CC BY
13
дислипидемий, так и на приверженность к лечению и контролю. Например, среди пациентов китайской когорты с наличием дислипидемий только 5,9 % принимали препараты для лечения данного состояния. У значительной доли участников с дислипидемиями были и другие сопутствующие факторы риска: 63,6% имели АГ, 67,2% - избыточный вес или ожирение, 25,2% - сахарный диабет, 25,2% употребляли алкоголь, а 22,4% - табак [5]. По данным исследователей из ОАЭ, пол, возраст, курение, абдоминальное ожирение и сахарный диабет также были важными предикторами различных типов дислипидемии [15]. В корейском исследовании, в котором изучалась связь между социально-экономическими факторами и дис-липидемией, риски низкого уровня ЛВП и гипертри-глицеридемии возрастали с уменьшением доходов и уровня образования [16]. Некоторые исследования показали, что избыточный вес и ожирение могут быть связаны с низким уровнем ЛВП и повышенным уровнем ТГ [17-19], а потеря веса улучшала атерогенный ли-пидный профиль [2]. Более высокая распространенность дислипидемии у участников с ожирением подтверждена работами и других ученых [17, 18].
Настоящий анализ свидетельствует об уменьшении количества употребляющих алкоголь и табак среди лиц с наличием дислипидемий. Кроме того, анализ респондентов с нормальным уровнем ЛВП не продемонстрировал статистически значимой разницы в распространенности курения, потребления алкоголя и ожирения. Это может свидетельствовать о приверженности пациентов с установленной дислипидемией здоровому образу жизни, а не связано с увеличением возраста респондентов и закономерным снижением количества курящих и употребляющих алкоголь. Однако эти поведенческие факторы не продемонстрировали прогностической значимости для риска развития дислипидемии. В то же время другие исследования показали, что у лиц, употребляющих алкоголь, вероятность развития низкого уровня ЛВП ниже, чем у не употребляющих алкоголь. В руководстве Национальной образовательной программы США по холестерину (NCEP ATP III) указано, что небольшое количество алкоголя может повышать уровень ЛВП. Употребление алкоголя положительно ассоциировано с повышением ОХС и с повышением уровня ТГ [2].
Следовательно, эпидемиологические исследования важны с точки зрения получения новых сведений о факторах, определяющих распространенность ССЗ, что ценно с позиции формирования новых подходов к профилактике дислипидемий на всех этапах и в различных социально-экономических условиях развития общества. Кроме того, полученные данные продемон-
стрировали рост частоты дислипидемий во всех социально-экономических группах, но при этом - уменьшение распространенности поведенческих факторов риска у лиц с наличием дислипидемий. Благодаря полученной ценной информации о распространенности заболеваний возможна актуализация мер первичной и вторичной профилактики, разработка методов увеличения санитарной грамотности и своевременной коррекции лечения, что в конечном итоге поможет уменьшить бремя ССЗ.
Заключение
Полученные данные продемонстрировали значительное увеличение числа лиц с наличием дислипидемий. Продемонстрировано увеличение частоты выявления дислипидемий во всех социально-экономических подгруппах. Среди лиц с дислипидемией через 3 года наблюдения регистрировалось значимое снижение таких факторов риска, как ожирение, АГ, курение, употребление алкоголя и увеличение числа респондентов, принимающих липидснижающую терапию. Результаты эпидемиологических исследовании могут стать триггером актуализации мер первичной и вторичной профилактики среди населения.
Отношения и Деятельность. Нет.
Relationships and Activities. None.
Финансирование. Настоящее исследование является составной частью научного направления «Научно-исследовательский институт комплексных проблем сердечно-сосудистых заболеваний» «Научное обоснование методов эффективного управления деятельностью организаций системы здравоохранения и медицинской науки, обеспечивающих реализацию мер по совершенствованию медицинской помощи населению при болезнях системы кровообращения в современных социально-экономических условиях развития субъектов РФ», номер государственной регистрации АААА-А16-1 1601 1910163-6 от 19.01.2016.
Funding. This study is an integral part of the scientific direction of the Federal State Budgetary Scientific Institution "Research Institute for Complex Problems of Cardiovascular Diseases" "Scientific substantiation of methods for effective management of the activities of health care organizations and medical science, ensuring the implementation of measures to improve medical care for the population in diseases of the circulatory system in the modern socioeconomic conditions of development of the constituent entities of the Russian Federation ", state registration number АААА-А16-1 1601 1910163-6 dated 01.19.2016.
References / Литература
1. Pedram P, Aref-Eshghi E, Mariathas HH, et al. Six-year time-trend analysis of dyslipidemia among adults in Newfoundland and Labrador: findings from the laboratory information system between 2009 and 2014. Lipids Health Dis. 2018;17(1):99. DOI:10.1186/s12944-018-0752-2.
2. Opoku S, Gan Y Fu W, et al. Prevalence and risk factors for dyslipidemia among adults in rural and urban China: findings from the China National Stroke Screening and prevention project (CNSSPP). BMC Public Health. 2019;1 9(1):1 500. DOI:10.1186/s12889-019-7827-5.
3. Liu X, Yu S, Mao Z, et al. Dyslipidemia prevalence, awareness, treatment, control, and risk factors in Chinese rural population: the Henan rural cohort study. Lipids Health Dis. 2018;17(1 ):119. DOI:10.1186/s1 2944-018-0768-7.
4. Hudson SE, Feigenbaum MS, Patil N et al. Screening and socioeconomic associations of dyslipidemia in young adults. BMC Public Health. 2020;20(1):104. DOI:10.1186/s12889-019-8099-9.
5. Xing L, Jing L, Tian Y et al. Epidemiology of dyslipidemia and associated cardiovascular risk factors in northeast China: A cross-sectional study. Nutr Metab Cardiovasc Dis. 2020;30(1 2):2262-70. DOI: 10.1016/j.numecd.2020.07.032.
6. Mahmoud I, Sulaiman N. Dyslipidaemia prevalence and associated risk factors in the United Arab Emirates: a population-based study. BMJ Open. 2019;9(11):e031 969. DOI:10.1136/bmjopen-2019-031969.
7. Cho SMJ, Lee HJ, Shim JS, et al. Associations between age and dyslipidemia are differed by education level: The Cardiovascular and Metabolic Diseases Etiology Research Center (CMERC) cohort. Lipids Health Dis. 2020;19(1):12. DOI:10.1186/s12944-020-1 189-y.
8. Barbarash OL, Artamonova GV, Indukaeva EV, Maksimov SA. International epidemiological study of noncommunicable diseases in Russia: protocol. Complex Issues of Cardiovascular Diseases. 2018;7(4):128-35 (In Russ). [Барбараш О.Л., Артамонова [В., Индукаева Е.В., Максимов С.А. Международное эпидемиологическое исследование неинфекционных заболеваний в России: протокол исследования. Комплексные Проблемы Сердечно-сосудистых Заболеваний. 2018;7(4):128-35]. DOI:1 0.1 7802/2306-1278-2018-7-4-128-135.
9. Arterial hypertension in adults. Clinical guidelines (2016) [cited 2021 Jun 15]. Available from: https://minzdrav29.ru/health/normativnye-pravovye-dokumenty/klinical_protokols/KP62.pdf (In Russ.) [Артериальная гипертония у взрослых. Клинические рекомендации (2016) [цитировано 1 5.06.2021]. Доступно на: https://minzdrav29.ru/health/normativnye-pravovye-dokumenty/klinical_protokols/KP62.pdf].
10. Diagnostics and correction of lipid metabolism disorders in order to prevent and treat atherosclerosis. Russian recommendations, V revision (2012) [cited 2021 Jun 15]. Available from: https://scardio.ru/content/Guidelines/rek_lipid_2012.pdf (In Russ.) [Диагностика и коррекция нарушений липидного обмена с целью профилактики и лечения атеросклероза. Российские рекомендации, V пересмотр (2012) [цитировано 1 5.06.2021]. Доступно на: https://scardio.ru/content/Guidelines/rek_lipid_2012.pdf].
11. Zhang P, Su Q, Ye X, et al. Trends in LDL-C and Non-HDL-C Levels with Age. Aging Dis. 2020;1 1(5):1046-57. DOI:1 0.1 4336/AD.201 9.1025. PM.
12. Yang F, Ma Q, Ma B, et al. Dyslipidemia prevalence and trends among adult mental disorder inpatients in Beijing, 2005-2018: A longitudinal observational study. Asian J Psychiatr. 2021;57:102583. DOI:10.1016/j.ajp.2021.102583.
13. Peters SAE, Muntner P, Woodward M. Sex Differences in the Prevalence of, and Trends in, Cardiovascular Risk Factors, Treatment, and Control in the United States, 2001 to 2016. Circulation. 2019;139(8):1 025-35. DOI:10.1161/CIRCULATIONAHA.1 1 8.035550.
14. Gupta R, Rao RS, Misra A, Sharma SK. Recent trends in epidemiology of dyslipidemias in India. Indian Heart J. 2017;69(3):382-92. DOI:10.1016/j.ihj.2017.02.020.
15. Mahmoud I, Sulaiman N. Dyslipidaemia prevalence and associated risk factors in the United Arab Emirates: a population-based study. BMJ Open. 2019;9(11):e031 969. DOI:10.1136/bmjopen-2019-031969.
16. Cho SMJ, Lee HJ, Shim JS, et al. Associations between age and dyslipidemia are differed by education level: The Cardiovascular and Metabolic Diseases Etiology Research Center (CMERC) cohort. Lipids Health Dis. 2020;19(1):12. DOI:10.1186/s12944-020-1 189-y.
17. Pan L, Yang Z, Wu Y et al. The prevalence, awareness, treatment and control of dyslipidemia among adults in China. Atherosclerosis. 2016;248:2-9. DOI:10.1016/j.atherosclerosis.2016.02.006.
18. Lazo-Porras M, Bernabe-Ortiz A, Malaga G, et al. Low HDL cholesterol as a cardiovascular risk factor in rural, urban, and rural-urban migrants: PERU MIGRANT cohort study. Atherosclerosis. 2016;246:36-43. DOI:10.1016/j.atherosclerosis.201 5.12.039.
19. Htet AS, Kjollesdal MK, Aung WP, et al. Lipid profiles and determinants of total cholesterol and hypercholesterolemia among 25-74-year-old urban and rural citizens of the Yangon Region, Myanmar: a cross-sectional study. BMJ Open. 2017;7(11):e017465. DOI:10.1136/bmjopen-2017-017465.
About the Authors/Сведения об Авторах: Цыганкова Дарья Павловна [Daria P. Tsygankova] eLibrary SPIN8064-3000, ORCID ID 0000-0001-6136-0518 Баздырев Евгений Дмитриевич [Evgeny D. Bazdyrev] eLibrary SPIN4545-0791, ORCID ID 0000-0002-3023-6239 Индукаева Елена Владимировна [Elena V. Indukaeva] eLibrary SPIN9164-5554, ORCID ID 0000-0002-6911-6568 Агиенко Алена Сергеевна [Alena S. Agienko] eLibrary SPIN7252-5646, ORCID ID 0000-0001-5521-4653
Нахратова Ольга Владимировна [Olga V. Nakhratova] eLibrary SPIN5397-6580, ORCID ID 0000-0002-2778-6926 Артамонова Галина Владимировна [Galina V. Artamonova] eLibrary SPIN3972-2791, ORCID ID 0000-0003-2279-3307 Барбараш Ольга Леонидовна [Olga L. Barbarash] eLibrarySPIN5373-7620, ORCIDID 0000-0002-4642-3610
Шкала количественной оценки приверженности лечению «КОП-25»: актуализация формулировок, конструктная и факторная валидность и мера согласия
Николаев Н.А.1, Скирденко Ю.П.12*, Балабанова А.А.3, Горбенко А.В.1, Андреев К.А.1, Федорин М.М.1, Ливзан М.А.1, Чебаненко Е.В.4, Усов Г.М.1
1 Омский государственный медицинский университет, Омск, Россия
2 Национальный медицинский исследовательский центр терапии и профилактической медицины, Москва, Россия
3 Тюменский кардиологический научный центр - филиал федерального государственного бюджетного научного учреждения «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской Академии наук, Тюмень, Россия
4 Научно-производственная компания общество с ограниченной ответственностью «Акустические контрольные системы», Москва, Россия
Цель. Актуализировать формулировки отдельных вопросов шкалы вопросника количественной оценки приверженности «КОП-25» и оценить его по критериям валидности и меры согласия.
Материал и методы. В описательном одномоментном исследовании с участием 200 больных ишемической болезнью сердца определяли уровень приверженности при использовании традиционных и альтернативных формулировок отдельных вопросов шкалы «КОП-25», с последующей оценкой конструктной и факторной валидности и меры согласия.
Результаты. Альтернативные формулировки вопросов значимо не повлияли на результаты тестирования, при этом как «более приемлемые» их оценили 81% респондентов из амбулаторной выборки и 69% из стационарной. Шкала «КОП-25» обладает хорошей конструктной и внутренней валидностью (а - 0,818, ast - 0,832), при умеренном согласии (к - 0,562) и демонстрирует высокую надежность внутренней валидности - при последовательном исключении пунктов шкалы значения а сохраняются в диапазоне 0,801-0,839.
Заключение. Шкалу вопросника «КОП-25» с модифицированными формулировками вопросов, следует применять вместо ранее используемого варианта шкалы. Хорошая конструктная и факторная валидность, достаточная мера согласия и специфичность, высокая чувствительность и надежность вопросника «КОП-25» позволяют рекомендовать его в качестве инструмента оценки приверженности лекарственной терапии, медицинскому сопровождению, модификации образа жизни и интегральной приверженности лечению в научной и клинической практике.
Ключевые слова: вопросник, шкала, приверженность лечению, валидность, мера согласия.
Для цитирования: Николаев Н.А., Скирденко Ю.П., Балабанова А.А., Горбенко А.В., Андреев К.А., Федорин М.М., Ливзан М.А., Чебаненко Е.В., Усов ГМ. Шкала количественной оценки приверженности лечению «КОП-25»: актуализация формулировок, конструктная и факторная валидность и мера согласия. Рациональная Фармакотерапия в Кардиологии 2021;17(6):845-852. D0I:10.20996/1819-6446-2021-12-12.
The Scale of Quantitative Assessment Adherence to Treatment «QAA-25»: Updating of Formulations, Constructive and Factor Validity and a Measure of Consent
Nikolaev N.A.1, Skirdenko Yu.P.12*, Balabanova A.A.3, Gorbenko A.V.1, Andreev K.A.1, Fedorin M.M.1, Livzan M.A.1, Chebanenko E.V.4, Usov G.M.1
1 Omsk State Medical University, Omsk, Russia
2 National Medical Research Center for Therapy and Preventive Medicine, Moscow, Russia
3 Tyumen Cardiology Research Center - a branch of the Federal State Budgetary Scientific Institution "Tomsk National Research Medical Center of the Russian Academy of Sciences, Tyumen, Russia
4 Scientific and Production Company Limited Liability Company "Acoustic Control Systems", Moscow, Russia
Aim: To update the definitions of selected questions of the "QAA-25" (quantitative adherence assessment) scale and evaluate it according to the criteria of validity and measure of agreement.
Materials and Methods. In a descriptive cross-sectional study including 200 patients with coronary heart disease, adherence was determined using traditional and alternative versions of selected questions of the QAA-25 scale, followed by assessment of construct validity, factor validity, and measure of agreement.
Results. Alternative question versions did not significantly affect test results, with 81% of respondents in the outpatient sample and 69% in the inpatient sample rating them as "more acceptable." The QAA-25 scale has good construct and internal validity (a - 0.818, ast - 0.832), with moderate agreement (k - 0.562) and demonstrates high reliability of internal validity - when scale items are consistently excluded, a values remain in the 0.8010.839 range.
Conclusion. The QAA-25 scale with modified question definitions should be used instead of the previous version of the scale. Good construct validity and factor validity, sufficient measure of agreement and specificity, high sensitivity and reliability of the QAA-25 scale allow to recommend it as a tool for assessing adherence to drug therapy, medical support, lifestyle modification and integral adherence to treatment in scientific and clinical practice.
Key words: questionnaire, scale, adherence to treatment, validity, measure of consent.
For citation: Nikolaev N.A., Skirdenko Yu.P., Balabanova A.A., Gorbenko A.V., Andreev K.A., Fedorin M.M., Livzan M.A., Chebanenko E.V., Usov G.M. The Scale of Quantitative Assessment Adherence to Treatment «QAA-25»: Updating of Formulations, Constructive and Factor Validity and a Measure of Consent. Rational Pharmacotherapy in Cardiology 2021;17(6):845-852. D0I:10.20996/1819-6446-2021-12-12.
Received/Поступила: 02.08.2021 * Corresponding Author (Автор, ответственный за переписку):
Accepted/Принята в печать: 20.08.2021 julija-loseva1@yandex.ru
Введение
Со времени первой публикации вопросника количественной оценки приверженности «КОП-25» прошло 13 лет [1]. Созданный в 2008 г для количественной оценки приверженности лечению больных с кардио-васкулярной патологией [1], вопросник достаточно быстро продемонстрировав свою универсальность и с 2016 г. был рекомендован для количественной оценки приверженности лечению взрослых больных хроническими соматическими заболеваниями, а также для оценки потенциальной приверженности лечению здоровых респондентов [2-4].
В 2017 г. вопросник был положен в основу Первого российского консенсуса по количественной оценке приверженности лечению и одобрен XII Национальным конгрессом терапевтов [5, 6]. В 2020 г. на основе шкалы «КОП-25» семью профессиональными научными медицинскими ассоциациями (Российское научное медицинское общество терапевтов; Научное общество гастроэнтерологов России; Национальная ассоциация специалистов по тромбозам, клинической гемоста-зиологии и гемореологии; Геронтологическое общество при Российской Академии Наук; Российское общество онкогематологов; Российское общество фтизиатров; Общество доказательной неврологии) были разработаны и приняты два междисциплинарных согласи-тельныхдокумента - клинические рекомендации «Управление лечением на основе приверженности» и клинические рекомендации «Управление лечением на основе приверженности: алгоритмы рекомендаций для пациентов» [7, 8].
В 2020 г. Национальной ассоциацией специалистов по профилактике, диагностике и лечению ВИЧ-инфекции вопросник «КОП-25» включён в качестве инструмента оценки приверженности лечению в утвержденные Минздравом России клинические рекомендации «ВИЧ-инфекция у детей» [9], а группа исследователей ГБУЗ ГМ «НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского Департамента здравоохранения г. Москвы» изучила и рекомендовала его применение уже за пределами традиционной когорты больных хроническими соматическими заболеваниями, для мониторинга уровня приверженности реципиентов до и после трансплантации [10].
Вместе с тем, за время использования шкалы «КОП-25» в научных исследованиях и клинической практике, авторы вопросника и независимые эксперты [11-13] выделили ряд вопросов, требующих уточнения и интерпретации. Одним из наиболее актуальных является актуализация формулировок ряда вопросов шкалы «КОП-25», содержательный контекст которых перестал адекватно соответствовать ценностному общественному восприятию, изменившемуся за прошедшее с момента создания вопросника время, либо оказался плохо
применим в отдельных целевых группах. Значительное расширение в последние годы востребованности шкалы «КОП-25» в научных исследованиях, сформировало запрос на публикацию актуальных данных об основных характеристикахвопросника - как инструмента клинической исследовательской практики.
Цель исследования - актуализировать формулировки отдельных вопросов шкалы вопросника количественной оценки приверженности «КОП-25» и оценить его по критериям валидности и меры согласия.
Материал и методы
Описательное одномоментное исследование, объектом которого стали 200 больных стабильной ише-мической болезнью сердца (ИБС), а предметом - возможность модификации формулировок отдельных вопросов шкалы «КОП-25», одобрено локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО ОмГМУ Минздрава России (протокол № 6).
В исследование были включены респонденты с установленным диагнозом ИБС (n=100), самостоятельно обратившихся за оказанием плановой амбулаторной помощи в клинику Тюменского кардиологического научного центра - филиал федерального государственного бюджетного научного учреждения «Томский национальный исследовательский медицинский центр Российской Академии наук» в период с 01 по 31 мая 2021 г, подписавшие информированное согласие и свободно владеющие русским языком, и 100 респондентов с установленным диагнозом ИБС госпитализированных в плановом порядке в бюджетное учреждение здравоохранения Омской области «Клинический кардиологический диспансер» в период с 01 по 31 мая 2021 г. Минимальный необходимый размер выборки рассчитывали по R. Lehr при доверительной вероятности 95% [14].
Респонденты были анкетированы по шкале «КОП-25» [4] методом самостоятельного заполнения анкеты, в которую в случайном порядке были дополнительно включены альтернативные (тестируемые) формулировки вопросов, с последующим интервью. Приверженность лечению рассчитывали с использованием программы для ЭВМ «СКОПА» (свидетельство 2017615773 РФ). Оценивали показатели: приверженность лекарственной терапии (Q), приверженность медицинскому сопровождению (Ст), приверженность модификации образа жизни (Сс), интегральная приверженность лечению (С) [6].
Надежность вопросника (относительное постоянство, устойчивость и согласованность результатов теста при первичном и повторном его применении на одних и тех же испытуемых и независимость от действия случайных факторов) оценивали путем измерения-конструктной валидности (тип валидности, отражающий
степень репрезентации исследуемого конструкта в результатах теста) и факторной валидности (анализ, позволяющий определить факторный состав и факторные нагрузки результата теста), а также меры согласия (изменчивость зависимой переменной, объясняемая регрессионной моделью).
Конструктную и факторную валидность (альфа Кронбаха, Cronbach's alpha) и меру согласия (Каппа Коэна, Cohen's kappa) [15] рассчитывали при помощи программ пакета Microsoft 2010, языка программирования Python и специализированных библиотек анализа данных (Sklearn, NumPy, Pandas).
Различия между несвязанными выборками оценивали методами описательной статистики: параметрической (Student's t-test) и непараметрической (WaldWolfowitz). Во всех случаях предпочтение отдавали наиболее чувствительному критерию. Нулевую гипотезу отвергали при значениях р<0,05.
Значения количественных признаков приведены в тексте как среднее выборочное (М) и среднеквадратичное отклонение (о) или как медиана (Me) и ин-терквартильный размах (25%- 75%). Статистическая обработка материала выполнена в сертифицированном программном пакете Statistica 6.13 (StatSoft Inc., США).
Результаты
Выборки сопоставимы по основным показателям (табл. 1).
При предварительном контекстном анализе шкалы вопросника «КОП-25» были выделены три вопроса, формулировки которых, по мнению авторов, потребовали актуализации. После обсуждения в авторском коллективе, с учетом рекомендаций, высказанных привлечёнными независимыми экспертами - специалистами в области когнитивной и медицинской психологии, в стандартную тестовую версию шкалы «КОП-25» в случайном порядке были дополнительно включены следующие формулировки вопросов: • «Насколько важна для Вас сексуальная жизнь?», альтернативная предыдущей формулировке вопроса 7 «Если у Вас есть сексуальная жизнь, насколько важно для Вас сохранять её на привычном уровне?»;
Table 1. General characteristics of samples Таблица 1. Общая характеристика выборок
• «Хроническая болезнь может привести к ограничению или утрате трудоспособности. Насколько важно для Вас в таком случае получать социальную помощь от государства?», альтернативная предыдущей формулировке вопроса 10 «Хроническая болезнь может привести к инвалидности. Насколько важно для Вас получить или подтвердить группу инвалидности?»;
• «Врач сообщил, что назначенные лекарства могут ухудшать сексуальные возможности. Будете ли Вы после этого принимать такие лекарства?», альтернативная предыдущей формулировке вопроса 21 «Врач сообщил, что назначенные лекарства могут ухудшать сексуальную жизнь. Будете ли Вы после этого принимать такие лекарства?».
Анкеты заполнялись респондентами параллельно в двух независимых исследовательских центрах - г. Тюмень («амбулаторная выборка») и г. Омск («стационарная выборка»). После завершения анкетирования интервьюеры выясняли у респондентов, какая из трех тестируемых формулировок вопросов - альтернативная или предыдущая - была приемлемее для респондента, и почему.
После статистической обработки амбулаторной (табл. 2) и стационарной (табл. 3) выборок оказалось, что при различных вариантах тестирования (оценка исходного варианта шкалы; оценка шкалы с одним замененным вопросом № 7; оценка шкалы с одним замененным вопросом № 10; оценка шкалы с одним замененным вопросом № 21; оценка шкалы со всеми тремя замененными вопросами) использование новых формулировок вопросов значимо не повлияло на результаты тестирования ни по одной оцениваемой характеристике приверженности, в том числе в раздельно оцененных подвыборках мужчин и женщин (во всех случаях: Wald-Wolfowitz runs test; р>0,05).
В амбулаторной выборке респонденты при всех вариантах тестирования продемонстрировали значимо большую приверженность лекарственной терапии (Wald-Wolfowitz runs test; р=0,0017) и модификации образа жизни (Wald-Wolfowitz runs test; р=0,019), чем в стационарной. При этом в обеих выборках вопросов была выявлена однонаправленная, но стати-
Выборка Параметр Ме Min Max 25% 75%
Амбулаторные респонденты Возраст, лет 63 27 91 49,5 76
Рост, см 167 152 184 162 172
Вес, кг 83,5 52 147 69,5 90
Стационарные респонденты Возраст, лет 62,5 28 82 55 69
Рост, см 165 151 184 161,5 175
Вес, кг 85 54 135 80 93
По изучаемым параметрам (возраст, рост, вес) статистически значимые различия между выборками «амбулаторные респонденты» и «стационарные респонденты» отсутствуют (во всех случаях: Student's t-test; р>0,05)
Table 2. Results of testing "alternative" questions of the " QAA-25" scale in the sample "outpatient respondents" Таблица 2. Результаты тестирования «альтернативных» вопросов шкалы «КОП-25» в выборке «амбулаторные респонденты»
Тесты шкалы «КОП-25» Подвыборки Приверженность
лекарственной терапии медицинскому сопровождению (С^ модификации образа жизни (Q) интегральная (С)
Исходный Все Мужчины Женщины 73,7 (49,1-93,3) 83,8 (52-100) 63 (49,1-90,2) 57,8 (62,8-72,2) 57,8 (30,2-57,8) 66,7(58,7-74,7) 54,9 (29,4-72,2) 54,9 (18,7-57,8) 58,9 (30,6-77,8) 63,1 (41,9-78,9) 69,8 (37,3-78,9) 60,8 (49,4-87,4)
Тест вопроса 7 Все Мужчины Женщины 73,7 (49,1-93,3) 83,8 (52-100) 63 (49,1-90,2) 57,8 (52,7-72,2) 57,7 (30,2-59,8) 66,7(58,6-74,6) 50 (29,6-72,2) 46,2 (18,6-57,8) 58,9 (31,7-77,8) 63,1 (42,7-78,9) 66,9 (37,3-78,9) 60,8 (49,4-87,4)
Тест вопроса 10 Все Мужчины Женщины 75,1 (52-100) 83,8 (52-100) 63 (49,1-90,2) 63,9 (52,7-74,7) 57,8 (35,9-62,2) 70,8 (58,7-80,6) 57.8 (29,3-75,1 ) 54.9 (18,7-57,8) 58,9 (30,6-77,8) 67.1 (41,9-79,6) 72.2 (38,2-78,9) 61,6 (49,4-87,4)
Тест вопроса 21 Все Мужчины Женщины 73,7 (47,2-93,3) 83,8 (52-100) 63 (45,3-90,2) 57,8 (52,8-72,2) 57,8 (30,2-57,8) 66,7(58,7-74,7) 54,9 (29,4-72,2) 54,9 (18,7-57,8) 58,9 (30,6-77,8) 63.7 (40-78,9) 69.8 (37,3-78,9) 61,7 (49,4-87,4)
Итоговый Все Мужчины Женщины 75,1 (47,2-93,3) 83,8 (52-100) 63 (45,3-90,2) 63,9 (53,8-74,7) 57,8 (35,9-62,2) 70,8 (58,7-80,6) 50 (31,8-74,7) 46,2(21,7-60,7) 61,8 (40,1-77,8) 66,8 (42,3-79,9) 69,3 (38,2-79,9) 61,6 (49,4-87,4)
Статистически значимые различия между тестовыми выборками по всем шкалам приверженности отсутствуют (во всех случаях: Wald-Wolfowitz runs test; р>0,05)
Данные представлены в виде Me (25%-75%)
Table 3. Testing results of "alternative" questions of the " QAA-25" scale in the sample "stationary respondents" Таблица 3. Результаты тестирования «альтернативных» вопросов шкалы «КОП-25» в выборке «стационарные респонденты»
Тесты шкалы «КОП-25» Подвыборки Приверженность
лекарственной терапии медицинскому сопровождению (С^ модификации образа жизни (Q) интегральная (С)
Исходный Все Мужчины Женщины 58,3 (40,5-75,1) 56 (33,3-83,8) 58,3 (48-75,1) 57,8 (44,4-72,2) 47,2 (30,2-69,3) 64 (51,3-74,7) 45.2 (30,2-57,8) 48,9 (25-56,7) 44.3 (31,8-57,8) 55.8 (37,3-66,5) 57.9 (32,6-69,8) 53,6 (49-61,9)
Тест вопроса 7 Все Мужчины Женщины 58,3 (40,5-75,1) 56 (33,3-83,8) 58,3 (48-75,1) 57,8 (44,4-72,2) 47,2 (30,2-69,3) 64 (51,3-74,7) 43,9 (30,4-57,8) 43,3 (25-53,7) 44,3 (31,8-57,8) 56,2 (36,9-65,9) 57,1 (30,7-66,9) 53,4 (49-61,9)
Тест вопроса 10 Все Мужчины Женщины 58,3 (40,5-75,1) 56 (33,3-83,8) 58,3 (48-75,1) 61,3 (46-75,1 ) 55,6 (35,9-72,2) 61,3 (53,7-80,6) 45.2 (30,2-57,8) 48,9 (25-56,7) 44.3 (31,8-57,8) 56 (37,5-67,2) 57,9 (32,6-72,2) 54 (49-61,8)
Тест вопроса 21 Все Мужчины Женщины 58,5 (45,2-75,1) 58,7 (35,8-83,8) 58,3 (49-75,1) 57,8 (44,4-72,2) 47,2 (30,2-69,3) 64 (51,3-74,7) 45.2 (30,2-57,8) 48,9 (25-56,7) 44.3 (31,8-57,8) 54,4 (37,3-67,1) 55,3 (32,6-69,8) 53,6 (49,2-62,1)
Итоговый Все Мужчины Женщины 58,5 (45,2-75,1) 58,7 (35,8-83,8) 58,5 (49-75,1) 61,3 (46-75,1 ) 55,6 (35,9-72,2) 62,6 (53,7-80,6) 43,4 (31,7-60,7) 43,4 (28,3-53,7) 44,3 (31,8-60,7) 54,6 (38,2-68,2) 55,3 (32,8-69,3) 55,6 (49-61,6)
Статистически значимые различия между тестовыми выборками по всем шкалам приверженности отсутствуют (во всех случаях: Wald-Wolfowitz runs test; р>0,05)
Данные представлены в виде Me (25%-75%)
стически незначимая тенденция к увеличению оценки приверженности медицинскому сопровождению.
В интервью после заполнения анкет новые формулировки как «более приемлемые» оценили 81% рес-
пондентов из амбулаторной выборки и 69% из стационарной (как «не заметили различий» - 1 7% и 29%, как «менее приемлемые» - 2% и 2% респондентов соответственно). В качестве характеристик боль-
