CC BY
86
ТЕОРИЯ ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ
С. В. Иванова
Член-корреспондент Российской академии образования, доктор философских наук, профессор, научный руководитель Института стратегии развития образования РАО, Москва E-mail: isv2005@list.ru
Svetlana V. Ivanova
Corresponding member of the Russian Academy of Education, Dr. Sc. (Philosophy), Professor, Scientific leader of the Institute for strategy of education development of the Russian Academy of Education, Moscow, Russia
УДК 37.0 DOI: 10.24412/2071-6427-2021-5-6-23
Постгуманизм vs гуманизация образования
«... теория потеряла свой статус, от нее часто отмахиваются как от своего рода фантазии. поверхностная форма неоэмпиризма, которая сводится всего лишь к ''сбору данных", стала методологической нормой в гуманитарных исследованиях».
Р. Брайдотти
В статье раскрываются специфические черты постгуманизма, исходя из характеристики которых можно сделать вывод, что это время практически наступило. Анализируется проблема гуманизации образования, показывается необходимость возрастания ее роли в эпоху постгуманизма. Для раскрытия поставленной проблемы охарактеризованы черты гуманизации в новых условиях и представлены краткие признаки постгуманизма и постчеловека. Автор сохраняет преемственность в своих работах и последовательно переходит к рассмотрению проблемы гуманизации в эпоху постгуманизма после исследования этого же аспекта в условиях постмодерна, постиндустриального общества, глобального мира. В данном представлении круг задач гуманизации определяется в футуристическом ключе, на основании характеристик постгуманизма и постчеловека, описанных в философской литературе. Изучение научной литературы, образовательной практики и наблюдения за технологическим развитием показывают, что рассмотрение поставленной проблемы весьма актуально, однако педагогическая наука к вопросу гуманизации в такой постановке еще не обращалась.
Как цитировать статью: Иванова С. В. Постгума-низм У8 гуманизация образования // Ценности и смыслы. 2021. № 5 (75). С .6-23.
Ключевые слова: гуманизация, гуманистический подход, образование, субъектность, постмодернизм, постгуманизм, постчеловек, диалог, виртуальные технологии.
I. Современное состояние общества и образования
Современное состояние общества характеризуется, по общему впечатлению, неустойчивостью, неопределенностью, несоразмерностью задач и деяний, волюнтаризмом, выдаваемым за творчество, засильем влияния масс-медиа, недоверием друг к другу на всех уровнях — от государств до личностей, ростом напряженности в мире по значительному числу разнообразных позиций, обостряющимися противоречиями, разрушением традиционных ценностей, самонадеянностью, углублением межпоколенческого разрыва. И это еще не все характеристики социума. Известная мысль, приписываемая Конфуцию, «Не дай Бог жить в эпоху перемен» уже не отражает реальности. Вероятно, можно утверждать, что мы живем не в период перемен, а в эпоху слома эпох, образно говоря, утверждение об острых противоречиях выглядит не заявлением, а констатацией факта. Понятно, что современное состояние связано в первую очередь с цивилизационными изменениями, революционными достижениями в области науки, высоких технологий, нейрофизиологии, искусственного интеллекта и т.п.
Что наблюдаем в научной сфере?
1) Становится все менее заметным разделение между естественнонаучным и гуманитарным познанием, особенно в аспекте использования методов и методологий. Так, проблемы этики и морали ранее не являлись специфическими для естественнонаучного знания, но, становясь все острее и актуальнее в связи с созданием средств массового уничтожения людей, бурным развитием технологий изменения телесности и возможностей вторжения в биологическую природу человека, теперь решаются не только в рамках гуманитарных наук. В свою очередь гуманитарные науки стремятся к использованию точных методов исследования и применению больших данных.
2) В гуманитарном познании разве что философия в течение последних пятидесяти лет осмысливает грядущее, нередко сливаясь в своих футурологических построениях с писателями-фантастами, однако пока ее наработки мало применяются в других областях гуманитарного познания, таких как социология, политология или педагогика. И в этом
случае считаю важным процитировать Ж. Делёза и Д. Гваттари: «Если три этапа развития концепта суть энциклопедия, педагогика и профессионально-коммерческая подготовка, то лишь второй из них может не дать нам с вершин первого низвергнуться в провал третьего — в этот абсолютный провал мысли, каковы бы ни были его преимущества с точки зрения мирового капитализма» [4].
3) На этом витке цивилизационного развития (каким бы резким виражом он ни был) заметно, как и в предшествующие времена, отсутствие прогностических идей, позволяющих решать задачи будущего, а не догонять ускользающее настоящее. Многими авторами заявлено о постиндустриальном обществе, о постинформационной эпохе, о наступлении четвертой промышленной революции и т.п. Характеристики даны, но есть ли прогнозы, есть ли предположения, что со всем этим делать? Подчас заметно, что политики и публицисты более преуспевают в посылах и прогнозах, нежели представители научного сообщества, но политика и ее верные слуги СМИ мыслят сиюминутными категориями, не выходя на обобщения и долгосрочные прогнозы, им это не нужно и это не их задача. Важно, чтобы представители гуманитарного знания задумывались о будущем развитии социальных систем и нравственных оснований человеческой жизни в будущем на фоне резких и значительных преобразований в области естественнонаучного познания, новых технологий и социальных потрясений, происходящих в разных частях света. Это касается как социума в целом, так и системы образования как его неотъемлемой части.
Надо заметить, что современная молодежь и подростки привычно чувствуют себя в эту эпоху противоречий, потому что других времен они не застали, а поиски стабильности и устойчивости старшими поколениями молодежью воспринимаются подчас как устаревшие взгляды, усталость и отсталость.
Каким образом сказывается на образовании как системе противоречивость, неопределенность современного мира и научно-технологический прорыв? Коснусь нескольких, тесно связанных с образованием позиций: а) в образовании, в педагогической науке не появляются в столь же быстром темпе идеи, касающиеся будущего, решаются проблемы сегодняшнего дня, ситуационной актуальности. К примеру, рассматриваются активно вопросы стандартизации, обновления содержания, субъектно-сти ученика, роли учителя, но «здесь и сейчас», а что в будущем? Каким
в принципе будет человек? Ученик? Учитель? О каких учебниках может идти речь, если достаточно будет малюсенького чипа в голове, чтобы там появились все знания, имеющиеся в арсенале человечества?; б) социальные запросы и ожидания от образования изменяются раньше, чем успевают реализовываться предыдущие; в) требования личностно ориентированного подхода, обучения по индивидуальным образовательным траекториям, внимания к личности, гуманизации и гуманитаризации звучат, но звучат в условиях рыночного отношения к образованию, «расчеловечивания» человека в окружении искусственного интеллекта и жестких социально-экономических ситуаций, на фоне аксиологических проблем глобального масштаба, несущих риски и угрозы самому существованию человечества [7].
Зададимся вопросом: гуманизация образования в тех представлениях, которые сформировались за последние 40-50 лет, состоялась и имеются значимые результаты? В этом есть серьезные сомнения. Укажу только на крупные проблемы, не позволяющие, к сожалению, утверждать, что гуманистический подход возобладал во всем мире. Известные исследования, документы и доклады ЮНЕСКО и других международных организаций показывают, что, при всех имеющихся позитивных примерах развития образования в отдельных странах и регионах, в мире нет равных возможностей по доступности образования высокого уровня и качества; далеко не всегда успешна жизненная судьба даже выпускников университетов при высоком уровне безработицы и неравной заработной плате (известно, что при оплате труда до настоящего времени ущемляются права женщин, лиц некоренной национальности, молодых специалистов и т.п.); рост киберпреступности и массовых нарушений общественного порядка в ряде западных стран говорят о глубоких проблемах в области воспитания подрастающего поколения. Впрочем, о той же проблеме утраты нравственных ориентиров и отсутствия должного воспитания моральных качеств свидетельствуют действия некоторых государств и транснациональных корпораций, присваивающих себе право определять жизнь других стран, заниматься вторжением на чужие территории, вести недобросовестную конкуренцию, вводить незаконные санкции, влиять на частную жизнь миллионов людей ради сверхприбыли и глобального господства.
При этом в современных фундаментальных педагогических исследованиях продолжаются те же традиционные направления, основанные
на антропологических установках, присущих модернизму, классическая парадигма остается основополагающей. Несмотря на учет результатов нейронаук, на применение положений когнитивизма, например, в западных странах, сам подход мало меняется. Одна из причин, по всей вероятности, кроется в том, что исследователи, работающие в области образования, не всегда опираются на изучение философии в ее неклассических и постнеклассических формах. Рассмотрим это утверждение подробнее, так как нелишне вспомнить о том, что педагогике важно опираться на философские основы, учитывать внешние условия, такие как состояние социума, глобальные аспекты, геополитические и идеологические позиции изучаемой страны и окружающих ее государств [8].
В настоящее время продолжает свое определенное развитие в исследованиях гуманистический подход и продолжается внедрение с тем или иным успехом принципа гуманизации в образовательную практику.
Напомним самые основные признаки гуманизации образовательного процесса: субъектно-субъектные отношения, диалогическое общение, создание особой коммуникативной среды, изменение роли ученика и учителя, дифференцированный подход, вариативность, учет опыта ученика и конкретной ситуации развития и др. [6]. Исследователи отмечают, что они проявляются не в полной мере. Касаясь же гуманизации оценки достижений обучающихся, допущения права на ошибку и ее исправление, возможности учета оценки не только результатов обучения, но и процедур (процессов) достижения этих результатов, можно утверждать, что принцип гуманизации здесь практически не работает. При современном усилении контроля, увеличении числа контрольно-оценочных и мониторинговых процедур [23], в прямом смысле «гонке» за качеством образования во всех развитых странах можно наблюдать ситуацию ужесточения требований, личностного отчуждения обучающих и обучающихся. Хотелось бы видеть уважительное и доброжелательное отношение проверяющих инстанций, экспертов и организаторов, создание эмпатийного микроклимата во время сложных и требующих максимума усилий и внимания контрольных мероприятий, вызывающих большое интеллектуальное и эмоциональное напряжение обучающихся, но нет, так происходит далеко не всегда.
Отметим следующее явление, препятствующее гуманистическому подходу: противоречия углубляются, возникает все большая неустойчивость, реальные события в жизни людей становятся все вынужден-
нее, все сложнее согласуясь с планами и ожиданиями людей. Все чаще в мире проявляется необходимость переучиваться, менять работу и даже профессию, переезжать с места на место в поисках работы или учебы. Эти и другие факторы ставят под угрозу стабильность и благополучие личности и семьи, успешное воспитание детей, сохранение гражданской идентичности, традиционных ценностей семьи и народа.
К вопросу о ценностях: наступило время их девальвации, допущения, что ценности могут меняться под воздействием обстоятельств и личных желаний. Следом усложняется вопрос идентичности, которая становится множественной, непредсказуемой и изменяющейся на протяжении жизни одного человека, одного поколения. Это вызывает небеспочвенные опасения в грядущем крахе устоявшихся гуманистических представлений о жизни, о мире, об образовании. В этом видится главное противоречие и символ постгуманизма: общечеловеческих ценностей больше нет, есть интерес, расчет, выгода и в результате — прагматичное поведение людей и целых стран, основанное на сиюминутных выгодах и сомнительных «достижениях», ведущих человечество в бездну.
II. Актуализация основных понятий
В целях поиска новых опор для педагогики в сфере философского знания, обратимся к некоторым понятиям, к которым адресуется статья. Что есть гуманизация образования в современных условиях? Что есть постгуманизм? В конце концов, что из себя являют современные условия, на взгляд философов?
Европейская гуманистическая мысль, а именно о ней мы привычно говорим, зародилась тысячелетия назад. В культуре и памяти человечества живы греческая paideia, римские дискуссии о гуманизме, понятие humaniora в средневековье, ставшее характеристикой светского образования в отличие от церковного, несогласие позиций по вопросу гуманизма в XX веке (сравните Сартра и Хайдеггера) и мн. др. И также на протяжении тысячелетий гуманистические идеи проникают в педагогическую теорию и практику.
Рассмотрим один пример. Чтобы рассуждение было показательным, изучим пример несколько прямолинейно, без дополнительных обстоятельств. Цель образования в гуманистической парадигме — это воспитание образованного, нравственного человека. Изначально образованность не отделялась от нравственности, этот тезис прослеживается
от Аристотеля до Канта. Педагоги-гуманисты веками ставили и решали задачу воздействия не только на ум, но и на душу и чувства личности. Именно воздействие, влияние учителя делало его главным действующим лицом в диаде «учитель — ученик», из этого становится очевидным, что гуманизм виделся не в субъктно-субъектных отношениях, а в достижении цели обучения и воспитания. Это мы видим в идеях Аристотеля об уме ребенка как о «восковой табличке» для письма, где можно начертать учителю все, что нужно. К аналогичной метафоре tabula rasa (чистый лист) прибегает Дж. Локк, говоря о разуме ребенка. Между этими примерами пролегают века и множество идей сходного порядка. Обратимся к мыслям Аристотеля об учителе: «Учителя, которым дети обязаны воспитанием, почтеннее, чем родители, которым дети обязаны лишь рождением: одни дарят нам только жизнь, а другие — добрую жизнь» [1].
В XX веке взгляд на некоторые установления меняется: речь идет не об объекте и субъекте, а об отношениях двух субъектов в образовательном процессе (кстати, российское законодательство субъектов добавляет, к ним относятся еще и родители).
В этом мне видится основное изменение гуманистического подхода и его определенная вершина: в педагогике вместо воздействия (что есть не всегда гуманистический акт) появляется взаимодействие. Не суть, что этого не получилось повсеместно на практике, но есть серьезная теоретическая заявка, обосновавшая признаки гуманизации образования.
Однако у медали две стороны, достоинства в своем продолжении могут переходить в недостатки, так и в данном случае. Гуманизация образования в эпоху постгуманизма и наступающего царства искусственного интеллекта, якобы повышающего качество жизни человека (в научном, производственном, бытовом планах это, возможно, так), может начать являть свою противоположность, определяемую навязанным влиянием, а подчас и давлением, причем под теми же лозунгами «блага для человека», но встают вопросы: какого блага и каким видится человек? Иными словами, зачин может и не измениться, но изменяется фокус рассмотрения самого человека: человека-потребителя или человека духовного? Человека, скованного навязанными условиями и условностями, или человека, свободного, критически (а не критикански) мыслящего, умеющего принимать решения в отношении своей судьбы и судьбы своих близких?
Задумываться об этих вопросах люди начали также не вчера.
Вспомним, что не только эпоха перемен, но и еще одно — сартровское — утверждение вызывало у мыслящих людей опасение: «Приговорен, ибо он не сотворил самого себя; свободен, потому что, будучи вброшен в мир, он ответственен за все, что он делает» [14]. Фокус перемещен: человек «вброшен в мир», но он уже совсем не предоставлен себе, он полностью не свободен. Вспомните, слова героя из лучшего, на мой взгляд, романа XX века — «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова: «Свободен! Свободен!.». Но — вспомните и обстоятельства, в которых Мастер выкрикивает эти слова [3]. Об этом часто не задумываются, а напрасно. Провидческий дар писателя демонстрирует нам первые проблески постгуманизма — свобода в обмен на страх и безмолвие. Идея свободы как высшей ценности и как мерила гуманизма угасает, как угасает античный и просвещенческий гуманизм. В этом плане постгуманизм очень «честное» направление, да, он после гуманизма, но не только после, он все чаще становится вместо него. Он не исключает гуманизма из прошлого, но он не дает ему право на существование в настоящем и будущем. Даже если гуманизм продолжает существовать в нашей памяти и отражаться в наших поступках.
Понятие «постгуманизм» появилось в 1977 году в работе Ихаба Хассана, который сказал: «Пять веков гуманизма приближаются к концу и гуманизм превращается в нечто, что мы за неимением лучшего имени вынуждены назвать постгуманизмом» [21].
Полезно для понимания сути этого сложного многогранного явления привести слова Ж. Паича, которые отражают определенную палитру мнений о постгуманизме — от внятного определения до неясного предположения: «новая парадигма науки, философии и искусства», <...> «пытающаяся понять с радикальной эволюционистской и диалектической позиции, что конец человека одновременно есть условие возможности новой интерпретации совокупной истории» [24]; не ясно, идет ли здесь «речь о состоянии, процессе или утопическом проекте достижения того, что полностью превосходит человека в духовном и биологическом устройстве его существования» [24].
Наряду с постгуманизмом часто исследуется понятие трансгуманизма. Учитывая определенную близость этих понятий, оставлю на волю других исследователей продолжать поиски понятийного сходства и различия, которые нередко опираются на естественнонаучное направление познания, на биологические начала всего живого на земле,
на продолжение естественного отбора, не увенчавшегося, по мнению некоторых трансгуманистов, победой человека как высшего существа на Земле [12]. Некоторые авторы видят зачатки постгуманизма в работах представителей русского космизма К. Э. Циолковского, В. И. Вернадского, Н. Ф. Федорова, А. Л. Чижевского [9], с чем можно согласиться, исходя из предыдущей мысли и развивая идею за пределы Земли, до космического измерения. Здесь уместно привести яркое определение постгуманизма И. Хассана, как выражение «рекурсивной самоненависти» человечества («recurrent self-hate») [21]. Однако, чтобы изменить возникающее ощущение непозитивности явления постгуманизма, обратимся к словам Рози Брайдотти: «Постгуманистическая перспектива основывается на предположении об историческом упадке гуманизма, но идет дальше в поисках альтернатив, не погружаясь в риторику кризиса человека» [2].
Постгуманизм как философское течение достаточно противоречив и не достаточно определенен. По мнению многих авторов, с одной стороны, он отвергает антропоцентризм — признание высшей роли человека, с другой стороны, ратует за создание постчеловека со сверхвозможностями [12, 17, 18]. На этом моменте стоит немного остановиться, чтобы сказать, что до этих времен недалеко. Средства массовой информации постоянно сообщают нам о технологиях вмешательства в мозг человека, которые, к примеру, создает сегодня Илон Маск в целях оказания помощи немощным людям для их связи с миром, для борьбы с тяжелыми заболеваниями. Вопрос в том, как этими технологиями распорядится человечество завтра? И. Маск выражает опасения по поводу негативного развития сценария с использованием технологий искусственного интеллекта [19]. Но обеспокоенность возникает и у неспециалистов в области высоких технологий, у представителей научного педагогического сообщества: ««Рассматривая человеческую составляющую нового времени, мы все чаще склоняемся к формату применения понятий «человеческий капитал», «человеческие ресурсы», «высококачественный, высокоэффективный или инновационный контингент», «digital-аудитория», «цифровой лидер»» [7], и у представителей мира искусства. Приведу слова Л. Ю. Казарновской: «Борьба идёт не между государствами, а с человеком — за его расчеловечение <.. .>не видят опасности в тотальной цифровизации — куда она нас ведёт. Тебе не нужно личного пространства и своей воли. Зачем они тебе? За тебя всё решит цифра» [10].
III. Постгуманизм и его влияние на образование.
Проблемы гуманизации образования в эпоху постгуманизма
Размышления о постгуманизме имели своей целью лишь одно: выявить, что же происходит и будет дальше происходить с образованием и как меняются его цели? Остаются ли в силе принцип и задача гуманизации?
Обратимся к нескольким важным для ответа на поставленные вопросы позициям, присущим постгуманизму.
Постгуманизм не отрицает, но и не склонен подробно рассматривать противопоставления биологического (видового) характера (человек — другие биологические существа), гендерного характера (мужское — женское), генетического (несовершенное — совершенное, исправленное), машинного (реальное — виртуальное, человеческий разум — искусственный интеллект), культурно-природного (культура — природа), социокультурного (Восток — Запад), космического (земное — неземное) и т.д. [5, 13, 20].
Постгуманизм принимает как данность постчеловека. Каким представляется постчеловек? Если проанализировать и объединить мнения разных исследователей, то постчеловек таков: обладает возможностями к бессмертию, совершенен биологически, соединяет потенциал человеческого разума и искусственного интеллекта, способен к объединению с другими себе подобными на уровне сознания [11, 15, 16]. При этом постчеловек живет в мире, в окружающей среде, в которой не он один субъектен, субъектность определена и у представителей флоры и фауны, вплоть до мира бактерий и вирусов [2, 5, 11, 20]. Великому гуманисту номер один Аристотелю и в страшном сне не могла прийти мысль о равенстве человека и его разума с неразумной жизнью (zoe).
В этом видится развитие гуманизма? Или конечность антропоцентрич-ных представлений — это есть и конец человека как «венца творения»? На мой взгляд, здесь сегодня проходит некий научный «водораздел»: одни полагают, что постгуманизм — это развитие гуманизма, его вершина; другие — что человечество не выживет и мир станет миром киборгов и сверхсуществ, мало напоминающих человека [11, 12, 15, 17]. Все меньше возможностей остается для третьего мнения — что еще нескоро наступит время переосмысления антропоцентризма и всех проявлений человеческого, присущих человеку на протяжении нескольких тысяч лет.
Это время уже наступает. Если изучить разную научную и научно-популярную литературу (ее так много, что нет смысла и перечислять), то там можно обнаружить следующее: у животных и растений определяется право на чувства; бактерии в кишечнике влияют на мозг; все менее важна гендерность и изменяются не только пол, но и гендерные роли; все короче путь от суррогатной матери к искусственной матке; все больше людей стремится к совершенствованию телесности разными способами; все чаще в жизненные процессы человека вмешивается искусственный интеллект; все громче призывы к отказу от противопоставления культурного и природного и учету требований природы; все глубже взаимовлияние между цивилизациями Востока и Запада; все дальше человек проникает в космос и все шире планы по его освоению и т.д. Если принять во внимание современные локальные войны и методы их ведения (например, бомбёжки с помощью беспилотников), беспощадные ложь и клевета, способные убивать словами, в интернет-сетях и СМИ, бесконечные двойные стандарты (не только в экономике и политике, но и в сфере культуры), возможная рукотворность вирусов-убийц, то становится очевидным, что это уже сейчас проявления постчеловеческого в его безобразном облике.
Нас несколько отдаляет от приближающегося будущего привычная антропоцентрическая позиция, которая поддерживается и правящими элитами (человек — хозяин мира), и религиозными конфессиями (человек -венец творения и образ Божий), и классическими научными постулатами (человек как мера всех вещей, по Протагору), и образованием, которое несет традицию и тот опыт, который у человечества уже есть, и в силу этого оно всегда консервативно.
При этом хочется заметить в скобках, следуя за некоторыми учеными, что антропоцентричность — вещь сама по себе достаточно условная, если проанализировать, какой человек видится центром Вселенной в европейской гуманистической традиции, а именно: мужчина, белой расы, красивого телосложения, идеальных пропорций (об этом свидетельствует множество античных, средневековых трактатов, к примеру, стоит посмотреть на витрувианского человека Леонардо да Винчи, но и да Винчи в этом изображении не первичен, традиция много старше). Возникает желание согласиться с мнением Р. Брайдотти: «Некоторые из нас даже сейчас не считаются полноценными людьми, не говоря о других периодах социальной, политической и научной истории Запада» [2].
А еще вспоминается Дж. Оруэлл с его сентенцией в «Скотном дворе» о том, что «все животные равны, но некоторые из них равнее». Впрочем, это рассуждение не ново, на нем построена борьба с гуманизмом в последние полвека, и здесь дано мною вскользь, так как оно не отменяет опасений относительно будущности человека при изменении его центральной позиции. В этой статье не идет речь о социальном и ином неравенстве, поэтому условно я исключаю этот фактор из размышлений о будущем человечества. Основное, что следует держать в фокусе,— это «постантропологический поворот», о котором давно говорят философы [25], и никак не принимают во внимание педагоги. Открыт вопрос: кто станет центром?
Таким образом, в настоящее время важно осознание того, что у человечества впереди имеется два пути: первый — постчеловек будет неким верхом совершенства, соединяющим возможности природного и машинного, не знающим старения, боли, страданий (отрицая Будду и Достоевского, как хотите) и умеющим жить во благо других (категорический императив И. Канта не исчезает!), второй — постчеловек предстанет киборгом, смешением естественного и искусственного, понимающим вопросы прагматичности, но не блага и заботы. Очевидно, что названы утрированные, крайние варианты, не все столь однозначно, но упрощение и яркая картинка помогают осознанию выбора.
Иными словами, наличие ценностей у постчеловека определяет судьбу человечества: или развитие, или «конец истории» (по Ф. Фукуяме), «смерть субъекта» (по М. Фуко). Думается, что поэтому постмодернизм, постгуманизм при всем увлечении игрой и симулякрами, не в состоянии заставить нас отрицать воспитание, гуманизацию образования. Но однозначно, многое должно измениться в этих подходах, и они меняются. Серьезное отношение человека к личной судьбе, к жизни своих потомков диктует — в большинстве своем — правильный выбор, но он осуществляется при условии воспитания ответственности и желания блага для других; при формировании ценностей, сохраняющих благополучие и способствующих счастливой судьбе, которая не должна быть судьбой счастливого потребителя; при развитии критического мышления и умения думать о других и окружающем мире, чтобы делать правильный выбор в условиях, когда все чаще человеку надо будет делать выбор в ситуации давления с внешней стороны, например, со стороны искусственного интеллекта.
Несомненно, что далее будут только углубляться процессы, свойственные постмодернизму: текучесть, изменчивость, двойственность, вариативность, субъектность учителя и ученика, игра с содержанием, трудности в оценке результатов [22]. Это обстоятельство усиливает значение гуманизации образования, выражающееся в: «отношении к обучающемуся как к субъекту»; создании «условий для развития личности, с учетом индивидуальности и личностных потребностей, психолого-возрастных особенностей; «преобразовании обучения в развивающее, создающее новые смыслы и отношение к жизни, проживаемой «здесь и сейчас»; отрицании «прямолинейного понимания идеи о "социальном заказе общества", «формировании целей и ценностей для воспитания» духовной, нравственной, счастливой личности, умеющей распорядиться своим интеллектуальным и физическим совершенством ради блага своего, людей и окружающего мира [6].
Мы часто ведем речь о целях образования и формировании ценностей у обучающихся, однако при этом стоит уточнить: пора перейти к осмыслению ценностей, которые требует формировать грядущая эпоха, ведь до встречи с постчеловеком или киборгом нам очень близко. Современная тенденция к смене ценностей, подстраиванию их под свои удобные представления ведет, очевидно, к конечности человеческой цивилизации.
Из этого вытекает следующее положение — известное, но со смещенными акцентами. Мы привычно полагаем, что поставленные личностные цели помогают сформировать мотивацию. А что и как может мотивировать обучающихся на постановку целей? Образовательный процесс сложен, учебного времени недостаточно для освоения программы, все силы обучающихся и учителей брошены на освоение программ и представление результатов. Нужно понять, точнее, принять, простую вещь: сегодня ученик способен освоить знание и без учителя, а дальше — с развитием адаптивных технологий и искусственного интеллекта — практически всегда сможет обходиться с помощью новых технологий при освоении знаний и развитии когнитивной сферы. Самым важным делом учителя становится то, на что постоянно не хватает времени,— общение. И не в последнюю очередь оно требуется для создания мотивации, постановки и выбора цели обучения и целей в жизни, на основе обсуждения вариантов и учета традиций семьи, знаний и личного опыта, но без влияния искусственного интеллекта, который формирует цели,
нужные производителям товаров и услуг, но далеко не всегда полезные человеку. Формирование критического мышления не возникает только на основе знаний, оно формируется в общении с Другим, с авторитетным Другим. Если с этой точки взглянуть на формирование «навыков XXI века», если обратить внимание на заформализованность требований к так называемым личностным результатам образования и к методам их определения, то возникает вопрос: достаточно ли таких решений, возможно ли в близкой перспективе получать такие результаты и делать на их основе далеко идущие выводы?!
Такого рода вопросов может быть немало, однако, когда мы говорим о качестве, организации, результатах образования, есть то, что, на мой взгляд, однозначно: в постгуманистическом видении мира остаются востребованными условия гуманизации: «открытость взаимного общения педагога и ученика»; «раскрытие потенциала ученика»; «обучение через личный опыт, освоение нового в практических ситуациях»; «индивидуальный подход»; «изменение роли учителя: от роли всезнающего и карающего «гуру» к роли фасилитатора, создающего позитивную атмосферу познания и поддерживающего ученика»; «активная роль ученика, самостоятельность» [6].
При этом, учитывая значимость вопросов аксиологического характера и наблюдаемое углубление нравственного кризиса в современных условиях, необходимо усиливать внимание к этическим основаниям гуманизации образования, однозначному обращению к принципу взаимодействия, углублении субъектности учителя и ученика в условиях многосубъектного мира. Это важно, ведь если бросить взгляд на перечень навыков XXI (с ними легко ознакомиться, это общеизвестные данные), то мы не увидим отдельного и пристального внимания к формированию нравственных качеств.
Заявленный в педагогике в XX веке дифференцированный подход остается по-прежнему важным, и он по-прежнему будет развиваться в сторону индивидуализации, которая коснется не только отношений, но и использования технологий в обучении, и содержания образования.
В настоящее время становится все яснее уходящая роль постоянных учебников, нарастание возможностей электронных средств обучения в их огромном разнообразии. Что и как можно будет стандартизировать в обучении постчеловека? Какова роль контроля и оценки при возможностях мозга постчеловека, соединенного с искусственным интеллек-
том? Каким должно быть воспитание постчеловека, не знающего боли и страданий, то есть явного гедониста не только по устремлениям, но и по физическому состоянию? Какие ценностные мерила должны быть априорны в действиях постчеловека?
Возникает предположение, может быть, утопическое, что главным этическим эталоном, нормативным правилом и фактором, определяющим нравственное поведение постчеловека, останется диалог. Диалог не только как способ вербального общения, а как созданная и поддерживаемая специальными усилиями коммуникативная среда. Эта особая среда со своей открытостью, доверительностью и умением договариваться по всем сложным вопросам поможет как воспитанию, так и сохранению постчеловечества. Этот очень простой вывод можно подкрепить столь же простой секулярной верой, что человек (пусть и витрувианский, хотя — именно таким он уже точно не будет, из-за одного осознания этого факта, глубины и силы антирасистских и феминистских движений) сохранится, восстанет против машинного интеллекта (а не наоборот, как нам пророчат в кино), станет свободным, имеющим силу духа. Также назову то, во что никак не могу верить — это в иллюзию А. Азимова о том, что робот не может причинить вред человеку («Я, робот»). По моему твердому убеждению, техника всегда нейтральна, и действия ей будут заданы разумом, скорее всего, разумом постчеловека, то есть связанного с машинным интеллектом.
Примечание. В силу глубины и масштаба, трансдисциплинарности проблемы понимаю невозможность охватить все вопросы и сделать точные выводы, этой статьей мне хочется поднять проблему для ее дальнейшего активного обсуждения.
Литература
1. Аристотель. Цитаты известных личностей [Электронный ресурс]. ЬИ:р8:// ru.citaty.net/tsitaty/482223-aristotel-uchitelia-kotorym-deti-obiazany-vospitaniem-росМепп/ (дата обращения: 01.11.2021).
2. Брайдотти Р. Постчеловек. Пер. с англ. Д. Хамис, под ред. В. Данилова. М.: Издательство Института Гайдара. 2021. 408 с.
3. Булгаков М. А. «Мастер и Маргарита». Серия: Всемирная литература. М.: Ексмо. 20121. 480 с.
4. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? / Пер. с фр. и послесл. С. Зенкина. М.: Академический Проект, 2009. 261 с.
5. Дескола Ф. По ту сторону природы и культуры. М.: Новое литературное обозрение, 2012. 584 с.
6. Иванова С. В. Гуманизация образования: цели, задачи и условия // Ценности
и смыслы. 2010. № 2. С. 91-109.
7. Иванова С. В., Иванов О. Б. Аксиологические проблемы в эпоху четвертой промышленной революции. В Сборнике «Взаимодействие кафедр ЮНЕСКО с целью стратегического планирования и устойчивого развития»: материалы видеоконференции, 5 июня 2020 г. / под ред. А. И. Рудского, В. В. Окрепилова. СПб.: ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2020.— 128 с. С. 53-57.
8. Иванова С. В., Иванов О. Б. Образовательное пространство как модус образовательной политики: монография. М.: «Русское слово — учебник», 2020. 160 с.
9. Иванченко М. А. Постгуманизм как антигуманизм: основные перспективы // Известия Уральского федерального университета. Сер. 3, Общественные науки. 2019. Т. 14, № 4 (194). С. 16-24 [Электронный ресурс]. URL: http://hdl.handle. net/10995/79273 (дата обращения: 01.11.2021).
10. КазарновскаяЛ. Ю. Пробудись, человек, тебя загоняют в цифровое стойло! [Электронный ресурс]. URL: https://tsargrad.tv/articles/ljubov-kazarnovskaja-probudis-chelovek-tebja-zagonjajut-v-cifrovoe-stojlo_433980 (дата обращения: 01.11.2021).
11. Криман А. И. Идея постчеловека: сравнительный анализ трансгуманизма и постгуманизма // Философские науки. 2019. № 62(4). С. 132-147
12. Марков А. В. Эволюция человека: Обезьяны, нейроны и душа. М. 2011. [Электронный ресурс]. URL: https://scisne.net/a-1366?pg=8 (дата обращения: 11.10.2019).
13. Никитина Е. По направлению к транс-метапостгуманизму. 2017. [Электронный ресурс]. URL: http://www.academia.edu/36494476 (дата обращения: 01.11.2021).
14. Сартр Ж.-П. «Экзистенциализм — это свобода». Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989. С. 319-344.
15. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: Последствия биотехнологической революции / Ф. Фукуяма; Пер. с англ. М. Б. Левина. М.: ООО «Издательство АСТ»: ОАО «ЛЮКС», 2004. 349 с.
16. Харауэй Д. Манифест киборгов: наука, технология и социалистический феминизм 1980-х. М.: Ад Маргинем Пресс, 2017.
17. Эттингер Р. Перспективы бессмертия. М.: Научный мир, 2003. 261 с.
18. Bostrom N. A History of Transhumanist Thought // Journal of Evolution and Technology. 2005. Vol. 14. No. 1. P. 1-25. [Электронный ресурс]. URL: https:// nickbostrom.com/papers/history.pdf (дата обращения: 01.11.2021).
19. Elon Musk's Last Warning About Artificial Intelligence [Электронный ресурс]. URL: https:// www.youtube.com/watch?v=B-Osn1gMNtw/ (дата обращения: 01.11.2021).
20. Ferrando F. Posthumanism, Transhumanism, Antihumanism, Metahumanism, and New Materialisms: Differences and Relations // Existenz: An International Journal in Philosophy, Religion, Politics, and the Arts. 2013. Vol. 8. No. 2. P. 26-32. [Электронный ресурс]. URL: https://www.researchgate.net/publication/304333989_Posthumanism (дата обращения: 01.11.2021).
21. Hassan I. Prometheus as Performer: Toward a Posthumanist Culture? // The Georgia Review. 1977. Vol. 31. № 4. P. 830-850.
22. Ivanova S. V., Bokova T. N. Postmodern ideas' influence on education (illustrated by the USA experience) //Сборник научных трудов The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences (EpSBS), 2017. С. 339-355.
23. Ivanova S. V., Elkina I. M. Education quality in the postindustrial society //
Сборник научных трудов The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences (EpSBS), 2017. С. 356-364
24. Paic Z. Posthumano stanje: Kraj covjeka i mogucnosti druge povijesti. Zagreb: Litteris, 2011.
25. VerbeekP. P. Moralizing Technology: Understending and Designing the Morality of Things. Chicago. IL: University of Chicago Press. 2011.
POSTHUMANISM VS HUMANIZATION OF EDUCATION The paper reveals the specific features of posthumanism, based on the characteristics of which we can conclude that this time has practically come. The author analyzes the problem of humanization of education and shows the need to increase its role in the era of posthumanism. To reveal the problem posed, the features of humanization in the new conditions are characterized and brief signs of posthumanism and posthuman are presented. The author maintains continuity in her works and consistently proceeds to consider the problem of humanization in the era of posthumanism after studying the same aspect in the conditions of postmodernity, post-industrial society, and the global world. In this view, the range of tasks of humanization is determined in a futuristic way, based on the characteristics of posthumanism and posthuman, described in the philosophical literature. The study of scientific literature, educational practice, and observation of technological development show that the consideration of the problem is relevant, however pedagogical science has not yet addressed the issue of humanization in this sense.
Keywords: humanization, humanistic approach, education, subjectivity, postmodernism, posthumanism, posthuman, dialogue, virtual technologies.
References
• Aristotel. Citaty izvestnyh lichnostej [Elektronnyj resurs]. URL: https://ru.citaty.net/ tsitaty/482223-aristotel-uchitelia-kotorym-deti-obiazany-vospitaniem-pochtenn/ (data obrashcheniya: 01.11,2021). [In Rus].
• Bostrom N. A History of Transhumanist Thought // Journal of Evolution and Technology. 2005. Vol. 14. No. 1. P. 1-25. [Elektronnyj resurs]. URL: https://nickbostrom.com/papers/ history.pdf data obrashcheniya: 01.11.2021).
• Brajdotti R. Postchelovek. Per. s angl. D. Hamis, pod red. V. Danilova. M.: Izdatel'stvo Instituta Gajdara. 2021. 408 s. [In Rus].
• BulgakovM. A. «Master i Margarita». Seriya: Vsemirnaya literatura. M.: Eksmo. 20121. 480 s. [In Rus].
• Delyoz Zh., Gvattari F. Chto takoe filosofiya? / Per. s fr. i poslesl. S. Zenkina. M.: Akademicheskij Proekt, 2009. 261 s. [In Rus].
• Deskola F. Po tu storonu prirody i kul'tury. M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2012. 584 s. [In Rus].
• Elon Musk's Last Warning About Artificial Intelligence [Elektronny resursj. URL: https:// www.youtube.com/watch?v=B-Osn1gMNtw/ (data obrashcheniya: 01.11.2021).
• Ettinger R. Perspektivy bessmertiya. M.: Nauchnyj mir, 2003. 261 s. [In Rusj.
• Ferrando F. Posthumanism, Transhumanism, Antihumanism, Metahumanism, and New Materialisms: Differences and Relations // Existenz: An International Journal in Philosophy, Religion, Politics, and the Arts. 2013. Vol. 8. No. 2. P. 26-32. [Elektronnyj resursj. URL: https://www.researchgate.net/publication/304333989_Posthumanism_ data obrashcheniya: 01.11.2021). [In Rusj.
• Fukuyama F. Nashe postchelovecheskoe budushchee: Posledstviya biotekhnologicheskoj revolyucii / F. Fukuyama; Per. s angl. M. B. Levina. M.: OOO "Izdatel'stvo ACT": OAO "LYuKS", 2004. 349 s. [In Rusj.
• Harauej D. Manifest kiborgov: nauka, tekhnologiya i socialisticheskij feminizm 1980-h. M.: Ad Marginem Press, 2017. [In Rusj.
• Hassan I. Prometheus as Performer: Toward a Posthumanist Culture? // The Georgia Review. 1977. Vol. 31. № 4. P. 830-850.
• Ivanova S. V Gumanizaciya obrazovaniya: celi, zadachi i usloviya // Cennosti i smysly.
2010. № 2. S. 91-109. [In Rusj.
• Ivanova S. V., Bokova T. N. Postmodern ideas\' influence on education (illustrated by the USA experience) //Sbornik nauchnyh trudov The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences (EpSBS), 2017. S. 339-355.
• Ivanova S. V., Elkina I. M. Education quality in the postindustrial society //Sbornik nauchnyh trudov The European Proceedings of Social & Behavioural Sciences (EpSBS), 2017. S. 356-364.
• Ivanova S. V., Ivanov O. B. Aksiologicheskie problemy v epohu chetvertoj promyshlen-noj revolyucii. V Sbornike «Vzaimodejstvie kafedr YuNESKO s cel'yu strategicheskogo planirovaniya i ustojchivogo razvitiya»: materialy videokonferencii, 5 iyunya 2020 g. / pod red. A. I. Rudskogo, V. V. Okrepilova. SPb.: POLITEH-PRESS, 2020. S.53-57. [In Rusj.
• Ivanova S. V., Ivanov O. B. Obrazovatel'noe prostranstvo kak modus obrazovatel'noj poli-tiki: monografiya. M.: «Russkoe slovo — uchebnik», 2020. 160 s. [In Rusj.
• Ivanchenko M. A. Postgumanizm kak antigumanizm: osnovnye perspektivy // Izvestiya Ural'skogo federal'nogo universiteta. Ser. 3, Obshchestvennye nauki. 2019. T. 14, № 4 (194). S. 16-24 [Elektronnyj resursj. URL: http://hdl.handle.net/10995/79273 (data obrashcheniya: 01.11.2021). [In Rusj.
• Kazarnovskaya L. Yu. Probudis, chelovek, tebya zagonyayut v cifrovoe stojlo! [Elektronnyj resursj. URL: https://tsargrad.tv/articles/ljubov-kazarnovskaja-probudis-chelovek-tebja-zagonjajut-v-cifrovoe-stojlo_433980 (data obrashcheniya: 01.11.2021). [In Rusj.
• Kriman A. I. Ideya postcheloveka: sravnitel'nyj analiz transgumanizma i postgumanizma // Filosofskie nauki. 2019. № 62(4). S.132-147. [In Rusj.
• Markov A. V. Evolyuciya cheloveka: Obez'yany, nejrony i dusha. M. 2011. [Elektronnyj resursj. URL: https://scisne.net/a-1366?pg=8 (data obrashcheniya: 11.10.2019). [In Rusj.
• Nikitina E. Po napravleniyu k trans-metapostgumanizmu. 2017 [Elektronnyj resursj. URL: http://www.academia.edu/36494476(data obrashcheniya: 01.11.2021). [In Rusj.
• Paic Z. Posthumano stanje: Kraj covjeka i mogucnosti druge povijesti. Zagreb: Litteris,
2011.
• Sartr Zh.-P. «Ekzistencializm — eto svoboda». Ekzistencializm — eto gumanizm // Sumerki bogov. M., 1989. S. 319-344. [In Rusj.
• Verbeek P. P. Moralizing Technology: Understending and Designing the Morality of Things. Chicago. IL: University of Chicago Press. 2011.
