CC BY
92
УДК 908
А.Х.Тухватулин, Е.М.Шувалова
СОЦИАЛЬНЫЙ ОБЛИК УЧИТЕЛЯ ОБЩЕСТВОВЕДЕНИЯ В ТАССР (ПО МАТЕРИАЛАМ ВСЕСОЮЗНОЙ ПЕРЕПИСИ 1927 ГОДА)
В статье на основе статистического анализа анкетных данных казанских учителей обществоведения рассматривается их образовательный и профессиональный уровень, национальная и партийная принадлежность, материальное положение и общественная деятельность.
Ключевые слова: Всесоюзная перепись, анкеты, статистические данные, учителя обществоведения, социальное положение.
А-Tukhvatullin, E.Shuvalova THE SOCIAL IMAGE OF THE TEACHER OF CIVIC EDUCATION IN THE TASSR (MATERIALS OF ALL-UNION CENSUS OF 1927)
In the article on the basis of the statistical analysis of personal data of Kazan teachers of Civic Education their educational and professional level, nationality, party affiliation, living standard and social activities are described.
Keywords: all-Union census, questionnaire, statistical data, teacher of Civic Education, social status
В советское время педагоги являлись проводниками государственной идеологии, именно на них возлагалась ответственность за подготовку подрастающего поколения. При этом на уровень оплаты труда, курсы переподготовки, возрастной состав работников образовательной сферы обращалось мало внимания. Особый интерес представляет диссертационное исследование НАБеловой [1], где рассматриваются изменения повседневной жизни и обыденности провинциального учительства, его социального поведения, особенности бытовых и семейных отношений. Используя большое количество источников, архивные документы, научные издания Н.А.Белова описывает и анализирует, сопоставляет с другими социальными слоями уровень жизни учителей, условия их жизни - жилищные, бытовые, производственные, определяет культурные потребности и структуру досуговой деятельности, создав социально-психологический портрет учителя, работавшего в Костромском крае в 1920-1980 гг. XX века
Важным источником состояния школьного образования в 1920-е гг. являются итоги специальных переписей. Они включали в себя большой круг вопросов, которые позволяли дать характеристику социального состояния представителей тех или иных профессий, их образовательный уровень, квалификацию, профессиональные способности и т.д. В данной статье ставится задача на материале статистических данных о казанских учителях обществоведения осветить социальный облик самого многочисленного отряда провинциальной интеллигенции, в период школьного строительства в 1920- годы.
15 декабря 1927 г. постановлением ЦИК и СНК СССР от 10 августа 1927 г. была проведена Всесоюзная школьная перепись «с целью выявить основные элементы, необходимые для построения школьного обучения и воспроизводства квалифицированной рабочей силы в СССР» [2, с. 3]. Данная перепись была проведена накануне начала индустриализации в СССР, поэтому ее данные позволяют охарактеризовать о начальной стадии мероприятий, направленных для всеобщего обучения и создания необходимых трудовых резервов для развития промышленности в стране. Она затронула почти всю территорию страны, за исключением некоторых труднодоступных регионов Средней Азии и Якутской АССР
Перепись 1927 г. охватила школы всех видов, существовавших на тот момент: общеобразовательные всех ступеней, школы по ликвидации неграмотности, школы крестьянской молодежи, школы для взрослых, школы-коммуны, школы-колонии и т.д. Не остались в стороне учебные заведения профессионального образования: техникумы, профессиональные школы, школы фабрично-заводс-кого ученичества; учебные мастерские, постоянные профессиональные курсы; медицинские и ветеринарные школы, строительные, технические училища и т.п. В материалах Всесоюзной школьной переписи приведен материал, который позволяет анализировать сеть школ всех ступеней, число учителей, количество учащихся в них, продолжительность учебного года, материальный фонд. Собранный статистический материал позволяет достаточно полно оценить положение в области школьного образования по истечению 10 лет установления Советской власти.
Особое внимание в этот период руководство страны уделяло социальному происхождению преподавателей. Это было связано с тем, что именно учителя представляли собой важное звено в социализации школьников в коммунистическом духе. Воспитание человека
нового общества ставило задачей формирование особого типа учителя, особенно преподавателя общественных дисциплин.
Так, в предисловии к 3 части I тома материалов переписи 1927 г. отмечается, что данное обследование позволяет охарактеризовать состав «существовавших в конце 1927 г. преподавательских кадров, дать ответ на вопрос, достаточен ли численный состав учительской армии для обслуживания детского населения, каков удельный вес учителей, прошедших советскую педагогическую школу, и размер старого учительства, той его части, которая прошла переподготовку на курсах советской педагогики, связь учительства с партией, участие в профсоюзном движении, размеры нагрузки учителей и их материальное положение [3, с. УП-УШ].
Вследствие этого особое внимание уделялось следующим моментам: социальное происхождение, уровень образования, характерные человеческие качества, которые должны были соответствовать социальным ролевым ожиданиям общества в духе того времени.
Не случайно, что в предшествующие к переписи годы (1923-1926 гг.) проводились различные эксперименты по методам преподавания обществоведческих дисциплин. Наиболее известным из них являлся так называемый бригадно-лабораторный метод, суть которого заключалась в том, что ученики делились на мелкие группы-бригады. Учащиеся самостоятельно получали знания различными путями: приветствовались экскурсии на производство, обсуждение увиденного и прочитанного, делали лабораторные задания через анализ предложенных источников и литературы. При этом учитель периодически консультировал группы и проводил зачет лабораторных работ.
В 1927 г. на различных уровнях - от региональных собраний учителей до страниц специализированных журналов (например, на страницах журнала «Историк-марксист» №№3-4 за тот же год) проводились дискуссии о путях совершенствования преподавания обществоведения и исторических дисциплин. В данной связи, большой интерес вызывает состояние социального облика учителя-общест-воведа в Татарской республике по состоянию на конец 1927 г.
В архиве отложилось 42 анкеты учителей обществоведения школ II ступени г. Казани. Бланк формуляра содержит 22 вопроса, анализ которых позволяет составить как обобщенный социальный портрет, так и конкретизировать отдельные аспекты трудовой и общественной деятельности преподавателей.
Вопросы, включенные в анкету, условно можно разделить на три группы. В первую группу входят общие биографические сведения, включая возраст, «народность (к какой себя сам относит)», родной язык, образование, партийность и др. Второй блок включает вопросы о преподавательской деятельности, и третий - материальное положение учителей.
Все статистические данные были подсчитаны нами по материалам Национального архива Республики Татарстан, Фонд 1296.
Обширность приведённой статистики далеко не полно отражает реальную социокультурную неоднородность казанского учительства. Язык цифр не может отразить морально-психологическую, мировоззренческую неоднородность интеллигенции, идейно-политических, жизненных позиций то-го или иного её представителя.
К 1927 г. учительство обществоведения по своему возрастному составу делилось в Казани на следующие группы: от 21 до 25 лет - 23,8%, 26-30 лет - 33,3 %, 31-40 лет - 30,9 %, 41 и старше -11,9%. Женщин - 59,5%, мужчин - 40,7%. Не меньшая пестрота была и в партийно-комсомольском составе учителей. Членов ВКП(б) - 28,5 %, кандидатов в члены ВКП(б) - 4,7%, членов ВЛКСМ - 7,1%, более половины было беспартийных - 59,5%. Практически все - члены профсоюза Работников просвещения.
Большинство опрашиваемых - 83,3% (35 человек) относило себя к русской народности, еврейской - 9,5% (4 человека), полякам, малороссам и татарам-кряшенам - 7,1% (по 1 человеку соответственно). Русский язык как родной был отмечен всеми учителями, могли преподавать на французском, немецком, украинском, татарском и вотском по 1 человеку.
Разнороден был и образовательный уровень педагогов. Среди учителей школ II ступени имели высшее образование 59% (25 человека), из них закончили: Коммунистический университет 1, Восточный педагогический институт - 12, Казанский университет - 4, Учительскую семинарию - 1, Казанские Высшие женские курсы - 5, Духовную Академию - 2, Петербургский историко-филоло-гический факультет - 1, курсы для учителей - 1, педагогический институт - 1 человек. С неполным высшим образованием - 43% (18 человек). По анкетным данным можно составить перечень законченных ими средних учебных заведений и
дающих право на преподавание: женские гимназии - 5, епархиальное училище - 2, ФОН при университете - 1, школы II ступени - 6, сельскохозяйственный техникум -1, реальное училище - 1, педагогический техникум - 1, мужская гимназия - 1 человек. К 1927 году студентами ВПИ числилось 9 человек. По педагогическому стажу: до 3-х лет - 33,3% (14 чел.), от 4-х до 6 лет 11,9% (5 чел.), от 7 до 10 лет - 23,8% (10 чел.) и более 10 лет 30,9% (13 чел.).
Для того чтобы увеличить доход, учителя совмещали административно-хозяйственные должности с преподаванием 3-4-х предметов. Так, 32 человека (76%) вели только обществоведение, были и такие, которые преподавали одновременно несколько предметов: обществоведение и русский язык (3 человека), обществоведение и экономическую географию (2 человека) и по одному человеку обществоведение, экономическую географию и немецкий язык, обществоведение, родной язык, математику, географию, естествознание и рисование, обществоведение, русский язык и литературу, обществоведение, географию и естествознание, обществоведение и историю кооперацию соответственно.
Одним из условий работы в школе являлись курсы переподготовки или повышения квалификации после октября 1917 г. Шесть раз их прошел 1 человек, 4 раза - 2 человека, 3 раза - 5 человек, 2 раза - 9 человек, 1 раз - 8 человек и 13 человек ответили отрицательно либо поставили прочерк. В некоторых анкетах имеются сведения об этих курсах. Так, Осипова Е. Н. отметила, что она работала на курсах переподготовки школы рабочих I ступени в 1925 году как помощник завуча, а в августе 1927 г. ею на Секции обществоведения курсовой конференции был сделан доклад [6]. Плотников П.А последний раз повышал квалификацию до 1917 г. на Московских летних педагогических курсах [7], Пономарев П.П., окончивший Духовную Академию и работавший в качестве научного сотрудника после 1,5 лет учебы в университете, выступал как лектор перед учителями [8]. Учитель в 1920-е гг. был сильно зависим от партийно-государственной власти, загружен общественной работой вне школы, не имел свободного времени, находился в постоянном стрессе из-за многочисленных проверок и чисток.
На основании анкетных данных можно сделать вывод о широком спектре такой деятельности. Так, члены ВКП(б) работали в райкоме партии [9, 10], в бюро ячейки ВКП (б) экономического отделения ВПИ[11], председателем Оргкомитета при бюро Коллективного ВКП(б) при ВПИ [12], руководителем делегации собрания при фабрике им. Галактионова [13]. Колосов А.М., ведя часы доцента ВПИ и института сельского хозяйства, работая в коллегии Рабоче-крестьянской инспекции, был членом Казанского городского Совета, Госплана республики, правления союза Работников просвещения [14].
С 1927/28 учебного года были проведены периодические прибавки за каждые 5 лет работы в школе для учителей начальных школ в размере 60-72 руб. в год за каждую пятилетку работы (всего 4 прибавки), для учителей средней школы - в размере 100-150 рублей в год за каждую пятилетку работы (Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 11 июля 1927 г.) [4, с. 118]. Согласно докладу Наркомпроса ТССР на VII Всетатарском Съезде Советов зарплата учителей школ II ступени в 1926-1927 гг. составила 55 рублей [5, с. 8].
До 1935 года заработная плата была ниже прожиточного минимума и поэтому учителя находились в тяжёлом материальном положении. Вопросы анкеты позволяют проследить общую сумму причитающегося заработка за ноябрь 1927 г., который складывался из педагогической работы в основном и другом учебном заведении (без квартирных), прибавки за выслугу лет, пенсии, квартирных денег и за непедагогическую работу.
По своему материальному положению казанские учителя немногим отличались от учителей страны. Так, самая низкая зарплата от 25 до 39 руб. была у троих, от 40 до 59 руб. - 5 чел., от 60 до 79 руб. - 8 чел., от 80 до 110 руб. - 11 чел., свыше 110 руб. - 15 чел.
Съемное жилье, комната в общежитии или коммунальной квартире, отсутствие удобств -канализации, водопровода; газа, электричества и даже отдельной кухни в 1920-е гг. делали жизненные условия тяжелыми для всех. В Казани обеспеченными бесплатными квартирами и отоплением оказались лишь 8 человек (19%), освещение и коммунальные услуги имели 7 человек (16,6%), земельный надел в 5 десятин, обрабатываемый родителями, принадлежал лишь одному человеку [15].
Таким образом, обращение к социокультурной истории через характеристику школьных учителей-обществоведов Казани в период становления советской системы образования приобретает особо актуальное значение в современных условиях реформирования общества, поисков механизма эффективного взаимодействия центра и провинции, обеспечения
социального единства.
Литература
1. Белова, Н. А. Повседневная жизнь советских учителей. Автореферат дисс. канд. ист. наук. М., 2011.
2. Всесоюзная школьная перепись 15 декабря 1927 г., т. I. М., 1930.
3. Всесоюзная школьная перепись 15 декабря 1927 г., т. I, ч. 1. М., 1930.
4. Константинов Н.А., Медынский Е.Н. Очерки по истории советской школы РСФСР за 30 лет. М., 1948. - 464с.
5. Народное образование в Татарии за 1925-1926 гг. (К докладу Наркомпроса ТССР на VII Всетатарском Съезде Советов). - Казань, 1927.
6. НА РТ Ф. 1296, Оп.18, Д. 137, Л. 20.
7. НА РТ Там же. Л. 173.
8. НА РТ Там же. Л. 278
9. НА РТ Ф. 1296, Оп.9/1, Д. 136, Л. 5.
10. НА РТ Ф. 1296, Оп.18, Д.. 137, Л. 36.
11. НА РТ Там же. Л.33.
12. НА РТ Там же. Л. 172.
13. НА РТ Там же. Л. 244.
14. НА РТ Там же. Л. 168.
15. НА РТ Там же. Л. 147.
1. Belova, N. A. Povsednevnaja zhizn' sovetskih uchitelej. Avtoreferat diss. kand. ist. nauk. M., 2011.
2. Vsesojuznaja shkol'naja perepis' 15 dekabrja 1927 g., t. I. M., 1930.
3. Vsesojuznaja shkol'naja perepis' 15 dekabrja 1927 g., t. I, ch. 1. M., 1930.
4. Konstantinov N.A., Medynskij E.N. Ocherki po istorii sovetskoj shkoly RSFSR za 30 let. M., 1948. - 464s.
5. Narodnoe obrazovanie v Tatarii za 1925-1926 gg. (K dokladu Narkomprosa TSSR na VII Vsetatarskom S#ezde Sovetov). - Kazan', 1927.
6. NA RT F. 1296, Op.18, D. 137, L. 20.
7. NA RT Tam zhe. L. 173.
8. NA RT Tam zhe. L. 278
9. NA RT F. 1296, Op.9/1, D. 136, L. 5.
10. NA RT F. 1296, Op.18, D.. 137, L. 36.
11. NA RT Tam zhe. L.33.
12. NA RT Tam zhe. L. 172.
13. NA RT Tam zhe. L. 244.
14. NA RT Tam zhe. L. 168.
15. NA RT Tam zhe. L. 147.
