CC BY
447ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)
история КОЛЛЕКЦИЙ и СОБРАНИЙ Е. Б. ТОЛМАЧЕВА
ПОРТРЕТНО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКАЯ ФОТОГРАФИЯ: К ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ МЕТОДОВ СЪЁМКИ И ФОРМИРОВАНИЯ КОЛЛЕКЦИЙ
Антропологическая фотография является особым видом научного документа. Она предназначена для измерения, описания и уточнения данных морфологических признаков лица и тела человека. По изображению можно как проводить измерения на основании специальной методики, так и создавать обобщенный портрет с помощью наложения нескольких фотографий друг на друга и выявления черт, характерных для определенных групп.
С момента появления новой визуальной технологии в науке фотография, фиксирующая физическое строение людей, оказалась очень близко связана с фиксацией культуры. Прослеживать развитие антропологической фотографии невозможно отдельно от фотографии этнографической, не всегда бывает просто определить, для задач какой из дисциплин был создан тот или иной кадр. Визуальный документ запечатлевает человека в культурном пространстве, создавая многозначность сюжета. Интересно, что эта информационная многоуровневость отразилась и на истории создания и изучения научного антропологического документа. Важным представляется то обстоятельство, что почти до конца xix в. не было четких различий в методиках съёмки антропологического и этнографического портретов. Этнографическая фиксация культуры в целом понималась именно как фотосъёмка аборигенов (как портретная, так и производившаяся на фоне жилищ, ландшафтов и с традиционными предметами).
Фотоколлекция Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) ран (далее — маэ) является самым значительным собранием в России, представляющим народы и культуры мира. Она располагает широким спектром материалов для антропологоэтнографических исследований. Помимо строго антропологических съёмок, сделанных в соответствии с методикой, выработанной ко второй половине 1920-х гг., значительная часть коллекции представляет собой портретные изображения, которые также могут применяться для антропометрических исследований. Существует некое заблуждение, что для измерений подходят только данные, изготовленные в жестком соответствии с заявленными требованиями. Разумеется, для упрощения работы и получения более точной информации соблюдение методики съёмок строго необходимо. Однако, как показывают работы исследователей, для нужд науки можно использовать многие данные, изначально не предназначавшиеся для антропологической работы.
Прежде чем перейти к рассмотрению групп фотоматериалов из коллекции маэ, могущих представлять интерес для антропометрической работы, следует рассмотреть отечественные указания для портретно-антропологической съёмки. Знакомство с развитием фототехнологий помогает понять содержание документов в фотоархивах, так как влияние технологии специальной съёмки и выделение антропологии в отдельную науку довольно четко прослеживается по изменениям в сюжете. Становление методики антропологической фотографии в России происходило одновременно с западными аналогами [7; 13, р. 244-246], и в некоторых случаях публикации были переводами работ европейских авторов.
Ранние методики, призывавшие фиксировать культуру в различных ее проявлениях, уделяли значительно большее внимание именно портретно-антропологической, нежели этнографической съёмке, хотя
создавались они именно для изучения культурных особенностей населения мира. Это следует объяснить тем, что фиксация быта мыслилась именно как съёмка человека в культурном контексте, как представление материально-духовной стороны жизни через ее носителя. Такой тип фотографии был наиболее понятен и фотографам, многие из которых имели художественное образование, и ранним этнографам. Несмотря на то, что большая часть фотографий создавалась отнюдь не профессиональными антропологами, существование определенных методик и направлений в антрополого-этнографических исследованиях наложило значительный отпечаток на фотоматериал.
Самые ранние в России указания для этнографо-антропологической фотографии были изданы в связи с подготовкой этнографической выставки в Москве 1867 г. [8, с. 1-2]. В них содержались следующие рекомендации:
• портреты должны быть сняты с каждого лица в двух положениях: в фас и профиль;
• портреты должны быть преимущественно поясные, так как важно, чтобы лицо на портрете было «значительной величины»;
• при выборе лица для снятия портретов нужно руководствоваться их типичностью, понимая под этим такие лица, «которые в данном племени и в данной местности встречаются чаще других». Желательно, чтобы фотографы привлекали в качестве моделей преимущественно представителей крестьянского и купеческого сословий и сельского духовенства; портреты инородцев позволялось снимать с лица любого сословия и состояния;
• желательно, чтобы при представлении этнографических портретов они сопровождались списком имен с указанием возраста, состояния и происхождения лиц, с которых эти портреты были сняты.
Таким образом, мы видим, что, несмотря на рекомендацию делать портреты в двух проекциях, здесь фотография этнографическая и антропологическая слиты в единый массив.
В следующей по времени появления (1872) методике, возможно, переведенной с одного из европейских языков, автор уже особо выделяет антропологическую съёмку, называя ее физиогномической [6, с. 86-87]. Именно в этой методике были заложены первые основные правила антропологической съёмки, которые в целом применялись и в дальнейшем, вплоть до 1920-х гг.:
• для портретов следует выбирать прямые проекции и в каждом случае, если возможно, делать лицевой (фас) и боковой (профиль) вид головы;
• голова и грудь должны быть сняты в обнаженном виде;
• освещение должно быть простое и чистое, чтобы получились ясные очертания, для чего следует выбирать белый или светлый фон;
• для фотографий во весь рост модели следует, по возможности, снимать обнаженными. Боковой вид при этом
не обязателен; одна из рук должна находиться в естественном положении, вися свободно вниз;
• желательно, чтобы к модели был прислонен или положен в руку палочный метр. Требуется наблюдать, чтобы масштаб находился в поперечной плоскости снимаемой модели и при
12
Илл. 1. Две карагаски (сейчас тофалары) (фас).
Снимок поступил в 1909 г. от В. Н. Васильева © маэ 1488-9
Илл. 2. Две карагаски (сейчас тофалары) (профиль).
Снимок поступил в 1909 г. от В. Н. Васильева © маэ 1488-10
этом располагался абсолютно вертикально. Поскольку это трудновыполнимо, то здесь, наряду с масштабом, может быть повешена метрическая лента с лотом в средней плоскости изображения.
В этом же тексте автор отмечал, что снимки должны быть сопоставимы как между собой, так и со снимками, сделанными другими фотографами. Это очень важное замечание, так как позднее авторы будут писать о том, что только фотография позволяет скорректировать разницу в измерениях, проводимых разными исследователями на живых моделях [1, с. 45].
К моменту проведения антропологической выставки в Московском манеже в 1879 г. антропометрическая фотография так и не обрела статус самостоятельного вида документа, обслуживающего задачи науки. Как видно из обзора выставки [2, с. 1], портретные материалы по-прежнему называются этнографическими, хотя описываются как антропологические, представляющие данные именно для изучения расового и племенного составов народов мира. То есть, несмотря на уже утвердившийся тезис о том, что фотография очень полезна для проведения исследований морфологии человека, она не воспринималась как документ и источник именно для антропометрии.
Так, антрополог Н.Ю. Зограф, в 1890 г. одним из первых попытавшийся провести измерения по фотографиям, столкнулся с рядом проблем [5]. Поскольку изображения являются уменьшенной плоскостной копией реального объемного объекта, по ним умели рассчитывать только относительные величины1, которые соответствовали данным вычислений, сделанных на живом человеке. Многие точки на фотографии определять не умели. Таким образом, большую часть стандартных измерений провести было невозможно. К тому же автор отмечал, что несмотря на существование рекомендации об одинаковости размеров лица на фотографиях в разных проекциях, это не всегда соблюдалось. В результате Н.Ю. Зограф сделал вывод, что фотографии только до некоторой степени полезны в антропометрии и могут использоваться лишь как сравнительный материал.
По мере развития экспедиционной этнографической фотографии, исследователи все чаще приходили к мнению, что антропологическая съёмка представляет особый вид научной работы и должна проводиться только специалистами. Достаточно подробно ее технологию описывает С. М. Дудин в статье 1923 г. [3, с. 139]. Он разбирает техническую сторону используемой техники и самого процесса фотографирования, отмечает, как размещать и фиксировать модель, какие точки использовать для наведения резкости, как устанавливать осветительные и измерительные приспособления. Кроме того, автор рекомендует производить фотофиксацию головы в трех проекциях. Очевидно, что сам процесс съёмки получался трудоемким и к тому же требовал возить в поле дополнительные приспособления, например, стул с головодержателем и измерительные линейки. Еще в своей инструкции 1921 г. [4, с. 50] Дудин отмечал, что антропологическая
съёмка в экспедициях очень затруднительна, поскольку она требует стационарного размещения и методичного проведения работы, т.е. условий, которые было сложно соблюсти этнографам, постоянно передвигавшимся по изучаемому району.
Постепенно методика антропологической фотофиксации дорабатывалась в деталях. Определялось, какие измерения можно проводить по фотографиям, каким образом выстраивать процесс съёмки как в условиях лаборатории, так и в поле. Интересно в этой связи рассуждение Н. А. Синельникова в статье 1925 г. о количестве ракурсов, необходимых для фотофиксации, и о том, как их получить на одной пластинке [11]. Он отмечает, что этот метод еще не вошел в широкое употребление в ссср, хотя используется западными исследователями. Н.А. Синельников указывает и на то, что нет четкого правила, на какие точки происходит ориентировка при выстраивании положения тела в пространстве. Автор отмечает, что у исследователей в сопроводительной документации не принято указывать применявшиеся в работе методы и технику.
Интересен вышеприведенный текст и с той точки зрения, что некоторые антропологические коллекции, хранящиеся в маэ и созданные собственными сотрудниками, сняты именно в три проекции (фас, профиль и три четверти) еще за несколько лет до публикации Н. А. Синельникова. Это можно объяснить тем, что ленинградские исследователи были знакомы с описанной выше дудинской методикой, тогда как все остальные антропологи, по-видимому, о ней не знали, поскольку статья С. М. Дудина, в которой подробно разобрана антропологическая фотосъёмка, не фигурировала в библиографиях, содержащихся в работах тех лет.
В 1970-е гг. методика создания и изучения антропометрической фотографии выходит на новый уровень. Исследователи начинают использовать для измерений не только отпечатки, но даже экранные проекции негативов и позитивов, что позволяло варьировать размер изображения, увеличивая его до натуральных размеров. Постепенно научились выявлять на фотографиях необходимые для измерения точки и более рельефно выделять их при съёмке [1, с. 48]. Высказывалось мнение, что в некоторых ситуациях с фотографиями работать проще, чем с живыми людьми, так как ряд признаков по техническим и этическим причинам измерить можно только на изображениях [9, с. 3; 12]. Антропологи рекомендовали проводить фотосъемку, даже если ситуация не позволяет соблюсти все условия, считая, что ценен любой материал [9, с. 25].
Наиболее полной на сегодняшний день можно считать методику, изложенную в учебнике по антропологической фотографии И. В. Перевозчикова (1987) [9]. В нем синтезированы не только накопленные к тому времени знания, но и значительный опыт практической работы автора. В учебнике очень подробно рассмотрены не только виды антропологических фотоматериалов, но и методы проведения съёмки,
13
ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)
Илл. 3. Айны с восточного берега о. Сахалин (фас и профиль). Снимок поступил в 1909 г. от Б. О. Пилсудского © маэ 1472-10
ориентирование объекта в пространстве, использование света, техники, фона и дополнительных устройств. Автор описывает документирование процесса и особенности работы с объектом фиксации.
На сегодняшний день развитие антропологических методик, в том числе для создания обобщенных портретов, позволяет антропологам привлекать для изучения широкий круг данных, например, произведения живописи [10]. Однако унифицированной системы фотофиксации, которая позволяла бы сравнивать материалы и уточнять сведения, полученные измерением на живом объекте, никто не отменял.
В коллекции маэ можно выделить несколько групп материалов, представляющих интерес для антропологических исследований:
1. Антропометрические фотографии, изготовленные в соответствии с требуемыми правилами и методиками, применяемыми и в настоящее время в фотофиксации.
2. Материалы, снимавшиеся до выработки основных правил научной фотофиксации.
3. Портреты, которые исследователи также могут использовать как для отдельных измерений, так и для составления обобщенного изображения.
4. Общие съёмки, не имеющие ярко выраженной антропометрической информации, которые также можно использовать для
антропологической работы.
Если в целом охарактеризовать антропологические материалы в составе музейного фонда маэ, то фотографии, изготовленные начиная с 1920-х гг., значительно отличаются от изображений предшествующего периода. В них представлены только портретные данные и полностью отсутствуют иные сюжеты. В более ранних изображениях граница между автором-этнографом и антропологом четко не прослеживается.
Фотографии, объединенные в одну коллекцию, обычно имеют самое различное содержание, вместе с портретами, зафиксировавшими человека в фас и профиль, имеются образцы художественной портретной съёмки, жанровые сценки, снимки объектов материальной культуры, событий и пр.
Отступая от логики повествования, обратимся сразу ко второй группе материалов, так как эти изображения, являясь переходными от обычного портрета к элементу научных данных, создавались до момента появления унифицированной методики именно для антропологического изучения. Это портретные снимки в фас и профиль (илл. 1, 2), иногда встречаются изображения со спины/затылка (обычно подобные снимки делались не с антропологическими, а с этнографическими целями — показать одежду, головной убор, прическу и прочие детали со спины).
В этих работах, как правило, отсутствуют дополнительные приспособления, которые отмечались антропологами как необходимые для фотофиксации. На них не увидишь ни метров, ни сеток, ни (иногда) фонов. Эти снимки выполнялись как в экспедиционных условиях, в естественной культурной среде, так и в студиях, с использованием нарисованных задников (илл. 3).
Таким образом, они выполняли запрос на научную антропологическую фотографию. Нередко портреты перемещались с оригинального фона на однородный с помощью монтажа (илл. 4).
Объекты съёмок не были ориентированы необходимым образом, не использовался принцип франкфуртской горизонтали2. Причем даже представление о размещении тела в пространстве при фиксации человека в фас и в профиль было у фотографов разным. В одном случае полностью поворачивали тело, в другом — модель могла быть снята анфас с головой, повернутой в профиль.
14
Илл. 4. Таджик, 40 лет (фас и профиль). Снимок поступил в промежуток с 1980 по 1990 г. от Ф. Д. Люшкевич © маэ И-2205-15
Илл. 5. Араб-шукури (фас). Снимок поступил в 1879 г. от доктора Юнкера © маэ 1360-3a Илл. 6. Араб-шукури (профиль). Снимок поступил в 1879 г. от доктора Юнкера © маэ 1360-3b
15
ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)
Илл. 7. Готтентотка. Снимок поступил в 1880 г. © маэ 107-16
Сейчас кажется логичным, что при съёмке необходимо стоять или сидеть насколько возможно ровно, однако среди ранних снимков мы встречаем изображения, где фотографируемые располагаются на корточках и подогнутых ногах, при этом согнувшись-скрючив-шись (илл. 5, 6). Возникает вопрос, для чего создавался подобный материал? Возможно, фотограф собирался «убить двух зайцев», включив антропологическую составляющую в демонстрацию традиционного способа сидения.
Интересным образом в этой группе отразилась идея о необходимости фиксации обнаженного тела. Надо заметить, что полностью обнаженные модели попадаются крайне редко, чаще всего люди раздеты до пояса. С этой точки зрения, проще всего было снимать народы, которые в обычной жизни не были сильно «обременены» одеждой: значительно сложнее заставить раздеться тех, кто обычно полностью одет. Здесь играет роль не только желание показать варварство и низкий уровень развития аборигенов, но и относительная простота работы. Хотя, конечно, исследователей xix в. в большей мере интересовало строение тела диких народов, нежели цивилизованных. Особый акцент мог делаться на отдельные детали. Например, при фиксации стеатопигии3 вполне объяснимо, что основным объектом внимания здесь является не вид сзади обнаженного тела, а именно ягодицы, и центральная точка съёмки смещена от грудной клетки к нижней части спины (илл. 7).
Подобные материалы имеют, как правило, общую атрибуцию, аналогично обычным портретам. Не указывается ни имя сфотографированного, ни его возраст, ни прочие необходимые данные. В лучшем случае, есть информация о национальности, и даже район съёмки не всегда возможно установить.
Время бытования таких фотографий точными датами ограничить сложно, однако появляются они с начала 1840-х гг. и постепенно исчезают к 1920-м гг., когда антропологическая фотография окончательно становится отдельным видом научной фиксации, отмежевываясь от этнографической съёмки, и появляются специалисты, работающие именно в этой области.
К первому типу изображений относятся данные, полученные в соответствии с методикой антропологической фотосъёмки, актуальной и по сей день. Человек обязательно фиксируется в трех проекциях — фас, профиль и три четверти (илл. 8). При фотографировании в полный рост рекомендуется снимать и вид сзади (илл. 9). Негатив при аналоговой технологии имеет определенные размеры, на него помещаются все три проекции. Особым образом выставляется свет, и камера помещается на фиксированное расстояние и высоту от объекта. Необходимы однородный задний фон и точная фиксация информации о фотографируемом.
В коллекции маэ первые подобные материалы появляются в 1923 г. и связаны они с деятельностью антрополога Б. Н. Вишневского. Надо отметить, что здесь каждый объект снят в трех проекциях, но, по-видимому, этот метод не был еще широко распространен среди антропологов (как отмечалось выше). Сбор антропологических типов в маэ резко прерывается в 1960-е гг. Объяснить это можно тем, что более поздние материалы оказались по разным причинам не зарегистрированными либо же у сотрудников музея наметился спад интереса к данной тематике. Однако некоторое количество коллекций отложилось в фонде. Большая часть материалов была собрана до 1941 г. и представляет собой антропологические типы народов Средней Азии, Поволжья, крымских татар и в значительно меньшей степени — русских, белорусов и народов Сибири. По имеющимся изображениям можно заметить, что со стороны музея не проводилось политики плановой фиксации населения и имеющиеся данные, по-видимому, представляют личные интересы/специализацию исследователей. Нужно добавить, что в антропологии намного раньше, чем в этнографии, была осознана необходимость фиксировать информацию о сфотографированной личности для последующей обработки материалов. Так, обязательно записывались данные о человеке: возраст, национальность и пр. Особенность таких коллекций еще и в том, что за каждой фотографией закреплялся паспорт измерений изображенного человека.
Третья и четвертая группы фотографий не являются собственно антропометрическими съёмками, однако, как отмечалось выше, на раннем этапе существования фотографии любой этнографический портрет считался одновременно и антропологическим изображением, представляющим тип того или иного народа. В общей массе материалов простой и групповой портреты, а также общие фотографии людей представлены в значительном количестве. Портрет понимался не только как материал, созданный в результате постановочной работы фотографа и модели, а как фиксация человека, через репрезентацию внешних данных которого представлялся народ и его культура (илл. 10, 11).
Здесь можно наблюдать высокохудожественные съёмки и случайно попавших в кадр людей. Связано это не только с техническими особенностями фотоработы, но и с исторической спецификой работы исследователя. Многие фотоколлекции представляют «альбом портретов населения» изучаемого региона, при этом отсутствует более широкая визуализация бытовой стороны жизни. Чтобы увидеть культуру, работать с ней, понять и описать, в нее нужно вжиться, потратить время на изучение и установление связей. А для фотографирования аборигена не нужно исследования, работы, знания культуры, специальной подготовки. Поэтому появление портретных коллекций может говорить не столько
16
Илл. 8. Расовые типы чувашей. Мужчина 20 лет. Снимок поступил в 1927 г. от Б. Н. Вишневского © маэ И-957-50
Илл. 9. Расовые типы чувашей. Мужчина (вид сзади). Снимок поступил в 1924 г. от Б. Н. Вишневского © маэ И-958-65
Илл. 10. Девушка аймара. Снимок поступил от С. В. Геймана © маэ 4216-8
17
ФОТОГРАФИЯ. ИЗОБРАЖЕНИЕ. ДОКУМЕНТ. ВЫП. 5 (5)
об антропологических интересах, сколько о поверхностной работе фотографа/собирателя/исследователя, о его неглубоком погружении в культуру и ее изучение.
Современные антропологические работы показывают, что для изучения может быть использован любой портретный материал. Ранние фотоданные становятся очень полезными для рассмотрения изменений у групп, произошедших с течением времени, тем более что в музейных коллекциях можно найти изображения начиная с середины xix в. Портретные материалы расширяют базу исследований, позволяя проследить динамику трансформаций и предоставить антропологическую информацию по исчезнувшим народам. Таким образом, для специалиста обычный этнографический портрет также может быть очень важным источником для исследования, особенно если на фотографии представлен не один индивид, а целая группа людей, объединенная по какому-либо признаку: семья, народ, единая территория проживания и пр. Даже при условии, что не полностью соблюдены требования к съёмке, специалист сможет сделать ряд общих выводов и заключений.
По мере развития методик антропологической фотографии
и появления специальной техники исследователи приходят к возможности работы с более ранними фотоданными и, в том числе, не всегда предназначенными для антропометрических исследований. Таким образом, фотоколлекция любого этнографического собрания может предоставить множество данных для антропологических исследований и в комплексе с этнографическими фактами добавила бы большое количество дополнительной информации. Однако коллекции маэ обычно рассматриваются лишь в контексте этнографии, так как без помощи специалистов не могут быть оценены с антропологической точки зрения. И антропологи, как правило, не проявляют интереса к историко-этнографическим коллекциям, так как мало знакомы с ними, и предпочитают пользоваться данными, созданными по отработанной методике фотосъёмки.
5. Зограф Н. Ю. К вопросу о пользовании фотографическими снимками для антропометрических целей // Известия Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, состоящего при Московском университете.— Т. 68: Дневник антропологического отдела.— Т. 12.— Вып. 10.— М., 1890.— С. 391-400.
6. Мелкие известия. Наставления для желающих изготовлять фотографические снимки на пользу
антропологии // Известия Императорского русского географического общества.— 1872.— Т. 8.— № 2.— С. 86-88.
7. Нейгауз Р. Из впечатлений фотографа-путешественника. Очерки пребывания в Новой Гвинее // Вестник фотографии.— 1911.— № 10.— С. 297-305.
8. От Фотографической комиссии Распорядительного комитета по устройству Русской этнографической выставки.— М.: [б/м], 1866.— 3 с.
9. Перевозчиков И. В. Основы антропологической фотографии.— М.: МГУ, 1987.— 60 с.
10. Перевозчиков И. В., Локк К. Э., Сухова А. В., Тихомиров М. Н. Результаты антропологического изучения портретной живописи России xviii-xix вв. // Вестник Московского университета. Сер. 23: Антропология.— 2011.— № 1.— С. 25-36.
11. Синельников Н. А. О методах антропологической фотографии // Русский антропологический журнал.—1925.— Т. 14.— Вып. 3-4.— С. 99-102.
12. Цветкова Н. Н. Антропологическое изучение человеческих популяций по фотоматериалам // Вестник лгу.— 1974.— № 14.— С. 63-70.
13. Notes and Queries on Anthropology / J. G. Garson, Ch. H. Read.— London: Anthropological Institute, 1899.— 252 p.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Относительная величина — это показатель, который представляет собой частное от деления одной абсолютной величины (получаемый путем измерения углов и расстояния между точками на лице и теле человека) на другую; таким образом, определяются числовые коэффициенты, характеризующие разные антропологические группы.
2 1) Линия, проходящая от нижнего края орбиты до верхнего края наружного слухового прохода; 2) плоскость, в которой устанавливается голова или череп при антропологических измерениях с целью унификации определения размерных и описательных характеристик.
3 Сильное развитие подкожного жирового слоя на бедрах и ягодицах. Характерно для части африканских народов.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Алексеева Т. И, Виниченко И. Ф., Павловский О. М. Фотопортрет как средство объективизации антропологической методики // Вопросы антропологии.— 1979.— № 62.— С. 45-52.
2. Вирский М.М. Отдел фотографии и изображений различных народов // Антропологическая выставка Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии: В 4 т. / под ред. А. П. Богданова:- М.: Изд. Комитета выставки, 1879.— Т. 4.— 12 с.
3. Дудин С.М. Фотография в научных поездках // Краеведение.— 1923.— № 2.— С. 134-146.
4. Дудин С. М. Фотография в этнографических поездках // Казанский музейный вестник.— 1921.— № 1-2.— С. 31-51.
18
