CC BY
66
Т. П. Адамия
Постмодернизм сквозь призму синергетического знания
В последние десятилетия, соотносимые с культурной ситуацией постмодерна, все более адекватной в отношении содержания происходящих в мире событий становится синергетическая картина мира.
Постмодернизм в XX в. значительно эволюционировал, отрешившись от концентрации лишь на определенных моментах и явлениях культурной жизни общества, и инкорпорировал в свою содержательную орбиту различные уровни, виды знания и деятельности. Если первоначально постмодернизм, по суждению А. Тойнби, означал некоторую фазу в развитии западноевропейской формации, представлял собой определенный этап межкультурного взаимодействия, состоящий в идейной трансформации от категорий национальных государств к учету глобального характера международных отношений, то позднее понятие вошло в терминологический обиход литературоведения и искусствоведения. Так, в литературоведении постмодернизм транспонирует себя в таких позициях как стирание границы между элитарным и обыденным вкусами, интеллектом и эмоциями, реальностью и фантазией1. Постмодернизм в искусствоведческом срезе предстает как стилевая разновидность, для которой присуща переориентация с художественного произведения на процесс его создания, с автора - на массовую аудиторию. Близость к массовому определила ориентированность постмодернистского сознания на количество, что получило развитие в идее тиражирования, предполагающей обращение к некоторой матрице, которая бесконечно воссоздается в процессе копирования. Непрерывное воспроизводство объектов-имитантов порождает проблему аутентичности предметов искусства: копия уже не поддается соотнесению с образцом. Так, дискредитируя оригинальное как философскую категорию, постмодернистская эстетика воспевает самоценность нового как исключительный способ предъявления альтернативной реальности. «Бесконечность процесса повторения придает новый смысл процессу вариаций: по достоинству оценивается то, что серия возможных вариаций потенциально бесконечна»2. В беспрерывном потоке дублирования вещей адептами постмодернистского искусства предпринимается
1 Бушмакина О. Н. Философия постмодернизма. - Ижевск, 2003. - С. 29-30.
2 Извеков А. И. Конфликт современной культуры и цивилизации (опыт Англии). - СПб., 2002. - С. 38.
попытка преодолеть трагичность земного существования - конечность жизни. В этом проявляется апология экзистенциализму и панвитализму.
В культурологическом аспекте постмодернизм связывают с «новым неклассическим типом приоритетов - технического, а не социального прогресса; производства информации, а не вещей; природного, а не городского стиля жизни и типа культуры; биологического, а не механического времени; нелинейных структур времени над линейными»1. Такое положение обнаруживает близость синергетической концепции времени постмодернистской культурной традиции, для которых характерно решительное отвержение этернализма. Если классическая наука была озабочена поиском вечных, универсальных, всеобъемлющих свойств, категорий и характеристик, то современные наука и культура подчеркнуто темпора-листичны. Идея эволюции представляет основной предмет познавательной мотивации как синергетики, так и постмодернизма.
В цивилизационном смысле постмодернизм связан с особыми процессами и тенденциями планетарного масштаба. Так, Ф. Джеймисон выделяет четыре фактора генезиса культуры постмодерна: общество потребления, театрализованная политика, масс-медиа и информатика. Современная эпоха в представлении Ф. Мюре отличается гиперфестивно-стью, когда повседневное прекращает контрастировать с развлечением. Наслаждение становится устойчивым процессом, и невозможно уже отделить жизнь от глобального празднества homo festivus. Отсюда вытекают два незыблемых принципа постмодернистской этики: эвдемонизм и гедонизм.
Для политологов постмодернизм выступает как схема политического развития, для которой имлицитно присущи весьма противоречивые параметры политической жизни. С одной стороны, признаки политического постмодернизма связаны с крушением европоцентризма, с другой стороны - признаются незыблемыми демократические принципы социального развития. Природа такой неоднозначности в определении существа постмодернистской политической парадигмы заключается в самой поливариантности сценариев эволюции постмодернизма.
Не может не вызывать определенных аналогий с синергетическими представлениями и «генеалогия власти» М. Фуко, свидетельствующая о том, что «она (власть - Т. А.) не только олицетворяет порядок, угодный правящим верхам, наряду с этим она символизирует и порядок вообще, сдерживая стихию социального хаоса»2.
1 Громов Е. Постмодернизм: теория и практика / Е Громов, Н. Маньковская. -М., 2002. - С. 11.
2 Кусаинов А. А. Французская «новая философия» и культура постмодерна. -Волгоград, 2003. - С. 50.
Психологи усмотрели в постмодернизме проявление бессознательного беспокойства, симптом панического состояния общества, эсхатологической тоски индивида1. Постмодерновый культурный контекст коррелирует с шизоидно-истероидной моделью социального поведения. Периодические вспышки фрустрации в обществе, возникновение самых изощренных видов фобий, нарастание непреодолимого ощущения перманентного страха, - все это черты современной эпохи. Если модернизм возвел в ранг веры примат разума и стремление к прогрессу, то постмодернизм воспевает новое духовное архэ - апокалиптика. В таком своеобычном соотношении начала и конца как философских сущностей заключается парадоксальная ирония постмодернистской онтологии.
В теологической концепции Х. Кюнга постмодернизм исповедует идеи экуменизма.
Существует множество «отраслевых» постмодернистских концепций: «юридической» революции, военных конфликтов, болезней, географических образов территории и масса других теорий, научных гипотез и псевдонаучных изысков.
Таким образом, постмодернизм представляет собой комплексное, структурно неоднородное, мультивекторное явление; и исследовать его должно с позиций системного подхода, междисциплинарного знания, холистического мышления.
Постмодернизм - явление, охватывающее совокупность разнообразных феноменов; однако не все современное входит в культурную ауру постмодернизма. Поэтому чрезвычайно необходимым представляется вычленить особенное, специфику постмодернизма.
Поскольку постмодернизм является процессом, в результате которого у целого появляются свойства, какими не обладает ни одна из частей, то наиболее логичным и эффективным представляется анализ, исходящий из соответствующих концептов синергетического знания.
Пристальное наблюдение за культурными артефактами последних десятилетий позволяет утверждать, что синергетическая картина мира во многом близка постмодернистской.
Понятия постмодернизм и синергетика не вступают в родовидовые отношения, но составляют пересекающиеся явления. Однако синергетика - это некоторое знание, что несправедливо утверждать для постмодернизма первой природы. В качестве критерия, согласно которому осуществляется распределение проявлений постмодернизма первого и второго порядков, выступает способность к рефлексии. Постмодернизм, подвергая себя самоанализу, как бы уподобляется способу познания и, таким образом, сопоставим с другими методами научных исследований. Но по-
1 Громов Е. Указ. соч. - С. 12.
стмодернизм отличается значительной интровертивностью, поэтому касается внешнего мира лишь в той степени, в какой это интересно постмодернизму первой природы. Подвергая себя интроспекции, постмодернизм обретает возможность самопреобразования, конституирования и созидания. Если постмодернизм первого порядка ориентирован на деконструкцию примата разума, то постмодернизм второй природы моделирует альтернативную реальность, основанную на новой гармонии, обретении единства научно-теоретических, этико-эстетических и религиозных интенций.
Итак, рассмотрим основные группы черт постмодернизма.
1. Практицизм, прагматизм, функционализм, утилитаризм, техницизм, вещизм. Данные черты объединены в одну группу, так как все они связаны с материалистическими приоритетами постмодернистской морали и представляют собой следствие патологического восприятия современной действительности, проистекающего из потребности в конкретизации, проверке, наглядном доказательстве, опыте. Почти аномальное влечение испытать естество связано с сомневающейся натурой постмодернизма. Искусство теперь становится поприщем для всевозможных экспериментов. Такой качественный переход культуры в плоскость инобытия объясняется растворением грани между возможным и недопустимым в художественном творчестве. Кроме того, гиперболизация материального конгруэнтна конструкту бытие-в-производстве. «Трудовая деятельность вовлекается в пустопорожнее замкнутое движение «производство ради производства», которое подчиняет себе и социальное бытие, превращающееся в цирковое шествие симулякров: фантомов, переживших собственную смерть»1.
2. Персонализм, индивидуализм, эгоизм, эгоцентризм, солипсизм. Современный человек противопоставил себя всему остальному миру, уподобил «Я» микрокосму. Все предметно-вещное окружение обязано своим существованием так называемым потребностям человека. По мнению М. С. Кагана, «рождение и развитие Личности обернулось эгоистическим и эгоцентрическим индивидуализмом, разрушительным для совместной жизни и деятельности людей»2. Обособленность, мнимая самодостаточность, гипертрофированная самостоятельность людей породила формулу человек - есть система в себе, замкнутая по своей нативности. Симптоматично, что гиперболизация роли Ego инспирирует повышенное внимание к новой идеологемме - гипотетическим (даже, мифическим)
1 Ашкеров А. Непроизводственные сообщества: между глобализацией и «постмодерном» // Сумерки глобализации: Настольная книга антиглобалиста. - М., 2004. - С. 186.
2 КаганМ.С. Философия культуры. - СПб., 1996. - С. 386.
102
правам человека, которые обретаются уже по факту самого рождения индивида. Характерологически этот новый гуманизм выступает в качестве коррелята доминанты обладания. Перед нами встает в принципиально категорическом ракурсе уже известная альтернатива «иметь или быть»? «Стремясь к обладанию, человек делит мир на предметы и учится смотреть на самого себя как на предмет, как на обособленный атом, для которого вселенское целое - пустая абстракция»1. Почти неограниченный доступ к обладанию, приобретшему подчеркнуто утрированное состояние, возбуждал в человеке чувства себялюбия, нарциссизма. Даже межличностное взаимодействие сведено к отношениям по этологическому принципу доминант - субдоминант.
3. Плюрализм, полиархия, полицентризм, мультивекторность, гетерогенность. Выступая в качестве признака разрыва с идеей единства в ее традиционном понимании, эти характеристики составляют основное наполнение современной художественной культуры. Л. Фидлер оперирует понятием «двойное кодирование» для описания постмодернистских строений. «Если здания модерна имели определенный код или язык (функциональный, экспрессионистский, конструктивистский), то здания постмодерна принципиально многокодовы, в них переплетаются различные языки, иными словами различные стили не просто «цитируются», но органично включаются в одно архитектурное решение с использованием всех возможностей различных направлений»2. Основатель философского постмодернизма Ж.-Ф. Лиотар как раз обращал внимание на признак распада, разложения традиционного представления об искусстве как целом.
4. Виртуализация реальности. Искусство постмодерна постулирует компьютерные методы производства артефактов, внедряя в культурную среду заимствованные из медиа-практики категории диалогичности (интерактивности), оперативности, синхронности. «Экспансия виртуальной реальности в мир художественной культуры - наиболее яркое свидетельство того, что «продвинутое» искусство стремится не подражать жизни, но быть ею, формируя игровой, альтернативный тип личности»3. Принципиально важной в подобной ситуации становится способность реципиента (получателя информации) быть вовлеченным в творческий процесс. Таким образом, утрачивается герменевтическое измерение искусства; если прежде творчество носило консеквентный характер, то теперь оно привержено принципу партисипаторного параллелизма. «...В отличие от
1 Померанц Г. Диалог культурных миров // Общественные науки и современность. - 1994. - № 5. - С. 170-174.
2 Бушмакина О. Н. Указ. соч. - С. 30.
3 Громов Е. Указ. соч. - С. 11.
предыдущих эпох, с диалогической доминантой, действовавшей лишь в каком-то направлении и в каких-то разделах культуры, наше время можно определить как эпоху «многомерного диалога»»1.
5. Мир иллюзий, сновидений, имажинации, бессознательного. Эти признаки органично вписываются в виртуальный контекст, где усвоение содержаний осуществляется на трансцендентном (и трансфинитном) уровне. Здесь категория кажимости оказывается востребованной как наиболее соответствующая хаотичности, абсурдности, эфемерности постмодернистской модели мира. Опыт «опрокинутой реальности» актуализирует потребность аудитории в применении не только «ключей», но и интуиции в процессе дешифровки смыслов.
6. Утрата оппозиции элитарного и массового. Постмодернизм преодолевает господствующую в эстетике Х1Х-ХХ вв. дихотомию высокого и массового, проявляя интерес к повседневной жизни, быту, поэтизируя обыденное (и даже безобразное). Ликвидация внутрикультурной иерархии способствовала сознательному устремлению поп-арта в сферу маргинального. Объектом внимания популярного искусства служат продукты потребления. При этом художественное изображение заменяет прямая демонстрация предметов. Здесь значимым представляется не столько художественный компонент, сколько принципиальная возможность идентифицируемости изображаемых образов.
7. Гибридизация, радикальный эклектизм, диссонансная красота, дисгармоническая гармония. Последняя группа черт педалирует именно те аспекты постмодернизма, которые во многом объясняют причину пара-дигмальной двойственности рассматриваемого социокультурного феномена. Речь идет о принципе «присутствия отсутствия», сформулированном Ч. Дженксом. Именно эта характеристика - полагает О. Н. Бушмакина - «присутствует и отсутствует одновременно; отсутствует в результате самого факта своего присутствия»2.
Разбирая черты постмодернизма, нетрудно обнаружить ряд противоречивых ценностных установок, взаимоисключающих этических ориентиров. Это лишний раз доказывает двуприродность постмодернизма. Неоднократно исследователи пытались объяснить семантическую разницу в понятиях, трансформируя термин с помощью аффиксов. Так, в научный обиход внедрялись слова модерн, постмодерн, модернизм, постмодернизм. Какие бы грамматические (а вместе с тем и содержательные) формы ни принимал интересуемый феномен, очевидно, что постмодернизм транспонирует себя в двух типах. Это видно из приведенной таблицы.
1 Дианова В. М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. - СПб., 1999. - С. 187.
2 Бушмакина О. Н. Указ. соч. - С. 31.
104
Аксиологический дуализм постмодернизма
ПОСТМОДЕРНИЗМ I ПРИРОДЫ ( деструктивизм) рефлексия (интроспекция) ПОСТМОДЕРНИЗМ II ПРИРОДЫ (конструктивизм)
крушение евроцентризма демократические ценности
многокодовость как разрыв с идеей единства новое единство научно-теоретических,этико-эстетических и религиозных интенций
самоконституиро-вание
отрицание традиции, преемственности, наследия восприятие исторического континуума
отторжение раннее действующих стереотипов поведения утонченное восприятие межличностных отношений
деконструкция примата разума ^- «осознанная шизофрения», присутствие отсутствия
кризис прогрессистского мышления вера в прогресс
радикальный эклектизм интегральный синтетизм
апокалиптика панвитализм, экзистенциализм
Конструктивистский постмодернизм, как и синергетика, с необходимостью включает в себя презумпцию процессуальности. «Постмодернистская наука строит теорию собственной эволюции как прерывного, катастрофического, несгладимого, парадоксального развития»1. Принцип «переоткрытия времени» и факторы темпоральности вообще являются смыслообразующими не только в синергетике, но и актуализированы в постмодернистской парадигматике. Для философии постмодернизма характерен отказ от линейного восприятия истории. Идеология выносится за скобки культурной легитимности в знак отказа и от идеи линейного прогресса.
Постмодернизм, как и синергетика, исповедует принцип необратимости. Он применяется, в частности, в текстовом анализе: фабульная композиция нарратива обусловливает необратимость сюжетной линии.
Постмодерн воспринимает себя как «постсовременность», разворачивающаяся в ситуации «послевременья», «постистории». Таким парадоксальным образом постмодернистский императив «конца истории» оказывается тождественным синергетической посылке «переоткрытия времени».
1 ЛиотарЖ.-Ф. Состояние постмодерна. - М.; СПб., 1998. - С. 143.
105
