Позднемеловая флора из вулканогенных образований Северного Приохотья (Охотско-Чукотский вулканогенный пояс) Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

УДК 561:551.763.3 (571.6)

Палеоботаника, 2010. Т. 1. C. 45—95

ПОЗДНЕМЕЛОВАЯ ФЛОРА ИЗ ВУЛКАНОГЕННЫХ ОБРАЗОВАНИЙ СЕВЕРНОГО ПРИОХОТЬЯ (ОХОТСКО-ЧУКОТСКИЙ ВУЛКАНОГЕННЫЙ ПОЯС)

С. В. Щепетов, Л. Б. Головнёва

Ботанический институт им. В. Л. Комарова РАН, Санкт-Петербург

Комплексы ископаемых растений из гидринской, юмской и кананыгинской свит междуречья рр. Вилиги и Туманы в Северном Приохотье (Охотско-Чукотский вулканогенный пояс) объединены в аликскую флору. Проведен флористический и фитостратиграфический анализ этой флоры. Дано систематическое описание характерных видов. Описан новый вид Lobifolia alikensis Golovn. et Shczep., sp. nov.

Слои с аликским флористическим комплексом залегают стратиграфически выше слоев с чин-ганджинским комплексом, возраст которого определяется как турон-коньяк. По систематическому составу аликская флора близка к чаунской флоре коньякского возраста. На этом основании возраст аликской флоры оценивается как коньякский. Аликская флора является типичной флорой Охотско-Чукотского вулканогенного пояса (ОЧВП). В ней мало цветковых растений и велико участие реликтовых элементов: папоротников (Hausmannia, Lobifolia), цикадофитов (Heilungia), чекановскиевых (Phoenicopsis) и гинкговых (Sphenobaiera, Ginkgo ex gr. sibirica).

Общими для аликской и чинганджинской являются Coniopteris tschuktschorum, Asplenium dick-sonianum, Cladophlebis inaequipinnulata, Birisia sp., Ginkgo ex gr. adiantoides, G. ex gr. sibirica, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia и Trochodendroides. Общими для аликской и чаунской флор являются роды Coniopteris, Asplenium, Arctopteris, Cladophlebis, Ginkgo, Sphenobaiera, Heilungia, Phoenicopsis, Picea, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia и Trochodendroides. Кроме этого, в алик-ской флоре обнаружены некоторые виды, которые до сих пор рассматривались как эндемики чаун-ской флоры: Tchaunia lobifolia, Cladophlebis grandis и Araucarites subacutensis. Аликская и чаунская флоры рассматриваются нами как одновозрастные региональные флоры, приуроченные к северной части ОЧВП.

Ключевые слова: Охотско-Чукотский вулканогенный пояс, позднемеловые флоры, фитостра-тиграфия.

ВВЕДЕНИЕ

На Северо-Востоке Азии от Чукотского полуострова до хребта Джугджур более чем на 2 тысячи километров протянулся Охотско-Чукотский вулканогенный пояс (ОЧВП). Эта геологическая структура образовалась в меловом периоде в результате активной вулканической деятельности. В толщах аэральных пеплов и других вулканогенных отложений сохранились уникальные ископаемые флоры, которые отражают растительность горных областей. Они значительно отличались от од-новозрастных флор низменностей, которые обычно сохраняются в ископаемом состоянии. Таксономические и палеоэкологические особенности горных флор мелового периода представляют значительный интерес для изучения процессов эволюции и расселения меловых цветковых и флорогене-за в целом.

Большинство ископаемых флор ОЧВП обнаружено в 60—90-х годах ХХ века в ходе геологосъемочных работ и специальных стратиграфических исследований. В результате были выявлены ольская, чаунская, амкинская, чинганджинская, арманская, леурваамская, дукчандинская и усть-эмунерэтская флоры, а также ряд менее представительных флористических комплексов (Лебедев, 1987; Самылина, 1988; Филиппова, Абрамова, 1993; Щепетов, 1995; Белый, 1997). Их общей особенностью является разнообразие хвойных и незначительное участие цветковых растений. Таксономические отличия горных флор и флор прилегающих приморских низменностей сильно затрудняют их прямое сопоставление. Это приводит к многочисленным проблемам при определении возраста и эволюционного статуса флор ОЧВП.

Прогресс в понимании эволюции и пространственного распределения флор Охотско-Чукотского вулканогенного пояса возможен только после детального, монографического изучения многочисленных флористических комплексов, обнаруженных в его разных частях. Данная статья посвящена описанию аликской флоры, которая происходит из вулканогенных отложений Северного Приохотья (Омсукчанский район Магаданской области) (рис. 1). В этом районе кроме аликской известно еще несколько разновозрастных флористических комплексов. Особенности строения разрезов позволяют проследить стратиграфические соотношения флороносных пород. Это в свою очередь позволяет уточнить возраст других флор ОЧВП, важных для понимания флорогенеза в этом регионе, и в первую очередь чаунской. На Центральной Чукотке, в районе распространения этой флоры, может быть прослежено только ее соотношение с вышележащей усть-эмунерэтской флорой. Взаимоотношения с более древними флорами ОЧВП остаются неясным.

Аликская флора не отличается богатством таксономического состава, но содержит некоторые таксоны, характерные для чаунской флоры. Таким образом, ареал чаунских видов, считавшихся эндемичными для Центральной Чукотки, расширяется до средней части ОЧВП.

Чаунская флора представляет собой наиболее северное проявление меловых горных флор. В ее составе необычно сочетаются молодые таксоны и древние формы, вымершие в других регионах Северной Азии. Своеобразие чаунской флоры заключается в незначительном количестве покрытосеменных. В большинстве местонахождений доминируют папоротники, цикадофиты, чекановскиевые и хвойные, представленные в основном эндемичными формами: Tchaunia lobifolia Philipp., T. tchaunen-sis Samyl. et Philipp., Kolymella raevskii Samyl. et Philipp., Cladophlebis tschuktschorum Philipp., C. grandis Samyl., C. tchaunensis Samyl., Coniopteris tschuktschorum (Krysht.) Samyl., Arctopteris sp., Araucarites subacutensis Philipp., Elatocladus zheltovskii Philipp., Pagiophyllum triangulare Pryn., Sequoia sp. Кроме этого часто встречаются остатки Phoenicopsis sp., присутствуют гинкговые (Ginkgo, Sphenobaiera), ци-кадофиты (Heilungia gajmanensis Samyl. et Shczepetov), Ctenispaljavaensis Philipp., Ctenis sp. К озерно-болотным отложениям приурочены остатки Taxodium sp., Metasequoia sp., Trochodendroides microphylla Philipp., Quereuxia angulata (Newb.) Krysht. ex Baik.

Совместная встречаемость молодых и древних элементов стала причиной дискуссий о возрасте этого флористического комплекса. Одни исследователи придавали большее значение находкам цикадовых и папоротников, характерных для нижнемеловых отложений, и датировали флору чаун-ской серии ранним мелом (Самылина, 1974, 1988; Белый, 1977, 1997; Лебедев, 1987). После находок листьев цветковых из родов Quereuxia, Trochodendroides и молодых таксонов хвойных, таких как Metasequoia, возраст флоры стали считать позднемеловым (Филиппова, 1975). Его оценивали как сеноман-раннетуронский (Щепетов, 1991б) или туронский (Филиппова, Абрамова, 1993; Филиппова, 1996). В последние годы данные 40Ar/39Ar датирования позволили уточнить возраст чаунской серии до 86—88 млн лет (Kelley et al., 1999; Исполатов и др., 2000), что соответствует коньяку. Однако

Рис. 1. Районы распространения аликской и чаунской флор: 1 — образования Охотско-Чукотского вулканогенного пояса по В. Ф. Белому (2008); 2 — местонахождения аликской флоры; 3 — местонахождения чаунской флоры.

ряд исследователей на основе иной интерпретации геологических и изотопных данных продолжают считать возраст чаунской серии позднеальбским (Котляр, Русакова, 2004; Белый, 2008).

Чаунский флористический комплекс рассматривался как экологически обособленная локальная флора (Самылина, 1974, 1988), как региональная флора, приуроченная к северной части ОЧПВ (Белый, 1997), или как флора чаунского горизонта, распространенного на всей территории ОЧВП (Филиппова, 2009). Изучение систематического состава аликской флоры и анализ распространения входящих в него видов помогут прояснить флорогенетический и палеогеографический статус чаунской флоры.

МАТЕРИАЛ

В Северном Приохотье распространены почти все отложения позднего мезозоя (Щепетов, 1991а). К междуречью рр. Балыгычана и Сугоя приурочены нижнемеловые континентальные отложения, представленные терригенными угленосными, реже вулканогенными толщами, включающими остатки омсукчанской и топтанской флор (Самылина, 1976). Образования Охотско-Чукотского вулканогенного пояса залегают на раннемеловых или дислоцированных юрских и триасовых отложениях верхоянского комплекса. Наиболее полный флористически охарактеризованный разрез этих образований установлен в междуречье рр. Вилиги и Туманы. Описания частных разрезов, в которых обнаружены остатки растений, опубликованы С. В. Щепетовым (1991а, 1995).

В основании образований ОЧВП залегают вулканогенно-осадочные парнинская и чинганджин-ская свиты, распространенные локально, в пределах отдельных впадин. Они состоят из вулканомик-товых и полимиктовых конгломератов, песчаников, гравелитов, алевролитов и туфов среднего, реже умеренно кислого состава, общей мощностью до 700 м и содержат остатки растений парнинского и чинганджинского флористических комплексов соответственно.

Выше залегают преимущественно вулканогенные образования ОЧВП, включающие следующие стратифицированные геологические тела (снизу вверх).

1. Пространственно замещающие друг друга по латерали гидринская и рондовская свиты с резким угловым несогласием залегают на породах верхоянского комплекса и без видимых признаков несогласия — на породах парнинской и чинганджинской свит. Эти свиты состоят из лав и туфов среднего и умеренно кислого состава с прослоями вулканогенно-осадочных пород (400—600 м). В отложениях гидринской свиты обнаружены остатки ископаемых растений аликской флоры, в отложениях рондовской свиты на р. Тап — чинганджинской флоры (Самылина, 1984а; Самылина, Щепетов, 1988).

2. Юмская свита (200—700 м) состоит из игнимбритов, лав и туфов кислого, реже умеренно кислого состава. Нижележащие гидринскую и рондовскую свиты перекрывает без видимого несогласия или с резким угловым несогласием залегает на образованиях верхоянского комплекса. Содержит остатки растений аликской флоры.

3. Кананыгинская свита (400—600 м) сложена двупироксеновыми лавами, реже туфами среднего состава, в основании иногда наблюдаются вулканогенно-осадочные породы. Без видимого несогласия перекрывает подстилающие вулканогенные накопления кислого состава, на образованиях верхоянского комплекса лежит с резким угловым несогласием. Включает растительные остатки аликской флоры.

4. Герамрынская свита (до 700 м) состоит из игнимбритов риолитов, реже лав и туфов кислого состава. Вулканиты кананыгинской свиты перекрывает без видимого несогласия. Палеоботанически не охарактеризована.

Соотношение стратиграфических подразделений и содержащихся в них флористических комплексов показано на рисунке 2.

Остатки ископаемых растений из отложений перечисленных выше свит были собраны В. Ф. Белым в 1982 г. (колл. №№ 1553, 1556) и С. В. Щепетовым в 1983—1985 гг. (колл. №№ 546, 810—812, 1557). Они хранятся в Ботаническом институте (БИН) РАН в С.-Петербурге. Номера коллекций показаны в таблице 1, а места их сбора — на рисунке 2.

Рис. 2. Схема геологического строения южной части Омсукчанского района и положение палео-флористических комплексов:

1 — четвертичные отложения; 2 — меловые вулканогенные образования ОЧВП; 3 — отложения триасового и юрского возраста; 4 — интрузии; 5 — местонахождения аликской флоры; 6 — местонахождения чинганджинской флоры; 7 — местонахождения парнинской флоры; 8 — номера коллекций

Таблица 1

Коллекции ископаемых растений из верхнемеловых отложений Северного Приохотья

№ коллекции Свита Местонахождение

546 Гидринская Руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кананыги, т. 132

810 — II — Р. Меренга, приток р. Вилиги, т. 400

811 Юмская Р. Алики, приток р. Вилиги, т. 412

812 Кананыгинская Верховья р. Меренги, т. 410, 433; руч. Злобный, приток нижнего течения р. Вилиги, т. 450

1553 — II — Руч. Елань, приток руч. Тэукич

1556 — II — Руч. Елань, приток руч. Тэукич

1557 — II — Руч. Холодный, приток р. Калалаги

СИСТЕМАТИЧЕСКИЙ СОСТАВ АЛИКСКОЙ ФЛОРЫ

Из гидринской, юмской и кананыгинской свит ранее было описано три флористических комплекса: аликский, тэукичский и холоднинский (Щепетов, 1991a). Аликская флора объединяла находки из нескольких местонахождений из гидринской, юмской и кананыгинской свит. Тэукичский флористический комплекс включает растительные остатки из нижней части гидринской свиты Га-дакчанского вулканического поля (Щепетов, 1991a) в среднем течении руч. Тэукич (рис. 2). Холод-нинский флористический комплекс происходит из верхней части кананыгинской свиты на левобережье руч. Холодный, левого притока верховьев р. Калалаги (рис. 2).

Новые данные по распространению растительных остатков в ОЧВП и прилегающих регионах заставили нас переоценить сложившиеся представления о статусе флористических комплексов из вулканитов Северного Приохотья. В результате аликский, тэукичский и холоднинский комплексы объединяются нами в единую аликскую флору. Она рассматривается как региональная палеофлора, характеризующая самостоятельный этап эволюции флоры ОЧВП. Сводный список аликской флоры приведен в таблице 2.

Особенностью холоднинского флористического комплекса считалось присутствие папоротника Cladophlebis grandis Samyl., который до этого рассматривался как эндемик чаунской флоры. Однако мы обнаружили остатки этого вида еще в юмской и кананыгинской свитах. Тэукичский комплекс отличался присутствием реликтовых папоротников родов Lobifolia, Hausmannia и Pteris. Хотя Hausmannia bipartita не найдена в других местонахождениях гидринской, юмской и кананыгинской свит, в настоящее время установлено ее широкое распространение в позднемеловых флорах ОЧВП и Корякско-Анадырской области. Присутствие двух других видов папоротников не может быть основанием для выделения особого флористического комплекса, поскольку по составу хвойных и цветковых совокупность видов руч. Тэукич вполне соответствует флорам остальных местонахождений из вулканитов Северного Приохотья.

Следует отметить, что для захоронений остатков горной растительности ОЧВП характерна бóльшая вариабельность систематического состава, чем для районов приморских низменностей. Поэтому для выделения обособленных флористических комплексов необходимо, чтобы соответствующие сочетания таксонов были найдены неоднократно.

В целом аликская флора насчитывает более 30 видов. Ее основными компонентами являются папоротники и голосеменные, а также в меньшей степени цветковые растения. Папоротники являются наиболее разнообразной группой и включают 10 видов. Виды Cladophlebis grandis и Tchaunia lobifolia до сих пор были известны только из чаунского флористического комплекса. Их обнаружение в Северном Приохотье показывает, что некоторые виды чаунской флоры были распространены за пределами территории Центральной Чукотки и могли проникать довольно далеко на юг. Остатки C. grandis доминируют в местонахождении на руч. Холодном. Второй вид — T. lobifolia — сохранился только в виде двух фрагментов.

Распределение видов аликской флоры по свитам и местонахождениям

Виды Гидринская свита Юмская свита Кананыгинская свита

546 (тэукичский комплекс) 810 811 812 1553, 1556 1557 (холоднинский комплекс)

Equisetophyta

Equisetum sp. +

Polypodiophyta

Asplenium dicksonianum Heer +

Hausmannia bipartita Samyl. et Shczep. +

Arctopteris sp. + +

Coniopteris tschuktschorum (Krysht.) Samyl. + + + +

Cladophlebis inaequipinnulata Samyl. + + +

Cladophlebis grandis Samyl. + + +

Lobifolia alikensis Golovn. et Shczep. +

Tchaunia lobifolia Philipp. +

Pteris sp. +

Birisia sp. +

Pinophyta Cycadopsida

Heilungia sp. +

Caytoniales

Sagenopteris sp. +

Czekanowskiopsida

Phoenicopsis ex gr. angustifolia Heer + +

Ginkgoopsida

Ginkgo ex gr. adiantoides (Ung.) Heer + + + +

G. ex gr. sibirica Heer + +

Sphenobaiera sp. +

Pinopsida

Sequoia sp. 1 + + + + + +

Sequoia sp. 2 + +

Metasequoia sp. + + +

Taxodium sp. +

Pityophyllum sp. + + + +

Picea sp. +

Pityolepis sp. +

Araucarites subacutensis Philipp. +

Elatocladus sp. 1 +

Elatocladus sp. 2 +

Magnoliophyta

Trochodendroides sp. 1 + + + +

Trochodendroides sp. 2 +

Trochodendroides sp. 3 +

Dalembia bolschakovae E. Lebed. et Herman + +

Nelumbites extenuinervis Upchurch, Crane et Drinnan +

Menispermites sp. + +

Dicotylophyllum spp. + + +

Paraprotophyllum (?) sp. +

Platanaceae gen. et sp. indet. + +

Папоротник Cladophlebis inaequipinnulata впервые был описан из рондовской свиты р. Тап в составе чинганджинской флоры (Самылина, 1984а). Более поздние сборы показали широкое распространение этого вида в отложениях гидринской, юмской и кананыгинской свит. По морфологии он очень близок к C. tschukschorum Philipp. из чаунского флористического комплекса.

Папоротник Hausmannia bipartita первоначально рассматривался как эндемик тэукичского комплекса (Самылина, Щепетов, 1988). Однако сейчас этот вид обнаружен в арманской и тыльпэгыргы-найской флорах (Филиппова, Абрамова, 1993). Вероятно, к этому же виду относятся фрагментарные остатки из зоринской и парнинской свит.

Род Hausmannia является характерным элементом юрских и раннемеловых флор. В позднем мелу он известен на о. Новая Сибирь (Свешникова, Буданцев, 1969) и на Северо-Востоке России. В Корякско-Анадырской области этот род был отмечен в гинтеровской флоре бухты Угольной, гре-бенкинской флоре среднего течения р. Анадырь, валижгенской флоре Северо-Западной Камчатки, аркагалинской флоре верховьев р. Колымы, ольской флоре ОЧВП (Самылина, 1988; Самылина, Щепетов, 1988; Герман, Лебедев, 1991; Филиппова, Абрамова, 1993). Кроме вида H. bipartita на р. Гребенке найдены пока неописанные до вида листья гаусманнии с округло-почковидными листьями, а из аркагалинской и ольской свит более мелкие листья H. dublicato-crenata Samyl. с клиновидным основанием и городчатым краем (Филиппова, Абрамова, 1993). Таким образом, на Северо-Востоке России характерный юрско-раннемеловой род Hausmannia был широко распространен в позднем мелу При этом его видовое и морфологическое разнообразие в позднем мелу увеличилось.

Род Lobifolia представлен в аликской флоре новым видом L. alikensis. Этот род, так же как и Hausmannia, характерен для юры и раннего мела (Лебедев, Рассказова, 1968) и в аликской флоре является реликтовым. Из позднего мела в настоящее время известны только фрагментарные остатки представителей этого рода в аркагалинской свите (Самылина, 1988).

Род Arctopteris на территории Северо-Востока России распространен как в раннем, так и в позднем мелу. Остатки из вулканитов Северного Приохотья являются слишком фрагментарными для определения вида (табл. IV, фиг. 1, табл. V, фиг. 1). По особенностям жилкования они похожи на листья A. kolymen-sis Samyl. из раннемеловой флоры бассейна р. Колымы (Самылина, 1964). Листья Pteris sp. также имеют недостаточно хорошую сохранность (табл. VI, фиг. 6a). По морфологии они сходны с листьям из тыль-пэгыргынайской флоры, которые описаны как Gleichenia crenata Krysht. (Филиппова, Абрамова, 1993).

Два вида папоротников аликской флоры Asplenium dicksonianum и Coniopteris tschuktschorum являются характерными элементами позднемеловых флор и широко распространены на Северо-Востоке России от турона до маастрихта (Самылина, 1988; Филиппова, Абрамова, 1993; Головнёва, 1994).

Голосеменные аликской флоры очень разнообразны и представлены цикадофитами, гинкговы-ми, чекановскиевыми, кейтониевыми и хвойными.

Особый интерес представляет находка Heilungia sp. Этот род характерен для позднеюрских и раннемеловых флор Северной Азии и Аляски (Самылина, Филиппова, 1973; Герман, Спайсер, 2002). Предполагалось, что он вымер на рубеже раннего и позднего мела вместе с большинством других типично мезофитных родов цикадофитов и гинкговых. В раннем мелу представители рода Heilungia и близкого по морфологии рода Butefia были довольно широко распространены на территории ОЧВП и прилегающих впадин (Самылина, 1976; Щепетов, 1995). Почти все раннемеловые местонахождения относятся к проявлениям буоркемюсского этапа развития флоры, который датируется ранним-средним альбом. В угленосных отложениях омсукчанской свиты были найдены Butefia oblique Samyl. и Heilungia sangarensis Vassilevsk. Еще два вида: H. oloensis Samyl. et Philipp. и H. tchuktcho-rum Samyl. et Philipp. известны из вулканогенно-осадочных отложений этелькуюмской свиты на полуострове Амгень (Восточная Чукотка). Кроме того, H. tchuktchorum обнаружен в бассейне р. Яблон в вулканогенно-осадочных отложениях саламихинской свиты (Самылина, Филиппова, 1973).

В начале 1990-х годов появились сообщения о находках представителей рода Heilungia в верхнемеловых образованиях Охотско-Чукотского вулканогенного пояса. Кроме кананыгинской свиты остатки этого рода были обнаружены в верхнемеловых отложениях чаунской серии. Причем если в кананыгинской свите был найден только один фрагмент, то в отложениях чаунской серии определены остатки трех видов хейлунгий (Щепетов, 1991а,б; Щепетов, Головнёва, 2010, в печати). Таким образом, на территории ОЧВП род Heilungia не вымер вблизи границы раннего и позднего мела, как в большинстве регионов Сибири, а продолжил свое существование в позднем мелу. Большинство исследователей, изучавших позднемеловые флоры ОЧВП, рассматривали их мезофитные элементы как постепенно исчезающие реликты (Лебедев, 1987). Однако все виды хейлунгий с этой территории

представлены новыми формами, что свидетельствует об активизации процессов видообразования в данной группе. Род Heilungia, как и Hausmannia, будучи реликтом в позднемеловой флоре, увеличил свой ареал и видовое разнообразие в это время.

Гинкговые представлены в аликской флоре двумя родами: Ginkgo и Sphenobaiera. Из-за отсутствия кутикулы их остатки могут быть определены только формально. Листья Ginkgo характеризуются большим морфологическим разнообразием. Встречаются и цельнолистные двулопастные формы, которые определены как G. ex gr. adiantoides, и формы с глубоко рассеченной на несколько долей листовой пластинкой, которые определены как G. ex gr. sibirica. Оба вида являются характерными элементами позднемеловых флор Северо-Востока России (Самылина, 1988; Филиппова, Абрамова, 1993), так же как и род Sagenopteris (табл. V, фиг. 4).

Листья Sphenobaiera характеризуются крупными размерами, до 10—13 см длины и обычно рассечены на 4 доли, каждая из которых достигает около 1 см ширины. Остатки этого рода отмечены для гре-бенкинской, аркагалинской и чаунской флор. Однако отсутствие кутикулы у большинства находок не позволяет составить истинного представления о разнообразии этого рода в позднемеловое время.

Остатки Phoenicopsis ex gr. angustifolia (табл. V, фиг. 8) доминируют во многих местонахождениях позднемеловых флор ОЧВП. Виды, описанные по строению эпидермы, известны только из арка-галинской флоры. Так же как и Sphenobaiera, род Phoenicopsis является типичным раннемеловым реликтом в позднемеловой флоре Северного Приохотья.

Хвойные аликской флоры представлены таксодиевыми, сосновыми и родами неясного систематического положения. Среди таксодиевых могут быть определены Sequoia, Metasequoia и Taxodium. Сохранность материала (отсутствие кутикулы и шишек) позволяет определить образцы только до рода. По числу отпечатков в местонахождениях преобладают остатки секвойи. Все эти таксоны широко представлены в позднемеловых флорах ОЧВП. Вместе с таксодиевыми встречаются остатки сосновых, представленные шишками, их чешуями и листьями, относимыми обычно к различным формальным родам.

Из хвойных неясного систематического положения наиболее интересна находка побегов Arau-carites subacutensis. Этот вид является характерным элементом чаунского флористического комплекса и кроме Центральной Чукотки до сих пор был обнаружен только в аунейской толще на р. Еропол в бассейне р. Анадыря (Филиппова, Абрамова, 1993).

Довольно велико морфологическое разнообразие листьев покрытосеменных, но из-за плохой сохранности не все остатки могут быть определены. Достоверно установлено присутствие родов Tro-chodendroides и Dalembia, которые являются наиболее характерными компонентами позднемеловых флор Северо-Востока, в том числе и позднемеловых флор ОЧВП. Довольно часто встречаются фрагменты крупных листьев платановых, которые не могут быть определены даже на родовом уровне. Наиболее вероятно присутствие родов Platanus и Paraprotophyllum.

Большой интерес представляют находки пельтатных листьев вида Nelumbites extenuinervis, описанного из альбских отложений Северной Америки (Fontaine, 1889). На территории Северо-Востока остатки листьев N. extenuinervis также были описаны из отложений нараулийской свиты под названием N. tenuinervis (Fontaine) Berry (Филиппова, Абрамова, 1993). Для аликской флоры этот вид является реликтовым элементом. Кроме N. extenuinervis довольно часто встречаются листья Menisper-mites sp., сходные по морфологии с M. sibirica (Heer) Golovn., но их точное видовое определение невозможно из-за фрагментарности материала.

ВОЗРАСТ АЛИКСКОЙ ФЛОРЫ И ЕЕ СООТНОШЕНИЕ С ДРУГИМИ ФЛОРАМИ ОЧВП

В междуречье рр. Вилиги и Туманы остатки растений встречаются во всех вулканогенных и вулканогенно-осадочных отложениях ОЧВП, кроме герамрынской свиты. Однако представительность комплексов и их изученность довольно различны.

Флора из отложений парнинской свиты является одной из наименее изученных. Согласно предварительным определениям В. А. Самылиной и С. В. Щепетова (Щепетов, 1991а, 1995), она состоит из следующих видов: Equisetites sp., Birisia ochotica Samyl., Arctopterissp., Onychiopsispsilotoides (Stockes et Webb) Ward, Hausmannia sp., Sphenopteris sp., Taeniopteris sp., Ginkgo ex gr. adiantoides (Ung.) Heer, G. ex gr. sibirica Heer, Phoenicopsis ex gr. angustifolia Heer, Podozamites sp., Taxites ex gr. heterophyllus (Holl.) Samyl., T. ex gr. intermedius (Holl.) Samyl., Pityophyllum ex gr. nordenskioldii (Heer) Nath., Sequoia

minuta Sveshn., S. reichenbachii (Gein.) Heer, Platanus aff. newberryana Heer, Celastrophyllum aff. kryshto-fovichii Samyl., Cissites sp., Leguminosites sp., Carpolithes sp.

Парнинский флористический комплекс по систематическому составу сопоставляется с флорой арманской свиты, которая ранее датировалась поздним альбом (Самылина, 1974, 1988). Однако постепенно накапливающиеся находки разнообразных покрытосеменных растений указывают на более молодой возраст этой флоры. В настоящее время она датируется сеноманом — туроном (Филиппова, 2009) или туроном — коньяком (Герман, 2004).

Наиболее разнообразной и лучше всего изученной флорой этого района до сих пор являлась чин-ганджинская. Она происходит из рондовской и чинганджинской свит, распространенных в бассейнах рр. Кананыги, Чинганджи и Тапа (Самылина, 1984а, б, 1989; Щепетов, 1991а). Предварительно Самылина определила в ней около 80 видов. Частичная ревизия (Shczepetov, Golovneva, 2009) позволила значительно сократить этот список. По нашим представлениям, чинганджинская флора насчитывает около 30 видов и состоит из папоротников, гинкговых, хвойных и покрытосеменных. Последним принадлежит не менее половины видового состава. Среди них наиболее заметную роль играют крупнолистные платановые, представленные в основном Pseudoprotophyllum cordatum Samyl. emend. Shczep. et Golovn. В некоторых прослоях листья этого вида образуют листовые кровли. Наряду с ними довольно многочисленны остатки Trochodendroides, Menispermites, Dalembia, Celastrophyllum, Ievlevia и Quereuxia. Хвойные разнообразны (12 видов) и представлены в основном формами, широко распространенными в меловых флорах раннего кайнофита. По частоте встречаемости среди них доминирует Sequoia. Из других голосеменных присутствует только Ginkgo (два вида). Папоротников сравнительно немного. Они представлены родами Coniopteris, Birisia, Asplenium, Cladophlebis, Sphenopteris.

По видовому составу чинганджинская флора близка флорам из угленосных отложений приморских низменностей Корякско-Анадырской области: пенжинской (турон) и кайваямской (коньяк) флорам Северо-Западной Камчатки и тыльпэгыргынайской (коньяк) флоре хребта Пекульней (Самылина, 1989; Герман, Лебедев, 1991). Возраст этих флор надежно определен по соотношению с подстилающими и перекрывающими морскими отложениями, содержащими фауну иноцерамов. На основании этого возраст чинганджинской флоры также определяется как турон-коньякский. Таким образом, оценки возраста чинганджинской и арманской флор становятся практически одинаковыми. Однако вопрос о соотношении этих флор, по нашему мнению, остается открытым и требует их монографического изучения, особенно состава цветковых растений.

Аликская флора, в отличие от чинганджинской, является типичной флорой Охотско-Чукотского вулканогенного пояса. В ней мало цветковых растений, которые представлены преимущественно редкими фрагментами, и велико участие реликтовых элементов среди папоротников (Hausmannia, Lobifolia), цикадофитов (Heilungia), чекановскиевых (Phoenicopsis) и гинкговых (Sphenobaiera, Ginkgo ex gr. sibirica). Общими для аликской и чинганджинской являются такие широко распространенные в позднем мелу Северо-Востока таксоны, как Coniopteris tschuktschorum, Asplenium dicksonianum, Ginkgo ex gr. adiantoides, G. ex gr. sibirica, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia и Trochoden-droides. Среди видов с более узким распространением общими для этих флор являются Cladophlebis inaequipinnulata и Birisia sp. По стратиграфическому распространению аликская и чинганджинская флоры частично перекрываются. Рондовская свита, из которой известна чинганджинская флора, является стратиграфическим аналогом гидринской свиты, из которой происходит аликская флора. Но большинство местонахождений аликской флоры приурочены к отложениям, которые залегают выше слоев с чинганджинской флорой (рис. 2). Эти две флоры происходят из разных фаций. Чинганджинская флора отражает растительность внутриконтинентальной впадины, которая существовала до начала формирования основной массы вулканитов ОЧВП, а аликская флора отражает растительность горных вулканических ландшафтов. По возрасту аликская флора, вероятнее всего, несколько моложе, чем чинганджинская. Учитывая большое количество общих элементов и частичное перекрытие в стратиграфическом распространении этих флор, нельзя исключить, что они могли быть одновоз-растными.

Малое количество цветковых и большое участие реликтовых элементов сближают аликскую флору с другими флорами ОЧВП, такими как чаунская и ольская. Для чаунской флоры характерно то же сочетание таксонов, что и для аликской. Характерными элементами обеих флор являются Coniopteris, Asplenium, Arctopteris, Cladophlebis, Ginkgo, Sphenobaiera, Heilungia, Phoenicopsis, Picea, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia и Trochodendroides. Кроме того, в аликской флоре об-

наружены некоторые характерные виды чаунской флоры — Tchaunia lobifolia, Cladophlebis grandis и Araucarites subacutensis.

Сравнение аликской флоры с ольской выявляет более значительную разницу в их составе. В алик-ской флоре отсутствуют многие современные роды хвойных, характерные для ольской, такие как Cryp-tomeria cretacea Samyl., Cunninghamia orientalis (Philipp.) Samyl., Taiwania cretacea Samyl., Libocedrus ca-tenulata (Bell) Krysht., а также Elatocladus communis Philipp., и многие цветковые растения. Возраст ольской флоры, по последним данным, оценивается как сантон-кампанский (Филиппова, 2009).

Таким образом, аликская флора Северного Приохотья, вероятно, несколько моложе чинганджин-ской флоры (турон-коньяк), примерно соответствует по возрасту чаунской флоре (коньяк) и древнее ольской флоры (сантон-кампан). Учитывая все вышесказанное, возраст аликской флоры оценивается как коньякский. Разница в видовом составе чаунской и аликской флор, вероятно, объясняется более южным расположением последней. Основное местонахождение чаунской флоры находится в районе 68° с. ш., а аликской — примерно на 62°с. ш. Охотско-Чукотский вулканогенный пояс был узкой, значительно вытянутой по долготе вулканической горной цепью (рис. 1), и неудивительно, что флористический состав в разных районах был различным.

Аликская и чаунская флоры рассматриваются нами как одновозрастные (коньякские) региональные флоры, приуроченные к северной части ОЧВП. Для более точного определения географических границ этих региональных флор необходимы дальнейшие исследования флористических комплексов из района Пенжинской губы, Восточной Чукотки и Примагаданья.

ОПИСАНИЕ ИСКОПАЕМЫХ РАСТЕНИЙ АЛИКСКОЙ ФЛОРЫ Отдел POLIPODIOPHYTA Класс POLIPODIOPSIDA Порядок CYATHEALES Сем. DICKSONIACEAE Род CONIOPTERIS Brongniart,1849 Coniopteris tschuktschorum (Krysht.) Samyl.

Табл. I, фиг. 1, 2, 5

Coniopteris tschuktschorum (Krysht.) Samyl., Самылина, 1976, с. 10. — Самылина, 1988, с. 33, табл. 1,

фиг. 6, 7. — Головнёва, 1994, с. 63, табл. 20, фиг. 11 — 14, табл. 21, фиг. 1, 2. Dennstaedtia tschuktschorum Krysht., Криштофович, 1958, c. 23, табл. 1, фиг. 1—5, рис. 2—5. — Ефимова,

1966, с. 173, табл. 1, фиг. 3, 4, табл. 2, фиг. 1а, 2а, табл. 3, фиг. 1, 2, 6. — Буданцев, 1983, табл. 3, фиг. 5.

Голотип. Колл. ЦНИГРМ № 5649, экз. 5, Северо-Восток России, бассейн р. Анадырь, южный склон хребта Пекульней, р. Пекульнейвеем, поздний мел; Криштофович, 1958, табл. 1, фиг. 1.

Описание. В коллекции представлены отпечатки стерильных перьев последнего порядка и их фрагменты. Перья линейно-ланцетные, постепенно суживающиеся к острой верхушке, 6—7 см длины. Перышки 6—10 мм длины, наиболее крупные перышки в основании базископической стороны перьев до 1,2 см длины, очередные, яйцевидно-ланцетные или удлиненно-ромбические, с коротко-заостренной верхушкой и клиновидным низбегающим основанием, асимметричные, с более широкой акроскопической стороной, надрезанные обычно на 2 лопасти с базископической стороны и на 3 лопасти с акроскопической стороны (табл. I, фиг. 5). Наиболее крупные перышки могут иметь до трех-четырех лопастей с каждой стороны (табл. I, фиг. 2). У мелких перышек вблизи верхушки лопасти постепенно переходят в зубцы. В перышко заходит одна жилка, которая неравно дихотомически ветвится. В каждую лопасть заходит от 1 до 3 жилок, которые заканчиваются у края, обычно образуя небольшие зубчики.

Сравнение. По морфологии перышек и перьев остатки этого папоротника из гидринской свиты идентичны остаткам ^niopteris tschuktschorum из других стратонов Северо-Востока России: чаунской серии и леурваамской свиты Чукотки, валижгенской свиты Северо-Западной Камчатки, тыль-пэгыргынайской свиты хребта Пекульней, аркагалинской свиты Верхояно-Чукотского региона, рон-довской свиты ОЧВП, рарыткинской и корякской свит Корякского нагорья. Этот вид был широко распространен в позднемеловых флорах Северо-Востока России с турона по маастрихт.

Материал. Колл. БИН № 810, экз. 3, 5—10, р. Меренга, приток р. Вилиги, т. 400, гидринская свита.

Сем. DIPTERIDACEAE Род HAUSMANNIA Dunker, 1846 Hausmannia bipartita Samyl. et Shczep.

Табл. II, фиг. 1—5

Hausmannia bipartita Samyl. et Shczep., Самылина, Щепетов, 1988, с. 131, рис. 2, 3.

Голотип. Колл. БИН № 546, экз. 1, Северное Приохотье, бассейн р. Кананыга, среднее течение руч. Тэукич, гидринская свита; Самылина, Щепетов, 1988, рис. 2а, 3.

Описание. Листья черешковые, с листовой пластинкой, рассеченной вплоть до черешка на 2 лопасти. Форма и размеры лопастей варьируют. У наиболее крупных листьев лопасти вееровидные с ширококлиновидным основанием, до 7 см длиной и 10 см шириной. У более мелких листьев лопасти обратнояйцевидной или широкоовальной формы, имеют ширину 3—5 см и длину 4—4,5 см. Верхний край лопастей волнистый или городчатый, нижний цельный. У некоторых мелких листьев край полностью цельный. В основание каждой из лопастей входит по одной жилке, которые сразу же дважды повторно дихотомически ветвятся. В верхней половине лопасти жилки дихотомируют реже. В целом жилки дихотомируют пять-шесть раз, и их разветвления веерно расходятся по пластинке листа. Жилки более высоких порядков образуют рельефную сеточку из прямоугольных ячеек. Фертильные листья не отличаются по размерам и форме от стерильных. Сорусы плохой сохранности, расположены в центре ячеек, детали их строения неразличимы.

Сравнение. По макроморфологическим признакам род Hausmannia практически неотличим от современного рода Dipteris. Однако изучение анатомически сохранившихся находок и спор in situ из нижнемеловых отложений о. Ванкувер показало, что Hausmannia является самостоятельным родом вымерших диптерисовых (Stockey et al., 2006).

Глубокое рассечение листовой пластинки, включая верхнюю часть черешка, кроме H. bipartita отмечено для H. dichotoma Dunk. из нижнемеловых отложений Кведлинбурга (Германия), но у последнего вида сильно рассеченной на доли является вся пластинка. Из гаусманний с территории Северо-Востока к H. bipartita ближе всего гаусманнии из гинтеровской свиты бухты Угольной, листья которых характеризуются сходными размерами и рассечением до черешка. Из-за фрагментарности материала из бухты Угольной окончательного определения этих остатков провести нельзя.

Вид H. nansenii Budants. et Sveshn. из позднего мела о. Новая Сибирь характеризуется почковидными листьями со слабым рассечением листовой пластинки (Свешникова, Буданцев, 1969).

Кроме гидринской свиты Северного Приохотья H. bipartita обнаружена в арманской свите ОЧВП в Примагаданье. Вероятно, к этому же виду принадлежат фрагменты листьев из зоринской свиты. За пределами ОЧВП вид H. bipartita установлен в тыльпэгыргынайской свите хребта Пекульней в Корякско-Анадырской области (Филиппова, Абрамова, 1993).

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 1—24, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кананыги, т. 132, гидринская свита.

Класс POLYPODIOPSIDA inсertae sedis Род CLADOPHLEBIS Brongniart, 1849 Cladophlebis grandis Samyl.

Табл. IX, фиг. 11, табл. XIII, фиг. 2, 3; рис. 3

Cladophlebis grandis Samyl., Самылина, 1980, с. 47, табл. 15, фиг. 3, рис. 8. — Филиппова, Абрамова,

1993, с. 65, табл. 46, фиг. 1—3, табл. 111, фиг. 5, табл. 112, фиг. 1 -Щепетов, 1991б, табл. 28, фиг. 1,

табл. 29.

Голотип. Колл. БИН № 521, экз. 34, Центральная Чукотка, бассейн р. Урумкувеем, нижнее течение руч. Отвевергын, вороньинская свита; Самылина, 1980, табл. 15, фиг. 3.

Описание. В коллекции представлены крупные фрагменты дваждыперистых линейно-ланцетных листьев в их средней части, а также верхушечные части листьев. Самый большой фрагмент достигает 23 см длины, 14 см ширины и представляет собой нижнюю часть листа с укороченными и немного отогнутыми вниз перьями.

Листья имеют толстый прямой рахис. Перья второго порядка линейно-ланцетные, постепенно суживающиеся к верхушке, очередные, ближе к верхушке попарно сближенные, прикрепляются к стержню под углом около 50—60°. В нижней части листа они отходят от стержня под углом, близким к прямому, и достигают 10—11 см длины и 2,5 см ширины. В средней части листа наиболее крупные перья достигют 4 см длины, их полная длина неизвестна. Соседние перья идут параллельно и слегка перекрывают друг друга верхушками перышек. Перышки крупные, языковидные, прямые или немного серповидно изогнутые, с округлой верхушкой, прикрепляются к стержню широким основанием. Базископический край в основании немного поджат, а акроскопический расширен и низбегает на рахис. Край перышек неровный, неправильно-волнистый. Перышки отходят от рахиса под углом 60—80°, располагаются плотно друг к другу. Размеры перышек изменяются в зависимости от их положения. Длина развитых перышек варьируется от 16 до 27 мм при ширине 10—12 мм. Около верхушки листа перышки значительно меньше, 5—7 мм длины. Последнее перышко нижнего ряда обычно отходит не от рахиса пера, а от места соединения рахиса пера со стержнем листа. Средняя жилка входит в перышко немного асимметрично, ближе к его базископическому краю, и вскоре занимает срединное положение; у верхушки она распадается на несколько дихотомирующих жилок. Боковые жилки в количестве 5—7 пар. Они отходят от средней жилки обычно под острым углом, затем изгибаются вниз и дихотомируют 2—3 раза (табл. XII, фиг. 2). Ближе к верхушке листа длина перьев постепенно уменьшается, а перышки укорачиваются и могут частично сливаться друг с другом (табл. XII, фиг. 3).

Замечания. Северное Приохотье является вторым районом, где обнаружен этот вид. Ранее он считался эндемиком чаунской флоры Центральной Чукотки.

Рис. 3. Cladophlebisgrandis Samyl.: а — экз. БИН 811/10, юмская свита; b — экз. БИН 1557/75, ка-наныгинская свита. Величина масштабной линейки 1 см

Материал. Колл. БИН № 1557, экз. 3—5, 20—24, 26, 30, 31, 33, 35, 40—42, 50—53, 55, 58—60, 62, 63, 67, 68, 72, 74, 75, 78, руч. Холодный, верховья р. Калалаги, кананыгинская свита. Колл. БИН № 1553, экз.20, бассейн р. Кананыги, руч. Елань, кананыгинская свита. Колл. БИН № 811, экз. 10, бассейн р. Вилиги, р. Алики, т. 412, юмская свита.

Cladophlebis inaequipinnulata Samyl.

Табл. I, фиг. 4, 7, табл. IX, фиг. 6, 7, 10

Cladophlebis inaequipinnulata Samyl., Самылина, 1984а, с. 240, табл. 2, фиг. 2-4.

Голотип. Колл. БИН № 519, экз. 12, Северное Приохотье, бассейн р. Вилиги, нижнее течение р. Тап, рондовская свита; Самылина, 1984а, табл. 2, фиг. 3.

Описание. В коллекции представлены фрагменты перьев последнего порядка и часть дважды-перистого листа. На ней сохранились основания двух перьев, отходящих на расстоянии 2,5 см друг от друга. Перья линейно-ланцетные, около 2 см шириной, постепенно суживающиеся к верхушке и к основанию. Перышки цельнокрайные, языковидные, прямые или немного серповидно изогнутые, с округлой или приостренной верхушкой, прикрепляются к стержню широким основанием. Основания перышек сливаются, образуя неширокое окрыление стержня пера. Перышки отходят от рахиса под углом 60—80°, располагаются плотно друг к другу. Размеры перышек изменяются в зависимости от их положения. Наиболее крупные перышки располагаются в средней части пера. Их длина варьирует от 10 до 13 мм при ширине 4—6 мм. В основании пера перышки прикрепляются к стержню почти под прямым углом (табл. I, фиг. 7) и уменьшаются в размерах (табл. IX, фиг. 10). При этом 1—2 ба-зальных перышка с одной стороны могут быть значительно меньше, почти в 2 раза, по сравнению с противоположными перышками другой стороны пера (табл. IX, фиг. 6).

Средняя жилка входит в перышко немного асимметрично, ближе к его базископическому краю, и вскоре занимает срединное положение. Боковые жилки редкие, в количестве семи-восьми пар, ди-хотомируют один раз немного ниже середины длины.

Сравнение. Вид Cladophlebis inaequipinnulata впервые был описан из рондовской свиты Северного Приохотья. По морфологии и размерам перышек и особенностям жилкования этот вид очень близок к Cladophlebis tschuktschorum Philipp. из чаунского флористического комплекса (Филиппова, 1972), от которого он отличается присутствием более мелких перышек в основании перьев. Отличительными признаками Cladophlebis grandis, который встречается в тех же отложениях, являются более крупные размеры листьев, неправильно-волнистый край перышек и двух-трехкратная дихотомия боковых жилок перышек, а также наличие базального перышка, расположенного в месте соединения рахиса пера со стержнем листа.

Материал. Колл. БИН № 810, экз. 20—32, бассейн р. Вилиги, р. Меренга, т. 4000, гидринская свита. Колл. БИН № 811, экз. 10, бассейн р. Вилиги, р. Алики, т. 412, юмская свита. Колл. БИН № 1553, экз.19, 21, 23 и колл. БИН № 1556, экз. 8, 9, бассейн р. Калалаги, руч. Елань, кананыгинская свита.

Род LOBIFOLIA Rasskaz. et E. Lebed.

Lobifolia alikensis Golovn. et Shczep., sp. nov.

Табл. III, фиг. 1, 2, 5, табл. IV, фиг. 2—5

Название — от р. Алики.

Голотип. Лист, колл. БИН № 546, экз. 31, Северное Приохотье, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кананыга, гидринская свита. Табл. IV, фиг. 3, 4.

Holotype. Leaf, coll. BIN № 546, spec. 31, northern coast of the Okhotsk Sea, Teukich stream (Kana-nyga River basin), the Gidra Formation. Pl. 4, fig. 3, 4.

Diagnosis. Leaves bipinnate. Pinnae linear-lanceolate, with attenuate apex, arising from the rachis alternately at about 50—60°. Adjacent pinnae typically separated by small gaps. Pinnules alternate, long-triangular or ovate-triangular, slightly curved, with acute apex and entire, waved or scarcely slightly lobed margin. In the lower part of pinnae, the bases of the pinnules are distinctly contracted on the acroscopic side and slightly contracted or decurrent on the basiscopic side. The pinnules towards apex of pinnae are relatively narrower and more acutely pointed, and attached to an axis by the whole base. The basal pinnules are always more broad and shorter, then the others, with distinctly contracted base, and often with

a long blunt lobe on the basiscopic side. Venation of pinnules dichotomous, pinnate. The midrib nearly straight, bearing three to four branches from each side. Branches show a single divide in the middle portion. The branch which supplies the lobe of the basal pinnule, divides twice.

Описание. В коллекции представлены верхушечные фрагменты дваждыперистых листьев. Конечные перья линейно-ланцетные с постепенно сужающейся острой верхушкой, 30—60 мм длины и 3—9 мм ширины, располагаются на рахисе очередно, под углом 50—60°, на некотором расстоянии друг от друга. Боковые края соседних перьев обычно находятся на некотором расстоянии друг от друга. Перышки очередные, узкотреугольные или треугольно-яйцевидные, слегка серповидно изогнутые, с постепенно сужающейся острой верхушкой, 3—8 мм длины и 1,5—2,5 мм ширины. Наиболее крупные перышки располагаются в средней части пера. В верхней части перьев перышки прикрепляются к оси всем основанием, в нижней — слегка перетянуты в основании, особенно сильно у акроскопического края основания, где образуется глубокий острый синус; базископический край низбегающий, лишь слегка перетянутый или прямой. Нижнее базальное перышко немного короче и шире остальных, сильнее пережато в основании, по форме яйцевидное, с хорошо развитой лопастью вблизи основания с нижней стороны. Длина лопасти равна % длины перышка. Край перышек цельный или слабоволнистый. У более крупных перышек край может быть слаболопастным (табл. IV, фиг. 2). Жилкование перистое, дихотомическое. От средней жилки под острым углом поочередно с каждой стороны отходят четыре — шесть боковых жилок, которые один раз дихотомически ветвятся в средней части. У базальных перышек в лопасть входит нижняя боковая жилка, которая ветвится дважды.

Сравнение. Род Lobifolia характерен для юрских и раннемеловых флор. Под этим названием объединяются стерильные листья папоротников, спороносные листья которых относятся к родам Ebora-cia, Gonatostrobus, Disorus, Tuarella (Лебедев, Рассказова, 1968). Кроме широко распространенного в европейских флорах L. lobifolia (Phillips) Rasskaz. et E. Lebed., первоначально описанного из юрских отложений Англии, остальные виды происходят в основном из юрских и раннемеловых флор Буре-инского бассейна и р. Зеи (Лебедев, Рассказова, 1968).

От типового вида L. novopokrovskii (Prynada) Rasskaz. et E. Lebed. новый вид отличается более узкими перышками и менее развитым ветвлением жилок внутри них. У L. novopokrovskii перышки примерно в 1,5—2 раза шире и боковые жилки у них обычно дихотомируют дважды, а у L. alikensis только один раз. Кроме того, у L. novopokrovskii отсутствуют перышки с волнистым или слаболопастным краем (они всегда цельнокрайные) и значительно реже встречаются лопастные базальные перышки.

Листья L. tschagdamensis (Vachr.) Vachr. отличаются широкими перышками с закругленной верхушкой и более часто ветвящимися жилками. У L. ajakensis (E. Lebed.) Rasskaz. et E. Lebed. базальные перышки не имеют лопастей. У L. lobifolia значительно сильнее выражена лопастность края перышек (Harris, 1961). Вид L. tenuifolia E. Lebed. из альбской тыльской флоры Торомского прогиба (Лебедев, 1974) отличается мелкими размерами и отсутствием лопастных перышек.

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 25—36, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кананыги, т. 132, гидринская свита.

Отдел PINOPHYTA Класс CYCADOPSIDA Порядок CYCADALES Род HEILUNGIA Prynada, 1956 Heilungia sp.

Табл. X, фиг. 3, 5

Описание. Фрагмент листа с пятью парами попарно сближенных сегментов с поврежденными верхушками. Стержень толстый, продольно исчерченный. Сегменты лентовидные, цельнокрайные, широко расставленные, отходят от стержня под углом 60—80°. Ширина сегментов 4 мм, длина наиболее полно сохранившегося участка 22 мм. Нижний край сегмента в основании поджат, верхний прямой. Жилкование резко асимметричное. Базальные жилки входят в сегмент у его нижнего края. Нижняя базальная жилка короткая, идет вдоль поджатого края основания, а верхняя направляется вверх вдоль стержня. От них внутрь сегмента отходят вторичные жилки. Они немногочисленные, разреженные, их точное число оценить невозможно из-за плотной текстуры листа.

Сравнение. От других видов хейлунгий данный экземпляр отличается узкими, широко расставленными сегментами с редким жилкованием. Виды с лентовидными сегментами обычно имеют более плотное расположение сегментов и частое вторичное жилкование. Для видов с разреженным жилкованием более характерна ланцетная форма сегментов. К сожалению, для описания нового вида материал слишком фрагментарен.

Материал. Колл. БИН № 812, экз. 1, бассейн р. Вилиги, р. Меренга, т. 410, кананыгинская свита.

Класс GINKGOOPSIDA Порядок GINKGOALES

Род GINKGO L., 1771 Ginkgo ex gr. sibirica Heer Табл. V, фиг. 9, табл. X, фиг. 1, 4, 8, 9

Ginkgo sibirica Heer, 1876, S. 61, Taf. 9, Fig. 5b, Taf. 11, Fig. 1—8, Taf. 22, Fig. 3.

Описание. Листья вееровидные или почти округлые, с ширококлиновидным основанием. Листовая пластинка глубоко разделена на 4—10 долей шириной 4—12 мм. Средняя, наиболее глубокая выемка доходит почти до черешка. Доли листа ланцетно-овальные, реже линейно-клиновидные, с закругленными или заостренными верхушками. Жилкование дихотомическое. На ширину доли приходится 4—9 жилок.

Сравнение. Листья такого типа широко распространены в юрских и раннемеловых отложениях Северной Азии и встречаются в некоторых позднемеловых флорах, например, в гребенкинской (Филиппова, Абрамова, 1993), новосибирской (Свешникова, Буданцев, 1969) и аркагалинской (Самы-лина, 1988). На территории ОЧВП подобные листья были найдены в отложениях чаунской серии и ольской свиты.

Степень рассеченности листьев гинкго несколько варьирует. Наряду с почти округлыми листьями с 6—8 ланцетно-овальными долями, типичными для Ginkgo sibirica, встречаются листья, рассеченные на 4—5 линейно-клиновидных долей. Среди рассеченнолистных гинкго из позднемеловых флор Северо-Востока эпидермальное строение было изучено для образцов из аркагалинской свиты. По мнению В. А. Самылиной (1988), строение эпидермы этих листьев отличается от такового у G. sibirica из типового местонахождения (Усть-Балей, черемховская свита, средняя юра) и имеет значительное сходство со строением эпидермы вида G. pilifera Samyl.

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 41, 42, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кананыги, т. 132, гидринская свита. Колл. БИН № 1553, экз. 6, 8, 10, 12, 17 и колл. БИН № 1556, экз. 4, 5, бассейн р. Кананыги, руч. Елань, кананыгинская свита.

Род SPHENOBAIERA Florin, 1936 Sphenobaiera sp.

Табл. X, фиг. 10

Описание. Листья узкоклиновидные, 6—15 см длиной и 3—6 см шириной в верхней части, рассеченные на 4, реже на 2 лопасти. Срединная выемка глубокая, доходит почти до основания листа. Основные лопасти делятся еще раз, часто на неравной высоте, обычно немного ниже середины листа или в верхней трети. Конечные лопасти линейные, 6—14 мм ширины, с закругленными верхушками. Жилки дихотомируют в нижней части листа, а в лопастях идут параллельно друг другу. На ширину лопасти приходится 6—14 жилок.

Сравнение. Листья Sphenobaiera довольно часто встречаются в верхнемеловых образованиях ОЧВП, но до сих пор из этого региона не описано образцов с хорошо сохранившейся кутикулой. Поэтому реальное видовое разнообразие этого рода в позднемеловых флорах Северо-Востока пока остается неизвестным. Из аркагалинской флоры описаны листья Sphenobaiera sp., отличающиеся более мелкими размерами и более узкими долями (4 жилки на ширину доли). Более крупные, до 10 см длиной, и обычно двуло-пастные листья известны из кривореченской свиты (гребенкинская флора), леурваамской свиты Восточной Чукотки и чаунской серии Центральной Чукотки (Филиппова, Абрамова, 1993).

Материал. Колл. БИН № 1556, экз. 1, 7, 13 и колл. БИН № 1553, экз. 11, 25, бассейн р. Кананы-ги, руч. Елань, кананыгинская свита.

Класс PINOPSIDA Сем. PINACEAE Род PICEA A. Dietrich, 1824 Picea sp.

Табл. XI, фиг. 1

Описание. В коллекции имеется отпечаток одной целой шишки, узкоцилиндрической формы, б см длиной и около 1,5 см шириной. Очертания семенных чешуй неясные.

Материал. Колл. БИН № 812, экз. б1, бассейн р. Вилиги, р. Меренга, руч. Злобный, т. 450, кана-ныгинская свита.

Род PITYOPHYLLUM Nathorst, 1899 Pityophyllum sp.

Табл. XI, фиг. б, табл. XIII, фиг. б

Описание. В коллекции представлены фрагменты узких плоских линейных листьев с одной средней жилкой, 1,5—2 мм ширины и до б0 см длины, которые в большом количестве покрывают плоскости напластования.

Сравнение. По форме и размерам эти листья напоминают листья лиственницы, но они ни разу не были найдены в органической связи с побегами.

Материал. Колл. БИН № 1557, экз. 15, 37, 4б, 47, 74, руч. Холодный в верховьях р. Калалаги, ка-наныгинская свита. Колл. БИН № 1553, экз. 18 и колл. БИН № 155б, экз. 11, бассейн р. Кананыги, руч. Елань, кананыгинская свита.

Сем. TAXODIACEAE Род SEQUOIA Endlicher, 1847 Sequoia sp. 1

Табл. I, фиг. б, 8, табл. V, фиг. 2, 5, б, табл. VII, фиг. 3, табл. X, фиг. 7, табл. XII, фиг. 2, 4, 7, 8, табл. XIII, фиг. 7

Описание. Конечные побеги плоские, с двурядным очередным листорасположением, 2—б см длиной и около 1 — 1,5 см шириной. Листья линейно-ланцетные, 4—10 мм длиной и 1—2 мм шириной, с заостренной верхушкой и низбегающим основанием. Линии низбегания косые. Кроме того, имеются округлые побеги со спирально расположенными низбегающими листьями. По размерам листья на округлых побегах более мелкие, 3—5 мм длины, иногда до чешуевидных.

Замечания. Из позднемеловых отложений Северной Азии описано несколько видов секвойи. Если не принимать во внимание эпидермально-кутикулярные признаки, которые остаются неизвестными для отпечатков, то виды различаются в основном по размерам листьев и густоте ветвления и листорасположения. Побеги из Северного Приохотья несколько мельче побегов современной секвойи и имеют наибольшее сходство с побегами Sequoia tenuifolia (Schmalh.) Sveshn. et Bu-dants., которые описаны с о. Новая Сибирь (Свешникова, Буданцев, 19б9), и с побегами S. minuta Sveshn. из позднемеловой флоры Вилюйской впадины (Свешникова, 19б7). Из аркагалинской и ольской свит Северо-Востока описаны S. antiqua Samyl. и S. parvifolia Samyl., которые характеризуются несколько меньшими размерами побегов и листьев и их более частым ветвлением (Самы-лина, 1988).

Поскольку побеги из Северного Приохотья изменчивы по длине и форме листьев и побегов, их трудно отнести к какому-либо из описанных видов. Поэтому они определены нами только до рода, как Sequoia sp. 1.

Материал. Колл. БИН № 810, экз. 4, 11 — 1б, 33—35, р. Меренга, т. 400, гидринская свита. Колл. БИН № 54б, экз. 54—2, б0—70, 11б, 122, 137—144, руч. Тэукич, т. 132, гидринская свита. Колл. БИН № 812, экз. 2, 12, 41, 42, 50, б7, р. Меренга, т. 433 и руч. Злобный, т. 450, кананыгинская свита. Колл. БИН № 1557, экз. 44, 45, руч. Холодный в верховьях р. Калалаги, кананыгинская свита.

Sequoia sp. 2

Табл. IX, фиг. 1, табл. XII, фиг. 3

Описание. Материал представлен отпечатками шишек. Они широкоэллиптические, довольно крупные, 2,5 см длиной и 1,7—1,9 см в диаметре, с щитковидными чешуями, расположенными по спирали.

Замечания. Из аркагалинской и ольской свит описаны шишки секвой двух размерных категорий: мелкие, около 7 мм длинойж, и крупные, около 20 мм длиной. Это, вероятно, свидетельствует о существование нескольких видов данного рода на Северо-Востоке Азии. Шишки из Северного При-охотья еще крупнее, но близки ко второму размерному классу из аркагалинской флоры.

Материал. Колл. БИН № 811, экз. 16, р. Алики, т. 412, юмская свита. Колл. БИН № 812, экз. 10, р. Меренга, т. 410, кананыгинская свита.

Род METASEQUOIA Miki, 1941

Metasequoia sp.

Табл. I, фиг. 3, табл. XI, фиг. 4

Описание. Отпечатки конечных побегов 3—4 см длины и 8—12 мм ширины, плоские, с двуряд-норасположенными супротивными листьями. Листья линейные, с закругленной верхушкой и основанием, 6—8 мм длины и 1,5—2 мм ширины, отходят от побега под углом 40—60°, образуют косые линии низбегания на побеге.

Сравнение. Из аркагалинской флоры описан вид M. asiatica Samyl., отличающийся от других видов по эпидермальным признакам (Самылина, 1988). Побеги из Северного Приохотья морфологически не отличаются от побегов данного вида, так же как и от других видов, обычно описываемых из меловых и третичных отложений Северной Азии.

Материал. Колл. БИН № 810, экз. 1, р. Меренга, т. 400, гидринская свита. Колл. БИН № 546, экз. 39, руч. Тэукич, т. 132, гидринская свита. Колл. БИН № 812, экз. 4, р. Меренга, кананыгинская свита.

Род TAXODIUM Richard, 1810 Taxodium sp.

Табл. IX, фиг. 4

Описание. Побеги плоские. Листорасположение спиральное, очередное, двурядное, довольно рыхлое. Листья плоские, линейные, с тонкой центральной жилкой, немного суженные к верхушке, с закругленным основанием, суженным в короткий черешок, и тупой верхушкой, около 10 мм длиной и 1,5 мм шириной. Линии низбегания параллельные.

Материал. Колл. БИН № 811, экз. 4, р. Алики, т. 412, юмская свита.

Класс PINOPSIDA incertae sedis

Род ARAUCARITES Presl., 1838

Araucarites subacutensis Philipp.

Табл. XII, фиг. 5

Araucarites subacutensis Philipp., Филиппова, 1972, с. 45, табл. 2, фиг. 1—3. — Филиппова, Абрамова, 1993, с. 86, табл. 53, фиг. 1—4, табл. 54, фиг. 1, 2, табл. 85, фиг. 10. — Щепетов, 1991б, табл. 80,

фиг. 1—3, табл. 81, табл. 82, фиг. 1—3.

Голотип. Колл. СВТГУ № 420, экз. 61, Центральная Чукотка, бассейн р. Паляваам, вороньинская свита; Филиппова, 1972, табл. 2, фиг. 1.

Описание. Облиственные ветвящиеся побеги. Ветвление очередное. Оси толстые, прямые, 1,5—2,5 мм в диаметре. Конечные побеги до 4—7 см длины и около 2 см в диаметре. Листорасположение спиральное. Листья довольно широко расставлены, отходят под углом 50—65°. Они дуговидно изогнуты, 8—13 мм длиной и около 1,5—2 мм шириной, четырехгранные, на конце суженные и закругленные, с выраженными боковыми ребрами и низбегающим на стебель сидячим основанием.

Сравнение. От A. anadyrensis Krysht. из гребенкинской флоры р. Анадырь (Криштофович, 1958; Филиппова, Абрамова, 1993) данный вид отличается меньшим углом отхождения листьев и формой листьев. У анадырского вида листья отходят от стебля почти под прямым углом и заметно расширены к основанию, а листья Araucarites subacutensis крючковидно изогнуты и заострены на конце. Побеги A. microphyllus Sveshn. из аркагалинской флоры отличаются более мелкими размерами (листья до 4—5 мм длиной) и также отхождением листьев почти под прямым углом от побега. Данный вид впервые был описан из чаунской флоры Центральной Чукотки (Филиппова, 1972). Позднее его остатки были обнаружены в аунейской толще бассейна р. Еропол и тыльпэгыргынайской свите (Филиппова, Абрамова, 1993).

Материал. Колл. БИН № 1553, экз. 2, руч. Елань, кананыгинская свита.

Elatocladus sp. 1

Табл. X, фиг. 6, табл. XI, фиг. 2, 5, табл. XII, фиг. 1

Описание. Фрагменты крупных плоских побегов, с двурядным очередным листорасположением, 2—4 см шириной, полная длина неизвестна. Листья линейные, 14—25 мм длиной и 2—3 мм шириной, с заостренной верхушкой и низбегающим основанием. Линии низбегания косые.

Замечания. По таким признакам, как форма листьев и косые линии низбегания, данные побеги очень близки побегам секвойи, от которых отличаются крупными размерами (табл. X, фиг. 6, 7). Возможно, они представляют собой отдельный вид этого рода, отличный от Sequoia sp. 1, поскольку побегов переходного размера в имеющейся коллекции не обнаружено. Но не исключено, что они могут представлять собой просто крупные многолетние побеги того же вида.

Материал. Колл. БИН № 812, экз. 11, 37—39, р. Меренга, т. 433, кананыгинская свита.

Elatocladus sp. 2

Табл. XI, фиг. 3, 7

Описание. Крупные плоские побеги с двурядным очередным листорасположением, 3—4,5 см шириной и более 11 см длиной. Листья плотные, кожистые, по форме линейные, 3,5—4,5 см длиной и 2—3 мм шириной, с постепенно сужающейся, оттянутой острой верхушкой и закругленным основанием. Линии низбегания сохранились плохо.

Сравнение. От побегов Elatocladus sp. 1 побеги Elatocladus sp. 2 отличаются более крупными узкими листьями с оттянутой острой верхушкой, а также более плотной текстурой.

Материал. Колл. БИН № 1553, экз. 6, 7, руч. Елань, кананыгинская свита.

Отдел MAGNOLIOPHYTA Класс MAGNOLIOPSIDA Порядок CERCIDIPHYLLALES Род TROCHODENDROIDES Berry, 1922 Trochodendroides sp. 1 Табл. VIII, фиг. 1—3, табл. IX, фиг. 3; рис. 4b, c

Описание. Листья яйцевидные, овальные или обратнояйцевидные, 3—6 см длиной и 3,5—4 см шириной, с клиновидным или закругленным основанием и закругленной верхушкой. Край в нижней части листа цельный, выше с небольшими прижатыми зубчиками. Боковые базальные жилки в количестве одной-двух пар. Базальные жилки внутренней пары обычно отходят от средней жилки немного выше, чем жилки наружной пары. Они дуговидно изгибаются и, не доходя до верхушки, петлевид-но соединяются с нижней парой вторичных жилок, отходящих от средней жилки. Базальные жилки внешней пары петлевидно соединяются с ответвлениями внутренней пары. От средней жилки отходят одна-две пары вторичных жилок в верхней трети ее длины.

Сравнение. В других позднемеловых флорах Северо-Востока сходных морфотипов не обнаружено.

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 53, 57, 59, руч. Тэукич, т. 132, гидринская свита. Колл. БИН № 811, экз. 17, р. Алики, т. 412, юмская свита.

Trochodendroides sp. 2

Табл. XIII, фиг. 4, 5; рис. 4а

Описание. Листья мелкие, яйцевидные, немного удлиненные, 1,5—3,5 см длиной и 1—3 см шириной, с сердцевидным основанием и треугольной, суженной, коротко заостренной верхушкой. Строение края неизвестно. Средняя жилка прямая, к верхушке постепенно утончается. Боковые базаль-ные жилки в количестве 1—2 пар. Базальные жилки внутренней пары, слегка дуговидно изгибаясь и не доходя до верхушки, соединяются с нижней парой вторичных жилок, отходящих от средней. Ба-зальные жилки внешней пары примерно с середины листа дуговидно соединяются с ответвлениями внутренней пары. От базальных жилок внутренней пары отходят 4—5 наружных ответвлений, которые соединяются между собой и жилками нижней пары, образуя плавные петли вдоль края. От средней жилки отходят 2 пары вторичных жилок на расстоянии от У длины листа от его вершины. Жилки третьего порядка редкие, дуговидно соединяют базальные жилки и среднюю.

Сравнение. По размерам, форме и строению края листья Trochodendroides из кананыгинской свиты близки к листьям, описанным из чинганджинской свиты под названиями Ziziphus varietas Holl. и Z. aff. hyperborea Heer (Щепетов, 1991а). Также значительное сходство наблюдается с листьями из ар-кагалинской свиты, описанными тоже как Z. varietas Holl. (Самылина, 1988). Вероятнее всего, листья из кананыгинской и чинганджинской свит относятся к одному виду рода Trochodendroides, однако для окончательных выводов требуется более многочисленный материал лучшей сохранности.

С листьями T. armanensis Philipp. из арманской флоры ОЧВП (Филиппова, Абрамова, 1993) листья из кананыгинской свиты сближает сердцевидная форма основания. Но арманские листья более широкие, характеризуются округло-яйцевидной формой. Листья T. microphylla Philipp. из чаунской флоры тоже имеют округлую или округло-яйцевидную форму и отличаются формой основания, которое у них усеченное или ширококлиновидное.

Из ольской свиты ОЧВП были описаны мелкие (1—2 см) листья Cercidipyllum minutum Samyl. (Самылина, 1988), которые отличаются более правильной широкоовальной, почти округлой формой, слабосердцевидным основанием и широкой округлой верхушкой.

От листьев Trochodendroides sp. 1 из гидринской и юмской свит листья Trochodendroides sp. 2 отличаются более мелкими размерами, более широким, сердцевидным основанием и суженной верхушкой. У Trochodendroides sp. 1 основание клиновидное или закругленное, а верхушка тупая, закругленная

Материал. Колл. БИН № 1557, экз. 14, 27—29, 56, 57, 79, руч. Холодный в верховьях р. Калала-ги, кананыгинская свита.

Рис. 4. Листья рода Trochodendroides из кананыгинской (а) и юмской (Ь, с) свит: а -Trochodendroides зр. 2, экз. БИН 1557/27; Ь, с — Trochodendroides зр. 1: Ь — экз. БИН 811/412-20, с — экз. БИН 811/412-22. Величина масштабной линейки 1 см

Класс MAGNOLIOPSIDA incertae sedis Род DALEMBIA E. Lebed. et Herman, 1989 Dalembia bolschakovae E. Lebed. et Herman Табл. VII, фиг. 1, 2, 4; рис. 5a — g

Dalembia bolschakovae E. Lebed. et Herman: Lebedev, Herman, 1989, p. 83, pl. 3, fig. 1—6, text-fig. 4.

Голотип. Колл. ГИН № 3389, экз. 153/1, Охотско-Чукотский вулканогенный пояс, Ульинский прогиб, поздний мел; Lebedev, Herman, 1989, pl. 1, fig. 1.

Описание. В коллекции представлены части сложных непарноперистых листьев и отдельные листочки. Листочки овальные или продолговатые, обычно немного яйцевидные, с закругленным, ширококлиновидным или усеченным основанием и коротко заостренной верхушкой. Край крупнозубчатый. Зубцы лопастевидные, треугольной формы, 2—3 мм длиной, с острой или реже притупленной, почти полукруглой верхушкой. На верхушке зубцов иногда различима желёзка. Выемки между зубцами закругленные. Верхушечный листочек примерно в 2 раза длиннее боковых, до 4—5 см длиной и 3—3,5 см шириной. Боковые листочки достигают 3—3,5 см длины и 1,5—1,8 см ширины. Черешоч-ки боковых листочков довольно короткие, 2—4 мм длиной, а у верхушечных листочков более длинные, до 15 мм длиной.

Жилкование перистое, краспедодромное или семикраспедодромное. Средняя жилка толстая, мощная. От нее под углом около 50—60° отходят 6—7 пар слабо дуговидно изогнутых вторичных жилок. Они могут быть более или менее параллельны друг другу, или нижние жилки отходят под более открытым углом, близким к прямому. Вторичные жилки заканчиваются в верхушках лопастей или соединяются петлевидно друг с другом. В этом случае к зубцам отходят короткие ответвления от внешней стороны петель. Даже если вторичные жилки заканчиваются в зубцах и не образуют петель, они соединяются недалеко от края выделяющимся по толщине изогнутым лестничным анастомозом. У верхушечных листочков нижние 1—2 пары жилок значительно короче вышележащих и соединяются с ними дуговидно. Жилкование более высоких порядков очень тонкое и сохраняется плохо.

Сравнение. Вид D. bolschakovae был описан из верхнемеловых отложений Ульинского прогиба ОЧВП (амкинский горизонт), из коллекции, собранной Е. Л. Лебедевым (Lebedev, Herman, 1989). От других видов рода Dalembia он отличается менее развитыми короткими лопастями. Типовой материал из Ульинского прогиба характеризуется довольно крупными листочками до 6—10 см длиной с мелкими зубцевидными лопастями второго порядка. Листья из Северного Приохотья более мелкие и не имеют зубцов второго порядка. Однако по форме зубцов они сходны с листьями D. bolschakovae. Мелкие листочки с зубцами (лопастями) одного порядка характерны также для D. faradjevii E. Lebed. et Herman из гребенкинской флоры, но у этого вида зубцы закругленные.

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 40-1, 40-2, 45, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кана-ныги, т. 132, гидринская свита.

Род NELUMBITES Berry, 1911 Nelumbites extenuinervis Upchurch, Crane et Drinnan Табл. VI, фиг. 1—5; рис. 6

Nelumbites extenuinervis Upchurch, Crane et Drinnan, 1994, p. 30, fig. 36—40, 43.

Nelumbites tenuinervis (Fontaine) Berry, Филиппова, Абрамова, 1993, с. 123, табл. 4, фиг. 10, табл. 102,

фиг. 7.

Nelumbites sp., Щепетов, 1991а, табл. 13, фиг. 2.

Голотип. Колл. USNM, отпечаток листа, изображенный Ward, 1895, pl. 4, fig. 7, США, Виргиния, Mount Vernon locality, формация Патапско группы Потомак, поздний альб; Upchurch et al., 1994.

Описание. Листья из гидринской свиты широкоовальные, почти округлые, пельтатные, около 6 см в диаметре, с закругленным основанием и верхушкой. Край городчатый или волнистый. Зубцы 1 — 1,5 мм высотой, полукруглой формы. Черешок прикрепляется примерно на расстоянии У диаметра выше нижнего края листа. В этом месте пластинка листа слегка воронковидно изгибается вниз. Жилкование пальчатое, брохидодромное. От точки прикрепления черешка радиально расходятся девять жилок, одна центральная и четыре пары боковых базальных жилок. Центральная жилка прямая

гт-t-

Рис. 5. Листья Dalembia bolschakovae E. Lebed. et Herman из юмской (a-e) и гидринской (f, g) свит: а — экз. БИН 811/412-4; b — экз. БИН 811/412-8; c — экз. БИН 811/412-6; d — экз. БИН 811/4127; e — экз. БИН 811/412-16; f — экз. БИН 546/40-1; g — экз. БИН 546/40-2. Величина масштабной линейки 1 см

и имеет короткие вторичные ответвления около верхушки, которые петлевидно соединяются с верхними базальными. Боковые базальные дуговидно изогнутые и примерно от половины своей длины бифуркируют или несут 3—5 базископических ответвлений, которые петлевидно соединяются с вышележащими базальными или их ответвлениями, образуя серии уменьшающихся к краю немного угловатых петель. Жилкование более высоких порядков образует многоугольные ячейки с ветвящимися дендритами внутри них.

Сравнение и замечания. При изучении альбской флоры группы Потомак У. Фонтейн (Fontaine, 1889) описал 2 близких по морфологии вида Menispermites с пельтатными листьями: M. virginiensis Fontaine и M. tenuinervis Fontaine. Более детальную характеристику этих видов дал Э. Бэрри (Berry, 1911) при ревизии потомакской флоры. Он привел рисунки более многочисленного материала лучшей сохранности и перевел оба вида в выделенный им род Nelumbites Berry. Эти виды несколько различаются размерами и разной формой края. Более мелкие листья N. tenuinervis (Fontaine) Berry обычно цельнокрайные, а более крупные N. virginiensis (Fontaine) Berry могут иметь как цельный, так и волнистый или городчатый край.

Более массовый материал по роду Nelumbites был получен при изучении местонахождения Quan-tico в Виргинии (Upchurch et al., 1994), где листья этого рода составляют около трети всех найденных экземпляров. В результате изучение этой коллекции и ревизии старого материала Фонтейна и Бэрри был описан новый вид N. extenuinervis. Вид N. virginiensis был выбран в качестве типового вида рода. Ревизия типовых образцов по N. tenuinervis показала, что этот вид представлен фрагментарным материалом, лишенным ясных диагностических признаков, и это название лучше не употреблять.

По мнению Апчерча с соавторами (Upchurch et al., 1994), вид N. extenuinervis отличается от N. vir-giniensis преобладанием цельнокрайных листьев и более плотным третичным жилкованием, в то время как для N. virginiensis характерны листья с городчатым краем. На фотографиях N. extenuinervis в работе этих авторов, приведены листья как с цельным, так и с волнистым и городчатым краем. Учитывая близость видов N. virginiensis и N. extenuinervis по всем другим признакам, нам кажется, что преобладание той или иной формы края является недостаточным признаком для четкой диагностики двух видов, и мы допускаем, что эти виды могут быть идентичными. Однако, поскольку наш материал по этому роду очень немногочисленный, в данной работе мы следуем взглядам Апчерча с соавторами (Upchurch et al., 1994) на видовой состав рода Nelumbites.

Остатки Nelumbites из гидринской свиты имеют волнистый или городчатый край и по всем признакам неотличимы от образцов из группы Потомак, описанных Апчерчем с соавторами (Upchurch et al., 1994) как N. extenuinervis. На территории Северо-Востока остатки листьев этого вида кроме ги-дринской свиты были обнаружены в отложениях нараулийской свиты. Оттуда описан фрагмент мелкого листа с цельным краем под названием Nelumbites tenuinervis (Филиппова, Абрамова, 1993).

Вид N. tenuinervis описан также из среднеальбских отложений кызылшенской свиты Западного Казахстана (Вахрамеев, 1952). Там листья достигали 5—6 см в диаметре и имели волнистый край. Этот материал имеет не очень хорошую сохранность, и его детальное сравнение с материалом из Северного Приохотья невозможно. Более мелкие листья, до 2 см в диаметре, из кызылшенской свиты были описаны В. А. Вахрамеевым как отдельный вид — N. minimus Vachr. От американского и восточноазиатского материала по роду Nelumbites листья этого вида отличаются более мелкими размерами, меньшим число жилок (7, а не 9) и ветвлением средней жилки от середины ее длины, а не только около верхушки листа.

При описании рода Nelumbites Бэрри отмечал, что пельтатное строение и близкое к радиальному жилкование, вероятнее всего, свидетельствуют о близости данного рода к современному роду Nelum-bo, и полагал, что эти листья были плавающими. Однако первичное жилкование у них не радиально-лучистое, как у Nelumbo, а пальчатое, с хорошо выделяющейся средней жилкой. Строение жилкования последних порядков с хорошо развитыми дендритами внутри ячеек также не имеет сходства с жилкованием у листьев Nelumbo. По своим признакам листья из Потомака имеют значительное сходство с листьями рода Menispermites, к которому их первоначально отнес Фонтейн.

Листья N. extenuinervis имеет сходство с листьями двух видов Menispermites из позднеальб-ран-нетуронской гребенкинской флоры бассейна р. Анадырь (Щепетов и др., 1992; Филиппова, Абрамова, 1993): M. marcovoensis Philipp. и M. ex gr. septentrionalis Holl. Их сближают такие признаки, как близкая к округлой форма листа, некрупные размеры и большое количество базальных жилок. Листья у обоих гребенкинских видов непельтатные, но многие экземпляры имеют глубокосердцевидное или ушковидное основание. По характеру края N. extenuinervis ближе к M. marcovoensis, у которого край также городчатый, но зубцы у M. marcovoensis крупнее. Для M. ex gr. septentrionalis характерен зубчато-выемчатый край.

Материал. Колл. БИН № 546, экз. 43, 45-1, 51-1, руч. Тэукич, приток среднего течения р. Кана-ныги, т. 132, гидринская свита.

Рис. 6. Детали жилкования листа Nelumbites extenuinervis Upchurch, Crane et Drinnan, экз. БИН 546/45-1. Величина масштабной линейки 1 см

БЛАГОДАРНОСТИ

Исследования были выполнены при поддержке Программы фундаментальных исследований

Президиума РАН «Биоразнообразие» и Российского фонда фундаментальных исследований, грант

№ 10-04-01174.

ЛИТЕРАТУРА

Белый В. Ф. Стратиграфия и структуры Охотско-Чукотского вулканогенного пояса. М.: Наука, 1977. 171 с.

Белый В. Ф. К проблеме фитостратиграфии и палеофлористики среднего мела Северо-Восточной Азии // Стратигр. Геол. корреляция. 1997. Т. 16. № 5. С. 51—59.

Белый В. Ф. Проблемы геологического и изотопного возраста Охотско-Чукотского вулканогенного пояса // Стратигр. Геол. корреляция. 2008. Т. 16. № 6. С. 92—103.

Буданцев Л. Ю. История арктической флоры эпохи раннего кайнофита. Л.: Наука, 1983. 156 с.

Вахрамеев В. А. Стратиграфия и ископаемая флора меловых отложений Западного Казахстана // Региональная стратиграфия СССР. Т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1952. 340 с.

Герман А. Б. Позднемеловой климат Евразии и Аляски по палеоботаническим данным. М.: Наука, 2004. 157 с. (Тр. Геол. ин-та РАН. Вып. 559).

Герман А. Б., Лебедев Е. Л. Стратиграфия и флора меловых отложений Северо-Западной Камчатки. М.: Наука, 1991. 189 с.

Герман А. Б., Спайсер Р. Э. Меловая флора реки Какповрак (запад Северной Аляски) // Палеонтол. журн. 2002. № 3. С. 81—95.

Головнёва Л. Б. Маастрихт-датские флоры Корякского нагорья // Тр. Ботан. ин-та РАН. 1994. Вып. 13. С. 1-147.

Ефимова А. Ф. Верхнемеловая флора бассейна р. Амгуэмы // Материалы по геологии и полезным ископаемым Северо-Востока СССР. 1966. Вып. 19. С. 172—188.

Исполатов В. О., Тихомиров П. Л., Черепанова И. Ю. Новые 40Аг/39Аг данные о возрасте Охотско-Чукотского вулканогенного пояса (Центрально-Чукотский сектор) // Изотопное датирование геологических процессов: Новые методы и результаты. Тез. докл. I Росс. конф. по изотоп. геохро-нол. М.: ГЕОС, 2000. С. 159—161.

Котляр И. Н., Русакова Т. Б. Меловой магматизм и рудоносность Охотско-Чукотской области: геолого-геохронологическая корреляция. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 2004. 152 с.

Криштофович А. Н. Меловая флора бассейна р. Анадыря // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 8. 1958. Вып. 3. С. 9—70.

Лебедев Е. Л. Альбская флора и стратиграфия нижнего мела Западного Приохотья. М.: Наука, 1974. 147 с. (Тр. Геол. ин-та АН СССР. Т. 254).

Лебедев Е. Л. Стратиграфия и возраст Охотско-Чукотского вулканогенного пояса. М.: Наука, 1987. 175 с. (Тр. Геол. ин-та АН СССР. Вып. 421).

Лебедев Е. Л., Рассказова Е. С. Новый род мезозойских папоротников — Lobifolia // Растения мезозоя. М.: Наука, 1968. С. 56—69. (Тр. Геол. ин-та АН СССР. Вып. 191).

Самылина В. А. Мезозойская флора левобережья р. Колымы // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 8. 1964. Вып. 5. С. 41—80.

Самылина В. А. Раннемеловые флоры Северо-Востока СССР (к проблеме становления флоры кай-нофита). Л.: Наука, 1974. 55 с. (XXVII Комаровские чтения).

Самылина В. А. Меловая флора Омсукчана. Л.: Наука, 1976. 207 с.

Самылина В. А. Новые меловые виды Cladophlebis Чукотки // Новые виды древних растений и беспозвоночных СССР. Растения. Л.: Наука, 1980. С. 49—50. (Труды ВСЕГЕИ, Т. 204).

Самылина В. А. Позднемеловая флора р. Тап (Северное Приохотье) // Ежегодник Всесоюз. палеонтол. о-ва. 1984а. Т. 27. С. 236—247.

Самылина В. А. О меловой флоре с р. Кананыга (Северное Приохотье) // Стратиграфия и палеонтология палеозойских и мезозойских отложений Северо-Востока СССР. М.: Геол. фонд РСФСР, 1984б. С. 178—190.

Самылина В. А. Аркагалинская стратофлора Северо-Востока Азии. Л.: Наука, 1988. 131 с.

Самылина В. А. Позднемеловые флоры Северного Приохотья и их место среди меловых флор Северо-Востока Азии // Вопросы палеофлористики и стратиграфии. Л.: Наука, 1989. С. 61—74.

Самылина В. А., Филиппова Г. Г. К систематике рода Heilungia // Палеонтол. журн. 1973. № 1. С. 80—87.

Самылина В. А., Щепетов С. В. Новый вид папоротника Hausmannia и распространение этого рода в мелу Северо-Востока СССР // Палеонтол. журн. 1988. № 2. С. 128—133.

Свешникова И. Н. Позднемеловые хвойные Советского Союза. I. Ископаемые хвойные Вилюйской синеклизы // Тр. Ботан. ин-та АН СССР. Сер. 8. 1967. Вып. 6. С. 177—204.

Свешникова И. Н., Буданцев Л. Ю. Ископаемые флоры Арктики. I. Палеозойские и мезозойские флоры Западного Шпицбергена, Земли Франца-Иосифа и острова Новая Сибирь. Л.: Наука, 1969. 120 с.

Филиппова Г. Г. Меловые растения из бассейнов рек Паляваам и Яблон // Колыма. 1972. № 7. С. 43—46.

Филиппова Г. Г. О возрасте вулканогенных толщ левобережья Паляваама (Чукотка) // Ископаемые флоры Дальнего Востока. Тр. Биол.-почв. ин-та ДВНЦ АН СССР. Нов. сер. 1975. Т. 27(130). С. 55—59.

Филиппова Г. Г. Стратиграфия и возраст вулканогенных образований левобережья р. Паляваам и бассейнов рек Мильгувеем-Угаткин-Чаун // Колыма. 1996. № 3. С. 7—18.

Филиппова Г. Г. О возрасте меловых флористических комплексов Верхояно-Охотско-Чукотского региона (Северо-Восток Азии) // Вестник СВНЦ ДВО РАН, 2009. № 2. С.14—22.

Филиппова Г. Г., Абрамова Л. Н. Позднемеловая флора Северо-Востока России. М.: Недра, 1993. 348 с.

Щепетов С. В. Стратиграфия континентального мела юго-западного фланга Колымского нагорья. Магадан: СВКНИИ ДВО АН СССР, 1991а. 160 с.

Щепетов С. В. Среднемеловая флора чаунской серии (Центральная Чукотка). Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 1991б. 145 с.

Щепетов С. В. Стратиграфия континентального мела Северо-Востока России. Магадан: СВКНИИ ДВО РАН, 1995. 122 с.

Щепетов С. В., Головнёва Л. Б. Род Heilungia (Cycadopsida) в позднемеловых флорах Охотско-Чукотского вулканогенного пояса (Северо-Восток России) // Палеонтол. журн., 2010 (в печати).

Щепетов С. В., Герман А. Б., Белая Б. В. Среднемеловая флора правобережья р. Анадырь (стратиграфическое положение, систематический состав, атлас ископаемых растений). Магадан: СВКНИИ ДВО АН СССР, 1992. 83 с.

Berry E. W. Dicotyledonae // Lower Cretaceous. Baltimore: Maryland Geological Survey, 1911. P. 457— 596.

Fontaine W. M. The Potomac or younger Mesozoic flora // U. S. Geol. Surv. Mon. 1889. Vol. 15. P. 1—377.

Harris T. M. Yorkshire Jurassic flora. I. Thallophyta-Pteridophyta. London: British Museum, 1961. 212 p.

Kelley S. P., Spicer R. A., Herman A. B. New 40Ar/39Ar dates for Cretaceous Chauna Group tephra, northeastern Russia, and their implication for the geologic history and floral evolution of the North Pacific region // Cretaceous research. 1999. Vol. 20. P. 97—106.

Lebedev E. L., Herman A. B. A new genus of Cretaceous angiosperms — Dalembia // Rev. Pal. Pal. 1989. Vol. 59. P. 77—91.

Shczepetov S. V., Golovneva L. B. Morphological diversity of leaves of Pseudoprotophyllum (Platanaceae) from the Turonian-Coniacian of the northern coast of the sea of Okhotsk // Paleontol. Journ. 2009. Vol. 43. № 10. P. 1330—1338.

Stockey R. A., Rothwell G. W., Little S. A. Relationships among fossil and living Dipteridaceae: anatomically preserved Hausmannia from the Lower Cretaceous of Vancouver Island // Int. J. Plant. Sci. 2006. Vol. 167(3). P. 649—663.

THE LATE CRETACEOUS FLORA FROM VOLCANOGENIC DEPOSITS OF THE NORTHERN PRIOKHOTIE (THE OKHOTSK-CHUKOTKA VOLCANOGENIC BELT) S.V. Shczepetov, L.B. Golovneva

Komarov Botanical Institute of the Russian Academy of Sciences, St. Petersburg

An assemblage of fossil plants from the Gydra, Yum and Kananyga Formations (the Villigha and Toomahni Rivers interfluve, Okhotsk-Chukotka volcanogenic belt) are joined in the Aleeki flora. The systematic description of the main species is given, and a floristic and phytostratigraphical analysis of this flora is carried out. A new species Lobifolia alikensis Golovn. et Shczep., sp. nov. is described. The Aleeki flora is a typical flora of the Okhotsk-Chukotka volcanogenic belt. It contains few angiosperms and a significant amount of relic elements among ferns (Hausmannia, Lobifolia), cycadophytes (Heilungia), czekanowskiales (Phoenicopsis) and ginkgoales (Sphenobaiera, Ginkgo ex gr. sibirica). In consequence of its stratigraphical position, the Aleeky flora is slightly younger than the Chingandzha flora (the Turonian-Coniacian), and it is compositionally similar with the Chaun flora (Coniacian). On this basis, the age of the Aleeki flora is estimated to be the Coniacian. The common taxa of the Aleeki and Chingandzha floras are Coniopteris tschuktschorum, Asplenium dicksonianum, Cladophlebis inaequipinnulata, Birisia sp., Ginkgo ex gr. adiantoides, G. ex gr. sibirica, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia, and Trochodendroides. The common genera of the Aleeki and Chaun floras are Coniopteris, Asplenium, Arctopteris, Cladophlebis, Ginkgo, Sphenobaiera, Heilungia, Phoenicopsis, Picea, Sequoia, Metasequoia, Menispermites, Dalembia and Trochodendroides. Besides that, the Aleeki flora contains some species, which were previously believed to be endemics of the Chaun flora: Tchaunia lobifolia, Cladophlebisgrandisand Araucaritessubacutensis. The Aleeki and Chaun floras are now considered to be contemporaneous regional floras, which were distributed in the northern part of the Okhotsk-Chukotka volcanogenic belt.

Таблица I

Ископаемые растения гидринской свиты, р. Меренга

Фиг. 1, 2, 5. Coniopteris tschuktschorum (Krysht.) Samyl.: 1 — перо, экз. БИН 810/2 и 810/3, х 2; 2 — форма и жилкование перышек, экз. БИН 810/8, х 10; 5 — фрагмент пера, экз. БИН 810/9, х 2.

Фиг. 3. Metasequoia sp., побеги, экз. БИН 810/1, х 2.

Фиг. 4, 7. Cladophlebis inaequipinnulata Samyl.: 4 — фрагмент пера, экз. БИН 810/27, х 2; 7 — базаль-ные перышки, экз. БИН 810/30, х 2.

Фиг. 6, 8. Sequoia sp. 1: 6 — побег с крупными листьями, экз. БИН 810/4, х 2; 8 — побег с мелкими листьями, экз. БИН 810/15, х 2.

Таблица II

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1-5. Hausmannia bipartita Samyl. et Shczep.: 1 — разделенный на две лопасти лист, экз. БИН 546/1, голотип, х 1; 2 — жилкование и край листа, экз. БИН 546/7, х 1; 3 — черешок и нижняя раздвоенная часть листа, экз. БИН 546/3-1, х 1; 4 — разделенный на две лопасти лист, экз. БИН 546/3-2, х 1; 5 — край листа и жилкование, экз. БИН 546/6, х 2.

Таблица III

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1, 5. Lobifolia alikensis Shczep. et Golovn.: 1 — фрагмент дваждыперистого листа, экз. БИН

546/36, x 2; 5 — фрагмент дваждыперистого листа, экз. БИН 546/25, x 2. Фиг. 2, 4. Asplenium dicksonianum Heer: 2 — верхушка листа, экз. БИН 546/101, x 2; перья в средней

части листа, экз. БИН 546/87, x 2. Фиг. 3. Pityolepis sp., экз. БИН 546/136, x 3.

Таблица IV

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич Фиг. 1. Arctopteris эр., фрагмент пера, экз. БИН 546/136, х 1,5.

Фиг. 2—5. ЬаЫ/аИа alikensis Shczep. е! оо1оуп.: 2 — экз. БИН 546/31Б, крупное перышко с волнистым краем, х 5; 3, 4 — экз. БИН 546/31а, голотип: 3 — нижняя часть пера, прикрепленная к рахису, видны лопастные базальные перышки и постепенное увеличение размеров перышек в средней части пера, х 5; 4 — общий вид дваждыперистого листа, х 2; 5 — строение нижней части пера с базальным лопастным перышком, экз. БИН 546/36, х 10.

Таблица V

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1. Arctopteris sp., фрагмент пера, экз. БИН 546/77, x 1,5.

Фиг. 2, 5, 6. Sequoia sp. 1, побеги: 2 — экз. БИН 546/60, x 2; 5 — экз. БИН 546/122, x 1; 6 — экз. БИН 546/116, x 1.

Фиг. 3. Asplenium dicksonianum Heer, фрагмент пера, экз. БИН 546/100, x 2.

Фиг. 4. Sagenopteris sp., экз. БИН 546/130, x 2.

Фиг. 7. Metasequoia sp., побег, экз. БИН 546/39, x 2.

Фиг. 8. Phoenicopsis ex gr. angustifolia Heer, листья, экз. БИН 546/55, x 1.

Фиг. 9. Ginkgo ex gr. sibirica Heer, экз. БИН 546/42, x 1.

Таблица VI

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1-5, 6b. Nelumbites extenuinervis Upchurch, Crane et Drinnan: 1, 3—5 — экз. БИН 546/45-1: 1, 3 - строение жилкования и краевых зубцов, х 5; 2, 4 — общий вид, отпечаток и про-тивоотпечаток, х 1,5; 5 — строение третичного и четвертичного жилкования, х 5; 6b — центральная воронковид-ная часть листа, экз. БИН 546/51-2, х 2. Фиг. 6а. Pteris sp., фрагмент пера, экз. БИН 546/51-1, х 2.

Таблица VII

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1, 2, 4. Dalembia bolschakovae E. Lebed. et Herman: 1, 4 — верхушечная часть сложного листа с пятью листочками, экз. БИН 546/40-1: 1 — отдельный листочек, х 3; 4 — общий вид, х 2; 2 — верхушечная часть листа с двумя листочками, экз. БИН 546/40-2, х 2. Фиг. 3. Sequoia sp. 1, побег, экз. БИН 546/54-2, х 1.

Таблица VIII

Ископаемые растения гидринской свиты, руч. Тэукич

Фиг. 1-3. Trochodendroides sp. 1: 1 — экз. БИН 546/53, х 2; 2 — экз. БИН 546/59, х 2; 3 — экз. БИН 546/57, х 2.

Фиг. 4. Paraprotophyllum (?) sp., экз. БИН 546/146, х 1.

Фиг. 5.- Menispermites sp., экз. БИН 546/149, х 2.

Фиг. 6. Sciadopitys (?) sp., экз. БИН 546/49-1, х 1.

Фиг. 7. Ginkgo ex gr. adiantoides (Ung.) Heer, экз. БИН 546/49-2, x 2.

Таблица IX

Ископаемые растения юмской свиты, р. Алики (1—4, 10) и кананыгинской свиты, р. Меренга (8, 12), руч. Злобный (5, 9) и руч. Елань (6, 7, 11)

Фиг. 1. Sequoia sp. 2, шишка, экз. БИН 811/16, х 2,5.

Фиг. 2. Dicotylophyllum sp. 1, основание цельнокрайного листа, экз. БИН 811/9, х 2. Фиг. 3. Trochodendroides sp. 1, экз. БИН 811/17, х 2. Фиг. 4. Taxodium sp., побег, экз. БИН 811/4, х 2.

Фиг. 5, 9. Birisia sp., фрагменты перьев: 5 — экз. БИН 812/27, х 2; 9 — экз. БИН 812/68, х 2. Фиг. 6, 7, 10. Cladophlebis inaequipinnulata Samyl.: 6 — нижняя часть пера с перышками разного размера, экз. БИН 1553/19, х 3; 7 — перышки, экз. БИН 1556/9, х 2; 10 — базальная часть пера с укороченными перышками, экз. БИН 811/30, х 3,5. Фиг. 8. Arctopteris sp., фрагмент пера, экз. БИН 812/21, х 2.

Фиг. 11. Cladophlebis grandis Samyl.: жилкование перышек, экз. БИН 1553/20, х 3,5. Фиг. 12. Equisetum sp., экз. БИН 812/60, х 2.

Таблица X

Ископаемые растения кананыгинской свиты, р. Меренга (2, 3, 5—7), руч. Злобный (7) и руч. Елань (1, 4, 8—10)

Фиг. 1, 4, 8, 9. Ginkgo ex gr. sibirica Heer, листья с разной степенью рассеченности пластинки: 1 — экз.

БИН 1556/4, х 1; 4 — экз. БИН 1553/8, х 1; 8 — экз. БИН 1553/12, х 1; 9 — экз. БИН 1556/5, х 1. Фиг. 2. Ginkgo ex gr. adiantoides (Ung.) Heer, лист с цельной листовой пластинкой, экз. БИН 812/63, х 2.

Фиг. 3, 5. Heilungia sp., экз. БИН 812/1: 3 — фрагмент листа, х 2; 5 — жилкование в основании сегмента, х 6.

Фиг. 6, 7. Elatocladus sp. 1, побеги: 6 — экз. БИН 812/39, х 1; 7 — экз. БИН 812/41, х 2. Фиг. 10. Sphenobaiera sp., лист, экз. БИН 1556/1, х 1.

Таблица XI

Ископаемые растения кананыгинской свиты, р. Меренга (1, 2, 4, 5) и руч. Елань (3, 6, 7)

Фиг. 1. Picea sp., шишка, экз. БИН 812/61, х 2.

Фиг. 2, 5. Elatocladus sp. 1: 2 — экз. БИН 812/38, х 2; 5 — экз. БИН 812/37, х 1. Фиг. 3, 7. Elatocladus sp. 2: 3 — экз. БИН 1553/6, х 1; 7 — экз. БИН 1553/7, х 2. Фиг. 4. Metasequoia asiatica Samyl., экз. БИН 812/4, х 2. Фиг. 6. Pityophyllum sp., экз. БИН 1556/6, х 1.

Таблица XII Ископаемые растения кананыгинской свиты, р. Меренга (1, 9, 10), руч. Злобный (2, 4, 6—8) и руч. Елань (5)

Фиг. 1. Elatocladus sp. 1, экз. БИН 812/11, х 1.

Фиг. 2, 4, 7, 8. Sequoia sp. 1, побеги: 2 — экз. БИН 812/42, х 2; 4 — экз. БИН 812/12, х 2; 7 — экз. БИН

812/67, х 2; 8 — экз. БИН 812/50, х 2. Фиг. 3. Sequoia sp. 2, шишка, экз. БИН 812/10, х 2. Фиг. 5. Araucarites subacutensis Philipp., экз. БИН 1553/2, х 2. Фиг. 6. Dicotylophyllum sp. 2, экз. БИН 812/22, х 2. Фиг. 9. Menispermites sp., экз. БИН 812/65, х 2. Фиг. 10. Trochodendroides sp. 3, экз. БИН 812/6, х 2.

Таблица XIII

Ископаемые растения кананыгинской свиты, руч. Елань Фиг. 1. Tchaunia lobifolia Philipp., экз. БИН 1557/26b, х 2.

Фиг. 2, 3. Cladophlebis grandis Samyl.: 2 — экз. БИН 1557/33, x 2; 3 — экз. БИН 1557/74, х 1. Фиг. 4, 5. Trochodendroides sp. 2: 4 — экз. БИН 1557/28, х 2; 5 — экз. БИН 1557/27, х 2. Фиг. 6. Pityophyllum sp., экз. БИН 1557/47, х 2. Фиг. 7. Sequoia sp. 1, экз. БИН 1557/44, х 2.