CC BY
171Социология №6 2021
Постгендерная антропология: квир и транс
Воронина Ольга Александровна,
доктор философских наук, ведущий научный сотрудник сектора философии культуры Института философии РАН
E-mail: Olga-voronina777@yandex.ru
Основная цель заключается в сопоставлении гендерной и постгендерных концепций. Достижениями первой стали деконструкция биодетерминистского обоснования гендерной иерархии и обоснование необходимости изменения социальных институтов и культурных норм для достижения гендерного равенства. В перформативной концепции пол и гендер понимаются как дискурсивные понятия, созданные в рамках традиционных эпистемологических парадигм. Отрицается значение пола для создания гендерной идентичности. Утверждается, что она формируется при помощи перформансов, цель которых - принудительное поддержание гетеросексуальной гендерной матрицы. В квир/транс концепциях отвергается бинар-ность гетеро/гомо и утверждается право индивидов на свободный выбор половой и/или гендерной идентичности. Автор приходит к выводу, что конструктивистская гендерная теория привела к более глубокому пониманию человека и общества, способствовала утверждению политики гендерного равенства. В рамках постгендерных подходов (перформативного, квир и транс) гендер интерпретируется как маркер сексуальной ориентации. Квир настаивают на радикальной деструкции бинарной гендерной матрицы посредством личного выбора «плавающей ненормативной идентичности». Эта радикальная позиция разрушает возможность социальных и политических преобразований для достижения равенства прав всех групп населения.
Ключевые слова: пол, гендер, (де)конструктивизм, перформативная теория, дискурс, квир, трансген-дер, идентичность, культура отмены, общество.
В самом общем смысле базовые постулаты теории социального конструирования гендера можно сформулировать следующим образом: разделение понятий пол/гендер и отказ от биодетерминистского обоснования социальных различий между женщинами и мужчинами. При этом «классическая» гендерная теория конца ХХ в. не оспаривает существование биологических различий между ними, но деконструирует процесс построения традиционной социальной иерархии на их основе. Гендер понимается как сложный социокультурный процесс конструирования обществом различий между женщинами и мужчинами. Этот подход опирается на представление о дуальности половой природы людей и, соответственно, описывает через деконструкцию процесс создания бинарной гендерной иерархии. В центре внимания исследователей оказываются социальные механизмы и культурные нормы, участвующие в создании гендерной системы, а также процессы формирования гендерной идентичности индивидов через усвоение и воспроизводство. Библиография книг и статей за последние годы заняла бы не одну страницу. К концу ХХ в. такого рода гендерный подход активно использовался во всех социальных и гуманитарных дисциплинах. Совместные усилия феминисток, гендерных теоретиков и демократических движений привели к тому, что принцип тендерного равенства вошел в базовые ценности современного общества. Реконструкции подверглись законы, социальные нормы и культурные традиции. Проблематика гендерного равенства акцептирована международным сообществом, во многих странах были созданы Национальные механизмы гендерного равенства, то есть система государственных институций, задачей которых было проведение этого принципа в жизнь общества.
192
Перформативная концепция гендера
Развитие этого концепта связано с работами Дж. Батлера, хотя имплицитно идея перформативности уже содержится в работе Уэст и Зиммермана, где они отмечают, что гендер делается самими индивидами в процессе ежедневной жизни. Иными словами, гендер является не только социальным конструктом, но и результатом представления (пер-форманса) индивидом усвоенных социальных и культурных норм.
В отличие от конструктивистской методологии Дж. Батлер отказывается от дифференциации понятий пол и гендер на том основании, что само представление об анатомии является результатом интерпретаций в рамках определенных эпистемологических парадигм. Вслед за М. Фуко Дж. Батлер утверждает, что тело и гендер не существуют вне культурного дискурса -здесь, разумеется речь идет не о материальном теле, а о его культурной концептуализации в рамках европейского стиля мышления: «не только не существует причинно-следственной связи между полом и гендером, но само слово "пол" является неправильным употреблением термина, и биологическая действительность, которую мы называем полом, сама есть исторический конструкт и политическая категория» [1, с. 302]. «Природа», утверждает она, недоступна нам в «чистом» виде, и ее понимание возможно лишь через знание, которое само является продуктом социальных институтов и властного дискурса. По мнению Батлер, анатомия тела подвергается специфической культурной интерпретации, которая утверждает неразрывность связи между анатомическим полом, гендерной идентичностью и сексуальной ориентацией, формируя таким образом нормативную бинарную матрицу «принудительной гетеросексуальности». В этой матрице «идентичность» перестает быть имманентной индивидуальному человеческому опыту, и выступает как нормативный идеал, как продукт определенных политических практик, которые
на случайной основе учреждают необходимый для достижения той или иной цели тип идентичности [2, с. 318-319]. Человек, - пишет Дж. Батлер, - не становится воплощением определенного гендера путем свободного, ничем не ограниченного выбора, так как ген-дерная идентичность управляется определенным набором строгих табу, условностей и законов [1, с. 296]. По ее мнению, любая гендерная идентичность, как и сама «норма», не существуют вне перформативных актов, при этом понятия перформативность / перформанс (performativity / performance) она понимает, как регламентирующие и регулирующие действия [2, с. 318], которые поддерживают гетеросексуальную ген-дерную идентичность и структуры власти.
Возникновение перформативной концепции гендера связано с несколькими обстоятельствами. Это, во-первых, переориентация социальной науки с изучения структуры на изучение деятельности (agency). Во-вторых, лингвистический поворот в философии, социологии и антропологии, который означал переосмысление социальных практик (в том числе, так называемых новых сексуальностей) с точки зрения символических форм, в которые они облечены. «Перформанс и перформативность становятся новыми ключевыми понятиями культуры», констатирует аналитик-культуролог Дорис Бахман-Медик. Если категория текста связана с пониманием и интерпретацией смыслов, то при перформативном подходе поднимается вопрос о том, какие действия создают культурные значения: «смыслообра-зующая сила человеческих действий» вновь оказывается в поле зрения [3, с. 129]. Помимо этого, вместе с развитием процессов глобализации отмечается кризис идентичности.
Плюрализм идентичностей, сексуальных ориентаций, социальных практик, жизненных стилей - это характерная черта общества постмодерна, в котором люди формируются в социальном и культурном отношении как искатели и коллекционеры чувственного опыта,
193
а не как производители и солдаты, отмечал З. Бауман. Мужчинам и женщинам эпохи постмодернити не требуется тщательного проектирования своей идентичности, более ценным качеством становится гибкость: все компоненты должны быть легкими и мобильными, так чтобы их можно было мгновенно перегруппировать; не следует допускать слишком прочных, мешающих свободе движения связей между компонентами. Прочность, как и постоянство в целом, теперь считаются признаком плохой приспособляемости к быстро и непредсказуемо меняющемуся миру. Гендер-ная и половая идентичность, сексуальные ориентации личности, как и другие ее аспекты, не считаются в массовой культуре данными раз и навсегда, они должны быть выбраны и могут быть отвергнуты, если не устраивают индивида. До эпохи постмодерна и глобализации идентичность формировалась в значительной степени на основе происхождения, расовой, религиозной принадлежности, национального единства. Теперь очевиден скорее разлом, переход, пересечение, трансформация, мо-заичность. Переключение с идентичности на различие заставило по-новому взглянуть на формирование культурной идентичности как на артикуляцию различий [3, с. 243]. В современном мире из-за массовой миграции, информационной открытости и глобальной циркуляции культурных знаков и символов дихотомическая картина мира и старые способы построения идентичности разрушены.
Постгендер: квир
Принятие в современном мире идеи разнообразия культур, ценностей и традиций обусловило и признание возможности «мозаичной или множественной» гендерной идентичности. Представление о некоторой размытости биологических различий между мужчинами и женщинами существует давно, но в разных культурах этот вопрос решался неодинаково. Раньше людям с затруднениями в определении своей гендерной идентичности предлагалось три варианта:
насильственное приписывание гендера на основании видимых половых признаков в соответствии с бинарной матрицей; социальный остракизм и/или отнесение к «мутантам»; формальное (через обряды инициации) приписывание к той гендерной группе, которую они предпочитали в противоположность своей биологии - либо отнесение к специальным гендерным ролям.
Сегодня вместе с развитием ценности разнообразия общество более лояльно относится к людям с гендерной дисфорией и к тому, что они отвергают нормативную гендерную идентичность и сами выбирают ту, которая им нравится. В связи с этим социальная сеть Facebook несколько лет назад ввела для пользователей англоязычной версии в США возможность выбора в профиле не менее 58 вариантов самоназваний и самоидентичностей. Список включает все варианты, которые можно было обнаружить в сети на тот момент (2014 г.) - от традиционных мужчина, женщина, до малопонятных «неопределившийся» и «всеполый». Частично категории пересекаются и дублируются - например, термины «genderqueer» и «non-binary» оба используются для обозначения людей, отвергающих существование дихотомии полов [5]. Однако некоторые люди, испытывающие дискомфорт от гендерной дисфории, прибегают к помощи медицины и биотехнологий, для приведения своего тела в соответствие с испытываемой ими гендерной идентичностью. Таким образом, помимо женщин и мужчин (как бы ни понимались их роли), стали проявляться люди с другими половыми и/ или тендерными статусами. По оценке Williams Institute, в США насчитывается 700 000 трансгендерных индивидуумов, и, по оценке американской организации Human Rights Campaign (HRC), примерно 10% из них при заполнении графы «социальный пол» в различных анкетах пишут трансгендер. Иногда еще уточняют - из мужчины в женщину или из женщины в мужчину [14]. По приблизительным оценкам, в мире численность трансгендерных людей и других
194
гендерных меньшинств приблизительно составляет примерно 0,3-0,5% населения (25 миллионов) [5]. ООН в 2018 г. включила в перечень базовых (критически необходимых) прав человека свободный доступ к операциям по смене пола [6;7].
Публичное признание в современном мире прав людей с гендерной идентичностью, выпадающей из бинарной матрицы, привело к появлению термина квир (queer - буквально протипо-ставленный правилам, вопреки нормам, странный). Первоначально квир использовался геями и лесбиянками для позитивного самообозначения. Теперь его все чаще применяют как зонтичное понятие для всех небинарных гендерных идентичностей и/или сексуальных ориентаций - лесбиан, гей, бисексуал, трангендер, квир, интерсек-суал, асексуал (ЛГБТКИА). Как внутри этого условного объединения, так и в исследовательской среде нет однозначного определения терминов, а также представлений о том, какие политические и культурные стратегии следует использовать для признания прав ЛГБТКИА. Политическое движение разнородно, поскольку включает представителей разных небинарных идентич-ностей с их нередко противоречивыми представлениями о своих и чужих правах. Более того, между ними идут бурные дискуссии и даже идеологический «войны», описание которых я оставляю за рамками своей статьи. Меня гораздо больше интересуют квир теория и квир исследования (queer studies), которые как правило развивают исследователи и преподаватели с квир идентичностью [8, с. 15]. Это в немалой степени связано с принятой в современной социальной науке практикой предоставления голоса самим исследуемым, включения их эмпирического опыта в научные концепты.
Как и политическое движение, квир теория не имеет единой, систематической, концептуальной или методологической основы. Она представляет собой ряд интеллектуальных подходов к рассмотрению соотношения пола,
гендера и сексуального желания. Общими для них являются использование некоторых идей философии М. Фуко, Дж. Батлер и ряда других постмодернистов. Так, идея Фуко о том, что любое знание (в том числе и о наших телах) социально сконструировано, приводит его к выводу, что сексуальность является не природным и имманентным человеку, а дискурсивным феноменом, одним из элементов власти.
Батлер полагает, что квир- и транс-гендерный проекты способствуют разоблачению искусственной и ограничивающей идеологии гетеронормативности, которая сводит целый спектр гендер-ных проявлений к жесткой дихотомии женского и мужского полов и стигматизирует неконвенциональные проявления гендера и сексуальности [9]. Квир стратегия, утверждают её адепты, может выступать «как инструментом анализа, так и эстетическим и/или политическим механизмом деконструктивист-ского смыслопроизводства, которое направлено на вскрытие и дестабилизацию иерархий, основанных и легитимируемых господствующей гендерной и сексуальной политикой» [10, с. 16]. Именно поэтому квир отвергают бинар-ность гетеро/гомо и выступают за признание сексуального плюрализма. Некоторые теоретики квир идут еще дальше, отрицая не только нормативную гетеросексуальность, но и гомосексуальность. Таким образом в квир теории оспаривается конструкция любой стабильной идентичности, а также основанные на ней типы солидарности. Концепт квир, утверждает один из его теоретиков, предполагает новые, более пластичные и значительно менее жестко структурированные идентификационные модели гетероненорматив-ности и признает идею пластичной сексуальности, проблематизируя очевидность самого концепта гомосексуальности как такового [11, с. 110]. В квир теории идентичность постулируется как условный, случайный феномен, формирующийся под давлением господствующего дискурса и поддерживающий существующий социальный порядок [11,
195
с. 114]. Оценивая устойчивые бинарные оппозиции мужчина/женщина, гетеро-сексуал/гомосексуал, белый/цветной как признаки различных форм социального и культурного угнетения, квир предлагают не «возвышение ущербного элемента» каждой пары, а скорее разрушение дихотомии как таковой. Адепты квир проекта определяют свою стратегию как «деконструктивистскую фигуру нестабильности, текучести и вариативности, «косого», децентриру-ющего взгляда на структуры общества и его властные отношения» [10]. Иными словами, в квир теории предлагается радикальная деконструкция идентичности [12].
Однако такой культурный и социальный проект оказывается сталкивается с внутренними противоречиями. Дело в том, что немыслимые ранее пластичность, мозаичность и возможность не только выбора, но и частой смены идентичности нередко вызывают у некоторых людей ощущение нестабильности и неуверенности. Как правило, людям необходимо позиционировать себя в качестве «кого-то». Процесс построения самоидентичности выглядит как «вложение своего "я"» в существующие гендерные, расовые, этнические и прочие матрицы. Иными словами, самоидентификация связана с называнием и помещением себя в социально сконструированные, культурно занормированные категории [13]. И это значительно упрощает жизнь даже в случае причисления себя к ненормативной гендерной группе. Отсюда и возникает идея устойчивой идентичности себя как гея или лесби или асек-суала, но не принятие всех их попеременно. Помимо этого, следует отметить явный конфликт между квир теорией с ее особым отношением к человеческой сексуальности и главной целью, которую преследуют активисты ЛГБТ, -равноправием на уровне законодательства. Именно поэтому некоторая часть ЛГБТ сообщества использовало политику идентичности для достижения своих политических целей. Так, активисты ЛГБТ-движения в борьбе за равнопра-
вие позаимствовали стратегию у общегражданского движения за права. Они переняли «этническую» модель, которая была особенно пригодна в американской политической и правовой системах, где некоторые группы меньшинств защищены законом [14, с. 158]. Решение дилеммы между принятием эссенциалистской политики идентичности и квир проектом некоторым видится в «стратегическом использовании позитивистского эссенциализма в политических целях» для обретения прав [15, с. 214].
Постгендер: транс
Прежде всего следует отметить, что определение трансгендерности довольно проблематично. Для того, чтобы уйти от негативных коннотаций и медикали-зации этого феномена, активисты, и исследователи используют для обозначения этих новых идентичностей несколько разных терминов - квиргендерность, интерсексуальность, трансгендерность. Как уже отмечалось, квир обозначает свободный выбор индивидом своей поло-гендерной идентичности вне бинарной гетеронормативной матрицы, но без необходимости изменения телесной половой организации. Интерсексуальность - это природный феномен, при котором люди рождаются со смешанным (мужским и женским) набором телесных половых атрибутов. Часть людей может не замечать этого, а другие, наоборот, испытывать физиологические и психологические проблемы. В этом случае чаще всего люди прибегают к операции по приведению пола к одному из вариантов бинарной матрицы. Трансгендерность -это несовпадение гендерной идентичности индивида с зарегистрированным при рождении полом, чаще всего имеет форму самоидентификации с гендером, противоположным зарегистрированному полу. Иногда встречаются случаи неопределенности, существования между (вне) бинарной гендерной матрицы.
В отличие от квир, трансгендеры пока не создали своей собственной теории идентичности. Они активно опираются на первоформативную и квир
концепции. При этом немалая часть ин-терсексуалов и трансгендеров уделяет большое внимание именно биологической составляющей идентичности. Дело в том, что нормативный габитус и соответствующие бинарной матрице телесные маркеры являются значимыми элементами коммуникации. Не каждый индивид может внутренне принять противоречие между своим телом и генде-ром и каждый день по многу раз встречать общественное противодействие. Именно поэтому многие считают телесные модификации (гормонотерапию, пластические и хирургические операции по феминизации/маскулинизации) настолько же значимыми для достижения желаемой гендерной идентичности, как и соблюдение социальных и культурных атрибутов новой идентичности. Тот факт, что трансгендерные люди преодолевают множество препятствий, таких как психиатрические комиссии, общение с зачастую не очень дружелюбно настроенными чиновниками из разных инстанций и врачами, оплата отнюдь не дешевых справок и операций, подтверждает, что, когда мы говорим о гендере, тело всё-таки имеет значение.
В целом надо отметить, что для транс сообщества, как, наверное, ни для одной другой альтернативной культуры современности, характерны значительные противоречия. С одной стороны, оспаривание и даже призыв к разрушению бинарной гендерной матрицы в перформативной и квир теориях сталкивается в практике жизни ЛГБТК со стремлением части этого сообщества встроиться в традиционную бинарную гендерную систему: стать М или Ж., оформить брак в соответствии с законом, иметь права на усыновление/удочерение детей, на использования биотехнологий для рождения детей в гомосексуальных браках. И это по-человечески понятно: трудно постоянно бросать вызов обществу и испытывать дисгармонию в отношениях с миром. С другой стороны, происходит радикализация транс-движения, которое вступает в битвы не только с агрессивными
трансфобными взглядами, но с теми концепциями, которые фактически способствовали самой возможности либерализации сексуальных норм и сделали возможным появление квир и трансген-дерной проблематики в публичном пространстве.
Основная «битва» между квир, с одной стороны, и теоретиками феминизма и гендерного конструктивизма, с другой, идет по линии того, как оценивать пол и его роль в формировании гендерной идентичности. В одном из своих последних интервью Дж. Бат-лер утверждает, что «единой концепции гендера не существует, а гендерные исследования - это сложная и внутренне разнообразная область, включающая широкий круг ученых». Но далее она пишет, что эти ученые рассматривают, какое значение имеет отказ от пола, приписанного при рождении (выделено мною - О.В.), для социальной организации нашего мира включая вопросы работы и любви [16]. Как видим, Батлер относит к гендерным исследованиям только квир концепцию, называя «фашизмом» ее критику или неприятие. Она считает, что настало время для антифашисткой солидарности и призывает «гендерно-критичных феминисток» вступать в коалицию. Это, честно говоря, трудно сочетается с изобретением ярлыков типа TERF (trans-exclusionary radical feminist, что можно перевести как «исключающая транс-людей радикальная феминистка»), которых принято обвинять в трансфобности за то, что они оспаривают право транс-женщин называться женщинами1 и выступают против посещения ими тех пространств, которые раньше считались только женскими (туалетов, раздевалок и душевых в фитнес-центрах). Кампании по обвинению в трансфобности могут обрушить публичную репутацию и даже академическую карьеру [8, с. 312-394].
Обвинения в трансфобии, расизме и сексизме стали основой так называ-
1 Нередко квир и трангендеры используют самоназвание и самоидентичность «женщины», хотя при этом могут сохранять мужское тело со всеми его атрибутами.
197
емой «культуры отмены», или «культуры исключения» (cancel culture, call-out culture). Этим термином обозначают современную форму остракизма, возникшую в США и Европе. Его особенность заключается в том, что человек или определённая группа подвергаются осуждению и бойкотированию за свои взгляды как в онлайн-среде и в социальных медиа, так и в реальном мире. Культура отмены как феномен возникла вследствие образования так называемого «культа безопасности» в американских университетских кампусах и городках, декларирующего нетерпимость к любому мнению, которое можно интерпретировать как расистское, сексистское или трансфобное. Особенностью культуры отмены является несколько обстоятельств: (1) обвинения жертвы высказываются односторонне, без анализа ситуации, на основании ощущений; это не предполагает диалога; (2) жертву объявляют преступником, или персоной нон-грата; (3) кампании ведутся в соцсетях, что дает максимально быстрый эффект распространения среди «своих». Приведу только два наиболее ярких примера действия культуры отмены за последнее время.
В 2020 г. Дж. Роулинг выступила в FB против предложения трансженщин называть цисгендерных (то есть обычных биологических) женщин «люди, у которых есть менструация». Роулинг считает, что это оскорбительная для женщин попытка сделать их невидимыми. После этого ее обвинили в трансфобии (в том числе актёры, участвовавшие в экранизации книги о Гарри Поттере), а в соцсетях распространился хештег #RIPJKRowling (покойся с миром, Джоан Роулинг). Под ним пользователи выражали соболезнования в связи со смертью писательницы. Угрозы в отношении Роу-линг не прекращаются и по сей день. В 2021 г. имя Дж. Роулинг практически не было упомянуто в специальном выпуске сервиса HBO Max, приуроченного к двадцатилетию выхода первой экранизации её книги о волшебнике Гарри Поттере [17].
Другой пример - это кампания против профессора философии в Университете Сассекса Кэтлин Сток. В своей книге «Material Girls: Why Reality Matters for Feminism» она довольно академично и взвешенно оспаривает позицию Батлер и квир концепцию в целом. Сток рассматривает пол в его биологической реальности, а не как дискурсивную категорию и приходит к выводу, что неверно отрицать важность биологического пола ради свободы гендерного самовыражения и самоидентичности. Иными словами, она проблематизиру-ет уже установившуюся практику объявления себя человеком другого генде-ра вне медицинских процедур и официального изменения гендерно-правового статуса. Помимо этого, Сток оспаривает утверждение Батлер о том, что любая бинарная теория полов неизбежно должна быть "нормативной" и, следовательно, исключающей. Но, говорит Сток, любая категоризация вообще -углеводы, жидкость, сфероид - "исключает" что-то в тривиальном смысле, и поэтому простое признание того, что некоторые люди попадают в разные категории, не является оценочным суждением о превосходстве или неполноценности... [18, с. 115]. Более того, она подчеркнула, что транс-люди "заслуживают безопасности, они не должны подвергаться осуждению или стигматизации и должны иметь точно такие же жизненные возможности, как и у не-транс-людей". Однако вскоре после выхода ее книги анонимная группа стала проводить кампанию за увольнение К. Сток, обвиняя ее в трансфобии. К счастью, руководство Университета Сассекса заявило, что не потерпит угроз "академическим свободам" после того, как профессор столкнулся с призывами к увольнению из-за ее взглядов на гендерную идентификацию [19]. Эскалация угроз в отношении проф. Сток была столь сильна, что полиция даже посоветовала ей установить дома видеонаблюдение [20].
Обозреватель газеты «Гардиан» Сюзанна Растин в ответ на эти события прямо заявила, что ее надежда на бо-
198
лее открытое обсуждение прав женщин и трансгендеров угасает. Ранее она полагала, что после многих лет поляризации мнений наметился некоторый прогресс в достижении компромисса между взглядами транс активистов и тех феминисток, кто критически настроены к свободному (и часто спонтанному) самовыбору гендерной идентичности. Но в этом году риторика в Великобритании снова обостряется, свидетельством чему служит несколько судебных дел по обвинению в трансфобии. С. Растин считает, что реакция на книгу профессора философии Кэтлин Сток знаменует собой поворотный момент в споре о правах женщин и трансгендеров, который стал одной из самых противоречивых и болезненных политических тем [20]. Растин отмечает усиление языка ненависти со стороны трансгендеров, и это несмотря неоднократные заявления «гендерно-критичных» феминисток о том, что они выступают против фанатизма и поддерживают законы, защищающие трансгендерных людей от дискриминации. И потому, пишет она, последний раунд нападок на феминисток должен встревожить всех, кто заботится о плюрализме.
Заключение
В этой статье я только кратко коснулась тех острых проблем, которые были вскрыты в последнее время в связи с появлением новых подходов к проблематике пола и гендера. Конечно, необходимо продолжать изучение и сопоставление разных подходов. Однако уже сейчас я хотела бы подвести краткие итоги и обозначить свою позицию.
Гендерная теория (в ее феминистском, конструктивистском и культурно-символическом модусах) произвела значительный научный и социальный эффект. Использование гендерного подхода в социальном и гуманитарном знании дало возможность более глубокого понимания человека и общества. Принцип достижения гендерного равенства акцептирован мировым сообществом и стал частью многих программ на международном и национальном уровнях.
Что же касается радикальной деконструкции гендера в квир и перформа-тивной теориях, то их заслугой, возможно, стоит считать выявление некоторых не до конца промысленных проблем гендерной теории. Однако использование перформатива как ключевого понятия вне рамок дискурсивного подхода весьма затруднено, поскольку невозможна его верификация; само значение перформатива может быть по-разному интерпретировано.
Предложенный в квир проекте вариант мозаичности, гибридности и релятивизма идентичности разрушает саму возможность социальных и политических преобразований для достижения равенства всех групп населения, включая и гендерных меньшинств. Вместо этого квир активисты выступают за призрачное равенство возможностей примеривать разные идентичности по личному выбору/прихоти. Но такой релятивизм пока трудно понимается и принимается даже на уровне теории, не говоря уже о практических мерах. Теоретический радикализм квир на данном этапе делает маловероятным развитие исследований и новых социальных программ, а они, я думаю, необходимы самим квир.
В ряде случаев квир представляют как продолжение и расширение ген-дерных исследований [1; 2; 9; 10;12; 16]. Автору данная оценка представляется неверной. Во-первых, в рамках квир и трансгендерных концептов меняется понимание гендера - он интерпретируется как маркер сексуальной ориентации и/или как параметр самоидентификации индивида, с полом вообще не связанный (как, например, так называемые азеркины (от англ. other -другой), считающие себя животными, инопланетянами и иными подобными существами, в половой принадлежности не нуждающимися). Во-вторых, у гендерной теории и квир разные задачи. Первая деконструировала бинарную иерархию с целью создания более равноправной и гибкой гендерной системы, и мы уже видим позитивные результаты это процесса. А квир наста-
199
ивают на дальнейшей деструкции нормативного бинаризма посредством его личного отвержения и личного выбора «плавающей ненормативной идентичности». Эта радикальная сепаратистская позиция фактически работает против политики гендерного равенства.
В отличие от гендерных исследований квир не предлагают позитивной программы, а идеи постоянно меняющейся идентичности и плюрализма сексуальных практик вплоть до социально агрессивных (вроде садомазохизма) не кажется многим привлекательной. Очевидно, что даже тем, кто принимает квир концепт, непросто жить в обществе. А обществу, даже самому толерантному и стремящемуся обеспечить равенство всех групп населения, надо понять, как это сделать. И для этого необходим диалог между исследователями и активистами разных направлений.
Литература
1. Батлер Дж. Присвоение телом гендера: философский вклад Симоны де Бовуар // Женщины, познание и реальность: Исследования по феминистской философии / сост. Э. Гарри, М. Пирсел; пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2005. С. 292-303.
2. Батлер Дж. Гендерное беспокойство (гл. 1) // Антология гендер-ной теории / Под ред. Е. Гаповой. Минск: Пропилеи, 2000. С. 297-346.
3. Бахман-Медик Д. Культурные повороты. Новые ориентиры в науках о культуре / Пер с нем. М.: Новое литературное обозрение. 2017. 504 с.
4. Райбман Н., Смирнов С. Facebook предложил пользователям 58 полов на выбор//Ведомости. 14 февр. 2014. URL: https://www.vedomosti. ru/technology /articles/2014/02/14/ facebook-rasshiryaetprofil-polzovatelej (дата обращения: 16.09.2018).
5. WHO/Europe brief - transgender health in the context of ICD-11 (англ.). www.euro.who.int. ВОЗ (25 January 2020). Дата обращения: 25 января 2020.
6. Права человека и гендерная идентичность. Комиссар по правам человека. Страсбург, 29 июля 2009.
7. Гонтермахер Б. ОНН включила смену пола в список базовых прав человека // Панорама. 2018. 11 апр. URL: https://panorama. pub/2792-oonvklyuchila- smenu-pola. html (дата обращения: 16.09.2018).
8. Дуглас М. Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем/ пер с англ. М.: РИПОЛ классик. 2021. 480 с.
9. Butler J. Undoing Gender. London & New York: Routledge. 2004. 273 p.
10. Техника «косого взгляда». Критика гетеронормативного порядка /Под ред. И. Градинари. М.: Изд-во Института Гайдара. 2015. 352 с.
11. Джагоз А. Введение в квир-теорию / пер. М. Кукарцевой; отв. ред. В.Е. Кашаев. М.: Канон+; Реабилитация, 2008. 208 с.
12. Номеровская А.Д. Проблема нормативности в дискурсе квир-теории // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 11 (49) в 2-х ч. Ч. II. C. 125-128.
13. Исаев Д. Квир-концепция как позитивный вектор развития социума// На перепутье: методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований: [сборник статей] / ред.-сост. А.А. Кондаков. СПб.: Центр независимых социологических исследований. 2014. С. 293309.
14. Куровицкая А. Конструирование стабильной идентичности в мире квир: асексуальность На перепутье: методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований: [сборник статей]/ред.-сост. А.А. Кондаков. СПб.: Центр независимых социологических исследований. 2014. С.155-165.
15. Spivak G.C. The Spivak reader: selected works of Gayatri Chakravorty Spivak. New York: Routledge, 1996. 344 p.
200
16. Butler J. Why is the idea of 'gender' rovoking backlash the world over? Increasingly, authoritarians are likening 'genderism' to 'communism' and 'totalitarianism'.https:// www.theguardian.com/us-news/ commentisfree/2021/oct/23/judith-butler-gender-ideology-backlash
17. Электронный ресурс: https:// www.svoboda.org/.../dzhoan-rouling.. ./31567607.html
18. Stock K. Material Girls: Why Reality Matters for Feminism. London, Little, Brown Book Group Ltd. 2021. 380 p.
19. University defends 'academic freedoms' after calls to sack professor. Campaigners call for Kathleen Stock to be fired from University of Sussex over views on gender identification// The Guardian 7 oct. 2021/ https:// www.theguardian.com
20. Rustin S. My hope for a more open discussion of women's and trans rights is fading// The Guardian 13 oct. 2021/ https://www.theguardian.com
POST GENDER ANTHROPOLOGY: QUEER AND TRANS
Voronina O.A.
Institute of philosophy of the Russian Academy of Sciences
The main goal is to compare gender and post-gender concepts. The achievements of the first were the deconstruction of the biodeterministic justification of the gender hierarchy and the justification of the need to change social institutions and cultural norms to achieve gender equality. In the performative concept, sex and gender are understood as discursive concepts created within the framework of traditional epistemolog-ical pa-radigms. The importance of sex for the creation of gender identity is denied. It is claimed that it is formed with the help of performances, the purpose of which is the forced maintenance of a heterosexual gender matrix. Queer/trans concepts reject the binary of hetero/homo and affirm the right of individuals to freely choose sexual and/or gender identity. The author comes to the conclusion that the constructivist gender theory has led to a deeper understanding of human being and society, contributed to the approval of the policy of gender equality. Within the framework of postgender approaches (performative, queer and trans), gender is interpreted
as a marker of sexual orientation. Queer insist on radical destruction of the binary gender matrix through personal choice of "floating non-normative identity". This radical position destroys the possibility of social and political transformations to achieve equality of rights for all groups of the population.
Keywords: gender, gender, (de)constructivism, performative theory, discourse, queer, transgen-der, identity, cancellation culture, society.
References
1. Butler J. Assignment of gender by the body: the philosophical contribution of Simone de Beauvoir // Women, knowledge and reality: Studies in feminist philosophy / comp. E. Harry, M. Pearcell; per. from English M.: ROSSPEN, 2005. S. 292-303.
2. Butler J. Gender Anxiety (Chapter 1) // Anthology of Gender Theory / Ed.E. Gapova. Minsk: Propilei, 2000.S. 297-346.
3. Bachman-Medic D. Cultural turns. New landmarks in the sciences of culture / Per s. M.: New literary review. 2017. 504 p.
4. Raibman N., Smirnov S. Facebook offered users 58 sexes to choose from // Vedo-mosti. 14 Feb 2014. URL: https://www.vedo-mosti.ru/technology / articles / 2014/02/14 / facebook-rasshiryaetprofil-polzovatelej (date accessed: 16.09.2018).
5. WHO / Europe brief - transgender health in the context of ICD-11. www.euro.who.int. WHO (25 January 2020). Date of treatment: January 25, 2020.
6. Human rights and gender identity. Commissioner for Human Rights. Strasbourg, 29 July 2009.
7. Gontermakher B. ONN included gender reassignment in the list of basic human rights // Panorama. 2018.11 Apr. URL: https://pano-rama.pub/2792-oonvklyuchila-smenu-pola. html (date accessed: 16.09.2018).
8. Douglas M. Crowd Madness. How the world went crazy with tolerance and attempts to please everyone / translation from English. M.: RIPOL classic. 2021. 480 p.
9. Butler J. Undoing Gender. London & New York: Routledge. 2004. 273 p.
10. Technique of "sidelong glance". Criticism of the Heteronormative Order / Ed.I. Gradinari. M.: Publishing house of the Gaidar Institute. 2015. 352 s.
11. Jagoz A. Introduction to queer theory / per. M. Kukartseva; otv. ed. V.E. Kashaev. M.: Canon +; Rehabilitation, 2008.208 p.
201
12. Nomerovskaya A.D. The problem of nor-mativity in the discourse of queer theory // Historical, philosophical, political and legal sciences, cultural studies and art history. Questions of theory and practice. Tambov: Diploma, 2014. No. 11 (49) in 2 hours, Part II. S. 125-128.
13. Isaev D. Queer concept as a positive vector of social development // At the crossroads: methodology, theory and practice of LG-BT and queer research: [collection of articles] / ed. A.A. Kondakov. SPb.: Center for Independent Sociological Research. 2014. S. 293-309.
14. Kurovitskaya A. Construction of a stable identity in the queer world: asexuality At a crossroads: methodology, theory and practice of LGBT and queer is followings: [collection of articles] / edited - comp. A.A. Kondakov. SPb.: Center for Independent Sociological Research. 2014.S. 155-165.
15. Spivak G.C. The Spivak reader: selected works of Gayatri Chakravorty Spivak. New York: Routledge, 1996.344 p.
16. Butler J. Why is the idea of 'gender' rovok-ing backlash the world over? Increasingly, authoritarians are likening 'genderism' to 'communism' and 'totalitarianism'.https: // www.theguardian.com/us-news/comment-isfree/2021/oct/23/judith-butler-gender-ideology-backlash
17. Electronic resource: https://www.svoboda. org/.. ,/dzhoan-rouling.. ./31567607.html
18. Stock K. Material Girls: Why Reality Matters for Feminism. London, Little, Brown Book Group Ltd. 2021.380 p.
19. University defends 'academic freedoms' after calls to sack professor. Campaigners call for Kathleen Stock to be fired from University of Sussex over views on gender identification // The Guardian 7 oct. 2021 / https:// www.theguardian.com
20. Rustin S. My hope for a more open discussion of women's and trans rights is fading // The Guardian 13 oct. 2021 / https://www. theguardian.com
202
