CC BY
23УДК 658.512 + 330.16 + 355.01
ГРНТИ 28.23.13 + 28.23.23 + 78.03.03
ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ СРЕДЫ И ГЛОБАЛЬНЫЙ «ТРЕУГОЛЬНИК ВЛАСТИ»
DOI: 10.31618/nas.2413-5291.2021.1.73.494 Денисов Александр Альбертович
Институт конструкторско-технологической информатики РАН
Денисова Елена Васильевна
Специальная информационная сеть «Лабиринт»
POSTINDUSTRIAL TECHNOLOGICAL ENVIRONMENTS AND GLOBAL TRIANGLE OF POWER
Denisov Aleksandr Albertovich
Institute for Design-technological informatics RAS Denisova Elena Vasilyevna
Special informational network «Labyrinth»
Работа выполнена в Институте конструкторско-технологической информатики РАН, 103055 г. Москва, Вадковский пер., д. 19, стр. 1-А на технической, кадровой и информационной базе «Специальной информационной сети «Лабиринт», г. Москва.
Research is made in the Institute for Design-technological informatics RAS, 103055, Moscow, Vadkovskiy pereulok, 19, 1-A on the technical, personnel and informational base of "Special informational network "Labyrinth", Moscow
АННОТАЦИЯ
В статья показано, что в мире на практике сложилась принципиально новая конфигурация баланса сил в военной области. В ядре которой лежит так называемый глобальный «треугольник власти», созданный военными кланами РФ, КНР и США. Базисом этой конфигурации служит более фундаментальная модель постиндустриальной технологической среды.
РЕЗЮМЕ
В статье представлены результаты 11-летних усилий по практическому созданию проекций модели нового глобального постиндустриального баланса сил в военной области, вытекающей из более фундаментальной модели глобальной постиндустриальной среды. Показано, что этот баланс формируется на основе так называемого «треугольника власти», составленного военными кланами США, России и Китая. Даны краткие характеристики ролей каждого из участников «треугольника». Сделан обоснованный вывод, что факт возникновения глобального «треугольника власти» сделал быстрое, в том числе насильственное внедрение постиндустриальных сред абсолютно безальтернативным.
ANNOTATION
In article showed that in a world practically has been established fundamentally new configuration of balance of power in military field. In a center of which so called global "triangle of power" is situated, created by military clans of Russia, PRC and USA. The basis of this configuration is served to be more fundamental model of postindustrial technological environment.
SUMMARY
In article presented the results of eleven years efforts for practical creation of projections of a model of new global postindustrial balance of powers in military field, arise from more fundamental model of global postindustrial environment. Showed that this balance is created on a basis of so called "triangle of power", formed from military clans of USA, Russia and PRC. Provided short characteristics of roles for each of the "triangle" participant. Made a reasonable conclusion that the fact of appearance of global "triangle of power" has done fast and also forced integration of postindustrial environments as absolutely non-alternative.
Ключевые слова: Новый баланс сил в военной области. Постиндустриальные технологические среды. Глобальный «треугольник власти». Военные кланы. Конфликт. Политические решения.
Key words: New balance of powers in military field. Postindustrial technological environments. Global "triangle of power". Military clans. Conflict. Political decisions.
Переход к постиндустриальным
технологическим средам невозможен в одной или нескольких отдельных странах - он носит всеобщий характер и может происходить только одновременно (с исторической точки зрения) по всему миру. Это значит, что к началу такого перехода должен сложиться контур нового равновесия сил в мире, позволяющий обеспечить
мирное развитие цивилизации в постиндустриальную эпоху.
Модель такой равновесной системы влияний была впервые опубликована в 2010 г. в РФ [1-3]. Согласно этой модели, условия достижения нужного баланса сил основаны на том, что впоследствии было названо глобальным «треугольником власти», созданным тремя самыми
передовыми и сильными в военном, политическом и технологическом смысле державами мира: Россией, США и Китаем. Однако в этом «треугольнике» кроется коварная ловушка, способная легко ввести в опасное заблуждение.
Дело в том, что постиндустриальные технологические среды базируются на закрывающих технологиях. А они носят принципиально анти-экономический характер, поскольку ведут к закрытию целых секторов рынков и даже отраслей экономики, и их внедрение наносит ей непоправимый ущерб. А в случае широкомасштабного внедрения такие технологии полностью уничтожают общественные базис и надстройку, создавая на их месте принципиально новые. Поэтому мотивацией для внедрения подобных технологий могут быть только задачи выживания государства и общества, когда уже некуда деваться и нечего больше терять.
Соответственно, «двигателем» этого класса технологий, как и постиндустриальных технологических сред в целом, являются «военные» (в широком смысле) [4]. Причем военные выступают в качестве конечных акторов: они принимают конечные решения, имеют собственных ученых и разработчиков и не допускают в эту сферу «чужих». Поскольку закрывающие технологии - это технологии власти в чистом виде, а властью не делятся.
Таким образом, основой глобального «треугольника власти» являются не Россия, США и Китай как страны или государства, а военные кланы этих стран. При этом под «военными» мы имеем в виду не только армию или флот, но всех «силовиков»: госбезопасность, полицию, прокуратуру, разведку и т.д.
Несмотря на исключительную важность названной темы для политики, экономики, науки или религии, данные вопросы не освещаются ни в научной, ни, тем более, в общественно-политической прессе. По этой причине нужно для начала ответить на вопрос: в каких процессах сегодня проявляется наличие механизма вышеназванного мирового баланса сил, т.е. в форме «треугольника власти»? Если механизм этого баланса есть и он активен, значит, процесс внедрения постиндустриальных технологических сред (а по сути, постиндустриальная или коммунистическая революция) перешел в необратимую стадию.
1. Три аномалии кризисов 2020 года на границах России.
За второе полугодие 2020 г. на ближних границах России возникли и были успешно купированы к пользе перспективных интересов Москвы три военно-политических конфликта, в каждом из которых проявились более чем странные особенности.
29 июля 2020 г. с ареста в Белоруссии группы российских наемников начался крайне опасный военно-политический кризис. Целью которого было свержение президента А. Лукашенко с последующим разграблением экономики и
промышленности Республики Беларусь и превращением ее в агрессивное антироссийское квазигосударство под контролем Польши. Но к 10-м числам октября 2020 г. кризис почти полностью был подавлен и начался переход к поиску политического компромисса между оппозицией и властями Минска на условиях победившей стороны - президента Лукашенко. Превратившегося к этому времени в доброго союзника и друга Москвы.
27 сентября 2020 г. вспыхнула война в Нагорном Карабахе, целью которой являлось восстановление Азербайджаном своей территориальной целостности. С самого начала эта война велась азербайджанскими вооруженными силами при активной военной поддержке со стороны Турции (Сообщение № 739). Однако 10 октября 2020 г. военные действия закончились вследствие длительных успешных переговоров в Москве глав МИД Армении и Азербайджана при посредничестве МИД РФ.
В ночь на 5 октября 2020 г. из-за фальсификаций парламентских выборов в Киргизии вспыхнули протесты оппозиции, быстро переросшие в ожесточенные столкновения с силами правопорядка, штурм парламента, освобождение политзаключенных из тюрьмы госбезопасности и т.д. И снова к 10 октября благодаря вмешательству Москвы ситуация была стремительно купирована, в города введена армия, и революция захлебнулась.
Во всех трех конфликтах наблюдатели обратили внимание на ряд общих особенностей, никогда ранее не встречавшихся в подобных процессах на территории бывшего СССР. Прежде всего, на крайне пассивную реакцию Вашингтона и других столиц ведущих стран Запада. Причем на всех этапах развития конфликтов - с начала обострения и вплоть до завершающего вмешательства России.
Так, во время кризиса в Белоруссии на первых этапах Госдеп США или руководство Франции еще выступали с более или менее активными шагами и заявлениями. Но уже к середине сентября почти все их демарши против подавления демократических выступлений белорусского гражданского общества, по сути, свелись к чисто ритуальным формулам или ничего не значащим угрозам и ничтожным санкциям.
А уже во время обострения конфликта в Карабахе (в конце сентября 2020 г.) позиция Франции и США вообще характеризовалась как абсолютно пассивная, причем в ответ на любые действия как противоборствующих сторон на поле боя, так и Анкары с Москвой. Хотя, казалось бы, вступление Турции в войну на Южном Кавказе стало следствием договоренностей между Анкарой, Вашингтоном и Лондоном о создании сплошной полосы государств исключительного турецкого влияния: через Азербайджан, Туркмению, Казахстан, Киргизию с заходом в русское Поволжье (Башкирию и Татарстан) и выходом на Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР. Данный план был ключевой составной частью
развертывания «гибридной войны» (в руководящих документах и стратегических разработках Пентагона эта концепция фигурирует под названием «скрытая агрессия») США против Китая и одновременного блокирования развития Ирана.
В названный план были направлены значительные силы, ресурсы и политическое влияние. На первом этапе его реализации требовалось создать общую границу Турции и Азербайджана, где и находится Нагорный Карабах, контролируемый Арменией. К власти в которой заблаговременно (в 2018 г.) в результате «цветной революции» был приведен поддерживаемый Дж. Соросом Н. Пашинян. Пашинян и его союзники начали чистить госаппарат, вооруженные силы и спецслужбы от представителей и выдвиженцев «карабахского клана», а также офицеров и чиновников, обучавшихся в СССР или РФ. И одновременно создавать систему мелких конфликтных ситуаций с Москвой (это называется «москитная стратегия» втягивания в гибридную войну). Так Армению готовили к будущему поражению в Карабахе. Однако когда запланированная война началась, ответом стала полная нейтральность и абсолютная незаинтересованность со стороны США, Британии и Франции. Причем даже когда Москва выступила в качестве единственного посредника по урегулированию, подтверждая тем самым свой статус военно-политического оператора на Кавказе и выталкивая из региона Турцию.
Что касается Киргизии, то «цветная революция» в этой стране была подавлена с очень высокой скоростью - и вновь при полном молчании и бездеятельности ведущих западных государств. Хотя ее целью было не только подготовка захода Турции в регион бывшей советской Средней Азии в соответствии с вышеназванным планом. Но и обеспечение для Анкары возможности установления качественно нового уровня влияния на систему киргизских кланов, участвующих в контроле трафика афганского героина и производства этого наркотика в Чуйской долине. Тем самым Турция гарантированно заходила в качестве ключевого военно-политического оператора в Среднюю Азию в целом.
И при таком «раскладе» ни США, ни ЕС, ни Турция не попытались воспрепятствовать Москве подавить революцию в Киргизии?! Причем РФ снова, как и в случае азербайджано-армянского конфликта, выступила в роли единственного военно-политического оператора, чьи позиция, планы и действия неоспоримы для всех. Как такое могло произойти?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратить внимание на следующие факты.
Во-первых, комбинация, связывающая Турцию, Азербайджан, Киргизию и Белоруссию, сводится в единую систему планирования, если принять, что дело вовсе не в героине, а в транспортных коммуникациях Китай - Европа в целом. Такая схема также учитывает особое место
Узбекистана и Таджикистана и значение Азербайджана как страны, которая может быть включена в качестве моста или перемычки, связывающей южный наземный транспортный коридор Нового Шелкового пути (КНР строит его через территории Афганистана, Пакистан и Иран) со вторым, «северным» коридором, идущим через советскую Среднюю Азию (включая Казахстан и Киргизию), Россию, Белоруссию и дальше - в обход Польши и стран Балтии - в Германию как центральный «транспортный хаб» территории нынешнего Европейского союза.
Места для Турции и Армении в этой схеме нет. При этом русские хотят использовать территорию Армении в качестве военно-политического плацдарма для сдерживания авантюр Анкары. За которыми неизбежно будут стоять Лондон и Париж, чтобы контролируемо дестабилизировать ритмичность работы вышеназванной транспортной системы с целью получения ситуационных политических и экономических преимуществ.
Во-вторых, каково место в этой схеме США? Напрямую - никакого. Поэтому Силам специальных операций армии (ССО) США необходимо вернуться в Афганистан, Лаос, Вьетнам и Камбоджу, и, оказывая военно-политическое влияние на традиционные зоны производства героина (Афганистан плюс «Золотой Треугольник»), не допускать, чтобы зона производства героина в Афганистане была уничтожена или поставлена под односторонний контроль Сил стратегической поддержки (ССП) и ССО НОАК. Одновременно предотвращая полный перенос производства героина в зону «Золотого треугольника» и установления над ней монопольного контроля КНР.
Играя на двух этих плацдармах как на весах, США получат эффективный инструмент влияния на транспортную систему, выстраиваемую сегодня Китаем по 2-м линиям «восток-запад» севернее и южнее Каспийского моря. Но для такой игры Вашингтону нужен еще один плацдарм - в восточном Средиземноморье. На эту роль подойдут Египет, Израиль или Турция, однако окончательный выбор еще не сделан.
И вот тут начинается самое важное и самое тонкое.
2. Роли в глобальном «треугольнике власти»: «Вода», «Хищник» и «Мертвец»
Итак, почему русским дали возможность в единоличном порядке регулировать конфликты в Белоруссии, Карабахе и Киргизии? Потому что для настолько сложной и разнообразной по этнической, религиозной, психосоциальной, политической и др. структуре зон, по которым будут проходить две системы транспортных коридоров «восток-запад», требуются три оператора. Это - базовое требование схемы баланса сил в постиндустриальном мире, который, вне зависимости от того, где и как действует та или иная из трех сторон, в любом случае наделяет мировой властью военные кланы Китая, России и Америки.
Три глобальных военно-политических оператора. Каждый исполняет свою особую роль, которую можно свести к неким символическим фигурам.
Первый оператор - «Вода»: мощная, тихая и неостановимая структура, действующая как бы сама по себе. Она и строит коридоры. Но крайне ограничена (поскольку инородна для всех и поэтому изолирована) в возможностях глубокого влияния на различные страны. Это - Китай, государство, чья национальная психология и тысячелетняя история закрытости в принципе не позволяют нести в мир Идею объединения или Образ будущего для различных некитайских национальностей, народов и наций. «Китай там, где китайцы» - этим все сказано.
Второй оператор - «Хищник». Агрессивный, простодушно-примитивный в мотивации и в идеях своей исключительности. Умный, но коротким умом, не обладающий ощущением исторической перспективы и не обремененный опытом собственного длительного исторического развития. Желательно обиженный на всех за то, что от него отказались, его не оценили, ему недодали то, что ему так хотелось. Это - США.
Наконец, третий глобальный военно-политический оператор носит название «Мертвец». Мудрый, старый по опыту жизни и бед. Неторопливый, искушенный в лавировании, изощренный и жестокий умом и действием. Обладающий неподражаемыми технологиями управления сознанием, причем не только людей. Основой его могущества является способность контролировать саму эволюцию [4, 5], что сделало его похожим на поднятого из могилы силами магии мертвого воина, связанного с самим Источником Жизни (не в поэтическом, а в буквальном, технологическом смысле слова). Это - Россия.
Три оператора создают баланс, формируя механизм взаимных сдержек и противовесов. Ни один из них не обладает монополией контроля, потому что монополия ведет к загниванию и вырождению. Баланс поддерживается наличием возможности и воли для полного уничтожения двух других операторов в любой произвольный момент. И все три они связаны друг с другом своей собственной, отдельной от всего мира системой национальных транспортных коммуникаций. Доступ к которой можно получить только с их собственных территорий: никакого «открытого моря» - только Власть их собственной Земли. В итоге все три оператора вместе формируют вторую, параллельную транспортную и коммуникационную систему как основу глобального Треугольника Власти в постиндустриальном мире.
Применительно к связке России, Китая и США выполнение названных выше условий становится технически реализуемым, если будет построен мост через Берингов пролив. Однако этот пролив находится на берегах только двух государств -США и РФ. Места для Китая там нет. Поэтому на место Китая все время пытается претендовать Япония.
Японские острова создают вершину перевернутого треугольника, основанием которого станет мост через Берингов пролив, связывающий РФ и Америку. И тогда Страна восходящего солнца может попытаться занять место Китая в этой второй системе коммуникаций. Однако для этого Токио должен установить контроль над всей грядой Курильских островов, что согласно новым международным законам морского права откроет для японцев и все Охотское море. В вершине которого расположен Камчатский полуостров -место, где Японии нужно создать постоянную базу, чтобы вытеснить Китай.
Между тем Япония в принципе не сможет занять место Китая, потому что вторая система транспортно-коммуникационных коридоров,
созданных внутри территорий США, РФ и КНР, должна быть исключительно сухопутной. В ней место только для Китая. (В свете описанной схемы второй системы транспортно-коммуникационных коридоров становится понятным, для чего русские поставили задачи построить мост на о. Сахалин, экономически развивать Дальний Восток и Курильские острова, а также категорически отказались передать 4 Курильских острова Японии.)
Понимая все вышесказанное, Пекин предпринимает активные шаги, чтобы стать постоянным торговым морским и военно-морским оператором Северного морского пути, хотя эта зона значительную часть года все еще скована льдами. На самом деле Китаю нужна постоянная база на берегу Берингова пролива - остальное вторично и может быть решено без присутствия ВМФ КНР в Северном Ледовитом океане на постоянной основе.
Итак, три оператора новой наземной евроазиатской глобализации: «Вода», «Хищник» и «Мертвец» - КНР, США и РФ. «Мертвец» - очень неприятное слово, но именно оно наиболее точно и полно отражает истинную роль и место России как страны под водительством Богородицы в будущем мире, возникающей на основе синтеза коммунизма правого (сталинского) толка с многоукладной экономикой и доминирующей ролью государства. Что в конечном итоге логично и просто объясняет все странности, проявившиеся в 2020 г. в кризисах в Белоруссии, Карабахе и Киргизии.
В сентябре 2015 г. президент РФ В. Путин выступил в ООН, предъявив лидерам государств мира новый, нецифровой образ будущего. Основанный, в частности, на разработках в области психоинжиниринга, т.е. проектирования систем, превосходящих исследователя по совершенству [3]. Одним из частных приложений психоинжиниринга является математическая теория смерти, а из нее вытекает вся система технологий комплексной генетической и эпигенетической модификации человека - «технология «машиах» или «Холодная кровь» [4] .
Развитие этих работ породило к жизни параллельный общественный процесс -формирование принципиально нового
интернационального культа смерти. Где смерть
(точнее, предсмертие) рассматривается как временное состояние, ведущее или к смерти, или к радикальному улучшению биопсихических свойств человека. Таким образом, в России на деле была создана теория и технология человека нового вида, названная «технология «машиах».
Носителем этого культа стали военные (в широком смысле). Это привело к тому, что, убедившись в операционной ценности «технологии «машиах» для получения действительно нужных и качественно новых свойств, полезных для боевого и военно-политического управления, в разведке и на поле боя, военные кланы мира деликатно продвинули Путина (как главу страны, где родился названный культ) объявить руководителям стран мира о новом нецифровом образе будущего. Центральным пунктом которого является указанный культ и человек-«машиах». А в июне 2020 г. в Кубинке под Москвой был воссоздан Третий Храм Соломона военных орденов мира [6]. Что вылилось в закрепление за Россией статуса нового международного военно-политического оператора. Следствием чего и стало внезапная и необъяснимая пассивность ведущих государств мира, позволивших Москве самостоятельно и без оглядки урегулировать три кризиса на территории б. СССР. Сперва в Белоруссии - здесь еще были неуверенные демарши против действий РФ: многие лидеры мира никак не могли поверить в то, что Россия официально стала «Мертвецом». А в Карабахе и Киргизии действия Москвы уже приобрели безусловный и неоспоримый характер.
3. Вывод
Итак, последовательные усилия военных кланов ведущих государств мира привели к тому, что всего за 11 лет, с начала 2010 г. в военно-политической обстановке в мире произошли радикальные перемены. Цель которых практическое формирование проекции модели постиндустриального баланса сил в военной области, позволяющей обеспечить мирное развитие глобального постиндустриального общества.
Действуя совместно в указанном направлении военные кланы, прежде всего, США, КНР и РФ смогли частично преодолеть или обойти политические, религиозные/идеологические и экономические разногласия, существующие в современном мире. И тем самым доказали, что они на деле обладают властью, обладают ею по праву и ко благу всего человечества.
Однако применительно к теме настоящей статьи важно подчеркнуть следующее. Основой модели баланса военных сил в постиндустриальном мире является другая, более фундаментальная модель - глобальной постиндустриальной технологической среды. А это значит, что уж если военные трех ведущих стран мира выстроили контур нового баланса сил, предоставившего им власть, то они ни в коем случае не откажутся и от фундамента этого баланса. Т.е. будут всеми силами продавливать и поддерживать максимально быстрое и полное внедрение постиндустриальных
технологических сред во всех без исключения сферах глобального общества.
В свою очередь все вышесказанное указывает, что революционный переход к новым технологическим средам стал абсолютно безальтернативным. Поэтому именно в этих средах или в содействии переходу к ним лежат сегодня все ключи личного успеха: в науке, политике, бизнесе, культуре или даже в религии. Или, напротив, причины личного падения.
4. Литература
1. Денисов А.А., Денисова Е.В. Переход к постиндустриализму и условия нового баланса сил в военной области. // «Информационные войны», N° 3, 2010. С. 15-23. [Denisov A.A., Denisova E.V. Perexod k postindustrializmu I usloviya novogo balansa sil v voennoj oblasti. // // Informatsionnyye voyny. 2010; (3): 15-23. (In Russ).]
2. Денисов А.А., Денисова Е.В. Подавление циклов Бойда: Новый принцип управления военными и политическими конфликтами. // Информационные войны, № 3, 2010. С. 2-14. [Denisov A.A., Denisova E.V. Podavlenie tsiklov Boyida: Novyyi printsip upravleniya voennymi i politicheskimi konfliktami. // Informatsionnyye voyny. 2010; (3): 2-14. (In Russ).]
3. Разработка основ метрологического обеспечения конструирования абстрактных сознаний для моделирования и управления социумами. // Отчет по НИР. Тема № 34.1. Руководитель: к.т.н. А.А. Денисов. / М.: Институт конструкторско-технологической информатики РАН. 2015. - 85 с. [Razrabotka osnov metrologicheskogo obespecheniya konstruirovaniya abstraktnych soznaniyi dlya modelirovaniya i upravleniya soziumami. // Otchot po NIR. Tema № 34.1. Rukovoditel: k.t.n. A.A. Denisov. / М.: Institut konstruktorsko-tehnologicheskoyi informatiki RAN. 2015: 85. (In Russ).]
4. Денисов А.А., Денисова Е.В., Саблин В.А. Проектирование технологических сред и постиндустриальная революция. // «Экономические стратегии», № 4 (162), 2019. - С. 25-33. DOI: 10.33917/es-4.162.2019.25-33 [Denisov A.A., Denisova E.V., Sablin V.A. Proektirovanie technologicheskih sred i postindustrialnaya revoluziya. // Ekonomicheskie strategii. 2019; 4(162): 25-33. (In Russ).]
5. Денисов A.A. Денисова Е.В. Цель и характер постиндустриальной войны I. Модель памяти динамического самосознания. // «Экономические стратегии», №7 (149), 2017. С. 78-93. [Denisov A.A., Denisova E.V. Cel' I xarakter postindustrial'noj vojny. // Ekonomicheskie strategii. 2017; 7(149): 78-93. (In Russ).]
6. О возведении в России Третьего Храма Соломона. // Сообщение № 719. / М.: Специальная информационная сеть «Лабиринт», 08 июня 2020. 4 с. [O vozvedenii v Rossii Tret'ego Xrama Solomona. // Soobshhenie 719. / M.: Spezial'naya informacionnaya set' Labirint, 8 ijynya 2020: 4. (In Russ).]
