Повседневная Россия Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА

Ю.И. Игрицкий

ПОВСЕДНЕВНАЯ РОССИЯ

Игрицкий Юрий Иванович - кандидат исторических наук, заведующий Отделом Восточной Европы ИНИОН РАН, главный редактор журнала «Россия и современный мир».

2012... 2020... 2025... 2044... Апокалипсис - ядерный? неядерный? Кометы, несущие смерть. Мутации. Дети индиго. Эра Водолея. Политические революции в садоводческих цветах. То ли суверенная (от слова «суверенитет»), то ли соверенная (от слова «соверен») демократия. Национальная Идея как мать родная. КРИЗИС! Москвоведение, питероведение, путиноведение. ЕГЭ, яга, иго, иго-го, эге! Полиционер (он же товарищ полицейский). Вывоз капитала. Коррупция, коррупция, коррупция...

Можно ли жить со всем этим - реальным, сюрреальным, придуманным, прогнозируемым? Конечно, можно. Живем же мы, живет Россия. Как живут и другие народы, у которых есть что-то совершенно такое же, а что-то совсем другое.

Это и есть повседневная жизнь. Не сами по себе идеи, прогнозы, свершения, несуразицы, противоречия, маразмы - но существование людей в очерченном ими пространстве, за пределы которого нельзя выйти, как нельзя выйти из заколдованного круга.

Осознание того, что повседневную жизнь надо изучать подобно детерминирующим ее факторам, пришло далеко не сегодня и далеко не сразу. Уже во всю расцвели современная философия, социология, демография, антропология, созрела разветвленная и детализированная статистика, появились Фернан Бродель и Школа анналов с революционным призывом изучать человека (древнегреческие мыслители почитали человека за меру всех вещей - но науку о человеке так и не создали), людское сообщество научилось строить заново мир на руинах Второй мировой войны. Это было второе рождение человечества, которое стало жить во многом по-новому. И постепенно утверждая идеи модерна, двигаясь в сторону постмодерна, человечество более

остро, чем в начале ХХ в., стало ощущать себя не только конфигурацией государств и политико-экономических союзов, не только горнилом противоречий и битв классов и партий, но и скопищем отдельных людей, где-то более, а где-то менее дифференцированным. Становилось все более ясно, что социальная ткань и социальный «хэппенинг», включая самый приземленный быт, заслуживают большего внимания, чем ранее, без них теория действительно сохнет.

Полагаю, что последнее обстоятельство и явилось по существу решающим доводом для ученых, возведших изучение повседневности в ранг едва ли не научной дисциплины. Но при этом странным образом внимание «повседневщиков» было обращено преимущественно назад, даже, можно сказать, экспоненциально назад - чем глубже в древность, тем интереснее узнать, как тогда жили люди. Причин этому по меньшей мере две: как нам живется в сегодняшнем «энвайронменте», мы знаем и без научных фолиантов; создавать фолианты «про сегодня» - задача неимоверно трудоемкая, ибо поВСЕдневность - это ВСЕ, что вокруг, не отдельно социоэкономические, социопсихологические, демографические, культурологические и тому подобные проблемы, а все, все, все. По Древнему Риму или Древней Греции можно работать с не столь уж большим числом документов и (возможно, это главное?) вдруг шире, чем раньше, приоткрывается дверь в мир столь же далекий от нас как гипотетические миры Вселенной. Не проводя специального библиографического поиска, просто зайдя в Интернет, обнаруживаю книги, которые своими заголовками обещают рассказы о повседневной жизни Древней Греции (не только людей, но даже греческих богов); Древнего Рима (в целом и, в частности, «через призму наслаждений»); «людей Библии», первых христиан и пустынников; Европы в 1000 г.; рыцарей, монахов, алхимиков, пиратов в Средние века и раннее Новое время... А вот и Россия, представленная повседневной жизнью русских гусаров в царствование Александра I, а затем российских жандармов. И т.д., и т.п.

В большинстве своем эти исследования захватывающе интересны, что стимулирует и одновременно озадачивает пишущего о современной повседневности - неважно где, на Западе, в Восточной Европе или России. Как встать на их познавательный уровень, ограниченный литературой и помеченный творческой интуицией, а тем не менее высокий? Как соединить литературу (скажем, путевые записки, которые не являются научными изысканиями) со статистикой (которой не было в Средние века и ранее) и собственными впечатлениями (которые могут быть субъективными, и уж тут-то современники тебя не пощадят)? Как не дать волю фантазии, неизбежно сопровождающей вторжение в мир античных богов и средневековых пиратов?

Заранее таким образом оправдываясь за несовершенство анализа, все же предложу читателю «вникнуть» в тему вместе со мной. И оговорюсь: без выявления детерминирующих повседневность факторов не обойтись.

С чего начинается повседневная жизнь человека? С утра, у кого раннего, у кого позднего - но и с его рождения! Вот два ведущих вперед пути, по которым предстоит пойти.

Среднестатистический россиянин, воспряв ото сна, включает телевизор, на экране которого длинноногие девицы, ослепительно улыбаясь, рассказывают о погоде в стране от Балтики до Камчатки. Включив радио чуть позже, он слышит на одном канале голос уверенного в себе мачо, время от времени вспоминающего, что у него есть младшая напарница, о которую можно вытереть ноги, а на другом - обещания «только сегодня», «только первым дозвонившимся» предоставить неслыханную в мировом бизнесе скидку в пятьдесят (!) процентов при покупке очередной панацеи от всех болезней. За окном слышна перекличка загорелых южных дворников, которые не работают поодиночке, так как молча мести мусор скучно.

Среднестатистическому россиянину предстоит позавтракать и покинуть свою квартиру (комнату, дом), чтобы отправиться на работу или учебу. Завтрак может быть разный, но рискну предположить, что именно завтрак, а не обед и не ужин, наиболее единообразен у большинства людей. Хотя бы потому, что непременно включит в себя чай или кофе. Черный чай, по данным опроса 500 москвичей, пьют 90% людей (и это скорее всего не расходится с общероссийской картиной): зеленый и фруктовый - 45-50% [38]. По разным данным, взрослый россиянин выпивает в день то ли 1,5 чашки чая [63], то ли пять чашек [56]. Что касается кофе, то, согласно другому опросу, 87% россиян пьют этот напиток от одного до нескольких раз в день. Это тоже относится к москвичам, но по регионам России картина может сильно различаться. Москвичи же пьют кофе либо без добавок (45%), либо с молоком (примерно столько же). Около 20% иногда добавляют в кофе сливки, а 6% -коньяк [36].

Пенсионер после завтрака скорее всего снова включит телевизор или пойдет в магазин. Магазины самого разного профиля, торговые центры, рынки - это те точки и места, которые наиболее часто посещаются населением независимо от принадлежности к социальным стратам (исключение составляют семьи с очень высокими доходами, заказывающие товары через Интернет или посылающие в магазины прислугу; впрочем, ни одна уважающая себя светская львица или бизнес-леди не доверит покупку мехов прислуге).

Но, конечно, магазины также имеют свою социальную принадлежность (точнее, ориентацию). Цены в магазинах класса «Елисеевского» в Москве и Питере намного превышают цены в магазинах типа «Пятерочка», «Копейка»,

«Авоська». И пенсионер с топ-менеджером могут в магазине и не встретиться. То есть могут встретиться, а могут и нет.

Материальная составляющая повседневной жизни россиян естественным образом довлеет над всеми остальными. Это, конечно, главный детерминирующий фактор повседневности. Пора обратиться к статистике.

Очень хочется начать с позитива. Социологические исследования говорят нам (цитирую директора Института социологии РАН М.К. Горшкова), что «имущество россиян, составляющее предметную среду их повседневной жизни, меняется довольно быстро и в целом нарастает» [6, с. 7]. Это, пожалуй, видно невооруженным глазом и нам с вами, читатель. В семьях появились компьютеры, более совершенные цветные телевизоры, холодильники и стиральные машины, даже бабушки и их маленькие внуки обзавелись мобильниками. Вот какая динамика зафиксирована с 2003 по 2009 г. (и она не изменила направленности). Если холодильники, пусть и разного качества, имели и тогда, и теперь 99% российских семей, то по остальным ТДП (товарам длительного потребления) картина иная. Цветной телевизор в 2003 г. имелся у 95% семей, а в 2009 - у 97%. Пылесос - у 84% (2003) и 89% (2009). Мебельный гарнитур (стенка, либо мягкая мебель, либо кухня, либо то, и другое, и третье) - соответственно у 82 и 88%. Микроволновки и другая кухонная техника - у 39 и 67%. Настоящая революция произошла в возможностях нестационарной персональной коммуникации. Уверен, многие уже подзабыли то время, когда их карманы и сумочки не отягощали мобильные телефоны. В 2003 г. ими обладали всего 21% россиян. А в 2009 г. - 83%! [6, с. 8]. По данным другого источника, если в 2003 г. на 100 домохозяйств приходилось 25 мобильников, то в 2008 - 200 [13, с. 58].

Это безусловный прогресс. Тем, кто ностальгирует по советским временам, нелишне вспомнить, насколько более скудное имущество украшало их квартиры 20 и более лет назад. Конечно, необходима оговорка: все время шел и технический прогресс, появлялись новые артефакты, делающие жизнь людей более комфортной. Однако это именно оговорка, а не контрдовод. Если в 1981-1982 гг. 36,4% россиян были вынуждены занимать деньги на самое необходимое, то в 2008 г. - только 10,8% [5, с. 22].

Внедрение в быт новой техники имеет, конечно, оборотную сторону -вздорожание товаров. Это общемировой феномен. Но вот резкое изменение формирования и структуры цен, а также соотнесения ценовых параметров с зарплатными в России - следствие смены общественного строя. Не вызывает удивления факт, что если в начале 1980-х годов деньги на покупку холодильников, телевизоров и других ТДП приходилось откладывать 40,8% семей, то сейчас - 52,1% [там же].

Это, кстати, показывает насколько трудно сравнивать времена «сейчас» и «тогда». Еще два примера. «Тогда» трудности в семьях при покупке кварти-

ры, нового автомобиля или дачи возникали лишь у 16,1% опрошенных. Почему? Да потому, что основная масса населения (84%) и не рассчитывала приобрести квартиры, автомобили и дачи, для многих это не было даже предметом мечтаний - многолетние очереди на жилье, распределение продажи автомобилей по спецспискам, выделение садовых участков учреждениям были заданными извне / сверху параметрами жизни сродни установлению пенсионного возраста или принятию в пионеры. В 2008 г. с трудностями такого рода столкнулись уже 34,7% опрошенных - просто по той причине, что все социально-административные барьеры отпали, осознанные и реализуемые потребности возросли, и решение проблемы осложнялось только наличием денежных средств. Второй пример еще ярче высвечивает рост бытовых запросов в условиях, когда круг товаров становится неограниченным: в 19811982 гг. «ни в чем себе не отказывать» могли 6,7%, а в 2008 г. - 2,4% [там же]. В чем «не отказывать» - вот ключевой вопрос. Наши современники видят в массмедиа океанские яхты Абрамовича и понимают, что в этом они должны себе отказать.

Приведу менее утрированную иллюстрацию к проблеме желанного и доступного. Черный хлеб в магазинах «Глобус-гурмэ» несколько лет назад продавался по цене 177 руб. за 0,8 кг., пучок зелени на рынке на Рублевке -за 500 руб., а шоколадная фигура Путина в бутике «Конфаэль»- за 21 тыс. руб. В «Копейке» и «Авоське» таких цен нет. Нет, естественно, и таких товаров. Можно сослаться на более свежие цифры, но это факт документированный и, более того, вмонтированный в интервью известного социолога Н.Е. Тихоновой («Известия» за 9 сентября 2007 г.), которая еще тогда, четыре года назад, констатировала: «В Москве супербогатых людей не сотни и даже не тысячи, а сотни тысяч».

Повседневная жизнь россиян, принадлежащих к различным социальным стратам, не может не разниться кардинально. Коэффициент фондов (называемый также децильным коэффициентом и отражающий соотношение среднего уровня доходов 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных граждан общества) составлял в России накануне либерально-приватизационных реформ в начале 1990-х годов 4,5; к началу ХХ1 в. вырос до 14,1 [7, с. 77-78], а сейчас оценивается официально на уровне 16,7-16,8 [52, с. 24]. Эта цифра оспаривается многими социологами и экономистами, которые указывают, что в Москве, во всяком случае, она достигает отметки 40. В развитых странах за рубежом такого разрыва в доходах и близко нет. В США децильный коэффициент много лет держится на уровне 10-12, в Германии и Франции - 5-7, в Скандинавских странах - 3-4.

Но и официальная статистика более чем выразительна. В 2010 г. 76,7% населения имели месячный доход в 25 тыс. руб. и меньше (в 2009 г. 78,2% -вот еще пример некоторого прогресса). На этом благостность картины заканчивается. 34,3% жителей в 2010 г. довольствовались менее чем 10 тыс. руб./мес., а внутри этой группы 18,8% имели от 4 до 8 тыс. руб./мес. [там же]. Что можно купить на эти суммы с учетом необходимости платить за коммунальные услуги, электричество, газ и телефон? С учетом наличия детей и иждивенцев-пенсионеров?

Весной 2011 г. стали известны данные Росстата о социально-экономической ситуации в России в 2010 г. Согласно этим данным:

- в крайней нищете прозябают 13,4% людей с доходами ниже 3422 руб. в месяц;

- в нищете перемогаются 27,8% с доходами от 3422 до 7400 руб.;

- в бедности пребывают 38,8% с доходами от 7400 до 17 000 руб.;

- выше бедности проживают 10,9% с доходами от 17 000 до 25 000 руб.;

- средний достаток имеют 7,3% с доходами от 25 000 до 50 000 руб.;

- состоятельных россиян - 1,1%, у них доходы от 50 000 до 75 000 руб.;

- и, наконец, 0,7% богатых людей имеют свыше 75 тыс. руб. в месяц [29].

По этому перечню могут возникнуть вопросы относительно критериев

определения тех или иных групп населения (что такое «средний достаток»? как установить «состоятельность»?). К тому же эти цифры не вполне совпадают с приведенными выше. Но между ними нет кардинальных отличий. Вряд ли стоит оспаривать и мнение академика Л. Абалкина, который в конце 2010 г. определил число бедных в России в 14 млн., пояснив, что их доходы в 16 раз меньше, чем у богатых [1]. Здесь, судя по всему, речь идет о пресловутых 10% наименее обеспеченных слоев, учитываемых в коэффициенте Джини.

Аналитики обращают внимание на то, что, по подсчетам Евростата, в конце 2010 г. в бедности жили 17% жителей стран, входящих в Евросоюз, причем в Болгарии, Румынии и Латвии их доля была наиболее высокой (соответственно 21%, 23 и 26%). Но тут же следуют комментарии, проясняющие положение дел. Приведу один из них: «Европейские методики измерения бедности отличаются от российских и от тех, которые использует Всемирный банк. В Европе ориентируются на относительную черту бедности, которая устанавливается на уровне 40-60% медианного дохода. Если бы европейцы использовали российский подход к измерению бедности, то в принципе у них бедных не было бы вообще». В России же, продолжает этот автор, «вызывает сомнение оправданность методики определения бедности по уровню прожиточного минимума, который эксперты очень часто называют "прожиточным минимумом бомжа"» [4]. Действительно, судите сами: в начале 2011 г. официальный прожиточный минимум составлял 5902 руб. в месяц, причем почти 45 млн. россиян имели доходы ниже этого минимума [29, с. 2].

Что тут сказать? Как ни считай, какую методику ни используй реальное положение вещей это не изменит и оно грустное. Подкрепим картину данными о структуре денежных доходов населения. В том же 2010 г. доходы от владения собственностью имели всего 4,3% населения, от предпринимательской деятельности - 9,3%. Остальные жили на зарплату, включая теневую (66,3%) и социальные выплаты (18,1%) [52, с. 23].

Термин «теневая зарплата» упомянут здесь впервые, и мы не будем к нему больше возвращаться. Просто безоговорочно установим тот факт, что немалое число россиян имеют скрытые доходы в форме оплаты труда вне ведомости и в форме оплаты разного рода услуг (посреднических и иных, которые, впрочем, тоже с известной долей условности можно назвать трудом). Учтем этот факт, оценивая статистику приобретений, в частности данные о том, что у 46% россиян теперь есть свой компьютер, у 28% - своя видеокамера или цифровой фотоаппарат, у 15% - автомобиль-иномарка [6, с. 8]. Причем в одной семье могут иметься два и более компьютера, два и более автомобиля.

Эти россияне равняются на уровень и структуру потребления в развитых зарубежных странах, и им всегда кажется, что приобретенного мало для того, чтобы сравниться со своими западными аналогами. Их самооценка не всегда адекватна, и это создает трудности в социологических опросах. Н.Е. Тихонова отмечает: «В Москве люди, по всем показателям относящиеся к среднему классу, с пеной у рта доказывают, что среднего класса у нас нет. На вопрос: "А вы-то кто?" отвечают "Ну, мы-то бедные..." Хочется сказать - вы только бедным об этом не говорите» [46б].

А ведь действительно существование, численность и границы среднего класса в России - предмет постоянных дискуссий исследователей, относящих к ним от 20 до 40% россиян и постоянно оговаривающихся, что речь идет об условности не только цифр, но и самого феномена, еще мало похожего на сложившийся средний класс в развитых капиталистических странах.

Не вникая в эти дискуссии (это все-таки другая тема), отмечу, что самая верхушка российской социальной пирамиды, ее имущество, доходы и образ жизни, находясь постоянно в фокусе внимания и серьезных журналистов и папарацци, чиновников и налоговых инспекторов, дают мало пищи для дебатов. Тут, как правило, или почти все ясно (если вершины айсбергов, коим можно уподобить концерны и корпорации, высятся над водой), или, напротив, почти все неясно (если эти вершины лишь чуть поднимаются над уровнем моря). В марте 2011 г. «Forbes» зафиксировал наличие в России 101 долларового миллиардера (третье место в мире после США и Китая), причем 79 из них обретаются в Москве. А в конце июля 2011 г. эксперты сообщили нам уже о 114 миллиардерах, причем 41 из них заседает в Совете Федерации и Государственной думе [4, с. 2]. Это гигантский рывок за последние два года, 12

в 2009 г. у нас было только 32 таких супербогача. На 14-м месте в списке этого года с личным состоянием в 24 млрд. значится В. Лисин, крупнейший из хозяев российской черной металлургии; позиции с 29 по 36 занимают преимущественно «наши»: А. Мордашов, М. Прохоров, В. Потанин, А. Усманов, О. Дерипаска. По числу миллиардеров на душу населения Россия вышла на первое место в мире! А Москва переплюнула Нью-Йорк, где проживают всего 58 миллиардеров.

Численность представителей этой публики непропорционально, да просто ничтожно мала относительно величины их состояний (1,5% населения России владеют 50% национальных богатств) [29, с. 2], а также того места, которое они занимают в раздумьях и сетованиях своих менее обеспеченных соотечественников. Тем не менее эти люди - часть сегодняшней России, ее повседневной жизни: они на виду, о них судачат (особенно когда они покупают за рубежом раритеты, недвижимость и спортивные клубы), им завидуют, поскольку все они вышли из народа в бурные постперестроечные годы. Теперь они как бы уже Крезы в законе.

Верхние слои пониже менее заметны и известны (хотя можно говорить о локальной известности), часто фигурируют как «они» в обсуждениях «малых совнаркомов» (помните Ильфа и Петрова?) и гораздо более резко осуждаемы, а то и более люто ненавидимы, чем форбсовская «сотня». Один из таких слоев - топ-менеджеры на службе у «сотни». Здесь можно выделить руководителей банков, о которых известно, в частности, что по итогам года они получают премии размером в десятки миллионов рублей. Неутомимый борец с плутократами В.И. Илюхин объявил, к примеру, на всю страну, выступая по «Радио России», что по итогам 2008 г. члены правления Сбербанка получили по 40 млн. руб., Внешторгбанка - 41, Газпромбанка - по 72 млн. руб. Депутаты Мосгордумы в том же году получили премии в размере годового оклада -по 800 тыс. руб. («Радио России», 30 октября 2008 г.). Федеральным чиновникам давно предоставили (в соответствии с Законом «О государственной службе», принятом в 2004 г.) право ежегодно отдыхать и лечиться с членами семьи в Сочи - помимо бесплатного лечения его самого и домашних на общую сумму 6 тыс. долл. в год [53, с. 3]. С тех пор вознаграждения сильно увеличились.

Пресса нередко обличает избранников народа персонально. Встречаются курьезные случаи. Например, у депутата Владимира Пенчина, ненавидимого автолюбителями автора ужесточающих поправок к закону о нарушении правил ГАИ, в семье обнаружены Land Cruiser Prado, Audi, Infinity, Mazda-3 и редкий автомобиль 1957 г. [29а, с. 7]. Неудивительно, что 70% россиян считают, что российские чиновники и бизнесмены жадны и аморальны [10, с. 3].

Коррупция проникает во все ячейки общества. «Радио России» огласило данные, согласно которым объем теневой оплаты (проще говоря, взяток) ус-

луг врачей в России составляет порядка 100 млрд. руб. в год (2 апреля 2007 г.).

Фактов корыстного злоупотребления служебными обязанностями, мздоимства и прямого воровства так много, что президент Д. Медведев счел нужным посвятить коррупции значительную часть одного из своих ежегодных посланий. И выражения, которые он употребил, и контекст этих выражений были беспрецедентными и свидетельствовали о понимании серьезности проблемы администрацией. «...Государственная бюрократия, - заявил Медведев, - по-прежнему, как и 20 лет назад, руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности. Эта логика подталкивает ее к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически "кошмарит" бизнес, что бы не сделал чего-то не так. Берет под контроль средства массовой информации, чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс, чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды, чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. И так далее.

В результате государственный аппарат у нас в стране - это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе в конечном счете народ. Такая система абсолютно неэффективна и создает только одно - коррупцию. Она порождает массовый правовой нигилизм, она вступает в противоречие с Конституцией, тормозит развитие инновационной экономики и демократии. Сильное государство и всесильная бюрократия - это не одно и то же.» [25].

Справедливо сказано - и в унисон настроениям большинства россиян. Общественное мнение в большей или немалой своей части склонно считать современное государство в основном криминальным (65,3% респондентов), безнравственным (45,4), обирающим своих граждан (47,1) и даже опасным для них (35,8%). Для половины населения российская власть предстает как защитник интересов богатых (56,8%) и «начальства» (44,1%). Не более лестные характеристики те же респонденты дали и позднесоветской системе (лишь 38,9% сочли ее нравственной и 34,6% - безопасной для жизни) [5, с. 24-25], но нам от этого не легче.

Мы отвлеклись от проблем социального расслоения и благополучия в сегодняшней России, но это вполне оправданно, учитывая как тесно они связаны с проблемами коррумпированности и социальной ориентации государства. Если чиновники всех рангов образуют симбиоз с бизнесом и лично заинтересованы в его процветании, невозможно заменить плоскую шкалу налогообложения на более справедливую прогрессивную; если занятие государственной должности продолжает традиционную для монархической России систему кормления чиновников, то интересы и нужды подавляющей

части населения страны становятся предметом третьестепенного внимания для бюрократии, которая должна была бы служить и государству, и обществу.

Посмотрим, что говорят социологи о материально неблагополучных слоях населения. Обратимся к статье Н.Е. Тихоновой «Малообеспеченность в современной России», написанной два года назад, но верно отражающей и сегодняшнюю действительность. В первую очередь автора интересовала социально-профессиональная принадлежность малообеспеченных и бедных слоев. Один из ее основных выводов заключается в том, что профессиональный портрет входящих в эти слои россиян в настоящее время близок к традиционному портрету их аналогов в обществах с развитыми рыночными экономиками. В основном это пенсионеры, низко- и неквалифицированные рабочие. Среди бедных - 30% рабочих и 45% пенсионеров, 6% - офисных служащих и, что вполне очевидно, ни одного предпринимателя и самозанятого [47, с. 5-7]. Исследовательница совершенно точно подмечает, что одной из причин такой профессиональной структуры материального неблагополучия является демпинг стоимости рабочей силы - общемировой феномен, обусловленный формированием на рынке труда мощного сегмента, который можно назвать «рынком покупателя». Конкретно это означает, что в условиях глобализации и открытости границ ниши физического труда в развитых странах быстро заполняются дешевой рабочей силой - мигрантами из менее развитых стран. В случае с Россией данный феномен особенно заметен вследствие радикального характера и масштаба постсоветской трансформации во всех государствах СНГ. Приезжая в массовом порядке в Россию мигранты сбивают цены на физический труд, и это бьет именно по низшим стратам рабочего класса в стране.

Положение малообеспеченных и бедных слоев населения незавидно со всех точек зрения. В страте бедных (это две низшие страты в российском обществе) 44% неквалифицированных рабочих и 40% пенсионеров не имеют даже среднего общего образования [47, с. 7]. Их шансы повысить свой статус в обществе и уровень жизни крайне малы. В третьей и четвертой стратах (куда входит большинство малообеспеченных) пенсионеры имеют, как правило, полное среднее и среднее специальное образование. Вследствие нехватки знаний и востребованных на рынке труда навыков 56% работающих среди малообеспеченных не умеют пользоваться компьютером, 70% - Интернетом. Для сравнения: в благополучных слоях таковых соответственно 26 и 38% [там же, с. 12]. Далее, большинство малообеспеченных практически не имеют сбережений, акций, паев, других ценных бумаг. Имеют - только 16% в третьей и четвертой стратах. Среди малообеспеченных нет собственников второго жилья, которое можно было бы сдавать в аренду. Автомобили у малообеспеченных, если и есть, то старые отечественные. У сельских жителей есть земля, но продав ее, они вообще рискуют остаться без средств к существованию.

Н.Е. Тихонова делает вывод о формировании в России нового низшего класса, чье положение стабильно ухудшается ввиду отсутствия ресурсов преодоления бедности. Кто-нибудь из нас, живущих в этой российской повседневности, готов не согласиться с этим?

Но, пожалуй, ничто не демонстрирует так выразительно различие в материальном положении (а, следовательно, и различие в повседневности), как проблема жилища. Как говорилось вначале, жизнь начинается с утра, с работы - но и с момента рождения. Еще до того, как новый человек войдет в мир, встает архиважный вопрос: куда именно он войдет? Каким будет его дом?

Жилье (дом или часть дома, квартира, комната в коммунальной квартире) -единственный подарок россиянам от ушедшей советской власти и пришедшей ей на смену квазилиберальной власти, единственный значимый ресурс у большей части населения, вступившего в тревожный мир новых социальных и имущественных отношений. Всем оно досталось бесплатно, и кто хотел, приватизировал его. Но каким было это жилье? В огромной своей части -тесным и низкокачественным. Как воспреемница советской повседневности, наша повседневность помечена этим родовым пятном нехватки и низкого качества жилья. Если в развитых зарубежных странах сложившийся стандарт проживания выражается формулой п+1 (означающей, что на каждого члена семьи приходится отдельная комната плюс на всех вместе еще одна), то в СССР соотношение было обратным: п-1 (число комнат на одну меньше числа членов семьи) [7, с. 85]. Понятно, что речь идет о средних величинах; практика проживания была весьма дифференцированной - к примеру в позднесо-ветский период одиноким людям, стоящим в очереди на жилье, большей частью предоставляли крохотные однокомнатные квартиры.

В постсоветское время, как знает любой россиянин, жилая площадь семей и ее качество попали в прямую зависимость от их доходов, поэтому шкала дифференциации простерлась от десятиметровой комнаты в коммунальной квартире до частных дворцов и замков (типа пятиэтажного замка шоумена Максима Галкина, который, оправдываясь перед своими менее богатыми друзьями и по сути издеваясь над малоимущими, заявил: «Если бы я не построил этот замок, меня сочли бы жмотом»). Средний же показатель обеспеченности жильем в сегодняшней России по-прежнему очень сильно уступает европейскому: 21,5 м2 на человека «у нас» против 30-40 м2 «у них» [33, с. 45]. Причем эти 20 с лишним «квадратов» образуются во многом за счет хоромов топ-элиты. В просторном жилье (п+2 и более комнат) в начале 2000-х годов жили 8% россиян. Отметим, впрочем, что хорошие доходы позволили достичь западных стандартов проживания (упомянутые п+1) уже 34% граждан [7, с. 86]. 16

Доля домохозяйств с низкой обеспеченностью жильем (социологи считают таковыми те, в которых на одного человека приходится менее 10 м2 на человека) составляла в России в последние годы порядка 8%. Это, может быть, не так уж и много. Но дети, дети! «Низкая обеспеченность семей жилплощадью во многом обусловлена наличием в них детей, - пишет социолог А.К. Гузанова. - Так, проживают тесно домохозяйства с одним ребенком -11,3%, с двумя детьми - 23,9, с тремя детьми - 45,4 и с четырьмя детьми -62,5% [8, с. 121].

«Но дети, дети!» - снова воскликнем мы. Помимо метража в жизни есть еще мощный и важный фактор благоустроенности. Дома и квартиры должны иметь водопровод, центральное отопление, газоснабжение (или электроплиты), канализацию, горячую воду. Эти пять элементарных удобств, в которых дети нуждаются больше, чем взрослые (прежде всего в тепле и горячей воде), считаются необходимыми для того, чтобы счесть жилище благоустроенным. В нынешней России такими удобствами располагают 51,9% семей, у остальных чего-нибудь да не хватает. Разброс по типам населенных пунктов поразителен. В городах с населением от 500 тыс. до 1 млн. полностью благоустроены 90% жилищ. В мегаполисах (с населением более 1 млн.) - 88,6% жилищ [8, с. 122]. (Разница небольшая, но нелогичная, заметит читатель. Дело, как представляется, в том, что в мегаполисах ветхий и аварийный жилой фонд - старые многоквартирные дома - больше и сосредоточен в центральной части городов, где сложнее проводить реконструкцию и строительство.) Но вот в городах с населением от 20 до 50 тыс. жителей все удобства наличествуют только в 58,8% жилищ; в поселках городского типа с населением до 20 тыс. - 34%; а в селе - всего лишь 8,8% [там же].

Как ни парадоксально, однако, те, кому доходы и хорошие жилищные условия позволяют без оглядки на тылы расширять семью, не делают этого. Представители материально благополучных слоев населения позже и реже заводят детей, чем более бедные семьи. Среди двух верхних социальных страт лишь каждый пятый молодой россиянин (до 31 года) имеет несовершеннолетних детей; среди двух низших - около трети [23, с. 75]. Это общемировая тенденция, обусловленная стилем жизни. Россия - не исключение.

Не в последнюю очередь условия проживания и быта влияли и влияют на детскую смертность. Если верить статистике (а так хочется ей верить), в последние несколько лет у нас стабильно снижается уровень младенческой (до одного года) смертности. Однако он по-прежнему превышает аналогичный уровень в Западной Европе (8,5% - в России в 2008 г. против 5% - в Западной Европе и менее 3% - в Скандинавских странах). В некоторых российских регионах - Тыва, Амурская область, Ингушетия - он достигает 13-15% [24, с. 147]. По данным Всемирной ассоциации здравоохранения, количество младенцев, умерших в возрасте до одного года, составляет 11 на 1 тыс. детей,

в то время как в США - 6, в Германии - 4, во Франции - 3. Для полноты картины необходимо, впрочем, указать, что в населении в целом динамика отношения числа умерших к родившимся и ожидаемой продолжительности жизни, начиная с 2005 г., была положительной [см., напр.: 18, с. 219]. Позволяет ли это надеяться, что данная тенденция сохранится и Россию минует демографический коллапс, которого опасаются многие аналитики? Населенче-ский кризис имеет этническое, территориальное, возрастное и прочие измерения; сокращение численности одних этносов происходит на фоне увеличения численности других; дотационных регионов становится больше, а бюджеты регионов-доноров пухнут; мизерный рост рождаемости сопровождается ростом числа лиц пенсионного возраста. Это очень сложный для анализа аспект повседневности, и здесь нет возможности рассмотреть его сколько-нибудь полно, чтобы прийти к непротиворечивым выводам.

Кроме того, все рассмотренные выше проблемы (благосостояния и доходов, социального расслоения, жилищных условий, рождаемости) так или иначе соприкасаются с проблемами характера и роли государства, проводящего экономическую, социальную, жилищную, демографическую и другие политики. Анализ этих политик уведет нас от повседневности слишком далеко.

Вернемся поэтому к той стадии повседневной жизни, когда человек только-только входит в нее1. Новорожденного ожидает свое жилище, но какое-то время он проведет в родильном доме. Это нередко становится испытанием и для детей, и для родителей. «Бич роддомов - стафилококк», - пишут эксперты в газете «Новая Россия», ссылаясь на факты закрытия родильных домов в Новосибирске и райцентре Щекино Тульской области из-за заражения младенцев гнойно-септическими инфекциями [39]. При этом конкретных виновников человеческих трагедий найти трудно. Авторы приводят мнение адвоката Лиги защитников пациентов: «Главная проблема - в сборе доказательств. Допустим, акушер делает одно, а в истории болезни пишет совсем другое. Даже на свидетельские показания рассчитывать трудно. Представьте себе муниципальную больницу. Соседки по палате не могут рассказать правду потому, что при следующей беременности им лежать в этом же отделении. Кто же станет сам себе рыть яму?» [там же].

1. Как назвать ребенка? В Интернете есть сведения (не уверен стопроцентно, что им можно доверять), что в Юго-Восточном округе Москвы в 2009 г. чаще всего мальчикам давали имена Платон, Али, Захар, Макар, Елисей, Дамир, Амир, Эмиль, Магомед. Девочкам — Злата, Амина, Камилла, Лейла, Ярослава, Мирослава, Малика, Мадина Айсель [29, с. 4]. Согласно этому же источнику, в Москве живут азербайджанцев больше, чем в Баку, а татар больше, чем в Казани. 18

Но вот приходит время отдать ребенка в детский сад. Здесь в полной мере проявляет себя традиционный русский феномен очереди. В советскую эпоху он чаще всего наблюдался в продовольственных магазинах; сейчас в сфере воспитания, обучения и здравоохранения. По официальным данным, в России в конце прошлого года ждали места в детских садах 1 млн. 700 тыс. детей [30, с. 13]. В Москве, сообщает новый мэр столицы С. Собянин, очередь в конце 2010 г. состояла из 25 тыс. детей, но к лету 2011 г. была «практически ликвидирована». Это «хэппи энд»? Отнюдь. Мэр предположил, что осенью проблема может снова обостриться и городу потребуется 40 тыс. дополнительных мест в дошкольных учреждениях [44]. И это в Москве, гигантском финансовом сердце России и одном из богатейших городов мира! Добавим, что в российских детдомах группы порой насчитывают до 30 детей, что намного выше, чем в развитых зарубежных странах - в Японии, к примеру, не более 9 детей [14].

С начала нынешнего года российская общественность широко обсуждала Федеральный закон ФЗ-83 об уточнении правового статуса государственных учреждений, включая воспитательные и образовательные. Суть закона в разделении этих учреждений к июлю 2011 г. на казенные, бюджетные и автономные. У автора нет точных данных о том, как этот закон воплощается (воплотился?) в жизнь во второй половине года. Есть информация, что «в детские сады 83-й закон пришел раньше, чем в школы». Например, «в Томске уже полным ходом идет разделение детей на "полностью бесплатных" и "частично платных". Вторым - и игрушки поновее и покрасивее, и гимнастика, и прочие радости жизни». Можно ли оспорить этот «новый порядок»? Сообщившая данный факт депутат Томской областной думы Г. Немцева отвечает просто: «Всех родителей предупредили: будете жаловаться, ваших детей вообще из сада вышвырнем» [17, с. 2].

Читатель, который по каким-либо причинам еще не столкнулся с этой новой стороной российской повседневности, поймет, что аналогичные проблемы очень быстро возникнут и в школьном деле. Система среднего образования, по сути, становится платной. Бесплатными останутся уроки русского языка (два часа в неделю), математики (три часа в неделю), физкультуры (три часа в неделю; будущих спортсменов и защитников Родины система готова взять на свой кошт), а также основ православия или, где необходимо, других конфессий. За физику, химию, географию, биологию и другие предметы придется платить родителям. Между тем, как известно миру, именно в знаниях по физике, химии и биологии российские школьники превосходят американских.

Есть сведения (пользуюсь данными Интернета, точнее родителей, вышедших в Интернет), что такой эксперимент уже начался в одном из административных округов Москвы. «В среднем в месяц, по предварительным дан-

ным, придется платить 5-6 тыс. руб. Учебный год продолжается восемь месяцев. Значит, за одного ребенка придется заплатить 48 тыс. руб. А что делать многодетным?!» [21]. Прошу читателей простить меня за черный юмор: школьникам Белгородской и Костромской областей, возможно, будет легче перенести эту накладную для их родителей ситуацию, поскольку с 1 сентября 2011 г. им будет вменено в обязанность перед началом занятий петь гимн России. Объявивший об этом тогдашний представитель Президента РФ в Центральном федеральном округе Г. Полтавченко пояснил: «Это прекрасный образец для воспитания патриотов своей Родины» [54, с. 1].

Постоянные поборы с родителей школьников (начало и окончание учебного года, разные праздники, кружки, просто нехватка учебных пособий) вряд ли способствуют укреплению патриотических чувств. С другой стороны, и эти поборы, и некачественное образование, да и весь процесс школьного обучения воспринимаются в семьях как данное, как этап жизни, который все должны пройти. 57% населения оценивают современную школу как более или менее хорошую; следует, однако, отметить, что немалое число городской молодежи не удовлетворены получаемыми в школе знаниями по информатике и компьютерным навыкам (37%) и иностранному языку (42%) [12, с. 36].

Рассматривая проблемы среднего образования, уже как бы неприлично обойти стороной введение ЕГЭ. Однако этому сюжету в последнее время было отведено столько места во всевозможных печатных изданиях, радио- и телепередачах, что, полагаю, его вполне позволительно опустить. Тем более что в повседневной жизни ЕГЭ занимает весьма краткий временной отрезок -подготовка к экзамену и сам экзамен в один день по всей стране.

Сфера высшего образования представляет менее широкую социально-профессиональную нишу в общественной жизни, чем школа, но ключевую с точки зрения подготовки и воспитания людей, способных эффективно работать в условиях общества, пытающегося осуществить модернизацию. К сожалению, следуя общей тенденции сокращения численности населения (по данным переписи 2010 г., за 20 предыдущих лет россиян стало меньше на 4 млн.), студенчество также теряет демографический вес. Министерство образования и науки прогнозирует уменьшение его численности вдвое к 2014 г.

Тем более важны его качественные параметры. Увы, приходится согласиться с мнением Б. Дубина, руководителя социально-политическими исследованиями в Левада-Центре, что российская высшая школа не дает студентам хорошую, престижную и достойно вознаграждаемую специальность. Назвав свою статью «Качество или диплом», он довольно ясно обозначил дилемму, стоящую как перед студентами, так и администраторами российских вузов. Дилемму, с одной стороны, явно искусственную, ибо эффективное обучение предусматривает неразделенность объема знаний и документального свидетельства о получении этих знаний, а с другой - стороны необычайно жизнен-20

ную, так как большинство обучающихся ценят «бумажку» выше твердых знаний. Опросы студентов дают красноречивую картину их устремлений и мотивации в учебе.

На вопрос, какие возможности предоставляет молодым людям высшее образование, 54% опрошенных ответили, что это возможность получать хорошие деньги, 36 - полнее реализовать себя, 17% - повышать квалификацию. А что нужно, чтобы получить хорошее образование? По мнению 32% опрошенных, это усидчивость, готовность грызть гранит науки; по мнению 52% -способности, данные от рождения; по мнению 61% (угадайте!) - конечно, деньги [12, с. 33-34]. И там, и тут деньги на первых ролях. Приплюсуем к этому и поборы, аналогичные школьным поборам, и (главное!) огромные взятки, которые приходится давать преподавателям. Возможно, респонденты студенческого опроса учитывали в своих ответах не только плату за коммерческое образование, но и эти обстоятельства. Деньги дать - деньги взять! Таковой, увы, стала формула получения высшего образования в сегодняшней России.

Это реалии жизни многих россиян. Кабальные условия обучения на всех ступенях и получения образовательных дипломов рассматриваются как данность.

И тем не менее есть светлые пятна в вузовской повседневности. Точнее -в жизни тех, кто ценит и хочет иметь знания. 19% городской молодежи считают для себя недостаточным одного высшего образования и хотят либо продолжить уже полученное, либо получить еще одно. Реально же по причинам, указанным выше, получают или уже получили второе образование лишь 4%. Чуть больше таковых (6%) среди всего городского населения России, включая взрослое, и это понятно, поскольку работающие специалисты уже располагают неким материальным фундаментом для реализации своих целей [там же, с. 47].

Эти люди - честолюбивая, рвущаяся к знаниям молодежь, зрелые специалисты, руководители разного уровня - образуют, по мнению Б. Дубина, отдельную социокультурную группу. В ходе опросов выяснилось, что лишь 2% семей этой группы не имеют своей домашней библиотеки, а 35% - обладают домашними собраниями, насчитывающими более 300 книг, причем в этих собраниях русская и зарубежная классика составляет 32%, а литература по специальности - 37% [там же].

Данный социокультурный аспект выводит нас на более широкую тему мироощущения, ценностей и в конечном счете социального поведения молодого поколения россиян. Весьма интересная (хотя и не бесспорная) точка зрения на поколенческие особенности россиян, родившихся в последние 30 лет, представлена в работе Н. Степиной «Дети постсоветской России» [46]. Да, да, несмотря на смущающее название, речь идет как о тех, кому сей-

час немногим более 30, так и о тех, кто недавно пошел в школу. Автор делит молодежь на пять возрастных групп, начиная с самых «старых» - в 2010 г. им было от 26 лет до 31 года. У них раннее детство пришлось на советское и начальное постсоветское время, когда воцарилось «полное ценностное безвременье» - определение, с которым невозможно не согласиться. Помеченные ценностным безвременьем, эти люди до сих пор социально пассивны, они не верят в свою способность что-то изменить. Те, кому сейчас 22-25 лет, родились уже в период перестройки, и им тоже общество не предложило никакой внятной системы ценностей. Но они взрослели в условиях новой социальной системы, войны в Чечне и многочисленных фобий, потока насилия с экранов ТВ. «Это тяжелое поколение» без каких-либо социальных устремлений, тяготеющее либо к молчаливой оппозиции, либо к протестным движениям, либо к «андеграунду». Те, кому сейчас от 16 до 21 года - «дети эпохи голых задниц», но после «тучных путинских лет» они «готовы»: они амбициозны и энергичны. Собственные цели и призвание они не в состоянии сформулировать, а вот втянуть их можно во что угодно. Те, кому сейчас 12-15 лет -«медведевское поколение», имеющее свои социальные амбиции и гораздо больше шансов стать социально и политически активными. Наконец те, кому сейчас до 11 лет, «будут расти под пристальным оком государства» и в любом случае не испытают чувства социальной заброшенности, когда стране не до детей, как это было в 1990-е годы.

Статья Н. Степиной куда более интересна, чем вышеизложенное резюме, но, подчеркну еще раз, далеко не бесспорна. Жаль, что автор не разъясняет, каким образом пребывание под «пристальным оком государства» будет способствовать выработке ценностных ориентаций, социальному взрослению, социальному здоровью, да просто здоровью детей. Действительно, в последние годы наши государственные деятели много говорили о необходимости всемерной заботы о молодежи, что само по себе хорошо. Понятна заинтересованность власти в том, чтобы молодежь воспитывалась в духе патриотизма, приверженности государственнической идеологии и традиционным российским ценностям. В этом смысле «око государства» мало чем отличается от «государева ока». Что ж, нормально. Но какова практика?

Социологические исследования выявляют, что в стране множатся примеры девиантного поведения юношей и девушек. По сравнению с 1990 г. в среде подростков 14-15 лет в 15-17 раз выросла наркомания, в 45-50 раз венерические болезни, увеличилась проституция [45, с. 108]. И без всяких исследований мы знаем, что телевидение регулярно показывает документальные сюжеты о подростковой преступности, педофилии, жестокости и безразличии родителей. Число несовершеннолетних, задержанных правоохранительными органами, превысило за истекшее 20-летие 1 млн. человек. В сознании подрастающего поколения смещается граница между добром и 22

злом. В одной из анкет молодым людям предлагали согласиться или не согласиться с утверждением: «В нашей стране столько неясного, что такому человеку, как я, трудно в ней разобраться». Не шибко грамотная фраза, но смысл ее достаточно ясен, чтобы поверить ответам, выражающим согласие -их было 73,4% - в 1997 г. и 83,2% - в 2007 [там же, с. 116]. Если растет до такой доли число людей, не сознающих, что происходит в стране, и зараженных вирусом асоциального поведения, а власть по существу мирится с этим, какие напрашиваются выводы? Вероятно, один из них: «око государства» призвано не столько просвещать молодежь и разъяснять ей жизненные ценности, сколько просто надзирать за тем, чтобы она не слишком нарушала социальную тишину.

Ниже мы еще затронем вопрос о мироощущении российской молодежи. Здесь же пора вернуться к «вечным» проблемам, вызывающим широкий общественный резонанс. Пожалуй, главная из них - здоровье; она же и наиболее «повседневная» в том смысле, что каждый день мы или здоровы, или нездоровы, и если нездоровы, это негативно окрашивает наше умственно-психологическое состояние от рассвета до заката. Хорошим считают свое здоровье только 23% россиян [6, с. 19]. Конечно, осведомитесь вы о самочувствии у родных и близких, а то и просто в уличном разговоре, здоровый человек скорее всего ответит, что он себя чувствует не «хорошо», а «нормально», такова уж психология здоровых людей. Вместе с тем статистика свидетельствует, что в России официально зарегистрированы более 12 млн. инвалидов, свыше 4,5 млн. алкоголиков, около 3 млн. наркоманов, немногим менее 1 млн. психически больных, не менее 2,3 млн. зараженных СПИДом [29, с. 5]. О распространении наркомании есть и такие данные: Россия потребляет более 20% всего героина, производимого в мире, и занимает третье место по числу наркоманов после Афганистана и Ирана, причем каждый день в стране умирают около 100 человек из-за передозировки наркотиков [там же, с. 1]. По статистике ООН, изымается только 4% ввозимого в РФ героина, а российский рынок героина вдвое превышает по объемам продаж китайский [59].

На самом деле «страшных» явлений может быть намного больше, чем зафиксировано статистикой. Отдельный вопрос - методическая достоверность статистики2. Взять алкоголиков: кого безошибочно считать таковыми?

2. По словам главы Росстата А. Сурикова, в июне 2011 г. должна была завершиться оценка официальной статистики России по стандартам ООН [64]. Известно, что директор статистического отдела ООН отметил, что Россия «продвигается» в приближении к этим стандартам (http://re-port.ru/pressrelease) (датировано 05.07.2011).

(По этому поводу нет единого мнения и в зарубежной медицине.) Алкогольная составляющая российской повседневности время от времени будоражит общественное мнение.

Гораздо более спокойно обыденное сознание воспринимает факт наличия свыше 22 млн. гипертоников в стране. Для нас по сути не имеет большого значения, точная ли это цифра. Миллионом больше, миллионом меньше. В конце концов, кто не был гипертоником хоть раз в жизни? Но это тоже нездоровье, и это не позитивный факт.

К нездоровью по большому счету можно отнести и стресс; если верить тому, что свыше 70% россиян живут в условиях затяжного стресса [49, с. 148], это становится не чисто медицинской, но общественной проблемой. Стресс в огромной степени обусловливает то, что Россия, по данным Всемирной ассоциации здравоохранения, находится на втором месте в мире по числу сердечно-сосудистых заболеваний на 100 тыс. человек. Смертность от них составляет 56,4% от числа всех летальных исходов [4a, с. 104]. По другим данным, вследствие болезней системы кровообращения в России умирают примерно 54% всех скончавшихся от болезней; еще 15% - уносит рак и 6,1% - болезни органов дыхания [34, с. 76].

В определенном сегменте общественного мнения укрепилась убежденность, что русский народ спивается, а оппозиционные политики еще более заостряют формулировку, заявляя, что народ спаивают. Кто спаивает? Ну, понятно, те, кто у власти, и еще некая «пятая колонна», которая пока с властью заодно. Не будем далее развивать эту тему, она достойна памфлета. Но так ли уж верно, что народ спаивается?

Если информации о том, что 2/3 убийств в России совершаются в состоянии алкогольного опьянения [34, с. 76], еще можно поверить, то утверждение, будто «регулярно употребляют алкоголь 90% жителей России», а 72% -просто являются алкоголиками, выглядит грандиозной дезинформацией, запущенной на Первом канале телевидения в форме антиалкогольного ролика и тем более скверной, что ролик назван «Алкоголь и статистика». Эту «дезу» убедительно опровергает статья «Алкоголизм в России: Мифы и реальность», опубликованная в казахстанской газете «Наш мир» [3] и на портале «Newsland» [60]. Авторы статьи ссылаются на данные четырех (sic!) источников, которые немного расходятся между собой, но не настолько, чтобы усомниться в примерных цифрах, полученных по ходу социологических исследований. Без лишних слов просто приведу эти цифры.

Федеральная служба государственной статистики (Росстат), опросив в 2008 г. 22 044 человек в 24 регионах страны, выяснила: 15,3% россиян не употребляли алкоголь в течение жизни; 22,2 - в течение года; 37,5% - в течение последнего месяца. Поскольку у энного числа граждан выработалось стойкое недоверие официальным источникам (оправданно это или нет - дру-24

гой вопрос), авторы привлекли дополнительно результаты выборок трех более или менее независимых информационно-аналитических центров.

Данные ВЦИОМ (июль 2009 г.): 24% россиян вообще не употребляют алкоголя; 25% употребляют реже, чем один раз в месяц.

Данные «Левада-Центра» (июль 2010 г.): никогда не употребляют - 28% в возрасте от 18 лет и старше; реже, чем раз в месяц - 26%.

Данные фонда «Общественное мнение», проведшего пять опросов в 2002-2010 гг., выявили тенденцию увеличения числа полных абстинентов с 21 до 32%, а тех, кто выпивает лишь несколько раз в год с 27 до 37%. Доля пьющих один раз в неделю или чаще сократилась с 23 до 14%.

Можно дискутировать по поводу точности вопросов и скромной неточности ответов; должно учесть, что не опрашивались бомжи и не было необходимой градации по регионам (от Севера до Юга) и видам алкогольных напитков (от спирта до сухого вина) - но в любом случае выявляется картина совершенно иная, чем та, что широчайшими мазками рисуют поборники версии «народ спивается».

Есть и такие данные: водку и другие крепкие напитки потребляют 60% мужчин и 37% женщин [37]. Сюда, конечно, входят и те, кто поднимают рюмку лишь в свой день рождения и под Новый год.

Если отвлечься от статистики и погрузиться в повседневность будней и праздников, работы и отдыха, выпивок и закусок, полагаю, верным будет наблюдение, что в России стали меньше «троить», т.е. выпивать «на троих». Все реже слышится застенчивый шепот «третьим будешь?» у винно-водочных прилавков, в скверах и подворотнях. Жилищные условия и набор продовольственной корзины стали лучше, и многие женщины из антиалкогольных амазонок и домашних аудиторов превратились в радушных домохозяек, которые не прочь составить компанию мужьям. Русский народ по-прежнему жалостлив и терпим к пьяным, и даже блюстители закона в иных случаях готовы не считать опьянение серьезным правонарушением. Пресса сообщает о курьезно-трагических случаях. Человек был приговорен к трем с половиной годам колонии общего режима со следующей констатацией преступления: «Обвиняемый встретил у магазина потерпевшего, у которого в руках находились две бутылки водки. Потерпевший на почве неприязненных отношений ударил обвиняемого по голове сначала одной бутылкой, а потом другой. Тогда у обвиняемого возник преступный умысел, и он ударил потерпевшего кулаком в лицо» [40, с. 17]3.

3. В органах власти есть свое алкогольное лобби. Например, председатель Комитета Государственной думы РФ по регулированию рынка подакцизных товаров В. Звягинский является одновременно одним из учредителей завода «Красная звезда», учредившего водочную фирму «Ятъ» в Мытищах, где он владеет половиной уставного капитала [30, с. 11].

Тема выпивки в России, как знает каждый россиянин, неисчерпаема, поэтому логично будет здесь поставить точку и перейти к прямо или косвенно связанной с ней теме закуски (еды, потребления пищи). Но поскольку и эта тема столь же неисчерпаема, ограничимся общепризнанным фактом изменения структуры потребления в современной России: увеличилось в целом потребление овощей, фруктов, мяса, рыбы; уменьшилось потребление хлебных продуктов и картофеля. Сейчас среднестатистический россиянин потребляет в год 73 кг мяса (в 1980 г. - 70 кг) против 120 кг - в США и 87 кг -в ЕС; 20 кг рыбы и морепродуктов (в 1980 г. - 17 кг) против 24 кг - в США и 21 кг - в ЕС. Хлеба и мучных изделий мы едим примерно столько же, сколько в США и ЕС, и лишь по молоку отстаем, особенно по полезным кисломолочным продуктам [61]4.

Вопрос о качестве продовольственных товаров - особый и больной вопрос, и таковым он был всегда, потому что всегда есть люди, которым кажется, что раньше было лучше и вообще хорошо там, где нас нет. Иной раз сравнения подобного рода порождают полный абсурд вроде утверждения «Детальный разбор "путинской" продуктовой корзины и сталинского лагерного пайка для пленных немцев показал: немцы питались лучше» [15]. Впрочем, здесь мы сталкиваемся скорее с идеологически окрашенной позицией критиков современной власти. Но и на бытовом уровне «раньше» нередко лучше, чем «сейчас». В СССР говорили, что колбаса была вкуснее при царях; в постсоветской России говорят, что колбаса была вкуснее при генсеках. Поскольку сейчас колбас разного сорта так много, что сам выбор до известной степени нивелирует потребность в той качественной пище, к которой старшее поколение привыкло в Союзе 1950-1960-х годов (а молодому не с чем сравнивать), то остро колбасная проблема не стоит. Но нельзя не обратить внимание на то, что надлежащего контроля за соблюдением норм производства продуктов питания (включая санитарные) в наше время нет. В Москве более 40% (!) продаваемых продуктов (особенно молочных) являются по разным параметрам фальсификатами. В Петербурге половина продаваемого сливочного масла - подделка [29, с. 4].

Нагрузив после работы целлофановые пакеты или другие емкости продуктами и соответствующими, и не соответствующими ГОСТу, среднестати-

4. Мнения о структуре питания у нас могут быть прямо противоположными, даже если они исходят от одного и того же лица. К примеру, академик РАМН В.А. Тутельян в одной работе отмечает, ссылаясь на Росстат, вышеприведенные позитивные изменения в структуре питания [51], а в другой — пишет о снижающемся потреблении мяса и рыбы [50]. 26

стический россиянин направляется домой. Или без продуктов куда-то еще. Он свободен.

Свободное время, отдых - не намного менее важная составляющая повседневной жизни, чем материальные детерминанты. Не только потому, что «время - деньги», как принято считать во всем мире, но и потому, что оно часть триады «сон - работа (учеба) - досуг», в которую вмещаются сутки человеческого существования. Его может быть совсем немного, и в этом случае человек лишается шанса полноценно отдохнуть, отвлечься от жестко заданных параметров бытия, полнее ощутить его разнообразие. Привыкая к принудительному в силу обстоятельств ритму жизни, человек нередко уже просто не задумывается о нем. Вероятно, это одна их причин парадокса: «очень важной» сферой жизни свободное время считают лишь 30% россиян (работу же так оценивают 55%), а для 24% - оно «скорее не важно» или «совсем не важно». Объяснимо, что молодежь, менее обремененная экзистенциальными заботами, больше ценит свободное время; 47% тех, кому менее 21 года, считают его наличие «очень важным» [43, с. 57].

Следует согласиться с исследователями, подчеркивающими известные различия в отношении к свободному времени в России и развитых зарубежных странах. «"Второсортность" свободного времени и досуга по отношению к работе - устойчивый стереотип российского общественного сознания, -пишет один из авторов. - ...В России не прижилась тенденция, формирующаяся в развитых странах с 1960-х гг., когда увеличение объема свободного времени (из-за уменьшения рабочего времени) сопровождается ростом его значимости, а досуг становится едва ли не основной ценностью собственно человеческого существования» [там же].

Интересен анализ величины и видов использования свободного времени жителями двух небольших городов в России (Псков) и США (Джексон, штат Мичиган) в 1986 г. На вопрос, хотели бы жители иметь больше свободного времени при меньшей продолжительности и меньшем заработке, утвердительно ответили 11,8% псковитян и 15,2% джексоновцев; будучи заданным в Пскове (только в Пскове) десять лет спустя, в 1996 г., тот же вопрос дал величину 5% [32, с. 33]. Последняя цифра - еще одно свидетельство мучительных трудностей, которые принесли нашим согражданам годы внедрения сверху экономического либерализма, повлекшего рост безработицы; но здесь для нас важен разрыв в понимании значимости досуга россиянами и американцами. И это при том, что структура использования досуга теми и другими практически однотипна: просмотр ТВ дома на первом месте; общение у «наших» на четвертом месте, у «них» на втором. «Мы» больше читаем, «они» больше занимаются спортом.

Необходимо, разумеется, подчеркнуть, что по мере вторжения в повседневный мир электронных средств информации любовь к чтению печатных

изданий, прежде всего книг, стала падать. Согласно одному из опросов, 40% взрослого населения России не читают книг. Что касается молодежи, то 71% школьников предпочитают книге журналы типа «Авто», «Хулиган», «Хакер», «Игромания» [62].

Выше речь шла о потребности в свободном времени. Более существенна проблема реализации потребности. Другое социологическое исследование показало, что лишь 16% россиян удовлетворены объемом и использованием своего досуга, 19% - надеются исправить ситуацию в будущем и более трети -признаются, что само наличие свободного времени представляет для них практически недостижимую жизненную цель [43, с. 58]. Отметим, что в Москве, по данным Росстата, у мужчин свободного времени (3 часа 46 мин. в день) на 45 мин. больше, чем за ее пределами; у женщин (3 часа 01 мин.) на полчаса больше, чем вне столицы [41].

Как же проводят свободное время наши сограждане? Страшно представить, что случилось бы, если бы из нашей жизни ушло телевидение - 78% россиян в часы досуга чаще всего проводят время у экранов ТВ или слушают радио (последнее гораздо реже). 59% - посвящают свободное время домашнему хозяйству, даче, уходу за детьми; 43 - чтению; 30 - прогулкам на природе; 18 - прогулкам по Интернету; 12 - посещению театров, концертов, кино; 11% - посещению церкви [43, с. 60].

Заметим, что данные социологических опросов не всегда и не во всем совпадают друг с другом. Интервьюирование жителей провинции (Архангельской и Самарской областей) выявило, что только половина респондентов смотрит вечером телевизор, да и то в зимнее время [55]. Какой цифре верить -этой или приведенной чуть выше? Полагаю, различие здесь и в других случаях вызвано разными формулировками вопросов, не всегда точными. Трудно усомниться в том, что в разное время суток и в отрезки времени разной продолжительности у телеэкранов сидят все, тем более что это можно совместить с принятием пищи, семейным и дружеским общением. А вот совпадающий результат: 40% архангелогородцев и самарцев активно увлекаются чтением (ср. с вышеприведенными 43%), и эта доля, видимо, естественна для страны, вступившей в эпоху Интернета, но сохранившей тягу к чтению, взращенную советским обществом.

В более широком смысле речь идет о тяге к культуре; вот только провинциалам в небогатых регионах утолить эту тягу сложнее, чем в столице. 15% опрошенных с удовольствием ходили бы в кинотеатры, театры, концертные залы, но. «Дорого, конечно, - сетует один из респондентов. - По нашей зарплате сходить на концерт - это 500 рублей за билет, на двоих получается 1000, да плюс надо что-то купить. Это выходит одна треть зарплаты» [там же].

Распространенными видами проведения досуга и в провинциальных городах, и в мегаполисах являются вылазки на природу для пикников, прогулок, сбора грибов и ягод, рыбалки и охоты. Последние три вида одновременно помогают поддерживать пищевой рацион. Проведенный ВЦИОМ в июне этого года опрос выявил, что сбор грибов и ягод - самое популярное хобби в России, которым увлекаются около половины опрошенных россиян. Второе по популярности хобби - рыбалка (25%); 4% - увлекаются охотой [57]. Вполне правомерно говорить о массовости этих занятий - но как раз массовость в ближайшем или более отдаленном будущем может оказаться под угрозой, если развернется приватизация прибрежных речных земель и лесных угодий. Больше того, уже некоторое время в законодательных органах власти циркулирует идея сделать платной рыбалку. Чиновники, курирующие отлов рыбы, пока отвергают эту идею.

Вид досуга, который не подлежит запретам и не подвержен инфляции -человеческое общение. Упоминавшиеся выше опросы в Пскове и Джексоне констатировали более высокую долю общения в структуре свободного времени американцев: 8,3 и 8,6 часов в неделю у работающих мужчин и женщин соответственно против 3,8 и 3,4 часов у псковитян. Если в процентах, то данные такие: в выходные дни мужчины в Джексоне уделяют общению 66,8% свободного времени, а женщины 64,1; в Пскове мужчины - 42,8, женщины -41% [32, с. 35]. Гендерные отличия понятны: женщины и там, и здесь больше заняты домашними делами, чем мужчины. Но очень большая национальная разница объясняется тем, что у американцев, особенно в провинции, давно сложилась и поддерживается традиция ходить друг к другу в гости семьями; в СССР в силу стесненных жилищных условий такая традиция сложиться не могла5. Складывается ли она сейчас? Посылы к этому есть. Во всяком случае 47% россиян на досуге встречаются с друзьями и ходят в гости [43, с. 60].

У российской молодежи, также с советских времен, своя форма общения, не чуждая загранице, но гораздо больше распространенная в нашей стране: тусовки с друзьями и сверстниками на улице. И поскольку так проводят досуг половина подростков, этот феномен давно приобрел социальный смысл. Но какой - позитивный или негативный? Надо ли разъяснять, какая лексика постоянно в ходу в этих тусовках? И если верно, что между всеми явлениями существует как прямая, так и обратная связь, то какие смыслы и ценности жизни могут обсуждать и усваивать на матерном языке подростки?

Увы, один из опросов выявил, что 61% россиян, т.е. прежде всего взрослые, употребляют ненормативную лексику, мат [29, с. 3]. Можно ли утешить-

5. В 1920-1930-х годах ей препятствовал и идеологический фактор: считалось, что коллектив выше семьи и даже питаться должно в общественных столовых (в иных домах специально проектировались крохотные кухоньки).

ся тем, что еще больше людей (81%) используют в повседневной жизни пословицы, поговорки, крылатые выражения?

Надо полностью отдавать себе отчет в том, что современные тинэйджеры растут в социокультурном пространстве между Сциллой и Харибдой. Сцилла -это мир общения во дворах, сквериках, подъездах; Харибда - виртуальная страна блогов, «фейсбуков», компьютерных игр и других электронных новшеств. «Современный школьник старших классов на своем домашнем компьютере может самостоятельно творить реальность компьютерных игр и компьютерного графического пространства, уходить в это пространство, подключенное к Интернету, жить в этом чисто виртуальном мире. Синдром интернет-компьютерной зависимости постепенно становится нормой в современном обществе», - пишет известный социолог Н.Е. Покровский [34а, с. 289]. Включенность в общение «всемирной паутины» характерна не только для подростков, но также для людей 30 лет и старше. В чатах, онлайн-форумах, форматах «Одноклассники», 8куре и им подобных поддерживают контакты от 48 до 68% пользователей Интернета в целом [13, с. 59]. «Раньше собирались на кухне, сейчас в сети», - подтверждает «Новая газета» [31а, с. 16]. К сведению: в 2008 г. в России каждые 47 из 100 домохозяйств располагали персональными компьютерами; 23,9% - имели и доступ к Интернету [13, с. 57].

Почти все рассмотренные выше аспекты жизни россиян относились к тому, что можно назвать «внешними», очевидными и относительно просто фиксируемыми сторонами повседневности (условия и факты бытия). Анализ этих сторон будет совершенно недостаточным, если не принять во внимание «внутреннюю» сторону - мироощущение и фундаментальные ценности субъектов повседневной жизни, их восприятие действительности, реагирование на события. Отчасти нам помогают в этом приведенные результаты опросов, но полного представления о нынешних ценностях россиян, их отношении к изменениям, происшедшим и происходящим в стране, их нравственных ориентирах и устремлениях они не дают. Для этого нужны прямые вопросы и прямые ответы.

Несть числа анкетам, призванным прояснить социальное самочувствие граждан, их отношение к нынешней власти (в том числе в сравнении с предыдущей), их оценку действий высших лиц в государстве. Нет причин безоговорочно доверять одним опросам и не доверять другим. Но все же возьмем за основу данные, на которые опираются профессиональные социологи и исследовательские центры, изучая наиболее значимые смыслы в мировосприятии людей. Это семья, другие люди, Родина, государство, общество, прошлое, настоящее, будущее. 30

Разделим данный круг проблем на две части: 1) оценка респондентами самих себя, своих личных устремлений и в связи с ними своих жизненных планов; 2) оценка респондентами внележащей (объективной) социальной действительности, той макросреды, в которой они живут.

Главным фактором в связке «я и общество», по глубокому убеждению автора этих строк, является семья. Об этом свидетельствуют все без исключения социологические исследования. В статье директора Института социологии РАН М.К. Горшкова «Российская повседневность в условиях кризиса», приводятся данные 2009 г.: 88% россиян считают семью «очень важной» сферой общественной жизни; работу сочли таковой - 55; политику - лишь 6%

[6, с. 9]. Можно посчитать, что в условиях кризиса степень сплочения людей во имя выживания более высока, чем в другое время. Но в любом случае сам отрыв по шкале ценности семьи от работы (второе место) показывает, что семья - не просто важна, но более всего важна для наших сограждан. Таков порядок вещей, что подтверждается сравнительными результатами опросов за рубежом, относящихся к еще докризисному периоду: 81% - в Германии, 94 - в Польше, 78% - в Китае.

Другая статья «Семья в ценностных ориентациях», написанная сотрудницей Института социологии Ю.П. Лежниной, также подтверждает и уточняет приведенные выше данные. «Несколько выше семью как таковую ценят женщины, - пишет автор. - Ее значимость возрастает с увеличением возраста: семья очень важна для 82% россиян моложе 22 лет, 88% - 31-50 лет и 93% - старше 60 лет. Чуть большую важность семья имеет в относительно благополучных с точки зрения уровня жизни слоях населения. Возможно, что в более благополучных семьях она реже воспринимается как обуза» [23, с. 70]. Больше того, даже в тех семьях, где, по мнению самих респондентов, сложились плохие отношения, 72% - признают важность семьи.

В 29% семей не возникает конфликтов, это, на мой взгляд, очень неплохой показатель. Конфликтные же отношения чаще всего возникают по поводу распоряжения семейными финансами. «В 33% деньгами при любых видах трат распоряжается в основном женщина, в 8% - мужчина. В 22% семей -женщина и в 35% семей - мужчина отвечают за семейные расходы, а крупные траты планируются ими вместе. Еще 28,5% - планируют все расходы совместно, и их деньги находятся в общем пользовании, 6% - имеют раздельные бюджеты, каждый тратит то, что получает. Таким образом, более чем в половине случаев женщина играет ключевую роль в распоряжении семейным бюджетом» [там же, с. 72].

Насчитывается до полутора десятков причин, генерирующих семейные конфликты, среди которых отметим материальные трудности (35%, это согласуется со сказанным выше), несовместимость характеров (18), пьянство,

наркомания (18), разногласия в отношении воспитания и обучения детей (17), измены, ревность (7), сексуальные проблемы (2), раздражение кого-то из супругов тем, что другой добился в жизни большего (1%) [там же, с. 73].

Все эти факторы, влияющие на семейную жизнь, осложняющие ее, ведущие к противоречиям, не являются сами по себе приметой нынешнего времени, они существовали всегда и всюду. Приметой времени является скорее другое: прохладное отношение к институту брака, к обзаведению потомством. Анкетирование студентов высших учебных заведений Петербурга выявило, что на вопрос «хотели бы вы вступить в брак», 47,2% девушек и 28,4% юношей ответили «обязательно», а 39,4 и 28,4% соответственно - «желательно». Лишь 3,9% девушек ответили «нет». Доля тех, кто прямо заявляет о нежелании иметь детей, тоже не так уж велика - от 3 до 8% по результатам различных опросов. Но вместе с тем рождение ребенка рассматривается как событие, усложняющее жизнь молодых, поскольку ухудшает их материальное положение (точка зрения 56% опрошенных) и препятствует их карьерному росту (60%). «Изменения в репродуктивном поведении подрастающего поколения свидетельствуют, что наиболее востребованной моделью является малодетная, часто - бездетная семья», - делают вывод О.В. Кучмаева и О.Л. Петрякова [22, с. 229].

Можно, таким образом, говорить о парадоксе: почти все так или иначе за семью, но многие молодые люди считают, не следует торопиться с браком и тем более с обзаведением потомством. Дело, видимо, в том, что постсоветские поколения, получив домашнее воспитание в семьях, сложившихся еще в советское время, восприняли тогдашнее отношение к браку и необходимости иметь детей, которая считалась не только личным, но и общественным долгом. Они не могут сказать «нет» семье, и им нелегко сказать «нет» детям, их не поймут собственные родители и старшее поколение в целом. Но их «да» скорее фасадное, формальное, и не случайно число разводов увеличивается, количество безбрачных партнеров растет, демографические показатели ухудшаются.

В данном случае мы имеем дело лишь с одним (и не самым явным) из проявлений раскола в общественном сознании, именуемого социологами антиномией. «Суть современных антиномий состоит в том, - пишет Ж.Т. Тощенко, - что в реальной жизни современной России сложилась такая ситуация, когда они стали определяющей характеристикой общественного сознания и социальной практики, и когда существование двух истин вполне оправдано и закономерно, но в то же время чревато возможными коллизиями, напряженностью и даже конфликтами, если не понимать их природу, их вес и влияние и не видеть путей их согласования» [48, с. 11]. Писатель Андрей Столяров по этому поводу выразился так: «Ничего не могу понять... Я верю практически всем. Выступает кто-нибудь из демократов, ратующих за свобо-32

ду, рыночную экономику, права человека. И я ему верю. Кто же будет против свободы и демократии? Выступает кто-нибудь из патриотов, отстаивающих традиции и особый российский путь. И я опять верю. Ведь даже зайцу понятно: мы - не Америка, и не Германия. Россия движется к демократии? Именно так. Россия скатывается к диктатуре? Никаких сомнений» [46а, с. 13].

Писатель отразил антиномичное мироощущение личности, рассогласование в сознании человека, допускающего истинность каждого их взаимоисключающих утверждений. Этот внутриличностный раскол чреват только одним социально значимым следствием - апатией, уходом в самого себя, отказом верить кому бы то ни было вообще. Если же антиномия заметно проявляется в обществе в целом, это грозит обострением социальных противоречий и конфликтов вплоть до вооруженного противостояния (гражданской войны). Возможно ли такое в России? Ж.Т. Тощенко не дает прямого ответа на этот вопрос, указывая лишь, что противостоящие стороны не должны видеть друг в друге врагов. Но чуть выше он пишет, что стороны непримиримы, их позиции несочетаемы, несогласуемы и взаимоисключающи, причем их силы равны по весу и значению [48, с. 17].

Посмотрим, какие данные он выносит на суд читателя. На вопрос о том, отвечают или не отвечают интересам населения проводимые экономические преобразования, 60% ответили отрицательно и лишь 13% - утвердительно. А на вопрос, чьи интересы выражает российское государство, в 2009 г. 47% -ответили «богатых», 44 - государственной бюрократии и лишь 12% - всех граждан России (смехотворные 2% назвали «бедных», а 9% - средние слои) [там же, с. 8]. Здесь нет никакой специфической антиномии, если не подразумевать под нею разногласия, имеющие место в любом обществе. Двойственность сознания проявляется в другом: 51% россиян считают правильной экономическую систему, основанную на государственном планировании и распределении (это согласуется с приведенной выше позицией 60% опрошенных), против 31% - поддерживающих частнособственническое хозяйствование и рыночные отношения [там же, с. 14]; в то же время советская политическая система представляется лучшей 24% респондентов, нынешняя система - 36%. И еще 15% предпочли бы демократию западного образца [там же, с. 7]. Это означает, что наши сограждане хотели бы оставить полный экономический патернализм с распределением жизненных ресурсов государством так, как ему представляется правильным (иными словами, советскую хозяйственную систему) - но при установлении политической системы, соответствующей рыночным отношениям.

Это даже не китайский вариант реформ, где все наоборот, а свидетельство полного смятения в умах. В статье Ж.Т. Тощенко приводится впечатляющая иллюстрация такого смятения. Около двух третей жителей депрессивных районов Иркутской области отнесли себя к среднему классу по принципу:

«У нас есть картошка, в тайге наберем шишек, соберем грибы и ягоды, наловим рыбы. Мы не голодные, и поэтому мы средний класс». Что ж, кому-то хочется заявить громогласно о своей бедности, а кому-то избежать всякой ассоциации с нею. Это проблема психологии, и результаты опросов могут иной раз ввести неискушенных людей в заблуждение. При том, что, как говорилось выше, даже в научной среде нет единого мнения, кого относить к среднему классу и какова его численность, почти половина респондентов в ходе одного из опросов отнесли себя к среднему классу [там же, с. 13].

Антиномичным можно назвать и отношение населения к государству. Патерналистское государство, плохое или хорошее, осталось в прошлом, но традиционно высокая российская зависимость граждан от государства сохранилась. Поэтому граждане считают себя вправе ожидать от государства большей социальной справедливости, тем более что оно по конституции призвано быть социальным. Надеясь на государство, россияне тем не менее постоянно разочаровываются в нем. Напомню данные, приведенные в начале статьи: немногим менее половины граждан считают государство безнравственным, обирающим своих граждан.

Поскольку большинство людей привыкли мыслить не абстрактными, а конкретными категориями, наибольшую неприязнь у них вызывают те, кто в разных жизненных перипетиях представляют государство - чиновники. Ясно, что нелюбовь к бюрократии - общемировой феномен. Однако в России чиновничество заслужило такое к себе отношение больше, чем в других развитых странах. Есть подсчеты экспертов, согласно которым если бы российские чиновники стали жить на одну зарплату, жилье в стране подешевело бы на 25-30% (в крупных городах на 60-70), а продукты питания - на 15-30% [9].

Сталкиваясь с чиновничьим беспределом, коррупцией, криминальными угрозами, о которых каждодневно сообщают СМИ, россияне испытывают как осознанную, так и полуосознанную тоску по сильной власти, которая положила бы конец беспределу. Именно поэтому, считая современное государство слабым (мнение 34% опрошенных), половина из них (50,6%) помянули советское государство как сильное [5, с. 24]6.

Негативное отношение к характеру и стилю власти влияет на самоощущение граждан в существующем социальном пространстве. Если в советское время были не удовлетворены своей жизнью только 2% респондентов (согласно опросу 1982 г.), то в настоящее - 29,8%; уверены в завтрашнем дне 90 и 30% соответственно [5, с. 23]. «Лично Вы, Ваша семья выиграли или проиграли от перемен, которые происходят в нашей стране, начиная с 1992 го-

6. Это не означает непонимания отрицательных свойств советского режима: 34,1% респондентов отмечали деспотизм власти в СССР [там же]. 34

да?» - задал вопрос Левада-Центр в 2008 г. «Выиграли», - ответили 36%. «Проиграли», - ответили 37%. Это огромный прогресс по сравнению с 1999 г., когда проигравших было 74% [48, с. 14]. Но почему-то глубокого удовлетворения он не вызывает. Классический пример антиномии налицо: диаметрально противоположные позиции занимают равные по численности группы людей.

Сегодня ситуация мало изменилась. Итоговый доклад того же Левада-Центра в декабре 2010 г. обобщил мнения россиян об изменениях в уровне жизни за этот год. Выяснилось, что перемены к лучшему за год отметили лишь 12%, к худшему - 42%. Стало ли более справедливым распределение доходов? Да, сказали... 6% респондентов. Совсем наоборот, посетовал 41% россиян [35].

Могут ли униженные и оскорбленные в массовом порядке выйти на улицу в знак протеста? Как сообщила газета «Коммерсантъ» 3 мая 2011 г., в 2009 г. к этому были готовы 18% россиян, в 2011 - 23%. Но если не вышли в 1999 г., выйдут ли сегодня?

Удовлетворение (или неудовлетворенность) настоящим и упование на будущее присущи разным слоям и категориям населения в разной степени. Люди не представляют, в каком направлении движется страна и какие цели ставят ее руководители - таких 85%. В оставшиеся 15% входят в основном чиновники и молодежь [35]. Чиновники не имеют права усомниться в правильности взятого правительством курса. А с молодежью дело обстоит иначе. Ей, как и положено, присущ известный заряд оптимизма. Вот свежий опрос «глубинки»: 65,75% студентов Красноярска видят источник надежды в «опоре на будущее», в то время как только 12,27% - зациклены на проблеме выживания в настоящем и поиске светлых дней в прошлом [26]. На другом конце страны, на Северном Кавказе, студенческая молодежь ряда городов выразила уверенность в том, что Россия имеет собственный цивилизацион-ный статус и собственный путь развития в мире; среди русских и вообще среди народов христианской культуры эту уверенность разделили 62-64% респондентов [2, с. 26-27].

Здесь возникает вопрос первостепенной значимости о самоидентификации и молодежи, и граждан России в целом. Да простит автора читатель, но именно ввиду этой значимости и масштабности проблемы национально-этнические и конфессиональные аспекты жизнедеятельности россиян невозможно вместить в рамки данной статьи, хотя они и имеют прямое отношение к сегодняшней российской повседневности. Приведу только некоторые данные об иерархии идентичности граждан, которая далеко не одинакова в регионах страны. Если в Москве 60% жителей считают себя в первую очередь москвичами, а затем уж россиянами, то в Томске, Екатеринбурге, Воронеже (городах, разделенных расстояниями в тысячи километров) главная идентич-

ность - российская и лишь потом региональная. В Татарстане даже треть проживающих там русских ощущают себя прежде всего жителями Татарстана. В Чечне 35% людей считают себя российскими гражданами - после двух чеченских войн этому можно тихо радоваться [11, с. 3].

После рабочего дня среднестатистический житель России, будь он русский, татарин, чеченец или представитель любой другой национальности среди более сотни, живущих в стране, с одинаковым желанием отдохнуть, расслабиться или заняться домашними делами, возвращается в свое жилище. Если он включит телевизор, то в конце новостной программы пред его глазами предстанет лукаво улыбающийся Погодный Профессор, который, сообщив прогноз на завтра, пообещает непременно увидеться. Если включит радио, то ближе к полуночи услышит, как Говоритель Умных Вещей усталым шепотом, с многозначительными паузами посоветует ему, как жить. А вот агрессивная реклама не знает усталости, предлагая для заказа товара позвонить и после полуночи.

Так было, есть и будет, ввиду чего непросто ответить на вопрос что и как, кроме цен, новых технологий, ассортимента продуктов и моды, меняется в нашей повседневной жизни. Впрочем, изменения минорные есть всегда. Будучи москвичом, приведу примеры из столичных будней. В троллейбусах и автобусах появилась информация об их пассажировместимости. Кому и зачем это интересно, не знаю, но цифры потрясают: 100-105 человек в салоне при том, что сидячих мест максимум 30. Вы можете представить 70 стоящих пассажиров в одновагонном автобусе? Я не могу, даже если попытаться уложить их штабелями до потолка.

Появились рекламные надписи несмываемой краской на асфальте, большей частью у входа в метро. Зовут лечить зубы, пойти в фитнес-клуб, снять комнату на сутки. А рядом человек-постер предлагает даже (это ли не примета времени?) арендовать комнату на час.

Но многое не меняется, особенно в мире нематериальных категорий. Россияне в полной мере сохраняют склонность к развлечениям, шутке, юмору. В этом мире можно жить так, как жили наши предки 100 с лишним лет назад, упиваясь колонками юмора в дешевых газетах. Они с удовольствием читали: «Без женщины мужчина / как без хвоста скотина, / как без прицела пистолет, / иль как без клапанов кларнет» (см. интереснейшую книгу Г.В. Андреевского «Повседневная жизнь Москвы на рубеже Х1Х-ХХ веков»). В 1920-х годах, если верить Ильфу и Петрову («Двенадцать стульев»), с эстрады распевали куплеты: «Ходите, вы всюду бродите, / как будто ваш аппендицит / от хожденья будет сыт». В 1970-х годах популярнейший артист в средненькой руки фильме-мюзикле развивал тему движения так: «Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, / а за ней воробышек прыг-прыг-прыг-прыг, / он ее, голубушку, шмяк-шмяк-шмяк-шмяк...» Новый век встречает зрителя-слушателя жизне-36

утверждающей песней Кирилла Немоляева: «Пей водку по утрам, / пей водку в темноте, / пей водку нагишом, / в ушанке и в польте».

Повседневность многолика в масштабах общества и зачастую однообразна для отдельно взятых индивидуумов, чей суточный ритм жизни повторяется из недели в неделю, из месяца в месяц. Нельзя привести к единому знаменателю условия и образ жизни в разных частях самой огромной по территории страны мира, трудно свести воедино умонастроения и поступки, желания и разочарования людей в этих разных частях, да еще людей с разным социальным статусом. Но если возможна некая синтезированная мораль, предложу вариант, с которым должны согласиться все, выбрав по своему разумению знаки препинания и интонацию.

Жить можно!!!

Жить можно???

Жить можно...

Литература

1. Абалкин Л. Страну можно поставить на ноги // Аргументы и факты. - М., 2010. -№ 50, 15 дек. - С. 16.

2. Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Портфель идентичностей молодежи Юга России в условиях цивилизационного выбора // Социс. - М., 2010. - № 12. - С. 18-27.

3. Алкоголизм в России: Мифы и реальность. - Режим доступа: http:// nm2000.kz?news/2010-08-10-29636

4. Башкатова А. Богатая Россия с низкими заработками. - Режим доступа: http://www. ng.ru/economics/2011-04-12/4_nischeta.html

4а. Бокерия Л. Лечить человека // VIP-Premier. - М., 2010. - № 3-4. - С. 104.

4б. Бюрократия и власть в новой России: Позиции населения и оценки экспертов: Доклад ИС РАН и Фонда Фр. Эберта, представленный М.К. Горшковым 1 ноября 2005 г.

5. Возьмитель А.А., Осадчая Г.И. Образ жизни в России: Динамика изменений // Социс. -М., 2010. - № 1. - С. 17-27.

6. Горшков М.К. Российская повседневность в условиях кризиса: Социологическое измерение. (Десять тезисов) // Россия и современный мир. - М., 2009. - № 4. - С. 5-22.

7. Гришанов В.И. Неравенство в доходах и неравенство в качестве жилья // Жилищный вопрос как проблема социальной политики. - М., 2004. - С. 77-91.

8. Гузанова А.К. Проблемы неблагоустроенного и тесного жилья российских семей // Россия: Тенденции и перспективы развития: Ежегодник. - Вып. 6. Ч. 2. - М., 2011. - С. 120128.

9. Гурдин К. Золотая Орда бюрократии // Аргументы недели. - М., 2011. - 19 мая. - С. 7.

10. Добрынина Е. Подкупающая откровенность // Российская газета. - М., 2008. - 6 июня. -

С. 3.

11. Дробижева Л.М. «В Риме живи как римлянин» // Время. - М., 2011. - 30 ноября. -

С. 3.

12. Дубин Б. Качество или диплом? // Pro et contra. - М., 2010. - № 3, май. - С. 32-51.

13. Ермаков Н.А., Жеребин В.М., Махрова О.Н. Информационный бюджет российской семьи // Вопросы статистики. - М., 2011. - № 5. - С. 57-66.

14. Жейда В. Детские сады в России и за границей. Опубликовано 26 августа 2009 г. -Режим доступа: http://www.babyma.ru/det_

15. Журналисты сравнили питание современных россиян и немецких военнопленных // Труд. - М., 2011. - 2 июня.

16. Иванова М. Преступное прокурорское сообщество // Известия. - М., 2011. - 17 мая. -С. 1, 4.

17. К июлю 2011 г. бесплатные детские сады в России должны стать платными. - Режим доступа: http://informatio.ru/2011/03/k-iyulyu-2011-goda-besplatnyie

18. Кожевникова Н.И. Демографическое развитие России: Современный вектор // Россия: Тенденции и перспективы развития. Ежегодник. - Вып. 6. Ч. 2. - М., 2011. - С. 215-220.

19. Кому в Европе жизнь не в радость. - Режим доступа: WWW.Metronews.ru. - М., 2011. -26 мая. - С. 5.

20. Крылова И.А. Здоровье нации - показатель состояния российского общества // Россия: Тенденции и перспективы развития: Ежегодник. - Вып. 6, ч. 2. - М., 2011. - С. 221226.

21. Кудимова М. Школьное образование в России будет платным? - Режим доступа: http://obrazovanie3000.ucoz.ru/publ/shkolnoe_obrazovanie

22. Кучмаева О.В., Петрякова О.Л. Трансформация семейной структуры и демографического поведения // Россия: Тенденции и перспективы развития. Ежегодник. -Вып. 6, ч. 2. - М., 2011. - С. 226-232.

23. Лежнина Ю.П. Семья в ценностных ориентациях // Социс. - М., 2009. - № 12. - С. 7077.

24. Марыганова Е.А. Социальная политика России в контексте документов международных организаций // Россия: Тенденции и перспективы развития: Ежегодник. -Вып. 6, ч. 2. - М., 2011. - С. 144-148.

25. Медведев Д. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 5 ноября 2008 г. - Режим доступа: polit.ru>article/2008/11/05poslanie/

26. Москвич Ю.Н., Викторук Е.Н. Культурные и ментальные запросы и ценности студенческой молодежи // Россия и современный мир. - М., 2011. - № 4.

27. Мужская проруха // Новая газета. - М., 2011. - 30 марта. - С. 3.

28. Мчедлова М.М. Роль религии в современном обществе // Социс. - М., 2009. - № 12. -С. 77-84.

29. Население России. Статистика, факты, комментарии, прогнозы (статья, написанная группой экспертов по заказу Агентства РиФ). - Режим доступа: http://www.rf-ag ency .ru/acn/stat_ru

29а. Новая газета. - М., 2007. - 5 апр. - С. 7.

30. Новая газета. - М., 2010. - 10 ноября. - С. 13.

31. Новая газета. - М., 2011. - 3 марта. - С. 11.

31а. Новая газета. - М., 2011. - 20 марта. - С. 16.

32. Патрушев В.Д. Свободное время работающих горожан России и США. (Сравнительный анализ) // Социс. - М., 2004. - № 12. - С. 30-40.

33. Погорелова Ю. Квартирный прогноз // Коммерсантъ-Деньги. - М., 2010. - 14 янв. -С. 43-45.

34. Подлазов А.В. Алкоголь и смертность: Кризис российской модернизации // Сценарий и перспектива развития России / Под ред. акад. А. Садовничего и др. - М., 2011. - С. 67-89.

34а. Покровский Н.Е. Настоящая-ненастоящая реальность // Социологический ежегодник 2009. - М., 2009. - С. 281-300.

35. Полоса отчуждения // Новая газета. - М., 2011. - 1 янв. - С. 3.

36. Потребительские предпочтения на московском рынке кофе. - Режим доступа: http://advertology.ru/print41960.htm

37. Потребление алкоголя и здоровье россиян // Демоскоп Weekly: Электронная версия. -Режим доступа: http://www.polit.ru/article/2010/12/20/demoscope443/

38. Практический маркетинг. - М., 1999. - № 3. Режим доступа: http://www. cfin.ru/press/practical/1999-03/03.shtml

39. Родильные дома в России становятся зоной повышенного риска. - Режим доступа: http://www.ryzkov.ru/look_new.php?id+3590

40. Романова О. С вещами. - Новая газета. - М., 2011. - 3 марта. - С. 17.

41. Росстат: У москвичей больше свободного времени, чем у остальных россиян. - Режим доступа: http://www.fontanka.ru/2011/06/06/035/

42. Сб. материалов XV и XVI Московско-берлинских международных семинаров по актуальным проблемам миграции. - М., 2007. - С. 48-51.

43. Седова Н.Н. Досуговая активность граждан // Социс. - М., 2009. - № 12. - С. 56-69.

44. Собянин С. Очередь в детские сады в Москве почти ликвидирована // Российская газета. - М., 2011. - 2 июля. - С. 2.

45. Староверова И.В. Факты девиации сознания и поведения российской молодежи // Социс. - М., 2009. - № 11. - С. 107-117.

46. Степина Н. Дети постсоветской России. - Режим доступа: http://www.notabene.ru/ roo_i-man/deti-rossii.html

46а. Столяров А. Что с нами происходит? // Литературная газ. - М., 2007. - 21 марта, № 11. - С. 1, 13.

46б. Тихонова Н.Е. Интервью газете «Известия» // Известия. - М., 2007. - 9 авг. - C. 5.

47. Тихонова Н.Е. Малообеспеченность в современной России: Причины и перспективы // Социс. - М., 2010. - № 1. - С. 1-17.

48. Тощенко Ж.Т. Антиномия - новая характеристика общественного сознания в современной России // Социс. - М., 2010. - № 12. - С. 3-18.

49. Трухин Б.Н. О баяне, гармони, русской кухне и не только о них // Социс. - М., 2009. -№ 1. - С. 148-153.

50. Тутельян В.А. Приоритеты государственной политики здорового питания населения России. - Режим доступа: http://pfcop.opitanii.ru.articles/state_feed_priorities.shtml

51. Тутельян В.А., Батурин А.К. Структура питания населения РФ. Основы государственной политики в области здорового питания населения РФ на период до 2020 г.: Интернет-версия. - Режим доступа: www.fp7-bio.com/Food_Baturin%20

52. Уровень жизни населения // Статистическое обозрение. - М., 2011. - № 1. - С. 22-51.

53. Чиновник себя не обидит // Правда. Специальный московский выпуск. - М., 2007. -Сентябрь. - С. 3.

54. Школьники будут петь гимн России // Новые известия. - М., 2011. - 4 июля. - С. 1.

55. Шуралева Е. Ф. Свободное время жителей провинциальной России. - Режим доступа: www.llh.at/publications/04_ru_05.pdf

56. http://development1.narod.ru/analys/Tea.html [Рынок чая в России].

57. http://www.vesti.ru.doc.html?id=491170 [Россияне выбирают хобби на случай ядерной войны].

58. http://www.liveinternet.ru/users/dimoncik/post172035403 [«Специальный корреспондент». Фильм Б. Соболева].

59. http://www.withoutdrug/2010-01-22-15-11-30.html [Россияне потребляют 20% всемирного объема героина].

60. http://www.newsland.ru/News/Detail/id/543115/са^42 [Алкоголизм в России: Мифы и реальность].

61. http://statistic.su/blog/foods/2010-10-23-82 [Что ели россияне раньше и едят сейчас].

62. http://festival.1september/ru.articles/21029/29/ [«Я просто не люблю читать»].

63. http://ecsocman.edu.ru/text/18152639/ [Производство чая: Отраслевой обзор // Федеральный образовательный портал ЭСМ].

64. mfd.ru/news/view/?id/=1605920 [Российская статистика соответствует международным стандартам].