CC BY
161
^ Ж
Щ^ЕлЬ Ш
Мл», X _
DOI: 10.14530/reg.2016.6
ДЕМИНА Ольга
Валерьевна
Кандидат экономических наук, старший научный сотрудник, руководитель проекта
Институт экономических исследований ДВО РАН, ул. Тихоокеанская, 153, Хабаровск, Россия, 680042
DYOMINA Olga
Valeryevna
Ph.D. in economics, senior researcher, head of project
Economic Research Institute FEB RAS, 153, Tikhookeanskaya Street, Khabarovsk, Russia, 680042
Mil»!:«
УДК 339.9
ПОВОРОТ НА ВОСТОК: РИСКИ И ВОЗМОЖНОСТИ УВЕЛИЧЕНИЯ ЭКСПОРТА РОССИЙСКИХ ЭНЕРГОРЕСУРСОВ В КИТАЙ
«Поворот на Восток» направлен на укрепление торгово-экономических и политических связей России со странами АТР. Основным элементом данной стратегии является сотрудничество в энергетической сфере, а основным партнёром и крупнейшим инвестором - Китай. В свою очередь, значительные запасы энергоресурсов в восточных районах России представляют интерес для Китая. Наблюдаемые тенденции на энергетических рынках Китая свидетельствуют об усилении конкуренции между поставщиками энергоресурсов и сжатии потенциальных ниш для российских энергоресурсов.
Россия, Дальний Восток, Китай, экспорт, энергоресурсы
TURN TO THE EAST: THE RISKS AND THE POSSIBILITIES OF INCREASING OF RUSSIAN ENERGY EXPORT TO CHINA
«Turn to the East» is focused on issues of economic and political partnership between Russia and the Asia-Pacific region. The main aspect of this strategy is energy cooperation, the main partner is China. The significant energy reserves in the eastern regions of Russia are the most interested for China. There are increasing competition between energy suppliers in energy markets in China, and the potential niches for Russian energy resources are reducing.
Russia, Russian Far East, China, export, energy resources
© Дёмина О.В., 2016
Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РГНФ № 15-32-01035 «Исследование механизмов и результатов экономической интеграции России и Китая: освоение энергетических и минеральных ресурсов на Дальнем Востоке».
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
Введение
Азиатско-тихоокеанский регион является наиболее динамично развивающимся регионом мира и представляет собой крупнейший мировой рынок. Первоначально нынешний «поворот на Восток»1 был обусловлен стремлением использовать для ускорения экономического роста преимущества географического положения России, связанные с соседством с быстро растущими азиатскими экономиками. Кроме того, изменение приоритетов во внешнеэкономической политике сопровождалось соответствующим изменением внутренней политики и усилением внимания к развитию Сибири и Дальнего Востока. Предполагалось, что в стране недостаточно собственных средств для развития указанных регионов, а усиление сотрудничества со странами АТР привлечёт необходимые инвестиции и позволит увеличить экспорт российских товаров. Усиление напряжённости в отношениях с традиционными торгово-экономическими партнёрами (страны Европы и США) только стимулировало развитие сотрудничества со странами АТР, но уже скорее по политическим мотивам.
Теперь «поворот на Восток» рассматривается как возможность смягчить действие западных санкций на российскую экономику, занять экономическую и политическую нишу в АТР, сбалансировать внешнеэкономическую политику, ранее ориентировавшуюся на европейские страны [4; 9]. При этом в качестве основного элемента «поворота на Восток» рассмат-
1 От редакции. Отметим, что этот «поворот на Восток» и связанное с ним «ускоренное развитие Сибири и Дальнего Востока» не есть нечто новое. Что-то подобное наблюдалось на рубеже XIX и ХХ вв., а также в годы «социалистической индустриализации». Наконец, можно вспомнить и о БАМовской эпопее. Пожалуй, первое научное обоснование ускоренного развития восточных районов страны содержалось ещё в работе В.И. Гриневецкого «Послевоенные перспективы развития промышленности», изданной в 1919 г.
ривается усиление связей прежде всего с Китаем. Именно Китай выступает основным торговым партнёром и является крупнейшим инвестором в регионе. В свою очередь, интересы Китая к России прежде всего связаны с наличием значительных природных ресурсов в восточных регионах РФ.
«Восточный вектор» энергетической политики2 почти на десятилетие опередил «поворот на Восток». Традиционным направлением экспортных поставок для российских энергоресурсов являются страны Европы. С начала 2000-х гг. приоритетным направлением национальной энергетической стратегии становится активизация энергетического сотрудничества со странами АТР, в том числе Китаем.
На протяжении длительного периода времени энергетические рынки Китая оцениваются как наиболее перспективные как с точки зрения ёмкости, так и потенциала их развития. Во-первых, Китай является крупнейшим потребителем энергоресурсов в мире, обеспечивая 23% мирового спроса на первичные энергоресурсы. Во-вторых, собственное производство не обеспечивает в полной мере потребности экономики в первичных энергоресурсах, за счёт импорта удовлетворяется 17% спроса на них . В-третьих, в последние пятнадцать лет Китай - это самая динамично развивающаяся экономика мира. В-четвёртых, двукратное отставание среднедушевого объёма потребления энергоресурсов и электроэнергии в Китае от уровня развитых стран свидетельствует о существенных возможностях расширения спроса4.
Учитывая потенциал экспорта рос-
«Восточный вектор» энергетической политики -развитие объектов энергетической инфраструктуры, строительство новых добывающих и перерабатывающих производств в восточных регионах Рос-
сии, в частности, на Дальнем Востоке.
3 http://www.bp.com/en/global/corporate/energy-econo mics/statistical-review-of-world-energy.html
4 http://www.iea.org/publications/freepublications/publ ication/KeyWorld2016.pdf
ШЩШ;:^
rXMj
ъ а
кегианалмстика
¡¡tTE
DOI: 10.14530/reg.2016.6
__Л
Л.
сийских энергоресурсов, особый интерес представляют два сектора энергетики Китая: электро- и теплоэнергетика, которые являются основными потребителями первичных энергоресурсов (22% от суммарного потребления в стране)1. Именно в данных секторах наиболее ярко проявляется межтопливная конкуренция. Структура установленной мощности генерирующих объектов, эффективность применяемых технологий в электроэнергетике и теплоэнергетике, состав топливной корзины электростанций и котельных определяют долгосрочные тренды потребления первичных энергоресурсов в Китае. Тем самым оказывая влияние на потенциальные ниши для российских экспортёров.
Экспертным сообществом широко обсуждаются возможности масштабного выхода России на энергетические рынки Китая, в связи с этим приводятся различные оценки объёмов экспортных поставок [1; 5; 6; 7; 8; 10; 13]. Варианты наращивания экспорта российских энергоресурсов в восточном направлении, прежде всего в Китай, рассматриваются также в нормативных документах2. Автор считает, что
1 http://www.iea.org/statistics/statisticssearch/report/7c оипйу=СНША&рго^й=Ьа1апсе5&уеаг=2013
2 Программа создания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке единой системы добычи, транспортировки газа и газоснабжения с учётом возможного экспорта газа на рынки Китая и других стран АТР (утверждена приказом Министерства промышленности и энергетики РФ № 340 от 3 сентября 2007 г.); Энергетическая стратегия России на период до 2030 года (утверждена распоряжением Правительства РФ № 1715-р от 13 ноября 2009 г.); Генеральная схема развития нефтяной отрасли на период до 2020 года (утверждена приказом Министерства энергетики РФ № 212 от 6 июня 2011 г.); Генеральная схема развития газовой отрасли на период до 2030 года (утверждена приказом Министерства энергетики РФ № 213 от 6 июня 2011 г.); План развития газо- и нефтехимии России на период до 2030 год (утвеждён приказом Министерства энергетики РФ № 79 от 1 марта 2012 г.); Комплексная программа развития электроэнергетики Дальневосточного федерального округа на период до 2025 года (утверждена приказом Министра энергетики РФ № 257 от 16 мая 2012 г.); Программа раз-
прогнозируемые объёмы экспорта российских энергоресурсов в Китай являются завышенными, недооцениваются ограничения и риски для российских компаний в случае реализации экспортно-ориентированных энергетических проектов. В данной статье на основе анализа рынков тепловой и электрической энергии в Китае на примере поставок электроэнергии и угля рассматриваются возможности и ограничения по изменению объёмов экспорта российских энергоресурсов в Китай.
Возможности и ограничения увеличения экспорта российской электроэнергии
Энергосистема Китая состоит из 6 региональных энергосистем (Северная, Северо-Восточная, Восточная, Центральная, Северо-Западная и Южная) и энергосистемы провинции Тибет, которые имеют слабые межсистемные связи (рис. 1).
Энергоснабжение в стране характеризуется значительными региональными отличиями: с одной стороны - энергоизбыточные центральные и западные провинции, с другой стороны - энергодефицитные восточные прибрежные провинции [11]. С середины 1980-х гг. быстрорастущая экономика Китая оказалась не в состоянии обеспечить спрос на электроэнергию. Именно дефицит электроэнергии в приграничной провинции Хэйлунцзян (Китай) наряду с наличием избыточных генерирующих мощностей в ОЭС Востока (Россия) обусловили возникновение экспорта российской электроэнергии в Китай. В 2013-2015 гг. ежегодный объём экспортных поставок в среднем составил 3,4 млрд кВт*ч, или 10% от объёма производства электроэнергии в
ОЭС Востока . В
то же
вития угольной промышленности РФ на период до 2030 г. (утверждена распоряжением Правительства РФ № 1099-р от 21 июня 2014 г.). 3 http://www.eastern-ec.ru/about_company/; http:// www.rao-esv.ru/shareholders-and-investors/main-indic ators/
■
ге
■ //■ -У*. -¿Э^ШШ^
гианалистика
.Л Ж //'А,.*.. ' О-
РО!: 10.14530/гед.2016.6
А«
Ж
11!»
Рис. 1. Энергетическая система Китая
Источник: [2, а 41].
время импорт российской электроэнергии обеспечивает всего 4% спроса, существующего в экономике провинции Хэйлунцзян1. В соответствии с долгосрочным контрактом, заключённым в 2012 г. между группой «Интер РАО» и Государственной электросетевой корпорацией Китая, приграничный экспорт электроэнергии сохранится на протяжении как минимум 25 лет.
Поскольку спрос на электроэнергию является производным от спроса на товары и услуги в экономике, то замедление темпов развития экономики Китая сопровож-
далось падением спроса на электроэнергию. Если в 2002-2011 гг. среднегодовой темп прироста ВВП Китая составлял 10,4%, то в 2012-2014 гг. он сократился до 7% . В результате среднегодовой темп прироста потребления электроэнергии в Китае уменьшился с 12,4% в 2002-2011 гг. до 3,8% в 2014 г.3
Тем не менее, несмотря на замедление темпов роста экономики Китая, прогнозируется сохранение положительных ежегодных темпов прироста спроса на электроэнергию (порядка 2,5%) вплоть до
http У^й. stats.gov. cn/english/easyquery.htm?cn=E 0103
: http://www.stats.gov.cn/tjsj/ndsj/2014/indexeh.htm http://data.stats.gov.cn/english/easyquery.htm?cn=C
01
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
' П. Е\Ь
2040 г. [19]. Это позволяет предположить, что в долгосрочной перспективе Китай сохранит свой статус крупного потребителя, что позволяет надеяться на увеличение объёмов поставок российской электроэнергии.
Конкурентными преимуществами российских экспортно-ориентированных электростанций по сравнению с производством электроэнергии в Китае является наличие в восточных районах России крупных запасов первичных энергоресурсов и относительно меньшие расстояния передачи электроэнергии от генерирующих источников с российской стороны до потребителей в Китае, чем расстояние передачи между потребителями и производителями в Китае.
На сегодняшний день в Китае расстояние между энергоисточниками и потребителями в среднем составляет от 800 до 3 000 км, что ведёт к увеличению доли затрат на транспортировку электроэнергии по сравнению с расходами на генерацию [11]. Основные энергоресурсы в Китае расположены в менее освоенных и развитых провинциях: северных и северозападных (уголь) и юго-западных (гидроресурсы). Для организации поставок электроэнергии из энергоизбыточных к энергодефицитным провинциям начато строительство линий электропередачи ультравысокого напряжения по направлению с запада на восток общей протяжённостью 12,6 тыс. км [14].
В то же время расстояние между действующими российскими электростанциями и потребителями северо-восточных провинций Китая, по оценкам, составляет не более 200 км; даже в случае реализации проекта наиболее удалённых экспортно-ориентированных электростанций - Учур-ского ГЭК в Республике Саха (Якутия) -расстояние до китайских потребителей составит 1,9 тыс. км [1, а 257-263; 3].
При возведении экспортно-ориентированных электростанций возникают не-
Л.
ж Ж■:■:■;^
избежные риски, прежде всего для российской стороны. В случае если электростанции будут построены, то они будут ориентированы только на одного потребителя. Не существует технической возможности переориентировать экспортные потоки электроэнергии из восточных регионов России ни на внутренний рынок России, где в таких объёмах спроса на электроэнергию нет, ни на рынки других стран.
Усугубляется ситуация тем, что зависимость Китая от экспорта российской электроэнергии будет незначительной даже в случае ежегодных поставок в объёмах 6-6,4 ГВт, что составит всего 5,7% от текущего объёма установленной мощности в Северо-Восточной энергосистеме Китая [16]. В то время как для российской стороны зависимость будет существенной. Так, для ОЭС Востока, имеющей установленную мощность 9,2 ГВт, прирост на 6 ГВт составит 40% мощности1. В данном случае создаётся ситуация монопсонии, которая позволяет Китаю в том числе в одностороннем порядке изменять цены на электроэнергию.
Возможности и ограничения увеличения экспорта российского угля
Традиционно доминирующую долю в структуре производства электроэнергии в Китае занимают тепловые электростанции (78,6% от суммарного объёма производства в 2013 г. ). Основным видом топлива, используемым на электростанциях, является уголь: свыше 95% в структуре топливной корзины. Доминирующим видом топлива, используемым для производства тепловой энергии, также является уголь
1 http://so-ups.ru/index.php?id=ups_reports
2 http://www.iea.org/statistics/statisticssearch/report/7y ear=2013&country=CHINA&product=ElectricityandH eat
й а
кегианалмстика
¡З^ТЕ
РО!: 10.14530/гед.2016.6
__Л
4 < '' •/-'Н ^ П. I:. 1. 3
(92%)1. Основной объём производства тепловой энергии обеспечивают котельные (51%) и ТЭЦ (46%) [17].
Большая часть генерирующих мощностей в электро- и теплоэнергетике в качестве топлива использует уголь (52% в структуре потребления угля в
Китае ). В то
же время соотношение видов топлива, используемых для производства электрической и тепловой энергии, постепенно изменяется в сторону увеличения доли природного газа и возобновляемых источников энергии. По мнению экспертов, данная тенденция сохранится в дальнейшем [12; 15; 19]. Если в 2013 г. доля электроэнергии, произведённой на тепловых электростанциях, работающих на угле, составляла 75%, то к 2030 г. прогнозируется её сокращение до 53%, а к 2040 г. - до 44% [19].
С 2013 г. в стране реализуется новая энергетическая политика, направленная на изменение структуры производства и потребления энергии в сторону более чистых источников энергии, в том числе за счёт снижения использования угля. С конца 2015 г. реализуется программа реконструкции тепловых электростанций, работающих на угле. По новым правилам в стране запрещено строительство генерирующих источников на угле, исключение составляют источники комбинированной выработки электрической и тепловой энергии (ТЭЦ) [14].
Реализация указанных мер привела сначала к стабилизации потребления угля по экономике в целом (в 2014 г. на уровне 2013 г.), что обусловило сокращение импорта угля на 11%, а затем к снижению использования угля в электроэнергетике на 4% в 2015 г., сопровождавшемуся падением импорта угля на 31% [14; 18]. В итоге только в 2015 г. поставки российского угля
V
1 http://www.iea.org/statistics/statisticssearch/report/7c ountry=CHINA&product=ba1ances&year=2013
2 http://www.iea.org/statistics/statisticssearch/report/7c
ountry=CHINA&product=ba1ances&year=2013
в Китай сократились на 40%3.
Приведённые примеры показывают, что трансформации, происходящие в секторах электроэнергетики и теплоэнергетики Китая, оказывают разнонаправленное воздействие на динамику потребления угля.
С одной стороны, развитие систем централизованного теплоснабжения и строительство новых ТЭЦ на угле способствуют росту потребления угля. С другой стороны, прекращение работы действующих тепловых электростанций на угле и запрет на строительство новых, изменение топливной корзины электростанций в пользу возобновляемых источников энергии и природного газа, увеличение доли комбинированной выработки электрической и тепловой энергии ведут к уменьшению потребления угля. Влияние факторов, направленных на сокращение спроса на уголь, является доминирующим. По оценкам экспертов, пик потребления угля в Китае был пройден в 2013-2014 гг. и в дальнейшем не ожидается его роста [14; 18; 19]. В соответствии с наблюдаемыми тенденциями, рыночная ниша для российского угля будет сокращаться как в результате усиления межтопливной конкуренции и снижения спроса на ресурс, так и в результате обострения конкуренции между поставщиками, в том числе с добывающими предприятиями Китая.
Заключение
С 2012 г. наблюдается усиление торгово-экономических и политических связей России со странами АТР. Ключевая составляющая «поворота на Восток» - развитие сотрудничества с Китаем. Приоритетным направлением сотрудничества остаётся энергетическая сфера, прежде всего - экспорт энергоресурсов. Нужно отметить, что наращивание объёмов поставок российской электроэнергии в Китай может
1 http://ac.gov.ru/fi1es/pub1ication/a/9162.pdf
ШЩШ;:^
rXMj
B-iiT Ц
►егионалистика
DOI: 10.14530/reg.2016.6
привести к созданию ситуации монопсо-нии, и экономические эффекты будут перераспределены в пользу китайской стороны. Увеличение поставок российского угля является маловероятным в силу сжатия ёмкости рынка в Китае и усиления конкуренции со стороны местных производителей угля и поставщиков из Индонезии и Австралии, имеющих преференции.
Список литературы
1. Восточный вектор энергетической стратегии России: современное состояние взгляд в будущее / Под ред. Н.И. Воропая, Б.Г. Санеева. Новосибирск: Гео, 2011. 368 с.
2. Дёмина О.В., Минакир П.А. Дифференциация цен на электроэнергию: роль пространства и институтов // Пространственная экономика. 2016. № 1. С. 30-59.
3. Дёмина О.В., Огнев А.Ю. Развитие энергетического сотрудничества России и Китая: декларации и практика // Энергетика России в XXI веке. Инновационное развитие и управление: сб. статей всероссийской конференции. Иркутск: ИСЭМ СО РАН, 2015. С. 141-147.
4. Демьяненко А.Н. О стратегических инициативах по развитию Дальнего Востока России в контексте исторического опыта // Регио-налистика. 2016. Т. 3. № 3. С. 6-13.
5. Конторович А.Э., Эдер Л.В., Филимонова И.В., Немов В.Ю., Проворная И.В. Нефтяная промышленность Дальнего Востока: современное состояние и перспективы развития // Бурение и нефть. 2013. № 7-8. URL: http://burneft.ru/archive/issues/2013-07-08/1 (дата обращения: 25.09.2016).
6. Коржубаев А.Г., Филимонова И.В., Эдер Л.В. Перспективы и условия сотрудничества России и стран Тихоокеанского кольца и Восточной Евразии в энергетической сфере // Пространственная экономика. 2012. № 2. С.29-43.
7. Кулагин В.А., Макаров А.А., Митрова Т.А. Перспективы ТЭК России на евразийских энергетических рынках. URL: http://isem.irk.ru/ AEC-2012/papers/S1-1%20ru.pdf (дата обращения: 07.10.2016).
8. Пляскина Н.И., Харитонова В.Н., Вижи-на И.А. Контракт «Сила Сибири» и сценарии
развития нефтегазохимических кластеров Восточной Сибири и Республики Саха (Якутия) (Часть 2) // Бурение и нефть. 2015. № 3. URL: http://burneft.ru/archive/issues/2015-03/16 (дата обращения: 17.10.2016).
9. Поворот на Восток: Развитие Сибири и Дальнего Востока в условиях усиления азиатского вектора внешней политики России / отв. ред. И.А. Макаров. М.: Международные отношения, 2016. 448 с.
10. Смирнов В.В. Перспективы расширения сотрудничества между Россией и Китаем. URL: http://isem.irk.ru/AEC-2012/pres/D4-1%20 pres.pdf (дата обращения: 27.09.2016).
11. Тимофеев О.А. Реформа электроэнергетики и электросетевой отрасли Китая // Вестник Амурского государственного университета. 2013. № 63. С. 60-64.
12. APEC Energy Overview. URL: http://aperc. ieej.or.jp/file/2016/5/31/APEC+Energy+Overview +2015.pdf (дата обращения: 01.10.2016).
13. Asia Pacific Energy Research Centre. Electric Power Grid Interconnection in Northeast Asia. URL: http://aperc.ieej.or.jp/file/2015/11/27/Final Report-APERC-Electric_Power_Grid_Interconne ction_in_NEA.pdf (дата обращения: 28.10.2016).
14. Cornot-Gandolphe S. China's Coal Market: Can Beijing Tame 'King Coal'? URL: https://www.oxfordenergy.org/wpcms/wp-conte nt/uploads/2014/12/CL-1.pdf (дата обращения: 15.10.2016).
15. Danish Energy Agency & Danish Board of District Heating. District Heating - Danish and Chinese Experience. URL: http://www.ens.dk/ sites/ens.dk/files/energistyrelsen/Nyheder/district_ heating_danish-chinese_experiences.pdf (дата обращения: 28.10.2016).
16. IRENA. Renewable Energy Prospects: China, REmap 2030 Analysis. URL: http://irena.org/re map/IRENA_REmap_China_report_2014.pdf (дата обращения: 28.09.2016).
17. Odgaard O. China's Quest for New District Heating Reforms. URL: http://www.thinkchina. ku.dk/documents/2015-12-01 ThinkChina_Polic yBrief_DH_and_CHP_in_China.pdf (дата обращения: 28.10.2016).
18. Olivier J.G.J., Janssens-Maenhout G., Muntean M., Peters J.A.H.W. Trends in Global CO2 Emissions: 2015 Report. URL: http://edgar.
AV
m
.в
'yjJtCH. ,0 - I
regionalistica.org 2016 Том 3 № 6 53
¿ Ft-
►егионалистика
ÍJtTE
DOI: 10.14530/reg.2016.6
]>.!:. I,
jrc.ec.europa.eu/news_docs/jrc-2015-trends-in-global-co2-emissions-2015-report-98184.pdf (дата обращения: 28.10.2016). 19. U.S. Energy Information Administration. International Energy Outlook 2016. URL: http://www.eia.gov/forecasts/ieo/pdf/0484(2016). pdf (дата обращения: 21.10.2016).
References
1. The Eastern Vector of Russia's Energy Strategy: State of the Art and Prospects. Ed. by N.I. Voropai, B.G. Saneev. Novosibirsk, 2011. 368 p. (in Russian)
2. Dyomina O.V., Minakir P.A. Differentiation of Electricity Prices: Role of Space and Institutions. Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2016. No. 1. Pp. 30-59. (In Russian)
3. Dyomina O.V., Ognev A.Y. The Development of Energy Cooperation between Russia and China: The Declaration and Practice. In: Energy of Russia in XXI Century. Innovative Development and Management. Irkutsk, 2015. Pp. 141-147. (In Russian)
4. Demyanenko A.N. On the Strategic Initiatives for Development of Russian Far East in the Context of Historical Experience. Regionalistica [Regionalistics]. 2016. Vol. 3. No. 3. Pp. 6-13. (In Russian)
5. Kontorovich A.E., Eder L.V., Filimono-va I.V., Nemov V.Y., Provornaya I.V. Oil Industry of Far East: Modern State and Development Prospects. Burenie i neft' [Drilling and Oil]. 2013. No. 7-8. Available at: http://burneft.ru/archive/ issues/2013-07-08/1 (accessed 25 September 2016). (In Russian)
6. Korzhubaev A.G., Filimonova I.V., Eder L.V. Prospects and Conditions for Cooperation between Russia, the Pacific Rim and Eastern Eurasia in the Energy Sector. Prostranstvennaya economika [Spatial Economics]. 2012. No. 2. Pp. 29-43. (In Russian)
7. Kulagin V.A., Makarov A.A., Mitrova T.A. Russian Fuel and Energy Sector: Development Prospects in Eurasian Energy Markets. Available at: http://isem.irk.ru/AEC-2012/papers/S1-1%20 ru.pdf (accessed 7 October 2016). (In Russian)
8. Plyaskina N., Kharitonova V., Vizhina I. The Contract «Power of Siberia» and Scenarios of Development of the Petrochemical Clusters in Eastern Siberia and Sakha Republic (Yakutia) (Part 2).
Ш
ид
. -r
Burenie i neft' [Drilling and Oil]. 2015. No. 3. Available at: http://burneft.ru/archive/issues/2015-03/16 (accessed 17 October 2016). (In Russian)
9. Turn to the East: The Development of Siberia and the Russian Far East in the Face of Increasing Asian Vector of Russian Foreign Policy. Ed. by I.A. Makarov. Moscow, 2016. 448 p. (in Russian)
10. Smirnov V.V. Prospects for Cooperation Expansion between Russia and China. Available at: http://isem.irk.ru/AEC-2012/pres/D4-1%20 pres.pdf (accessed 27 September 2016). (In Russian)
11. Timofeev O.A. Reform of Power and Electricity Grid Branches in China. Vestnik Amurskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Amur State University]. 2013. No. 63. Pp. 60-64. (In Russian)
12. APEC Energy Overview. Available at: http://aperc.ieej .or.jp/file/2016/5/31/APEC+Energ y+0verview+2015.pdf (accessed 1 October 2016).
13. Asia Pacific Energy Research Centre. Electric Power Grid Interconnection in Northeast Asia. Available at: http://aperc.ieej.or.jp/file/ 2015/11/27/FinalReport-APERC-Electric_Power _Grid_Interconnection_in_NEA.pdf (accessed 28 October 2016).
14. Cornot-Gandolphe S. China's Coal Market: Can Beijing Tame 'King Coal'? Available at: https://www .oxfordenergy. org/wpcms/wp-content /uploads/2014/12/CL- 1.pdf (accessed 15 October 2016).
15. Danish Energy Agency & Danish Board of District Heating. District Heating - Danish and Chinese Experience. Available at: http://www. ens.dk/sites/ens.dk/files/energistyrelsen/Nyheder/ district_heating_danish-chinese_experiences.pdf (accessed 28 October 2016).
16. IRENA. Renewable Energy Prospects: China, REmap 2030 Analysis. Available at: http://irena.org/remap/IRENA_REmap_China_rep ort_2014.pdf (accessed 28 September 2016).
17. Odgaard O. China's Quest for New District Heating Reforms. Available at: http://www.thmk china.ku.dk/documents/2015-12-01ThinkChina _PolicyBrief_DH_and_CHP_in_China.pdf (accessed 28 October 2016).
18. Olivier J.G.J., Janssens-Maenhout G., Muntean M., Peters J.A.H.W. Trends in Global CO2 Emissions: 2015 Report. Available at:
Ш
'yjJtCH. & - ¡
regionalistica.org 2016 Том 3 № 6 54
ШЩШ;:^
rXMj
à а
►егионалистика
¡£ТЕ
m
DOI: 10.14530/reg.2016.6
__Л
• D.I:. I,
Л.
http://edgar.j rc.ec.europa.eu/news_docs/j rc-2015-
trends-in-global-co2-emissions-2015-report-981
84.pdf (accessed 28 October 2016).
19. U.S. Energy Information Administration.
International Energy Outlook 2016. Available at:
http://www.eia.gov/forecasts/ieo/pdf/0484(2016).
pdf (accessed 21 October 2016).
Щи-
шттттж
Для цитирования:
Дёмина О.В. Поворот на Восток: риски и возможности увеличения экспорта российских энергоресурсов в Китай // Регионали-стика. 2016. Т. 3. № 6. С. 47-55. For citing:
Dyomina O.V. Turn to the East: The Risks and the Possibilities of Increasing of Russian Energy Export to China. Regionalistica [Regionalistics]. 2016. Vol. 3. No. 6. Pp. 4755. (In Russian)
~ 0 L '
regionalistica.org 2016 Том 3 № 6 55
