CC BY
686
УДК 327.7
ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО В СОВРЕМЕННОЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ МИРА
А. С. Владыцкий
Рассматриваются последствия распада Советского Союза и процесс образования на его территории новых независимых государств, обозначающихся термином «постсоветское пространство». В ходе исследования определена характеристика генезиса формирования понятия «постсоветское пространство», места и роли этого пространства в современной геополитической структуре мира. Анализируются подходы отечественных исследователей к толкованию и осмыслению понятия «постсоветского пространства», предлагается его авторское определение.
Ключевые слова: постсоветское пространство, СССР, новые независимые государства, Российская Федерация, интеграция, геополитика.
Более четверти века назад Союз Советских Социалистических Республик (СССР) прекратил свое существование. Президент России В. В. Путин в одном из ежегодных посланий Федеральному Собранию отметил, что распад СССР стал «крупнейшей геополитической катастрофой XX века» [1].
Исчезновение Советского Союза повлекло за собой ряд геополитических последствий. Одним из наиболее значимых стало формирование нового геополитического пространства, занимающего центральное место на Евразийском континенте и определяемого в качестве постсоветского.
Изначально термин «постсоветское пространство» был предложен А. Празаускасом [2]. Словосочетание с его подачи возникло после того, как Латвия, Литва и Эстония отказались войти во вновь образованное Содружество Независимых Государств. В настоящее время в научной литературе и политическом лексиконе отсутствует общепринятое понимание названного термина.
Можно отметить взгляды современных исследователей, которые, анализируя понятие «постсоветское пространство», склоняются к традиционным факторам развития политического региона: географическому, историческому, цивилизационному и культурному. В частности, В. Г. Егоров определяет постсоветское пространство как территориальную локализацию новых независимых государств, связанных общностью существования в одном государстве и сохраняющих в связи с этим некую идентичность [3, с. 7]. А. В. Петров делит постсоветские государства на пять групп: помимо географического фактора, по которому государство относят к той или иной группе, также учитываются культурный фактор и история взаимоотношений с Россией. В соответствии с предложенной им классификацией постсоветское пространство формируют пять групп государств: 1) Украина, Белоруссия и Молдавия; 2) Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения (Центральная Азия); 3) Грузия, Армения и Азербайджан (Закавказье); 4) Латвия, Литва и Эстония (страны Балтии). Россия выделяется в отдельную, пятую, группу в силу своей доминирующей роли в регионе [4, с. 16].
Заслуживает внимания точка зрения А. И. Суздальцева, рассматривающего постсоветское пространство без учета прибалтийских государств в связи с тем, что указанные страны после распада СССР выбрали западный вектор развития [5, с. 122]. Учитывая активное участие стран Прибалтики в процессе формирования единого европейского политического, экономического и правового пространства, а также их объединение с другими членами трансатлантической структуры безопасности (НАТО), причисление этих государств к постсоветскому пространству носит более чем дискуссионный характер.
В свою очередь, по мнению В. В. Фрольцова, наличие целой совокупности политических, экономических, социальных и иных связей прибалтийских государств с другими бывшими республиками СССР позволяет причислять их к постсоветскому пространству [6, с. 349]. Вместе с тем М. Троицкий и С. Чарап придерживаются точки зрения, в соответствии с которой «постсоветское пространство» трактуется как конгломерат одиннадцати государств, входивших в состав СССР, за исключением стран Прибалтики и России. Это связано с тем, что в настоящее время страны постсоветского пространства сильно различаются по ряду характеристик (типам политических режимов, процессам национального строительства, внешнеполитическим устремлениям, экономической открытости и т. д.). Таким образом, исследователи приходят к выводу, что если рассматривать траектории развития отдельных стран, а также их общую заинтересованность в интеграции, то постсоветское пространство представляет собой совокупность разнородных регионов.
Однако, несмотря на разные пути развития постсоветских стран, исследователи выделяют присущие им схожие черты переходного периода, такие как коррупция, мощные криминальные сети, неудовлетворительное качество государственного управления, политическая пассивность граждан и, в ряде случаев, неопределенность направления развития систем государственной власти. Также М. Троицкий и С. Чарап уверены в том, что направление движения России остается ключевым ориентиром для большинства ее постсоветских соседей [7, с. 3-6].
При этом в научной литературе прослеживаются две полярные точки зрения на возможность существования термина «постсоветское пространство». Так, по мнению А. В. Власова, термин «постсоветское пространство» еще рано списывать в архив, но стоит задуматься над тем, о чем будут писать и говорить через несколько десятилетий. Исследователь отмечает, что постсоветское пространство постепенно утрачивает свою начальную субъектность. Новой характеристикой этого пространства стало его становление как части глобальной мировой системы и трансформация в политической, экономической, идеологической сферах, сохранявшихся еще с советской эпохи [8, с. 21].
Вместе с тем, по мнению Д. Тренина, постсоветское пространство перестало существовать. Исследователь аргументирует такую точку зрения тем, что, во-первых, спустя два десятилетия выросли поколения, не имеющие прямого опыта жизни в Советском Союзе, а, во-вторых, за столь долгий период нарушены прежние экономические, политические, военные, человеческие и культурные связи [9, с. 65].
С. М. Маркедонов связывает утрату значимости термина «постсоветское пространство» как некоего геополитического понятия с тем, что все постсоветские страны имеют несколько центров притяжения, или гравитационных центров [10, с. 177-187]. Такой же точки зрения придерживается В. А. Ачкасова, которая, с учетом произошедших трансформаций, рассматривает постсоветские пространство «как часть трех больших геополитических пространств: Ближнего Востока, Центральной Азии и расширенного региона Черного моря, в который, помимо прибрежных государств, включены Молдова и Южный Кавказ». Эксперт глубоко убеждена, что в каждом из указанных регионов сосредоточены интересы многих мировых держав, в первую очередь США [11, с. 63].
Среди обозначившихся позиций стоит выделить те, в которых «постсоветское пространство» определяется как временное понятие, не отражающее современную реальность, несмотря на множество общих черт (русский язык, сходство в политической культуре, значительный объем экономического взаимодействия), сохранившихся по настоящее время у государств, расположенных на данной территории [12].
Некоторые российские исследователи отмечают, что понятие «постсоветское пространство» употребляется только в России, а для международно-политического лексикона характерно понятие «постсоветские государства», «новые независимые государства», «страны СНГ», «ближнее зарубежье» [13, с. 260-261]. Особенным случаем является термин «Евразия», использование которого характерно для политического истеблишмента США. В свою очередь, российская дипломатия чаще применяет понятие «евразийское пространство», которое некоторые исследователи считают частью постсоветского. Это обусловлено тем, что появление понятия «евразийское пространство» связано с изменениями и новыми тенденциями, которые произошли за последние годы на территории бывшего СССР [14, с. 9-10].
Следует выделить тот факт, что постсоветское пространство складывалось на мультицивилизационной основе, пройдя разнокачественные в общественно-политическом отношении исторические эпохи - доимперскую, имперскую, советскую. В связи с этим ряд исследователей рассматривают постсоветское пространство, опираясь в большей степени на исторический, а не на идеологический контекст. Так, по мнению М. В. Демурина, термин «постсоветское пространство» в смысловом плане ограничен, в связи с этим исследователь считает, что лучше использовать термин «пространство бывшего СССР», а в идеале говорить о «пространстве исторической России» и о «пространстве исторической Российской Империи», при этом делая акцент на том, что они не совпадают. М. В. Демурин отмечает, что само по себе использование этих терминов побуждает мыслить более широкими цивилизационными и историческими категориями [15].
Как и любая территория, постсоветское пространство имеет ряд параметров, анализируя которые можно выделить факторы, разнонаправленно влияющие на развитие данной территории. Так, в качестве способствующих факторов можно выделить территорию, которая составляет 1/6 часть суши, где сосредо-
точено 2/3 углеводородных запасов, а также сельскохозяйственные зоны, меридиональную систему рек, ресурсы пресной воды.
К факторам, осложняющим развитие региона, можно отнести:
- крайне неудобные с экономической и военной точек зрения выходы в открытое морское пространство;
- низкую плотность транспортных путей;
- неравномерное распределение в пространстве точек экономического роста, низкий демографический потенциал и невысокую плотность населения на данном пространстве.
Постсоветское пространство имеет свои особенности, которые определяют его целостность и место в мире. Н. А. Нарочницкая, выделяя наиболее характерные черты данного пространства, указывает на собранность разных цивилизаций, народов с отчасти общим и отчасти разительно несхожим историческим опытом, а также с различным уровнем экономического развития. Эксперт подчеркивает, что, представляя собой в глобальном геостратегическом ракурсе евразийский пояс, где встречаются Европа и Азия, Запад и Восток, постсоветские государства расположены как раз на пересечении импульсов, исходящих с разных сторон: от исторически доминировавшей здесь России, от нового мирового гегемона - США, от исламских обществ, Европейского союза и прогрессирующего Китая [16, с. 4-11].
Отмечая конфессиональное многообразие на постсоветском пространстве, необходимо указать, что данная территория населена приверженцами многих религий: христианства (преимущественно православия, а также, в относительно небольшом числе, католицизма и протестантизма), ислама, буддизма и иудаизма. В. С. Будкин отмечает, что всем постсоветским странам присуща секторальная ориентация основных конфессий по национально-языковому принципу. Например, у Русской православной церкви есть сторонники, прежде всего среди русского и русскоязычного населения; у грузинской и армянской -среди коренных национальностей своих государств; католицизм наиболее широко распространен у поляков и потомков других выходцев из Центральной Европы; иудаизм исповедуют преимущественно евреи и т. д. [17, с. 46-47].
Помимо геополитического положения, постсоветское пространство по-прежнему объединяет многие параллели и факторы, которые подтверждают его единство. Российские исследователи сходятся во мнении, что постсоветское пространство имеет общие черты политико-экономической системы и социокультурной близости, называемые «постсоветской идентичностью». Отмечаются также общие черты (в культурной, хозяйственной сферах), которые могут способствовать дальнейшему объединению данного пространства [18, с. 46-47].
Концептуальный подход к определению постсоветского пространства был сделан А. В. Торкуновым, который предложил понимание термина «постсоветский» ограничивать географическим пространством, занимаемым государствами, входившими в состав бывшего СССР, за исключением стран Балтии. Исследователь полагает, что прекращение существования СССР обусловило появление на пространстве Евразия относительно устойчивого постсовет-
ского региона. Под регионом он понимает «совокупность явлений международной жизни, протекающих в определенных территориальных и временных границах» [19, с. 117].
Политологи отмечают, что постсоветское пространство по-прежнему остается конфликтогенной зоной на политической карте мира. Одной из особенностей, выделяющих его среди остальных регионов, является целый ряд неурегулированных конфликтов, большинство из которых заканчивались применением противоборствующими сторонами вооруженной силы [20, с. 376-377]. Очагами конфликтов остаются непризнанные (частично признанные) государства: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, «Донецкая народная республика» и «Луганская народная республика» (Юго-Восточная часть Украины). Разновекторное видение Россией и Западом развития процессов в регионе провоцирует обострение отношений между ними (например, формат «Восточного партнерства» ряда стран бывшего СССР с Европейским Союзом, стратегия расширения НАТО и т. д.).
Необходимо отметить, что для России постсоветские государства представляют собой зону жизненно важных интересов. Можно согласиться с мнением В. К. Белозерова, который справедливо отмечает, что создание Россией на постсоветском пространстве пояса добрососедства и стабильности позволит не допустить возникновения антироссийской буферной зоны [21, с. 53-59]. В этой связи важен вывод исследователя о важности формирования и продвижения Россией собственного проекта мироустройства [22, с. 10-15]. Постсоветское пространство должно стать его органичной частью и приоритетным геополитическим проектом.
Постсоветское пространство по-прежнему останется ареной конкуренции за энергетические ресурсы и месторождения, стратегически выгодные территории и плацдармы, ликвидные производственные активы. Можно предположить, что в связи с этим будут нарастать как проблема их защиты, так и конкуренция с западным и китайским капиталом. Таким образом, во многом будущее стран региона зависит от развития отношений России с Евросоюзом, США и Китаем, а также от того, начнется ли в самой России политическая и экономическая модернизация.
Проведенный анализ показывает, что пока еще не существует общепринятого определения понятия «постсоветское пространство», современные исследователи применяют дифференцированные подходы в его понимании и определении. Постсоветское пространство как научный термин отличается противоречивостью и динамизмом. Это объясняется тем, что прошло еще недостаточно времени, чтобы увидеть процесс или явление не только на уровне тенденции или контура проявляющейся реальности, но и, по крайней мере, на уровне состоявшейся общественной практики.
В заключение отметим, что постсоветское пространство следует определить как относительно устойчивое региональное образование, обладающее системой политических, экономических, духовных, культурно-цивилизационных и других связей между его субъектами - независимыми государствами (в
большей или меньшей степени, в зависимости от их внешнеполитической ориентации), появившимися после распада СССР на территории Евразии.
Список литературы
1. Послания Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации, 2005 г. // Официальный сайт Президента России. [Электронный ресурс] URL: http: //www.kremlin.ru /events/president/transcripts /22931 (дата обращения: 17.11.2017).
2. Празаускас А. СНГ как постколониальное пространство // Независимая газета. 1992. 7 февраля.
3. Егоров В. Г. Постсоветское пространство в современном политическом дискурсе. Политические процессы на постсоветском пространстве : материалы международной конференции (Москва, 23 апреля 2014 г.) / отв. ред. и сост. В. Г. Егоров, А. В. Абрамов. М. : ИИУ МГОУ, 2014. 319 с.
4. Петров А. В. Страны постсоветского пространства. Иркутск : Изд-во ИГУ. 2012. 173 с.
5. Мир вокруг России: 2017. Контуры недалекого будущего: монография / Т. В. Бордачев, В.А. Гусейнов, С. А. Караганов, Ф. А. Лукьянов, А. И. Суздаль-цев; под ред. С. А. Караганова. М. : Культурная революция, 2007. 160 с.
6. Фрольцов В. В. Постсоветские государства во внешней политике ФРГ (1991-2005). Минск : БГУ, 2013. 431 с.
7. Троицкий М., Чарап С. Российско-американские отношения на постсоветском пространстве. Как преодолеть игру с нулевой суммой? // Доклад рабочей группы по будущему российско-американских отношений. 2011. № 1. 46 с.
8. Власов А. В. Постсоветское пространство: 20 лет спустя : выступление на заседании Евразийского форума экспертов «20 лет постсоветского развития: итоги и новые тенденции». Астана, 2011. С. 2, 1.
9. Тренин Д. В. Post-imperium: евразийская история / Моск. Центр Карне-ги. М. : Российская политическая энциклопедия (РОСС ПЭН), 2012. 326 с.
10. Маркедонов С. М., Силаев Н. Ю. Клуб выпускников // Дружба народов. 2007. № 5. С. 177-187.
11. Ачкасова В. А. Постсоветский ландшафт 2010-х: зоны интересов и «центры силы» // Управленческое консультирование. 2013. № 10 (58). С. 63-69.
12. Кожокин Е. М. От СССР к СНГ: итоги десятилетней трансформации : доклад «круглого стола» «Экспертиза» на тему «Постсоветское пространство: десять лет спустя» во время конференции, организованной Фондом М. С. Горбачева // Официальный сайт Горбачев-Фонда. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gorby.ru/activity/conference/show 77/view 26376/ (дата обращения: 12.11.2017).
13. Кудрявцев И. С. Постсоветское пространство как отдельный регион: интеграционные перспективы // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2011. № 130. С. 260-265.
14. Внешнеэкономические связи постсоветских стран в контексте евразийской интеграции: сборник / отв. ред. Л. Б. Вардомский, А. Г. Пылин. М.: ИЭ РАН, 2014. 218 с.
15. Демурин М. В. Изменения на постсоветском пространстве - цивили-зационный вызов // Информационный портал «ЦентрАзия» [Электронный ресурс] URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1207204980 (дата обращения: 20.11.2017).
16. Политика США на постсоветском пространстве : сборник обзоров и рефератов / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исследов. глобал. и регионал. проблем. Отд. Зап. Европы и Америки ; отв. ред. Е. А. Нарочницкая. М.: 2006. 172 с.
17. Будкин В. С. Государство и религия на постсоветском пространстве // Кавказ и глобализация. 2007. № 5 (Т. 1). С. 25-48.
18. Большаков А. Г. Замороженные конфликты постсоветского пространства: тупики международного миротворчества // Полития. 2008. № 1 (48). С. 27-37.
19. Торкунов А. В., Мальгин А. В. Современные международные отношения / под ред. А. В. Торкунова, А. В. Мальгина ; МГИМО (У) МИД России. М.: Аспект-Пресс, 2012. 688 с.
20. Эволюция постсоветского пространства: прошлое, настоящее, будущее: хрестоматия. М.: НП РСМД, 2017. 384 с.
21. Белозёров В. К. Геополитические интересы России и перспективы их реализации // Геополитика и безопасность. 2012. № 3. С. 53-59.
22. Белозёров В. К. От стратегии национальной безопасности - к глобальному и перспективному стратегическому проектированию // Власть. 2016. № 7. С. 10-15.
Владыцкий Алексей Сергеевич, соискатель, [email protected], Россия, Москва, Московский государственный лингвистический университет,
THE POST-SOVIET SPACE IN THE CONTEMPORARY GEOPOLITICAL STRUCTURE
OF THE WORLD
A. S. Vladytskiy
The reasons of the collapse and the formation of new independent States the Soviet Union on its territory of the which were denoted the term «post-Soviet space» are discussed in this article. The study determined characteristics of the genesis of the formation of the concept of «post-Soviet space», the place and role of this space in the current geopolitical structure of the world. The author analyses the approaches of Russian researchers in the interpretation and understanding of «post-Soviet space», the author's definition of the concept.
Key words: post-Soviet space, USSR, new independent States, the Russian Federation, integration, geopolitics.
Vladytskiy Aleksey Sergeevich, applicant, [email protected], Russia, Moscow, Moscow State Linguistic University
