CC BY
422
Вестник ДВО РАН. 2013. № 1
УДК 339.543.012.42:165.4 Н.А. БЕЛЯЕВА
Порто-франко в системе российской таможенной политики (к 150-летию введения порто-франко во Владивостоке)
Рассматриваются особенности порто-франко, существовавшего на дальневосточной окраине Российской империи во второй половине XIX — начале ХХ в., показан процесс постепенного ограничения беспошлинной торговли в условиях усиления протекционистской направленности таможенной политики России.
Ключевые слова: порто-франко, беспошлинная торговля, Дальний Восток, таможенная политика, протекционизм, региональные особенности.
Free Ports in Russian Customs Policy System (150 anniversary of establishing a free port in Vladivostok).
N.A. BELYAEVA (Vladivostok Branch of Russian Customs Academy, Vladivostok).
The article deals with peculiarities of the free port regime which existed in the remote Far Eastern territory of the Russian Empire in the second half of the XlX—the early XX centuries. It also reveals the gradual limitation of free trade when the protectionist orientation of the Russian customs policy was becoming stronger.
Key words: a free port, free trade, the Far East, customs policy, protectionism, regional peculiarities.
Приамурское (дальневосточное) порто-франко1 - уникальная страница региональной и общероссийской истории. Ее изучение позволяет выделить общее и особенное в правительственной политике, дает поучительный материал о способах и методах разрешения неизбежно возникавших противоречий государства и общества, центра и региона, бизнеса и населения.
Несмотря на то что в изучении истории порто-франко в последние годы сделано немало: опубликованы сборники документов из фондов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока [8, 10, 17], издан ряд научных статей и монографий [3, 12, 15, 16, 21, 22], - она все еще относится к малоизученным проблемам историографии. Соглашаясь с теми исследователями, которые подчеркивают невозможность изучения порто-франко вне временного, социально-экономического и политического контекста [19], попытаемся взглянуть на дальневосточное (или приамурское) порто-франко сквозь призму таможенной политики России, которая во второй половине XIX в. неуклонно эволюционировала в сторону протекционизма.
Исследователи относят начало приамурского порто-франко к августу 1828 г. - моменту «дозволения» беспошлинного ввоза на Камчатку. Именно это событие послужило прецедентом при решении вопроса о регулировании иностранной торговли в Приамурье вскоре после завершения Крымской войны. Толчком к выработке условий, благоприятствующих
БЕЛЯЕВА Наталья Анатольевна - доктор исторических наук, заведующая кафедрой (Владивостокский филиал Российской таможенной академии, Владивосток). E-mail: minava204@rambler.ru
1 Порто-франко (ит. porto franco свободный порт) - порт на побережье или внутренний порт, который пользуется правом беспошлинного ввоза и вывоза товаров. В Российской империи технология порто-франко была применена в Одессе (1819-1859), Батуме (1878-1885), Владивостоке и других портах Приамурского края (1862-1901, 1904-1909).
ввозу иностранных товаров в устье Амура, послужили многочисленные ходатайства иностранных купцов, желавших вести торговлю на российском Дальнем Востоке с максимальной для себя выгодой. Летом 1856 г. к генерал-губернатору Восточной Сибири обратились американские купцы с предложением о создании в устье Амура торгового дома и разрешении свободного плавания с торговой целью по Амуру на собственных неглубоко сидящих пароходах. Н.Н. Муравьев усмотрел в их ходатайстве открывающиеся перспективы сближения с Америкой, которые представлялись ему столь важными «для будущности России», что он счел необходимым «всеми средствами содействовать этому великому делу и устранить всякие препятствия к его развитию»2. Однако разрешение торговой деятельности американских предпринимателей на Амуре выходило за пределы компетенции генерал-губернатора, а потому проект отправился в Санкт-Петербург, где его обсуждение приобрело совершенно иное направление.
Обращаясь в Министерство финансов, Азиатский департамент МИД писал по этому поводу: «...хотя за неразрешением еще политических вопросов, с которыми сопряжено занятие нами края, омываемого Амуром, распространение нашего таможенного Устава на тамошнее морское прибрежье и даже обнародование каких-либо правил относительно торговли сего края были бы преждевременными, но, может быть, наше правительство признает нужным снабдить местное Главное начальство секретными наставлениями (курсив мой. - Н. Б.) касательно ввоза и вывоза товаров сим путем»3.
16 августа 1856 г. внесенные министрами финансов и иностранных дел предложения «касательно до иностранной торговли в Приамурском крае» получили высочайшее одобрение. Беспошлинная торговля разрешалась в портах Приамурского края и о-ва Сахалин. Русской миссии в Вашингтоне поручалось как можно более осторожно, не предавая особой огласке, известить об этом «торгующее сословие» Северо-Американских Соединенных штатов. Обнародование подобной меры в условиях полной неопределенности в вопросе о границе с Китаем признавалось пока преждевременным4.
Следует заметить, что разрешение иностранной беспошлинной торговли на Амуре не означало предоставления иностранным предпринимателям каких-либо иных привилегий и льгот, кроме права торговли, как не означало свободы иностранного судоходства по Амуру. Несмотря на то что в портах Приамурского края, в устье Амура и вверх по реке могла вестись совершенно свободная торговля «без всякой пошлины и без соблюдения таможенных правил», плавать вверх от Николаевского поста разрешалось только судам под русским флагом5.
Знаток и участник приамурской торговли А.В. Даттан видел во всех этих мероприятиях правительства стремление быстрее заселить новый край и обеспечить его «какими бы то ни было способами и независимо от всякой финансовой политики всеми предметами снабжения, в каких он нуждался, не разбирая, будут ли они русские или иностранные, лишь бы только имелись налицо» [9, с. 50]. С этой точки зрения порто-франко выглядело как льгота местному населению.
Однако «общая сумма» правительственных мероприятий, несмотря на их либеральный характер, с самого начала имела протекционистскую направленность, ограничивая пределы распространения иностранной коммерческой деятельности в интересах русской буржуазии. На этот факт впервые обратила внимание Н.А. Троицкая, отметившая, что в условиях стойкого стремления иностранного капитала к проникновению в экономику Приамурского края русское правительство «мероприятиями в таможенной политике пыталось регулировать этот вопрос в соответствии с собственными нуждами и интересами
2 Государственный архив Иркутской области, далее ГАИО. Ф. 24. Оп. 11/1. Д. 65. Л. 15.
3 ГАИО. Ф. 24. Оп. 11/1. Д. 65. Л. 7 об.
4 ГАИО. Ф. 24. Оп. 11/1. Д. 65. Л. 20-20 об.
5 ГАИО. Ф. 24. Оп. 11/1. Д. 65. Л. 6-6 об.
крупной буржуазии центра» [23, с. 12]. Подтверждением служит блокирование всех предложений, направленных на развитие инфраструктуры, обеспечивающей иностранные коммерческие интересы на Амуре. Так, несмотря на авторитетную поддержку самого Н.Н. Муравьева, было отклонено ходатайство иностранных купцов о «дозволении» открывать склады своих товаров по всем городам от устья Амура до Иркутска включительно, а также о разрешении плавания иностранных судов к верховьям Амура до г. Софийск. Сибирский комитет однозначно высказался «по видам политическим и финансовым» в пользу развития преимущественно русской торговли. 8 декабря 1858 г. было принято решение оставить торговлю иностранными товарами в Приамурском крае и вообще в Восточной Сибири «на правилах, ныне существующих» [8, с. 64-65]. Компромисс был достигнут лишь в вопросе о плавании по Амуру - иностранным судам разрешалось плавать до Софийска (ранее до Мариинска), но под русским флагом, дабы не нарушать положений русско-китайского договора, провозглашавшего Амур открытым только для российского и китайского судоходства [8, с. 65].
Эти установления - заметная веха в истории приамурского порто-франко. Мнение Сибирского комитета явно свидетельствовало о том, что при любых условиях государство будет поощрять и поддерживать русскую торговлю, что привилегии иностранным купцам даны в силу невозможности собственными силами обеспечить все потребности вновь обретенных территорий, что Восточная Сибирь не может быть исключением из принятого в империи общего порядка регулирования иностранной торговли.
16 августа 1860 г. в связи с истечением очередного срока предоставления права беспошлинной торговли на Камчатке генерал-губернатор Восточной Сибири вынес на рассмотрение Сибирского комитета вопрос о распространении дарованных Приамурскому краю прав свободной торговли на все порты Приморской области. «Настоятельная нужда» в подобном шаге, - говорилось в представлении, - вызвана «постепенным занятием южного берега Японского моря до Кореи и распространением поселений наших по Уссу -ри» [8, с. 193]. Не возражали против этого шага министры иностранных дел и финансов, высказавшиеся, однако, за постепенное его введение в портах, где уже имеется русское население, «испрашивая для каждого порта особого разрешения» [8, с. 194]. Предполагалось, что осторожность в распространении порто-франко на основные российские порты, многие из которых, в том числе и будущий главный тихоокеанский российский порт Владивосток, только начинали обустраиваться, позволит «избегнуть затруднений как в торговом, так и в политическом отношениях»6.
22 декабря 1860 г. мнение Сибирского комитета получило высочайшее одобрение. А спустя два года, 25 декабря 1862 г., на основании ходатайства военного губернатора Приморской области П.В. Казакевича высочайше утвержденным Положением Сибирского комитета для беспошлинной торговли были открыты порты Дуэ, Косунай, Де-Кастри, Владивосток, гавани Св. Ольги и Новгородская [10, с. 23-24].
Несмотря на то что главным аргументом в пользу введения принципов свободной торговли на Дальнем Востоке было создание благоприятных условий для решения задач освоения и заселения региона, существование порто-франко в основных российских тихоокеанских портах свидетельствовало и о стремлении России занять определенное место в складывавшейся системе международных экономических связей. К сожалению, отсутствие систематического учета объемов внешней торговли не позволяет воссоздать полную картину внешнеторгового оборота в первые после установления порто-франко годы даже для таких портов, как Николаевск и Владивосток. Изучавший историю торгового судоходства на Дальнем Востоке В.П. Бянкин отмечал, что среди разнообразных материалов по истории Владивостокского торгового порта ему так и не удалось обнаружить статистические данные о размерах ввоза и вывоза грузов через Владивосток морем
6 ГАИО. Ф. 24. Оп. О/ц. Д. 631. Л. 16-16 об.
[5, с. 23]. Еще труднее представить номенклатуру ввозимых и вывозимых товаров. Можно лишь попытаться воссоздать общую картину, опираясь при этом на архивные документы, свидетельства дореволюционных авторов и факты, введенные в оборот современными исследователями.
Одними из самых первых источников, содержащих сведения о ввозимых в приамурские гавани товарах, являются донесения и отчеты начальников округов Приморской области, сохранившиеся в фонде Приморского областного правления Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ). Из донесения начальника Новгородского поста узнаем, что в навигацию 1868 г. эту гавань посетили 9 судов, из них 7 под иностранными флагами. Ведомости и манифесты позволяют судить о доставленных грузах - в основном это продовольственные товары, ткани, скобяные изделия, предназначенные для Посьета, Владивостока, Николаевска-на-Амуре. Среди привезенных товаров разнообразные спиртные напитки - коньяк, джин, спирт, пиво, портер. Общая стоимость доставленных грузов составила 100 тыс. 957 руб., из них 46 тыс. 157 руб. приходилось на казенные грузы7.
Попытки наладить вывоз товаров из дальневосточных российских владений в первые годы после установления беспошлинной торговли были эпизодическими. Зафиксирован факт отправки в 1860-1861 гг. «Амурской компанией» в Шанхай груза льда, белужьего жира и соленой рыбы с Амура [18, с. 132]. Естественно, что русская вывозная торговля на Дальнем Востоке могла иметь преимущественно сырьевой характер. Уже в 1860-е годы близ Владивостока активно велся промысел морской капусты (ламинарии японской). В.В. Жариков, опираясь на различные источники, в том числе и на записку известного предпринимателя В.Я. Семенова, показывает, что с 1865 по 1872 г. добыча морской капусты в Приморской области увеличилась с 7,4 тыс. до 63,9 тыс. пудов [11, с. 128]. Примерно такие же цифры приводил Бянкин. По его данным, в 1871 г. из Владивостока и его ближайших окрестностей в Китай было отправлено около 7,5 т морской капусты на сумму 90 тыс. руб. [5, с. 23]. Вся добытая в русских владениях капуста вывозилась в Чифу и Тяньцзинь, где конкурировала с продукцией японских промыслов.
Таки образом, порто-франко в российских дальневосточных портах способствовало их развитию в основном как ввозных портов. При этом абсолютное большинство товаров предназначалось для потребления именно в Приамурье, и лишь со временем получил развитие транзит в Маньчжурию. Это заранее ставило приамурское порто-франко в зависимость от малейших колебаний общего курса российской политики.
К началу 70-х годов XIX в., когда в стране заметно усиливался протекционизм, сложилась одна из главных особенностей дальневосточного порто-франко, а именно распространение режима беспошлинной торговли на огромную территорию Восточной Сибири. Административно вошедшее в 60-е годы XIX в. в состав Российской империи, Приамурье многие десятилетия существовало вне ее таможенной границы, которая вплоть до 1900 г. проходила в районе оз. Байкал. Именно здесь была устроена так называемая таможенная линия, обозначившая на долгие годы самую восточную таможенную черту России.
На эту особенность развития региона обращали внимание государственные деятели, от которых зависела выработка таможенной политики России, и в первую очередь министр финансов России С.Ю. Витте. В своем всеподданнейшем докладе по итогам поездки на Дальний Восток осенью 1902 г. он отмечал: «До проведения Великого Сибирского пути и последнего звена его, Китайской Восточной железной дороги, и Забайкалье, и Амурская и Приморская области жили своей, совершенно обособленной от торгово-промышленных интересов России жизнью, жили вне общей установленной для империи таможенной черты» [17, с. 118-119].
7 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 250. Л. 1-3 об.
Превращению Приамурья в настоящее «царство свободной торговли» в немалой степени способствовали особенности регулирования ввоза китайских товаров по сухопутной границе. В апреле 1862 г., почти одновременно с распространением порто-франко на гавани Приморской области, был введен беспошлинный ввоз китайских товаров через сухопутную границу империи. Тогда же вдоль российско-китайской границы была впервые установлена 50-верстная полоса беспошлинной торговли подданных обоих государств.
Распространение права беспошлинной торговли на вновь осваиваемые территории вполне вписывалось в общее русло российской таможенной политики. Введение беспошлинного ввоза иностранных товаров в устье Амура по времени совпадало с принятием более либерального таможенного тарифа, в котором таможенные пошлины были уменьшены по 299 статьям, а по 12 отменены вообще [4, с. 108]. По мере же смещения акцентов таможенной политики в сторону протекционизма происходило и постепенное превращение порто-франко в неполное, ограниченное, при котором из общего порядка беспошлинного ввоза исключались отдельные группы товаров - прежде всего иностранные аналоги российских подакцизных товаров - спиртные напитки, табачные изделия, сахар, спички, осветительные масла.
Начало ограничениям беспошлинного ввоза было положено введением в 1867 г. пошлины на иностранные спиртные напитки, ввозимые в Николаевск-на-Амуре. Инициатором этой меры выступил военный губернатор Приморской области контр-адмирал П.В. Казакевич, которого побудила к действию ситуация в Николаевске - поголовное пьянство населения благодаря изобилию ввозившегося иностранного алкоголя. 19 ноября 1863 г. Казакевич ходатайствовал перед Главным управлением Восточной Сибири (далее ГУВС) об обложении пошлиной крепких напитков, привозимых к Николаевскому порту8. Рассмотрев в экстренном порядке все обстоятельства, Совет ГУВС нашел, «что принятие каких-либо мер против свободной торговли на Амуре, когда таковая для развития ее требует еще поощрения, а не ограничения, было бы неудобно»9. Крепкие спиртные напитки составляли весьма прибыльную статью иностранного бизнеса, и существовало опасение, что полное прекращение их ввоза из-за границы может неблагоприятно отозваться на всей амурской торговле. Однако, принимая во внимание «вред в нравственном отношении от усиливающегося пьянства в Приморской области вследствие дешевизны привозимых к Николаевскому порту иностранных спиртных напитков» и полагая, что «возвышение цен на сказанные напитки» может способствовать ограничению этого пьянства, Совет ГУВС признал необходимым обложить иностранные спиртные напитки в такой степени, чтобы «употребление оного делалось менее доступным»10. Ограничительной пошлиной сочли величину в 30 коп. с бутылки или 6 руб. с ведра алкоголя, что вело к удорожанию иностранных спиртных напитков, но не создавало серьезной угрозы коммерческим интересам иностранных предпринимателей.
Нежелание повредить иностранной торговле на Амуре, развитие которой отвечало государственным интересам России, объясняет ту осторожность и постепенность, с которой вводилось обложение подакцизных товаров. Учитывая, что спиртные напитки были основной статьей иностранного ввоза в устье Амура, Совет ГУВС признал необходимым ввести пошлину временно, на три года. В распоряжение военного губернатора Приморской области назначался чиновник для особых поручений по делам акцизного сбора. В то же время было «оставлено без последствий» предложение П.В. Казакевича об отчислении части средств от акцизных сборов с иностранных спиртных напитков на создание «особого капитала на нужды края», поскольку это решение было признано прерогативой центральной власти.
8 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3. Л. 1.
9 ГАИО. Ф. 24. Оп. О/ц. Д. 631. Л. 19-19 об.
10 ГАИО. Ф. 24. Оп. О/ц. Д. 631. Л. 19-19 об.
15 декабря 1864 г. решение Совета ГУВС было утверждено генерал-губернатором Восточной Сибири и направлено по инстанциям. Понадобилось целых три года, чтобы решить этот вопрос в законодательном порядке. 3 июля 1867 г. порядок ввоза иностранных спиртных напитков в Приморскую, Амурскую и Забайкальскую области Восточной Сибири получил статус законодательного акта. В высочайше утвержденном мнении Государственного совета были сохранены общие принципиальные положения, сформулированные еще в период обсуждения вопроса в Совете ГУВС: умеренность обложения, временные ограничения, а также осторожность и постепенность введения этой меры в портах. Для взимания пошлин и досмотра приходящих к порту судов генерал-губернатору Восточной Сибири предоставлялось право учреждать особый надзор под контролем военного губернатора Приморской области11.
В декабре 1871 - январе 1872 г. вопрос о пересмотре правил взимания пошлин с иностранных спиртных напитков, привозимых в Приморскую область, был вновь вынесен на заседание Совета ГУВС. Окончательное их утверждение в законодательном порядке последовало 26 мая 1872 г., а в октябре 1872 г. условия ввоза иностранных спиртных напитков в Николаевск были распространены и на Владивосток.
Как видим, любые изменения в условиях обложения подакцизных товаров вводились на основании предложений военных губернаторов областей и генерал-губернатора Восточной Сибири. В своих всеподданнейших отчетах губернаторы неоднократно высказывались в пользу содействия русским купцам в перенесении их торговой деятельности в Приморскую область для «парализования более и более увеличивающегося влияния иностранцев»12. Одной из действенных мер в этом направлении, по мнению военного губернатора Приморской области Г.Ф. Эрдмана, должно было стать обложение иностранной торговли «хотя бы незначительное и заблаговременное»13. Как видим, теперь местная администрация мало заботилась о том, чтобы ограничениями беспошлинного ввоза иностранных товаров не нанести ущерба коммерческим интересам подданных других государств. В этом усматривается отражение общих тенденций российской таможенной политики - она все более становилась протекционистской, выдвигая на первый план интересы отечественной промышленности и торговли.
Немаловажную роль в обложении иностранных спиртных напитков в тихоокеанских портах сыграли и фискальные соображения. Следует заметить, что ограничения не повлияли на масштабы ввоза алкоголя. Они оставались впечатляющими. В 1871 г., например, в Николаевск было ввезено более 13 тыс. ведер водки14, однако теперь этот ввоз давал государству существенный фискальный доход - с января по октябрь 1871 г. в кассу специального сборщика с иностранных крепких спиртных напитков поступило почти 31 тыс. руб.15 С 1876 по 1880 г. акциз, уплаченный с ввезенного во Владивосток и Николаевск-на-Амуре алкоголя в объеме 90,6 тыс. ведер, составил более 652 тыс. руб.16 По данным К. А. Скаль-ковского, только в 1879 г. во Владивостоке сумма взысканных таможенных и акцизных сборов превысила 70 тыс. руб. [18, с. 29].
В 1882 г. правилам, регулирующим ввоз иностранных спиртных напитков в российские тихоокеанские порты, был придан более высокий юридический статус. 4 мая 1882 г. высочайше утвержденным мнением Государственного совета устанавливался единый порядок ввоза и величина пошлин, взимаемых с иностранных спиртных напитков в Николаевском и Владивостокском портах. Введение пошлин на алкогольные напитки иностранного
11 ГАИО. Ф. 24. Оп. О/ц. Д. 631. Л. 4.
12 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 73/1. Л. 59 об.
13 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 73/1. Л. 68 об.
14 Подсчитано по: РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 856. Л. 14-17.
15 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 73/1. Л. 9.
16 Подсчитано по: ГАИО. Ф. 29. Оп. 2. Д. 18. Л. 18-20.
производства при ввозе их в порты Приморской области в совокупности с мерами поддержки отечественного производства способствовали постепенному вытеснению иностранного алкоголя русским. К.А. Скальковский, в частности, пишет о том, что большая часть спирта, ввозимого в Приамурский край, доставляется сюда из Одессы. И способствует этому «маленькая разница в пользу нашего продукта», существующая между акцизом и таможенной пошлиной на спирт [18, с. 33].
В 80-е годы XIX в. перечень товаров, облагаемых пошлиной при ввозе в тихоокеанские порты, еще более расширился. К началу 1890-х годов были обложены пошлинами на основе общего таможенного тарифа по европейской торговле все доставляемые в порты Приморской области товары иностранного происхождения, аналоги которых облагались в России акцизом: табачные изделия; сахар и сахарные изделия; осветительные масла и зажигательные спички. Постановление о зачислении сборов с иностранных подакцизных товаров в общий таможенный доход окончательно придало им статус таможенной пошлины.
Логическим завершением этих ограничений стало высочайше утвержденное 4 мая 1889 г. мнение Государственного совета, согласно которому пошлины с привозимых иностранных подакцизных товаров разрешалось взимать только в двух портах - Владивостоке и Николаевске. И хотя министру финансов, по согласованию с Приамурским генерал-губернатором, предоставлялось право распространять этот порядок и на другие порты Приморской области, «где по местным условиям это будет признано нужным», фактически это означало запрещение ввоза облагавшихся пошлинами иностранных товаров во все другие тихоокеанские порты, официально сохранявшие статус порто-франко. В. Витчев-ский назвал этот законодательный акт «первым шагом на пути к полной отмене свободы торговли» [6, с. 179].
Ведение таможенных пошлин на иностранные аналоги отечественных подакцизных товаров можно рассматривать как первый шаг в формировании особого таможенно-тарифного механизма, который, с одной стороны, отражал общую протекционистскую направленность российской таможенной политики, а с другой - адаптировал ее к конкретным и весьма своеобразным условиям региона. Колебание между мерами, направленными к поощрению внешней торговли, и ее стеснением постепенно уступали место мерам таможенного протекционизма. В 1891 г. в России был принят новый общий тариф по европейской торговле, а в 1892 г. - таможенный Устав, нормы которого зафиксировали процесс превращения приамурского порто-франко в ограниченное, «неполное». Гл. V (ст. 1421-1430) таможенного Устава регламентировала порядок привоза некоторых иностранных товаров в Приморскую, Амурскую и Забайкальскую области. В ней впервые были кодифицированы все ранее принятые изъятия из системы порто-франко. Приведенный в ст. 1421 полный перечень товаров иностранного происхождения, облагаемых при ввозе в области Приамурского генерал-губернаторства пошлиной на основе Общего таможенного тарифа по европейской торговле, включал весь спектр подакцизных товаров.
Протекционистские начала таможенной политики в условиях порто-франко проявлялись не только в ограничении иностранного ввоза, но и в принятии мер для поощрения ввоза отечественных товаров, а значит, их конкуренции с иностранными «провенансами». Коренной поворот во всей приамурской торговле произошел с открытием весной 1880 г. регулярного пароходного сообщения между Одессой и Владивостоком. Ввезенные морем во Владивосток товары стали теперь проникать по Амуру вплоть до Благовещенска, а сухопутный привоз их почти прекратился [9, с. 39].
Главным преимуществом нового торгового пути, несомненно, было сокращение сроков доставки товаров из Европейской России. Морской путь давал выигрыш во времени по сравнению с сухопутной доставкой через Сибирь: до Владивостока - 255 дн., Николаевска - 211, Хабаровска - 176 и Благовещенска - 159 дн. [7, с. 59]. При этом если доставка одного пуда груза из Москвы до Владивостока через Сибирь обходилась 10 руб., то
стоимость морской доставки этого же пуда из Одессы во Владивосток составляла всего 2 руб. 27 коп. [5, с. 47]. Как следствие - все привозимые отечественные товары подешевели на 30%, что благотворно сказалось на общей структуре цен, вызвав и удешевление иностранных товаров, которые доставлялись всегда исключительно морем и выигрывали в цене с отечественными аналогами именно благодаря низким фрахтам.
Сокращение сроков и уменьшение стоимости доставки товаров из Европейской России в порты Дальнего Востока стало существенным стимулом для нарастания отечественного ввоза в условиях сохранявшегося порто-франко. Причем «русский ввоз» постепенно вытеснял иностранный в нижнем течении Амура и в Благовещенске, уступая ему на морском побережье края. В Благовещенске среднегодовой показатель ввоза отечественных товаров достигал 66,5%, а во Владивостоке и Николаевске был около 28% (подсчитано по: [9, с. 43, 44]).
Появление нового способа доставки товаров - морем из Одессы во Владивосток - существенно изменяло условия приамурской торговли, давало дополнительные аргументы в равной степени сторонникам введения в крае таможенного обложения (протекционистам) и сторонникам сохранения порто-франко (фритредерам). «Протекционисты» объясняли успех конкуренции отечественных товаров ограничением иностранного ввоза таможенно-тарифными мерами. «Фритредеры» считали его результатом преимуществ дешевой морской доставки по сравнению с дорогой сухопутной. Любопытно по этому поводу замечание А.В. Даттана: «Существенная услуга, оказанная краю учреждением порто-франко, равно как и сила иностранной торговли, со средины 80-х годов крылась вовсе не в беспошлинном ввозе заграничных товаров и их конкуренции с русскими, а в конкуренции дешевой морской доставки с дорогой сухопутной через Сибирь - иначе говоря, в превосходстве удобных путей сообщения над бездорожьем» [9, с. 64]. Создание обустроенных транспортных артерий (морских, железнодорожных, грунтовых) являлось неотъемлемой частью протекционистского правительственного курса.
Успеху «русской конкуренции» способствовали и дополнительные меры, принятые правительством для поощрения русского вывоза на территорию порто-франко. Важнейшей среди них было распространение на порты Приморской области таможенных льгот, предоставляемых отечественным товарам при вывозе их за границу. В.Я. Лаверычев называл это правительственное нововведение «замаскированной премией на экспорт» [13, с. 214]. Первой подобной мерой было установление в феврале 1892 г. возврата пошлин за хлопок, «употребленный» на изготовление хлопчатобумажных изделий17. Размер такого возврата колебался от 1 руб. 30 коп. для пряжи и тканей суровых и беленых до 2 руб. 50 коп. золотом с пуда для пряжи и тканей крашеных (кроме окрашенных в красный цвет). Но возврату подлежала не вся сумма ввозной пошлины, а только часть ее. В 1891 г. при ввозной пошлине на хлопок 3 руб. 30 коп. за пуд возврат для суровых и беленых тканей составлял всего 1 руб. 30 коп. В дальнейшем при повышении таможенного тарифа на хлопок повышалась, соответственно, и сумма возврата пошлины [2, с. 102]. С 1 июля 1893 г. она составляла: для пряжи и тканей суровых и беленых - по 1 руб. 50 коп.; для пряжи и тканей, крашенных в красный цвет, - по 2 руб.; для пряжи и крашеных и набивных тканей - 1 руб. 70 коп. А в 1900 г. эта величина была равна 4 руб. 65 коп., 5 руб. 40 коп. и 4 руб. 87^ коп., соответственно [1, с. 2]. Согласно закону 21 декабря 1892 г., условия ввоза отечественных хлопчатобумажных тканей в Приамурский край через порты Приморской области были приравнены к условиям их вывоза за границу. С возвратом пошлины за иностранный хлопок, краски, машины, употребляемые при производстве, ввозились в Приамурский край
17 Речь идет о высочайше утвержденном 3 февраля 1892 г. мнении Государственного совета «О возврате пошлин за материалы, употребляемые на выделку хлопчатобумажных изделий, вывозимых за границу по европейской границе, а также в Персию и Китай». Впоследствии установленные законом 1892 г. процедуры были административным порядком распространены и на другие товары, вывозимые с возвратом пошлины: льняные, хлопчатобумажные и шерстяные, канительные и мишурные изделия, а также спички.
также русские мануфактурные и льняные (с 1900 г.), шерстяные (с 1904 г.), канительные и мишурные (с 1904 г.) изделия. Сумма такого возврата пошлин была значительной. Так, окружной таможенный инспектор в Заамурском районе С.Н. Латкин говорил о 1,5-2 млн руб. ежегодно, возвращаемых торгующим во Владивостоке фирмам до введения здесь таможенного обложения [14]. Заметим, что с отменой порто-франко в Приамурском крае эта льгота была сохранена в отношении хлопчатобумажных и шерстяных изделий при ввозе их в порты, лежащие к северу от устья Амура, на том основании, что «для этих местностей был сохранен беспошлинный ввоз иностранных товаров, служащий препятствием для сбыта на этих территориях изделий русских фабрик» [1, с. 10].
Все перечисленные меры повышали конкурентоспособность отечественных товаров даже в условиях порто-франко. Традиционно воспринимаемое как политика свободы торговли, приамурское порто-франко с самого начала несло в себе заряд протекционизма - либеральный режим вводился первоначально как льгота населению в интересах колонизации края. В течение длительной истории порто-франко эволюционировало вместе с российской таможенной политикой, постепенно встраиваясь в систему российского протекционизма. Логика распространения на Дальний Восток действия «общих таможенных постановлений» заключалась в постепенном переходе от частичного обложения отдельных видов иностранных товаров к распространению этого обложения на все иностранные товары, отечественные аналоги которых облагались акцизом, а затем к распространению на Приамурье общего тарифа по европейской торговле. Но и этот общий таможенный тариф, учитывая специфику региона, трансформировался в либеральный региональный тариф для Приамурского генерал-губернаторства. Общественная борьба, сопровождавшая приамурское порто-франко на протяжении всей его почти пятидесятилетней истории, представляется в контексте таможенной политики много сложнее, чем традиционный спор фритредеров и протекционистов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Антонов С.С. Возврат пошлин в России. Применение системы возврата таможенных пошлин за материалы и машины, употребляемые при изготовлении вывозимых за границу изделий. СПб.: Тип. ред. период. изд. Мин-ва финансов, 1913. [IV], 43 с.
2. Баранов А.А. Исторический обзор хлопчатобумажного производства в России в связи с таможенными тарифами. М.: О-во для содействия улучшению и развитию мануфактурной пром-сти, 1913. 118 с.
3. Беляева Н.А. От порто-франко к таможне: очерк региональной истории российского протекционизма. Владивосток: Дальнаука, 2003. 214 с.
4. Блинов Н.М. Таможенная политика России Х-ХХ веков. М.: Русина, 1997. 272 с.
5. Бянкин В. П. Русское торговое мореплавание на Дальнем Востоке (1860-1925 гг.). Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1979. 255 с.
6. Витчевский В. Торговая, таможенная и промышленная политика России от Петра Великого до наших дней / пер. с нем. А.В. Брауде. СПб.: Изд-во Д. А. Казицына и Ю.Д. Филиппова, 1909. 362 с.
7. Второй Хабаровский съезд 1886 года / сост. И.В. Надаров. Владивосток: Тип. Штаба портов Вост. океана, 1886. 79 с.
8. Дальний Восток России в материалах законодательства. 1856-1861 гг. / сост. Е.М. Гончарова и др. Владивосток: РГИА: ДВ: Комсомолка ДВ, 2002. 236 с.
9. Даттан А.В. Исторический очерк развития приамурской торговли. М.: Тип. Т.И. Гаген, 1897. 192 с.
10. Для пользы и процветания: Из истории экономических связей российского Дальнего Востока со странами АТР. 1856-1925 гг.: документы и материалы. Владивосток: Дальнаука, 2012. 592 с.
11. Жариков В.В. История промысла ламинарии японской (морской капусты) у берегов Приморья // Вестн. ДВО РАН. 2001. № 4. С. 125-138.
12. Карлин К.Г. Порто-франко на Северном Сахалине // Сибирская заимка. - http://zaimka.ru/soviet/karlin1. shtml (дата обращения: 27.11.2012).
13. Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России.1861-1900. М.: Мысль, 1974. 252 с.
14. Материалы к совещаниям по вопросу о порто-франко / Владивост. биржевой ком. Владивосток: Тип. «Торгово-промышл. вестника Дальнего Востока», 1907. [72] с.
15. Мухачёв Б.И. К вопросу о порто-франко на севере Дальнего Востока в начале ХХ века // Дальний Восток России: основные аспекты исторического развития во второй половине XIX - начале ХХ века: Вторые Крушановские чтения, 2001. Владивосток, 2003. С. 89-91.
16. Николаев А.М. Борьба фритредеров и протекционистов по вопросам таможенной политики в Приамурском крае. Владивосток: РИО ВФ РТА, 2009. 172 с.
17. Порто-франко на Дальнем Востоке: сб. документов и материалов / сост. Н.А. Троицкая. Владивосток: РИО ВФ РТА, 1998. 303 с.
18. Скальковский К. Русская торговля в Тихом океане: экономическое исследование русской торговли и мореходства в Приморской области Восточной Сибири, Корее, Китае, Японии, Калифорнии. СПб.: Б.и., 1883.
19. Третьяк Александр. Система порто-франко в Одессе. - http://www.odessitclub.org/publications/almanac/ alm_23Mm_23_6-14.pdf (дата обращения: 25.08.2011).
20. Троицкая Н.А. Внешнеторговая деятельность дальневосточных предпринимателей во второй половине XIX в. // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2003. № 1. С. 102-110.
21. Троицкая Н.А. «Порто-франко» на Дальнем Востоке // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 1998. № 2. С. 154-160.
22. Троицкая Н.А. Тоска о порто-франко: из истории таможенной политики на русском Дальнем Востока // Россия и АТР. 1995. № 4. С. 48-53.
23. Троицкая Н.А. Формирование и деятельность крупной буржуазии на русском Дальнем Востоке (1861-1904 гг.): автореф. дис.....канд. истор. наук. Владивосток, 1989. 16 с.
Новые книги
Цыбульская О.Н., Буравлев И.Ю., Юдаков А.А., Никитин Ю.Г. Сохранение археологического металла.
Владивосток: Дальнаука, 2012. - 90 с. - ISBN 978-5-8044-1280-8.
Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока
ДВО РАН
690950, Владивосток, ГСП, ул. Пушкинская, 89
Fax: (4232) 26-82-11. E-mail: ihae@eastnet.febras.ru
В пособии проанализированы причины и характер разрушения археологического металла, приведены общие сведения о процессах обработки археологических материалов. Обоснованы основные организационные моменты консервационной полевой практики и принципы взаимодействия в области полевой консервации между сотрудниками естественнонаучных и гуманитарных направлений. Изложены требования к полевой консервации, основные принципы безопасного сохранения археологических находок. Представлены некоторые упаковочные материалы, даны рекомендации на период временного хранения археологических объектов.
Предназначено для археологов, реставраторов и специализирующихся в археологии студентов, участвующих в археологических экспедициях и полевой археологической практике.
515 с.
Г
Л
