CC BY
165
УДК 316.344.24: 371.124 (470.41)
Д.З.Шамсутдинов
ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО УЧИТЕЛЯ в 1960-1970-е гг.
(ПО МАТЕРИАЛАМ ТАССР)
В статье рассматриваются особенности повседневной жизни учителя советской школы в ТАССР в 1960-1970-е гг.: организация быта и условия проживания учителя, его взаимодействие с общественностью.
Ключевые слова: советская повседневность, советский учитель, материальное положение, система образования, национальная школа.
D.Z.Shamsutdinov EVERYDAY LIFE OF THE SOVIET TEACHER IN 1960-1970 (ON MATERIALS OF TASSR)
The article considers the peculiarities of everyday life of the Soviet school teachers in the Tatar Autonomous Soviet socialist Republic in 1960-1970s: the organization of everyday life and living conditions of teachers, their interaction with the public
Keywords: the Soviet everyday life, a Soviet teacher, financial position, the educational system, national school.
Изучение «истории повседневности» стало популярным направлением в отечественной историографии в последние десятилетия. На сегодняшний день опубликовано немало научных работ, посвященных жизни и быту учителя. Учителям посвящают песни, про них пишут стихи и снимают кинофильмы, но их повседневной жизнью интересуются немногие, она остается в тени и охвачена некой таинственностью. Такое представление об учителях закрепляется с детства, и даже взрослые относятся к ним как к людям не из мира сего. На учителей многие часто смотрят как на отца и мать, как на просветителя, пример подражания и идеальный образ.
На сегодняшний день на вопрос «Хотели бы вы выбрать профессию учителя?» даже в педагогических вузах немногие студенты отвечают утвердительно. Это связано с рядом проблем. Схожие проблемы существовали и в 1960-1970-е гг., изучение истории тех лет особенно необходимо как для осмысления состояния повседневности современных учителей, так и для сравнительного анализа схожих проблем. В статье предпринята попытка комплексного анализа образа жизни и повседневных социокультурных потребностей школьных учителей Татарской АССР.
«Призвание учителя есть призвание высокое и благородное», - писал Л.Н.Толстой. Чтобы призвание стало профессией, следует окончить профильное учебное заведение. Подготовкой учителей в ТАССР в исследуемые годы занимались три высших учебных заведения - Казанский университет, Казанский и Елабужский педагогические институты и шесть педагогических училищ, которые ежегодно выпускали около 2 тыс. специалистов. Однако этого количества не хватало для полноценного обеспечения учительскими кадрами школьных заведений республики.
Одной из первых проблем, с которой студенты (будущие педагоги) часто сталкивались, была слабая материально-техническая база педагогических институтов, которая не давала возможности увеличить прием абитуриентов. Особенно трудное положение было в Казанском государственном педагогическом институте (далее - КГПИ), который размещался в 5 малоприспособленных помещениях. При норме 10,5 м2 на одного студента КГПИ приходилось 2,7 м2. Площадь учебных аудиторий по существующим нормативам могла обеспечить нормальную учебу только 830 студентам, а фактически обучалось 3120 студентов-очников. Для 128 групп и 266 подгрупп имелось лишь 74 аудитории и учебных кабинета, занятия проводились в 3 смены [1, л.6]. После получения диплома молодые педагоги направлялись в разные районы и города ТАССР. На новом месте комфортабельным и добротным жильем обеспечивались далеко не все выпускники. В основном учителя проживали в частном секторе, квартиры для них строили редко. Как выразился по этому поводу один из сотрудников Министерства просвещения ТАССР: «„.Они жили на частных квартирах вместе с телятами» [2, л.101]. Строительство жилых домов для учителей в сельской местности осуществлялось медленными темпами. К тому же, имели место грубое отношение местного руководства к учителям, живущим в ведомственных квартирах, и невнимание к их просьбам об улучшении жилищно-бытовых условий. К примеру, в Зеленодольском районе директор совхоза попытался выселить учителей Кургузинской школы из совхозных квартир. Он говорил: «Уезжайте, на ваше место приедут другие». После неудачных попыток выселения учителей из квартир руководство хозяйства подготовило материалы для передачи в народный суд. Эти факты нашли отражение в местной периодической печати того времени.
В 1973 г. учительница Уруссинской школы Бавлинского района Е.М.Гараева вместе с семьей проживала в 15-метровой комнате барачного помещения, в которой отсутствовали элементарные бытовые удобства для жизни и подготовки к урокам. В своем письме в Министерство просвещения ТАССР она просила улучшить ее жилищные условия. Просьбу министерства об улучшении бытовых условий Е.М.Гараевой Бавлинский исполнительный комитет депутатов трудящихся оставил без внимания [3, л.59]. В поселке Арск несколько лет учителя безуспешно добивались подключить их дома к центральному отоплению, поскольку другие дома получали тепло котельной [4, л.56].
Еще одной злободневной проблемой было неудовлетворительное снабжение учителей продуктами питания. Выборочные анкетные данные Министерства просвещения ТАССР по 125 школам из 35 районов показали, что учителя многих школ были лишены возможности закупать самые необходимые продукты на местах. Так, лишь 63 из 125 учительских коллектива регулярно обеспечивались печеным хлебом, 12 - только мукой, остальные учителя хлеб и муку покупали в близлежащих селениях. Учителя Убеевской средней школы испытывали большие затруднения в снабжении хлебом и молоком [3, л.61]. В сельские магазины редко поступали макаронные и кондитерские изделия, не говоря о мясомолочных продуктах (такие затруднения испытывали
учителя 120 школ из 125). Учителя Арского, Актанышского, Тетюшского, Мензелинского, Заинского, Лениногорского и других районов жаловались на отсутствие в сельских магазинах хлеба, мяса, молока и других продуктов. Коллектив Верхне-Лузинской школы Заинского района написал в вышестоящие органы, что они давно не получали печеного хлеба, масла и молока [3, л.60]. Райпотребсоюзы и колхозы часто игнорировали продовольственные потребности учителей, они обеспечивали их по остаточному принципу (после колхозников). Часто дрова для отопления домов учителям предоставляли ниже положенной нормы. Кроме того, им отказывали в льготах, предоставляемых государством, к примеру, в обеспечении жилплощадью, дровами, керосином для освещения комнат, оплате за использование одной электрической лампочки. Именно там, где не было надлежащих условий для жизни и работы, наблюдалась большая текучесть учительских кадров.
Министр просвещения ТАССР М.И.Махмутов очень серьезно относился к кадровому вопросу. На одном из собраний в Таканышском районе он увидел небритого учителя, в старом мятом костюме, без галстука, в грязных сапогах и спросил: «Вы кто? Что вам нужно в школе?» «Я учитель химии и биологии. Уроки у меня», - ответил учитель. Как же вы посмели прийти учить детей в таком безобразном виде? Я запрещаю вам входить в класс. Идите домой и приведите себя в порядок. Урок ваш заменят» [5, с.86]. По возвращению в Казань, М.И.Махмутов издал специальный приказ по этому поводу. Следует заметить, что некоторые учителя не имели возможности купить хороший костюм, рубашку и т.д., что было связано с дефицитом товаров и отсутствием в деревнях промтоварных магазинов. Несмотря на невысокий уровень материального положения, учителя старались одеваться по моде. В их гардеробах было несколько платьев и костюмов. Экономя на еде и других необходимых вещах, они старались к новому учебному году как-то обновить свой гардероб. Учительницы пользовались косметикой, делали модные прически и стрижки. Заработная плата учителей в деревнях в рассматриваемый период была невысокой, поэтому они могли позволить купить только самое необходимое. Многие учителя работали сверх ставок, брали дополнительные учебные нагрузки. Средняя нагрузка учителей по республике составляла 17,3 часа в неделю. Учителя, работавшие в татарских школах, имели незначительную учебную нагрузку. Материальное положение учителей национальных школ по сравнению с их коллегами из русских школ было наиболее тяжелым [6, л.45]. В татарских школах было мало параллельных классов. В результате учебная нагрузка учителей-предметников была небольшой, что вынуждало их преподавать предметы не по специальности. В Нурлатском, Азнакаевском, Бугульминском и других районах средняя нагрузка составляла всего 13 часов в неделю [2, л.30]. Это негативно сказывалось как на материальном положении учителей, так и на качестве преподавания в татарских школах.
Иногда возникали проблемы, связанные с национальным фактором. Например, в Кайбицкой средней татарской школе два завуча и директор школы были русскими. Не зная традиций татарского народа, руководство школы боролось с установившимися обычаями. К примеру, обращение к учителям «абый» («дядя») и «апа» («тетя») они считали ненормальным явлением. В то время такое обращение к учителям было общепринятым [7, л.2]. Следует заметить, что в тот период происходил интенсивный перевод татарских школ на русскоязычное обучение. Своих детей татарские учителя старались отдать в русские школы, так как там образование давалось на более высоком уровне. В ТАССР шла активная политика укрупнения школ, многие малокомплектные школы закрылись, из-за чего учителям приходилось искать работу в соседних селах. С подвозом учителей и школьников органы образования не всегда справлялись.
Работа учителя с каждым годом осложнялась, особенно после принятия закона «Об укреплении связи школы с жизнью...» (1958 г.), который требовал от учителей не только знаний в области педагогики, но и в области сельскохозяйственного производства и техники. С этой целью по почину Апастовского района во всех сельских школах ТАССР с учителями химии и биологии были проведены семинары по 30-часовой программе. Школьных работников в добровольно-принудительном порядке, в ущерб учебному процессу, повсеместно заставляли изучать основы сельского хозяйства, слушать лекции в лучшем случае агрономов и зоотехников, в худшем - колхозников [8, л.127].
В связи с научно-технической революцией в школы Татарской республики широко внедрялись технические средства обучения: магнитофоны, проекторы, аппараты ЛЭТИ и др. Учителям приходилось самим отвечать за их техническое состояние, приносить эту громоздкую аппаратуру в класс (например, магнитофон «Темп» весил 32 кг). В результате дорогостоящую аппаратуру часто заменял мел, поскольку у многих учителей не было технических навыков обращения с аппаратурой. Многие боялись материальных и административных последствий в случае поломки этого учебного оборудования. В связи с этим технические средства использовались лишь во время открытых уроков, на семинарах и т.п.
Учителя в СССР были не просто носителями знаний, но и проводниками коммунистической идео-логии: на них возлагалась большая ответственность за воспитание советского человека «коммунисти-ческой формации». В учебно-воспитательной работе особое место отводилось атеистическому воспитанию школьников и их родителей. К примеру, в период поста «Ураза» в месяц Рамадан в ТАССР имели место случаи, когда учителя специально давали учащимся, входящим в школу, воду, чтобы они ее выпили и нарушили пост, и постоянно следили за тем, чтобы после обеда дети не совершали молитву, как это принято в татарской традиции. Нередко родителей вызывали в школу и проводили с ними агитационно-про-пагандистскую работу в духе атеизма.
Таким образом, жизнь учителей была тяжелой, а материальный уровень их жизни оставался скромным. Еще больше их жизнь осложняли неудовлетворительные жилищные и повседневные быто-вые условия. Низкое материальное и бесправное положение учителей приводило к большой текучести кадров, особенно в сельских школах.
Источники и литература
1. Центральный государственный архив историко- 1. Central'nyj gosudarstvennyj arhiv istoriko-politicheskoj политической документации Республики Татарстан dokumentacii Respubliki Tatarstan (CGAIPD RT). F. 15. Op.7. (ЦГАИПД РТ). Ф.15. Оп.7. Д.1874. D.1874.
2. Там же. Ф.1030. Оп. 1. Д. 128. 2. Tam zhe. F.1030. Op. 1. D. 128.
3. Там же. Ф. 15. Оп. 7. Д. 1647. 3. Tam zhe. F. 15. Op. 7. D. 1647.
4. Там же. Д. 350. 4. Tam zhe. D. 350.
5. Фасеев К.Ф. Вспоминая прошедшее. - Казань: Изд- 5. Faseev K.F. Vspominaja proshedshee. - Kazan': Izd-vo во Казан. ун-та, 1999. - 116 с. Kazan. un-ta, 1999. - 116 s.
6. ЦГАИПД РТ. Ф.15. Оп. 6а. Д. 5342. 6. CGAIPD RT. F.15. Op. 6a. D. 5342. 1 Там ж& ф.1345. Оп. L Д. 17. 7. Tam zhe. F.1345. Op. 1. D. 17.
8. Там ж& ф. 15. Оп. 6. Д. 5632. 8. Tam zhe. F. 15. Op. 6. D. 5632.
