CC BY
11
5. Карьерные планы в профессиональном становлении молодежи / И. Ю. Рассохина, Е. В. Аршинова, М. А. Билан, М. М. Горбатова // Профессиональное образование в России и за рубежом. 2017. № 4 (28). С. 223-229.
6. Семенова Ю. А. Кризис гражданской идентичности в условиях трансформации современного общества // Вестник Оренбургского государственного университета. 2010. № 7 (113). С. 87-92.
7. Солдатова Г У, Ярмина А. Н. Кибербуллинг: особенности, ролевая структура, детско-родительские отношения и стратегии совладания // Национальный психологический журнал. 2019. № 3 (35). С. 17-31.
8. Цифровизация образовательной среды как фактор личностного и профессионального самоопределения обучающихся / О. Н. Томюк, М. А. Дьячкова, Н. Б. Кириллова, А. Ю. Дуд-чик // Перспективы науки и образования. 2019. № 6 (42). С. 422-434. DOI: 10.32744/р$е.2019.6.35.
9. Идентичность как динамическая иерархическая система: социальный и культурный контекст формирования / М. С. Яницкий, А. В. Серый, О. А. Браун, Ю. В. Пелех, О. В. Мас-лова, М. В. Сокольская, Р. Д. Санжаева, А. Р. Монсонова, С. Б. Дагбаева, Ю. Ю. Неяскина, Р. В. Кадыров, Т. В. Капустина // Вестник Кемеровского государственного университета. 2018. № 2. С. 131-140.
10. The ego identity status approach to ego identity / Eds. J. E. Marcia, A. S. Waterman, D. R. Matteson, S. L. Archer, J. L. Orlofsky // Ego identity: A handbook for psychosocial research. New York: Springer-Verlag, 1993. P. 1-21.
References
1. Braun O. A., Arkuzin M. G., Bilan M. A., Arshinova E. V. Psihologo-pedagogicheskoe soprovozhdenie razvitiya grazhdanskoj iden-tichnosti studentov vuzov kak osnovy prosocial'noj aktivnosti [Psychological and pedagogical support of the development of civil identity of university students as the basis of prosocial activity]. Professional Education in Russia and Abroad, 2021, no. 1 (41), pp. 48-56. (In Russian).
2. Bilan M. A., Gorbatova M. M. Psihologiya molodezhnogo obsh-cheniya [Psychology of youth communication]. Kemerovo, 2014, 153 p. (In Russian).
3. Voiskounsky A. E., Evdokimenko A. S., Fedunina N. Y. Setevaya i real'naya identichnost': sravnitel'noe issledovanie [Network and
real identity: a comparative study]. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 2013, vol. 10, no. 2, pp. 98-121. (In Russian).
4. Ozerina A. A. Razrabotka oprosnika diagnostiki professional'noi identichnosti studentov [Development of a student professional identity diagnostic questionnaire]. Proceedings of Dagestan State Pedagogical University. Psychological and Pedagogical Sciences, 2011, vol. 2, pp. 15-22. (In Russian).
5. Rassokhina I. Y., Arshinova Y. V., Bilan M. A., Gorbatova M. M. Kar'ernye plany v professional'nom stanovlenii molo-dezhi [Career plans in the professional development of young people]. Professional Education in Russia and Abroad, 2017, no. 4 (28), pp. 223-229. (In Russian).
6. Semenova Yu. A. Krizis grazhdanskoj identichnosti v usloviyah transformacii sovremennogo obshchestva [The crisis of civic identity in the context of the transformation of modern society]. Vestnik of the Orenburg State University, 2010, no. 7 (113), pp. 87-92. (In Russian).
7. Soldatova G. U., Yarmina A. N. Kiberbulling: osobennosti, role-vaya struktura, detsko-roditel'skie otnosheniya i strategii sov-ladaniya [Cyberbullying: features, role structure, parent-child relationships and coping strategies]. National Psychological Journal, 2019, no. 3 (35), pp. 17-31. (In Russian).
8. Tomyuk O. N., Dyachkova M. A., Kirillova N. B., Dudchik A. Yu. Cifrovizaciya obrazovatel'noj sredy kak faktor lichnost-nogo i professional'nogo samoopredeleniya obuchayushchihsya [Digitalization of the educational environment as a factor of personal and professional self-determination of students]. Perspectives of Science and Education, 2019, no. 6 (42), pp. 422-434. doi: 10.32744/pse.2019.6.35. (In Russian).
9. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Braun O. A., Pelekh Yu. V, Maslova O. V., Sokolskaya M. V., Sanzhaeva R. D., Monsonova A. R., Bag-baeva S. B. Neyaskina Yu. Yu, Kadyrov R. V., Kapustina T. V. Iden-tichnost' kak dinamicheskaya ierarhicheskaya sistema: social'nyj i kul'turnyj kontekst formirovaniya [Identity as a dynamic hierarchical system: social and cultural context of formation]. Bulletin of Kemerovo State University, 2018, no. 2, pp. 131-140. (In Russian)
10. The ego identity status approach to ego identity. Eds. J. E. Marcia, A. S. Waterman, D. R. Matteson, S. L. Archer, J. L. Orlofsky. Ego identity: A handbook for psychosocial research. New York, Springer-Verlag, 1993, pp. 1-21. (In English).
УДК/UDC 378:316.61
DOI 10.54509/22203036_2022_1_121
Браун Ольга Артуровна
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологических наук, Кемеровский государственный университет, г. Кемерово
Билан Марина Анатольевна
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологических наук, Кемеровский государственный университет, г. Кемерово
Аркузин Михаил Геннадьевич
старший преподаватель кафедры психологических наук, Кемеровский государственный университет, г. Кемерово
Braun Olga A.
Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of Psychological Sciences, Kemerovo State University, Kemerovo
Bilan Marina A.
Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor at the Department of Psychological Sciences, Kemerovo State University, Kemerovo
Arkuzin Mikhail G.
Senior Lecturer at the Department of Psychological Sciences, Kemerovo State University, Kemerovo
Аршинова Елена Владимировна
старший преподаватель кафедры психологических наук, Кемеровский государственный университет, г. Кемерово
Arshinova Elena V.
Senior Lecturer at the Department of Psychological Sciences, Kemerovo State University, Kemerovo
«ПОСТМОДЕРНИСТСКИЙ SELF» -МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ ДЛЯ СОВРЕМЕННЫХ СТУДЕНТОВ?1
"POST-MODERN SELF" - MYTH OR REALITY FOR MODERN STUDENTS?
Введение. Современное общество описывается многими авторами как цифровое, постмодернистское. Социализация в таком обществе имеет целый ряд особенностей, которые могут привести к формированию особого вида идентичности - «постмодернистский self». Такая идентичность характеризуется неустойчивостью, ситуативностью, изменчивостью, множественностью. Оценке того, насколько эти негативные тенденции выражены в идентичности студентов вузов, посвящена эта статья.
Методология. Представленное в статье исследование построено на методологии конструктивистского и системного подходов. При таком понимании идентичность рассматривается как прижизненно формирующаяся система, состоящая из отдельных взаимосвязанных компонентов (видов идентичности). Сбор эмпирических данных осуществлялся посредством следующих методов: опросник «Структура идентичности» (О. А. Браун, М. С. Яницкий), опросник «Аспекты идентичности» Дж. Чика, опросник стилей идентичности М. Берзонски (в адаптации Е. П. Белинской, И. Д. Бронина), тест статусов и структуры эго-идентич-ности (СЭИ-тест) Е. Л. Солдатовой, методика изучения личностной идентичности (МИЛИ) Л. Б. Шнейдер.
Результаты. Установлено, что идентичность большинства студентов позитивно окрашена и характеризуется достаточно высоким уровнем автономности и устойчивости. В структуре идентичности наиболее значимыми являются личностная, гендерная, профессиональная, семейная и учебная компоненты идентичности. Основными стилями конструирования идентичности в ситуации кризиса являются поиск информации и заимствование готовых образцов. Из негативных тенденций отмечается недостаточная значимость гражданской идентичности, демонстрируемая рядом респондентов гиперидентичность и диффузный стиль самоидентификации.
Заключение. Полученные данные свидетельствуют, что особенности идентичности, описанные как «постмодернистский self», на данный момент у студентов выражены незначительно. Однако ряд выявленных фактов позволяет говорить о необходимости дальнейших исследований, чтобы в случае выявления негативных динамических тенденций своевременно оказать необходимую психологическую поддержку.
Introduction. Modern society is described by many authors as a digital and postmodern one. Socialization in such a society has a number of features that can lead to the formation of a special type of identity - «postmodern self». This identity is characterized by instability, situational awareness, variability, and multiplicity. The article is devoted to assessing the extent to which these negative tendencies are expressed in the identity of university students.
Methodology. The research presented in the article is based on the methodology of constructivist and system approaches. With such understanding identity is considered as a life-forming system consisting of separate interconnected components (types of identity). To collect empirical data, we used the questionnaires «Structure of Identity» (O. A. Braun, M. S. Yanitskiy), «Aspects of Identity» (AIQ-IV) by J. Cheek, «Identity Style Inventory» (ISI-4) by M. Berzonsky (adapted by E. P. Belinskaya, I. D. Bronin), the test «Statuses and structures of ego-identity» (SEI-test) by E. L. Soldatova and «Methods of studying personal identity» (MILI) by L.B Schneider.
Results. It was revealed that the identity system of the majority of students has a positive connotation and is characterized by a sufficiently high level of autonomy and stability. In the structure of identity, the most significant are personal, gender, professional, family and academic identity. The main styles of constructing identity in a crisis situation are the search for information and the borrowing of ready-made samples. Negative tendencies include insufficient
1 Статья написана при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-013-00066 «Система идентичности личности учащейся молодежи: динамика, факторы, угрозы».
Acknowledgments: The reported study was funded by RFBR, project number 19-013-00066 «The system of identity of the personality of young students: dynamics, factors, threats».
importance of civic identity, hyper-identity, and a vague style of self-identification.
Conclusion. The data obtained indicate that the features of identity described as «postmodern self» are not significantly expressed among students at the moment. However, a number of revealed facts allow us to speak about the need for further research in order to provide the necessary psychological support in a timely manner in case of negative dynamic tendencies.
Ключевые слова: идентичность, Я-концепция, постмодернистский self, структура идентичности, студенты, социализация.
Keywords: identity, self-concept, postmodern self, identity structure, students, socialization.
Введение
Подготавливая человека к жизни в обществе, социализация сама является отражением этого общества. Современное общество может быть охарактеризовано по-разному: постиндустриальное (Э. Тоффлер, Д. Белл и др.), информационное (Е. Масуда), постмодернистское (Ж. Ф. Лиотар). Появившись как определение стилей в культуре, постмодернизм к концу ХХ века превращается в понятие, охватывающее процессы в различных областях общественной жизни. С точки зрения социологов, культурологов и философов, основными характеристиками эпохи постмодерна являются:
- распространение принципов агностицизма (относительность истины), прагматизма (общество материального потребления);
- анархо-демократизм (цветные революции);
- эклектизм;
- виртуализация пространства социальных взаимодействий;
- глокализация сообществ в рамках глобализации;
- информатизация;
- транссентиментализм (мода на сентиментальность);
- нарастание скорости изменений;
- мозаичность;
- распространение культуры потребления и т. д. [5; 11].
Все эти изменения закономерно отражаются на процессе социализации. Социализация поколения Z происходит в условиях значительного удлинения периода образования, разнообразия институтов социализации, разнородности воспитательных воздействий и ослабления контроля над ними, снижения роли традиционных механизмов социализации, доступности информации и различных культурных
образцов, активного, продолжительного пребывания в интернет-пространстве. Виртуальное пространство становится значимым средством социализации, одним из каналов культурной трансмиссии. Наконец изменяется сама цель социализации с усвоения унаследованных ценностей на подготовку к самостоятельной творческой деятельности.
Все это приводит к трансформации содержания и образа отношений между людьми, системы их ценностей, семьи, изменению детско-родительских отношений и др. [11]. Изменчивость, отсутствие четких общепризнанных ориентиров в сфере нравственности, ценностей, морали, разнородность воздействий, доступность информации, пересечение и многообразие культур порождают неуверенность, тревожность [4]. В свою очередь дезориентация человека в социуме приводит к кризису идентичности, фрагментации личности и неопределенности в ситуации выбора жизненных стратегий личности [7]. Появление нового вида - виртуальной идентичности позволяет относительно без труда и без ограничений примерять на себя различные маски, исследователи констатируют наличие множественных сетевых идентично-стей, особый механизм конструирования идентичности в условиях анонимности, который до конца еще не изучен [8]. Погоня за внешней популярностью, создание определенного образа в виртуальном мире или в обществе потребления становится целью для многих молодых людей, а желание почувствовать себя хотя бы временно внутренне интегрированным формирует стремление к идентификации с группой.
Характеризуя особенности развития идентичности личности в современном обществе, Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриева даже вводят специальное понятие «постмодернистский self», понимая под этим нарративную, конструируемую, фрагментарную, множественную идентичность, формируемую в условиях постоянно изменяющихся ситуаций, трансформации психологического пространства, мультикульту-рализма. Анализируя различные подходы к пониманию self, авторы отмечают, что употребление этого понятия, как синонима идентичности, вполне допустимо и часто встречается в психологической литературе [5]. Таким образом, под self в рамках данной работы мы понимаем совокупность всех идентично-стей личности, систему представлений о себе, своем месте в мире, сопровождающуюся чувством самотождественности, непрерывности, осознаваемая часть которой образует Я-концепцию личности.
Идентичность является как фактором, так и критерием субъективного благополучия личности. В свою
очередь кризис идентичности представляет собой психологически сложную ситуацию, а неразрешенный кризис может привести к формированию психических нарушений, относимых в DSM-IV к отдельной группе «диссоциативные нарушения идентичности».
В условиях трансформации общества, воздействия неблагоприятных социально-психологических факторов семья и система образования пытаются стать своего рода буфером между негативными внешними влияниями и развивающейся личностью, однако возрастные особенности в виде сохраняющегося негативизма, стремления к индивидуализации, самоутверждению в различных, в том числе социально не одобряемых, формах, склонность к социальным экспериментам, крайним решениям и являются факторами, повышающими риск деформации самовосприятия и Я-концепции в юношеском возрасте.
Таким образом, для современного этапа развития общества характерен ряд особенностей, которые могут приводить к негативным последствиям в развитии идентичности. Именно оценке того, насколько эти последствия проявляются у современных студентов и было посвящено наше исследование.
Методология
Исходя из методологии конструктивистского и системного подходов, мы рассматриваем идентичность как прижизненно формируемое интегральное системное образование, основанное на переживании субъективной связанности, тождества с определенным объектом психической реальности [2; 6]. Идентичность личности являет собой совокупность представлений личности о себе и ее Я-концепцию. Являясь системой, Я-концепция может быть охарактеризована с точки зрения ее структуры, иерархии отдельных компонентов, общего состояния и происходящих в ней процессов. Исходя из этого и производился подбор методик для исследования системы идентичности студентов.
Для оценки значимости отдельных видов идентичности в структуре Я-концепции использовались разработанный нами опросник «Структура идентичности» и опросник «Аспекты идентичности» (Aspects of Idenity, AIQ - IV) (Дж. Чик и др.) [3; 12]. Опросник «Структура идентичности» включает в себя 16 категорий, раскрывающих сущность социально-ролевых компонентов идентичности в основных сферах жизни человека. Испытуемому предлагается проранжиро-вать эти категории по уровню значимости для Я-кон-цепции, от 1 - наиболее важно, до 16 - наименее. Кроме того, опросник позволяет фиксировать данные
категории на положительное (+) и отрицательное (-), нейтральное (+/-) и неопределенное (?). Методика «Аспекты идентичности» в варианте, использованном А. Е. Войскунским и коллегами, представляет собой 45 утверждений, которые предлагается оценить по пятибалльной шкале от 1 («несущественно для моего ощущения кто «Я») до 5 («существенно»). Методика позволяет оценить степень представленности в идентичности ее отдельных аспектов (видов): личной, реляционной, социальной, коллективной, специальной и поверхностной.
Общее состояние системы идентичности, на наш взгляд, можно охарактеризовать на основе широко используемого в науке понятия «статус идентичности», предложенного Дж. Марсиа и описывающего уровень развития идентичности с сопутствующими характеристиками [13]. Для оценки статуса идентичности применялись тест «Статусы и структура эго-иден-тичности» (СЭИ-тест) Е. Л. Солдатовой и Методика изучения личностной идентичности (МИЛИ) Л. Б. Шней-дер [8-10]. СЭИ-тест позволяет оценить общий статус идентичности (автономный, предрешенный, диффузный). Согласно представлениям Е. Л. Солдато-вой, статус идентичности в разных сферах жизнедеятельности может различаться, поэтому в методике, помимо общего показателя, фиксируется также статус по шкалам: «Ответственность за выбор», «Самодостаточность», «Осознанность жизненного пути», «Эмоциональная зрелость», «Принятие настоящего», «Осознанность собственных ценностей», «Соответствие себе». МИЛИ представляет собой вариант проективного метода изучения идентичности, она состоит из слов-стимулов, которые автор делит на «направленные на живое и мертвое». Респонденту предлагается выбрать те слова, которые, по его мнению, относятся к нему, на основе подсчета соотношения индикаторов категории «живое» и «мертвое» определяется один из статусов идентичности: диффузная, преждевременная, мораторий, достигнутая, гиперидентичность.
Изучение процессов, происходящих в системе идентичности, осуществлялось при помощи Опросника стилей идентичности М. Берзонски (в адаптации Е. П. Белинской, И. Д. Бронина). Данная методика позволяет изучить стратегию, которой придерживается личность в ситуации кризиса идентичности или необходимости принять решение по какому-либо вопросу, касающемуся идентичности [1]. Автор выделяет 3 стиля: информационный, нормативный и диффузный. Помимо этого, в методике есть шкала «приверженность», отражающая, насколько последователен испытуемый в своих решениях.
В исследовании приняли участие студенты 1-5-го курсов Кемеровского государственного университета, обучающиеся по направлениям «Филология», «Менеджмент», «Психология», «Реклама и связи с общественностью», «Социальная работа» и специальности «Клиническая психология», всего 151 человек.
Результаты
Анализ результатов опросника «Структура идентичности» позволяет говорить о большей выраженности личностной идентичности. Из различных видов социальной идентичности наиболее значимой является гендерная, профессиональная, семейная и учебная идентичность. Под учебной идентичностью мы понимаем идентификацию с социальным статусом «студент», по своим содержательным характеристикам этот вид идентичности близок к профессиональной, поскольку предполагает ощущение субъективного тождества с социальной группой, реализующей ту же ведущую деятельность, что и респондент.
Большинство значимых видов идентичности оцениваются как положительные характеристики, что свидетельствует о позитивном характере Я-концепции.
Дополнительно структурные характеристики системы идентичности студентов изучались при помощи опросника «Аспекты идентичности» Дж. Чика. Поскольку шкалы опросника содержат неодинаковое количество вопросов, для возможности сопоставления выраженности отдельных шкал мы пересчитали сырые баллы в приведенные. Для этого количество баллов, набранных респондентом по определенной шкале, разделили на максимально возможное количество баллов по данной шкале и умножили на 10. Полученные результаты представлены в таблице 2.
Таким образом, результаты теста «Аспекты идентичности» также подтверждают доминирование личной идентичности, несколько менее выражена реляционная, этим термином в методике обозначается связанность с близким социальным окружением, что соответствует коммуникативной идентичности в нашем опроснике («Я как друг/подруга»), далее идет социальная и поверхностная (дополнительная шкала, отражающая степень значимости для субъекта поверхностных характеристик «Я», воспринимаемых другими людьми), последнюю позицию занимает коллективная идентичность (семья, раса и культура). На наш взгляд подобное объединение в одной шкале идентичности и с большими и с малыми социальными группами не вполне соответствует менталитету рос-
Таблица 1
Результаты опросника «Структура идентичности»
Идентичность Средний ранг Отношение (%)
+ - +/- ?
Я как уникальная личность 3,3 89 0,7 8,9 1,4
Я как мужчина / женщина 5,1 87 0,7 10,3 2
Я как профессионал (будущий профессионал) 5,4 87,7 0,7 9,6 2
Я как сын / дочь 5,5 87 2,7 8,9 1,4
Я как студент 5,8 82,2 3,4 13,7 0,7
Я как друг / подруга 6,7 93,8 1,4 3,4 1,4
Я как муж / жена (будущий муж / жена) 7,4 65 2,7 21,2 11
Я как отец / мать (будущий отец / мать) 8,8 62,3 8,9 19,2 9,6
Я как представитель молодежи 8,9 69,9 6,2 12,3 11,6
Я как представитель вида Homo sapiens 9,5 56,8 9,6 21,2 12,3
Я как представитель своего народа 10 52.7 5,5 29,5 12,3
Я как гражданин своей страны 10,2 39 13 37 11
Я как житель данного города 10,6 33,6 13,7 40,4 12,3
Я как член неформальной группы 11,9 27,4 27,4 24,7 20,5
Я как последователь своей религии 13,1 24 37 19,8 19,2
Другое 14,6 23,5 7,8 11,8 56,9
Примечание: здесь и далее средние значения в группах подсчитаны при помощи модуля «Описательные статистики» программы Statistica 10
Таблица 2
Результаты опросника «Аспекты идентичности» Дж. Чика (средние баллы)
Аспекты (виды) Сырые Приведенные
идентичности баллы баллы
Личная 41,32 8,27
Реляционная 39,17 7,83
Социальная 22,35 6,38
Коллективная 19,71 4,93
Специальная 29,64 5,93
Поверхностная 15,09 6,03
сийских респондентов, при этом собственно семейной идентичности из 8 вопросов шкалы посвящен только 1. Все остальные касаются этнической, религиозной, средовой и гражданской идентичности. Также в методике не выделена отдельно профессиональная идентичность, она наряду с демографическими харак-
Таблица 3
Результаты теста «Статусы и структура эго-идентичности» Е. Л. Солдатовой (средние баллы)
Шкала теста Статусы идентичности
А (автономная) С (диффузная) Ф (предрешенная)
Ответственность за выбор 5,6 3,2 3,2
Самодостаточность 4,6 2,6 2,8
Осознанность жизненного пути 3,2 1,8 2,0
Эмоциональная зрелость 2,4 2,3 3,3
Принятие настоящего 2,0 1,2 0,8
Осознанность собственных ценностей 2,5 1,4 1,1
Соответствие себе 1,8 2,7 2,4
Общий показатель статуса идентичности 20,4 14,5 15,2
теристиками включена в шкалу «специальная идентичность». Данная шкала в целом является сборной и служит, по признанию авторов методики, для оценки субъективной важности параметров, которые были включены в различные теории и модели самоопределения. При этом подсчет средних баллов отдельно по вопросу, касающемуся именно профессиональной идентичности дает 4 балла из 5 возможных, что свидетельствует о значимости данного вида в структуре Я-концепции.
Анализ результатов СЭИ-теста позволяет говорить о преобладании автономного статуса идентичности как по большинству отдельных шкал, так и при характеристике всей системы в целом (табл. 3).
В теории Е. Л. Солдатовой статус эго-идентично-сти отражает степень принятия собственных личностных изменений и свидетельствует об определенном этапе переживания кризиса развития. Так, автономный статус свидетельствует о достигнутой, то есть достаточно устойчивой, самостоятельной системе эго-идентичности, наличии целостности, гармонии, осознанности выбора целей и ценностей, а также осмысленности жизни в целом. При этом в отдельных сферах наблюдается доминирование других статусов идентичности, в частности в сфере самооценки уверенности в себе, самотождественности (шкала «Соответствие себе»), представления более неустойчивы, размыты, что может выражаться в недовольстве, неверии в себя. Также некоторая незрелость проявляется и в принятии собственных эмоций. Доминирование по шкале «Эмоциональная зрелость» предрешенной идентичности говорит скорее о некотором конформизме, формализованности, отсутствии доверия к себе и внешней ориентации в принятии своих чувств. В то же время общий анализ результатов показывает, что примерно у 60 % респондентов
система эго-идентичности может быть охарактеризована как устойчивая, автономная.
Похожие результаты получены и по МИЛИ Л. Б. Шнейдер. Так, для 68,5 % испытуемых характерна достигнутая идентичность, 15,1 % демонстрируют гиперидентичность и у 16,4 % фиксируется кризис идентичности. Испытуемых с диффузной и преждевременной идентичностью выявлено не было.
Совпадение результатов, полученных при использовании формализованного опросника и методики, построенной на принципах ассоциативной психосемантики, позволяет с достаточной долей уверенности говорить о наличии у большинства опрошенных студентов сформированной, устойчивой, самостоятельной системы идентичности.
Анализируя процессы, происходящие в системе идентичности, мы использовали понятие «стиль идентичности», предложенное М. Берзонски. Еще Дж. Марсиа определил, что статус идентичности формируется на основе двух переменных: наличия проблемы (кризиса) и принятия решения относительно этой проблемы. В свою очередь М. Берзонски описал некоторые когнитивные стили поведения человека в ситуации появления этой проблемы. Мы полагаем, что стили идентичности могут рассматриваться и как показатели процессов, происходящих в системе идентичности, и как способы поддержания состояния этой системы в целом.
Поскольку в результате адаптации Е. П. Белинской и И. Д. Брониным опросника «Стили идентичности» для русскоязычной выборки из оригинальных 40 вопросов в финальную версию вошли только 20, изменилось и количество вопросов, попадающих в ту или иную шкалу. Таким образом, чтобы иметь возможность сопоставлять выраженность разных стилей у одного респондента, баллы по отдельным шка-
лам были пересчитаны в приведенные по тому же принципу, что и в методике Дж. Чика (табл. 4).
В целом среди испытуемых наблюдается незначительное преобладание информационного стиля, при котором идентичность конструируется на основе поиска информации и самоисследования. Практически также широко представлен нормативный стиль, более характерный для заимствованной, предрешенной идентичности. При этом достаточно высокие показатели по шкале приверженности говорят об устойчивости системы. В целом по выборке у 44 % респондентов доминирует информационный стиль, у 38,5 % - нормативный и для 16,2 % характерен диффузный стиль. Диффузный стиль является ситуационно детермини-рованым, пластичным. Именно такой, на наш взгляд соответствует идентичности постмодернизма, как ее описывают многие исследователи.
Рассматривая стили идентичности иногда отмечают их связь с определенными статусами: информационный стиль связывают с достигнутой (автономной) идентичностью, нормативный с предрешенной, а диффузный, соответственно, с диффузной или мораторием [9]. В нашем исследовании были выявлены значимые положительные корреляции показателей по шкале приверженности с автономным и предрешенным статусом и отрицательная - с диффузным, а также связь диффузного стиля идентичности с различными статусами (табл. 5).
Таким образом, значимой стилевой характеристикой, во многом определяющей общее состояние системы идентичности, является последовательность личности в отстаивании своих взглядов, а вот как именно будет сформирована устойчивая идентичность - на основе поиска информации или заимствования готовых решений - уже не столь существенно.
Заключение
Идентичность личности имеет двоякую природу, с одной стороны, она конструируется самой личностью
Таблица 4
Результаты опросника «Стили идентичности» М. Берзонски
Шкалы опросника Средние баллы Приведенные баллы
Информационный стиль 15,01 6,01
Нормативный стиль 11,65 5,82
Диффузный стиль 15,29 5,10
Шкала приверженности 16,38 6,55
на основе ее ценностей и жизненного опыта, с другой стороны, на содержание идентичности существенное влияние оказывает общество, транслируя определенные ценности, идеалы. Юношеский возраст является сензитивным периодом для развития идентичности, а образовательная среда вуза создает особые условия для ее развития и трансформации. При этом с точки зрения образовательных и воспитательных задач высшего образования оптимальным будет развитие у студентов автономной, устойчивой, но при этом пластичной системы идентичности, с выраженным личностным, гражданским и профессиональным компонентами.
Результаты проведенного исследования демонстрируют достаточно позитивную картину. В структуре идентичности студентов доминирует личностная идентичность, из различных видов социальной наиболее значимыми является идентичность с ближайшим социальным окружением, гендерная и профессиональная. Однако обращает на себя внимание относительно низкая значимость гражданской идентичности и противоречивое отношение к ней. Мы полагаем, что повышение роли гражданской идентичности в структуре Я-концепции, формирование ее более позитивной оценки может стать одним из направлений развивающей работы со студентами [6].
В целом система идентичности большинства студентов является достаточно устойчивой и автономной. В то же время для некоторых испытуемых характерна гиперидентичность, поглощенность своим ста-
Таблица 5
Корреляция показателей по шкалам теста «Стили идентичности» М. Берзонски и статусов идентичности (СЭИ-тест, МИЛИ)
Шкалы теста М. Берзонски Статусы идентичности Уровень идентичности (МИЛИ)
Автономный Диффузный Предрешен
Диффузный стиль r= -0,19 p=0,02 r=0,35 p=<0,001 r= -0,31 p=<0,001 r= -0,21 p=0,011
Шкала приверженности r=0,28 p=0,001 r= -0,41 p=<0,001 r= 0,30 p=<0,001 r=0,24 p=0,003
Примечание: в таблице приведены показатели коэффициента корреляции Пирсона, расчет осуществлялся при помощи программы Statistica 10
тусом, ролью, то есть внешними аспектами идентичности, а также диффузность, ситуативность идентификационных процессов, что соответствует негативным тенденциям, описанным в работах Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой. Такая пластичность идентичности, с одной стороны, повышает адаптивность личности, но с другой, в ситуации кризиса, может приводить к принятию внешней, навязанной, в том числе, асоциальной роли.
Таким образом, на сегодняшний день «постмодернистский self» в своих крайних вариантах для большинства студентов не характерен, их Я-концепция достаточно стабильна и консервативна, однако в исследовании были получены данные, свидетельствующие о необходимости дальнейшего мониторинга динамических тенденций в системе идентичности студентов для своевременной психологической поддержки и при необходимости коррекции негативных последствий.
Литература
1. Белинская Е. П., Бронин И. Д. Адаптация русскоязычной версии опросника стилей идентичности М. Берзонски // Психологические исследования. 2014. Т. 7 (34). С. 12.
2. Психолого-педагогическое сопровождение развития гражданской идентичности студентов вузов как основы просо-циальной активности / О. А. Браун, М. Г. Аркузин, Е. В. Арши-нова, М. А. Билан // Профессиональное образование в России и за рубежом. 2021. № 1 (41). С. 48-56.
3. Войскунский А. Е., Евдокименко А. С., Федунина Н. Ю. Сетевая и реальная идентичность: сравнительное исследование // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10, № 2. С. 98-121.
4. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Homo Postmodernus. Психологические и психические нарушения в постмодернистском мире. Новосибирск, 2009. 246 с.
5. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., Загоруйко Е. Н. Идентичность. Развитие. Перенасыщенность. Бегство. Новосибирск, 2007. 472 с.
6. Карьерные планы в профессиональном становлении молодежи / И. Ю. Рассохина, Е. В. Аршинова, М. А. Билан, М. М. Горбатова // Профессиональное образование в России и за рубежом. 2017. № 4 (28). С. 223-229.
7. Семенова Ю. А. Кризис гражданской идентичности в условиях трансформации современного общества // Вестник Оренбургского государственного университета. 2010. № 7 (113). С. 87-92.
8. Солдатова Е. Л., Погорелов Д. Н. Феномен виртуальной идентичности: современное состояние проблемы // Образование и наука. 2018. Т. 20, № 5. С. 105-124. DOI: 10.17853/1994-5639-2018-5-105-124.
9. Солдатова Е. Л. Структура и динамика нормативного кризиса перехода к взрослости. Челябинск, 2007. 267 с.
10. Шнейдер Л. Б. Психология идентичности. М., 2019. 328 с.
11. Постнеклассическая педагогическая психология: ценностно-смысловой тренд / М. С. Яницкий, А. В. Серый, М. С. Иванов, А. А. Утюганов, Н. Р. Хакимова. Кемерово, 2017. 202 с.
12. Идентичность как динамическая иерархическая система: социальный и культурный контекст формирования / М. С. Яницкий, А. В. Серый, О. А. Браун, Ю. В. Пелех, О. В. Мас-лова, М. В. Сокольская, Р. Д. Санжаева, А. Р. Монсонова,
С. Б. Дагбаева, Ю. Ю. Неяскина, Р. В. Кадыров, Т. В. Капустина // Вестник Кемеровского государственного университета. 2018. № 2. С. 131-140. DOI: 10.21603/2078-8975-2018-2-131-140.
13. The ego identity status approach to ego identity / Eds. J. E. Marcia, A. S. Waterman, D. R. Matteson, S. L. Archer, J. L. Orlofsky // Ego identity: A handbook for psychosocial research. New York: Springer-Verlag, 1993. P. 1-21.
References
1. Belinskaya E. P., Bronin I. D. Adaptaciya russkoyazychnoj versii oprosnika stilej identichnosti M. Berzonski Adaptation of the russian version of the identity style inventory of M. Berzonsky]. Psychological Research, 2014, vol. 7 (34), pp. 12. (In Russian).
2. Braun O. A., Arkuzin M. G., Bilan M. A., Arshinova E. V. Psihologo-pedagogicheskoe soprovozhdenie razvitiya grazhdanskoj iden-tichnosti studentov vuzov kak osnovy prosocial'noj aktivnosti [Psychological and pedagogical support of the development of civil identity of university students as the basis of prosocial activity]. Professional Education in Russia and Abroad, 2021, no. 1 (41), pp. 48-56. (In Russian).
3. Voiskounsky A. E., Evdokimenko A. S., Fedunina N. Y. Setevaya i real'naya identichnost': sravnitel'noe issledovanie [Network and real identity: a comparative study]. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 2013, vol. 10, no. 2, pp. 98-121. (In Russian).
4. Korolenko Ts. P., Dmitrieva N. V. Psihologicheskie i psihicheskie narusheniya v postmodernistskom mire [Psychological and mental disorders in the postmodern world]. Novosibirsk, 2009, 246 p. (In Russian).
5. Korolenko Ts. P., Dmitrieva N. V., Zagoruiko E. N. Identichnost'. Razvitie. Begstvo. Perenasyshchennost' [Identity. Development. Oversaturation. Escape]. Novosibirsk, 2007, 472 p. (In Russian).
6. Rassokhina I. Y., Arshinova Y. V., Bilan M. A., Gorba-tova M. M. Kar'ernye plany v professional'nom stanovlenii molo-dezhi [Career plans in the professional development of young people]. Professional Education in Russia and Abroad, 2017, no. 4 (28), pp. 223-229. (In Russian).
7. Semenova Yu. A. Krizis grazhdanskoj identichnosti v usloviyah transformacii sovremennogo obshchestva [The crisis of civic identity in the context of the transformation of modern society]. Vestnik of the Orenburg State University, 2010, no. 7 (113), pp. 87-92. (In Russian).
8. Soldatova E. L., Pogorelov D. N. Fenomen virtual'noj identichnosti: sovremennoe sostoyanie problem. The Education and Science Journal, 2018, vol. 20, no. 5, pp. 105-124. DOI: 10.17853/19945639-2018-5-105-124. (In Russian).
9. Soldatova E. L. Struktura i dinamika normativnogo krizisa perek-hoda k vzroslosti [Structure and dynamics of the normative crisis of transition to adulthood]. Chelyabinsk, 2007, 267 p. (In Russian).
10. Schneider L. B. Psihologiya identichnosti [Psychology of identity]. Moscow, 2019, 328 p. (In Russian).
11. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Ivanov M. S., Utyuganov A. A., Khaki-mova N. R. Postneklassicheskaia pedagogicheskaia psikhologiia: tsennostno-smyslovoi trend [Post-nonclassical pedagogical psychology: the value-semantic trend]. Kemerovo, 2017, 202 p. (In Russian).
12. Yanitskiy M. S., Seryy A. V., Braun O. A., Pelekh Yu. V, Maslova O. V., Sokolskaya M. V., Sanzhaeva R. D., Monsonova A. R., Bag-baeva S. B. Neyaskina Yu. Yu, Kadyrov R. V., Kapustina T. V. Iden-tichnost' kak dinamicheskaya ierarhicheskaya sistema: social'nyj i kul'turnyj kontekst formirovaniya [Identity as a dynamic hierarchical system: social and cultural context of formation]. Bulletin of Kemerovo State University, 2018, no. 2, pp. 131-140. DOI: 10.21603/2078-8975-2018-2-131-140. (In Russian).
13. The ego identity status approach to ego identity. Eds. J. E. Marcia, A. S. Waterman, D. R. Matteson, S. L. Archer, J. L. Orlofsky. Ego identity: A handbook for psychosocial research. New York, Springer-Verlag, 1993, pp. 1-21. (In English).
