CC BY-NC-ND
46
Короткие сообщения
ПОВЕДЕНИЕ В ПРАВОВОЙ СФЕРЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ УСТАНОВКИ
(на примере участия в работе коллегии присяжных)1
О.А. ГУЛЕВИЧ
Социальные установки (аттитю-ды) по отношению к преступлениям были первой областью изучения правосознания. Исследование Л. Тер-стоуна, проведенное в 20-х гг. ХХ в. и посвященное изучению обыденных представлений о серьезности преступлений, положило начало систематическому изучению отношения людей к правовым объектам и явлениям.
Сегодня к области правосознания относятся социальные установки по отношению к закону, преступлению/преступникам, наказанию и работникам правовых институтов (правоохранительных органов, суда, пенитенциарной системы) (Гулевич, Голынчик, 2003).
Аттитюды к преступлению/преступникам и наказанию, благодаря
своей сложности и эмоциональной насыщенности, занимают в ней особое место.
В частности, аттитюды к преступлениям включают в себя обыденное определение преступления, классификацию преступлений и их оценку по ряду параметров, в том числе серьезности, скрипты преступлений и мифы о них (когнитивный компонент); страх перед преступлениями — эгоистический и альтруистический (аффективный компонент) и стратегии поведения в правозначащих ситуациях (поведенческий компонент). Аттитюды по отношению к преступникам состоят из представлений об индивидуальных особенностях преступников и причинах преступности (когнитивный компонент), эмоционального отношения к преступникам
'Исследование проведено в рамках гранта ИНО-Центра № КИ 109-2-02.
(аффективный компонент), мер профилактики преступности и социальной дистанции с преступниками (поведенческий компонент). И, наконец, социальные установки по отношению к наказанию включают в себя понимание целей, необходимости и эффективности наказания в целом и его отдельных видов (когнитивный компонент); эмоциональное отношение к нему (аффективный компонент) и намерение подвергнуть преступника определенному наказанию (поведенческий компонент).
Смысл изучения аттитюдов к преступлению и наказанию кроется в том влиянии, которое они оказывают на поведение своих носителей, в том числе на вероятность совершения преступления и сообщения о нем в правоохранительные органы, характер действий по отношению к преступнику, социальную и территориальную мобильность людей, покупку оружия.
Предметом данного исследования являлась взаимосвязь аттитюдов по отношению к преступлению/преступникам и наказанию с особым типом поведения их носителей в правовой сфере — участием в работе коллегии присяжных заседателей.
Таким образом, целями данного исследования являются:
- изучение влияния аттитюдов людей к преступлениям, преступникам и наказанию на их готовность принять участие в работе коллегии присяжных;
- анализ изменений этих социальных установок в результате выполнения ими обязанностей присяжных заседателей. В данном исследовании будет рассмотрено влияние исполнения человеком роли присяжного на его правосознание. Возможность тако-
го влияния уже была показана двумя американскими исследователями — Дж. Тапп и Ф. Левиным (Tapp, Levine, 1977) — на примере изменения представлений об источнике, функциях и возможности коррекции закона. По их мнению, социализирующие возможности суда присяжных связаны с действием четырех основных механизмов правовой социализации: получением присяжными новых правовых знаний; наличием у них возможности связать воедино понятия из разных областей социализации — закон, справедливость, право; наличием конфликта мнений, т. е. возможностью увидеть разные точки зрения; наличием у присяжных возможности исполнить новую для себя роль, принять на себя ответственность за чужую судьбу.
В исследовании были поставлены гипотезы о различиях в аттитюдах к преступлению/преступникам и наказанию:
- людей, готовых и не готовых принять участие в работе коллегии присяжных;
- отведенных кандидатов в присяжные и присяжных, вынесших вердикт.
Выборка
Исследование проводилось в Московской области, а также в областных судах Великого Новгорода и Самары. В нем приняли участие три группы респондентов.
Первая группа (55 человек, из них 34 женщины и 21 мужчина, средний возраст — 32,4 года) состояла из жителей Московской области, которые по закону могут исполнять обязанности присяжных (старше 25 лет). Они отвечали на вопросы анкеты и указывали,
примут ли участие в заседании суда присяжных, если получат повестку из Московского областного суда. В ходе исследования сравнивались характеристики тех, кто ответил на вопрос о своем участии «точно пойду» и «скорее всего, пойду» с теми, кто ответил «скорее всего, не пойду» и «точно не пойду». Цель сравнения состояла в определении влияния характера правосознания на готовность его носителя принять участие в работе коллегии присяжных.
Вторая группа (30 человек, из них 24 женщины и 6 мужчин, средний возраст — 42,8 лет) состояла из кандидатов в присяжные, пришедших в суды Великого Новгорода и Самары, но не вошедших в состав коллегии присяжных. Их опрос производился после окончания процедуры отбора.
Третья группа (40 человек, из них 30 женщин и 11 мужчин, средний возраст — 42,4 года) включала в себя присяжных, вынесших вердикты. Их опрос производился после вынесения вердикта и роспуска коллегии. В ходе исследования сравнивались данные о респондентах из второй и третьей групп. Цель сравнения состояла в анализе изменения правосознания по мере участия его носителей в работе коллегии присяжных. Таким образом, исследование носило характер квазиэксперимента.
Методика исследования
Для изучения особенностей атти-тюдов людей к преступлению и наказанию была использована анкета, включающая в себя следующие методики: пятибалльная шкала Лайкерта (от «совершенно согласен» до «совершенно не согласен»), семантический
дифференциал, оценка объектов по 5-, 7- и 10-балльным шкалам:
- оценка серьезности преступлений. Респонденты получали названия 19 преступлений и оценивали серьезность каждого из них по 10-балльной шкале. В исследовании были использованы те преступления, которые рассматривались в качестве таковых людьми без юридического образования (Гулевич, 2001);
- причины преступлений. Респонденты оценивали частоту ряда причин совершения преступлений по пятибалльной шкале. Были выделены два типа причин: внутренние (наличие у преступника определенных черт характера и ценностей, психического заболевания и генетической предрасположенности к совершению преступлений) и внешние, связанные с воздействием разных институтов социализации (стиль воспитания в семье; неудовлетворительная система школьного воспитания и обучения; тяжелая социоэкономиче-ская ситуация в стране; неэффективность работы правоохранительных органов и суда; большое количество фильмов и телевизионных передач, в которых демонстрируется момент совершения преступления) и особенностями ситуации совершения преступления (давление на преступника со стороны окружающих его людей; провокация со стороны жертвы);
- необходимость реализации закона по отношению к бывшим заключенным (шкала Лайкерта): «Люди, в прошлом совершившие преступления и отбывшие наказание, должны иметь такие же права, как и законопослушное население нашей страны», «Мне не
нравится, что в России нарушаются права людей, в прошлом совершивших преступление и отбывших наказание», «Ограничение прав людей, совершивших преступление и отбывших наказание, необходимо для защиты прав законопослушного населения страны», «Я считаю необходимым выделение денег для защиты прав людей, в прошлом совершивших преступление и отбывших наказание»;
- особенности преступника: семантический дифференциал с использованием шкал сильный — слабый, злой — добрый, щедрый — жадный, не вызывает жалости — вызывает жалость, умный — глупый, трусливый — смелый, активный — пассивный, вызывает ненависть — не вызывает ненависти, уравновешенный — неуравновешенный, замкнутый — общительный, честный — лживый, распущенный — скромный, не вызывает страха — вызывает страх, несправедливый — справедливый, трудолюбивый — ленивый, грубый — вежливый. Шкалы были отобраны на основе контент-анализа 10 центральных российских печатных изданий за 2000-2002 гг. (Гулевич, Голынчик, 2003);
- оценка «инаковости» преступника: «Любой человек при определенных обстоятельствах может совершить преступление», «Человек, совершивший преступление и вышедший из заключения, вполне способен адаптироваться в мире законопослушных людей» (шкала Лайкерта);
- страх перед преступлениями (эгоистический и альтруистический): «Я чувствую, что не защищен и могу стать жертвой преступления», «Я чув-
ствую, что мои родные не защищены и могут стать жертвами преступления» (шкала Лайкерта);
- эмоциональное отношение к бывшим заключенным: «Пожалуйста, скажите, насколько комфортно Вы бы себя почувствовали, если: с Вами по соседству живет человек, в прошлом совершивший преступление и отбывший наказание; вместе с Вами работает человек, в прошлом совершивший преступление и отбывший наказание; к Вам в гости приходит человек, в прошлом совершивший преступление и отбывший наказание; новым членом Вашей семьи становится человек, в прошлом совершивший преступление и отбывший наказание» (оценка по семибалльной шкале);
- мероприятия для понижения преступности. Было выделено три типа мероприятий:
«мирная» профилактика («Создание детских центров, в которых "трудные" подростки смогут проводить свободное время», «Преподавание в школе основ права, ознакомление учащихся с основными гражданскими правами», «Трудоустройство "трудных" подростков», «Проведение дополнительных занятий с "трудными" подростками, которые не могут усвоить какой-либо школьный предмет», «Создание учреждений, работники которых будут наблюдать, что происходит в семьях "трудных" подростков, проводить консультации с их родителями, учить их общаться со своими детьми»);
запугивание («Ужесточение наказания преступников», «Проведение показательных судебных процессов»,
«Широкое освещение в прессе различных мероприятий по борьбе с преступностью, создание публикаций и передач, посвященных эффективности работы правоохранительных органов», «Организация посещений тюрем школьниками, в ходе которых они смогли бы увидеть, насколько серьезно наказаны те, кто совершил преступление», «Создание тяжелых условий в местах заключения людей, нарушивших закон»);
реабилитация бывших заключенных («Улучшение условий содержания преступников в местах лишения свободы», «Предоставление заключенным возможности получить образование, освоить новую профессию», «Организация в колониях промышленных предприятий, на которых заключенные будут зарабатывать деньги, чтобы использовать их после выхода на волю», «Трудоустройство бывших заключенных после их освобождения», «Проведение информационных кампаний, рассчитанных на улучшение отношения населения к бывшим заключенным»).
Респонденты оценивали эффективность каждой меры по пятибалльной шкале;
- цели наказания: «Основная цель уголовного наказания заключается в том, чтобы (выберите два варианта ответа): дать преступнику возможность расплатиться за совершенное преступление; восстановить справедливость; преподнести урок тем, кто только собирается встать на преступный путь; обеспечить безопасность законопослушных граждан; дать преступнику возможность исправиться; предотвратить повторное совершение преступления преступником; другое (напишите).
Обработка результатов проводилась с использованием критерия х2 Пирсона (для анализа ответов на вопрос о целях наказания) и и-кри-терия Манна-Уитни (для анализа ответов на все остальные вопросы).
Описание и обсуждение результатов
Результаты исследования показали (табл.1), что люди, готовые принять участие в работе коллегии присяжных и не желающие делать это, различаются в основном представлением о мерах по уменьшению уровня преступности. Для первых характерна бо льшая ориентация на «мирную» профилактику совершения преступлений и реабилитацию заключенных, а для вторых — на запугивание.
Вместе с тем участие в работе коллегии присяжных вызывает более разнообразные последствия (табл. 2):
- частичное ухудшение представления о типичном преступнике (особенно по параметрам общительности — замкнутости и щедрости — жадности);
- увеличение оценки серьезности одного из преступлений — распространения наркотиков;
- увеличение оценки эффективности «мирной» профилактики преступлений и запугивания и в меньшей степени — реабилитации;
- падение частоты выбора «восстановления справедливости» и увеличение частоты выбора «преподнести урок тем, кто только собирается встать на преступный путь» в качестве цели уголовного наказания.
Таким образом, особого внимания заслуживают три полученных результата.
Таблица 1
Влияние готовности принять участие в работе коллегии присяжных на аттитюды к преступлению и наказанию
Вопросы Уровень значимости Направление различий
Реабилитация в целом, в т. ч.: 0.01 «Готовы»
Трудоустройство бывших заключенных после их освобождения 0.01 «Готовы»
Проведение информационных кампаний, рассчитанных на улучшение отношения населения к бывшим заключенным 0.01 «Готовы»
Запугивание в целом, в т. ч.: 0.05 «Не готовы»
Создание тяжелых условий в местах заключения людей, нарушивших закон 0.01 «Не готовы»
Широкое освещение в прессе различных мероприятий по борьбе с преступностью, создание публикаций и передач, посвященных эффективности работы правоохранительных органов 0.05 «Не готовы»
Профилактика в целом, в т. ч.: 0.05 «Готовы»
Создание учреждений, работники которых будут наблюдать, что происходит в семьях «трудных» подростков, проводить консультации с их родителями, учить их общаться со своими детьми 0.05 «Готовы»
Первый из них — ухудшение представления о типичном преступнике в ходе судебного процесса. Это означает, что общение людей с преступником, происходящее в официальной обстановке зала суда и сопровождающееся подробным анализом действий преступника на месте преступления, ухудшает существующие стереотипы, а не улучшает их. Возможно, что это связано с характером совершенного преступления. Все присяжные рассматривали дела, касающиеся убийства.
Второй интересный результат касается мер по уменьшению уровня преступности. Готовность принять участие в работе коллегии присяж-
ных связана с восприятием большей эффективности мер «мирной» профилактики и реабилитации. Аналогичная тенденция характерна и для людей, вынесших вердикт. Однако для них рост оценки эффективности мер по реабилитации не является статистически значимым. Таким образом, кандидаты в присяжные, приходящие в суд для прохождения процедуры отбора, настроены более позитивно и «мирно», больше верят в мотивирующую силу помощи и хорошего отношения, чем те, кто отказался сделать это. Эта тенденция возрастает по мере их участия в судебном процессе.
Таблица 2
Влияние участия в работе коллегии присяжных на аттитюды к преступлению и наказанию
Вопросы Уровень значимости Направление различий
Типичный преступник (ухудшение образа), в т.ч.: 0.07 «Присяжные»
жадный 0.01 «Присяжные»
замкнутый 0.01 «Присяжные»
Серьезность преступлений: распространение наркотиков 0.05 «Присяжные»
Профилактика в целом, в т.ч.: 0.05 «Присяжные»
Преподавание в школе основ права, ознакомление учащихся с основными гражданскими правами 0.05 «Присяжные»
Создание учреждений, работники которых будут наблюдать, что происходит в семьях «трудных» подростков, проводить консультации с их родителями, учить их общаться со своими детьми 0.05 «Присяжные»
Запугивание в целом, в т. ч.: 0.05 «Присяжные»
Проведение показательных судебных процессов 0.01 «Присяжные»
Широкое освещение в прессе различных мероприятий по борьбе с преступностью, создание публикаций и передач, посвященных эффективности работы правоохранительных органов 0.05 «Присяжные»
Реабилитация в целом 0.4 «Присяжные»
Цели наказания:
Восстановить справедливость 0.05 «Отведенные кандидаты»
Преподнести урок тем, кто только собирается встать на преступный путь 0.05 «Присяжные»
Примечание к таблицам 1 и 2. В таблицах использованы следующие обозначения: «готовы» — большая выраженность параметра у людей, готовых принять участие в работе коллегии; «не готовы» — большая выраженность параметра у людей, не готовых принять участие в работе коллегии; «отведенные кандидаты» — большая выраженность параметра у отведенных кандидатов; «присяжные» — большая выраженность параметра у людей, исполнивших обязанности присяжных.
Иная ситуация характерна для восприятия эффективности запугивания. С одной стороны, люди, готовые принять участие в работе коллегии, ниже
оценивают эффективность запугивания, чем те, кто не готов сделать это. С другой стороны, участие в работе коллегии, по крайней мере, рассма-
тривающей случаи умышленных убийств, приводит к увеличению оценки эффективности запугивания. Об этом же говорит и рост значимости такой цели уголовного наказания, как «преподнести урок тем, кто только собирается встать на преступный путь». Возможно, что этот результат, как и статистическая незначимость роста оценки эффективности мер по реабилитации преступников, связан с ухудшением представления о них. Примечательно, что рост оценки эффективности запугивания у присяжных статистически не связан с принятием таких карательных мер, как ужесточение наказания и создание тяжелых условий заключения. Таким образом, участие в суде присяжных приводит к повышению оценки эффективности любых мер уменьшения уровня преступности: как помощи, так и запугивания, но не ужесточения наказания.
Третий результат заключается во влиянии участия в работе коллегии
присяжных на оценку важности восстановления справедливости в качестве цели уголовного наказания. Бывшие присяжные реже приписывают уголовному наказанию эту цель, чем отведенные кандидаты. Это согласуется с результатами нашего предыдущего исследования, в котором было показано, что в ходе работы в коллегии присяжных у людей происходит «морализация» представлений о справедливости (Гулевич, Голынчик, 2004).
В частности, участие в суде присяжных приводит к увеличению количества ассоциаций справедливости с моральными характеристиками людей — честностью, беспристрастностью, порядочностью — и уменьшению с правовыми понятиями — законом, преступлением, правосудием, наказанием. Таким образом, по мере участия в суде присяжных уменьшается значение справедливости при оценке правовых явлений.
Литература
Гулевич О.А. Социальные представления о справедливости в межличностной и массовой коммуникации // Вопросы психологии. 2001. № 4. С. 53-67.
Гулевич О.А., ГолынчикЕ.О. Взаимосвязь представлений о справедливости с поведением в правовой сфере // Правовед. Великий Новгород: Изд-во Новгородского университета, 2004. № 5.
Гулевич О.А., Голынчик Е.О. Правосознание и правовая социализация. М.: Международное общество им. Л.С. Выготского, 2003.
Tapp J.L., Levine F.J. (eds.) Law, justice and the individual in society: psychological and legal issues. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1977.
Гулевич Ольга Александровна, кандидат психологических наук, Российский государственный гуманитарный университет
Контакты: goulevitch@mail.ru
