинают прибегать к таким стратегиям, как избегание (89,3; Т = 70,5, р < 0,014), дистанцирование (75,5; Т = 65,5, р < 0,013), реже обращаются к планированию решения проблемы (51; Т = 185,5, р < 0,033).
В принципе, наши результаты соотносятся с данными М. С. Голубевой, изучавшей совладающее поведение родителей детей
с тяжелыми нарушениями развития и доказавшей, что чем больше родители заняты поиском решений проблем с целью их полного разрешения, тем больше они подвержены эмоциональным расстройствам, депрессии и разочарованиям [4]. Между тем, другие исследования свидетельствуют о том, что не все родители детей с тяжелыми нарушениями воспринимают эту ситуацию как безысходную, не позволяющую радоваться жизни. В этом случае их ментальные ресурсы не истощаются [7; 10; 11].
Таким образом, необходимо констатировать, что состояние истощения копинг-ре-сурсов провоцируется хроническим стрессом или чередой неблагоприятных событий в жизни, в результате чего негативные эмоции накапливаются, аккумулируются при отсутствии «разрядки», возможности их отреагирования. Важнейшую роль в возникновении состояния истощения родителей играет концептуализация ситуации, связанной с болезнью ребенка, как безысходной, трагической, изменяющей жизнь семьи, не позволяющей им радоваться жизни и быть счастливыми.
Не вызывает сомнений, что истощение копинг-ресурсов затрудняет адаптацию человека к меняющимся условиям его жизнедеятельности и лишает его способности к активному действию, что дает возможность рассматривать истощение как дезадаптивное состояние, проявляющееся на разных уровнях функционирования субъекта и имеющее характерную симптоматику.
Выводы.
Мобилизация копинг-ресурсов связывается нами с процессами когнитивной оценки ситуации как трудной, требующей вложения сил. К таким ситуациям относятся экстремальные (потери близких, тяжелые заболевания), напряженные (рождение ребенка, смена места и образа жизни) и даже повседневные трудности (профессиональные достижения).
К истощению копинг-ресурсов ведет концептуализация ситуации как непреодолимой, безысходной, неконтролируемой.
Истощение копинг-ресурсов протекает на соматическом, эмоциональном, когнитивном, поведенческом уровне и ведет к снижению эффективности совладания с трудной ситуацией.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ Библиографический список
1. Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. - Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1968. - 339 с.
2. Битюцкая Е. В. Когнитивное оценивание и стратегии совладания в трудных жизненных ситуациях: автореф. дис. ... канд. психол. наук. -М., 2007. - 30 с.
3. Виноградова Л. А. Интеллектуальный контроль как фактор преодоления эмоционально-трудной ситуации // Психологический журнал. -2004. - Т. 12, № 5. - С. 21-28.
4. Голубева М. С. Совладающее поведение родителей, воспитывающих детей с тяжелыми сенсорными нарушениями: автореф. дис. ... канд. психол. наук. - Кострома, 2006. - 22 с.
5. Гришина Н. В. Психология социальных ситуаций // Вопросы психологии. - 1997. - № 1. -С. 121-131.
6. Корнилова Т. В. Самооценка в структуре интеллектуально-личностного потенциала человека // Психологический журнал. - 2011. - Т. 32, № 2. - С. 25-35.
7. Крюкова Т. Л. Психология совладающего поведения в разные периоды жизни: автореф. дис. ... д-ра психол. наук. - М., 2005. - 50 с.
8. Петрова Е. А., Хазова С. А. Ресурсы личности: проблемы и перспективы исследования // Журнал практического психолога. - 2010. -№ 2. - С. 86-103.
9. Старченкова Е. С. Ресурсы проактив-ного совладающего поведения // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 12
«Психология. Социология. Педагогика». - 2012. -Вып. 1, март. - С. 51-61.
10. Хазова С. А. Ментальные ресурсы субъекта: феноменология и динамика. - Кострома: КГУ им. Н. А. Некрасова, 2014. - 390 с.
11. Хазова С. А. Качественные методы в исследовании ментальных ресурсов субъекта // Сибирский педагогический журнал. - 2015. -№ 5. - С. 143-149.
12. Холодная М. А. Психология понятийного мышления: От концептуальных структур к понятийным способностям. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - 288 с.
13. Folkman S. Coping as a mediator of emotion // Journal of Personality and Social Psychology. -1988. - № 54. - Р. 466-475.
14. Hobfoll S. E., Johnson R. J., Ennis N., Jackson А. Р. Resource loss, resource gain, and emotional outcomes among inner city women // Journal of Personality and Social Psychology. - 2003. -№ 84. - P. 632-643.
15. Holahan C. J., Moos R. H., Holahan С. К., Cronkite R. C. Resource loss, resource gain, and depressive symptoms: A 10-year model // Journal of Personality and Social Psychology. - 1999. - Vol. 77, № 3. - P. 620-629.
16. Lasarus R. S., Folkman S. Stress, Appraisal and Coping. - N. Y.: Springer, 1984. - 218 p.
17. Taylor Sh., Lerner J., Lehman B., See-man T. Early environments, emotions, responses to stress, and health // Journal of Personality. - 2004. -№ 72. - P. 1365-1393.
Поступила в редакцию 23.11.2015
Khazova Svetlana Abdurakhmanovna
Dr. Sci. (Psychol.), Prof. of the Department of Social Psychology, Kostroma Nekrasov State University, [email protected], Kostroma
POSITIVE AND NEGATIVE DYNAMICS OF COPING RESOURCES IN THE PERIOD OF MATURITY1
Abstract. The article substantiates the necessity of studying dynamic processes in the system of coping resources of a subject. In this context, investigates the processes of mobilization and depletion of coping resources. On the basis of theoretical analysis concludes that resource mobilization can be explained by the cognitive evaluation of the situation and their own capabilities of coping with it. The results of two experimental series. The first series is devoted to the study of the situational context as a factor in the mobilization of coping resources. Respondents are adults aged 25 to 61 years (n = 63). It is concluded that 1) most often the mobilization of resources require extreme and stressful situations; 2) adults rely on emotional-volitional, intellectual, communicative, motivational and physical
1 This work was financially supported by the Russian Ministry of Education as part of the base part of the state task.
_PSYCHOLOGICAL RESEARCHES_
resources. The second series is devoted to the study of the depletion of resources of parents raising children with disabilities (n = 38). It is shown that the depletion of coping resources is called the assessment of the situation as insurmountable, hopeless; it takes place on physical and mental (emotional, intellectual, behavioural) level.
Keywords: coping resources of the subject, mobilization, depletion, situational context, the dynamics of the resources.
References
1. Anan'ev, B. G., 1968. Chelovek kak predmet poznaniya [Man as a subject of knowledge]. Leningrad: Leningrad St. Univ. Publ., 339 p. (in Russ.).
2. Bitutskaya, E. V., 2007. Kognitivnoye ocenivaniye i strategii sovladaniya v trudnyh zhiznennyh situaciyah [Cognitiv evaluation and coping strategies in difficult life situations]. Cand. Sci. (Psychol.). Moscow, 30 p. (in Russ.).
3. Vinogradova, L. A., 2004. Intellectualnyj control kak factor preodoleniya emocionalno-trud-noj situacii [Intelligent control as a factor to overcome emotionally difficult situations]. Psicholog-icheskij zhurnal [Psychological Journal]. Vol. 12, 5, pp. 21-28 (in Russ.).
4. Golubeva, M. S., 2006. Sovladayutshee pove-denie roditelej, vospityvajutshih detej s tjazholymi sensornymi narushenijami [Coping behavior of parents with children with severe sensory impairments]. Cand. Sci. (Psychol.). Kostroma, 22 p. (in Russ.).
5. Grishina, N. V., 1997. Psichologia sotsi-al'nych situatsij [Psychology of social situations]. Voprosy psichologii [Questions of psychology], 1. pp. 121-131 (in Russ.).
6. Kornilova, T. V., 2011. Samootshenka v structure intellectualno-lichnostnogo potentshiala cheloveka [Self-esteem in the structure of intellectual-personal potential of a person]. Psichologich-eskij zhurnal [Psychological Journal], Vol. 32, 2, pp. 25-35 (in Russ.).
7. Kryukova, T. L., 2005. Psihologija sovladayut-shego povedenija v raznie periody zhizni [Psychology coping behavior in different periods of life]. Cand. Sci. (Psychol.). Moscow, 50 p. (in Russ.)
8. Petrova, E. A., Khazova, S. A. 2010. Resursy lichnosty: problemy i perspektivy issledovanija [Resources personality: problems and prospects of research]. Zurnal practicheskogo psihologa [Journal of the practical psychologist], 2, pp. 86-103. (in Russ.).
9. Starchenkova, E. S., 2012. Resursy proak-
tivnogo povedenia [Resources of proactive coping behavior]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Seria 12 "Psichologia. Sotsiologia. Ped-agogika" [Vestnik of Saint Petersburg University], Iss. 1, March, pp. 51-61 (in Russ.).
10. Khazova, S. A., 2013. Mentalnye resursy sub-0ekta: fenomenologija i dinamika [Mental resources subject: phenomenology and dynamics]. Kostroma: Kostroma St. Univ. Publ., 390 p. (in Russ.).
11. Khazova, S. A., 2012. Kachestvennye metody v issledovanii mental'nych resursov subjekta [Qualitative methods in the study of mental resources of the subject]. Sibirskiy pedagogicheskiy zhurnal [Siberian Pedagogical Journal], 5, pp. 143-149 (in Russ.).
12. Kholodnaya, M. A., 2012. Psichologija pon-jatiinogo myshlenija: ot konzeptualnych struktur k pon'atijnym sposobnost'am [Psychology conceptual thinking: From conceptual structures and conceptual abilities]. Moscow: Psychology Institute RAC Publ., 288 p. (in Russ.).
13. Folkman, S., 1988. Coping as a mediator of emotion. Journal of Personality and Social Psychology, 54, pp. 466-475.
14. Hobfoll, S. E., Johnson, R. J., Ennis, N., Jackson, A. P., 2003. Resource loss, resource gain, and emotional outcomes among inner city women. Journal of Personality and Social Psychology, 84, pp. 632-643.
15. Holahan, C. J., Moos, R. H., Holahan, C. K., Cronkite, R. C., 1999. Resource loss, resource gain, and depressive symptoms: A 10-year model. Journal of Personality and Social Psychology, Vol. 77, 3, pp. 620-629.
16. Lasarus, R. S., Folkman S., 1984. Stress, Appraisal and Coping. New York: Springer, 218 p.
17. Taylor, Sh., Lerner, J., Lehman, B., Seeman, T., 2004. Early environments, emotions, responses to stress, and health. Journal of Personality, 72, pp. 1365-1393.
Submitted 23.11.2015
