CC BY
104
УДК 351.85:[008:32]
Е. Ю. Котова
Потенциал культурных индустрий в реализации государственной культурной политики
В современном обществе культура становится инструментом политики, одной из форм выхода из политического, социального и экономического кризисов, движущей силой развития стран, регионов, городов, общества в целом. Задача органов управления культурой всех уровней - выйти за узкопрофильные рамки отрасли и преодолеть институциональные барьеры в понимании текущей ситуации рынка услуг культуры, значительную часть которых составляют культурные индустрии.
Рассматривается место культурных индустрий в современной культуре, описывается содержательная часть понятия «культурные индустрии», анализируются основные направления исследований культурных индустрий в культурологии. Затрагивается фактор влияния культурных индустрий на процесс сохранения, трансляции и воспроизведения современной культуры, включая некоторые аспекты их взаимосвязи с экономикой, а также сферой формирования «экономики знаний».
Ключевые слова: культурные индустрии, государственная культурная политика, социально-экономическое развитие регионов, платные услуги, экономика знаний
Elena Yu. Kotova
The potential of cultural industries in the implementation of the state cultural policy
In modern society, culture is becoming an instrument of politics, one of the ways out of political, social and economic crises, a driving force for the development of countries, regions, cities, society as a whole. The task of cultural management bodies at all levels is to go beyond the narrow industry framework and overcome institutional barriers in understanding the current situation of the cultural services market, a significant part of which are cultural industries. The article considers the place of cultural industries in the modern culture, describes the content of the concept of «cultural industries», analyzes the main directions of the research of cultural industries in cultural studies. The author touches upon the influence of cultural industries on the process of preservation, translation and reproduction of the modern culture, including some aspects of their relationship with the economy, as well as the sphere of formation of the «knowledge economy».
Keywords: cultural industries, state cultural policy, socio-economic development of regions, paid services, knowledge economy DOI 10.30725/2619-0303-2020-1-43-47
Сегодня меняется понимание роли сферы культуры, ее влияния на взаимоотношения в обществе и между обществом и государством. Культура становится инструментом политики, одной из форм выхода из политического, социального и экономического кризисов, движущей силой развития стран, регионов, городов, общества [1].
В России сложилась практика понимания культурной политики исключительно как сферы управления государственными институциями отрасли культуры. Однако, кроме государственных учреждений (их около 80%, а именно 89 310 единиц) [2] в отрасли культуры действуют еще два негосударственных сектора: некоммерческие организации и частные предприятия коммерческого сектора.
Среди организаций, производящих и реализующих творческий продукт в сфере культуры,
особое место занимают культурные индустрии. Они охватывают весь коммерческий сектор отрасли культуры, включая частные предприятия, и большую часть некоммерческих организаций культуры.
Таким образом, кроме традиционных учреждений культуры сегодня развиваются другие смыслопорождающие институты, которые находятся за границами отрасли. Ими создаются ценности, формируются смыслы, они отвечают на запросы жителей территории и продуцируют мажоритарные блага. Задача органов управления культурой всех уровней - выйти за узкопрофильные рамки отрасли и преодолеть институциональные барьеры в понимании текущей ситуации рынка услуг культуры, значимую часть которого составляют культурные индустрии.
Понимание культурных индустрий в России сегодня осложняется разнообразием подходов
в формулировке их определения, понимания разновидностей, выделении форм и специфики продукции. В широком смысле культурные индустрии трактуют Д. Хезмондалш и А. Я. Флиер, распространяя границы данного феномена от тиражирования текстов и социальных смыслов до производства общества, человека культурного и культурных артефактов [3, с. 29-30].
А. Я. Флиер предложил самое, пожалуй, известное определение культурных индустрий, определив их как «производство непосредственно культурных или в существенной мере культурно отрегулированных феноменов, которое является более или менее массовым по своим объемам и высоко стандартизированным по большинству своих характеристик» [4, с. 89]. Автору удалось вместить в лаконизм определения свойственные феномену культурных индустрий междисциплинарность, сложность, неоднозначность, в какой-то мере даже противоречивость.
Британский ученый Д. Хезмондалш в своей фундаментальной работе обосновал оригинальную типологию культурных индустрий, разделив их по способу и масштабу производства на три группы: ключевые, периферийные и пограничные [5, с. 28]. Данная классификация фиксирует различия в способе производства и распространения символических текстов, от которых зависит масштаб их действия, смысловая и экономическая эффективность.
В индустриальном контексте меняет социальную и антропологическую ценность и само понятие ресурсов культуры. Ценности культуры сегодня рассматриваются исследователями, в частности Ч. Лэндри, в прямой аналогии с базовыми источниками материального благополучия государств: «Культурные ресурсы - это материал, используемый для создания базовых ценностей города, сырье, которое приходит сегодня на смену углю, стали и золоту. Креативность - метод эксплуатации и возобновления этих ресурсов» [6, с. 30].
Надо признать, что доступ к этому «сырью» открыт не только государственному, но и негосударственному сектору, акторы которого с успехом занимают свободные ниши, имеющие культурную направленность, предлагают населению услуги, которые не берут на себя государственные учреждения, или формируют спрос на отсутствовавшие до этого принципиально новые услуги.
В сфере культуры России сегодня также аккумулированы огромные материальные, финансовые и интеллектуальные ресурсы. Теперь они активно перераспределяются из государственного в рыночный сектор, а внутри по-
следнего - в индустрию развлечений, медиа- и другие культурные индустрии. Однако, обладая основным объемом всех ресурсов отрасли, имея доступ к бюджетным средствам и государственной инфраструктуре, государственный сектор культуры осваивает менее трети рыночного потенциала отрасли. Это крайне малая доля в период смены парадигмы потребления и производства, когда культура становится товаром, а «потребление» продуктов культуры связывают с образованием, досугом, туризмом, стилем жизни и экономикой знаний.
Действительно, линейка предложений услуг в сфере культуры, осуществляемых на платной основе, очень ограничена. Они во многом утратили актуальность, зачастую - неконкурентоспособны. Процедура введения новых услуг длительна, требует множества согласований. Переход от сметного финансирования учреждений культуры к финансированию результатов, т. е. конкретных объемов работ и услуг, производимых ими в рамках государственных (муниципальных) заданий, прошел во многом формально, содержание работы учреждений осталось преимущественно традиционным.
Административная попытка государства рассматривать бюджет как «инструмент выполнения своих обязательств не перед учреждениями культуры, а перед населением» для самого населения перемен не обеспечила, так же, как и попытка дополнительного финансирования учреждений в рамках множества государственных и муниципальных программ не всегда обеспечивает повышение их рентабельности.
Вероятно, более результативным станет опыт по повышению качества и объемов услуг учреждений культуры в рамках Нацпроекта «Культура» и его разделов «Культурная среда», «Творческие люди», «Цифровая культура» [7], в ходе реализации которых реконструируются и ремонтируются учреждения, приобретаются автоклубы, создаются модельные библиотеки, детские школы искусств оснащаются музыкальными инструментами, оборудуются кинозалы, театры и виртуальные концертные залы, создаются центры непрерывного образования для повышается квалификация работников культуры. Главными целевыми ориентирами Нацпроекта стали «увеличение на 15 процентов числа посещений организаций культуры и увеличение числа обращений к цифровым ресурсам в сфере культуры в 5 раз» [7].
На брифинге по завершении заседания президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам министр культуры Российской Федерации Владимир Мединский
сказал: «Мы предполагаем, что развитие национального проекта в ближайшие пять-шесть лет даст качественный импульс к созданию, обновлению культурной инфраструктуры и появлению нового, интересного, яркого культурного продукта» [8].
Итоги этой весьма своевременной государственной стратегии трудно оценить в год начала ее реализации, но к окончанию - 2024 г. - результаты «перезагрузки» сферы культуры станут очевидными. Только практика позволит понять, удалось ли повысить рентабельность организаций культуры и увеличить спрос на их «продукт», а не только преодолеть хронические проблемы недофинансирования отрасли.
К сожалению, существующее сегодня распределение полномочий, исполняемых органами управления культурой, связано, прежде всего, с работой государственных институций культуры, и, как правило, не предполагает взаимодействия с коммерческими организациями культурного профиля. И это происходит в то время, когда культурные индустрии, сами по себе являясь сложносоставным социокультурным явлением, обнаруживают свой мощный позитивный потенциал во многих областях деятельности, выступая драйвером экономического роста территорий, одним из способов регуляции занятости населения, пространством для реализации креативности, и - самое основное - полем созидания новых культурных смыслов и их ценностных прочтений [9].
По мнению Д. Тросби, во многих отношениях культурные индустрии в XXI веке находятся на переднем крае развития. Подобное утверждение может быть обосновано следующими обстоятельствами:
• изменившиеся паттерны потребления и выросшие реальные доходы приводят к долгосрочному росту спроса на культурные товары и услуги;
• культурные индустрии являются важными поставщиками контента в развитии новых информационных и коммуникационных технологий;
• культурные индустрии способствуют работе творческой мысли, необходимой для процесса инноваций и технологических изменений;
• культурные индустрии оказывают сильное влияние на уровни занятости и по мере роста могут частично вбирать в себя рабочую силу, освободившуюся в других, пришедших в упадок, отраслях [10, с. 42].
По расчетам специалистов, около 70 % всех доходов от платных услуг, относимых к культурным, не попадают в учреждения культуры, а аккумулируются в 12 % негосударственных ор-
ганизаций культуры. Таким образом, развитие культурных индустрий способно в полной мере раскрыть экономический потенциал российской культуры. Поэтому в процессе реализации культурной политики на всех уровнях, помимо государственной поддержки производства культурных благ через учреждения культуры, стоит не менее важная задача стимулирования более активного развития рыночного производства культурных благ в секторах культурных индустрий.
Культурные индустрии могут рассматриваться и как ресурс «прорыва», резкого сокращения и преодоления разрыва уровня социально-экономического развития России с наиболее развитыми странами мира. Они могли бы стать частью гибкой, адаптивной и открытой экономики, привести к снижению бюджетной нагрузки, стать вкладом инвестиций в человеческий капитал, привести к повышению уровня и качества жизни большинства населения [11].
В этой связи сегодня стоит важная задача стимулирования более активного развития сектора культурных индустрий как стремительно растущего сектора экономики культуры. С одной стороны, он обеспечивает мобильность выхода сферы культуры на рынок [1], с другой - формирует проектное мышление, является инструментом социокультурной адаптации, способствует развитию индивидуальности и доверия в обществе.
Успешный опыт развития культурных индустрий других стран говорит о том, что именно поддержка государства и администраций всех уровней, вывод их из «слепой зоны» являются важным условием развития культурных индустрий. В этом смысле интересна практика так называемого картирования территории [12], цель которого - выявление разнообразных культурных ресурсов местности (города, района, региона), нанесение их на условную карту с территориальной, ведомственной и иными классификационными привязками и рассмотрение всего цикла: от рождения идей до производства, распространения и потребления услуг культуры [13].
К сожалению, взаимодействие государства, бизнес-структур и творческих работников в рамках поддержки и процессов развития культурных индустрий в России не носит сегодня системного характера [14], вследствие чего потенциал культурных индустрий в реализации культурной политики недооценен.
В эпоху роста сектора услуг, формирования экономики знаний, малоэффективно сводить культурную политику только к управлению составляющими ее институциональными элемен-
тами. Важно принять во внимание растущий и конкурентный по отношению к государственным и муниципальным учреждениям культуры негосударственный сектор отрасли, понимать культурную политику как специфическую систему социального управления, работающую не только на сохранение исторически-значимых ценностей, но и на пилотирование новых креативных идей (видений), технологий по изменению и формированию культурной реальности.
В то же время, очевидны общемировые тенденции разгосударствления и рыночной либерализации отрасли культуры, активно начатые в 1990-х и продолжающиеся по настоящее время, а также перспективы перехода от господства государственного сектора к господству частного сектора, вызванного необходимостью поиска новых источников финансирования культуры.
Просвещенная культурная политика в нынешнее время, скорее всего, будет стремиться к созданию коалиции для достижения культурных целей общества, где государственные и негосударственные организации и корпоративный сектор будут иметь стимул действовать вместе, а не независимо друг от друга [10, с. 46].
Гармоничное сочетание государственных интересов в сфере реализации культурной политики с интересами развития сферы культурных индустрий, включая их экономическую составляющую, может иметь сильный эффект влияния на общество. Однако данный процесс не может происходить стихийно, он нуждается в разработке соответствующих стратегий и «гуманитарных технологий» [15, с. 26-27], которые может предложить современная российская культурология, обладающая особым уровнем междисциплинарной генерализации знания в рассмотренной сфере и обретающая более выраженный вектор развития своего прикладного потенциала [16, с. 9].
Список литературы
1. Гончарик А. Политика в области творческих индустрий: зарубежный опыт и российские реалии. URL: http:// creativeindustries.ru/rus/publications/6 (дата обращения: 03.03.2019).
2. Об основных направлениях и результатах деятельности Министерства культуры Российской Федерации в 2018 году и задачах на 2019 год: доклад. URL: https://www. mkrf.ru/activities/reports/index.php (дата обращения: 24.02.2019).
3. Леонов И. В., Лазарева О. В. «Исследовательские горизонты» и типологии культурных индустрий // Международный журнал исследований культуры. 2017. № 1 (26). С. 28-37.
4. Флиер А. Я. Культурные индустрии в истории и современности: типы и технологии // Личность. Культура. Общество. 2013. Т. 15, № 1 (77). С. 88-103.
5. Хезмондалш Д. Культурные индустрии /пер. с англ. И. Кушнаревой; под науч. ред. А. Михалевой; НИУ «Высш. шк. экономики». Москва: Изд. дом Высш. шк. экономики, 2014. 456 с.
6. Лэндри Ч. Креативный город. Москва: «Классика-XXI», 2005. 399 с.
7. Национальный проект «Культура». Паспорт проекта. URL: https://www.mkrf.ru/about/national-project/about-project/ (дата обращения: 22.08.2019).
8. Заседание президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам. URL: http://government.ru/ news/34072/ (дата обращения: 22.08.2019).
9. Дробышева Е.Э. Культурные индустрии в современной социокультурной архитектонике // Международный журнал исследований культуры. 2017. № 1 (26). C. 6-13.
10. Тросби Д. Экономика и культура / пер. с англ. И. Кушнаревой. Москва: Высш. шк. экономики, 2013. 256 с.
11. Рябов А. Могущество и беспомощность «бензинового государства». Часть первая // Газета. 2006. 18 янв. URL: https://www.gazeta.ru/comments/2006/01/18_x_520143. shtml (дата обращения: 02.10.2019).
12. Браун Дж. Презентация на семинаре «Картирование творческих индустрий», г. Петрозаводск, июль 2003. URL: www.cpolicy.ru/doc/plx?id=64 (дата обращения: 10.03.2019).
13. Кузовникова Л.Ю. Картирование культурных ресурсов как этап развития творческих индустрий: эссе // Экология культуры: информ. бюл. 2004. № 2. С. 82-102.
14. Культура и культурные индустрии в РФ. Результаты комплексного исследования / Информ. агентство InterMedia. Москва, 2018. URL: https://www.intermedia.ru/ uploads/culture-of-russia-2018_web.pdf (дата обращения: 02.10.2019).
15. Тхагапсоев Х. Г., Мосолова Л. М., Леонов И. В., Соловьева В. Л. Идентичность как навигатор сознания. Санкт-Петербург: Астерион, 2016. 170 с.
16. Иконникова С. Н., Леонов И. В. Российская культурология в новой парадигме модернизации // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры. 2018. № 4 (37). С. 6-10.
References
1. Goncharik A. Politics in the field of creative industries: foreign experience and Russian realities. URL: http://creativeindustries.ru/rus/publications/6 (accessed: March 03. 2019) (in Russ.).
2. On the main directions and results of the activities of the Ministry of Culture of the Russian Federation in 2018 and tasks for 2019: report. URL: https://www.mkrf.ru/activities/ reports/index.php (accessed: Febr. 24. 2019) (in Russ.).
3. Leonov I. V., Lazareva O. V. «Research Horizons» and typology of cultural industries. International journal of cultural studies. 2017. 1 (26), 28-37 (in Russ.).
4. Flier A. Ya. Cultural industries in history and modernity: types and technologies. Personality. Culture. Society. 2013. 15, 1 (77), 88-103 (in Russ.).
5. Hezmondalsh D.; Kushnareva I. (transl.); Mikhaleva A. (ed.). Cultural Industries / Higher school of economics. Moscow: Publ. house of the Higher school of economics, 2014. 456 (in Russ.).
6. Landry Ch. Creative City. Moscow: Classic-XXI, 2005. 399 (in Russ.).
7. National project «Culture». Project passport. URL: https://www.mkrf.ru/about/national-project/about-project/ (accessed: Aug. 22. 2019) (in Russ.).
8. Meeting of the Presidium of the Presidential council on Strategic development and national projects. URL: http:// government.ru/news/34072/ (accessed: Aug. 22. 2019) (in Russ.).
9. Drobysheva E. E. Cultural industries in modern sociocultural architectonics. International Journal of Cultural Research. 2017. 1 (26), 6-13 (in Russ.).
10. Trosby D.; Kushnareva I. (transl.). Economics and culture. Moscow: Higher school of economics, 2013. 256 (in Russ.).
11. Ryabov A. Power and helplessness of the «petrol government». Part one. Newspaper. 2006. Jan. 18. URL: https:// www.gazeta.ru/comments/2006/01/18_x_520143.shtml (accessed: Oct. 02. 2019) (in Russ.).
12. Brown J. Presentation at the workshop «Mapping of Creative Industries», Petrozavodsk, July 2003. URL: www.cpolicy.ru/doc/plx?id=64 (accessed: Mar. 10. 2019) (in Russ.).
13. Kuzovnikova L. Yu. Mapping of cultural resources as a stage in the development of creative industries: essays. Ecology of culture: inform. bull. 2004. 2, 82-102 (in Russ.).
14. Culture and cultural industries in the Russian Federation. The results of a comprehensive study / Inform. agency InterMedia. Moscow, 2018. URL: https://www. intermedia.ru/uploads/culture-of-russia-2018_web.pdf (accessed: Oct. 02. 2019) (in Russ.).
15. Thagapsoev H. G., Mosolova L. M., Leonov I. V., Solovieva V. L. Identity as a navigator of consciousness. Saint-Petersburg: Asterion, 2016. 170 (in Russ.).
16. Ikonnikova S. N., Leonov I. V. Russian cultural studies in a new paradigm of modernization. Bulletin of the Saint-Petersburg State University of Culture. 2018. 4 (37), 6-10 (in Russ.).
