CC BY
72
ПОЖАР ТОРГОВОЙ СТОРОНЫ НОВГОРОДА 1508 ГОДА
© 2012 г. Г.Е. Дубровин
Институт археологии РАН, г. Москва
Ключевые слова: Великий Новгород, Торговая сторона, Плотницкий конец, пожар, мор, погибшие, сады, летописи.
В статье представлен анализ летописных сообщений о пожаре, случившемся в августе 1508 г. и уничтожившем почти всю Торговую сторону Великого Новгорода. В огне погибло не менее 2000 человек, что вместе с жертвами предшествующего пожару мора, уменьшило население города более чем наполовину (?). Согласно памятнику новгородской книжности нач. XVI в. «Видение хутынского пономаря Тарасия», все эти бедствия были насланы за «умножение грехов людских», но по молитве прп.Варлаама Хутынского Новгород был избавлен от потопа, который доложен был его окончательно уничтожить. В летописных сообщениях содержится интересная информация о топографии Торговой стороны, в частности, упоминаются т.н. Арзубьевские сады на Никитиной улице, владельцы которых, известные деятели последнего этапа независимой истории Новгорода, были репрессированы Иваном III. Сопоставление информации более ранних и более поздних летописных текстов показывает, что и в последних содержатся оригинальные сведения об этом событии, которые попали в них, по-видимому, из каких-то независимых источников.
Очень крупный по своим масштабам пожар, уничтоживший почти всю Торговую сторону Новгорода, произошел в 1508 (7016) г. Пожару предшествовал трехлетний мор: «В лето 7015. Бысть мор в Великом Нов^город^ железою велик, паде же людеи без-численно; и тои бысть мор по 3 л^та; в последнюю же осень, в л^то 7016, помре люди мужска полу и женска тма и 5000 душь и 400 без четырех человекъ» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213). Для прекращения мора 15 октября 7016 (1507) г. новгородцы срубили «на площади у святки Софеи» обыденную церковь «во имя пречистыя владычица Богородица приснодевы Мариа честные ея Похвалы... а того дни служил архиепископъ Семион1 в тои церкви»« (там же).
1 См. примечание 2.
Следует отметить, что в год пожара наблюдались весьма неблагоприятные погодные условия. По сообщению Никоновской летописи: «Того же л^та бысть засуха велика, и много городовъ выгор^, такоже и селъ, и л^совъ, и хл^ба, и травы много выгор^» (ПСРЛ, 1862, XIII, с. 9).
Итак, как свидетельствует Новгородская летопись по списку П.П. Дубровского: «В то же л^то (7016 - Г. Д.) месяца августа 20 день на память святаго пророка Семиона («в день не-делныи» - ПСРЛ, 2000, IV-!, с. 460 - ОГСН^Л) загор^лося въ Великом Нов^город^ Торговая сторона въ 11 нощи» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213). Однако в этом сообщении допущена неточность: 20 августа празднуется не день памяти пророка Симеона, а день пророка Самуила. Это уточнение дает
Голицынский список Новгородской четвертой летописи (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 460)2.
По поводу времени начала пожара также существуют разночтения. Так, в отличие от летописи Дубровского и Голицынского списка Новгородской четвертой летописи, Новгородская вторая летопись (Н11Л) свидетельствует, что загорелось в 1 час дня «на заутрении» (Новгородские летописи, 2002, с. 64); а Новгородская третья (НШЛ) - в 2 часа дня (там же, с. 312). Но здесь, безусловно, надо принять во внимание то, что указанные два источника являются сравнительно поздними (Бобров, 2007, с. 265; Азбелев, 2007, с. 266-267).
О месте возникновения пожара в Новгородской летописи по списку П.П. Дубровского говорится просто «на Коржеве улицы» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213), а в Сокращенном новгородском летописце по списку Н.К. Никольского (СНЛН) - «загор^лося на Коржев^ улицы в пол^» (ПСРЛ, 2000, 1У-1, с. 612). Здесь перед нами предстают самые ранние летописные упоминания плотницкой Коржевой улицы Новгорода.
2 Ошибка объясняется тем, что в Нов-
городской летописи по списку П.П.Дубровского во фразе, предшествующей сообщению о пожаре, упоминается архиепископ Симеон. По-видимому, составитель свода далее просто механически повторил еще раз это имя. Следует отметить, что и имя архиепископа он тоже перепутал. В это время в Новгороде архиепископом был не Симеон, а Серапион, бывший игумен Троице-Сергиева монастыря, поставленный в 1506 (7014) г. после владыки Геннадия. Симеоном же вместо Серапиона архиепископ мог быть назван потому, что здесь же на предыдущем листе рукописи упоминался митрополит Симон (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213 / Л. 395об.-396).
Однако Новгородские вторая и третья летописи переносят место возгорания на соседнюю улицу и конкретизируют его причину: «...загоралось на Славкове улицы, в Окулове двори Хмелникове, у Логинове жены у Катерины, (с поля - Новгородские летописи, 2002, с. 312 /НШЛ/) в клети, отъ свечи...» (Там же, с. 64 /Н11Л/).
Не вдаваясь в анализ достоверности той или иной версии, отметим лишь, что: 1) пожар начался на одной из двух соседних улиц Плотницкого конца - Коржевой или Славко-вой, располагавшихся поблизости от южного берега Федоровского ручья; 2) несмотря на то, что Новгородские вторая и третья летописи являются более поздними по сравнению с Новгородской летописью по списку П.П. Дубровского или Сокращенным новгородским летописцем по списку Н.К. Никольского (Бобров, 2007, с. 265), тем не менее, анализ описаний в них новгородского пожара 1508 г. позволяет сделать вывод о том, что при составлении указанных статей Новгородских второй и третьей летописей, наряду с источниками, общими для всего круга перечисленных документов, использовались и какие-то независимые и оригинальные сведения, степень достоверности которых пока что оценке не поддается.
Говоря о территории, охваченной пожаром, все летописи в основном сходятся в том, что он распространился на всю Торговую сторону. Несколько конкретизирует это Сокращенный новгородский летописец по списку Н.К. Никольского: «...и поиде огнь вельми грозно въ оба конца: въ Пло-тинскыи до святыхъ страсторьпецъ Бориса и Гл^ба, а в Славеньскыи до святаго пророка Иль^» (ПСРЛ, 2000, 1У-1, с. 612).
«.И згор^ вся страна (Торговая. - Г.Д.), мала же некоторая часть стены градные осталося; мнози же и каменныя полаты от великаго пожара развалишася, и животы людцкиа погор^ша...» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213 /НЛД/); «...и погор^ ст^на го-родная от Славна до Щитнои оулици» (ПСРЛ, 2000, IV-I, с. 612 /СНЛН/)3.
В представленном в Сокращенном новгородском летописце по списку Н.К. Никольского наиболее подробном перечне храмов, пострадавших от пожара, вызывает недоумение небольшое их количество, явно не соответствующее масштабу бедствия: «И выгор^ша дв^ церкв^ каменныхъ: святыи Андреи на Щитнои оулице и святый Дмитреи на Торгу на Буян^ оулицы; и дв^ церкве древяны: святии Мироносици да святыи Прокофеи» (там же)4. К этому Новгородская ле-
3 Здесь имеется в виду деревянная оборонительная стена, поставленная на валу Окольного города в 1502 (7010) г.: «Повелением великого князя. поставленъ бысть деревяны Велики Новъградъ по старому спу, и стрелници деревяны, а старые каменые розбили» (ПСРЛ, 2000, IV-! с. 460 /ОГСН^Л/).
4 Обращает на себя внимание еще один неясный фрагмент данного сообщения: указанные здесь деревянные церкви, стоявшие на Ярославовом дворище, на самом деле, если верить более ранним летописным источникам, на момент пожара должны были быть каменными. Храм Жен Мироносиц был возведен в 1445 г. на месте более древней церкви: «...поставиша княжанци церковь камену святыхъ Миро-носиць на старой основе» (Новгородская первая..., с. 425), а церковь Прокопия - в 1359 г.: «Постави владыка Моиси святого Прокопья церковь камену на Княжи дворе» (там же, с. 354). Впрочем, не исключено, что во время сильного пожара на Дворище в 1477 г., когда «выгор^ша 4 церкве: святии Мироносицы и святыи Прокофеи
топись по списку П.П. Дубровского и Академический список Новгородской четвертой добавляют, что в церкви св. Дмитрия на Торгу сгорело два сторожа «и вси церкви огор^ша»5 (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213; ПСРЛ, 2000, РУЛ, с. 469), а в Голицынском списке уточняется, что церковь св. Дмитрия «за-валися» (ПСРЛ, 2000, ^Л, с. 460).
Новгородская третья летопись: «... и николиже в Великомъ Нов^град^ таковыи пожаръ не бывалъ, ни в преж-нихъ л^т^хъ, но вельми страшенъ, ни в л^тописцахъ таковаго пожару не обр^тохомъ толь злаго. Яко об-лаци дождевнии того дни не быша, и за многое число днеи быша, и бысть ведро велие: и в то время бысть гре-мения страшна на небеси, на земли, страшн^е же и небеснаго труса; и наиде на люди страхъ и б^да велия, и другъ другу не можаху пособити, ни помощи подати» (Новгородские летописи, 2002, с. 313).
Страшная трагедия разыгралась в Арзубьевском (Арбузьевском) саду на Никитиной улице, находившемся в ее восточной части поблизости от Молоткова6. Новгородская летопись
да Екатерина да Алексеи.» (ПСРЛ, ^Л, с. 460 /СНЛН/), эти церкви пострадали до такой степени, что были возобновлены в дереве.
5 Т.е. здесь, по-видимому, надо понимать, что сгорели все церкви Торговой стороны.
6 Судя по всему, этот сад во времена новгородской независимости принадлежал известному роду житьих Арзу-бьевых, живших на Никитиной улице и принимавших активное участие в событиях второй половины XV в. Первое упоминание о Киприане Сергееве Арзубьеве относится к 1459 г., когда он был послом от житьих в составе новгородской делегации на поставлении владыки Ионы в Москве (ПСРЛ, 2000, XVI, стб. 198). В
по списку П.П. Дубровского сообщает об этом достаточно кратко: «а иные людие в сад^х изгор^ша на Ни-китцкои улици» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213). Сокращенный новгородский летописец и Голицынский список Новгородской четвертой летописи несколько расширяют эту информацию: «А на Никитин^ оулицы в берегу и на Молотков^ в саду сгорало людеи и въ водахъ истопшихъ 2000 и съ животы
1471 г. Кирпиан был захвачен в плен после Шелонской битвы и в числе непримиримых противников великого князя казнен (ПСРЛ, 2004, ХХУ, с. 289-290; ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 447).
Сын Киприана, Григорий Арзубьев, впервые упоминается в качестве старосты Никитиной улицы, подавшем 24 ноября в 1475 г. на Городище вместе с другим старостой той же улицы Василием Фоминым и со старостами Славковой улицы жалобу великому князю Ивану Васильевичу на группу новгородских бояр, которые, «... наехав. со многими людьми на т^ дв^ улици, людеи переграбили и перебили, животов людских на тысячу рублев взяли, а людеи многих до смерти перебили» (ПСРЛ, 2001, У1-2, стб. 246). В конце 1477 г. во время осады Новгорода Григорий Арзубьев входил, как представитель житьих, в состав новгородской делегации на переговорах с Иваном III. В процессе переговоров, когда зашла речь о боярах, «поиманных» в 1475 г. за налет на Слав-кову и Никитину улицы, великий князь указал лично Григорию Арзубьеву, что тот раньше был истцом по этому делу, а теперь пытается защитить своих прежних обидчиков (там же, стб. 261, 266). Судя по всему, замечание это было сделано неспроста и 6 февраля 1478 г. Григорий был «поиман», а 7 февраля вместе с основными фигурами антимосковского сопротивления Марфой (Посадницей) Борецкой, Иваном Кузьминым Савелковым, Юрием Репеховым и др. был отправлен в Москву, а его имущество отписано на великого князя (там же, стб. 284).
своими» (ПСРЛ, 2000, 1У-1, с. 612 / СНЛН/); «...овии же людие. и з животы в сады великыя б^гоша, чаяху тоя великия б^ды избыти; наиде же на нихъ вихръ съ огнемъ, и вси са-дове вилиции погор^ша, и людие в нихъ вси изгор^ша...» (там же, с. 461/ ОГСНГУЛ/).
Однако самая подробная версия очень эмоционально изложена в Новгородских второй и третьей летописях, более поздних и, увы, соответственно, менее достоверных: «. и мнози же челов^ци, з женами и з д^тми и з животы своими збегоша в садъ в Вар-бузьевской иже бысть на Никитине улици, а чаяху великия тоа беды избыти, и не избыша. И прииде на них вихръ великъ, и вси людие изгор^ша, и садъ весь ис корения изгор^ша вы-рываа; и никтоже осташа в саду томъ людей бывших и вс^ лежать яко сви-нии огор^ша: овому тимя погор^ша, а иному чр^во погор^ша, а иныхъ руки и ноги огор^ша; и никто же можетъ познати своего мертвеца, ни отець сына, ни мати дщири, ни сынъ отца, ни дщи матери, ни братъ брата. Стоя-ху же людие над мертывыми, глагола-ху с плачемъ: посли, Господи, на насъ горы, да насъ покрыютъ, или иноплеменники, да насъ пленять, дабы сихъ не видехомъ...И быша кладезь много в саду томъ, и вс^ выгор^ша; и со-брашася тогда н^киихъ 12 челов^къ, и едва обретоша т^ челов^ци кладезъ великъ з^ло, и тамо те челов^ци в томъ кладезе избыша от огня7; и тии
7 По-видимому, колодцы в Арзубьев-
ском саду использовались для полива и напоминали известные из археологических источников т. н. «поглотительные» колодцы дренажных систем. Площадь таких колодцев была до 6 кв. м (т.е. ок. 2,5 х 2,5 м), а по глубине они доходили до
Летописи Списки Кол-во погибших при пожаре
Новгородская по списку П.П. Дубровского (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с. 213) 5314
Сокращенный новгородский летописец по списку Н.К. Никольского (ПСРЛ, 2000, ГУ-Г, с. 612) 2000
Новгородская четвертая (ПСРЛ, 2000, ГУ-Г, с. 469) Окончание списка Академического 2314
Новгородская четвертая (ПСРЛ, 2000, ГУ-Г, с. 461) Окончание списка Голицынского 2314
Никоновская (ПСРЛ, 1862, ХШ, с. 10) 2700
Софийская первая (ПСРЛ, 2001, УГ-2, с. 53) 2700
Постниковский летописец (ПСРЛ, 1978, ХХХГУ, с. 9) 2700
Новгородская вторая (Новгородские летописи, 2002, с. 65) 3315
Новгородская третья (Новгородские летописи, 2002, с. 314) 3315
здрави быша, и из сада изыдоша ни-чим же невредими»8 (Новгородские летописи, 2002, с. 65) (НГГЛ) (близко по тексту - там же, с. 313 /НШЛ/).
Нельзя было спастись от пожара и на Волхове, сообщает Новгородская летопись по списку П.П. Дубровского: «И бысть тогда вихръ велии, и в вихр^ грем^ния страшна, и вихромъ
материка и заглублялись в него, достигая водоносных материковых грунтов (Сорокин, 1995, с. 58). В таком колодце вполне могли укрыться 12 человек.
8 Судя по всему, после пожара сады в восточной части Никитинской улицы у Молоткова на месте бывших Арзубьев-ских были возобновлены. По крайней мере, об этом, похоже, свидетельствуют источники начала 80-х годов ХУГ в.: «От Никитины улицы до Молоткове улицы огород с садом Ереминской и Дегтере-ва...» (Лавочные книги, 1930, с. 114); «На Никитине улице. Место пусто гостиное Иванка да Ондрейка Боравитиновых, а на нем сад; длина 36 сажен, поперег 19 сжен» (Майков, 1911, с. 220). Следует отметить, что во втором случае площадь сада составляла ок. 3000 кв. м, а сам он принадлежал представителям известного купеческого рода (Варенцов, 2007, с. 100101; Дубровин, 2010, с. 11).
суды великия с реки с Волхова с люд-ми и з животы во огнь приношаше, и инии же вихромъ в вод^ истопоша» (ПСРЛ, 2004, ХЬШ, с.213).
«А горело день и нощь да на за-втрее до полднии» (Там же, С.213). Новгородские вторая и третья летописи уточняют: «...начаша горсти в неделю в 1-й часъ дни, и пре-ста горсти в понед^лникъ в 7-й час дни.» (Новгородские летописи, 2002, с.65 /НГГЛ/9; аналогично - там же, с. 314 /НШЛ/).
Несколько расходятся разные летописные источники относительно числа погибших10 (см. таблицу выше).
Несмотря на указанные разночтения, можно предположить, что во вре-
9 Здесь Новгородская вторая летопись противоречит сама себе, т. к. в начале сообщения о пожаре говорилось, что он начался в 2 часа дня (см. выше).
10 Практически во всех летописях отмечается, что сюда не входит число утонувших в Волхове, которых, вероятно, тоже было немало. Любопытно, что в дающем наименьшее число погибших (2000) СНЛН говорится и о сгоревших, и о «въ водахъ истопшихъ» (ПСРЛ, 2000, ГУ-Г, с.612).
мя этого страшного пожара погибло, по-видимому, не менее 2000 человек11.
Некоторые дополнительные подробности сообщает Новгородская третья летопись. Например, только в ней говорится о мародерах: «А инии челов^цы злии и немилостивии тогда мертвыхъ огор^лыхъ многихъ огра-биша, ищуще злата и сребра, а иныхъ живыхъ еще дышущихъ грабляху, а у женъ мониста и серги из ушей вы-нимаху и богатяхуся - и бысть тогда б^да велми велика» (Новгородские летописи, 2002, с. 314).
Весьма активная роль отводится Новгородской третьей летописью архиепископу Серапиону: он выходит с крестами и иконами и со всем освященным собором на Великий мост и служит молебны перед Чудным крестом («прежде нарицаемомъ Чер-нымъ») об избавлении города от пожара. Затем он распоряжается о захоронении погибших «п^вше надгробная имъ, повел^ ихъ посыпати перстию». И, «соборъ совокупивъ», проклинает мародеров, грабивших мертвых и «славяще Христа Бога нашего, из-бавльшаго град свои от великого пожара и прещения, молитвами пре-святыя Богородицы и вс^хъ святыхъ умолениемъ» (там же, с. 314-316).
В конце повествования о пожаре составитель Новгородской третьей ле-
11 Если верить сообщению о том, что в «последнюю осень» мора умерло около 15400 человек (см. выше), то вместе с, как минимум, двумя тысячами, погибшими от пожара, мы получим цифру убыли населения 17400 чел. Сопоставляя эти данные с предполагаемым числом жителей Новгорода - 27000 чел. (по А.П. Пронштейну для середины XVI в.: 1957, с. 31), получаем, что во время последнего года мора и пожара Новгород лишился более 60% своих жителей.
тописи резюмирует: «Сей моръ и по-жаръ былъ вместо потопа, по явлению и умолению и по пророчеству препо-добнаго отца нашего Варлаама Хутынского, что явился пономарю Тарасию в л^то 7013 (1505)» (там же, с. 316).
Согласно «Видению хутынского пономаря», памятнику новгородской книжности начала XVI в., Тарасию трижды ночью являлся прп.Варлаам Хутынский и с крыши монастырского собора показывал ему грозящие Новгороду бедствия «за умножение гр^ховъ людскихъ всенароднаго множества и за беззаконие и неправды...»: опрокидывающееся на город озеро Ильмень (потоп), ангелов, стреляющих огненными стрелами (мор) и огненную тучу (пожар). Однако после долгой молитвы прп.Варлаам возвестил Тарасию: «Пощадил Господь Богъ людеи сво-ихъ, еже не погубилъ потопомъ града, но посылаетъ Господь Богъ на люди моръ, но с милостию казнь, сир^чь с покаяниемъ... По тр^хъ л^т^хъ посл^ мору будетъ пожаръ силенъ в Вели-комъ Нов^град^, Торговая сторона вся погоритъ и множество людей зго-рит: понеже, брате пономарю Тарасие, Пречистая Богородица, со вс^ми святыми, умоли Сына своего и Бога нашего Иисуса Христа, и избавила градъ отъ потопа.» (там же, с. 316-319).
Остается только добавить, что, по всей вероятности, именно в результате необходимости восстановления городской застройки Торговой стороны после этого грандиозного пожара «тое же осен^ присла князь великыи Васи-леи Ивановичь в Новъгородъ Василья Бобра оулицъ м^рити, болши старого оучиниша: 4 сажени ширина («улицы розм^рити по московскии» - ПСРЛ, 2004, XLIII, с. 213); и дворы великы давати людемъ, и ряды торговые пере-
веде по своему обычаю, не яко преже сажень» (ПСРЛ, 2000, IV-I, с. 612 / было, а от ст^ны не быти дворомь 40 СНЛН/).
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
Азбелев С.Н. Летописи новгородские XVII в. // Великий Новгород. История и культура IX-XVII веков. - СПб., 2007.
Бобров А.Г. Летописание новгородское // Великий Новгород. История и культура IX-XVII веков. - СПб., 2007.
Варенцов В.А. Боровитиновы // Великий Новгород. История и культура IX-XVII веков. - СПб., 2007.
Дубровин Г.Е. Никитинский раскоп в Новгороде. - М., 2010.
Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г. - М., 1930.
Майков В.В. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. - СПб., 1911.
Новгородские летописи. - Рязань, 2002.
Прошнтейн А.П. Великий Новгород в XVI веке. - Харьков, 1957.
ПСРЛ. Т. IV, ч. 1. Новгородская четвертая летопись. - 2000.
ПСРЛ. Т. VI. Софийские летописи. - 1853.
ПСРЛ. Т. VI, вып. 2. Софийская вторая летопись. - 2001.
ПСРЛ. Т. XIII. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью (продолжение). - 1862.
ПСРЛ. Т. XVI. Летопись Авраамки. - 2000.
ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века. - 2004.
ПСРЛ. Т. XXXIV. Постниковский, Пискаревский, Московский и Бельский летописцы. - 1978.
ПСРЛ. Т. XLIII. Новгородская летопись по списку П.П. Дубровского. - 2004.
Сорокин А.Н. Благоустройство древнего Новгорода. - М., 1995.
A FIRE OF THE TRADE SIDE OF NOVGOROD IN 1508 G.E. Dubrovin
Keywords: Novgorod the Great, the Trade side, Carpenter's end, fire, pestilence,
the deceased, gardens, chronicles.
The article provides the analysis of the chronicle messages about the fire that had happened in august 1508 and destroyed almost all the Trade side of Novgorod the Great. In the fire killed at least 2000 people, which together with the victims of the previous plague, reduced the population of the city more than half(?). According to the early XVI century literature monument «The vision of Tharasy, the Sexton of Hutynsky monastery», all these disasters were due to «multiplication of the sins of the human», but by the prayer of st.Varlaam Hutynsky Novgorod has been spared from the flood, which had to completely destroy this town. In the chronicle reports contain interesting information about the topography of the Trade side, in particular, mentioned so-called the Arzubiev's gardens on Nikitina street, the owners of which, a well-known figures of the last stage of the independent history of Novgorod, were repressed by Ivan III. The comparison of the information of the earlier and later the chronicle texts shows that the latter contains original information about this fire, which came to them, apparently, of any independent sources.
