CC BY
137
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
Хорошо известно о существовании такого направления в философии, которое культивирует свободу как одну из важнейших ценностей человеческого бытия. В традиционной терминологии это субъективный идеализм, в более кратком наименовании — субъективизм. Данное направление реализует ценность свободы именно в процессе мышления, в то время как абсолютизация свободы мышления чревата немалыми рисками по отношению к истине и даже является одним из определений софистики. Тем не менее сторонники субъективизма мыслят его в качестве наиболее философичного направления мысли среди всех философских: материализм выглядит в их глазах грубоватым и физика-листичным, а трансцендентный идеализм — почти религиозным. В силу этого субъективистская традиция в философии полагает себя наиболее аутентичной в профессиональном отношении и проявляет известное высокомерие к другим.
Мировоззренческая позиция субъективизма усиливается его популярностью. Человеку вообще приятно быть субъектом, существом волящим и управляющим. Мало кому хочется подчиняться родителям, начальникам, объективным обстоятельствам жизни. Многие люди протестуют даже против объективного характера истины, хотя это противоречит здравому смыслу и опыту. Нередко приходится слышать, что объективная истина существует лишь в каких-то «простых» вопросах, а в «сложных» ее не бывает. Далее обычно выясняется, что под сложными подразумевают оценочные суждения, лежащие в сфере чистой субъективности: одним нравится красный цвет, другим — синий, одни поддерживают левых политиков, другие — правых.
В прошлые века философский субъективизм не был самодостаточным направлением мысли и применялся в качестве критики по отношению к материализму как промежуточное основание для перехода к классическому идеализму. Однако в последние десятилетия ситуация изменилась: субъективизм укрепляется как таковой и в этом качестве становится популярным. Как известно, спрос рождает предложение, и в ответ на это негласное требование масс появляется популярная и хорошо продаваемая литература: художественная, психологическая и даже так называемая эзотерическая. Рассмотрим некоторые характерные примеры, показывающие наиболее типичные утверждения популярного субъективизма, и постараемся дать им рациональную оценку.
Два главных постулата популярных работ психолога Вадима Зеланда под общим заголовком «Трансерфинг реальности» [1] заключаются в том, что возможно всё (в гипотетическом пространстве
вариантов) и всё зависит от человека (от его умения выбирать). Однако ни то, ни другое не верно: во-первых, возможно не всё, во-вторых, не всё зависит от человека. По сути дела, В. Зеланд излагает именно философию субъективизма, основой которой является отрицание объективных законов и преувеличение роли свободы. Автор предлагает ничем не обоснованную гипотезу в качестве «теоретической базы», как будто она подтверждена научными методами. Всё сводится к тому, что нет никаких законов, кроме способности человека умело выбирать в «пространстве вариантов». «Может быть, многим это не понравится, — резюмирует В. Зеланд, — но такова реальность». Действительно, многим это не понравится, но не потому, что они нагружены стереотипами и якобы неразумны. Люди знают теоретически и постоянно находят подтверждение в своем опыте тому, что законы внешнего мира существуют и работают.
Автор «трансерфинга» утверждает, что когда думают о плохом, то плохое и происходит. Нередко так происходит на самом деле, но только ли потому происходит это «плохое», что о нем думают? Логический вывод: если думать о хорошем, будет происходить именно хорошее. Однако человек, проживший хотя бы десяток лет сознательной, разумной жизни, легко вспомнит, что претерпевал неудачи при самом позитивном отношении к своим проектам и полной радостной уверенности в их благоприятном исходе. Также известно, что бывают колоссальные жизненные успехи при минимальном приложении усилий и даже при скептическом отношении к исходу дела. Как говорится, иногда везет, а иногда не везет; более того, некоторым везет, а другим нет. Следовательно, не всё дело в наших желаниях и мыслях, есть причинно-следственные связи за пределами человеческого своеволия. Работают некие законы, ставящие события нашей жизни в зависимость от наших предшествующих поступков. Но В. Зеланд отрицает все законы, кроме предлагаемого им одного собственного. Для него ничтожны законы природы, общества, законы кармы и даже законы логики. Он выступает против истины, заявляя, что одинаково правы люди, прямо друг другу противоречащие (например, идеалисты и материалисты).
Читая «Трансерфинг реальности», можно еще раз убедиться, что почти всякая теория верна в том, что она утверждает, и неверна в том, что она отрицает. Образно говоря, честный человек извращает истину потому, что ослеплен ее частью. Вместо утверждения «обратите внимание на это», а он заявляет «как неверно всё другое!». Одно дело показать, что субъективное намерение может больше, чем об
УДК 111 Ю. А. КИЛИС
Омский государственный институт сервиса
ПОПУЛЯРНОСТЬ СУБЪЕКТИВИЗМА
В настоящей статье рассматриваются причины усиления и формы проявления мировоззренческого субъективизма, который в последние десятилетия приобрел особую популярность. В этой связи особое внимание уделяется работам философствующих психологов и литераторов, предлагается рациональная критика выдвигаемых ими утверждений и аргументов.
Ключевые слова: свобода, реальность, мировоззрение, рациональность.
этом принято думать, другое — что оно может всё и нет ничего такого, чего бы оно не могло. Небезынтересны предлагаемые В. Зеландом методики коррекции намерения для достижения цели, однако они сопровождаются чрезмерным перечнем необходимых для этого условий, которые нередко противоречат друг другу и весьма сложны для практического исполнения. Так, с одной стороны, должна быть энергия намерения, т. е. сила желания, некая страсть, с другой — если очень хотеть, то всё испортишь. Для объяснения возможных неудач автор использует противоположные принципы: большое желание, равно как самомнение и хвастовство, создают так называемый «избыточный потенциал», который приводит к неудаче из-за компенсации его «равновесными силами». А низкая самооценка и неуверенность приводят к тому, что «ваш мир» отражает ваше сомнение и выполняет намерение о нереальности планируемого достижения. С таким же успехом можно сказать наоборот: самомнение отразится в успехе, а самоунижение приведет «равновесными силами» к возвышению. Кстати говоря, в даосизме Лао-цзы подробно (хотя и афористично) описывается один из этих принципов (установление равновесия), только более последовательно и непротиворечиво.
Небезынтересны введенное В. Зеландом понятие «целевого слайда» и техника его применения, хотя это давно известная в психологии методика визуализации, которая способствует исполнению желаемого, но чудес не делает. Автор же «тран-серфинга» неоднократно подчеркивает, что «возможно всё». Яблоки падают вниз якобы только потому, что мы привыкли так думать. Свои книги он заканчивает словами: «Желаю, чтобы ваши яблоки падали в небо!». Хочется задать вопрос: почему же люди «привыкли думать», что яблоки падают вниз? Не потому ли, что они действительно падают вниз и никогда не падали вверх? Это соответствует реальности и адекватному ей здравому смыслу, который столь нелюбезен В. Зеланду. Пусть он покажет, куда падают его яблоки.
Предлагаемая автором теории «трансерфинга» картина мира и соответствующие ей фундаментальные понятия совершенно произвольны. Так называемое «пространство вариантов», в котором существует бесчисленное множество путей развития мира согласно потенциально бесчисленным вариантам выбора любого из миллиардов субъектов — это невероятное, фантастическое, ничем не подтвержденное допущение человека, пытающегося построить некую онтологию на основании абсолютизации субъективной реальности. Автор противопоставляет понятия души и разума таким образом, что душа всегда подсказывает правильно, а разум только накручивает и заводит в тупик. Далее он поясняет, что понимает душу как подсознание, а разум как сознание, из контекста же вытекает, что «душа» — это интуиция, а «разум» — логика. В дальнейшем автор заявляет, что не всегда просто бывает понять, что же именно подсказывает душа. Так может быть, не столь порочны логические рассуждения, компенсирующие недостаток интуиции? Выходит так, что не обладающие разумом и логикой животные понимают больше человека?
В. Зеланд отрицает значение внешних условий человеческого бытия и как несведущий иронизирует не только над кармическими связями, но также над эпидемиями, прямо заявляя, что заболевает только тот, кто узнал об эпидемии и настроился заболеть! Это надо комментировать? Выходит так, что
нет причин и следствий, всё произвольно. В. Зеланд неоднократно повторяет, что никогда не следует чувствовать себя ни в чем виноватым, что никто никому ничего не должен и не нужно слушать разного рода «умников», которые рассуждают о морали. Хотелось бы посмотреть на его реакцию, когда ему не вернут крупную сумму денег или причинят физические страдания его близким.
Рассуждения В. Зеланда рассчитаны на человека эгоистического и безответственного, пренебрегающего знаниями, достижениями и моралью. Будь хоть кем, поступай как хочешь, игнорируй все мыслимые законы и даже ничего не знай о них — всё равно ты будешь счастливым, богатым, удачливым и т. п. Главное — правильно захотеть! Но всё это легко проверяется. Самой жизнью.
Все фильтруют так называемый «внутренний голос», смешивая его со своим мировоззрением. Одни слышат его лучше, другие хуже, да и говорит он разное. Популярный автор Нил Дональд Уолш пишет как американец конца ХХ в., причем как неортодоксальный христианин. Разумеется, это не единственный из возможных взглядов. Н. Д. Уолш написал книгу «Беседы с Богом» [2], она стала хорошо продаваться, после чего вышли второй и третий тома. Затем появилась четвертая («Единение с Богом»), по-видимому, не последняя. В этих книгах очень большое, почти невыносимое количество повторений ограниченного числа мыслей: всё субъективно, нет правильного и неправильного, можно игнорировать общепризнанные нормы, будь кем хочешь. Нельзя отделаться от впечатления, что читателя хотят поразить, потрясти, смутить, по меньшей мере — произвести сильное впечатление.
При внимательном прочтении в текстах Н. Д. Уолша обнаруживается немало противоречий и несоответствий. Все всё могут, но почти ни у кого ничего сверхъестественного не получается. Пояснение следующее: это потому, что они недостаточно верят. Далее выясняется, что верить мало, надо достичь соответствующего уровня сознания. Сначала было написано: как можно пытаться стать ростом 6 футов, если ты уже ростом 6 футов, только не знаешь об этом? В другом месте, далее, — как можно пытаться стать ростом 6 футов, если ты имеешь 4 фута 9 дюймов! Таким образом, оказывается, что одного желания и веры мало. Надо кем-то быть, т. е. быть продвинутым, развитым, знающим и умеющим. Как же насчет того, что нет ориентиров, правильного и неправильного, верха и низа? Даже Бог у Н. Д. Уолша признается, что не может нарушить им же заведенный порядок: какие-то важные взаимосвязи и саму человеческую свободу. И еще Он не может перестать быть Богом (а уже из этого может вытекать целый список невозможностей). Еще одно противоречие в словах автора: все желания рано или поздно, так или иначе исполняются, но нельзя оказывать влияние на волю других людей. Но в том-то и проблема, что большинство наших желаний затрагивает волю других людей!
Логически несообразно утверждение автора «Бесед» о том, что «прямо сейчас вы и есть те, кем пытаетесь быть». Можно ходить кругами или двигаться по спирали, но всегда происходит какое-то развитие или, по меньшей мере, движение. Бог говорит через Уолша, что развитие бессмысленно (никуда не нужно идти, ничего не надо делать), однако это должно не угнетать, а радовать, так как в жизни есть много интересного, например, секс. Поразительно «глубоко»! Сначала (и всегда) пишется: как
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
человек захочет, так и будет, а в другом месте — что надо заботиться о своем здоровье, т. е. соблюдать естественные законы. Автор тщательно обходит тему причинно-следственных связей, и лишь пару раз говорит об этом косвенно и с небольшой охотой. Зато тема своеволия и исполнения всех желаний акцентируется на каждой странице, вплоть до того, что «Закон Бога в том, что нет Закона».
Едва ли не на каждой второй странице Бог Н. Д. Уолша повторяет, что он никого ни за что не осуждает, потому что нет правильного и неправильного. При этом «Он» много критикует нецелесообразность человеческих действий, многословно объясняя каждый раз, что при этом имеется в виду, но почему-то не используя этого простого и понятного слова. Возникает вопрос: почему нецелесообразное нельзя назвать неправильным, хотя бы в этом смысле слова? Так, если человек не хочет, чтобы к нему вернулось зло, он не должен делать зла. Если он хочет быть адекватным и успешным, то не должен нарушать естественные и сверхъестественные законы. Значит, есть правильное и неправильное. К чему наводить тень на то, что ясно?
Одна из ключевых мыслей трилогии — так называемая Божественная Дихотомия, т. е. допущение противоречия. Но противоречия могут быть лишь у людей в области интересов или высказываний, ведь никакое суждение и его отрицание не могут быть одновременно и в одном и том же отношении истинными. А в разное время или в разном отношении — сплошь и рядом и сколько угодно. Н. Д. Уолш говорит, что в абсолютном мире есть только Одно, а в относительном его преломлении возникает множество. Здесь нет никакого противоречия. Точно так же, если кто-то сидит между двумя людьми, то для одного он слева, а для другого — справа.
Если программа компьютерной игры знает, как реагировать на любые действия игрока, из этого еще не следует, что «все завершения игры уже существуют». Это не более чем логическая подтасовка. Люди знают условия «игры» своей жизни. Если вместо двери выйти в окно, то упадешь и разобьешься. Но это не означает, что каждый человек выходил или обязательно когда-то выйдет в окно, и это нигде не записано! Но нет, автор продолжает утверждать: «Все возможности уже существуют, и всё уже происходило», как будто первая и вторая части этого утверждения тождественны.
Автор пишет о том, что нельзя давать никаких обещаний — в той мере, в какой мы не знаем своего будущего. Спора нет, неразумно клясться в вечной любви, но вернуть через неделю обещанный денежный долг не только можно, но и должно. Что же говорит по этому поводу Бог Н. Д. Уолша? Он иронизирует над ожиданием, что другие люди будут исполнять свои обещания: «не удивительно, что ты так несчастен». Другими словами, вредно делать то, чего не хочешь. По большому счету это так (например, по возможности следует отказаться от нелюбимой работы в пользу любимой), но учесть простые интересы ближнего, выполнить элементарную договоренность? С другой стороны, Уолш рисует утопическую картину политической жизни и ведения бизнеса, как бы забывая о том, что даже чувствуя единство, люди продолжают оставаться относительно отдельными существами с нетождественными целями и интересами.
Очередная «великая» истина автора «Бесед с Богом»: в мире нет ничего постоянного. Если речь идет о вещах и явлениях — это справедливо. Одна-
ко существуют постоянные принципы, но об этом ничего не говорится. Иногда проскальзывает мысль о невозможности изменить законы природы, но внимание на этом не заостряется. Мир и так страдает от субъективизма и релятивизма, а Н. Д. Уолш внушает, что всё игра, правила можно выдумывать и менять на ходу, будь каким хочешь, всё можно, грехов не бывает! Это приведет и уже приводит к плачевным результатам. Удивительный аргумент выдвигает автор против подозрения, не являются ли эти книги плодом его разыгравшегося воображения: «Они дают наилучшие советы».
Психология считает себя наукой и подчеркивает то, что опирается на опыт. Выдающийся психолог Карл Густав Юнг отмечает научный характер своих эмпирических методов, однако его опыт оказывается переживанием психической реальности, субъектами которого являются его пациенты и он сам. Не случайно Юнг утверждает, что психиатр не должен быть сторонним наблюдателем по отношению к больному: необходимо вести с ним сочувственный диалог, предварительно пережив аналогичные состояния и проблемы. Другими словами, психиатр сам должен быть не вполне нормальным, однако способным на выход из этого психического состояния и на его профессиональное осмысление. Ученый уверенно использует весьма неполную индукцию, делая универсальные выводы из конкретных субъективных переживаний. Вполне вероятно, кстати, что очень многие люди не являются объектами влияния архетипов даже на бессознательном уровне, в частности, не имеют своих «анимы» и «анимуса». К. Г. Юнг предлагает свои рационализации переживаний психически нездоровых людей, но почему он считает их всеобщими?
Удивительна та легкость, с которой психолог делает философские выводы. Они не являются логически или эмпирически обоснованными, а просто порождаются неким впечатлением. Так, однажды К. Г. Юнг попадает в Кению и наслаждается глубокой тишиной ее природы. Он пишет: «Я ощущал себя первым человеком, открывшим для себя существование мира и тем самым воистину сотворившим его. ... Здесь мне с потрясающей ясностью открылся космический смысл сознания» [3]. Кратко говоря, он в том, что сознающий человек дает миру объективное бытие тем, что становиться по отношению к нему субъектом. Напрашивается классическая фраза: «Без субъекта нет объекта». Но предположим, что мир сотворен Абсолютным субъектом, производной частью которого является человеческая субъективность, не предшествующая материальному миру. Или этот мир со всей его гармонией и красотой появился случайно, сам по себе, что противоречит многочисленным упоминаниям самого же Юнга о Боге. Но это уже не «потрясающий» инсайт, а логические размышления, которые психологию, по-видимому, не интересуют.
В сложных и насыщенных образами переживаниях К. Г. Юнга проявляется стремление постичь абсолютное основание мира и свою причастность ему. Автор использует цитаты и аллюзии из философски ориентированной художественной литературы. Он даже решается написать короткое сочинение под названием «Семь проповедей мертвецам», которое выглядит как пародия на ницшеанского «Заратустру» и одновременно — как претензия на собственное евангелие. Подходящая характеристика этой работы в том, что она в равной мере псевдофилософская и псевдохудожественная.
Одна из главных идей Юнга о необходимости поддержания человеческой целостности, «самости», в том числе психической, в высшей степени позитивна. Следует только учитывать, что идея эта отнюдь не новаторская, а наоборот, очень древняя. Кроме того, желая восстановить утерянную целостность, психолог утверждает в ней противоположные акценты, т. е. другую форму дисгармонии. В этом отношении показательна жесткая критика автором человеческой рациональности и столь же чрезмерное подчеркивание значимости чувств, особенно первобытных и бессознательных. Здесь Юнг последователен: на такой основе не построишь чуждых его сердцу «пароходов и аэропланов» (на которых он никогда не отказывался путешествовать).
Психологическая интроспекция, другими словами, углубленное самоисследование К. Г. Юнга является не только основанием его психологического и психиатрического профессионализма, но и плавно переходит в эгоцентрическое самолюбование. Оно подробно представлено в его автобиографической работе «Воспоминания. Сны. Размышления», достигая апофеоза в главе «Башня». В другой главе («Путешествия») Юнг честно признается: «Я был занят поисками себя» [3]. Тексты К. Г. Юнга, крупнейшего психолога прошлого века, содержат немало глубоких и точных мыслей. Не имеет смысла повторять их, добавляя к ним свое согласие. Юнг давно не нуждается в защите, а автор этих строк не пишет отзыв на его диссертацию. Гораздо интереснее и важнее показать слабые или спорные места в метафизике и логике этого исследователя, продолжая искать истину, к которой он был столь неравнодушен.
Интересное и полезное для души и ума чтение — «Иллюзии» Ричарда Баха [4]. Представляется, что оно наиболее полезно для материалистов и особенно для американцев. Философские положения представлены там в виде художественного текста со многими абстрактными метафорами. Весьма глубоки и даже красивы «выдержки» из «Справочника Мессии», своеобразной книги в книге. Это художественное произведение показывает значение и силу идеального, хотя бы как субъективного. Многие материалисты недооценивают значение субъективной реальности, которая может не только существенно изменять саму себя, но в определенной мере — и объективный мир.
Разумеется, внешний по отношению к человеку мир существует, он не иллюзорен. Но во многом верно и то, что мы выстраиваем собственную жизнь благодаря своим желаниям. В то же время здесь следует сделать три уточнения. Во-первых, исполнение этих желаний весьма растянуто во времени, иногда на многие годы. Во-вторых, исполняется не буква, а сам дух желания, поэтому возможны формальные несоответствия. Наконец, самое важное, исполне-
ние наших желаний порождает проблемы, идущие к ним как бы «в нагрузку», т. е. по сути косвенно порождаемые этими желаниями.
В одних случаях наши желания исполняются (говорят, что Бог исполняет наши желания), в других случаях — нет, и даже наоборот, люди теряют самое дорогое. В любом случае происходит то, что идет во благо. Если желание вызвано (чаще неявным) стремлением компенсировать свою недостаточность, развивая альтернативные качества личности и сферы жизни, оно будет рано или поздно, в той или иной форме удовлетворяться. Если же человек хочет усилить и без того чрезмерную привязанность (неважно, реализованную внешне или только субъективно), такое желание вызывает обратный эффект. Ключ в том, способствует ли конкретное стремление человека его более гармоническому развитию.
Как известно, каждый человек имеет мировоззрение, но не каждый занимается философией. Другими словами, большинство людей не рефлектирует свои взгляды и выбирает фундаментальные онтологические приоритеты произвольно. Когда такого рода интуиция игнорирует критическое осмысление и саму рациональность, она склоняется к упрощенным, мало затратным для разума позициям. Так возникают утверждения «каждый по-своему прав», «всё относительно», «нет правых и виноватых», «всё будет, как захочешь» и т. п. Труднее понять безответственность тех авторов, которые артикулируют и тиражируют такие взгляды, в лучшем случае ослепленные открывшейся им частью истины, в худшем — движимые конъюнктурными соображениями. Так возникает псевдофилософская и псевдонаучная литература, психология или «эзотерика», субъективирующие и релятивирующие объективную реальность.
Библиографический список
1. Зеланд, В. Трансерфинг реальности. Ступень 1 — 5 / Вадим Зеланд. — СПб. : ИГ Весь, 2010. — 864 с.
2. Уолш, Н. Д. Беседы с Богом (необычный диалог) / Нил Доналд Уолш. — Киев : София; М. : ИД «София», 2003. — 334 с.
3. Юнг, К. Г. Воспоминания. Сны. Размышления / Карл Густав Юнг. — М. : Практика, 1996. — 554 с.
4. Бах, Р. Иллюзии / Ричард Бах. — Киев : София, 2009. — 160 с.
КИЛИС Юрий Альфонович, кандидат философских наук, доцент (Россия), доцент кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 09.09.2013 г.
© Ю. А. Килис
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
