CC BY
29
Э.А. Мордовский,
ФГБОУ ВО «Северный государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Архангельск
ПОТЕРИ ЖИЗНЕННОГО ПОТЕНЦИАЛА И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УЩЕРБ, ОБУСЛОВЛЕННЫЙ АЛКОГОЛЬ-АТРИБУТИВНОЙ СМЕРТНОСТЬЮ, В ПРИАРКТИЧЕСКИХ РЕГИОНАХ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА РОССИИ
УДК 614.2
Мордовский Э.А. Потери жизненного потенциала и экономический ущерб, обусловленный алкоголь-атрибутивной смертностью, в приарктических регионах европейского севера России (ФГБОУ ВО «Северный государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Архангельск)
Аннотация. Актуальность. Следствием значительной алкоголизации населения приарктических регионов Европейского Севера России является высокий уровень преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности и ассоциированный с ней экономический ущерб. Цель исследования: оценить потери жизненного потенциала и экономический ущерб населения Мурманской, Архангельской областей и Республики Коми от преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности в 2006-2015 гг. Методы. На основе кратких таблиц смертности (дожития) по пятилетним возрастным интервалам рассчитаны потери жизненного потенциала населения приарктических регионов, обусловленные случаями смерти от алкоголь-атрибутивных состояний. Полученные данные использованы для оценки величины «фактических» (ежегодных) и «перспективных» экономических потерь от группы состояний. Результаты. Выявлен обратный «полярно-экваториальный градиент» объема потерь жизненного потенциала населения регионов в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний (максимальные значения показателя отмечены в Архангельской области и Республике Коми; минимальные - в Мурманской области). Основной объем избыточных потерь несли мужчины и женщины 30-49 лет. Рост значений индикатора в группе граждан старше трудоспособного возраста был обусловлен увеличением средней предстоящей продолжительности жизни населения регионов. В 2006-2015 гг. «перспективные» экономические потери вследствие преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности населения Мурманской области составили 5,5 млрд. руб., Архангельской области - 9 млрд. руб., Республики Коми - 11,7 млрд. руб. Выводы. Алкоголь-атрибутивная смертность в 2006-2015 гг. оставалась одной из ведущих причин значительного по объему демографического и экономического ущерба населению приарктических регионов Европейского Севера России. Область применения результатов. Результаты исследования могут быть использованы при разработке программ медицинской профилактики и формирования здорового образа жизни; для обоснования мероприятий, направленных на повышение эффективности регулирования регионального алкогольного рынка.
Ключевые слова: потери жизненного потенциала, экономические потери, алкоголь-атрибутивная смертность, приарктические территории, Мурманская область, Архангельская область, Республика Коми.
ВВЕДЕНИЕ
Глубокий социально-экономический кризис рубежа ХХ-ХХ1 вв. в значительной степени обусловил характер демографической ситуации в современной России. Ее отличает высокая смертность граждан трудоспособного возраста и, как следствие, относительно низкая средняя продолжительность жизни населения [1]. В качестве одной из основных причин сложившейся ситуации Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года (в ред. Указа Президента РФ
© Э.А. Мордовский, 2018 г.
1Б
от 01.07.2014 № 483) определяет «высокий уровень ... распространенности алкоголизма» [2]. Несмотря на предпринимаемые государством меры, пагубное употребление алкоголя все еще широко распространено среди большинства возрастных и социальных групп населения страны: в 2000-е гг. объем среднего подушевого потребления спиртных напитков поднимался до критического уровня в 15-18 литров (чистого алкоголя) на 1 чел. старше 15 лет в год [1, 3, 4]. Качество спиртных напитков оставалось низким: в 2000-е гг. объем реализованного контрафактного (продукции, на которой незаконно размещен товарный знак) и фальсифицированного («умышленно измененной, подделанной продукции, имеющей скрытые свойства и качество») алкоголя достигал 40% от общего оборота рынка спиртных напитков [5]. Результаты исследований зарубежных специалистов свидетельствуют о том, что до 7-8% россиян на рубеже ХХ-ХХ1 вв. регулярно употребляли суррогаты алкоголя [6]. Закономерными следствиями катастрофической по масштабу алкоголизации населения России признаны не только низкие значения показателей популяционного здоровья, но и сложившийся уровень общественного благосостояния [3, 7].
Экономический ущерб от употребления алкоголя (в специальной литературе можно найти такие варианты формулировки этой категории, как «экономические потери», «социальная стоимость» и т. д.) является значительным для всех субъектов экономических отношений. К сожалению из-за ряда методических проблем количественная оценка масштаба прямого экономического ущерба от фактора риска (суммарные затраты всех домохозяйств, организаций и государства на профилактику, лечение алкоголь-атрибутивных состояний, выплату связанных с ними пособий по временной нетрудоспособности, научно-исследовательскую работу, подготовку медицинских кадров и проч.) в России до настоящего времени не выполнена [8]. В том числе по этой причине дискуссия о целесообразности национальной
антиалкогольной политики остается открытой. Альтернативой оценке прямого экономического ущерба от употребления алкоголя является расчет потерь жизненного потенциала населения в результате алкоголь-атрибутивной смертности (суммарное число человеко-лет предстоящей жизни, которое не дожило население в результате преждевременных смертей от алкоголь-атрибутивных состояний). Объем последних, в свою очередь, позволяет оценить масштаб условного экономического ущерба от данного фактора риска (определяемый как объем недополученного валового национального (регионального) продукта (ВН(Р)П), в результате преждевременной смертности населения региона от алкоголь-атрибутивных состояний), который несут все субъекты экономических отношений [9].
Вследствие сложных климатических условий, слаборазвитой социальной инфраструктуры и ряда других факторов население при-арктических территорий Европейского Севера России исторически характеризуется низким качеством самосохранительного поведения. Средний объем подушевого потребления алкоголя здесь также заметно выше, чем в целом по стране [10, 11]. Учитывая эти особенности, указанные регионы представляют собой удобную площадку для изучения причин значительной алкоголизации населения страны и экономического ущерба от данного фактора риска.
Цель исследования: оценить потери жизненного потенциала и экономический ущерб от преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических регионов Европейского Севера России (Мурманской, Архангельской областей и Республики Коми) в 2006-2015 гг.
МЕТОДЫ
Выполнено аналитическое, сплошное, по-пуляционное исследование - документальное наблюдение. Данные о распределении умерших от алкоголь-атрибутивных состояний (таблица 1) в Мурманской, Архангельской областях и Республике Коми в 2006-2015 гг. по
№2 Менеджер
2018
Таблица 1
Алкоголь-атрибутивные состояния, регистрируемые в статистической форме № 5 (таблица С51) «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти»
Код в таблице С 51 Состояние
96 Острая интоксикация алкоголем
97 Пагубное употребление алкоголя
98 Синдром зависимости, вызванный употреблением алкоголя (хронический алкоголизм)
99 Другие и неуточненные психические расстройства поведения, обусловленные употреблением алкоголя
100 Алкогольные психозы, энцефалопатия, слабоумие
113 Дегенерация нервной системы, вызванная алкоголем
115 Алкогольная полиневропатия
116 Алкогольная миопатия
135 Алкогольная кардиомиопатия
176 Алкогольный гастрит
182 Алкогольная болезнь печени (алкогольный цирроз, гепатит, фиброз)
187 Хронический панкреатит алкогольной этиологии
240 Алкогольный синдром у плода (дизморфия)
279 Случайное отравление (воздействие) алкоголем
283 Преднамеренное отравление и воздействие алкоголем
288 Отравление и воздействие алкоголем с неопределенными намерениями
полу (за исключением Республики Коми), возрастным группам и первоначальной причине смерти были предоставлены медицинским информационно-аналитическим центром ГОБУЗ «Мурманская областная клиническая больница им. П.А. Баяндина», ГБУЗ Архангельской области «Медицинским информационно-аналитическим центром» и ГБУЗ Республики Коми «Республиканским бюро медицинской статистики».
Данные о численности населения в регионах (в т. ч. в половозрастных группах) в указанный период, а также величине ВРП (в руб.) были предоставлены Территориальными органами Федеральной службы государственной статистики соответствующих субъектов.
Анализ данных включал три этапа. На первом этапе были рассчитаны «потери жизненного потенциала» (число человеко-лет предстоящей жизни, которое не дожило население в результате преждевременных смертей), обусловленные случаями смерти от
алкоголь-атрибутивных состояний. Для этого были построены краткие таблицы смертности (дожития) по пятилетним интервалам, которые, в свою очередь, позволили получить данные о средней продолжительности предстоящей жизни (СППЖ) для каждой возрастной группы. Произведение показателей СППЖ и числа умерших от алкоголь-атрибутивных состояний в соответствующих возрастных группах представляло из себя искомый показатель «потерь жизненного потенциала» (рассчитан отдельно для группы «острых» алкоголь-атрибутивных состояний (случайные и преднамеренные отравления алкоголем, воздействие алкоголя с неопределенными намерениями) и «хронических» алкоголь-атрибутивных заболеваний (все прочие алкоголь-атрибутивные состояния, таблица 1)).
На втором этапе по методике, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской
Федерации от 10 апреля 2012 года № 323н были рассчитаны «фактические» ежегодные экономические потери от алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических регионов в 2006-2015 гг. (как упущенная выгода в производстве ВРП в результате смертности лиц в отчетном году) [9]. На третьем этапе по той же методике были рассчитаны «перспективные» экономические потери от алкоголь-атрибутивной смертности населения регионов за период возможного дожития умерших в отчетном году до окончания возраста экономической активности (72 года).
Категориальные данные были представлены в виде процентных долей. Для анализа данных был использован пакет прикладных программ STATA 12.0. Достоверными считались отличия при вероятности ошибки 1 типа менее 5% (р < 0,05).
РЕЗУЛЬТАТЫ
В 2006-2015 гг. в приарктических регионах отмечалась устойчивая положительная динамика показателя СППЖ (рис. 1). Темп прироста коэффициента для населения Мурманской области в исследуемый период
составил +7,7%, Архангельской области: +8,2%, Республики Коми: +7,6%.
Динамика потерь жизненного потенциала населения приарктических регионов Европейской части России в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний не была однородной (рис. 2).
Так, в Мурманской области в 20062015 гг. темп убыли значения коэффициента в группе хронических алкоголь-атрибутивных заболеваний составил -37,3% у мужчин и -47,9% у женщин; в группе острых алкоголь-атрибутивных состояний: -27,4% и -58,4% соответственно. В Архангельской области темп убыли значений указанных коэффициентов для мужского и женского населения практически не отличался и составил -31,3% и -30,3%; -50,9% и -46,8% соответственно. Вместе с тем с 2013 г. в Архангельской области и с 2014 г. в Мурманской области отмечается очередная волна роста потерь жизненного потенциала населения от хронических алкоголь-атрибутивных заболеваний. В Республике Коми значение коэффициента для той же группы состояний (оба пола в целом не изменилось; в группе
Рис. 1. Средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении в приарктических регионах, лет (Примечание: в 2006-2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом)
иТ7
_
№2 Менеджер
2018 здравоохранения
Мурманская область
8000 7000 6000 5000 4000 3000 2000 1000 0
6825,6
1,6 211,5
303,Л 298,4 742,1 356,7
■ Мужчины, острые алкоголь-атрибутивные состояния
■Мужчины, хронические алкоголь-атрибутивные заболевания
Женщины, острые алкоголь-атрибутивные состояния
Женщины, хронические алкоголь-атрибутивные заболевания
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Архангельская область
12000 10000 8000 6000 4000 2000 0
9679,6
83 9,6
8611,4
8053,4
6554 6390,2 6650,9
2707,92380,5
2180,91718,41699,31905,11602,8
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Мужчины, острые алкоголь-атрибутивные состояния
Мужчины, хронические алкоголь-атрибутивные заболевания
Женщины, острые алкоголь-атрибутивные состояния
Женщины, хронические алкоголь-атрибутивные заболевания
Республика Коми
12000
10000
10319,7
10742,5 10860,8
10620,9 10623
6171,6
4000 2000 0
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014
■Хронические алкоголь-атрибутивные заболевания (мужчины и женщины)
■Острые алкоголь атрибутивные состояния (мужчины и женщины)
Рис. 2. Общие потери жизненного потенциала населения приарктических регионов в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006-2016 гг. по полу и возрастным группам, человеко-лет на 100000 чел.
(Примечание: в 2006—2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом; данные за 2007 и 2008 гг. отсутствовали)
острых алкоголь-атрибутивных состояний в исследуемый период темп его убыли составил -23,9%.
В Мурманской и Архангельской областях потери жизненного потенциала в результате алкоголь-атрибутивной смертности среди мужчин были ожидаемо более высокими, чем среди женщин во всех возрастных группах (таблицы 2,3). В целом во всех трех приарктических регионах максимальные по масштабу потери отмечены среди граждан 30-59 лет (таблицы 2-4).
Величина ВРП, а также значение коэффициента «ВРП на 1 занятого в год» (тыс. руб. / 1 чел. в год) в Мурманской, Архангельской областях и Республике Коми постепенно росли в 2006-2015 гг., несмотря на неблагоприятные демографические тенденции
и продолжающийся в масштабе страны экономический кризис (рис. 3).
Объем «фактических» ежегодных экономических потерь приарктических территорий Европейского Севера России в результате алкоголь-атрибутивной смертности населения существенно варьировал в исследуемый период (рис. 4). Колебания значений коэффициента были обусловлены как неоднозначной динамикой потерь жизненного потенциала от преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности населения, так и ростом показателя «ВРП на 1 занятого в год». Обращает на себя внимание наличие обратного «полярно-экваториального градиента величины «фактических» ежегодных экономических потерь - их максимум отмечен в Республике Коми; минимум - в Мурманской области.
группа состояний
Щ
3 I
«о
Ь \о
О S
-о
I
О Ç \б
о о щ
§ щ
Щ
3 I
«о
годы пол < 19 лет 20-29 лет 30-39 лет 40-49 лет 50-59 лет 60 лет и >
2006-2007 мужчины 42,83 350,31 1021,63 1117,16 466,32 50,47
женщины 0,00 227,14 234,64 474,44 262,25 56,70
2008-2009 мужчины 0,00 178,23 444,26 398,75 278,89 25,66
женщины 0,00 92,88 157,27 148,93 71,98 31,08
2010-2011 мужчины 0,00 143,73 695,07 554,73 291,48 20,94
женщины 0,00 51,71 121,62 151,26 140,27 50,42
2012-2013 мужчины 0,00 301,57 763,99 579,77 597,75 131,16
женщины 0,00 51,94 194,69 153,91 216,15 68,18
2014-2015 мужчины 0,00 191,92 992,21 838,07 606,38 89,59
женщины 0,00 0,00 233,15 464,65 237,89 163,02
2006-2007 мужчины 44,18 1280,24 2646,50 4466,06 3365,13 382,64
женщины 56,23 518,22 1488,46 2203,22 2662,74 481,33
2008-2009 мужчины 0,00 644,38 2262,15 2689,65 2555,04 478,04
женщины 56,15 235,27 1463,72 1923,92 2147,77 394,60
2010-2011 мужчины 0,00 919,24 2884,82 3287,97 3434,62 680,06
женщины 0,00 331,62 1853,78 1568,79 2546,32 623,34
2012-2013 мужчины 0,00 412,18 1939,38 2193,44 2381,25 580,88
женщины 0,00 47,38 1009,91 1072,15 1517,68 445,09
2014-2015 мужчины 0,00 223,94 1971,91 2384,25 2520,49 574,48
женщины 0,00 52,58 610,98 1162,36 1474,66 582,21
/wV
w
Таблица 2
Потери жизненного потенциала населения Мурманской области в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006-2016 гг. по полу и возрастным группам, человеко-лет на 100 000 чел.
№ 2 Менеджер
2018
Таблица 3
Потери жизненного потенциала в результате алкоголь-атрибутивной смертности населения Архангельской области в 2006-2015 гг. по полу и возрастным группам, человеко-лет на 100000 чел.
группа состояний
£
и р
-а
I
8 §
Щ 3
В-
ст
о
¡5 \0
13 О
<ь „
¡3 I
щ СО * £
ри
годы пол < 19 лет 20-29 лет 30-39 лет 40-49 лет 50-59 лет 60 лет и >
2006 мужчины 0,00 1212,13 2044,63 2821,81 1970,96 260,11
женщины 0,00 46,49 502,90 1111,21 1048,52 305,77
2009 мужчины 0,00 630,56 1642,19 1916,21 2093,89 411,27
женщины 0,00 189,31 398,05 725,57 1013,09 381,86
2010-2011 мужчины 89,30 626,63 2502,02 2588,18 2783,93 593,65
женщины 0,00 144,75 1097,34 965,72 1632,80 720,86
2012-2013 мужчины 47,26 714,65 1934,21 1910,76 2389,84 563,95
женщины 0,00 211,83 456,40 866,31 1266,29 616,80
2014-2015 мужчины 0,00 499,67 2772,98 2284,22 2144,44 748,10
женщины 0,00 49,23 622,79 1151,35 1098,52 586,07
2006 мужчины 0,00 535,03 2119,09 4025,00 2556,56 443,93
женщины 0,00 418,43 1452,04 2126,61 1759,69 511,04
2009 мужчины 44,69 324,10 1837,59 2708,59 3141,04 555,40
женщины 0,00 340,81 1431,13 1491,41 1899,04 433,72
2010-2011 мужчины 0,00 966,15 3372,30 4674,62 5326,61 868,53
женщины 0,00 642,39 2707,42 2885,38 3425,24 1007,29
2012-2013 мужчины 0,00 696,80 2878,91 3496,58 3964,22 1109,11
женщины 0,00 300,23 1796,52 2296,35 2440,57 626,40
2014-2015 мужчины 0,00 715,21 3174,91 3704,09 4251,37 1195,53
женщины 0,00 103,08 2192,45 2448,76 2743,81 1040,23
(пПримечание: в 2006—2009 гг. показатели рассчитаны для Архангельской области с Ненецким автономным округом).
Таблица 4
Потери жизненного потенциала населения Республики Коми в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006-2014 гг. по возрастным группам, человеко-лет на 100 000 чел.
группа состояний годы < 19 лет 20-29 лет 30-39 лет 40-49 лет 50-59 лет 60 лет и >
острые алкоголь-трибутивные состояния (оба пола) 2006-2007 46,80 860,00 3111,59 5987,31 5983,48 1205,23
2008-2009 0,00 1123,66 2929,66 5919,13 6838,31 1730,15
2010-2011 49,81 934,53 4329,32 5524,76 8170,20 2594,67
2012-2013 0,00 1109,87 3851,02 6042,60 7395,72 2354,68
0 2014 0,00 374,79 2490,15 2939,68 3512,63 1305,73
ронические алкоголь-трибутивные аболевания (оба пола) 2006-2007 191,29 1897,37 3377,36 5195,03 4247,07 671,71
2008-2009 193,99 1233,48 3253,48 3736,68 3875,73 775,45
2010-2011 48,79 1013,51 2865,94 2970,23 4262,33 938,24
2012-2013 51,57 883,49 2948,05 3260,90 3004,67 1092,86
2014 0,00 680,24 1820,19 1797,62 2247,81 613,13
1енеджер №2
здравоохранения 2018
Мурманская область
450 000,00 400 000,00 350 000,00 300 000,00 250 000,00 200 000,00 150 000,00 100 000,00 50 000,00 0,00
930,6 1000
900 800 700 600 500 00400 300 200 100 0
ВРП
ВРП / 1 чел. в год
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Архангельская область
450 000,00 400 000,00 350 000,00 300 000,00 250 000,00 200 000,00 150 000,00 —| 100 000,00 215 50 000,00 0,00
729,3 800 648,3 700
522,70
315 403,80
355 685,50
685,50 685,50
300 200 100 0
ВРП
ВРП / 1 чел. в год
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Республика Коми
600 000,00 500 000,00 400 000,00 300 000,00 200 000,00
100 000,00
21
0,00
- 1400
1179,7
1041 1037,31082,4 1200
1000
800
523 211,20600
400 200
ВРП
ВРП / 1 чел. в год
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Рис. 3. Динамика показателей ВРП (млн. руб.) и ВРП на 1 занятого в год (тыс. руб. / 1 чел. в год) в 2006-2015 гг. в приарктических регионах
№ 2 Менеджер
2018 адравоохрвнвщ/т
Мурманская область
678,8
725 800
700 600 500 400 300 200 100 0
"Фактические" ежегодные потери
■"Перспективные" потери
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Архангельская область
800 600 400 200 0
"Фактические" ежегодные потери
"Перспективные" потери
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Республика Коми
1
150,00
100,00 50,00 151
0,00
1570,5
1430,11402,91428,^^ 1600
1400 1200 1000 800 600 400 200 0
"Фактические" ежегодные потери
"Перспективные" потери
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015
Рис. 4. «Фактические» ежегодные и «перспективные» экономические потери от алкоголь-атрибутивной смертности населения приарктических территорий за период возможного дожития умерших в отчетном году до окончания возраста экономической активности (72 года) в 2006-2015 гг., в млн. руб.
1енеджер
здравоохранения
«Перспективные» экономические потери от алкоголь-атрибутивной смертности населения Республики Коми непрерывно увеличиваются с 2007 года; в Мурманской и Архангельской области их динамика в 2006-2015 гг. не была однородной (рис. 4). Суммарно их величина в исследуемый период составила в Мурманской области - 5,5 млрд. руб., в Архангельской области - 9 млрд. руб., в Республике Коми - 11,7 млрд. руб.
ОБСУЖДЕНИЕ
Негативные последствия потребления алкоголя в России представляют значительный интерес для научного сообщества - в конце 2017 г. крупнейшая отечественная электронная библиотечная система (eLibrary.ru) насчитывала около 68.000 ссылок на публикации, в которых упоминается термин «алкоголь», (в т.ч. более 20.000 ссылок на публикации, содержащие термин «потребление алкоголя»). Столь пристальное внимание специалистов к данной проблеме можно объяснить рядом причин. Некоторые из них вполне очевидные - потребление алкоголя широко распространено среди большинства половозрастных и социальных групп населения страны, а разнообразные негативные последствия фактора риска, без преувеличения, составляют угрозу ее национальной безопасности [3, 12]. С другой стороны, обилие исследований в данной сфере научных интересов может быть обусловлено наличием ряда нерешенных методических проблем. Так, до настоящего времени в профессиональном сообществе отсутствует единое междисциплинарное понимание природы фактора риска («потребление алкоголя» или «злоупотребление алкоголем»), определение категории «негативные последствия потребления алкоголя» [13, 14]. Более того, при оценке масштаба последних специалисты нередко используют собственные методики и разные источники данных, степень достоверности которых подвергается сомнению [8]. В своей совокупности эти и многие другие обстоятельства
«облегчают» решение научной задачи лишь на первый взгляд, но достигается это ценой несопоставимости результатов подавляющего большинства исследований, ранее выполненных в указанной сфере. Полученные нами данные в значительной мере подтверждают этот тезис.
Качество самосохранительного поведения населения северных территорий России (особенно тех, где велика доля коренных малочисленных народов) традиционно ниже, чем в целом по стране [11]. Вполне «закономерной» представляется высокая степень его алкоголизации (о чем можно судить по регистрируемому уровню продаж алкогольной продукции, распространенности психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя) [15]. Логично предположить, что объем негативных последствий фактора риска (в т. ч. потерь жизненного потенциала, экономического ущерба) в при-арктических территориях должен быть достаточно высоким. С.А. Лозовская и ее коллеги (2013) на примере Дальнего Востока ранее обнаружили наличие особого «полярно-экваториального градиента» в объеме экономического ущерба от употребления алкоголя - его максимум был отмечен в Чукотском автономном округе; минимум - в южных регионах федерального округа [16]. Аналогичный по характеристикам «полярно-экваториальный градиент», но уже медико-демографических потерь от фактора риска был выявлен в некоторых субъектах, относящихся к Северо-западному федеральному округу [17]. Результаты нашего исследования противоречат сложившимся представлениям о распределении негативных последствий от употребления алкоголя на Европейском Севере России. Так, максимальный объем потерь жизненного потенциала населения приарктических регионов от фактора риска (которые можно интерпретировать как компонент его демографического ущерба) зафиксирован в Архангельской области и Республике Коми, которые находятся южнее Мурманской области (рис. 2).
№2 Менеджер
2018
■ as-
В Вологодской области, о чем свидетельствуют результаты исследования Ю.Е. Шматовой и коллеги (2014), он был еще выше [18].
Обратный «полярно-экваториальный градиент» был характерен и для величины экономического ущерба от употребления алкоголя. Наиболее значительные «фактические» ежегодные и «перспективные» потери от алкоголь-атрибутивной смертности населения зафиксированы в Республике Коми, минимальные - в Мурманской области (что, очевидно, обусловлено существенными отличиями в величине коэффициента «ВРП на одного занятого», рис. 3, 4).
Факт отсутствия единого паттерна в динамике общих потерь жизненного потенциала населения приарктических регионов в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в исследуемый период (на фоне устойчивого сокращения объема потребляемого алкоголя) нуждается в дополнительном исследовании (рис. 2) [15]. Обратим также внимание на отчетливое изменение тренда значений показателей с 2013 г. в Архангельской области, с 2014 г. в Мурманской области. Следуя устоявшемуся в научном сообществе мнению, можно предположить, что очередная волна роста объема демографического ущерба в результате смертности от алкоголь-атрибутивных заболеваний является следствием развивающегося в масштабе страны экономического кризиса [19]. Аналогичная ситуация была отмечена в ряде других регионов страны на рубеже 1990-х - 2000-х гг. [16, 18, 20]. С другой стороны, эта гипотеза противоречит динамике показателей ВРП и «ВРП на 1 занятого в год» на Европейском Севере России (где после 2009 г. экономическая ситуация оставалась относительно благополучной) (рис. 3). Исключая возможные изменения в подходах к посмертной диагностике и учету случаев смерти (по крайней мере от алкоголь-атрибутивных заболеваний), объяснение данной ситуации следует искать в сложном механизме взаимосвязи между потреблением алкоголя (как фактором
риска) и его негативными последствиями (медицинскими, демографическими, социальными и экономическими); свойства этого механизма все еще не исследованы.
Группа риска избыточных потерь жизненного потенциала (и, соответственно, экономического ущерба) в результате преждевременной смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в приарктических регионах имела ряд отличительных признаков. В Мурманской и Архангельской областях ее «ядро» образовывали мужчины 30-49 лет. Обращает на себя внимание значительный объем демографических потерь среди женского населения, который в исследуемый период в указанных возрастных группах был лишь немногим меньше такового среди мужчин (таблицы 2, 3). Растущие значения индикатора в группе граждан старше трудоспособного возраста (особенно в Архангельской области) связаны, вероятно, с общим увеличением СППЖ населения регионов (рис. 1, таблицы 2-4). Отметим, что вклад женщин, а также граждан пожилого возраста в суммарные алкоголь-атрибутивные потери жизненного потенциала ранее не оценивался как значительный [1, 3, 6].
Таким образом, потребление алкоголя приносит значительный по объему демографический (в форме преждевременной алкоголь-атрибутивной смертности и ассоциированных с ней потерь жизненного потенциала) и экономический ущерб в приарктических территориях Европейского Севера России. Поиск путей решения данной медико-социальной проблемы приобретает особую актуальность на фоне ее предотвратимого характера. Результаты проведенного исследования дополняют объем информации о популяционной группе риска избыточных демографических и экономических алкоголь-атрибутивных потерь и могут быть использованы как при разработке программ медицинской профилактики и формирования здорового образа жизни, так и для обоснования мероприятий, направленных на повышение эффективности регулирования регионального алкогольного рынка.
2В
W
ВЫВОДЫ
1. В 2006-2015 гг. в приарктических регионах Европейского Севера России выявлен обратный «полярно-экваториальный градиент» объема потерь жизненного потенциала населения в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний (максимальные значения показателя отмечены в Архангельской области и Республике Коми; минимальные - в Мурманской области).
2. Динамика общих потерь жизненного потенциала населения в результате смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в приарктических регионах на фоне демографической убыли населения и увеличения СППЖ была разнонаправленной. Снижение величины показателя в 2006-2013 гг. в Мурманской области и в 2006-2012 гг. в Архангельской области сменилось его устойчивым ростом с 2014 г. и 2013 г. соответственно. В Республике Коми объем потерь жизненного потенциала населения в результате смертности от хронических алкоголь-атрибутивных заболеваний в исследуемый период практически не изменился.
3. Основной объем избыточных потерь жизненного потенциала населения при-арктических территорий в результате преждевременной смертности от алкоголь-атрибутивных состояний в 2006-2015 гг. несли мужчины 30-49 лет. Объем демографических потерь среди женского населения в исследуемый период был меньше такового среди мужчин. Рост значений индикатора в группе граждан старше трудоспособного возраста был обусловлен увеличением СППЖ населения регионов.
4. Распределение «фактических» ежегодных и «перспективных» экономических потерь населения приарктических территорий Европейского Севера России в результате алкоголь-атрибутивной смертности имело обратный «полярно-экваториальный градиент» соответственно распределению потерь жизненного потенциала. В 2006-2015 гг. суммарная величина «перспективных» экономических потерь составила в Мурманской области - 5,5 млрд. руб., в Архангельской области - 9 млрд. руб., в Республике Коми -11,7 млрд. руб.
1. Злоупотребление алкоголем в Российской Федерации: социально-экономические последствия и меры противодействия: Доклад Общественной Палаты Российской Федерации. Москва. - 2009. - 84 с.
2. Об утверждении Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года: Указ Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351. [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_71673/7a46cb13de731db3333fc d77a4f7887e468287e3/ (Дата обращения: 05.12.2017).
3. Кошкина Е.А., Павловская Н.И., Ягудина Р.И., Куликов А.Ю., Усенко К.Ю., Земско-ва Н.А. Медико-социальные и экономические последствия злоупотребления алкоголем в России. Наркология. - 2009. - 11: 24-31.
4. Бабушкина Е.И., Чернова Т.В. Современные подходы к экономической оценке последствий алкоголизма. Вестник Уральской медицинской академической науки. - 2012. -5(42): 5-8.
5. Росалкоголь поспорил с Росстатом о контрафактном алкоголе [интернет]. РБК daily. Ежедневная деловая газета [доступ от 05.12.2017]. Доступ по ссылке http://www. cifrra.info/upload/iblock/dfd/ivc%20daily%20-%20cwiuwgp%20hhejilg%20ucl%20o%2 0qlbdpk%20c%20t%20tmbp.pdf.
6. Leon D.A., Shkolnikov V.M., McKee M. Alcohol and Russian mortality: a continuing crisis. Addiction. - 2009. - 104: 1630-1636.
№2 Менеджер
2018
/3V
w
7. Говорин Н.В., Сахаров А.В. Социально-экономические потери в результате алкогольной смертности населения. Сибирский медицинский журнал. - 2011. - 5: 80-82.
8. Соловьев А.Г, Мордовский Э.А., Санников А.Л. Количественная оценка совокупного ущерба от злоупотребления алкоголем на популяционном уровне. Наркология. - 2016. - 1: 16-32.
9. Об утверждении методологии расчета экономических потерь от смертности, заболеваемости и ин-валидизации населения: приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 10 апреля 2012 года N323^ [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_ doc_LAW_129302/446abd7313a7cd0488c270e090250516e6e265f8/ (Дата обращения: 05.12.2017).
10. Рафаенко М.В., Цыганков Д.Б, Вильянов В.Б. Динамика клинических проявлений болезни у больных алкогольной зависимостью Республики Коми. Наркология. - 2009. - 10(94): 30-34.
11. Козлов А.И. Потребление алкоголя и связанные с алкоголем проблемы у коренного населения Севера России. Наркология. - 2006. - (10): 22-29.
12. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: Указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683. [Интернет]. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/ (Дата обращения: 05.12.2017).
13. Хачатрян Г.Р., Скоробогатова В.И., Цфасман Ф.М. Ущерб от алкоголизма для работодателя. Медицинские технологии. Оценка и выбор. - 2011. - 1: 22-28.
14. Игумнов С.А., Петрович М.В., Осипчик С.И. Социально-экономические последствия потребления алкоголя в Республике Беларусь. Проблемы управления (Минск). - 2011. - 3(40): 104-115.
15. Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка: сведения об объеме и доле розничных продаж алкогольной продукции по ЕГАИС в разрезе субъектов РФ. [Интернет]. URL: http://fsrar. ru/statisticheskaja_informacija/svedia_ob_obyme_i_dole_roznuchnuh_prodag_po_egais. (Дата обращения: 05.12.2017).
16. Лозовская С.А, Изергина Е.В., Косолапов А.Б. Злоупотребление алкоголем как одна из причин ущерба, наносимого экономике Дальнего Востока России. Фундаментальные исследования. - 2013. - 9; 687-691.
17. Шелыгин К.В. Демографические процессы на Европейском севере России на рубеже XX-XXI веков. Экология человека. - 2010. - 2: 54-61.
18. Шматова Ю.Е, Морев М.В., Любов Е.Б. Экономическое бремя социально значимых болезней и де-виантного поведения населения Вологодской области. Суицидология. - 2014. - 3(16): 59-64.
19. Perlman FJ. Drinking in transition: trends in alcohol consumption in Russia 1994-2004. BMC Public Health. - 2010. - Nov 11; 10:691.
20. Тимофеев Л.Ф., Иванова А.А., Линденбратен А.Л., Гришина Н.К. Экономические аспекты смертности населения в Республике Саха (Якутия). Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. - 2014. - 3: 20-23.
UDC 614.2
Mordovskiy E.A. Potential years of a life lost and economic losses due to the alcohol-attributable mortality in the near-arctic regions of the european north of Russia (Northern State Medical University, Arkhangelsk)
Abstract. Background. High level of premature alcohol-attributable mortality and associated economic losses are the consequences of considerable alcoholization of the population of the near-arctic regions in Russia. Aim of the study is to assess potential years of a life lost and economic losses due to the alcohol-attributable mortality in the Murmansk, Arkhangelsk regions and the Komi Republic in 2006-2015 years. Methods. Potential years of a life lost due to the premature deaths from alcohol-attributable conditions were calculated using brief tables of mortality (survival) for the five-year age intervals. This data was used to estimate the scale of the "actual" (annual) and "prospective" economic losses. Results. Distribution of the potential years of a life lost due to the premature deaths from alcohol-attributable conditions had the inverse "polar-equatorial gradient" (the maximum values of the indicator were in the Arkhangelsk region and the Komi Republic; and the minimum values were i n the Murmansk region). Men and women aged 30-49 were at the group of a high risk. Positive dynamics in the values of the indicator i n the group of elderly persons was associated with an increase in the life expectancy of the population. In 2006-2015 total "perspective" economic losses due to premature alcohol-attributable mortality in Murmansk region amounted to 5.5 billion rubles, Arkhangelsk region - 9 billion rubles, Republic of Komi - 11.7 billion rubles. Conclusions. In 2006-2015 alcohol-attributable mortality remained a leading cause of a significant demographic and economic damage to the population of the near-arctic regions of the European North of Russia. Application of the results. Obtained results can be used to develop programs for medical prevention and the healthy lifestyle formation, justification of measures aimed at increasing the efficiency of regulation of the regional alcohol market. Keywords: potential years of life lost, economic losses, alcohol-attributable mortality, near-Arctic territories, Murmansk region, Arkhangelsk region, Komi Republic.
1енеджер № 2
здравоохранения 2018
