CC BY
266
35 (272) - 2014
ПРОБЛЕМЫ. ПОИСК. РЕШЕНИЯ
УДК 339.92
ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: TERRA NULLIUS
Л. Л. зобова,
доктор экономических наук,
профессор кафедры экономической теории
E-mail [email protected]
Кемеровский государственный университет
В статье анализируется научная обоснованность использования термина «постсоветское пространство». Логика исследования исходит из посылки о том, что пространство всегда субъек-тно. Надо ответить на вопрос о субъекте данного пространства. Постсоветское пространство — это своеобразная terra nullius («ничья земля»), ведь отсутствует его субъект. Показано, что для функционирования любого экономического пространства характерны определенные закономерности, которые на территории бывшего Советского Союза не проявляются. Нельзя говорить о существовании общего экономического пространства на территории бывшего СССР. Точнее — использовать термин «постсоветская экономическая территория».
Ключевые слова: постсоветское пространство, экономическое пространство, законы пространства, экономическая территория
В современных отечественных гуманитарных исследованиях часто используют термин «постсоветское пространство». Но парадокс исследования проблем «постсоветского пространства» связан с отсутствием внятного определения данного термина. С научной точки зрения термин вызывает большие сомнения в обоснованности его использования. Некорректно говорить о функционировании экономического пространства на территории бывшего СССР как «постсоветского пространства». Это скорее публицистическая терминология, поскольку на самом деле такого пространства в реальности нет, есть только территория постсоветских государств.
Возможно ли использование термина «постсоветское пространство» в контексте экономических исследований? Для ответа на этот вопрос необходимо не только четкое представление о происхождении термина (термин введен в обращение А. Бразаускасом в статье «СНГ как постколониальное пространство», опубликованной 07.02.1992 в «Независимой газете»), но и его научная интерпретация. Подчеркнем, что семантика термина «постсоветское пространство» имеет как научное, так и прикладное значение. При этом «постсоветское пространство» является объектом исследовательских интересов многих областей знания, что затрудняет его идентификацию.
Дискуссия о правомерности использования термина «постсоветское пространство», как и контраргументы, связана с полисемией (многозначностью) данного термина. В статье представлена аргументация в пользу научной некорректности термина «постсоветское пространство» в экономических исследованиях, предлагается применение более точного термина для стран бывшего СССР — «постсоветская территория».
Логика анализа данного исследования основана на следующих положениях:
• пространство (в том числе экономическое) всегда субъектно, т.е. всегда чье-то. В таком случае обоснованным является вопрос о субъекте «постсоветского пространства», если из контекста следует, что это одно пространство;
• ответ на первый вопрос возможен только в случае аргументированного определения кате- 59
гории пространства вообще и экономического пространства в частности (которое формируется сознательно); • для функционирования экономического пространства характерно проявление ряда закономерностей. Если на «постсоветском пространстве» эти закономерности не проявляются, значит, нет оснований для использования данного термина.
Необходим современный термин для характеристики новой экономической реальности. В основе альтернативного термина «постсоветский регион» также лежит советское прошлое, а надо исходить из интересов настоящего и, может быть, будущего. Надо обратить внимание на существенный момент, позволяющий расставить правильные акценты в анализе. Дело в том, что распад СССР по времени совпал с активным проявлением гло-бализационных процессов в мировой экономике. Поэтому анализ перспектив функционирования государств постсоветского типа надо вести с учетом двух уровней:
1) как бывших республик СССР;
2) как самостоятельных государств глобального экономического пространства.
Анализ экономической деятельности субъекта должен отвечать не только на вопросы что и как, но и где? В научной и публицистической литературе утвердился термин «постсоветское пространство». Между тем «постсоветское пространство» — эвфемизм для характеристики территории бывшего Советского Союза. Полагаем, что данное словосочетание употребляется по инерции и фактически является аморфным, ничего не объясняющим. В этом контексте примечательно мнение бывшего министра иностранных дел Великобритании Д. Милибанда, который считал, что «русские хотят использовать концепцию так называемого «постсоветского пространства», не понимая, что граничащие с Россией бывшие республики СССР — это независимые страны с суверенными границами. Я считаю это неприемлемым. Украина, Грузия и другие — это не «постсоветское пространство». Это — независимые суверенные страны, обладающие собственным правом территориальной целостности»1.
В терминах «постсоветское пространство», «экономическое пространство» присутствует сле-
1 См.: Материалы о военной авантюре России. URL: http://news. bbc. co .uk/hi/russian/international/newsid 7558000/7558484. stm.
дующая основная категория — «пространство». Значит, чтобы иметь четкое представление о том, почему термин «пространство» употребляется вместо термина «территория», необходима процедура точного разграничения этих понятий.
Проблема состоит в том, что в научном сообществе нет единства мнений по поводу принципиальных различий терминов «экономическое пространство» и «экономическая территория», часто эти понятия в неявном виде отождествляются. Категория экономического пространства является объектом внимания со стороны нескольких разделов экономической науки (экономической теории, пространственной экономики, региональной экономики). Но в каждом разделе присутствует свое понимание экономического пространства, поэтому к настоящему времени нет единого общепринятого его определения.
Научная методология определения и анализа вводимых экономических категорий предполагает обращение к терминологии, которая уже включена в систему экономических знаний. При этом необходимо, по возможности, найти парную категорию.
В научных работах, связанных с пространством, традиционно используют парные категории «пространство — территория». Территория является объектом исследования представителей экономической географии и региональной экономики, тогда как пространство все чаще и больше становится объектом анализа пространственной экономики как части экономической теории. При этом исследователи в большей мере сосредоточиваются на прилагательном «какое» пространство, игнорируя сущность категории «пространство». Не останавливаясь подробно на различиях понятий «территория» и «пространство», уточним их принципиальное несовпадение.
В современном понимании «пространство» — система отношений, которая характеризует взаимное расположение сосуществующих объектов [4]. Даже это очень краткое, схематичное определение рождает вопросы: например, существуют ли закономерности в размещении этих объектов?
Весьма оригинальное различие пространства и территории дано в работе под названием «Управляем Францией-2020», подготовленной французским управлением по обустройству территории и региональному развитию: «Понятие пространства отсылает к функциональной логике... Пространства — «холоднокровные существа». Они умножа-
ются, изменяются, взаимодействуют, дополняют друг друга и даже противодействуют друг другу. С другой стороны, понятие «территория» отсылает к историческим конструкциям, к воображаемому, к символическому миру, к живому: мы говорим об общественной территории, о национальной территории. Территории — «теплокровные существа» [3]. Из этого определения следует, что пространства, как правило, взаимодействуют друг с другом в отличие от территории. Соглашаясь в целом с данным подходом, следует уточнить, что «взаимодействуют» все-таки не пространства, а субъекты пространства.
В основу методологии описания субординации категории экономического пространства и территории может быть положена и методология относительно новой теории, названной «экономика близости» (économies of proximity). Авторы этой теории убеждены, что пространство не нейтрально. Заметим при этом, что на новизну данный постулат не может претендовать. Научный интерес может вызвать то, что представители французской школы экономики близости попытались провести разделение таких понятий, как «пространство», «сеть» и «территория».
Термин «пространство» (l'espace) связан с физической близостью между акторами; термин «сеть» (le reseau) — с организованной близостью; термин «территория» (le territoire) соответствует соединению физической и организованной близостей. В свою очередь, такой подход позволяет «поместить в центре размышлений вопрос о тер-риториализации (territorialisation) деятельности. Эта территориализация не заложена априори, она лишь создает некую возможность, и именно анализ экономических отношений позволяет говорить об условиях ее эффективности» [6]. Таким образом, в неявном виде авторы отождествляют территорию и пространство. Для нашего анализа обращение к данной теории представляет интерес в связи с возможностью выявить вероятные негативные последствия, связанные с географической близостью.
Итак, определенно можно сказать, что пространство всегда субъектно, т.е. оно всегда чье-либо, причем деятельность этого субъекта протекает в каких-то определенных условиях. Дать определение какому-либо понятию можно в том случае, если сравнивать не только парные категории «пространство — территория», но и подвести
его под более широкое понятие. Автор полагает, что выявить сущность категории «пространство» можно через категорию «среда». Хотя в науке нет однозначного определения понятия «среда», но основные характеристики среды в теории систем позволяют соотнести понятия «среда» и «пространство».
Каждый субъект имеет свою собственную среду, значит, этих сред так же много, как и субъектов. Можно сказать, пространство — это среда определенного субъекта (например, государства). Кроме того, следует согласиться с тем, что «среда — это совокупность принуждений»2. Таким образом, самое общее определение пространства — это организованная среда, которая формируется для разграничения сферы интересов субъектов на определенной территории. Там, где есть взаимодействие субъектов на территории, там и возникает пространство каждого субъекта или среда их деятельности. Иначе говоря, если исчезают отношения между субъектами, исчезает и необходимость в формировании их пространств или среды их деятельности. Пространство формируется тогда, когда надо отделить сферу деятельности одного субъекта от сферы деятельности другого. Обоснованно можно сделать вывод, что пространство субъекта есть результат конкуренции. Экономическое пространство субъекта — это экономическая среда, формируемая (создаваемая) участниками экономических отношений в целях разграничения сферы экономических интересов.
Созданное (существующее) пространство заставляет субъектов действовать определенным образом. В свою очередь, определенные действия субъектов объективно закладывают и соответствующий определенный результат для самого пространства. Этот тезис находит подтверждение в основных положениях, сформулированных в так называемой Новой экономической географии (НЭГ).
Главные составляющие НЭГ классифицированы Р. Болдуином, Дж. Оттавиано и др. Так, Ж. Тиссе и Дж. Оттавиано подчеркивают, что для пространственной экономики характерны круговая (закольцованная) причинная связь (circular causality), эндогенная асимметрия (endogenous
2 См.: Цыганков П.А Политическая социология международных отношений. URL: http://gumer.info/bibliotek_Buks/Polit/ cugan/07.php.
asymmetry), катастрофическая агломерация (catastrophic agglomeration), пространственный гистерезис (locational hysteresis), самовыполнение ожидания (self-fulfilling expectations), усиление национального рынка (home-market magnification) [7]. Фактически в основе этих проявлений лежат объективные свойства самого пространства. Иначе говоря, после создания экономического пространства субъекты начинают действовать определенным образом.
Круговая причинность или эффект положительной обратной связи в данном случае означает, что регионы, которые в силу разных обстоятельств обрели стартовое исходное преимущество, будут и дальше привлекать к себе фирмы и расти за счет регионов с менее благоприятными стартовыми условиями. Эндогенная асимметрия проявляется в том, что в любом экономическом пространстве можно выделить центр (или систему центров) и периферию, эти составляющие пространства развиваются по-разному.
Агломерация (концентрация) производства обладает функцией самовоспроизводства. Фирмы размещают производство в регионах с хорошим доступом к рынку, но доступ к рынку улучшается в регионах, где концентрируется производство. Если экономика региона достигает достаточно больших масштабов, то она может вступить в период кумулятивного роста. Таким образом, агломерация является иллюстрацией круговой причинной взаимосвязи. Возникновение пространства можно объяснить как результат сил агломерации и дисперсии экономической деятельности. Эффект гистерезиса проявляется в том, что пространство развивается по инерции, хотя внешние обстоятельства уже изменились.
Используя приведенную методологию, можно предположить, что и на «постсоветском пространстве» априори должны проявляться указанные закономерности. Рассмотрим, насколько справедливы эти закономерности для «постсоветского пространства». Самое существенное замечание, касающееся «постсоветского пространства», — отсутствие субъекта пространства, поскольку постсоветская территория включает независимые суверенные государства со своими экономическими пространствами. Иначе говоря, в этом случае отсутствует объект анализа. Но если иметь в виду функционирование на постсоветской территории организационно оформленных образований раз-
ного уровня, то можно вести речь о пространстве этих образований — СНГ; Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана; Евразийское экономическое сообщество; Шанхайская организация сотрудничества; ГУАМ.
Подчеркнем, что часто при анализе конкретного экономического пространства забывают о действующих центростремительных и центробежных силах. Однако в реальности увеличивается пространственная асимметрия. Постсоветское пространство, как и любое другое пространство, должно иметь выраженный центр, объективно притягивающий к себе остальных субъектов пространства в результате воспроизводящегося процесса концентрации экономической деятельности. По умолчанию предполагается, что таким центром на постсоветском пространстве является Российская Федерация. Формально данное обстоятельство закреплено в широко употребляемом термине «ближнее зарубежье», за который, кстати, в Парламентской ассамблее Совета Европы предпринимались попытки осудить Россию.
В реальности, увы, Россия стала пока только центром притяжения для мигрантов из ближнего зарубежья. Правительство страны неоднократно артикулировало необходимость превращения Москвы в международный финансовый центр, который бы объединил постсоветское пространство. Но желания пока не совпадают ни с возможностями, ни с потребностями остальных стран.
В экономическом пространстве может сложиться произвольная система центров притяжения. Но такая система центров на территории бывшего СССР пока не наблюдается.
Особо следует обратить внимание на вывод Ф. Перру, который считает, что в социально-экономической системе современного общества нет никаких внутренних побуждений, которые толкали бы эту систему к установлению равенства. Результат неравенства — существование доминирующих и подчиненных экономических единиц3. Иначе говоря, наличие центра пространства означает и наличие его периферии. При этом следует учитывать существование динамических моделей НЭГ (модели агломерации и роста), которые анализируют перспективы периферии при осуществлении
3 См.: Перру Ф. Институционально-социологические традиции во Франции. URL: http://mirslovarei.com/content_eco/instituciona-lno-sociologicheskaja-tradicija-vo-francii-f-perru-32272.html.
государственной политики, направленной на стимулирование экономического роста. Эти модели объединяет предпосылка о том, что рост может побудить некоторые фирмы к перемещению из центра на периферию, повышая там занятость. Другими словами, предполагается, что периферии выгодно осуществление политики, способствующей агломерации, поскольку агломерация ведет к росту, а рост — к перемещению фирм на периферию.
Между тем опыт мирового сообщества показывает, что экономический рост и снижение неравномерности развития несовместимы. Экономические исследования подтверждают, что не существует серьезных оснований ожидать равномерного территориального распределения экономического роста [2]. Центру выгодно наличие периферии, за счет которой возможны эксплуатация и присвоение пространственной ренты. Трудно представить, что какое-либо из постсоветских государств согласится считать себя периферийным государством на территории бывшего СССР.
Итак, «постсоветское пространство» является «terra nullius», поскольку отсутствует субъект этого пространства. Одновременно с этим обстоятельством надо учесть еще одну коллизию.
В настоящее время обширный евразийский ареал на территории бывшего СССР, по мнению зарубежных экспертов, превратился в своеобразную terra nullius («ничья земля»). Причем до определенного времени открыто на эту постсоветскую территорию никто не претендовал, не включал в сферу своих интересов, что для эпохи глобализации совершенно нехарактерно. Однако долго такое положение в современной геополитической системе оставаться не может. Ярким примером, подтверждающим тезис о недолговечности существования «terra nullius», служит современная ситуация на Украине и вокруг нее. В условиях углубления экономических проблем в мире идет достаточно жесткая борьба как со стороны Евросоюза и США, так и Китая, Японии — в целях экономического прикрепления к себе стран бывшего СССР. Причем Китай оказывает большое внешнее влияние на процессы, происходящие на Южном Кавказе и Каспии. Даже территория Беларуси уже входит в геополитическое пространство Китая.
На фоне всем известных современных событий парадоксальным кажется весьма оригинальная идея спецпредставителя президента Франции по развитию франко-российских деловых связей
Жан-Пьер Тома, озвученная два года назад. Он полагал, что Евросоюзу и России следует объединиться в экономическом противостоянии США, Китаю и Индии, создать совместное экономическое пространство между Россией и Евросоюзом. При этом европейским странам необходимо «сгруппироваться» и производить продукцию для всего европейского пространства, а не только для конкретной страны4. Однако очевидно, что политические реалии могут прийти в противоречие с экономической целесообразностью.
Рассуждения, касающиеся понятия «постсоветское пространство», выявляют еще один достаточно важный аспект. Общеупотребительным стало понятие единого или общего экономического пространства (именно пространства, а не территории). К сожалению, в большинстве научных публикаций и даже в официальных документах часто термины «общее пространство» и «единое пространство» отождествляются [1]. Между тем речь идет о качественно различных состояниях пространства. Общее не отменяет национального. Общее пространство означает, что происходит согласование деятельности самостоятельных национальных организмов без создания единых хозяйственных структур, подчиненных единым правилам хозяйствования.
Признаком общего экономического пространства обладают все международные территории общего пользования. Наличие единого экономического пространства означает, в частности, что «с согласия всех заинтересованных государств происходит адекватное ограничение их суверенитета в объеме, необходимом для формирования надгосударственных органов управления экономикой и организации международного производства, основанного и на совместной собственности» [5]. Вместе с тем единое экономическое пространство предполагает программу его взаимодействия с другими интеграционными группировками в мировом хозяйстве.
Новое экономическое пространство, создаваемое на новых условиях на территории бывшего СССР, пока может быть создано как общее, но не единое пространство. Осознание объективной необходимости создания реально функциониру-
4 См.: ЕС и Россия могут объединить экономическое пространство // Око планеты. URL: http://oko-planet.su/politik/ politikdiscussions/78727-smi-es-i-rossiya-mogut-obedinit-ekonomicheskoe-prostranstvo.html.
ющего общего экономического пространства шло постепенно. Точкой бифуркации, которая стала точкой превращения виртуальной постсоветской территории в экономическое пространство постсоветских государств, явилось соглашение трех стран о создании в 2010 г. Таможенного союза. В 2012 г. было образовано Единое экономическое пространство между Российской Федерацией, Беларусью и Казахстаном, а затем 29.05.2014 в Астане был подписан договор о создании с 1 января 2015 г. Евразийского экономического союза (ЕАЭС), который станет следующим этапом интеграции трех стран на постсоветском пространстве после Таможенного союза и Единого экономического пространства5.
Таким образом, пока нельзя говорить о существовании общего пространства (экономического) на территории бывшего Советского Союза, точнее, использовать понятие «постсоветская экономическая территория». При этом необходимо исследование поведения субъектов на этой территории, выделение условий и факторов, при которых
5 См.: Создание Евразийского экономического союза // РИА Новости. 29.05.2014. URL: http://ria.ru/trend/EEU_creation_ 29052014.
постсоветская территория может превратиться в постсоветское экономическое пространство.
Список литературы
1. Гринберг Р., Косикова Л. Интеграция на разных скоростях // Стратегия России. 2004. № 4.
2. Новый взгляд на экономическую географию: доклад о мировом развитии. 2009. М.: Изд-во «Весь мир», 2009. С. 5.
3. Украинский В.Н. Современная французская пространственная экономика: теория близости и типологизация локализованных экономических систем // Пространственная экономика. 2011. № 2. С.93-94.
4. Философский энциклопедический словарь. М.: Инфра-М, 1997. С. 370.
5. Ярышев С.Н. Общее и единое экономическое пространство ЕврАзЭС // Евразийский юридический журнал. 2010. № 2. С. 20-24.
6. Bouba-Olga O., Carrincazeaux Ch. Les espaces des relations interentreprises: l'exemple des activites de R&D // Flux. 2001. № 46. Р. 17.
7. Gianmarco Ottaviano, Jacques-Franеcois Thisse. New Economic Geography: what about the N? // Environment and Planning A 37(10) 1707-1725, of January 26, 2004.
National interests: priorities and security Problem. Research. Solution
ISSN 2311-875X (Online) ISSN 2073-2872 (Print)
THE POST-SOVIET SPACE: TERRA NULLIUS
Lyudmila L. ZOBOVA
Abstract
The article analyzes the scientific validity of the "postSoviet space" notion. The author points out that the logic of the research is based on the assumption that the space is always subjective, and it is necessary to answer the question about the subject of the particular space. The post-Soviet space is a peculiar kind of the terra nullius ("land belonging to no one"), since its subject is missing. The paper shows that certain consistent patterns are intrinsic for the operation of any economic space. The author emphasizes that these consistent patterns do not manifest themselves on the territory of the former USSR. The paper maintains
that one cannot give evidence of the existence of a common economic space within the territory of the former Soviet Union. The author adheres to the opinion that it is rather more adequate to use the term of "post-Soviet territory".
Keywords: post-Soviet space, economic space, laws, space, economic territory
References
1. Grinberg R., Kosikova L. Integratsiya na raznykh skorostyakh [Integration at the different speeds]. Strate-giya Rossii — Strategy of Russia, 2004, no. 4.
2. Novyi vzglyad na ekonomicheskuyu geografiyu. Doklad o mirovom razvitii. 2009 [A new approach to economic geography. World development report in 2009]. Moscow, Ves' mir Publ., 2009, p. 5.
3. Ukrainskii V.N. Sovremennaya frantsuzskaya prostranstvennaya ekonomika: teoriya blizosti i tipolo-gizatsiya lokalizovannykh ekonomicheskikh sistem [Modern French spatial economics: a theory of affinity and compartmentalizing of localized economic systems]. Prostranstvennaya ekonomika — Spatial economics, 2011, no. 2, pp. 93-94.
4. Filosofskii entsiklopedicheskii slovar' [The Philosophical encyclopedic dictionary]. Moscow, Infra-M Publ., 2002, pp. 370.
5. Yaryshev S.N. Obshchee i edinoe ekonom-icheskoe prostranstvo EvrAzES [General and common
economic space of the EurAsEC]. Evraziiskii yurid-icheskii zhurnal — Eurasian juridical journal, 2010, no. 2, pp. 20-24.
6. Bouba-Olga O., Carrincazeaux Ch. Les espaces des relations interentreprises: l'exemple des activites de R&D. Flux, 2001, no. 46, p.17.
7. Gianmarco Ottaviano, Jacques-Franecois Thisse. New Economic Geography: what about the N? Environment and Planning A 37(10) 1707-1725, January 26, 2004.
Lyudmila L. ZOBOVA
Kemerovo State University, Kemerovo, Russian Federation [email protected]
