CC BY
115Посредничество во взяточничестве: субъект и субъективная сторона Егиян А. М.
Егиян Арминэ Мовсесовна / Egiyan Armine Movsesovna - соискатель, Негосударственное образовательное учреждение Высшего профессионального
образования
Южно-Сахалинский институт экономики, права и информатики, г. Южно -Сахалинск
Аннотация: в статье анализируется субъект и субъективная сторона посредничества во взяточничестве. Автором представляется и рассматривается проблема отсутствия легального определения физическому посредничеству в коррупционном отношении. Рассматривается интеллектуальное посредничество.
Abstract: the article provides the analysis of the subject and the subjective aspect of mediation in bribery. The author presents and considers the issue on the lack of legal definition of physical mediation in relation to the corruption. Immaterial mediation is discussed in this article.
Ключевые слова: посредничество, взяточничество, субъект, интеллектуальное посредничество, физическое посредничество, субъективная сторона. Keywords: mediation, bribery, subject, immaterial mediation, physical mediation, subjective aspect.
Субъективная сторона преступного деяния всегда выражается в прямом умысле. Другими словами, лицо, совершающее посреднические действия всегда осознает общественную опасность совершаемых им действий, их противоправность и желает их совершить. Если же при передаче вознаграждения взяткодатель думает, что должностное лицо имеет на него право, то такое деяние не может быть квалифицировано как дача взятки. Кроме того, состав преступления не образуют действия, связанные с вручением должностному лицу вознаграждения не за действие (бездействие). В связи с этим не представляется возможным констатировать факт совершения преступного деяния, связанного с дачей взятки, в том случае, если вознаграждение вручается должностному лицу не за действия (бездействие), а равно какое-либо поведение, связанное с использованием должностного положения.
В современной науке часто встречается мнение о том, что состав посредничества во взяточничестве в обязательном порядке предполагает наличие у субъекта преступного деяния четко определенного умысла. Данное мнение не подтверждается практикой, поскольку проведенный анализ уголовных дел по данному виду преступления показал, что около 50 процентов посредничества во взяточничестве происходят в результате внезапно возникшего умысла к совершению преступления. Такая ситуация характеризует, как правило, случаи «бытовой коррупции», когда для решения какой -то отдельной проблемы (как правило, для получения возможности оперативного и внеочередного получения какой-либо государственной услуги) лицами, имеющими соответствующий «коррупционный выход», при обращении к ним третьих лиц предлагается «решить вопрос». Вышесказанное позволяет констатировать тот факт, что квалификация посредничества во взяточничестве не может ставиться в зависимость от момента возникновения умысла на совершение данного преступления.
Субъективная сторона посредничества во взяточничестве характеризуется также наличием специальной цели, которая состоит в побуждении и стимулировании должностного лица посредством передачи ему взятки к совершению определенных действий (либо бездействия) в рамках своей компетенции в интересах взяткодателя.
Мотив совершения преступного деяния может быть любым, но наиболее частой причиной его совершения является личная заинтересованность в получении финансовой выгоды.
Субъект преступления данного вида квалифицируется как посредник. Его статус при совершении преступного деяния имеет специфику, определяемую, в первую очередь, тем обстоятельством, что при совершении преступного деяния посредник может выражать интересы обеих сторон коррупционного отношения. Кроме того, необходимо отметить и «пассивный» характер его умысла. Иными словами, в отличие от участников коррупционных отношений посредник не добивается посредством взятки совершения должностным лицом тех или иных действий, в связи с чем, он представляет не свои, а чужие интересы. Таким образом, «пассивность» умысла посредника заключается в том, что он не принимает решения о передачи взятки, не определяет ее предмет и условия получения, вследствие чего, как правило, не выступает инициатором совершения преступления.
Характеристику субъекта посредничества во взяточничестве невозможно осуществить без привлечения данных криминологии. Результаты проведенного нами анализа уголовных дел свидетельствуют о том, что лицами, совершающими преступления данного вида, преимущественно являются мужчины (63%).
Представляется, что указанное соотношение можно объяснить различными социальными ролями мужчин и женщин, а также социальными факторами, определяющими преступное поведение женщин, кроме этого, большое значение имеют и отличительные психологические черты, связанные с их биологическими особенностями.
Среди социальных факторов определяющее значение имеет характер трудовой деятельности преступника. В этой связи, очевидно, что совершение коррупционных действий обусловлено пособничеством со стороны лиц определенных должностей и профессий. В этой связи в группу риска попадают, в первую очередь, лица, находящиеся на государственной службе, среди которых преобладают представители сильного пола.
Несмотря на отмеченное преобладание среди преступников мужчин, проведенное исследование позволило выявить факт роста числа женщин, совершающих посредничество во взяточничестве. На наш взгляд, повышение степени вовлеченности женщин в совершение преступлений данного вида обусловлено повышением значимости корыстного интереса в их жизнедеятельности. Это обстоятельство, в свою очередь, определяется существованием таких факторов как, с одной стороны, существующие в настоящее время трудности женского трудоустройства, а с другой - современные тенденции эмансипации, формирующие стиль самостоятельного активного экономического поведения женщины. При этом в современных условиях лишь небольшое количество женщин обнаруживают реальные возможности к достижению экономического успеха легальным путем. Факторами, осложняющими достижение указанной цели законными методами, являются следующие аспекты: влияния рэкета; высокий уровень криминализации бизнеса; нецивилизованная конкуренция; слабый доступ к специальной подготовке; отсутствие ряда психологических качеств, необходимых для занятия соответствующей деятельностью, таких как твердость, масштабность, способность
рисковать; наконец, стереотип массового сознания, считающий, что женщинам не место в таком мужском деле, как бизнес.
Вышеназванные факторы обуславливают очевидное несовпадение между стремлением к экономическому благосостоянию и возможностями его достижения, а, следовательно - формируется очевидный мотив для совершения корыстного преступления в целом и в частности - посредничества во взяточничестве.
Другим важным аспектом криминологической характеристики личности экономического мошенника является возраст. Осуществленный анализ совокупности уголовных дел позволяет установить распределение групп совершивших посредничество во взяточничестве следующим образом. Самый высокий процент лиц в возрасте от 41 до 50 лет (43,3%), на втором месте возрастной период 51 до 60 лет (23,3%), на третьем месте лица в возрасте от 31 до 40 лет (20%) и, наконец, на четвертом месте лица в возрасте от 18 до 30 лет (13,4%). Приведенные результаты наглядно иллюстрируют тот факт, что посредничество во взяточничестве, как правило, совершается лицами социально зрелыми, имеющими высокий социальный статус и опыт работы. Такой вывод является неудивительным, учитывая, что отмеченные характеристики представляют ключевые детерминанты формирования так называемого «коррупционного выхода».
Кроме того, представляется, что указанный средний возраст преступников, совершающих посредничество во взяточничестве, определяется и психофизиологическими характеристиками их личности. В этой связи следует отметить, что именно в среднем возрасте преступникам присущи обдуманные преступления, требующие подготовки, тщательного планирования. Ко всему прочему, указанный возраст детерминируется более высокими криминальными потребностями человека, связанными уже с более высокими запросами.
Проведенный анализ уголовных дел позволяет сделать вывод о том, что среди преступников преобладают лица со средним образованием, средним профессиональным образованием, специальным высшим образованием (преимущественно экономические специальности).
Большое значение при осуществлении криминологической характеристике личности экономического мошенника имеет оценка морально -нравственных качеств личности преступников. Следует согласиться с Н.С. Лейкиной, которая в своей работе подчеркивает, что субъектам посредничества во взяточничестве свойственны индивидуалистические, эгоистические черты, нежелание считаться с интересами других людей, с общественными интересами. Как правило, они отрицательно относятся к требованиям права и морали и либо открыто проявляют это отношение, либо тщательно скрывают его [5, с.17].
Представляется, что по своим морально-нравственным характеристикам преступники, совершающие посредничество во взяточничестве, близки к большой группе преступников, осуществивших мошеннические действия в экономической сфере. В связи с вышесказанным, применяя методологический подход Е.Б. Кургузкиной, Т.В. Пинкевича, относительно криминологической характеристики личности экономического мошенника можно сделать следующие выводы.
Во-первых, такого рода преступления чаще всего совершают лица с достаточно сформированными ценностными ориентациями, взглядами, установками, сознательно ориентирующиеся на выбор преступного поведения, в том числе и на совершение наиболее тяжких преступлений как средства обеспечения образа жизни, высокого уровня материальной обеспеченности [6, с. 233].
Во-вторых, нравственно-психологические признаки личности экономического мошенника находят свое проявление в следующих свойствах:
- гипертрофированная целевая жизненная установка на обогащение и приобретение власти любой ценой, любыми способами;
- готовность идти на значительный риск (идти ва-банк»);
- ориентация на повышенные жизненные (материальные) стандарты;
- склонность к гедонизму (стремлению к удовольствию, как высшему благу);
- гипертрофированность специфических имманентных личных качеств, таких как энергичность, «нахрапистость», значительное самомнение, самоуверенность (при полном отсутствии либо наличии лишь незначительных сомнений в достижении поставленных целей), твердое стремление к обладанию властью, цинизм в отношении к другим людям (партнерам, клиентам и др.) склонность к блефу (готовность блефовать) и др. [4, с. 102].
В-третьих, важно отметить, что для субъектов преступлений данного вида корыстных преступников характерны убеждения, что преступное поведение -наиболее распространенный и приемлемый в нашей стране способ извлечения дополнительных доходов, без которого невозможно существенно повысить материальную обеспеченность. Такая установка является определяющей в контексте формирования направленности личности преступника. Кроме того, справедливо мнение о том, что убеждение корыстных преступников, что «воруют все» до некоторой степени выступает самооправданием собственного корыстного поведения, и в то же время важная предпосылка для формирования активной поведенческой позиции по использованию криминальных средств приобретения материальных благ [2, с.57].
Таким образом, резюмируя анализ личности субъекта, совершившего посредничество во взяточничестве, следует выделить следующие главные ее особенности:
1.Высокий интеллектуальный уровень, позволяющий постоянно совершенствовать механизм осуществления преступных деяний;
2.Обладание предельно устойчивыми эмоциональными и волевыми свойствами мировоззренческой позиции;
3.Наличие высоких потребностей, которые определяют особую тщательность при выборе способов совершения преступных деяний для их удовлетворения.
Действующий уголовный закон позволяет дифференцировано квалифицировать субъективную сторону посредничества во взяточничестве. В этой связи в соответствии с нормами части 2 статьи 291.1. УК РФ посредник при совершении преступления должен осознавать, что передает взятку должностному лицу именно за совершение последним незаконных действий. Если виновный не знает, каким путем (законным или незаконным) будет решаться поставленный перед взяткополучателем вопрос, то квалификация посредничества во взяточничестве по данному признаку исключается, и ответственность наступает по ч. 1 ст. 291.1 УК РФ.
На наш взгляд, указанная квалификация является не логичной, поскольку ответственность за реализацию договоренности в любом случае должен нести взяткополучатель. Знание или незнание о характере действий взяткополучателя не может образовывать состав преступления для посредника, поскольку противоречит нормам 14 статьи УК РФ.
Анализируя особенности субъекта и субъективной стороны посредничества во взяточничестве совершенно невозможно обойтись без привлечения данных криминологической характеристики этих преступлений.
Проведенный анализ совокупности уголовных дел позволяет установить типичные признаки посредников, произвести их классификацию, а также определить ключевые особенности субъективной стороны преступлений данного вида. В данной связи констатируем следующие выводы:
1. В зависимости от характеристики субъективной стороны посредничества целесообразно выделять три вида типичного посредника: «мнимый посредник» (мошенник), «посредник, присваивающий часть взятки», «реальный посредник». Как видим, основные различия между ними определяются «добросовестным» отношением к предмету взятки и к своим функциям посредника. Важно отметить, что наиболее типичным вариантом реализации посреднических функций является вышеуказанное «мнимое» посредничество.
2. Посредничество во взяточничестве, как правило, совершается лицами в связи с их профессиональной деятельностью, в рамках которой они являются специалистами и имеют определенный опыт.
3. Для квалификации посредника в качестве субъекта преступного деяния принципиальное значение имеет оценка отличий его статуса от взяткодателя, которые, в свою очередь, определяются характеристиками совершенных ими действий. В этой связи необходимо отметить, что, хотя и посредник и взяткодатель принимают непосредственное участие в процессе вручения взятки должностному лицу-взяткополучателю, разница между ними определяется, во -первых, различием их ролей в рамках коррупционного отношения (взяткодатель дает, а посредник передает незаконное вознаграждение). Во-вторых, тем, что посредник, может не преследовать собственной пользы от тех действий (бездействия), которые должно совершить должностное лицо за взятку, а передавать последнюю в интересах других лиц. В последнем случае речь идет о весьма непростом вопросе - отличии физического посредничества, при котором лицо действует по поручению взяткодателя, от дачи взятки, когда лицо действует в пользу представляемых им лиц. По нашему мнению, физический посредник отличается от «взяткодателя в чужом интересе» тем, что передаваемый им предмет взятки не принадлежит ему на праве собственности. Такое право имеет взяткодатель.
Вышесказанное актуализирует проблему возможности разграничения статусов посредника и взяткодателя, исходя из факта наличия у них инициативы для совершения преступных действий. На наш взгляд, использовать такой критерий не представляется возможным, поскольку инициатива в совершении посредничества во взяточничестве, как доказывают многочисленные примеры из совокупности проанализированных нами уголовных дел, может исходить и от посредника. В связи с этим целесообразно согласиться с точкой зрения о том, что в качестве такого критерия может рассматриваться принадлежность передаваемого предмета взятки. Так, в случае, если, лицо передает коррупционеру за действия (бездействие) в пользу третьего лица свои денежные средства, то передающее лицо - взяткодатель. Но если это средства самого третьего лица, то передающее лицо - посредник [3, с. 25].
Такую же позицию занимает П. Яни, считая, что «в отличие от посредника, который также может действовать в интересах взяткодателя, взяткодатель использует собственное имущество либо сам оплачивает предоставляемые должностному лицу выгоды имущественного характера. При этом имущество, в том числе денежные средства, используемое в качестве взятки, может быть получено взяткодателем в долг, в том числе у лица, ставшего посреднико м в получении либо даче взятки» [8, с. 14].
В качестве другого критерия отграничения статусов вышеуказанных субъектов коррупционной деятельности, может рассматриваться характеристика интереса. В этой связи, как указывает В.Борков, если посредник при совершении своих действий руководствуется корыстным интересом, то взяткодатель заинтересован в том, чтобы склонить взяткополучателя к осуществлению прямого предательства интересов власти и службы [1, с. 12]. Другой современный специалист в области уголовно-правовой науки И. Ткачев отмечает, что основным признаком,
16
позволяющим отличить посредника от взяткодателя, выступает их интерес в совершении или не совершении должностным лицом определенных действий [7, с. 65]. С учетом вышесказанного, представляется, что главными критериями разграничения статусов посредника и взяткодателя являются «принадлежность взятки» и «принадлежность интереса».
Завершая анализ субъекта и субъективной стороны посредничества во взяточничестве, констатируем следующее. Представляется, что основной проблемой правовой регламентации указанных аспектов в рамках действующего законодательства является то, что оно содержит легальное определение исключительно «интеллектуального посредничества». Вместе с тем логика уголовного закона позволяет определить характерные особенности статуса физического посредника в коррупционном отношении. В таком качестве следует рассматривать лицо, передавшее по поручению взяткодателя не принадлежащий ему на праве собственности предмет взятки и не преследующее личные интересы, связанные с результатом действия (бездействия) должностного лица, побуждаемого к их совершению (отсутствию) предметом взятки.
Литература
1. Борков В. А. Новая редакция норм об ответственности за взяточничество: проблемы применения // Уголовное право. 2011. № 4. С. 12.
2. Мипенок М. Г., Минепок Д. М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. - СПб: Изд-во «Юридический центр пресс», 2001. - С. 57-107.
3. Капинус О. А., Изменения в законодательстве о должностных преступлениях: вопросы квалификации и освобождения взяткодателя от ответственности // Уголовное право. 2011. № 2. С. 25.
4. Колесников В. В., Степашин С. В. Раздел 1, глава 2. Экономическая преступность. / В кн.: Частная криминология / Отв. ред. Д.А. Шестаков. - СПб, 2007. - С. 102-104.
5. Лейкина К. С. Криминология о преступнике. В помощь лектору - М.: Знание, 1978. С.17.
6. Пинкевич Т. В. Криминологические и уголовно-правовые основы борьбы с экономической преступностью: дисс... д.ю.н., СПб, 2002. - С. 233-250.
7. Ткачев И. А. Проблемы реализации уголовной ответственности за посредничество во взяточничестве // Уголовное право. 2012. № 2. С. 65 - 66.
8. Яни П. Посредничество во взяточничестве // Законность. 2011. № 9. С. 14.
