CC BY
352
Панина Мария Евгеньевна
ассистент кафедры китаеведения Восточного института - Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета (г. Владивосток)
Электронная почта: me.panina@gmail.com
УДК 821.581
Понятийно-терминологические системы и методологии анализа образа «Другого» в художественно-публицистических текстах
Ключевые слова: художественно-публицистические тексты, национальная идентичность, стереотип, имагология, контент-анализ
Образ другой страны или нации является предметом изучения многих дисциплин, в том числе может изучаться в рамках литературной имагологии. Существующие имагологические исследования достаточно сильно различаются в плане базовой терминологии и применяемых к тексту подходов. В результате предпринятой попытки гармонизировать существующие понятия и методы исследования образа «Другого» в художественных и публицистических текстах были выявлены пять основных методов и соответствующие им терминологические системы.
Традиция приписывать различным этническим группам, национальностям определённые характеристики и даже характеры является очень давней. Поэтому образ «Другого» был и является предметом изучения этнологии, культурологии, литературы, социологии, политологии. При этом методики и цели исследования в каждой дисциплине, естественно, различаются, но есть и общие, идущие от характерных особенностей устройства человека и человеческого сознания. Возникшая сравнительно недавно междисциплинарная отрасль знания имагология - сам термин возник только в конце ХХ века [7, с. 34] - объединяет эти методы и занимается созданием и рецепцией образа «Другого» в исторических, литературных, этнологических источниках.
Исследования образа России в китайской литературе, в частности в публицистике, практически отсутствуют, если не считать написанных ещё в прошлом веке академиком Василием Алексеевым [1], известными советскими китаеведами Леонидом Черкасским [15], Марком Шнейдером [17] работы, касающиеся вопросов теории и практики перевода русской и советской литературы. Методологическую базу литературоведческих исследований образа «чужого» формируют работы, не имеющие прямого отношения к Китаю: Валерия Земскова [2], Елены Папиловой [9, 10], Олега Полякова [11].
Данное исследование представляет собой попытку найти и обосновать методы исследования образа «Другого» (России) для китай-
ских художественно-публицистических текстов, жанровое, видовое и стилистическое многообразие которых до сих пор является малоизученным в России. Особенностью таких китайских художественно-публицистическихтекстов является наличие художественной составляющей подачи материала (обеспечивающей выражение авторского отношения к описываемым событиям) и публицистических рассуждений, научных обобщений, иногда даже в виде статистического материала [23]. Они содержат богатый материал для изучения коллективных представлений образа «Другого» («collective representations») [20].
Художественная имагология, как полагают исследователи, зародилась во Франции и тесно связана со сравнительным литературоведением. Значимыми для художественной имагологии являются имена М. -Ф. Гийяра, И. Шевреля, Д. -А. Пажо, Ж. -М. Карре, немецкого исследователя Х. Дизеринка, датчанина Дж. Леерссена (Joep Leerssen), польской исследовательницы М. Швидерски (Malgorzata Swiderska), Дж. -М. Мура (Jean-MarcMoura), М. Беллера (Manfred Beller) [7]. В России имагологические исследования художественной литературы также начались со сравнительного литературоведения - А. Н. Весе-ловского, М. П. Алексеева, Ю. М. Лотмана. В современной отечественной науке имагологическими исследованиями применительно к художественной литературе занимаются Е. В. Папилова [10], А.Р. Ощепков [7, 8], А. А. Панов, А. Б. Базилевский, А. Ф. Кофман [6]. Исследованию образа России как «Другого» в публицистике посвящена коллективная монография «Языковая репрезентация образа России в публицистическом дискурсе стран Запада и Востока» под редакцией Э. Г. Ме-грабовой [19]. В Китае в рамках сравнительного литературоведения исследованиями образа «Другого» занимаются Лэ Дайюнь [24], Чэнь Дунь, Сунь Цзинсяо [25].
При этом понятийный аппарат и методы исследования образа «Другого» в значительной степени отличаются: в качестве основного метода указывается имагологический, лингвистический, литературоведческий или историко-культурный. Наиболее масштабный и последовательный план исследования предлагает Д. -А. Пажо [11]. Сначала, по мнению Д. -А. Пажо, следует выявить в тексте бинарные оппозиции, затем провести лингвистический анализ текста с привлечением статистической обработки данных и на заключительном этапе рассмотреть полученные данные в историко-культурном контексте. Однако зачастую в исследованиях не разделяется (например, в «Языковой репрезентации...») или нечётко разделяется лингвистический и литературоведческий анализ. Также не существует общепризнанного базового подхода, поэтому не совсем понятно, следует ли, например, начинать с анализа историко-культурного фона создания текста, как делают авторы коллективной монографии «На переломе: образ России...», или заканчивать им, как предлагает Д. -А. Пажо.
Кроме того, существует неопределённость в базовых терминах: само определение «образ» туманно из-за своей многозначности в русском языке. Это приводит к тому, что каждому исследователю приходится объяснять смысл, вкладываемый им в понятие. Так, В. Б. Зем-сков в своей статье в коллективной монографии «На переломе: образ России... » даёт два определения - «образ в широком смысле» и «образ в узком смысле», а Е. В. Папилова вообще отказывается от упо-
требления понятия «образ» в заглавии диссертации, хотя именно его и исследует. То же самое - причём не только в русскоязычных, но и в западных исследованиях - происходит с понятиями «стереотип» и «Другой»/«Чужой»/«Иной».
Для решения вышеперечисленных вопросов необходимо, во-первых, определиться с содержанием понятий, во-вторых, чётко и однозначно соотнести понятия и методы, а в-третьих, более активно использовать статистический метод, чтобы полученные результаты не выглядели как единичная интерпретация, а можно было показать, что какое-либо явление встречается регулярно и переходит из текста в текст.
В данной работе предпринята попытка выявить и рассмотреть базовые понятия и по возможности методики, применимые для исследования образа страны в художественных текстах. Предметом исследования является образ «Другого», а объектом - художественные тексты, содержащие доступную интерпретации информацию о «Другом».
Метод исследования задаётся предметом, поэтому исследователю доступны имагологические и историко-культурные методы рассмотрения образа, а поскольку объект имеет текстовую природу, также применимы и методы исследования текста, такие как лингвистический, литературоведческий, статистический. Для каждого из этих методов необходимо определить базовые понятия, «пропустить» эти понятия через конкретные художественные тексты, получить примеры отображения этих понятий в текстах и сформулировать характеристики образа «Другого» в данных текстах.
Последовательность применения методов в исследовании можно представить в виде схемы (рис. 1). Это будут имагологический, лингвистический, литературоведческий, историко-культурный и статистический методы.
После определения пяти методов исследования образа «Другого» в художественном (и не только) тексте, необходимо выделить основные понятия, встречающиеся в уже существующих исследованиях, и соотнести их с методами.
Базовым понятием для исследования будет понятие «Другой» и неразрывно связанное с ним «Свой» (т. е. национальная идентичность), либо их вариации «Мы - Они», «я - Чужой/Иной». Понятия бинарная оппозиция, оппозиция «Свой-Чужой» относятся к имаго-логии, которая в ХХ и особенно XXI веках уже выделилась из культурологии, истории, литературоведения, и не может быть обратно сведена к ним. Ю. С. Степанов характеризует концепт «Свои» и «Чужие» как противопоставление, которое в разных видах «пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» [12, с. 126]. Данная оппозиция имеет универсальный характер. Это означает, что она является психологической реальностью и, вне зависимости от способов её репрезентации в том или ином языке, имеет определённое вербальное выражение. При этом исследователи иногда разделяют «Другого» на подвиды, например, Ж.-М. Мура (Moura) выделяет «Чужого» («stranger») и «Иного» («foreigner»), а М. Швидерска различает «alter» - «Другой» (художественный образ на основе позитивных или негативных этнических или национальных стереотипов)
Метод
Система понятий
Текст
♦ Имагологический
♦ Лингвистический
♦ Литературоведческий
♦ Историко-культурный
♦ Статистический
«Другой/Чужой/Иной» нациоиальная идентчность бинарная оппозиция образ и стереотип имагема и имаготема
Коммуникативные стратегии топикалтация лексические единицы, стилистические особенности текста
Жанр
композиция
тематика и проблематика художественные средства интертекстуальность
Исторический период ментальность
ку льтурные ценности и нормы
категоризация частотность
качественный и количественный анализ операционализация
Реализация этих понятий в тексте
Компоненты образа
и «alius» - «Иной» (художественный образ с символическими или метафорическими функциями) [5, с. 121]. Если поведение репрезентируемой группы соответствует ценностным установкам и представлениям группы-реципиента, то она идентифицируется как «своя», если не соответствует - как «другая/иная/чужая». В дальнейшем в исследовании предполагается использовать в указанном значении понятие «Другой».
Образы стран и народов являются предметом изучения в работах по истории, политологии, международным отношениям, связям с общественностью, литературоведению, социологии, этнопсихологии, культурологии и т. д. У разных исследователей можно найти общие компоненты образа. В «Языковой репрезентации...» образ - это «ментальное отражение предмета или явления в сознании, представлении, отмеченное индивидуальным восприятием, и соответственно, индивидуальным отношением» [19, с. 9]. В определении одновременно присутствует и «отражение», и «представление», и «восприятие», что затрудняет понимание того, что же всё-таки представляет собой образ. Как указывает А. В. Лукин, «наряду с термином «образ» («image») используются термины «убеждения» («beliefs»), «представления» или «репрезентации» («representations»), «элементы восприятия» («perceptions»), «установки» («attitudes»), «ценности» («values»), «мен-тальности» («mentalities») и «стереотипы» («stereotypes»)» [3, с. 23]. Е. В. Папилова говорит о том, что «образ «чужого» изучается в има-гологии как стереотип национального сознания» [9, с. 31], то есть образ - это стереотип, а ключевое понятие имагологии - этностереотип. Н. В. Тен разграничивает образ как этностереотип и образ как имидж,
Рисунок 1. Основные методы и понятия исследования образа «Другого» в художественном тексте
в рамках первого изучается обычно образ страны, в рамках второго -образ народа [14, с. 56]. В.Б. Земсков разделяет образ в широком и в узком смысле. В широком смысле он определяет только компоненты образа: это стереотипы и имиджи и понятийно-логические структуры. А в узком значении В.Б. Земсков понимает образ как образ, создаваемый литературой и искусством, который в отличие от «плоскостного» и однозначного стереотипа многомерен и многозначен [6, с. 10]. Французский исследователь Д.-А. Пажо связывает образ с таким има-гологическими формами, как стереотип и миф [11, с. 182]. Польская исследовательница М. Швидерска определяет «национальные образы» как образы чужаков, членов наций и этнических групп в форме стереотипов, шаблонов или мифов [22, с. 2]. Таким образом, наиболее общим, используемый практически всеми исследователями, является понятие стереотипа, этностереотипа или, точнее, гетеростереоти-па (образ представителей других этнических групп, сложившийся в данной группе, в отличие от автостереотипа - представления членов конкретной этнической группы о самих себе). Поэтому можно предположить, что в основе образа лежат стереотипы, и дать определение понятию стереотипа.
Е. В. Папилова использует определение из этнологии: этностерео-тип - «упрощённый, схематизированный, эмоционально окрашенный и чрезвычайно устойчивый образ какой-либо этнической группы, распространяемый на всех её представителей», «картина в умах людей относительно их собственной или других национальных групп» [10, с. 6]. В. Б. Земсков указывает, что стереотип является инструментом формирования картины мира, приводит некоторые его характеристики, но определения не даёт, а только указывает, что образ необходимо отличать от имиджа и понятийно-логических структур. М. Шви-дерска также не даёт определения, указывая, что положительные и отрицательные стереотипы составляют образ Чужого. Д. -А. Пажо понимает стереотип не в этнологическом плане, а в семиотическом: стереотип проявляется не как «знак» со множественностью смыслов, а как «сигнал», который автоматически отсылает к одной возможной интерпретации и даёт возможность экстраполяции единичного на коллективное [11, с. 182]. Н. В. Татаринова в статье «О понятии «имидж» и его отличии от сходных с ним понятий «образ», «репутация», «стереотип»» выстраивает эти понятия в последовательности стереотипы=>образ=>имидж=>репутация: «В сознании человека складывается образ какого-либо объекта под воздействием устойчивых стереотипов. Имидж же - это искусственно формируемый образ путём манипуляции тех же стереотипов и сложившихся под их влиянием образов. Репутация возникает как следствие образа, имиджа и представляет собой сложившееся мнение в сознании людей, их реакцию на данный объект» [13, с. 254].
Большинство исследователей понимает под стереотипом и положительные, и отрицательные устойчивые характеристики образа, но некоторые исследователи понимают стереотип исключительно как нечто отрицательное. Например, А. В. Лукин намеренно ограничивает его использование, так как «в общепринятом смысле «стереотип» имеет оттенок «несправедливого» или «неверного» сообщения» [3, с. 23]. И в «Языковой репрезентации...» стереотипы о «Чужом» тоже понимаются как негативные характеристики образа. Но, как указыва-
ет Дж. Леерсен, стереотипы о нации включают в себя полярно противоположные характеристики, например, страстность и заносчивость испанцев, учтивость и драчливость англичан, не-от-мира-севость и несдержанность ирландцев, то есть в своём наивысшем выражении такое клише о любой нации говорит, что это «нация контрастов» [21, с. 344].
Итак, «стереотип» в рабочем значении будет пониматься как устойчивые коллективные представления одной этнической группы о другой, не обязательно только негативные. Так как стереотип - явление устойчивое и распространённое, то для исследования образа его можно рассматривать как базовое понятие и на этой основе выполнять эмпирические исследования, связанные с выявлением наличия/ отсутствия стереотипных представлений о «Другом» в текстах.
Такие понятия, как «имидж» и «миф» встречаются не у всех исследователей и представляются либо не соответствующими целям и задачам исследования художественного в тексте («имидж» - целенаправленно сформированное мнение), либо слишком «неуловимым» в тексте с точки зрения статистических подходов к изучению материала.
Термины западных исследователей (Леерсен, Швидерска) «имаге-ма» и «имаготема» созданы специально для имагологического анализа текста. В понимании Леерсена имаготема - своего рода бинарный стереотип, «клише, состоящее из двух контрастирующих признаков и описывающее образ во всех своих скрытых и сложных противоположностях» [22, с. 2]. Швидерска определяет имагему как «элементы определённой национальный культуры в тексте, например, имена известных представителей этой нации» [22, с. 3], а имаготему - как комплекс имагем. Опора на понятие «стереотип» в качестве базового не противоречит использованию термина «имагема» Швидерски как любого элемента, представляющего «Другого» в тексте.
Таким образом, применение имагологического метода к художественному тексту будет означать определение описываемой страны или нации как «Другой» по отношению к автору текста, выявление стереотипов, существующих в сознании автора как представителя «Своей» нации, а также поиск имагем и имаготем.
Выявление оппозиции «Свой» - «Чужой», стереотипов, имагем в тексте неизбежно влечёт за собой обращение к лингвистическим методам анализа. Как известно, строительным материалом для понятий и представлений являются слова и группы слов с определённой имманентно присущей или формирующейся контекстуально стилистической окраской, что и предопределяет использование как минимум лексических и стилистических методов исследования. В «Языковой репрезентации... » в качестве ключевого лингвистического понятия используется «коммуникативная стратегия». Выделяются три вида стратегий: информационные, оценочные и аргументативные. Там же исследуется термин «топикализация» - «элементречевого поведения, в формирование которого вовлекаются все доступные лингвистические и паралингвистические средства..., с целью передачи авторской экспрессии и модусных характеристик» [19, с. 63], другими словами, конструкции, помогающие выделить ключевые смысловые и интонационные слова. Кроме того, в «Языковой репрезентации... » используется анализ тем - топиков, идей текста. Для этого характеризуется
длина тематического пространства - географические маркеры (где происходит событие), его ширина - социальная направленность то-пикализации (политическая, социально-экономическая, культурно-образовательная и др.). Исследователи отмечают, что количественные данные при анализе тем в допустимой степени относительны, так как в ряде случаев в статье поднимается несколько тем, что затрудняет тематическую классификацию [19, с. 85]. Далее выделяется и характеризуется каждая подтема. Исследуются отдельные слова, создающие образ, конструкции, пунктуация (например, тире), функционально-прагматический анализ заголовков.
Если взять в качестве гипотезы наличие в текстах определённых стереотипов, что в свою очередь подтверждается наличием определённых коммуникативных стратегий и стилистической окраской ключевых слов, далее следует расширить диапазон исследований до анализа художественных средств, анализа тематики, композиции, пространственно-временных координат. Таким образом, подключение литературоведческого подхода к исследованию образа «Другого» чаще всего происходит на втором после лингвистического анализа этапе исследования. Однако это не исключает и параллельного развёртывания лингвистических и литературоведческих методов исследования текста.
С точки зрения литературоведения, текст рассматривается как произведение искусства, изучаемое в культурно-историческом контексте эпохи. Литературоведа интересует принадлежность текста определённому литературному направлению, жанровая специфика, композиция, образная система, тематика и проблематика произведения, его основной пафос и художественное своеобразие. Наряду с этим исследуется внетекстовый фон: мировоззрение автора, эстетическое кредо, культурно-историческая эпоха и обстоятельства создания текста. В общую схему литературоведческого анализа текста можно включить следующие параметры: время и обстоятельства написания произведения; жанр; основная проблематика; тема, композиция; основной пафос и эмоциональная тональность; образный строй; идея. В сравнительном литературоведении используются также механизмы интертекстуалького анализа, направленные на поиск разнообразных «текстовых плоскостей», в том числе и иноязычных, инокультурных. Здесь любопытно также отметить мнение Б. И. Ярхо о мотиве и теме. Мотив есть образ в действии, действие всегда может быть выражено сказуемым, а подробности, относящиеся к этому действию, всегда могут быть выражены в форме дополнений или определений. Чем больше их у двух сюжетов совпадает, тем ближе сходство (или родство). А тема всегда будет одним из мотивов, «произвольно выхваченным и возведённым в не присвоенное ему достоинство» [18, с. 30]. Поэтому Ярхо предлагает отказаться от термина «тема», оставив «тематика» как учение о сюжете. И, как очевидно из вышесказанного, литературоведческая конструкция Б. И. Ярхо также держится на активном привлечении лингвистического метода.
Ещё более широкий подход к исследованию начинается благодаря таким наукам, как история и культурология - рассмотрению выявленных стереотипов в контексте исторического периода, менталь-ности, культурных ценностей и т.п. Как утверждает В. Б. Земсков, системы ценностей и норм - это рецепционная «сетка» или имаго-
логический «зрачок» при оценке «Другого». «Другой» оценивается с позиций собственного опыта, с учётом опыта взаимодействия, с позиций исторического представления о нём как о культурно-цивилиза-ционном субъекте. Таким образом, частные гипотезы об отношениях одной группы к другой на этом этапе могут получить подтверждение в глобальном историческом и культурном контексте. На этом настаивает и Д. - А. Пажо, предлагая сопоставлять данные структурного анализа с политическими, культурными, социальными контекстами имагологического текста [11, с. 183].
На завершающем этапе исследования для подтверждения полученных результатов представляется необходимой числовая обработка полученных данных. Попытки формалистов (достигшие своего пика в работах Б. И. Ярхо) сделать литературоведение максимально точным оцениваются по-разному, но нельзя не признать, что ими были выработаны и очень продуктивные подходы. Например, убеждение Ярхо, что всякое исследование должно вестись от анализа (выделения существенных признаков данного «литературного комплекса») к синтезу (к статистическим операциям над сводными цифровыми показателями) и далее к выводам о закономерностях в развитии и функционировании изучаемого явления. Сначала следует провести качественный анализ, чтобы понять, какие именно литературные признаки составляют данный комплекс, затем количественный анализ: как часто анализируемые формы и языковые элементы встречаются в тексте.
Из современных исследователей в этом же направлении работает Франко Моретти, занимающийся количественными исследованиями литературных феноменов. Моретти применяет так называемый операциональный подход [4]. При операциональном подходе понятия расщепляются в набор операций, которые, в свою очередь, позволяют измерять разные типы объектов. Под операционализацией понимается перекидывание моста от понятий к измерениям, а потом - к миру. В контексте литературоведения - от понятий теории литературы к литературным текстам через числовые данные. Интерпретировав эти обобщённые численные результаты, можно сделать уже по-настоящему масштабные выводы. Например, понятие пространства персонажа в пьесе Моретти понимает как количество слов, отведённых отдельному персонажу; таким образом, пространство персонажа доступно вычислению. Это сообщает не только «математическую» точность литературоведческому анализу, но и делает возможным подняться от частного к общему. Однако очевидным является факт, что недопустима и излишняя предрасположенность к количественному подсчёту характеристик текста. «Мы бессильны построить универсальную математическую модель даже самого простого явления духовной культуры. Математизированная теория текста неосуществима: каждый объект, будучи повторимым в самых разных своих деталях, уникален как единство смысла во всей полноте и в любых тонкостях его материального воплощения в чувственно воспринимаемой форме» [16, с. 880].
Продуктивным методом исследования образа «Другого» может стать контент-анализ. Возможно обращение либо к «классическим» приёмам контент-анализа, когда стереотипы прописаны заранее (ка-тегоризированы) и затем кодировщик или компьютерная программа
автоматически ищет их в тексте по определённым ключевым словам, либо к более инновационным, когда общие мотивы и категории выявляются на основе творческой интерпретации текста.
Используя пять указанных методов (имагологический, лингвистический, литературоведческий, историко-культурный и статистический) со свойственной каждому уникальной системой понятий, можно выявить в исследуемом тексте достаточный материал для научного и обоснованного изучения образа «Другого». Полученный материал неизбежно окажется разнородным, поэтому потребуются дополнительные усилия для его упорядочивания и приведения к общему знаменателю. По сути это и будут составляющие нового подхода к изучению образа «Другого», базирующиеся на системном анализе. Обобщение опыта исследования «Другого» в российском литературоведении позволит выстроить научно обоснованную методологию изучения образа России в иноязычных (в том числе и китайских) художественно-публицистических текстах.
Литература
1. Алексеев, В. М. Китайская литература: избр. тр. - М.: Наука, 1978. - 595 с.
2. Земсков, В. Б. Образ России «на переломе» времен (Теоретический аспект: рецепция и репрезентация «другой» культуры) // Новые российские гуманитарные исследования. Литературоведение. 2006. № 1. [Электронный ресурс]. - URL: http://www.nrgumis.ru/articles/ archives/full_art.php?aid=37&binn_rubr ik_pl_articles=238 [Дата обращения: 12.11.2014].
3. Лукин, A. B. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII-XXI веках. - М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 598 с.
4. Моретти, Ф. «Операционализация», или Функция измерения в современной теории литературы // Независимый филологический журнал. 2014. № 4. [Электронный ресурс]. URL http://magazines.russ. ru/nlo/2014/128/7m.html [Дата обращения: 03.05.2015].
5. Надутая, Т. В. Имагологические особенности творчества Эми Тан. // Научный вестник Международного гуманитарного университета. Филология. - 2014. - № 8. [Электронный ресурс]. URL http:// www.vestnik-philology.mgu.od.ua/archive/v8/v8-2/31.pdf [Дата обращения: 03.05.2015]
6. На переломе: образ России прошлой и современной в культуре, литературе Европы и Америки, конец XX - начало XXI вв. / Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН; отв. ред. В.Б. Земсков. -М.: Новый хронограф, 2011. - 693 с.
7. Ощепков, А. Р. Имагология // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 1. С. 251-253.
8. Ощепков, А. Р. Россия в книге т. Готье «Путешествие в Россию» // Знание. Понимание. Умение. 2009. № 2. С. 154-157.
9. Папилова, Е. В. Имагология как гуманитарная дисциплина // Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова. Филологические науки. 2011. № 4. [Электронный ресурс]. URL http://cyberleninka.ru/article/n/imagologiya-kak-gumanitarnaya-distsiplina [Дата обращения: 12.09.2014].
10. Папилова, Е. В. Художественная имагология: немцы глазами русских (на материале литературы XIX в.) : автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук : 10.01.08 / Е. В. Папилова. - М., 2013. - 21 с.
11. Поляков, О. Ю. Принципы культурной имагологии Даниэля-Анри Пажо // Филология и культура. 2013. № 2. С. 181-184.
12. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: Академический Проект, 2004. - 992 с.
13. Татаринова, Н. В. О понятии «имидж» и его отличии от сходных с ним понятий «образ», «репутация», «стереотип» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2009. № 2. [Электронный ресурс]. URL http://www.gramota.net/materials/2/2009/2/73.html [Дата обращения: 3.03.2014].
14. Тен, Н. В. Образ России в Современном Китае (1991-2010) автореф. дис. ... канд. ист. наук : 07.00.03 / Н.В. Тен. - М., 2012. -17 с.
15. Черкасский, Л.Е. Русская литература на Востоке. - М., 1987. -184 с.
16. Шапир, М. И. «Тебе числа и меры нет»: О возможностях и границах «точных методов в гуманитарных науках. Методология точного литературоведения. Избранные труды по теории литературы. - М.,
2006. - С. 875-895.
17. Шнейдер, М. Е. Русская классика в Китае. - М., 1977. - 270 с.
18. Ярхо, Б. И. Методология точного литературоведения. Избранные труды по теории литературы. - М., 2006. - 927 с.
19. Языковая репрезентация образа России в публицистическом дискурсе стран Запада и Востока / [Э. Г. Меграбова, А. Е. Едличко, И. В. Кузьмичёва и др.]; отв. ред. Э. Г. Меграбова; Дальневосточный государственный университет, Институт иностранных языков. - Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2009. - 244 с.
20. Dürkheim, Е. 1915. The Elementary Forms of Religious Life // Internet Archive [Electronic resource]. URL http://archive.org/details/ elementaryformso00durkrich [Date Views 10.10.2014].
21. Leerssen, J. Image // Images [Electronic resource]. URLhttp://www. imagologica.eu/pdf/historymethod.pdf [Date Views: 24.03.2015].
22. Swiderska, M. Comparativist Imagology and the Phenomenon of Strangeness // CLCWeb: Comparative Literature and Culture. 2013. № 7. [Electronic resource] .URLhttp://docs.lib.purdue.edu/cgi/viewcontent. cgi?article=2387&context=clcweb [Date Views: 10.04.2015].
23. ШаХ^// НЖШ4 [Electronic resource]. URL: http://baike. baidu.com/view/16751.htm?fr=Aladdin [10.04.2015]. Художественно-публицистические тексты баогао вэньсюэ // Байду байкэ [Электронный ресурс]. URL: http://baike.baidu.com/view/16751.htm?fr=Aladdin [Дата обращения: 10.04.2015].
24. Шъ. Й^Х^&ШШФКФШШЖ / Х2Ш. 1990. Лэ, Дайюнь. Образ Китая в мировом культурном диалоге / Вэньи бао. 1990.
25. ШШ. -
2007. - 374 Чэнь Дунь, Сунь Цзинсяо, Се Тяньчжэнь. Сравнительное литературоведение. Пекин: Гаодэн цзяоюй чубаньшэ. - 2007. -374 с.
