CC BY
1Ипатьевский вестник. 2024. №3 (27). С. 189-199 Ipatievsky vestnik. 2024. №3 (27). Р. 189-199
православие и культура
Научная статья УДК 281.93(09):84
DOI: 10.24412/2309-5164-2024-3-189-199
Повседневная жизнь и образ провинциального духовенства XIX в.
в романе-хронике «Соборяне» Н. С. Лескова
Майорова Наталья Сергеевна
Костромской государственный университет, Костромская духовная семинария, Кострома, Россия, maiorowan@mail.ru ОИСГО: 0000-0002-7293-7797
Павлова Алла Эдуардовна
Костромской государственный университет, Кострома, Россия,
alla0826@yandex.ru ОИСГО: 0000-0002-3003-1700
Аннотация: В статье анализируются повседневная жизнь и образы русского провинциального духовенства второй половины XIX в. на материале текста романа «Соборяне» Н. С. Лескова. Жанр романа-хроники представляет жизнь русского духовенства в таких деталях и подробностях, что придает произведению значимость объективного исторического источника. В ходе повествования автор показывает особый мир людей духовного сословия, представляет собирательный образ духовенства.
© Майорова Н. С., Павлова А. Э., 2024.
Г \
if
Майорова Наталья Сергеевна кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры истории, Костромской государственный университет, зав. кафедры церковно-исторических дисциплин, Костромской Духовной семинарии /
Mayorova Natalia Sergeevna Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of History, Kostroma State University. Head of the Department of Church and Historical Disciplines, Kostroma Theological Seminary
Павлова
Алла Эдуардовна кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры отечественной филологии, Костромской государственный университет /
Pavlova
Alla Eduardovna Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Russian Philology, Kostroma State University
Ключевые слова: образ священнослужителя, роман-хроника, Н. С. Лесков, исторический источник
Для цитирования: Майорова Н. С., Павлова А. Э. Повседневная жизнь и образ провинциального духовенства XIX в. в романе-хронике «Соборяне» Н. С. Лескова // Ипатьевский вестник. 2024. № 2. С. 189-199 https://doi.org/10.24412/2309-5164-2024-3-189-199
ORTHODOXY AND CULTURE
Scientific article
Daily life the image of the provincial
clergy of the 19th century in the novel-chronicle "The soborians"
by N. S. Leskov
Mayorova Natalia Sergeevna, Kostroma state university, Kostroma theological seminary, Kostroma, Russia, maiorowan@mail.ru ORCID: 0000-0002-7293-7797
Pavlova Alla Eduardovna, Kostroma state university, Kostroma, Russia, alla0826@yandex.ru ORCID: 0000-0002-3003-1700
Abstract. The article analyzes the images of the clergy of the Russian provincial clergy of the second half of the 19th century. based on the text of the novel "Soborians" by N. S. Leskov. The genre of the chronicle novel presents the life of the Russian clergy in such detail that it gives the work the significance of an objective historical source. During the narrative, the author shows the special world of people of the clergy, presents a collective image of the clergy.
Keywords: image of a clergyman, chronicle novel, N. S. Leskov, historical source
For citation: Mayorova N. S., Pavlova A. E. Daily life the image of the provincial clergy of the 19th century in the novel-chronicle "The soborians" by N. S. Leskov // Ipatievsky Vestnik. 2024. № 3. P. 189-199 (In Russian). https:// doi.org/10.24412/2309-5164-2024-3-189-199
ИСТОРИЯ повседневности в последние десятилетия выступает одним из приоритетных направлений исторической науки. Это объективно обусловлено понятием и принятием того факта, что история больше не воспринимается только как история великих деятелей и важных событий. Большинство людей прошлого — обыватели — не были знаменитостями или участниками масштабных событий. Само понятие «обыватель» понималось как постоянный житель какой-то местности и не имело негативного оттенка. И все-таки повседневная жизнь таких обывателей, их маленькие и большие радости и трудности, были не просто частью истории, но оказывали огромное влияние на ее ход. Изучение истории повседневности позволяет увидеть, как менялось обычное человеческое существование на протяжении веков. Изучение повседневности также
позволяет увидеть, как социальные, экономические и политические изменения влияют на обычных людей и помогает избегать романтизации прошлого и иллюзий о «лучших временах».
В осмыслении событий прошлого, в том числе истории повседневной жизни людей, помимо исторических документов и памятников старины, немаловажную роль играет художественная литература, выступающая как особый, эмоциональный, духовный способ постижения мира. Художественные образы, воплощая в себе поток глубоких чувств героев произведения, их нравственных проблем, позволяют дополнить важными элементами социальный портрет в конкретный исторический период. Анализ процессов и явлений без исследования духовно-нравственного наполнения эпохи, отраженной в мыслях людей, их чувствах, эмоциях и поступках, будет неполным и ограниченным, поэтому применение художественной литературы в качестве дополнительного исторического источника позволяет нам создавать комплексную картину исследуемого периода.
«История повседневности» (everyday life history, Alltagsgeschichte, histoire de la vie quotidienne) — относительно «молодая» отрасль исторического знания, предметом изучения которой является сфера человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных контекстах. В центре внимания истории повседневности — комплексное исследование повторяющегося, «нормального» и привычного, конструирующего стиль и образ жизни у представителей разных социальных слоев, включая эмоциональные реакции на жизненные события и мотивы поведения.
В русском языке синонимы слова «повседневность» — будничность, еже-дневность, обыденность — указывают на то, что все, относимое к повседневному, привычно, «ничем не примечательно, имеет место изо дня в день» Ч Ключевой характеристикой, следовательно, выступает регулярно повторяемое. Повседневное — это привычное, типичное, будничное, рутинное, близкое. Повседневность можно охарактеризовать и как особую сферу жизни человека, включающую «всю жизненную среду человека, сферу непосредственного потребления, удовлетворения материальных и духовных потребностей, связанные с этим обычаи, ритуалы, формы поведения, привычки сознания»2. В такой трактовке повседневность охватывает довольно разнообразный круг феноменов: привычную трудовую деятельность, этикетные формулы поведения, техники решения профессиональных и домашних проблем, развлечения, стереотипы и предрассудки и др.
Австрийский социолог Альфред Шюц ставил повседневность в один ряд с религией, игрой, научным теоретизированием и т.д. и выделил шесть признаков повседневности: во-первых, активная трудовая деятельность, направленная на преобразование внешнего мира; во-вторых, естественность установки; в-третьих, напряженное отношение к жизни; в-четвертых, специфическое вос-
1 Словарь русского языка: в 4 т. Т. 3. М., 1983. С. 162.
2 Ястребицкая А. Л. Повседневность и материальная культура средневековья в отечественной медиевистике // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1991. С. 95.
приятие времени; в-пятых, личностная определенность индивида; в-шестых, особая форма социальности — типизированный мир1.
Предложенные А. Шюцем характеристики повседневности неоднократно подвергались критике; они могут быть использованы в качестве основы исследования повседневности, нашедшей отражение в специфическом историческом источнике — художественной литературе.
В целостном контексте литературного наследия Н. С. Лескова произведения религиозно-нравственной тематики занимают особое место. Так, в творчестве писателя широко представлена тема русского духовенства: «Владычный суд» (1877), «Зверь» (1883), «Пугало» (1885), «Привидение в Инженерном замке» (1886), «Соборяне» (1866-1872), «Запечатленный ангел» (1873), «Мелочи архиерейской жизни» (1878) и др. Именно Н. С. Лесков одним из первых отразил жизнь русского духовенства, изобразив ее в таких деталях и подробностях, которые придают его произведениям значимость объективного исторического источника. «Духовенство явилось "специальным объектом" художественного исследования Лескова. На протяжении своей литературной деятельности он продолжал внимательно изучать всё, что было связано с Церковью и её служителями»2. Духовно-нравственные устремления пронизывают все творчество Н. С. Лескова. Обращение в творчестве к проблемам веры и религиозного человека произошло, по словам Н. С. Лескова, в то время, «когда это почиталось за непристойное и невозможное»3 и отличалось постоянством и регулярностью.
В Русской Православной Церкви «первичной церковно-административной единицей являлся приход, имевший храм с причтом. Причт (приходское духовенство) состоял из священнослужителей (протоиереи, иереи, диаконы) и церковнослужителей. К первым относились рукоположенные в священнический сан иереи (пресвитеры), имевшие право священнослужения, и их помощники диаконы. К категории церковнослужителей относились причетники (т.е. «причтенные» к приходскому храму: дьячки, пономари, псаломщики и пр.), обычно прислуживавшие священнику во время богослужения и исполнявшие другие его поручения по храму. Иерей являлся настоятелем прихода»4.
Причт соборной церкви г. Старгорода, описанного Н. С. Лесковым в романе-хронике «Соборяне», состоял из: протоиерея Савелия Туберозова, священника Захария Бенефактова и дьякона Ахиллы Десницына. Обратимся к анализу образов духовенства романа-хроники «Соборяне», основной идеей которого является обновление религиозной жизни народа. «Чающие движенья воды» — первое название романа — выполняет концептообразующую функцию текста, выражая авторские интенции — чаяние чуда духовного движения человека к просветлению. Однако, по словам М. М. Дунаева, «истинно чающий в ро-
1 Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 129-137.
2 Новикова-Строганова А. «Один у Вас учитель—Христос». Н. С. Лесков о Церкви и духовенстве (Главы из книги). — URL https://www.rospisatel.ru/stroganova-leskov1.html (дата обращения: 20.02.2024).
3 Там же.
4 Федоров В. А. Русская Православная Церковь и государство. Синодальный период (17001917). М.: Русская панорама, 2003. С. 28.
мане всего один — протоиерей Савелий Туберозов» — центральный персонаж произведения, о напряженной внутренней жизни которого читатель узнает из дневника-календаря, который именовался «Демикотоновой книгой протопопа Туберозова». В этой книге, заполнявшейся нерегулярно и в разном объеме, нашла отражение духовная карьера и внешние и внутренние «борения» отца Савелия. И хотя записи в книге были датированы гражданским календарем, описанные события связывались с церковными праздниками: Рождеством Христовым, Страстной субботой, днем Николая Угодника, «день святых и небесных сил воеводы и архистратига Михаила» и др.
Рукоположение выпускника семинарии Туберозова в иерея состоялось 4 февраля 1831 г. и было произведено епархиальным архиереем Гавриилом. В тот же день отец Савелий произнес и свою первую проповедь по притче о сыновьях вертоградаря, которой остался доволен. Суть проповеди сводилась к «ко благим действиям и благим намерениям, позволяя себе некоторые намеки на служащих, присягающих и о присяге своей небрегущих, давая сим тонкие намеки чиноначалиям и властям... Владыка одобрили сию мою пробу пера. Однако же. указал, дабы в проповедях прямого отношения к жизни делать опасался, особливо же насчет чиновников, ибо от них-де чем дальше, тем и освященнее»1. Отметим, что здесь нашла отражение главная забота отца Савелия — состояние умов и душ христианского народа, о чем он пишет в дневнике. А также предвидение будущего конфликта с представителями власти, на полюсах которого находились вера и безверие.
Назначение в Старгород Туберозов получил 18 декабря 1832 г. с поручением противодействовать расколу, распространенному в уезде. Однако, взявшись в соответствии с инструкциями духовной консистории за эту работу, пришел к выводу о бесполезности тех инструкций, о чем и написал в письме в консисторию. Это письмо стало причиной первого выговора. Следующий выговор был связан с обвинением священника в бездеятельности в борьбе с расколом, которую он в своем рапорте объяснял тем, что «церковное духовенство находится в крайней бедности, и того для, по человеческой слабости, не противодействен-но подкупам и даже само немало потворствует расколу, как и другие прочие сберегатели православия, приемля даяния раскольников. Заключил, что не с иного чего надо бы начать, к исправлению скорбей церкви, как с изъятия самого духовенства из-под тяжкой зависимости»2. Рапорт вызвал сочувствие архиерея, но к изменениям в положении духовенства не привел, а вот за отцом Савелием закрепил репутацию возмутителя спокойствия. Автор показывает, что главного героя по-настоящему волнует «теплохладность» церковного начальства.
В первые годы своего служения Туберозов столкнулся с непониманием, доносами, в том числе и от собственного причта, и интригами, творимыми за его спиной. Испытал отец Савелий и бедность, так, чтобы сшить шелковую рясу, вынужден был взять в долг два шелковых платья предводительницы. Но, нуждаясь в деньгах, все-таки категорически отказывался ходить по домам раскольников и принимать от них деньги.
1 Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. М.: Современник, 1979. С. 24.
2 Там же.
Туберозов стремился к утверждению справедливости, которую видел в заботе государства о материальном благосостоянии духовенства и в обдуманных и лишенных жестокости действиях власти в отношении раскольников. Отец Савелий категорически не одобрил разрушения Деевской староверческой часовни: «Зрелище было страшное, непристойное и поистине возмутительное; а к сему же еще, как назло, железный крест с купольного фонаря сорвался и повис на цепях.., упал внезапно и проломил пожарному солдату из жидов голову, отчего тот здесь же и помер. Ох, как мне было тяжко все это видеть: Господи! да, право, хотя бы жидов-то не посылали, что ли, кресты рвать! Вечером над разоренною молельной собирался народ, и их, и наш церковный, и все вместе много и горестно плакали и, на конец того, начали даже искать объятий и унии»1. Так, доктор филологических наук В. Г. Андреева пишет: «Все праведники Лескова обладают одним удивительным качеством: они не могут сидеть сложа руки и быть пассивными наблюдателями в мире, где поругана правда»2.
За отказ отца Савелия ходить по домам раскольников в июне 1836 г. последовал «вызов на ковер» к архиерею и губернатору. Но последний, немец и лютеранин, «русского попа к себе не допустил, отрядил для собеседования... к правителю». Правитель, поляк по национальности, с криками и бранью набросился на священника, обвинив его в потворствовании расколу и сопротивлении воле государя. В апреле 1837 г. от того же правителя отец Савелий снес новое унижение: «Был осрамлен до слез и до рыданий. Опять был на меня донос, и опять предстоял пред оным губернаторским правителем за невхождение со крестом во дворы раскольников». Давление со стороны властей и интриги причта заставляли отца Савелия усомниться в правильности им сделанного выбора, отказе от монашества и возможного архиерейства: «Суетой сею злобно себя тешил, упорно воображая себя архиереем, но, приехав домой, был нежно обласкан попадьей и возблагодарил Бога, тако устроившего, яко же есть»3.
Недостаток денег и крайняя бедность вынудили дьячка Лукьяна обменять раскольникам старопечатную Псалтырь из книг, изъятых при разрушении Де-евской молельной и перешедших на хранение под ответственность отца Савелия. Священник о произошедшем архиерею не сообщил, сочтя дело незначительным, за что и был наказан как за злодейское преступление «ссылкой» «в семинарскую квасную квасы квасить». Дьячка Лукьяна наказали ссылкой в пустынь сроком на год4. Б. С. Дыханова и Е. В. Оболенская в статье «Объективный факт в художественном контексте Н. С. Лескова (образы священнослужителей)» пишут: «Реальные факты, исторические анекдоты, личные «памяти» переплавляются в художественные образы, столь достоверные, что современники принимают их за документальные»5. Еще более документально описан-
1 Там же. С. 26.
2 Андреева В. Г. Мотив борьбы в хронике «Соборяне» Н. С. Лескова. // Вестник Костромского государственного университета, 2019. № 3 (25) С. 91.
3 Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. М.: Современник, 1979. С. 27.
4 Там же. С. 42-43.
5 Лебедев Ю. В. Судьбы России в творческом наследии И. С. Тургенева, Ф. И. Тютчева, Н. С. Лескова. Орел: ИД ОРЛИК и «К», 2007. С. 32.
ное Н. С. Лесковым воспринимается, вглядывающимся в его тексты и образы из XXI века.
Твердость характера и последовательность в отстаивании своих взглядов возвысили «умного попа» отца Савелия в глазах обывателей, среди которых особое место занимала Марфа Андреевна Плодомасова—дама преклонных лет и большого влияния. При первой встрече с отцом Савелием — своеобразных смотринах — Марфа Андреевна вручила ему подарок для попадьи: «.корольки с моей шеи; два отреза на платье, да холст для домашнего обихода, а это тебе от меня альмантиновый перстень»1. Смущение отца Савелия развеселило его благодетельницу, любившую дарить подарки. Но сколь же велико было удивление священника, когда, вернувшись домой, он нашел на платяной вешалке «во-первых, темно-коричневый французского гроденаплю подрясник; во-вторых, богатый гарусный пояс с пунцовыми лентами для завязок, а в-третьих, драгоценнейшего зеленого неразрезного бархату рясу; в-четвертых же, в длинном куске коленкора полное иерейское облачение». На пуговице у воротника рясы была прикреплена карточка с надписью: «Помяни, друг отец Савелий, рабу Марфу в своих молитвах». Но этим дело не ограничилось. «Только начала Наташа раскатывать епитрахиль, смотрим: из него упал запечатанный конверт на мое имя, а в том конверте пятьсот рублей с самою малою запиской, тою же рукой писанною. Пишет: „Дабы ожидающее семью твою при несчастии излишне тебя не смущало у алтаря предстоящего, купи себе хибару и возрасти тыкву; тогда спокойнее можешь о строении дела Божия думать"»2. Таким образом, у священника появилась возможность построить собственный дом. Расположение помещицы выразилось в еще более щедрых подарках и способствовало разрешению финансовых проблем священника. Плодомасова дала отцу Савелию указание, «дабы каждогодне на летнего Николу, на зимнего и на Крещение я был трижды приглашаем служить к ней в плодомасовскую церковь, за что мне через бурмистра будет платимо жалованье 150 руб., по 50 руб. за обедню»3.
«В отличие от собственности труд рассматривался в византийско-пра-вославной духовной иерархии как основополагающая ценность, как этический идеал повседневной жизни. Человеческая близость и таинство брака также были для православного человека сакрализованной ценностью»4. Н. С. Лесков подробно писал об отношениях отца Савелия с супругой Натальей Николаевной. Образ супруги священника Бенефактова писатель не создал, вскользь заметив, что жену его Бог «умножил яко Рахиль» многочисленным потомством. Супружество было одной из радостей отца Савелия, а нежность к жене частью жизни, правда, укрытой от чужих глаз. В своей книге он писал: «Пошел, поцеловал ее [попадью] без меры, но ушел опять, чтобы занотовать себе всю прелесть жены моей свежими чувствами. Словно влюбленные под Петров день солнце
1 Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. М.: Современник, 1979. С. 39.
2 Там же. С. 41.
3 Там же. С. 43.
4 Римский В. П., Ковальчук О. В. Структуры повседневности православного человека и культурный диалогизм византийской цивилизации // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2009. № 1 (31). С. 142.
караулят, так и мы с нею, после пятилетнего брака своего, сегодняшнего солнца дожидались, сидя под окном своим. Я долго носил ее на руках моих по саду, мечтая, как бы она уже была беременная и я ее охраняю»1. Рецепт семейного счастье священник готов был предложить всем нуждающимся: «Рецепт хочу некий издать для всех несчастливых пар как всеобщего звания, так и наипаче духовных, поелику нам домашнее счастье наипаче необходимейше... Наивернейшее средство ладить — сие: пусть считают друг друга умнее друг друга, и оба тогда будут один другого умней»2.
Заслужить всеобщую любовь было невозможно, но вопреки действиям недоброжелателей и нелюбви губернатора, епархиальный архиерей 1836 г. отметил священника набедренником, а спустя несколько месяцев представил к скуфье. Разногласия с губернатором стоили архиерею его кафедры, он был переведен в другую епархию. Новый архиерей, на взгляд Туберозова, оказался человеком «весьма рассудительным и характерным». Отец Савелий при встрече с ним не удержался от тревожащей его проблемы и записал в свою «Демикотоновую книгу»: «Разговаривали о состоянии духовенства и приказали составить о сем записку. Сказали, что я рекомендован им прежним владыкой с отличной стороны. Спасибо тебе, бедный и злопобежденный дедуня, за доброе слово!»3. В 1838 г. новый архиерей возвел отца Савелия в сан протоиерея, но вместо ожидаемой им реакции на составленную записку в начале 1839 г. был награжден наперстным крестом, а в апреле того же года назначен благочинным. И все-таки восхождение в иерархии белого духовенства не было для священника Туберозова ни стремительным, ни легким. В июне 1841 г. его за оскорбление губернатора отстранили от благочиния и, как он полагал сам, чуть не стоили ему священства.
Жизненные перипетии постепенно охладили пыл отца Савелия. Составлению записок он предпочел чтение сочинений отцов Церкви и историков, игру на органчике, шашки и забавы с чижиком. Он погрузился в скуку и апатию, безысходно замечая: «Ходил по всем раскольникам и брал у ворот сребреники. Противиться мне не время, однако же минутами горестно сие чувствовал; но делал ради того, дабы не перерядить попадью в дьячихи, ибо после бывшего со мною и сие возможно»4. Стремления установить справедливость, исправить нравы и урезонить противников оставили отца Савелия, и на двадцать пятом году своего пребывания в Старгороде он писал: «Совсем не узнаю себя. Житие мое странное, зане житие мое стало сытое и привольное. Сколь я стал иначе ко всему относиться за сии годы. Сам не воюю, никого не беспокою и себе никакого беспокойства не вижу. „Укатали сивку крутые горки", и против рожна прати более не охота»5.
К мнению священников Савелия Туберозова и Захария Бенефактова неизменно прислушивались. Н. С. Лесков показывает силу Туберозова в способности воздействовать на тонкие струны души, священник правдив, честен, тверд в сво-
1 Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. — М.: Современник, 1979. С. 32.
2 Там же. С. 33.
3 Там же. С. 44.
4 Там же. С. 48.
5 Там же. С. 49.
их убеждениях, хотя не лишен сомнений и недостатков. Не разделяя радикальных взглядов и с умиротворением взирая на свою жизнь со стороны, Туберозов терзался противоречием между высотой своих замыслов и действительностью, с которой он примирился: «Сколь горяч был некогда ко всему трогающему, столь ныне ко всему отношусь равнодушно», «.есть что-то, чего нельзя мне не оплакивать, когда вздумаю молодые свои широкие планы и посравню их с продолженною мною жизнию моею! Мечтал некогда обиженный, что с достоинством провести могу жизнь мою, уже хотя не за деланием во внешности, а за самоусовершенствованием собственным; но не философ я, а гражданин; мало мне сего: нужусь я, скорблю и страдаю без деятельности»1.
И все-таки умиротворенность не изменила натуру соборного протоиерея. И происки заезжего карьериста Термосесова, который хотел сделать Туберо-зова ступенью для собственной карьеры, и возможность неминуемой гибели в грозу, прорвали плотину спокойствия. Злоключения священника Туберозова в конце его жизни были связаны с его неуспокоенностью и нетерпением сердца. Стремление исправить души прихожан двигало отцом Савелием в обращении с проповедью против торговли совестью. Наказание за столь «революционную» проповедь было неизбежно. Протопопа под надзором увезли в губернский город, где он был запрещен в служении. Но выпавшие на долю отца Савелия горести и наказания повергали прихожан в уныние и подталкивали наиболее влиятельных из них искать способы решения проблем.
От Туберозова архиерей, стоявший на его стороне, требовал раскаяния и извинения перед оскорбленным проповедью чиновничеством. За категорический отказ отец Савелий был назначен причетником (церковнослужитель, в чьи обязанности входило чтение из богослужебных книг, пение на клиросе и др.) при архиерейском доме, жил в губернском городе в маленькой камороч-ке, лишенной какого бы то ни было удобства. Попытки прихожан облегчить его участь Термосесов считал бессмысленными: «Бросьте эти хлопоты; для нас, духовных нет защитников»2. Начинаний этих отец Савелий не поддерживал, вполне смирившись с собственной участью. Правда была восстановлена ценой жизни священника Туберозова. Ровно в день смерти усилия заступников и ходатаев увенчались успехом, архиерей снял запрещение на служение, поэтому все похоронные обряды совершались с ним как со священником. «Савелий был положен в гробу во всем облачении: огромный, длинный, в камилавке. Панихиды в доме его совершались беспрестанно. На второй день было готово домовище и, по старому местному обычаю, доселе сохраняющемуся у нас в некоторых местах при положении священников в гроб, началась церемония торжественная и страшная. Собравшееся духовенство со свечами, в траурном облачении, обносило на руках мертвого Савелия три раза вокруг огромного гроба, а Ахилла держал в его мертвой руке дымящееся кадило, и мертвец как бы сам окаждал им свое холодное домовище. Потом усопшего протопопа положили в гроб, и все разошлись»3.
1 Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. М.: Современник, 1979. С. 52-54.
2 Там же. С. 184.
3 Там же. С. 220.
В основе создания Н. С. Лесковым образа главного героя романа-хроники, отца Савелия, лежит внутреннее противоречие — бесконечное требование к себе, «беспокойство», стремление к правде, что и показал жизненный эпизод доноса, движение доброго сердца, наполненного любовью к людям, и тем духовным состоянием, в котором находится сам персонаж. За четко организованной, внешней жизнью священнослужителя, которую он постепенно принимает, скрывается настоящая жизнь неуемного сердца, подвижника духа. Читатель как бы «изнутри» видит жизнь православного священника, которая подчинена своду правил и законов, что создает особый мир людей духовного сословия.
Таким образом, в ходе повествования о жизни таких разных священнослужителей создается собирательный образ духовенства: каждый из них, несмотря на непохожесть характеров, все же проявляет соборность, — стремление к единству духовного бытия посредством развития доброты и сердечной мудрости людей, стремящихся к истинной вере.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Андреева В. Г. Мотив борьбы в хронике «Соборяне» Н. С. Лескова // Вестник Костромского государственного университета, 2019. № 3 (25) С. 89-94.
2. Дунаев М. М. Православие и русская литература. 2-е изд., испр., доп. М.: Храм святой мученицы Татианы при МГУ, 2002. Т. 3.
3. Лебедев Ю. В. Судьбы России в творческом наследии И. С. Тургенева, Ф. И. Тютчева, Н. С. Лескова. Орел: ИД ОРЛИК и «К», 2007.
4. Лесков Н. С. Соборяне. Хроника // Лесков Н. С. Избранное. М.: Современник, 1979. С. 5-247.
5. Новикова-Строганова А. «Один у Вас учитель — Христос». Н. С. Лесков о Церкви и духовенстве (Главы из книги). — URL: https://www.rospisatel.ru/stroganova-leskov1. html (дата обращения: 20.02.2024).
6. Римский В. П., Ковальчук О. В. Структуры повседневности православного человека и культурный диалогизм византийской цивилизации // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2009. № 1 (31).
7. Словарь русского языка: в 4 т. Т. 3. М., 1983.
8. Федоров В. А. Русская Православная церковь и государство. Синодальный период (1700-1917). М.: Русская панорама, 2003.
9. Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования. 1988. № 2. С. 129-137.
10. Ястребицкая А. Л. Повседневность и материальная культура средневековья в отечественной медиевистике // Одиссей: Человек в истории. М.: Наука, 1991.
REFERENCES
1. Andreeva V. G. Motiv bor'by v hronike «Soboryane» N. S. Leskova // Vestnik Kostrom-skogo gosudarstvennogo universiteta, 2019. № 3 (25) S. 89-94. (In Russian).
2. Dunaev M. M. Pravoslavie i russkaya literatura. 2-e izd., ispr., dop. M.: Hram svyatoj muchenicy Tatiany pri MGU, 2002. T. 3. (In Russian).
3. Lebedev Yu. V. Sud'by Rossii v tvorcheskom nasledii I. S. Turgeneva, F. I. Tyutcheva, N. S. Leskova. Orel: ID ORLIK i «K», 2007. (In Russian).
4. Leskov N. S. Soboryane. Hronika // Leskov N. S. Izbrannoe. M.: Sovremennik, 1979. S. 5-247. (In Russian).
5. Novikova-Stroganova A. «Odin u Vas uchitel' — Hristos». N. S. Leskov o Cerkvi i du-hovenstve (Glavy iz knigi). — URL: https://www.rospisatel.ru/stroganova-leskov1.html (data obrashcheniya: 20.02.2024). (In Russian).
6. Rimskij V. P., Koval'chuk O. V. Struktury povsednevnosti pravoslavnogo cheloveka i kul'turnyj dialogizm vizantijskoj civilizacii // Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye i social'nye nauki. 2009. № 1 (31). (In Russian).
7. Slovar' russkogo yazyka: v 4 t. T. 3. M., 1983. (In Russian).
8. Fedorov V. A. Russkaya Pravoslavnaya cerkov' i gosudarstvo. Sinodal'nyj period (1700-1917). M.: Russkaya panorama, 2003. (In Russian).
9. SHyuc A. Struktura povsednevnogo myshleniya // Sociologicheskie issledovaniya. 1988. № 2. S. 129-137. (In Russian).
10. YAstrebickaya A. L. Povsednevnost' i material'naya kul'tura srednevekov'ya v otechestvennoj medievistike // Odissej: CHelovek v istorii. M.: Nauka, 1991. (In Russian).
Статья поступила в редакцию 08.03.2024; одобрена после рецензирования: 21.03.2024; принята к публикации 10.04.2024.
The article was submitted 08.03.2024; approved after reviewing: 21.03.2024; accepted for publication 10.04.2024.
